Текст книги "Англия изнутри: записки нелегала"

Автор книги: Александр Донец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

Андрей просто проспал.

Он завел будильник на мобилке и когда прозвенел звонок, нажал на кнопку, решив что еще пять минут, и он встанет. Обычно это срабатывало, а тут, видно добрые силы решили ему помочь, и он проснулся аж через два часа, потом, пока собрался и доехал, прошло еще время.

Андрей, как ни в чем не бывало, пришел на фабрику, пробил свою карточку, понятно, что на 3 часа позже обычного и спокойно отработал смену. При этом он не мог понять двух вещей, первое, почему на него так пялятся англичане, а второе, где все наши? Не упустил ли он что-то?

Поскольку английский Андрей не знал, то работал нормально, пока не увидел Валеру, тот ему все и рассказал. Вот тогда Андрей, проклинавший себя за то, что по глупости своей проспал и потерял 12 фунтов, теперь начал радоваться.

Урон, нанесенный Дэном, был очень существенным. Если раньше все были уверены, что арест может произойти только в дороге, то теперь нет, хоум офис мог оказаться везде, на дороге, фабрике, или ферме.

Конкретно из нашего дома поехали домой человек 15, до Нового года они не успели доработать всего пару недель.

У многих из наших паспорта были в залоге у Гриши и Игорь договаривался с последним, что бы тот отдал их в хоум офис в Лондоне, иначе у людей могли быть проблемы с выездом из страны. Гриша отнес паспорта в хоум офис в Лондоне, а те уже переслали их в то отделение, которое и арестовало наших людей.

После этого все поняли одно, Дэн выполнит свою угрозу по поводу того, что всех отправит домой, если они не перейдут работать к нему в агентство.

Джеймс в этот раз был вне себя от ярости, он потерял уже от Дэна около половины людей работавших в агентстве. К тому же Дэн посягнул на самое святое так сказать, что было в этом агентстве, мясная фабрика, место, куда раньше стремились попасть все.

И Джеймс ответил, как он обещал.

Удар пришелся именно по Дэну, удар, что называется, ниже пояса. Точно никто ничего не знал, кое-что сказал мне Джеймс, кое-что были слухи от наших людей.

В общем, у Дэна в Южной Африке были какие-то проблемы с законом, и здесь он якобы скрывался от африканского правосудия. Но сам арест был произведен английской полицией по обвинению в неуплате налогов на самой территории Англии. А потом уже, вроде как, его должны были экстрагировать в южную Африку.

Это был новый шок для наших, одни радовались, что все закончилось, а другие, кого было меньше, наоборот, ничего хорошего в этом не увидели. В числе последних был и я. Начиная с этого момента, когда я узнал за Дэна, мне лично захотелось отсюда поскорее свалить.

Но я продолжал работать, как ни в чем не бывало. Мне как раз не хватало еще недели для того, чтобы отдать долг. Как-то так получалось, что хотя я вроде и работал все это время, но собирать не всегда получалось много. Так, первое время я смог отложить только 400 фунтов за месяц. Потом, когда чуть подсобрал, мне пришлось купить одежду, брюки, туфли, свитера. Кроме того, я приобрел себе магнитолу, пусть не дорогую, за 40 фунтов, но так, по мелочи, деньги уходили быстро.

Теперь я не экономил на еде, а старался покупать добротные продукты. Если первое время в Англии у меня уходило 15–20 фунтов на еду в неделю, то теперь 25–35 фунтов. В конце концов, я работал на поле физически, тратил немало сил, я хотел заработать, а не угробить себя. А, как известно, мы то, что мы едим, поэтому я ел хорошо.

Только я немного собрал, как пришлось потратить на визу, вроде немного, 140 Паше, 100 билеты 2 раза туда, обратно. Проставление еще 50 фунтов, да еще всякое в дороге, всего получилось чуть больше 300 фунтов, то есть почти месяц я работал на визу.

Когда я послал деньги домой через Монейграм, то сразу позвонил домой и сообщил маме нужные цифры. Мы еще немного поговорили, она спросила как у меня дела? Я ответил, что все в порядке, теперь они действительно были в относительном порядке. Уже даже если что-то и случиться со мной, я хотя бы никому ничего не должен. А что касается работы, то в конце концов, если я в Англии, не зная нормально языка, не имея никакого статуса смог заработать, то неужели я не найду работу в Украине?

Один раз на фабрике у меня пошел конфликт с Питером африканцем.

Я отработал на комбайне и только переоделся, направился на фабрику, чтобы вместе с нашими сортировать капусту на конвейере. Я отработал минут 30, когда заметил некоторое движение среди наших. Яна что-то говорила Оксане, а та Людмиле и Татьяне. Гена, стоящий около меня громко спросил, чтобы я услышал:

– Куда они?

– Не знаю, – ответил я, продолжая работать.

Ко мне подошла Яна и сказала:

– Там Питер приехал, сказал нам всем садиться и уезжать.

– В честь чего? – спросил я.

– Не знаю, сказал, чтобы мы все уезжали.

– Я поговорю с ним, – сказал я и вышел на улицу, по дороге спросив Джона, сколько мы еще будем работать?

– Не могу тебе ответить Алекс.

Микроавтобус стоял почти у самого входа, там уже сидели люди, оставалось забрать только нас.

Мы поздоровались, улыбающийся Питер сказал:

– Алекс, быстро в машину, мы уезжаем.

– Кто так решил? – спросил я.

– Я, раз уж я за вами заехал, то заканчивайте работу и поехали обратно.

– Так не пойдет, мы должны работать.

– Алекс, я тебе сказал, садись в машину, ты что, плохо слышишь?

– Питер, пока мы не закончим, мы никуда не пойдем.

– Я прикажу твоим людям, и они уедут.

– Пока я им не скажу, они отсюда не уедут, – отрезал я.

– Короче так, Алекс, иди, спроси Джона, когда вы освободитесь, если быстро, то я вас подожду, если нет, то ждать я вас не буду, когда вы тогда поедете домой, я не имею ни малейшего представления.

– Хорошо, – согласился я.

Я снова подошел к Джону со своим вопросом, теперь мне Джон ответил раздраженно:

– Алекс, я же тебе сказал, что не знаю, когда вы закончите, тогда и сможете поехать домой.

Я вернулся к Питеру.

– Полчаса, – ответил я.

– Алекс, еще раз спрашиваю, едете?

– Нет.

– Как хочешь.

Он завел микроавтобус и укатил.

Закончили мы где-то через час. Я набрал по мобилке Питера, сказал, что мы уже ждем его.

– Я скоро буду, – ответил мне Питер.

Минут через 20 я позвонил ему еще раз.

– Я уже к вам подъезжаю, – ответил Питер.

Через 10 минут я уже набрал Джеймса.

– Как?! Питер до сих пор вас не забрал?! Я ему сейчас позвоню.

Но забрал нас Уэсли, другой африканский водитель, единственный человек из окружения Дэна, про которого можно было сказать, человек высокой культуры и ответственности.

Уэсли забрал нас через полтора часа после окончания нашей работы.

Все это время Джон и Кларк грузили капусту в длинномер погрузчиками.

Когда мы приехали обратно, то Уэсли повернулся ко мне и сказал:

– Алекс, я прошу прощения за то, что приехал столь поздно, но мне никто не говорил заранее забрать вас, как только позвонил Джеймс я сразу приехал.

– Я понял Уэсли, это Питер виноват, – я посмотрел на его девушку, сидевшую на переднем сиденье и выглядевшую усталой, – Уэсли я хотел тебя спросить, ты с ней в Южной Африке познакомился?

– Нет, здесь, Анна же англичанка.

Анна повернулась к нам, слушая.

– Англичанка?! Серьезно?!

– А в чем проблема Алекс? – спросила Анна.

– Ты настолько красивая, что я решил, что ты африканка. Некоторые африканки красивы как украинские девушки, вот я и решил, что поскольку ты красива, то африканка.

Уэсли улыбнулся.

– Мы в баре познакомились.

– Слышал? Я красивая! – громко сказала Анна, смотря на Уэсли, после моих слов она явно оживилась, – Спасибо тебе Алекс.

– Пожалуйста.

Я выпрыгнул из автобуса и пожелал им спокойной ночи, закрывая дверь, Анна мне аж руками замахала.

Наши люди собирались праздновать Новый год вместе, я от их решения отказался и сказал, что участвовать не буду. Скорее всего, на меня обиделись, но я не придал этому значения, я уезжал, и признаться честно, меня уже здесь все начинало доставать. Мне просто необходимо было оказаться далеко отсюда.

Так получилось, что мы договорились с Яной и Оксаной совместно встретить Новый год. Мы немного сбросились на стол, так, по мелочи, у меня была маленькая комнатка, поэтому я предложил отметить в комнате Валеры, ключи от нее у меня были, там никто уже не жил.

Мы организовали все тихо, выпили, перекусили, немного посидели и поговорили на разные темы, мне показались они довольно таки приятными и милыми девушками. Яна отличалась критическим умом и интересным чувством юмора, при этом она постоянно подчеркивала, что она чистокровная еврейка. Оксана была симпатичная, но больше молчала.

Вечер удался на славу, мне даже показалось, что очень хорошо, что они едут со мной на новое место, по идее, нам не должно было быть скучно вместе. Мы договорились сразу, что по возможности будем жить вместе.

Мы спустились вниз, наши люди гуляли в той большой комнате, в которой тогда Джеймс попросил меня продолжить мою прежнюю работу по дому. К этому времени ее привели в порядок и там у нас был своего рода зал, с телевизором, креслами, место, где люди могли по вечерам отдохнуть.

Неожиданно за столом у них возникла пауза.

Я тихо приоткрыл дверь, и в этот момент Оксана неожиданно закричала и выбежала из дома.

Я вышел в ярости и когда мы отошли немного от дома, спросил ее:

– Нахрена ты это сделала?!

Яна смеялась.

– Это она любит, она вечно так дуреет.

– Оксана, нахрена?

– Я не знаю, захотелось, а тебе что не смешно?

– Нет, – ответил я, – это некрасиво по отношению к нашим людям, я такого себе не позволяю.

– Ты ведь не отмечаешь с ними, какая разница?

– Это не имеет значение, отмечаю я с ними, или нет, это неправильно, давай договоримся, в моем присутствии, чтобы такого больше не было.

– Ладно, – кивнула Оксана.

– Не слушай ты ее, – улыбалась Яна, – я ее знаю, она вечно что-то выкидывает.

Я провел их к дому и, попрощавшись, пошел обратно. Мое настроение было сильно подпорчено этим поступком. Тогда я впервые начал понимать, от них можно ожидать любой глупости.

Когда я вернулся, то наши продолжали праздновать Новый год, я тихо прошел мимо, чтобы меня не заметили, благо дверь в комнату, где проходил сейшн была закрыта, и я поднялся к себе.

Я разделся, и в который раз попробовал позвонить домой, но мне в очередной раз сообщили, что линия перезагружена, попытайтесь позже. Последнее, что я запомнил, это как моя голова коснулась подушки. Усталость последних трех недель проявила себя в полной мере, я заснул просто мгновенно и проспал до часов 10 следующего дня.

Один раз получилось, что меня не взяли на поле, а я поехал с трактористом Робертом, на порезку цветной капусты. Почему он взял меня я не знаю, но мы отработали вместе два дня. После чего он продолжил работать сам, а я, как обычно, то на поле, то на фабрике.

Беседа с Робертом произвела на меня довольно сильное впечатление, он открыл для меня Англию, которую я видеть не мог. Он был довольно откровенен и говорил вещи, которые больше мне никто не сказал ни разу.

Роберту было уже за 60, и как он сам мне сказал, еще полгода и я ухожу на пенсию. На мой вопрос, не будет ли он продолжать работать дальше? Он ответил, что нет, он ждет, не дождется, когда он уже начнет получать пенсию.

Началась беседа как обычно из обычных фраз, а потом перешла в английскую реальность.

– Алекс! Кто тебе сказал что мы, англичане, живем хорошо?! Кто этот идиот, покажи мне его?! Мы живем хорошо?! У нас половина женщин сами воспитывают детей, которые еле сводят концы с концами, пользуясь социалом! У нас повальная безработица, когда чтобы найти работу я должен объехать здесь всю округу, и нет сто процентов уверенности, что работу я найду! Наши женщины лесбиянки, как иначе назвать их мужененавистничество, они же совсем не приспособлены к жизни! У них много желаний, а когда ты их не реализовываешь, то они разводятся. Потому что английские женщины любят свободу! Какую нахрен свободу?! Свобода это трахаться с любым кого увидел?! С тем, кто может заплатить за твой отпуск?! Но у тебя двое детей и ты должна понимать, что надо себя в чем-то ущемлять, но нет! Телевизор, газеты, книги говорят, мы англичане, мы свободные люди! А если кто-то мешает быть свободным, так брось его, нахрен он тебе нужен! Радуйся каждому мгновению! Но какое может быть мгновение, если мы посажены на иглу кредита, который мы каждую неделю обязаны платить, соответственно, мы должны работать с утра и до вечера, чтобы оплатить счета, да просто элементарно прожить в этой стране. Ты знаешь, какой отпуск положен мне, например, за год работы?

– Нет.

– Две недели, причем, максимум я могу взять неделю, ну, если очень сильно захочу, мне дадут сразу две, но это такой будет для меня праздник! Понимаешь, две недели в году, при шестидневной рабочей неделе, вот и все что заслуживает англичанин за год работы в этой стране! Но зато мы свободны, у нас есть права! Мы сами не можем себе купить дом, получить образование, какую-то профессию, мы по каждому поводу обязаны бежать в банк, просить банкиров: дайте нам, пожалуйста, денег, дайте нам в кредит, мы сами хотим надеть на себя цепь с ошейником, только дайте! И они дают! Бери! Но мы свободны лет так через 30, когда мы выплатим деньги, у нас будет наш дом, наша машина, образование наших детей. А если ты заболеешь, или потеряешь работу, и вдруг перестанешь им платить, то они выкинут тебя из дома, заберут твою машину. Вот, что такое Алекс, английская свобода!

– Но у вас хоть есть возможности для других, – пытался возразить я.

– Какие возможности? Я работяга, даже если мой сын решил бы поступить в университет, я бы ему сказал, сынок, при всем моем желании, я не смогу оплачивать твою учебу. Оплата обучения это одна беда, а вторая, он же должен жить все эти 3 года пока учится, а где взять столько денег? Алекс, нет никаких возможностей, если ты работяга, то и дети твои будут работягами. Если Джон фермер, то конечно у его детей будет больший выбор, чем у моих. Так во всех сферах нашей жизни, выбор вроде есть, ты о нем читаешь в газетах, слышишь по телевизору, но Алекс, это все ерунда. Никто из моих друзей не поднялся выше той планки, на которой были его родители, никто, а я знаю немало людей. Это эти тут все из села, а я из города, я работал в разных местах, повидал жизнь, поверь мне, кое о чем могу судить.

– У вас не такая коррупция.

– Ох, сказанул, коррупция где?

– Ну не знаю, – после его слов я уже ни в чем был не уверен полностью, – наши говорили, что ваши полицейские честные, например не берут взяток на дорогах.

Роберт начал смеяться.

– Не берут взяток на дорогах?! Честные полицейские! Ты что веришь во всю эту чепуху? Алекс, когда дело касается камер, то тут да, вариантов нет. Но что касается наших полицейских, то они берут взятки также как и ваши полицейские, причем заметь, я не спрашиваю тебя о том, берут ли ваши, я знаю, что берут. Знаю, потому что берут все, в Англии, Америке, Германии, Италии, берут все! Конечно, с тебя англичанин не возьмет, надо блюсти честь мундира, но с меня, с любого другого англичанина, он один, или вдвоем, тебя засекли за превышение скорости, ты платишь наличкой и вопрос улажен. Может, сильно пьян, тоже можно решить этот вопрос. Алекс, все решаемо, все берут взятки. У нас открыты публичные дома, ты знаешь, да? Они запрещены в некоторых местах, ну и что? Открываются бани, массажные кабинеты и тому подобная хрень и там спокойно работают девушки. Полиция об этом не знает? Не будь настолько наивен, знает, без них это заведение бы закрыли. Но они платят, и люди спокойно себе работают. Дальше идем, ночные клубы, слышал что-то про наркотики? А? Что ты, у нас они запрещены! Но купить то их хочется! Поэтому у каждого солидного клуба есть человек, он распространяет, ты можешь купить что угодно, травку, порошок, все, от конопли, до героина. Конечно, никто об этом не знает, все покупают, через своих, но полиция об этом ничего не слышала! Иначе бы она обязательно его арестовала! Веришь?

– Я понял, он платит им, и они дают ему работать.

– Ты начинаешь умнеть, это приятно. Кстати о кокаине, знаешь что-нибудь?

– Нет.

– Смотри, покупаешь порошок, берешь чуть-чуть, на самый мизинчик и посыпаешь головку члена. Потом медленно вводишь в женщину, и продолжаешь как обычно. Эффект просто супер, стоит попробовать! Что ты, что она, просто на седьмом небе, а оргазм сшибает все преграды! Но здесь будь осторожен, например мой знакомый переборщил и посыпал больше чем нужно, ощущения были классные, как он говорил, а когда вытащил, то оказалось что его головка взорвалась нахрен. Он двигался так, что кожа не выдержала и порвалась, а он был под таким кайфом, что даже не ощутил этого. Поэтому с кокаином аккуратнее.

– Интересно.

– Да, у нас все коррумпировано, Алекс, ты думаешь, все платят налоги? Нет, те, кто платит все налоги, тот здесь нищий. Государство специально создает такие условия, чтобы ты не платил, иначе будешь разорен. Зато потом приходит налоговый инспектор и начинает умничать. Ты улаживаешь проблему определенной мздой, в виде наличности, и проблема отпадает, пока он не придет в другой раз.

– Не может быть!

– Алекс, ты только со мной не спорь об этом, если ты спросишь об этом Кларка, или Джона, они посмеются в ответ и скажут, нет, мы не платим, у нас все в порядке, бла, бла, бла, бла, бла, бла. Такой как ты поверит в это, но меня они не проведут. Ты слушай, что я тебе говорю, никто тебе больше об этом не расскажет, все знают, но молчат, потому что они бояться. А я не боюсь, мне уже нечего терять, поэтому я рассказываю тебе здесь ту жизнь, с которой ты не столкнешься, пока не станешь одним из нас. Неужели тебе никто об этом не говорил раньше?

– Нет, даже те, кто прожил здесь по несколько лет.

– Вот видишь, можно прожить здесь несколько лет и так ничего и не понять. Тебе кажется все тут красиво и спокойно, но это не так. Полиция могла бы покончить и с мафией, и с наркотиками, и с коррупцией в нашей стране, но это никому не надо. Тогда они лишаться основных своих прибылей, а главное, это не позволят им сделать истинные хозяева. Ведь кто-то за всем этим стоит, и эти кто-то влиятельнее, чем ты можешь даже представить. Умней Алекс, здесь все не так, как ты видишь, с таким человеком как я, ты, может, больше не встретишься, поэтому если есть серьезные вопросы, спрашивай.

– Да, у меня уже и вопросов нет, я раньше считал, что у вас тут все по-другому, а после твоих слов, я в шоке, здесь получается все иначе.

– Правильно, мы все радуемся, говоря, что раз к нам едут из других стран, значит не все у нас так плохо, как кажется, но это радость идиотов. Алекс, доходит до того, что мы назначаем для наших жен день, когда мы будем трахаться, это называется найт шифт, нас настолько высасывает система, что мы должны в этот день работать не в полную силу, чтобы ночью отдать остаток сил своей любимой, или любимому. Алекс, ты понимаешь, насколько это глупо звучит! Найт шифт, ночная работа, у нас даже секс стал работой! Работой, а не удовольствием! И мы спокойно это приняли, как факт! Мы англичане, свободные люди! Ты понимаешь это?

– Нет.

– Я тоже не понимаю, я работал на эту страну больше 40 лет, был здоровым и сильным мужчиной, из меня высосали все соки и превратили в никому не нужного старика. Скоро, я получу свою жалкую пенсию, и буду наслаждаться жизнью, за все это время я смог заработать на квартиру и машину, помогаю детям, по мере возможностей, особых сбережений в банке у меня нет. Алекс, вот что я получил за 40 лет работы на эту страну. Но ведь я англичанин и я свободен, разве нет?!

В целом Роберт не стремился к чемпионским показателям, как это делали все на ферме. Я бы даже сказал, что он все делал не торопясь.

– Куда ты спешишь, – повторял он мне, – хорошо, сделаем мы эту работу за 2 часа, потом поедем на ферму и будем как 2 барана стоять на сортировке этой капусты, ты этого хочешь? Поэтому слушай меня, я слышал, что ты резвый парень, но здесь это ни к чему. Я тоже раньше везде торопился и что с того?

Я спросил его о Джоне, что он думал про фермера?

– Ничего хорошего, – ответил мне Роберт.

– Почему? – удивился я.

– А что ты о нем знаешь? Да, с тобой он сейчас мил и приветлив, но если бы ты перестал работать так, как он хочет, то он бы выгнал тебя отсюда и на твое место бы взял другого.

– Ну, я не считаю что это неправильно, я здесь, чтобы работать, он ведь тоже работает?

– Если он даже для виду иногда постоит с вами на капусте, или погрузит пару часов ящики с пакованной капустой в машину, то это еще ничего не значит. Ты работаешь на поле, в дождь, снег, ветер, а он сидит в своем офисе и шлет всем факсы.

– Роберт, приведу тебе один пример, когда у нас в туалете замерзла вода, так он разогревал ее на печке и заливал в систему воду, сам, при этом его никто не просил этого делать. Он мог сказать, это ваши проблемы, что на обеде вы не помоете руки и не сходите в туалет, у меня в офисе все работает и поэтому мне на вас плевать, но он не сделал этого!

– Алекс, он знает, что мы заметим то, что он сделает, и будем говорить об этом, вот, мол, какой хороший Джон, но именно на это он и рассчитывает.

– Не думаю, это идет от самого человека.

– Нет Алекс, тебе надо понять, если бы он был таким хорошим, то мы бы получали более высокую зарплату, имели лучшие условия труда, но тогда он бы имел меньше прибыли, он бы вынужден был больше тратить на нас. Вместо этого, такими вот поступками он хочет показать, вот люди, я тоже беспокоюсь о вас. Не скрою, если брать других хозяев, на которых я работал, его можно назвать лучше, чем одни, но хуже чем другие. Однако Алекс, не обольщайся на счет Джона и ему подобных господ. Они очень хорошие психологи и знают наши слабые струны души, они делают вид, что все отлично, пока ты делаешь, что они от тебя ждут, как только ты перестанешь работать, как того они хотят, тебя выкинут на улицу, без всяких зазрений совести. Как старую лампу, которая вдруг перестала светить, просто возьмут и выкинут. Поверь мне, я это видел не раз. Тогда от тебя отвернуться все твои друзья на ферме, с которыми ты раньше пил пиво по субботам, вдруг окажется, что у них нет времени, вам не о чем говорить и тому подобное бла, бла, бла. Тебя любят Алекс, пока ты молодой, пока ты готов выполнять определенную работу, хозяева тебе улыбаются, спрашивают как дела? Наступает момент, причем очень быстро, тебе кажется, что ничего не изменилось, но годы прошли, ты уже не так легко встаешь утром с постели, не так как раньше переносишь нагрузки. Вроде это было вчера, а тело уже не то. А все вокруг тебе говорят, давай, двигайся! А ты не можешь двигаться как раньше, ты уже многое не можешь, а главное, уже и не хочешь.

Мы погрузили наполненный ящик с капустой в трактор.

– Поэтому Алекс, насчет хозяев здесь, как и в целом насчет Англии, не обольщайся. Здесь все тебе улыбаются, Алекс привет, Алекс как дела, Алекс бла, бла, бла. Но на самом деле, всем нет никакого дела до тебя и твоих проблем, тут у каждого своих хватает.

– Это я понимаю.

Мы вернулись на ферму, было всего два часа и наша работа на поле закончилось. Мы перекусили, и я собрался пойти на фабрику, помочь нашим, но Роберт меня остановил:

– Посиди, отдохни, у нас обед, время перерыва.

Я посидел еще минут 20, хотя мы итак отдыхали на поле, и там я особо не перетруживался. Потом я не выдержал и встал, все-таки собираясь идти работать дальше.

– Если ты действительно хочешь стать свободным Алекс, – услышал я Роберта, – ты должен перестать быть рабом. Оттого, что ты сейчас уйдешь ты сделаешь приятно Джону, но не себе, а так поступает раб. Мне жаль, что я слишком поздно об этом понял, но зато теперь, никто не заставит меня больше быть рабом, как все остальные, вокруг меня. Поэтому они и не любят меня, потому что я понял, а они еще нет, а хуже всего для них, что я им говорю об этом.

– Я не раб, – ответил я.

– Это ты так думаешь.

Я отработал на капусте немного, а потом мы пошли на перерыв, Роберт просидел весь перерыв со всеми, а потом пошел с нами на сортировку. Больше он не подходил ко мне и не пытался взять с собой на работу. Как бы то ни было, я не считаю нашу встречу случайной. Благодаря Роберту я действительно иначе теперь смотрел на многое.

Если раньше я считал что Англия для туристов, это как попье моше, они видят внешний фасад, а изнутри страну не знают и никогда не узнают, пока здесь не проживут. То оказалось, что жизнь здесь как матрешка. Мы, хотя и жили здесь, многое замечали, но совсем не знали об англичанах, об их реальной жизни. Получалось, что каждый был в своей оболочке, они не видели нас, а мы их. Каждый имел свое мнение друг о друге, но оно не соответствовало действительности. После слов Роберта я и англичан начал воспринимать иначе. Шторы открылись, я немного заглянул в их интимную жизнь, туда, где проход многим был закрыт правилами. Благодаря Роберту эти правила были нарушены. Нельзя сказать, что Роберт был великим авторитетом и все что он говорил, являлось истиной, но так уж получалось, что все, что он мне тогда говорил, никто не мог бы опровергнуть.

Наши не сталкивались на дороге с полицейскими берущими взятки, но это ведь наши, а некоторые англичане, когда я им после задавал подобные вопросы, или смеялись в ответ, или говорили, нет, нет у нас ничего подобного. Но в целом ведь он был прав, везде были публичные дома, а наркотики продавались у каждого солидного ночного клуба. Причем это мог заметить даже я, человек не знающий агентурной работы. Я просто начал наблюдать, став возле ночного клуба, я выделил одного мужчину, к которому подходили люди и меняли фунты на маленькие конвертики, причем он особо и не прятался. Действительно, кого ему бояться?!

Так было буквально во всем, если немного эту ситуацию проанализировать, то можно пойти дальше, причем настолько глубоко, что приходит понимание другого рода. А ведь у всех так, а не только у нас на Украине, как нам пытаются рассказать! Везде, и в Африке, и в Америке, масштабы иные, немного законы либеральнее, правила игры другие, но в целом схема везде одна. Весь механизм был специально создан самой системой, для жесткого управления этой системы.

Спасибо было Роберту, просветил, признаюсь, без него я бы до такого не додумался.

После Нового года ко мне вечером в дверь постучались, и вошла Татьяна из Киева, с которой мы еще работали на клубничной ферме.

Мы поздоровались, и я пригласил ее сесть.

– Как дела? – спросил я ее.

– Нормально, здесь конечно лучше, чем на ферме.

– Расскажи как вы там в конце работали?

– Ты когда уехал заработок сильно упал, ты так вовремя свалил, что мы тебя часто вспоминали. Было время, когда мы из 7 дней выходили на поле 2 дня, так, отбить жилье и чтобы хватило на еду. Студенты начали уезжать, Римас и его друг уехали недели через 3 после тебя. Вроде устроились на стройку.

– Как там мой Юра, нашел себе герлс?

– Никого он не нашел, там цирк был с украинкой Аней, она с Володей сошлась, там такая любовь, завал. Представь, осталась с ним в Англии, бросила университет, ее родители пытались оформить академ-отпуск, но не знаю, что из этого получилось. Гламур у них там как у взрослых, Володя по уши влюбился как пацан. Раньше хоть говорил, что денег заработает домой поедет, а сейчас молчит, мол, будем сидеть на этой ферме, пока хоум офис не выгонит.

– Точно, что завал.

– Да, а Юра твой отдал караван влюбленным, поселился на месте Володи, жил с Виталей. Юра еще долго работал, повторял, что пусть меньше, но все же какие-то деньги. С супервайзерами цирк был, прикинь, их же заставили работать, тоже собирать клубнику. Это было что-то, попустило их тут же, мания величия куда-то ушла сразу, пришлось и нашим боссам поработать стоя на коленях.

– Это приятно слышать, – кивнул я.

– Но под конец там уже реально всем рвало башню, работы нет, делать нечего, а самое главное, в зиму оставаться, там холодина была в караванах, просто кошмар какой-то. Вот мы и сорвались.

– Ты я смотрю, с Янеком сошлась конкретно, так еще и женишься.

Таня улыбнулась.

– Так глубоко я не думаю.

– Да, ладно тебе.

– Я же здесь теперь тоже, как и ты, управляю домом, только конечно людей у меня меньше чем у тебя. Джеймс тогда узнал за мобилку купил мне новую, прикинь, прошло немного времени и он меня поставил управляющей по дому. Джеймс вообще классный мужик, с ним приятно иметь дело. У нас людей не много 8 человек, но все же. Клубничная ферма кузница кадров.

Я улыбнулся.

– Это точно.

– А у тебя как дела?

– Нормально, все идет по-прежнему, у меня особых изменений нет.

– Слушай, Дэн у вас здесь был еще тот крендель, как ты с ним мог работать? Люди рассказывали о нем такие вещи, а что он творил сейчас, пока его не арестовали, кошмар, сколько наших отправил домой.

– Было дело.

– Но сейчас хоть все позади, наши вздохнули спокойно…

В дверь постучали, и зашел любимый Татьяны, Янек поздоровался со мной и обратился к ней по-польски.

– Иду, иду, – сказала Татьяна, вставая, – ну все Саша, давай, буду здесь рядом еще зайду.

– Пока, – ответил я.

Сбор группы для поездки на новое место работы шел довольно таки плохо. Первоначально все сказали что подумают, но в принципе не против. Но после, уже когда подошло время, оказалось что Татьяна и Людмила предпочли остаться, Дина сразу заявила что не поедет, Гена колебался, до самого последнего дня. Уже вечером он обещал подумать.

Джеймс уже начал поговаривать, что поедут еще и африканцы, настолько никто не хотел отсюда уезжать. По сути, согласились только трое, я, Яна и Оксана. Нам еще нужно было набрать 5 человек.

Уже вечером мне позвонил Джеймс и сказал, что еще 2 человека он мне нашел. Оставались еще 3, если вдруг Гена решит не поехать.

Вечером ко мне зашел Игорь, так получилось, что мы с ним встретились за день до моего отъезда.

– Уезжаешь?

– Да, завтра с утра, в девять.

– За Дэна слышал?

– Да, дали 4 года, как там, кстати, его жена Изабелла? – неожиданно спросил я.

Игорь внимательно посмотрел на меня.

– А ты знал, что мы общались?

– Конечно, – я отсюда уезжал, поэтому мог немного открыть карты, к тому же, ту игру, которую вел Игорь с Дэном, я оценил по достоинству. Игорь был хитер, он, конечно, скрывал от меня кое-что, но в целом мы шли одной с ним дорогой. Поэтому я сказал ему правду, которую он явно от меня не ожидал, может даже считая, как и многие здесь, что часть информации я все-таки сливал Джеймсу, поскольку на него работал.

– Я знал, что ты ходил к Дэну, что пили с ним вместе, проводили у него время, даже поговаривали о том, чтобы перейти в его агентство, только чуть позже.

Игорь улыбнулся.

– Изабелла не знаю как, без Дэна заходить туда не будешь, я ее как-то видел на улице, она осунулась, стала совсем худой, меня заметила, но прошла мимо без остановки. Тут итак все понятно, 4 года без Дэна немалый срок, к тому же, кем он оттуда вернется?