Текст книги "Англия изнутри: записки нелегала"

Автор книги: Александр Донец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 42 страниц)

Аналогичные деньги мы с Мариком платили в Сантонинон-си за куда более лучшие жилищные условия. Я сел на матрац, расположенный рядом с дверью.

– С вами пока живу я, – сказал Питер.

Немного позже я вышел на кухню, там был Андреас, я начал расспрашивать его.

– Что здесь с работой?

– Жопа здесь полная, а не работа. Нам обещали работу на капусте, а сами на фабрике работаем, там 6–7 часов в день, бабская работа, платят 3 фунта в час, короче 3 дня работаем на квартиру и еду, а 3 дня на себя. Я заплатил за трудоустройство сюда 350 фунтов, работаю уже 2 месяца, так только отбил их. Бывает, в неделю выходим три-четыре дня и потом отдыхаем.

– Сколько нас здесь?

– В этом доме, или всего в агентстве?

– И в агентстве и в доме.

– В агентстве толпа, человек, наверное, 100, из них человек 20 африканцев, это привилегированный класс. Супервайзер Дэн, африканец, наш главный босс, чье агентство, тоже африканец, зовут Мартин. Остальные наши, белорусы, литовцы, латыши, русские, украинцев не так и много, поляков тоже единицы. Жилье здесь тоже жопа, за что платим неизвестно, 25 фунтов, а условий нет. У вас вообще комната супер, одни матрацы, у нас хоть кровати, шкафы и тумбочки.

– Весело здесь у вас, – сказал я.

– Весело, даже очень, работы не хватает, а они еще везут людей. Раньше на фабрике нас было 7 человек, работали по 8 часов, потом привезли 15, теперь и 6 часов не всегда получается. В итоге, чем больше людей приезжает, тем меньше работы остается у нас.

– Зачем тогда везут?

– Ты у Дэна спроси, или его любимчика Питера, ты смотри со своим соседом, осторожнее, он здесь на всех сексотит. Чуть что случается и об этом знает Питер, так на следующий день все известно Дэну.

На кухню зашел Питер и поставил кастрюлю на печку.

– Алекс, все в порядке? – спросил Питер, улыбаясь во весь рот.

– Да, – ответил я.

– Что он тебе рассказал? – спросил меня Марик, когда я вернулся в комнату.

– Марик, давай отработаем пару дней, потом посмотрим.

– Ладно, – согласился Марик.

Мы сходили с ним в ближайший супермаркет и купили еды на несколько дней. Потом я немного прошелся по городу, он понравился мне еще больше чем Сантонинон-си.

Вечером Питер сказал:

– Алекс, завтра в 6–00 будьте готовыми, возьмите с собой еду, работать вы будете до вечера.

– Что за работа Питер?

– На поле, капуста, хорошая работа, только тяжелая.

Я сообщил об этом Марику.

– Хорошо, – только и кивнул он.

На следующий день мы вышли из дома и стали ждать, через минут 15 приехал грузовой микроавтобус, я увидел Дэна.

Он вышел из машины, кивнув на наше приветствие, и открыл боковую дверь, внутри горел свет, и мы увидели парня лет 30, он был невысокого роста, смуглый.

– Привет, – сказал он по-английски, улыбнувшись.

– Привет, – ответил я.

Мы с Мариком залезли во внутрь и сели на кучу какой-то одежды.

– Когда поедем, света не будет, сидите тихо, – сказал Дэн, закрывая дверь.

Ехали мы в кромешной тьме, наконец, машина остановилась и открылась дверь.

– Выходите, – сказал Дэн.

Мы оказались на какой-то ферме.

– Ждите, – произнес Дэн, – вам расскажут, что делать дальше.

Он сел в микроавтобус и уехал.

– Давайте знакомится, – сказал смуглый парень, – меня зовут Жозе, я из Португалии, живу в Лиссабоне, это наша столица.

– Я Алекс, из Украины.

– Марик, Польша.

– Давайте пойдем туда? – предложил Жозе, показывая на вагончик стоящий перед нами.

Мы направились к вагончику, Жозе зашел первым, отыскал рукой включатель и нажал на него. Внутри зажегся свет, мы зашли и сели на лавочку.

– Вы тоже новенькие? – спросил Жозе.

– Да, – ответил я.

– Мне Дэн говорил, я тоже только вчера приехал, а уже сегодня на работу, вы как устроились?

– У меня знакомый дал адрес, вот мы и приехали, – соврал я, – а ты?

– Прочитал объявление в газете, позвонил, сказали, работа есть, я уточнил по телефону все условия и приехал. Вы вдвоем в квартире живете?

– Нет, с нами еще Питер, африканец, а ты?

– Меня поселили в отеле, но Дэн сказал, что это временно, через пару дней он должен переселить меня в другое место. Как у вас квартира?

– Супер, нет ничего, ни кроватей, ни мебели, только матрацы.

– Я думал это у меня только так, но здесь, похоже, это норма. Что ж, я посмотрю, куда меня переселит Дэн, но жить в плохих условиях я не собираюсь. Если мы хорошо работаем, то должны жить в нормальных человеческих условиях. Тем более что мы платим за жилье немалые деньги. Если вы селите нас в казарму, то тогда и берите соответственную плату, к примеру, 5 фунтов за неделю. Тогда и возмущаться нечего, но раз уж 25 фунтов за неделю, то квартира должна быть со всеми удобствами.

– Согласен, – ответил я, португалец говорил правильные вещи, имей я европейский паспорт, я бы тоже умничал, он даже не представлял бы как.

Дверь открылась, и к нам зашел мужчина лет 40, он поздоровался. Мы ответили на его приветствие и последовали за ним.

В большом ангаре мы выбрали униформу, включающую в себя костюм, которым пользуются моряки рыболовецких судов, резиновые сапоги. На выходе нам выдали три пары резиновых перчаток.

После чего мы сели в старенький джип «ланд ровер» и поехали на поле. Всю дорогу все молчали, когда мы оказались на месте, фермер вышел вместе с нами и вручил каждому деревянную палку. В начале она была заужена, затем увеличивалась в размере на конце. Длиной она была сантиметров 50, весом грамм 600–700.

Мы последовали за фермером, врезаясь в ряды капусты.

– Ваша задача, – начал фермер, – разбивать верхушку, вот так, не сильно, чтобы не ломать сам стебель, но и не слабо, когда остается целым бутон.

Он пошел вперед, а мы за ним.

Первоначально я бил сильно, действительно ломая весь верх, но вскоре я приловчился и удар стал тот, что нужно.

Фермер проработал с нами минут 40, потом стал проверять наши ряды. Убедившись, что мы делаем работу правильно, он подождал, пока мы все выйдем с другой стороны поля, и обратился к Жозе:

– Работайте, вечером я вас заберу и проверю поле, вы не должны ничего пропускать, от этого зависит качество вашей работы, а также не бейте сильно. Понятно?

– Да.

– Если кто-то приедет и спросит вас, что вы здесь делаете, ответите, что вы работаете на, – он назвал фамилию, – меня зовут Кларк, – вопросы?

– Нет вопросов.

– Тогда вперед, у вас много работы.

Кларк уехал на своем джипе, а мы продолжили работу.

По мне, так я бы не сказал что работа уж больно тяжелая, идешь себе и бьешь верхушку капусты. Чтобы рука не сильно уставала, я чередовал, то правую, то левую, причем делал это до того момента, когда чувствовал усталость. Я помнил, одну из книг Дейла Карнеги там об этом было написано, что если человек до того как чувствует усталость, отдыхает, то организм может работать больше, чем тот который работает до усталости, а потом отдыхает.

Минус этой работы проявлялся сразу, поскольку роса собиралась массово на листьях капусты, то уже через час мы были полностью мокрые, не помогали даже костюмы. К тому же, поутру было очень прохладно, поэтому первые часы руки леденели, периодически мы стягивали перчатки и грели ртом ладони.

А так, в целом, работа была отличная, для физической подготовки в самый раз. Тем более, я заметил, что Жозе вполне не прочь поговорить. Он начал рассказывать о Португалии, причем его язык был мне полностью понятен, поэтому основную часть текста я улавливал.

Из его слов выходило, что Португалия была чудесной страной в Европе, относительно дешевой и в тоже время отвечающей всем стандартам Евросоюза. Так он приводил пример отелей, которые у них были аналогичного качества как во Франции, но дешевле раза в два.

За весь период мы трижды отдыхали минут по 15, а потом продолжали работать. День пролетел быстро и мы не успели оглянуться, как за нами приехал Кларк. Он вышел из машины, и пока мы завершали свой ряд, проверил работу которую мы сделали в течении дня.

– Получается? – спросил его Жозэ.

– Да, – кивнул Кларк.

– Сколько вы нам платите за эту работу?

Кларк как-то замялся, он, похоже, не ожидал такого вопроса от Жозе.

– Мы платим агентству, а уже оно разбирается с вами, вопрос об оплате вы должны решать со своим агентством, а не с нами.

Мы сели в джип и поехали обратно, когда мы переоделись, нас уже ждал Дэн. В этот раз микроавтобус был другим, предназначенным для перевозки людей. Жозе сел на сиденье рядом с Дэном, мы с Мариком сели назад.

– Сколько мы получаем за эту работу? – спросил Жозе.

– Я еще не решил, – ответил Дэн.

– В смысле?

– Отработайте пару дней, решите между собой как вам лучше, получать от выработки, или работать на почасовке.

– Получается это наш выбор?

– Да.

– Хорошо, если почасовка, сколько вы будете платить?

– Вопрос изначально неправильный, отработайте пару дней, я поговорю с фермером, может ему не понравится, как вы работаете, тогда и решим.

Когда мы зашли к себе в квартиру и, переодевшись, вышли на кухню, к нам подошел Андреас.

– Как первый день?

– Нормально.

– Где работаете?

– На капусте.

– Да, сегодня вы нормально отработали, наши уже все вернулись, хотя позже вас уехали и что, сколько платят?

– Еще не знаем.

– Ну, вы пацаны интересные, здесь же ничего не делается, если не знаешь цены. Надо об этом спрашивать в первую очередь.

– Я понимаю, но пока мы так.

Вечером, когда Марик был сам, Андреас подошел к нему и спросил, сколько мы зарабатываем? Марик ответил ему, что и я, мол, пока это еще не решено, может мы там не на долго. Похоже, этот ответ удовлетворил литовца, и он на время успокоился.

Марик рассказал мне об этом и добавил:

– Он, похоже, начинает завидовать, они работают по 6 часов в день, а мы с тобой сегодня 10 часов на поле были.

Когда мы поели, и я через некоторое время направился в душ, я спросил у Марика негромко:

– Ты здесь будешь, в комнате?

– Да, – кивнул Марик.

– Я пойду в душ, под матрацем мой паспорт и деньги, посмотришь?

Марик удивленно на меня посмотрел и кивнул.

С точки зрения логики, с моей стороны так поступать было глупо, я Марика, по сути, не знал. Доверять ему самое ценное, что у нас здесь было, паспорт и деньги было тупо.

Но я отработал с Мариком некоторое время и считал его порядочным человеком. Тем более, все равно, в чем-то мы здесь были порознь, а в чем-то, как на подводной лодке. Хоть кому-то здесь нужно было доверять.

На следующий день Дэн отвез нас на ферму и мы, переодевшись, сразу, без задержки, поехали на то поле, которое вчера не доделали.

Мы стали, каждый занимая по два ряда, и пошли вперед. Первые несколько часов мы молчали, согревая руки и в целом тело. Двигались мы довольно быстро, чтобы не замерзать.

Потом, когда вышло солнышко, и мы сделали привал, Жозе продолжил рассказ о Португалии. Оказалось, что многие Бельгийцы и Немцы, покупали жилье в Португалии, на побережье и жили там. В основном это делали пенсионеры, пенсия в Евросоюзе не всем позволяла жить так, как им хотелось бы. Поэтому они продавали свои дома и на вырученные деньги покупали Португальские курортные виллы. Поскольку пенсия шла на банкомат, через карточку, то они свободно получали наличные в том городе, где жили, и им их хватало. У них можно было на 500 евро жить месяц вполне безбедно, даже богато. Где в той же Германии на 500 евро месяц можно было только свести концы с концами.

Я спросил его как Португалия в плане преступности? На что Жозэ ответил, что преступность есть везде, но у них она намного меньше, чем в той же Италии, или Испании. Тем более за этим следят на курортах, – добавил он, – это же марка страны, если ты не можешь покончить с преступностью на курортах, то кто к тебе поедет в таком случае?

– А у вас в Украине, есть курорты?

– Есть, на Черном море Крым, на Азовское море, есть в Закарпатье, там леса, горы.

– Ух ты, у вас есть все для развития туризма, много людей к вам приезжает?

– Мне трудно сказать, статистики такой у меня нет. Но я не думаю, что моя страна заинтересована в туризме.

– То есть как? Это же деньги, огромные деньги.

– У нас это не развито, когда развалился Союз, некоторым людям досталась огромная курортная недвижимость. Но она не соответствует тем требованиям, которые скажем, приняты в Евросоюзе. А поскольку эти люди не привыкли вкладывать деньги, а только брать, то и получается, что деньги берутся за отдых огромные, но он не соответствует уровню. Их счастье, что пока наши люди не могут позволить себе другой уровень, поскольку цена все равно дешевле, чем отдохнуть в Европе. Но однажды, этот момент наступит, когда для человека разница в поездке в Крым, или в туже Португалию будет составлять 100 долларов на человека, вот тогда эти пансионаты останутся без клиентов.

– Но это глупо, чем больше вкладывается в курорт, тем дороже продается земля. Алекс, вы ведь все только выиграете, если будете вкладывать..

– Ну, смотри, вот тебе пример, сколько стоит у вас хорошая вилла в курортной зоне?

– Алекс, ну это зависит от многих факторов, город, район, расположение, архитектура. Ну, я даже не знаю, сколько еще моментов нужно учитывать.

– Ну, примерный порядок цен.

– Начнем от 40 000 евро, а дальше пошли вверх, это если вилла, квартиру можно конечно взять дешевле.

– Сколько у вас средняя зарплата в месяц?

– Ну, 400 евро и пошло вверх.

– А теперь смотри как у нас, зарплата в Крыму средняя от 60 долларов и не очень выше у большей части населения. А вилла, в курортной зоне от 35 000 евро.

– Не может быть!

– Да.

– Но значит вы развитая страна по туризму, иначе не может быть. Земля не может дорожать просто так, это я понимаю, это все понимают.

– Жозэ, у вас так, у нас по-другому, у нас обычная схема не проходит. Смешно сказать, но к примеру, у нас в Киеве, это наша столица, квартира может стоить дороже, чем в Лондоне.

Жозэ посмотрел на меня удивленно:

– А сколько в Киеве зарплата?

– Ну, пусть 300 долларов в месяц, средняя.

– Я понял! – воскликнул Жозэ, – У вас низкая ставка процента по ипотечному кредиту.

– Если тебе удастся выбить 25 % годовых по кредиту, да еще получить его, ты счастливчик.

– Я ничего не понимаю тогда в твоей стране!

– Вот и я о том, же, не торопись с выводами Жозэ, у меня закрытая страна, это создается как внешними факторами, в виде получения виз, так и внутренними. То есть мое правительство делает все, чтобы эта ситуация продолжалась. Ведь они знают, что чем выше будет у нас уровень жизни, тем легче мы сможем договориться с той же Европой об упрощении виз. К тому же, у нас, я уверен, все равно есть рычаги воздействия на Европу, чтобы ослабить давление по отношению к нашим людям, выезжающим за рубеж. Но этого никто не делает, им это не выгодно. Люди, которые много путешествуют, много видят, а значит, их сложнее уже обмануть. В закрытой системе все проще, люди не знают реального положения вещей, сравнивать не с чем.

– Это понятно, когда не знаешь, что где-то, за такие же деньги, получаешь условия намного лучшие, чем у тебя, тебе и выбирать не приходится. Но Алекс, речь идет о платежеспособности людей. Если у вас такие цены, значит, есть те, кто это покупает. Но откуда у вас столько денег у людей, при такой маленькой зарплате?

– Это еще один интересный момент, зарплата мизерная, а покупки сумасшедшие, даже вас европейцев они бы шокировали.

– Это ненормально Алекс, тут нечему улыбаться, как цена нашей виллы и вашей может быть примерно одинаковой? А цена квартиры в Киеве и Лондоне одинаковой? При столь большой разнице в зарплате, уровне жизни, ипотечному кредиту, у вас одинаковые с нами цены. Алекс, как вы там живете?!

– Хороший вопрос, мы все тоже его часто себе задаем.

Выходные прошли быстро, я набрал продуктов в супермаркете на будущую неделю. Потом прошелся по магазинам и купил себе несколько теплых вещей. Вечером я прогуливался по городу, отдыхал, дышал свежим воздухом.

С Питером африканцем жившем с нами в комнате мы ладили, хотя все в доме считали его придурком. Он был старше меня на год, но по развитию казалось, что ему лет 16. Он постоянно шутил, при любой возможности искал повод, чтоб посмеяться. Его жизнерадостность даже заряжала, приходишь вечером после работы, уставший, голодный. Питер смотрит на тебя и спрашивает. Алекс, ты, наверное, вернулся с фронта? Потерял своих боевых товарищей? У тебя на лице столько горя! Или, Алекс, вы такие суровые, что, глядя на ваши лица, думаешь, вы не на поле работаете, а киллерами подрабатываете! Я тебе признаюсь, что когда вы подымаетесь по лестнице, я жалею, что не успел застраховаться!

Питер любил веселье и постоянно ходил в ночные клубы, когда позволяло время.

Питер не играл, он был таким по натуре, он постоянно улыбался, любил шумные компании и не прочь был пропустить 100 грамм, превращавшиеся в литры. Особенно он часто покуривал травку.

От него я узнал за разные приколы молодых африканцев, которым не хватало адреналина в жизни.

Так, вечером они выезжают в пустыню, машины, которые их привезли, уезжают, и они остаются одни. Разжигают огромный костер и в течении всей ночи отгоняют факелами хищников, особенно опасные, он говорил, львы.

Еще верхом мужества считалось уйти в джунгли, на неделю, или хотя бы на три дня. Я сперва не понял в чем прикол, Питер меня просветил. В джунглях столько всякой нечисти, начиная от пауков, кровососущих летучих мышей, ядовитых змей, до целого ряда смертельных хищников, что в этом кошмаре надо уметь выжить днем, переспать ночь, а потом двигаться дальше, через непроходимые заросли и реки с крокодилами.

Питер, как и все другие африканцы, с которыми я общался, тоже ненавидел негров. На мой вопрос, а убивал ли он людей? Питер ответил, что было дело, но по глупости, так получилось. Я уточнил, имеет ли он в виду негров? Он ответил, что за обезьян вообще речь не идет, это не люди, а убийство их это как сходить в джунгли и отбиться от стада обезьян. Об этом он даже не вспоминает, нет, он жалеет о другом случае.

Тогда я понял, что видно речь шла о белом человеке, а может о нескольких. Я посмотрел тогда на него и подумал, как все-таки среда влияет на человека. Он веселый, постоянно на шутках, сам любит над собой подтрунить. При этом на его счету возможно десятки трупов, а он сожалеет только о белых, которые от него пострадали. Среднестатистического англичанина, наверное, эта ситуация бы повергла в шок.

Я высказал ему это, на что Питер заметил:

– Если бы я жил в Англии, то не знал бы многого о неграх, не видел, что они делают в моей стране, и возможно, мне было бы тоже дико все это слушать. Но ты Алекс не видел Африку, ту Африку, которую видел я, или другие наши, тогда бы ты думал иначе. По помни мои слова, не дай бог вашей стране оказаться под управлением негров. Это очень страшно, мы их называем обезьяны, но даже это неправильно, это несправедливо, у обезьян есть хоть какие-то животные инстинкты. У негров нет ничего, ты бы видел, что они делают с женщинами, с детьми, нет, так обезьяны не поступают. Они хуже, чем обезьяны.

– Питер, но в Англии живут негры, и в Америке.

– Да, и спроси любого полицейского, что здесь, что в Америке, преступники какой нации преобладают в тюрьмах? А? Правильно, ты не услышишь другого ответа, кроме как черные! Мы приехали сюда зарабатывать, на поля, на фабрики. Хотя тоже могли выходить по вечерам на улицы, чтобы грабить и убивать. Но мы работаем, мы понимаем, что другого нормального пути существования нет. Негры этого не понимают, они убивают, кидают человека в колодец, а потом пьют отравленную воду и подыхают сами. Вот их тупой принцип жизни.

Больше я к этой теме с Питером старался не возвращаться.

На следующей неделе мы отработали два дня и когда во вторник вечером возвращались домой с Дэном, Жозэ завел разговор за оплату.

– Я поговорил с Кларком, – ответил Дэн, – его устраивает почасовка.

– Сколько платит?

– У всех здесь 3 фунта в час.

– Дэн, наша работа не сравнится с той, что на фабрике, поэтому здесь меньше чем за 4,50 не стоит даже нас уговаривать.

– Ну, 4,50 это слишком.

– Хорошо, твоя цена?

– 3,80.

– Нет, Дэн, минимум 4,10.

– Моя цена 4 фунта в час, спроси у Алекса и Марика, если они согласны, то так и оставляем, нет, значит завтра вы едите в другое место, а сюда я отправлю других людей.

– Они согласны, – ответил за нас Жозэ, даже не спрашивая.

Я сделал вид, что не вникаю, смотря в окно. В принципе, будь я на месте Жозэ, я бы не спорил, поэтому его инициативу я приветствовал. Благодаря его напору мы получили дополнительный фунт за час работы. За неделю получалось оплатить квартиру, да еще оставалось на питание.

В среду Жозе при разговоре со мной, узнал, что я умею играть в шахматы.

– Какой у тебя разряд? – спросил Жозэ.

– У меня нет разряда, я играл с отцом и друзьями.

– Значит, мне будет с тобой неинтересно, у меня первый разряд и я играю довольно сильно.

– Можно будет как-нибудь сыграть, – предложил я, – думаю, я у тебя выиграю.

– У тебя нет никаких шансов.

– В моем университете, я входил в десятку лучших шахматистов, поэтому хоть у меня и нет разряда, но Жозэ, я у тебя выиграю.

На самом деле мне просто хотелось его позлить, Жозэ не редко пытался показать, что он в чем-то превосходит меня. Я всегда охлаждал его пыл, но он оставался при своем мнении. Ему было 30 лет, и он считал, что знает больше чем я, поскольку имел жизненный опыт, к тому же он был португальцем и считал что это круто, в чем я при нем естественно не соглашался, повторяя, что моя страна лучше, больше, сильнее. Еще так получалось, что все вопросы решал он, как с Кларком, так и с Дэном. А раз так, то мы получались на втором плане, и делали все, что он решал.

К тому же у нас с ним пошла конфронтация, как только Жозэ договорился с Дэном о часовой оплате труда, то его прежний пыл куда-то ушел. Жозэ начал тормозить нас с Мариком, спрашивая: куда вы торопитесь? У нас же почасовка!

Он искренне удивлялся, зачем работать, напрягаясь, если за это все равно не похвалят и не заплатят премиальных?

Видно, исходя из этих факторов, Жозэ и решил, что мы вдвоем, я и Марик, тупые славянские рабы, приехавшие в туманный Альбион, чтобы поднять экономику Англии. А тут такая заявка, что я, не имея разряда, смогу сыграть с ним. Тем более Жозэ заметил, что его учили играть в шахматы в самом Лиссабоне.

Я даже подумать не мог, что на следующий день Жозэ притащит шахматы, доска была маленькой, но это не мешало игре. Оказывается, эти шахматы Жозэ возил с собой, постоянно ища, по возможности, игроков, с которыми он бы мог оторвать душу.

– До сих пор у меня был всего один сильный партнер, – сразу заявил Жозэ, – но у него был высокий уровень, он был мастером спорта.

– Да разобью я тебя, – сказал я, двигаясь по полю и колошматя капусту, – вот на перерыв пойдем, и посмотришь.

– Пошли сейчас! – кричал Жозэ, таким возбужденным я его давно не видел, – У тебя нет никаких шансов! У меня шахматная школа самого Лиссабона, а у тебя так…

Марик только улыбался.

– Алекс, а если ты проиграешь?

– Посмотрим.

Наконец Жозэ дождался перерыва и мы, зайдя в лесопосадку, поставили доску на пенек и, разыграв, кто играет белыми, начали. Первая партия закончилась минут через пять полным разгромом Жозэ.

– Так, это была случайность, – он размял глаза руками, немного походил, – тебе просто повезло.

– Наверное, – ответил я.

После второй партии, завершившейся еще раньше, чем первая, Жозэ воскликнул:

– У тебя быстрый темп игры, я так думать не успеваю, тороплюсь за тобой, поэтому и проигрываю.

После третьей, уже не выдержал Марик:

– Работать! – сказал он по-английски, – Нам надо работать!

– Подожди, – нервно сказал Жозэ, – я должен у него выиграть!

– Алекс, проиграй ему, – попросил Марик, по-польски, – иначе вы будете играть до вечера.

– Нет, Марик, – ответил я, – никаких проигрышей.

– Что вы там говорите?! – крикнул Жозэ, – Ничего не понятно, давай играть!

– С одним условием, – предупредил я.

– С каким?

– Это последняя партия, потом идем работать.

– Ладно!

К моему сожалению, я расслабился, уже почувствовал триумф и потерял по глупости туру. Сражаться стало труднее, зато эта ошибка позволила мне собраться и довести партию до ничьи. Я обрадовался еще больше, чем выиграл бы, и закричал:

– Я чемпион, я лучший на этом поле! Пошли работать!

– Мы еще вернемся к доске, – зло сказал Жозэ, – мы еще посмотрим кто чемпион!

На поле он несколько раз повторил, что я его обманул, у меня высокий разряд по шахматам, а я его скрыл.

– Так не честно, это неправильно, ты не можешь так играть, если не обучался.

– Жозэ, мне скрывать нечего, все, что я делал, это просто играл в шахматы, с отцом, с друзьями, будь у меня разряд, какой мне смысл его скрывать? Тем более, я тебе сразу сказал, что входил в десятку лучших шахматистов университета. Ты что считаешь, в Украине дураки учатся в университетах? Ты глубоко в этом мнении ошибаешься.

Жозэ немного успокоился, но я видел, что он не мог дождаться перерыва, он несколько раз нам говорил, что бы мы пошли на отдых, но мы с Мариком не слушали. Наконец отработав пару часов, мы сделали привал.

Перекусили, попили воды, и пока Марик сидел, сыграли с Жозэ еще две партии. Он опять проиграл, третья была решающая, думал он долго, а меня это начинало выводить из себя. Перерыв, который обычно у нас составлял минут 10, превратился минут в сорок и мы были только на начале партии.

Марик уже не выдержал и пошел на поле работать, сам.

– Жозэ, нам надо работать, – сказал я.

– Подожди, шахматы важнее.

Что меня еще больше выводило, это когда человек думает над очевидным ходом, то есть я побил его офицера конем, больше нет других фигур, кроме как побить меня пешкой. У нас просто идет обмен, на других частях доски не происходит ничего, что могло бы привести к его, или моей контратаке, то есть иного варианта, кроме как просто побить, здесь нет, и быть не может. И вот над этим ходом он думает минуты две.

Наконец я не выдержал:

– Жозэ, пошли работать, оставим эту партию на следующий перерыв.

– Нет, играем.

– Мы уже час сидим, Марик уже 20 минут работает, доиграем потом.

Жозэ нехотя поднялся.

Теперь для него главное было не поле, а шахматы, я даже не знал, что он может быть столь азартным. Причем я думаю, здесь дело было не в самих шахматах, а в том, что человек перед ним в интеллектуальной игре получался умнее.

Уже под вечер, когда он все-таки смог в одной партии меня обыграть. Жозэ предложил сыграть в шашки, используя шахматные фигуры. Вот здесь я был не так силен как в шахматах. Процент равновесия был 45 на 55 в пользу Жозэ, да и сама партия была быстрее.

В этот раз даже Марик сыграл с Жозэ в шашки, но тот его разгромил.

Вечером мне Марик сказал:

– Алекс, нельзя так работать, мы получаем здесь хорошие деньги, в нашем доме ни у кого нет такой зарплаты и такой почасовки.

– Я согласен, – кивнул я.

В четверг Жозэ опять принес доску, но теперь я сразу регламентировал время. Две партии за отдых, не больше 20 минут. Если в это время не вклаживаемся, то откладываем доску и играем на следующем привале.

Это немного помогло.

К нашему удивлению Жозэ сегодня был как электровеник, он быстро набирал темп и уходил, мы за ним не поспевали. Система была, как и раньше, после его двух рядов становились мы. Но Жозэ успевал делать больше рядов, чем мы и хотя мы старались идти быстрее, у нас не выходило.

– Смотри, что он делает, – сказал Марик, после того, как он дважды смог обогнать нас.

Я повернулся назад.

Жозэ пробежал меж рядами, остановился в метрах 20 от конца и начал бить капусту. Вот каков был его секрет, он бил метров 20 ряда в начале, затем просто проходил мимо капусты и разбивал верхушки в конце.

– Что он делает, сучий сын?! – выругался Марик.

Я даже удивился, услышав от него такое.

– Я ему скажу, – кивнул я, – фермер не дурачок, он на такое не поведется, это не работа.

Когда мы поравнялись с Жозэ, я сказал ему:

– Жозэ, нельзя так работать.

– Учитесь лучше у меня, побил немного, прошелся, побил немного, прошелся, в случае чего, скажем, не заметили.

Но мы его не стали слушать, каждый делал сам свой ряд, на его полосы мы не становились, а то тогда получалось, что мы делали бы за него работу. Поле в начале еще было нормальным, не таким густым, не так много воды, а вот дальше иногда приходилось пробираться с большим трудом, к тому же в массе воды.

В четверг мы отработали нормально, но поле это так и не сделали, хотя Кларк похоже этому не удивился. По крайней мере, отреагировал он нормально.

Вечером африканец Питер сообщил нам, что уезжает от нас. Дэн нашел ему новую работу и Питер будет жить в отеле, в условиях намного лучших, чем здесь, к тому же теперь он будет водителем.

Питер был очень довольный, он купил пак пива и устроил маленькую отходную в нашей комнате. На вечер, чтобы нам не мешать спать, он пошел в бар вместе с литовцами из нашего дома.

Сквозь сон мы слышали, как он вернулся, но я даже не смог открыть глаза от усталости и спал дальше.

В пятницу мы отработали по тому же принципу, Жозэ хитрил, но мы так и не смогли закончить все поле, мы также играли в шахматы, шашки, просто отдыхали.

Жозэ был собой очень доволен, мы сидели, играли в шахматы, а деньги капали нам на карман. Слушайте меня, – повторял Жозэ, – и здесь мы заработаем.

Вот только в шахматах ему не везло, из 10 партий 8 было моих по любому, дальше 1–2 ничьих и один раз от силы он мог выиграть. Но и то это чаще всего происходило из-за моих ошибок, когда я терял при вилке фигуру и не мог свести партию в ничью. Конечно, это было не оправдание, но меня вполне удовлетворял такой результат.

Вечером, когда мы возвращались домой, Дэн предложил Жозэ переехать к нам, в связи с тем, что Питер уехал, и одно место было свободно. Да и Дэну было бы удобнее нас забирать, всех из одного места.

Жозэ сразу согласился, хотя Дэн предупредил, что особых условий там нет.

Жозэ приехал к нам довольный, его даже не сильно удивило отсутствие мебели, тем более Дэн пообещал, что скоро сюда привезут три кровати, шкаф и кресло.

Жозэ не успел еще разложиться на месте Питера как достал доску.

– Убери ее, – сказал я Жозэ, доставая свой шахматный компьютер.

При виде его Жозэ чуть не упал.

– Вот это класс! Где купил?! Продай его мне! Нет? Ладно, надо и себе такой взять!

Доска на моем компьютере была больше, и играть было удобнее, тем более у меня были все фигуры, а у Жозэ двух пешек не хватало. Первая наша баталия закончилась глубокой ночью, когда уже Марик не выдержал и обратился к нам:

– Давайте спать уже, завтра на работу.

В этот раз Жозэ не брал шахматы, и поэтому привалы у нас были меньше. Тем не менее, мы закончили поле относительно быстро и где-то с час сидели на траве, смотрели в небо, Жозэ рассказывал как хорошо у них на курортах.

Рассказал за молдаван, оказывается молдавский язык очень похож на португальский. Поэтому у них нелегально работают тысячи молдаван, на стройках, в отелях, в сельском хозяйстве, в сфере различных услуг.