Текст книги "Англия изнутри: записки нелегала"

Автор книги: Александр Донец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 42 страниц)

Я ответил ей, что он взрослый человек, а ведет себя как мальчишка, увидевший впервые юбку и теперь решивший что больше на свете нет баб. Что сама Аня немало способствовала этому конфликту, периодически названия Мише и раздувая уже затухший вулкан. Это действительно имело место, она периодически звонила и рассказывала какая счастливая Оля и как она смеется над Мишей вместе с Ромой.

– Вы ведете себя как дети в песочнице, не поделившие куклу, – закончил я, – только страдают от этого все остальные. Вы виноваты в том, что произошло с Мишей, а обвинять меня при этом, с вашей стороны большая наглость и лицемерие. Конкретно я в этой ситуации занял вообще нейтральную позицию, люди уже через неделю пришли ко мне и требовали, чтобы Мишу выкинули отсюда на улицу. На крайняк, чтобы я обратился к Дэну и пусть тот его перевезет в другое место. Я тогда смог их немного успокоить, но они пришли снова, потребовав, чтобы он здесь больше не жил! Забрали вы его там к себе, ну и живите, не лезьте к нам. Вы уже всех достали вашими тупыми играми.

– Я не ожидала от тебя Саша, что ты такой грубый, – произнесла Аня и положила трубку.

Больше мы не общались, что здесь было непонятного. Она считала, что ее игры никто не замечает, что она все делает тихо и незаметно, только она ошибалась, я ясно дал ей понять, что не будь ее, не было бы и такого конфликта. Миша бы все равно успокоился, со временем бы к этому привык, и все стало на круги своя. А так, она постоянно подпитывала его, распространяла всякие сплетни, и результат был на лицо. Конечно, ей было неприятно, что я об этом рассказал, значит, все было не настолько деликатно проделано, ее раскусили, и триумфа не получилось.

Миша прожил у нее недели три, после чего уехал в Лондон. Он бы еще остался, но к Ане из Москвы должна была приехать семья, муж и сын. Самой Лене Аня призналась, что Миша такой классный любовник, типа как жаль, что ему придется уехать. Вот и все что ей было от него надо, вот для этого карусель и была закручена, приезжавшая семья немного внесла новые директивы, и им пришлось расстаться.

Как и многие другие, когда Миша все-таки спокойно уехал я был лично этому рад. Хотя вскоре события показали, что расслабляться на этом месте уже было просто невозможно.

На поле я работал на капусте, Трейси периодически кидала меня то с поля, то на ящики, сортировать кульки. Последний вариант был намного проще, здесь была крыша над головой, не дул ветер, было не так мокро. Хотя англичанки, работавшие на упаковке, и тут любили поиграть. Они сильно увеличивали темп и получалось, что вокруг меня образовывалась целая куча кульков. Не думаю, что это делалось назло мне, просто они так веселились, время на поле текло слишком медленно от однотонной работы. У нас, у парней, она была чуть живее, а женщины получалось, стояли вокруг круга и паковали капусту. Поэтому, таким образом, они себя пытались развлекать.

Первое время я старался за ними успеть, но вскоре убедился, один, если тебя целенаправленно грузят, ты не успеваешь. Да, у нас были моменты, когда я держался почти час. Решил: ну давайте сразимся! Но получалось, что даже если я успевал на ходу паковать ящики, относить их и тащить пустые, все равно где-то шла запарка и я не успевал за ними. Так было всего пару раз, они сами были в мыле, и сильно им это тоже не нравилось.

К тому же, не редко ко мне на помощь приходила Дженни. Она становилась на упаковку ящиков, а тогда игра теряла смысл, вдвоем мы всегда выигрывали в этом негласно заведенном споре.

А так, в целом работали мы нормально, я наблюдал за англичанами во время перерыва, причем заметил такую вещь, если первое время я вообще не понимал, что они говорили, то потом, спустя месяц, уже улавливал процентов 40 разговора. Конечно, мне не хватало словарного запаса. Люди, которые говорят, что знать язык не обязательно, мол, попадешь в их среду, все выучишь, либо гении, либо глупцы, которые сами так не пробовали. Я, по крайней мере, не мог изучить язык, находясь в Англии. Согласен, я поднял свой уровень, если брать то время когда я только приехал, причем процентов на 30, да, я стал говорить и понимать лучше, но это не вариант все равно. Надо было учить язык в Украине, а здесь его просто шлифовать.

Один раз я работал на ящиках, и мы в очередной раз играли с англичанками игру под названием кто первый. Я схватил ящик с упакованной капустой и отнес его в прицеп. Быстрым шагом я прыгнул обратно к столу, упаковал очередную порцию кульков и, когда я с прицепа прыгал в комбайн, я напоролся на один из крюков висевших на перекладине. Крючок попал мне в глаз, и в первую секунду мне показалось, что глазу все.

Боль была довольно сильная.

Поставив ящик, я присел, и пока меня не видели, сосредоточился над своим болевшим глазом. Я попытался приподнять веко, боль стала сильнее, но я что-то увидел этим глазом.

Это меня немного успокоило и я начал работать дальше, только держа прикрытым свой глаз. Конечно, в другой ситуации стоило бы сказать об этом Трейси, остановить комбайн, посмотреть на рану. Но у меня первой мыслью было, а где взять деньги на лечение? Только потом я узнал о том, что медицина у них бесплатная, да, здесь есть система страхования, но в целом все бесплатно.

Крючки я скинул с перекладины, чтобы такого больше не было. Странно, как он вообще мог оказаться в центре, обычно они всегда висели с краю и не сильно двигались, а тут он оказался именно передо мной.

Вскоре мы стали на перерыв и я, выйдя на улицу, попытался осмотреть свой глаз в каком-нибудь светоотражающем предмете. Найдя такой на прицепе, я посмотрел на свой глаз. Видно было очень плохо, но я заметил, что веко повреждено.

Доработал я до еще одного перерыва и был рад, когда мы поехали домой. Уже там я внимательно осмотрел свой глаз перед зеркалом, когда его промыл водой.

В везение я не сильно верил, его ты создаешь сам, своими мыслями и делами, а от опасностей тебя могут уберечь. Так вот, думаю, и в этот раз уберегли, за что я им благодарен. Крючок только чудом не зацепил оболочку, веко было поранено в миллиметре от глаза. Чуть больше уклон головы, или крючок чуть ближе, и я бы вот так глазом и напоролся на него сходу. Что было бы в этом случае, я не знаю, я не медик, как минимум бы лишился глаза…

На поле только Дженни заметила что-то и спросила:

– Алекс, ты в порядке?

– Да, – ответил я, – все нормально.

Глаз болел, но я им видел.

На следующий день боль утихла, на месте осталась небольшая ранка. Зато теперь я так уже не прыгал, а крючки, если я работал на ящиках, снимал.

Вскоре нам на помощь дали еще одного человека из нашего агентства, это был Коля из Украины. Он был из группы Сани Пригоро, причем хороший его знакомый, вроде они даже росли вместе.

Коля не успевал за нами резать капусту, поэтому я старался ему помогать.

– Как вы так быстро работаете? – удивлялся Коля на перерыве.

– Я раньше тоже был как ты, – отвечал ему я, – только мне некому было помогать, они убирали свой участок, а на мой не лезли. Тебе сейчас легче.

Коле эта работа на поле не нравилась. Хотя Трейси часто ставила его на ящики, там работа была легче. Коля паковал быстро, но в гонки не играл, ему было плевать, вы там хоть весь стол закидывайте капустой. Хотите, что бы кульки валялись на полу, нет проблем, я в ваши игры играть не буду. Он не торопясь, складывал ящики, тащил пустые и также сортировал новые. Коля оказался мудрее, он не стал доказывать им, что он может их победить, он просто отказался от борьбы. Игра в таком случае теряла всякий смысл и привлекательность.

Но Коля с нами пробыл не долго, всего пару недель, потом он сказал, что хотел бы поменять работу, я сообщил об этом Дэну и тот удовлетворил его просьбу.

Коля при этом часто спрашивал меня:

– Я не понимаю, как ты можешь работать на этом поле?! Ты ведь, стоит тебе только попросить, уже завтра будешь на мясной фабрике. Где зарплата намного больше, а условия труда лучше, чище.

– Я обещал фермеру, что до нового года буду работать здесь, – отвечал я ему.

Коля смотрел на меня как на недоразвитого, но, спустя несколько дней, возвращался к этой теме. Наконец, в один из дней он мне сказал:

– Ты не так прост, как пытаешься казаться, иначе не думаю, что тебя приблизил бы к себе Дэн, что-то значит есть во всем этом, иначе бы ты здесь не работал. Про фермера мне не говори, это байка для слабоумных, я к ним не отношусь. Здесь есть что-то другое, почему ты не работаешь на мясной фабрике, только ты мне не говоришь.

В последний день работы Коли, к нам на ферму прислали Дениса белоруса.

Когда мы с Колей вернулись с поля, то стали на сортировку капусты. Денис под конец нашей работы попросил поставить группу ДДТ.

Включили кассету, на всю фабрику разлились звуки необычной для английского слуха музыки. Денис договорился всего о парочке песен, но уже после первой англичане бы с удовольствием вернулись к своему радио.

Они недоуменно поглядывали на нас и, спрашивали: вам это нравится?! А потом, когда мы кивали, думали, когда же это закончится?

Последним исполнением была «Родина», Денис ради этой песни и включил ДДТ, как мне позже рассказала Яна.

Я не знал, что Денис уже через пару дней едет домой.

Вечером он приехал к Сане и спустился ко мне, предложив сыграть в шахматы. В момент игры как-то тема коснулась власти, и Денис сказал:

– Есть пирамида, на верху находятся самые умные их немного, но все платят им, поскольку находятся ниже, видят меньше, а значит глупее. Только твое положение может играть роль, если ты родился снизу, то максимум ты подымишься на одну ступень, как бы ты не пытался продвинуться выше.

– Начнем с первого утверждения, не факт, что оттого, что они выше, они умнее. Глядя вокруг, я сомневаюсь, что этим миром управляют действительно умные люди.

– Ты не можешь об этом судить, ты на самом низу пирамиды, ты не видишь конечных целей, не знаешь всего, ты пытаешься рассуждать о вещах, в которых ничего не понимаешь.

– Знаешь, вот ты такой умный, весь из себя, а я без всякой шахматной школы делаю тебя на раз. Можно долго говорить о том, что надо много учиться, чтобы что-то понять, только бред все это, для понимания не нужно время, все понятно сразу, если у тебя работает нормально голова. Я никогда не был там, на верху пирамиды, если она существует в том виде, в котором ты ее описал, я действительно не вижу конечных целей этих правителей. Но не надо быть особо одаренным, что бы знать, тот путь, по которому мы все идем, вскоре приведет нас к полному краху.

– Что с того? Цели видны им, но не тебе. Возьми вот эту пешку, – Денис указал на пешку, которую я держал в руках, – с точки зрения нее, партия была глупостью, ее убили, поменяв на такую же, но зато это позволило тебе разбить мой правый фланг и теперь моя партия проиграна. Так и ты, рассуждаешь о вещах, не зная целой картины на доске, в данном случае, ты, и многие другие, пешки, результат вам не виден.

– А ты в пирамиде тогда кто?

– Меня можно назвать офицером, я хоть что-то об этом знаю в отличие тебя.

– Офицер, – улыбнулся я, – ты такой же, как и мы все.

– Я не такой же, – зло сказал Денис.

– Ага, на фабрике я видел какой ты офигительный офицер, или когда на поле раком собирал клубнику, прямо генерал, только без формы и солдат.

Я начал смеяться.

– Это здесь и то временно.

– Ага, – продолжал я улыбаться.

– Слушай, дай мне на пару дней шахматы твои, – попросил Денис.

– Нет, я сам в них играю, – покачал я головой.

– Ну, хоть на один день, я сегодня возьму, а завтра вечером тебе их привезу.

– Нет, Денис, это такое дело, сломается компьютер у тебя, что потом делать? Дашь мне за них 40 фунтов, так я здесь себе такие не куплю.

Он еще несколько раз попросил, но я был тверд, так он и уехал. Прошло 2 дня, и я совершенно случайно узнал, что Денис уже уехал домой, в Белоруссию. Отдай я ему шахматы, возможно, я бы их больше уже не увидел бы.

Сказали что Мартин, но по слухам Джеймс, решил устроить вечеринку для нашего агентства. Позвали всех, при этом предупредили, что напитки будут бесплатные, еда нет, а выпивка за счет заведения. Силком никого не тянули, но конечно пришли почти все.

Дэн и Питер чувствовали себя в пабе довольно вольготно, она познакомили меня с Мартином и Джеймсом. Оба брата были высокие, мощного телосложения. Я обменялся с ними парой фраз и отошел, смешавшись с другими нашими.

Наши девушки были красивы, они накрасились, надели свои лучшие платья, конечно, они выделялись на фоне англичанок и южноафриканок, которые были в этом баре.

Я пил пиво, когда ко мне подошел Андрей, молодой парень в очках, он был из Москвы. Мы поздоровались, как старые друзья, я давно его не видел и был действительно ему рад.

Мы разговорились, и он меня неожиданно спросил:

– Саня, знаешь, о тебе здесь много ходит слухов разных, ты, наверное, слышал?

– Да, говорят всякое.

– Меня, и многих наших интересует всего один вопрос, как ты можешь работать на ферме? На поле, в грязи, под дождем?

Я улыбнулся.

– Помнишь как в книге Дейла Карнеги, когда дочь прислала отцу письмо, в котором жаловалась на свою жизнь, что ей здесь плохо, все не так?

– Помню и что?

– А что он ей ответил, ты помнишь?

– Нет.

– Двое заключенных сидели за решеткой, один видел дождь и слякоть.

– Вот я вижу дождь и слякоть, – кивнул Андрей.

– Второй смотрел на звезды, вот я смотрю на звезды.

– Я ничего не понял.

– Я сам не понимаю, но я сильно об этом не думаю.

Я взял второй бокал пива, как оказалось очень своевременно, поскольку 500 фунтов выделенные Мартином на этот праздник закончились, и теперь все желающие должны были сами заботиться о себе.

Ко мне подошли Оксана и Яна, мы немного поговорили, посмеялись. Потом я продрейфовал по бару, обмениваясь то с одними своими знакомыми, то с другими парой фраз. После чего я поставил свой бокал и тихо удалился по-английски, ни с кем не прощаясь.

Как-то при разговоре с Пашей он у меня спросил надо ли мне продлевать визу? Я ответил, что скоро уже да.

– Я могу тебе помочь продлить визу, обычно я беру за это 180 фунтов, но с тебя возьму 140.

– Хорошее предложение, что для этого нужно? – как мне говорили, помимо денег там нужны были фотографии, могли еще попросить расписаться на анкете.

– Надо твой паспорт и деньги, – ответил Паша.

– Что, больше ничего?

– Нет, но давай я спрошу у человека, а ты мне перезвони через пару дней, у тебя, когда заканчивается виза?

– Через полтора месяца.

– Ты тогда не тяни, у тебя времени осталось мало.

Когда я позвонил через пару дней Паша явно куда-то бежал:

– Ты узнал за визу? – спросил я.

– Да, Саня узнал, все приезжай ко мне в Лондон, когда сможешь?

Я уже просчитал все до этого и ответил:

– Могу в субботу эту.

– Нормально, я вечером прихожу с работы, мы созвонимся, и ты отдашь мне паспорт с деньгами.

– Фотографий сколько?

– Что?

– Фотографий сколько?

– Возьми одну.

– Все, значит, я приезжаю в субботу и тебе позвоню.

– Да.

Автобус ехал вечером в очень удобное время, я садился в него в 22–00, а рано утром был на Виктории в Лондоне.

В пятницу я сел в автобус, и поехал в Лондон.

Меняется многое, но Лондонская суета остается. Я вышел из автобуса и медленно побрел по вокзалу. На встречу шел неиссякаемый поток людей, с тех пор как я уехал на новое место работы, здесь все осталось прежним. Масса народу, приезжавшая сюда за зрелищами и возможностью заработать.

Я постоял немного, глядя на вновь прибывающие автобусы. Хотелось позвать сюда людей из многочисленных туристических фирм обещающих здесь своим клиентам золотые горы, рассказывающим, что в Лондоне работы немеряно! Многие из них действительно верят в эти байки, но, правда вся в том, что с работой здесь большие проблемы. Нет здесь дармовой работы, есть очень тяжелый труд. Если работа легкая, то и заработок соответственный.

Я побродил по Лондону, по паркам, созвонился днем с Пашей и мы договорились встретиться на станции Пикадили циркус. Встретились мы около пяти часов вечера, Паша был одет в рабочие ботинки и робу.

Мы поздоровались.

– Как у тебя дела? – спросил он.

– Нормально, у тебя как?

– Тоже, видишь на стройке работаю, недалеко отсюда.

– А я на поле.

– Принес?

Мы отошли чуть в сторону, я отдал Паше паспорт, четыре фотографии и деньги. Паша пересчитал, кивнул.

– Ты когда уезжаешь?

– Сегодня.

– А то смотри, мог переночевать у меня, со мной помимо Ирины, еще Илона живет, помнишь?

– А, киевлянка.

– Да, у меня квартира своя, место бы для тебя нашлось.

Я улыбнулся.

– Ну, ты устроился.

– Да ладно, – усмехнулся Паша.

– Нет, я сегодня хотел обратно ехать.

– Ну, тогда Саня не буду задерживать, как только мне отдадут твой паспорт, я тебе позвоню, ты хоть ксерокопию его сделал?

– Конечно, а, сколько это по времени занимает?

– Ну, месяц от силы, мне сказали, иногда больше.

Мы попрощались, и я поехал на вокзал.

Вместо Коли моим напарником по полю стал Гена, мужчина лет 45 из Латвии. Жил он в Юрмале, говорил, что когда бывал дома, то всегда ходил с женой на выступления известных исполнителей. А дома он бывал редко, Гена уже в течении нескольких лет ездил на заработки. В Англии он провел примерно столько же времени, сколько и я, но если на мне еще висел долг, то Гена приехал за свои деньги, которые отбил здесь за 2 месяца.

В свои 45 он выглядел старше, меньше 55 ему бы никто не дал. Бывало, он показывал нам фотографию своей жены, он гордился, что она у него красавица. На фото действительно была красивая женщина.

Гена часто мне говорил, еще несколько лет, и он перестанет ездить на заработки, но я это слышал уже от Марика. Понимая, что так не будет, сейчас он сделает ремонт в квартире, приобретет машину, потом нужно будет купить квартиру дочке, затем сделать ремонт там. Это бесконечное колесо из целей и желаний, оно никогда не остановится, даже наша смерть не повлияет на него. Пока есть желания, ты раб, цели сковывают тебя путами, а когда ты достигаешь одного, появляется другое, итак до бесконечности. Это факт нашего существования, так делали наши родители, так делаем мы. Все считают, что это и есть наша жизнь, кто-то говорит, что это неправильно, но если разобраться, другой жизни мы просто не знаем. Кто родился в оковах, тот часто и умирает в них.

Гена был веселый человек, он постоянно шутил и находил во всем повод для улыбки. Иногда он впадал во фрустрацию, и эта меланхолия могла длиться у него пару дней, потом он отходил, и все начиналось сначала.

Как-то мы сидели все за столом на фабрике и заговорили за родных. Яна начал рассказывать, что за ней муж просто убивается, мол, молит ее, что бы она вернулась домой.

– Приятно слышать, – продолжала Яна, – раньше такого не было, а теперь вернись домой, плевать на те деньги.

– Мой тоже стонет, – говорила Оксана, – возвращайся, я так соскучился.

– А вы что? – спросил Гена.

– Говорим рано пока, немного заработаем, а потом поедем, – улыбаясь, ответила Оксана.

– А возвращаться то совсем не хочется, – добавила Яна.

– А я жене позвонил, говорю, все достало, хочу уже приехать домой, – сказал Гена, – а она мне, побудь еще немного, как раз я закончу ремонт в квартире, и ты приедешь. Я так прикинул, видно нужно сидеть еще здесь месяца два хотя бы.

– То она так хочет, чтобы ты вернулся, – ответила на это Яна.

– Нет, она говорит, возвращайся хоть сейчас, бери билет на самолет и приезжай, тогда просто чуть затянем с ремонтом. А мне уже хочется, чтобы мы этот ремонт доделали.

Однажды вечером после работы на поле меня остановил Джон и сказал:

– Алекс, у нас проблема.

– Какая проблема Джон?

– Мы скоро будем работать по 14 часов в день, и работать в субботу и воскресенье.

– О, Джон, это не проблема! – возразил я.

– Отлично, – ответил мне Джон, – тогда предупреди своих людей.

– Хорошо.

Я сообщил нашим, и они этой новости обрадовались, у нас появлялась возможность заработать перед новым годом.

– Может я после нового года тогда, и свалю, – сказал Гена.

Я помню, как-то получилось, что мы остались втроем, я, Оксана, Яна и разговор зашел за Гену.

– Ты ведь понял, почему жена живет с Геной и терпит его? – спросила неожиданно Яна.

– Что ты имеешь в виду? – переспросил я.

– Ты что не понял ничего? – Яна посмотрела на меня немного удивленно, – Действительно? Или ты хочешь, чтобы я сказала?

– Скажи ты.

– Не скажу, ты видно действительно ничего не понял, вам бы мужикам наши мозги, но тогда наша жизнь стала бы сложнее. Ничего, проехали.

Я действительно не сразу ее понял, Яна имела в виду то, что жена с Геной жила лишь по одной причине, он работяга и делал для своей семьи все, что было в его силах. Что касается другого аспекта этой жизни, в котором Гена был явно ущемлен, то, похоже, в отличие от него, жена нашла себе вариант в своем городе, и ее это не сильно беспокоило. Вот одна из причин, почему она все время отговаривала его приезжать.

Мы мужчины в чем-то действительно по-другому смотрим на этот мир, чем женщины. Не думаю что последние умнее, хитрее и расчетливей это да, но не умнее. Мужчина сам виноват, он создает иллюзию, а потом не соглашается смотреть на реальность. К тому же, проходит время и не у каждого найдется мужество, что бы что-то в своей жизни изменить. Годы берут свое, может иногда и проще сделать вид, что ты ничего не понимаешь, на время погрузиться в мир своих грез. Беда только в том, что ты все равно однажды проснешься, грезы уже не успокоят, а дальше что?

Вскоре Саня и его группа переехали в другое место. Они сами сняли дом и стали жить в нем. Это была та ситуация когда все стороны были довольны. В нашем доме остались жить люди, которые приехали в Англию, чтобы заработать, а не искать на одно место приключения.

Саня же и компания нашли на новом месте свободу, теперь они вольны были решать сами, когда им приходить домой, и насколько громко слушать музыку. По деньгам им это выходило немного дороже, но удобства были несравнимые.

Вообще, у многих наших людей пошла тенденция снимать дома. Так, при элементарном знании английского языка можно было это сделать и самостоятельно. Выбираешь телефоны, созваниваешься, встречаешься, и потом на месте договариваешься. Идеальный вариант не агентство, там опять начинается, заплатите за полгода вперед, или за 3 месяца, идет перечень условий контракта и тому подобное. Проще всего хозяин квартиры, посмотрели, обговорили цену и вселяйся.

При договоре с англичанином обычным залогом являлся платеж за месяц вперед. Для группы из 4 человек это составляло фунтов 400, то есть по 100 на одного. Не такие уж большие деньги за явное преимущество в жилищных условиях. Здесь дома были одно или двух этажные с палисадником, с местом для парковки автомобиля. Внутри дома было как минимум 2 спальни, зал. Люди платили, так знали за что. К примеру, в нашем доме, оплата с человека составляла 25 фунтов в неделю, в среднем в комнате жили втроем, 75 фунтов за одну комнату, общий душ и туалет. А тут, получалось на 5–10 фунтов дороже, так и жили вы как люди.

В этот же период мне позвонил Андрей, он был из России, молодой парень лет 25. Над Андреем постоянно подшучивали Игорь и Толик, а также другие наши. Они работали с Андреем на мясной фабрике и, заметив его какой-то промах, смеялись до коликов.

Будь Игорь сам, может, он бы не стал рисковать, Андрей был невысокого роста, но крепко сбитый качек, к тому же занимался единоборствами, но вдвоем с Толиком они позволить себе это могли. Тем более что сам Толик был еще тот бугай.

Андрей действительно говорил в нос как француз, он сказал, что ему перебили в драке переносицу, в результате некоторые слова у него получались смешно.

Андрей мог по 2 раза в неделю звонить Дэну и говорить: Дай мне работу!

Зная все это, его постоянно науськивали Игорь и Толик, на перерыве они ему рассказывали, что в это воскресенье они все едут на другую фабрику и там будут работать 12 часов и заработают по 4 фунта в час. Уже на следующем перерыве Андрей звонил Дэну, возьми меня в воскресенье на работу!

Андрей по-английски не говорил вообще, так знал слов 30, но на этом его познания заканчивались. Поэтому обычно его Дэн понимал не сразу, да и Андрей не всегда знал, что ему отвечают. Когда его в мягкой форме послали пару раз, он дал себе зарок, что Игорю и Толику верить не стоило, но проходила неделя и у них была готова новая история, после которой Андрея вновь посылали подальше. Тогда они начинали хитрить, садились рядом и говорили между собой тихо, чтобы никто не слышал, никто это означало Андрей. Тот прислушивался и вновь звонил Дэну, требовал дать ему такую же работу, как и остальным в воскресенье.

Последний финал этой истории был трагикомичным, в «откровенном» разговоре они ему «признались» что все на фабрике, кроме Андрея, получают по 5 фунтов в час. Мол, им уже давно подняли, а на Андрея забили болт, раз он молчит, значит, его все в этой жизни устраивает. Андрей сперва не поверил, на другом перерыве стал уточнять. Тогда Игорь ему «по секрету» сказал, что эти деньги кто-то забирает себе, может этот кто-то Дэн. Все на мясной получают по 5 фунтов, а Андрей 4, Игорю стало неприятно, и он решил рассказать об этом Андрею, ну так, по человечески, тот ведь тоже россиянин.

Помня, что его не раз уже разыгрывали, Андрей подошел к Лене и спросил, сколько она получает? Та не ответила, мол, какая тебе разница? Он подошел в Валере, тот ответил, как попросили Игорь и Толик.

Андрей тогда стал просить кого-то, чтобы те перевели то, что он собирался говорить Дэну. Но никто в качестве переводчика не выступил, злой Андрей уехал в конце рабочего дня, и чуть посидев со словарем, позвонил Дэну после 23–00. Тот уже спал и первое время не мог понять тот бред, который нес Андрей. Это не удивительно, когда Андрей нервничал, то английские слова ставил вместе с русскими. Разговор длился минут 20, при этом ни один, ни второй, не могли ничего понять из слов другого. Закончилось все так, что Дэн сказал, не звони мне больше вообще, а все вопросы решай через тех, кто может говорить по-английски. А по поводу того, что все получали по 5 фунтов, а Андрей по 4, Дэн смеялся, как и все, но уже потом, а тогда, во время звонка, ему было не до веселья.

Для Игоря и Толика это был апогей, потому что все смеялись в течении недели точно. На Валеру Андрей тоже обиделся, мол, подставил меня. После этого, хотя Андрей и сказал что теперь все, будете сдыхать у меня на глазах, не поверю, Игорь с Толиком все равно старались его в чем-то подкольнуть.

Андрей был из тех людей, про которых говорили, сам себе на уме. Так он прикупил здесь машину, за 400 фунтов малолитражку, а теперь позвонил мне, чтобы я помог ему с домом.

– Я не хочу, чтобы кто-то знал о том, где я живу, – сказал Андрей, – а ты человек в моих глазах верный, к тому же владеешь английским. Поможешь мне с домом?

– Помогу, – согласился я.

Мы договорились на воскресенье, как раз он был выходной и я. Андрей все проделал очень тихо, даже конспиративно. Он никому не сказал о своем решении, молча жил в доме, платил деньги, а сам вынашивал план отказаться от услуг агентства.

– Я так решил, – говорил он мне по дороге, когда мы ехали в машине, – в нашем агентстве хлопали людей на дороге. Они ехали толпой, их останавливали и арестовывали. Когда я купил машину и стал ездить сам, с меня все смеялись, дуракам не понять таких как я. Пусть я платил за бензин, зато в дороге мне безопаснее. А потом я прикинул, ездить каждый день туда обратно накладно выходит. Мне нужно что-то близкое, чтобы я не тратил по 40 минут на езду. Лучше я сниму жилье здесь, поблизости от фабрики. Тогда я смогу экономить на бензине и стану меньше времени тратить на дорогу. Умно?

– Да.

– А ты так не думал?

– Я думал о машине, – кивнул я, – но пока я не отдам долг, мне не до этого.

– Мне в этом плане повезло, я отдал уже все. Теперь работаю для себя, для сына, шлю ему всякие игрушки, таких как здесь у нас нет. Жена только сука достала, мы развелись, с ней только придурок тупой мог жить. Так она с меня теперь дерет все шкуры. То ей надо телефон заправить на 100 фунтов, то еще что-то. Я говорю, ты охренела, у тебя отец при бабках, в золоте купаешься, тебе что мало? Ох, Саня, бабы это такой тупой народ. У нее отец имеет магазины, рестораны, живи дура со мной, никаких проблем, мы с ним до сих пор ладим. А вот эта сука, его дочь, ну тупая!

Мы приехали, и я набрал номер, на том конце мне ответили. Это был явно не англичанин, поскольку я понял его без всяких проблем. Он назвал номер дома, и мы подъехали к нему.

Нас встретил мужчина лет 50, он был негром худощавого телосложения.

Мы зашли в шикарный двух этажный дом, я стал переводить.

В этом доме никто не живет, иногда приезжает он, или его дочка, а так дом пустует. Обычно он сдавал его двоим людям, но поскольку Андрей один, то пусть будет так. Стоимость составляла 40 фунтов за комнату. По сути, Андрей снимал огромный дом за 40 фунтов. При этом я еще смог договорился всего о двух неделях депозита.

– Что скажешь? – спросил меня Андрей, – Не дорого ли он берет?

– Ты фактически снимаешь дом за 40 фунтов, ели пали, да это даром, тем более он расположен в 10 минутах езды от твоей фабрики.

– Это да.

– Но решать тебе.

– А если бы ты был на моем месте? Может позвонить еще кому-то?

– Будь я на твоем месте, то остался бы здесь и не искушал судьбу, отличный дом, судя по всему нормальный хозяин.

– Да? Ну, ладно.

Андрей заплатил ему депозит, взял ключи и сказал, что скоро вернется.

– Ты только, пожалуйста, никому об этом не говори, – попросил Андрей на обратном пути.

– Не скажу, ты думаешь, люди ко мне обращались бы, не держи я язык за зубами?

– Ну, мало ли..

– Не бывает никаких мало ли. Я знаю здесь о многих достаточно, но ты слышал, чтобы я кого-то обсуждал, или распространял о других слухи?

– Нет.

– Поэтому и об этом никто не узнает, если ты сам кому-то не расскажешь.

Я попросил его остановить возле супермаркета. Хотя я не думал, но мы потратили на эту поездку почти полдня, а я еще не успел скупиться полностью. Андрей пошел со мной и сказал, что еще завезет меня домой.

Когда я набрал сумку и вернулся в машину Андрей уже сидел, рассматривая солдатиков.

– Вот, посмотри каких я ему купил!

– Сыну?

– Ага, класс?

– Да, ничего так, ты посылкой шлешь?

– Да, – Андрей протянул мне бутылку 0,75 л. пива Хейнекен, – возьми.

– Брось, ты, – запротестовал я.

– Саня возьми, не обижай меня, я специально не стал брать ниче дорогое, а от бутылки пива я не обеднею и тебя не смущу. Возьми, честно, не обижай.

– Ну ладно, – сказал я, – не стоило.

– Нет, спасибо тебе, у нас тут такие люди кругом, доверять никому нельзя, ты единственный, нормальный человек, с которым можно и о жизни поговорить и так, просто посоветоваться.