Текст книги "Англия изнутри: записки нелегала"

Автор книги: Александр Донец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 42 страниц)

– Хороший и красивый городок, – сказал Володя, когда мы вышли пройтись, – с ним у меня связано только самое хорошее, благодаря Сантонинон-си я отдал свой долг, благодаря нему я заработал. Про периферию мне говорили, что здесь опасно, можно быть депортированным, но так получалось, что здесь меня эта беда миновала.

– А я вообще люблю периферию, – произнес я, – вот как не любил я Лондон, с его шумом, грязью, злыми людьми, так и не люблю сейчас. Просто в данный момент не вижу других вариантов, здесь ловить уже нечего. 90 фунтов в неделю это не зарплата, это так.

– Для Украины это неплохо.

– Да, но не надо забывать и то, что здесь мы теряем время.

– Что ты имеешь в виду?

– Смотри, я здесь почти уже год, мой знакомый, который когда я уезжал, был обычным сотрудником, теперь начальник отдела. Его зарплата увеличилась раза в три, он поднялся на ступеньку, пройдет еще время и он будет специалистом. А я вернусь через год и что? Начну все сначала, потому что многое из того, что я знал, уже забыл. Мне заново придется карабкаться по лестнице. Поскольку свою специализацию я немного здесь потерял.

– Зато у тебя здесь есть возможность заработать, а что касается специализации, так ничего страшного, восстановится. А в Лондон я и сам не хочу, но понимаю, надо.

В наш последний день мы получили расчет, деньги в этот раз давал Ян.

Вечером мы выпили с македонцами вина, потом еще раз прошлись по городу и на следующее утро поехали в Лондон.

У меня была квартира, Володе должны были помочь с работой на первое время. Теперь и мы уже не ехали наобум, все было просчитано, предусмотрено и даже перестраховано, на всякий непредвиденный случай.

По крайней мере, сюда бы мы вернулись в любое время. Да и в отличие от других разов, теперь нас было двое, у нас были деньги, и главное, годичный опыт выживания в сложнейший условиях, где Лондон по сравнению с этим был курортом.

На Виктории я позвонил Вадику, и он рассказал, где нам нужно было выйти и куда идти. Мы с Володей вышли к нужному дому.

Я позвонил второй раз Вадику и вскоре к нам спустился невысокий парень лет 27 плотного телосложения.

– Привет, – поздоровался он с нами за руку, – меня зовут Руслан.

– Саня.

– Володя.

– Пойдем за мной.

Мы последовали за ним в подъезд, поднялись на второй этаж и вышли на огромном этаже.

В этом индусском квартале были намного худшие условия, чем те, которые я описывал Володе.

– Наши здесь две квартиры подряд, – говорил Руслан, – Вадик говорил подыскать вам что-то для двоих, но, к сожалению сейчас таких комнат нет, все заняты. Есть только одна комната, но там уже живут двое. Сразу говорю, что это временно, поживите неделю, две, а потом мы найдем что-то получше. У нас скоро должны уехать один девчонки, я вас сразу переселю на их место.

Мы зашли в квартиру.

Наша комната была длинной, справа от двери стояла кровать, а еще три располагались параллельно. Кухня была очень маленькой, ванная тоже миниатюрных размеров. В Лондоне я впервые увидел дома с такими убогими условиями.

Да и стоило это удовольствие не дешево, хотя вторая зона, якобы престижный район, но 35 фунтов в неделю, за комнату на четверых. Причем сам Вадик и словом об этом не обмолвился.

Володя посмотрел на меня как на идиота, Руслан, видя, что мы еще ничего не решили, произнес:

– Давайте вы подумаете, я в соседней квартире.

Мы остались одни.

– Майк, это классные условия?

– Володя, я сам в шоке, про то, что нас будет 4 человека в комнате, и речи не шло. Хочешь, давай сейчас рванем на Равенскорт парк и там выберем себе жилье, как я это делал раньше.

– А ты что скажешь?

– По крайней мере, неделю так прожить можно, а там, посмотрим, что будет здесь с работой, что нам дальше делать.

– Хорошо, – кивнул Володя, – 70 фунтов не такие уж большие деньги, две недели проживем, а там увидим, может, действительно найдем что-то лучше и свалим отсюда.

– Володя, я сам не собираюсь жить в этой комнате долго. Я в самые худшие свои часы здесь жил только вдвоем, чтобы сейчас вчетвером.

Мы позвали Руслана, отдали ему деньги и начали немного распаковываться.

Вечером приехал Вадик, как обычно повел нас в паб, выпить по бокалу пива.

Он был рад меня видеть и тоже обещал, что скоро нас переселят, мол, это не надолго. Скоро девушки из соседней комнаты уедут, и он нас переселит туда.

От Руслана Вадик, похоже, был в восторге.

– Теперь он выполняет всю мою работу, – сказал мне он, – я уже так, координирую деятельность, а по дому руководит он. У меня немного другая обязанность, если он не справляется, то вмешиваюсь я. Ты как?

– Нормально.

– На ферму уже не тянет?

– Пока нет.

Мы втроем выпили по бокалу пива, после чего Вадик поехал к себе, а мы с Володей вернулись в комнату, там, к этому времени, уже пришли наши соседи по кроватям.

Двое мужчин были из одной деревни недалеко от Львова. Женя был среднего роста худощавый, а Андрей невысокого роста склонный к полноте. Они приехали сюда по чешским паспортам, фирма сделала им турпоездку в Чехию, а в Праге, после того как они получили фиктивные чешские паспорта, им помогли оказаться в Англии. По цене они не намного больше переплатили, так, с Западной уехать в Англию стоило 2500–3500 долларов, а они заплатили чуть больше 3000 долларов.

Поговорили мы немного, так обменялись всего парой фраз. Они работали на стройке и завтра рано уходили на работу, поэтому занялись своими обычными делами, и им было не до разговоров.

На следующий день я первым делом отправился в свое агентство, чтобы сообщить, что я в Лондоне. К моему счастью, у них была работа уже на следующий день, причем со вторника до четверга, три дня по 8 часов в день. Платили, как и раньше, 4 фунта в час, конечно, за неделю не много, но, по крайней мере, квартиру и проезд бы отбил.

У Володи пока дела пошли не так удачно, ему сказали подождать. Я предложил ему пойти со мной, но Володя отказался:

– Нет Майк, если я уже настроился на стройку, то туда надо и идти, ничего, подожду пару дней.

На следующий день я вышел на работу.

Нам, группе из 8 парней выделили участок, на котором всегда должны были быть журналы и брошюрки. В первый день я отработал просто на одном дыхании, все было интересно, и работа не была обузой.

На второй день, когда мы сидели внутри небольшой перегородки, где и были сложены все журналы и брошюры, я услышал, как один из парней рассказывал другим, что он сейчас на триале. Он пил в течении недели два раза в день таблетки которые ему давали в клинике. А по утрам и вечерам у него брали кровь из вены на анализ. За все удовольствие он должен был получить 400 фунтов. При этом он говорил, что ему повезло, мол, его группа пьет витамины, а вот другие экспериментальные таблетки.

Но я в это сильно не поверил, я уже убедился в том, что здесь бесплатных обедов не бывает. Попить витамины могли бы и сами врачи за такие деньги. Но как говориться, если вам от этого будет легче, то, пожалуйста, думайте что вы пьете таблетки, а те, из соседней группы, экспериментальные таблетки.

Один из парней тоже высказал сомнение на этот счет.

– Нет, ты что?! Я сам подписывал контракт, там оговорено, что я пью витамины. У тех, кто пил таблетки, наверное, был другой контракт, не такой как у меня.

– Я все равно им не верю, – покачал головой парень, – мне тоже предлагали участвовать в этом, мол, разные программы, большие деньги, только я не хочу. Откуда я знаю, что они в меня пичкают? Может так получится, что их витамины повредят мне, а я об этом даже знать не буду.

Его поддержали другие.

– Мне все равно, – ответил африканец, – я уже трижды был у них на триале и доволен, заработал денег. Я иду не на все подряд, только когда вот как сейчас, попить витамины. Мне нравится, 5 дней меня не напрягают, я могу работать, жить полноценной жизнью, а мне еще 400 фунтов за это платят.

На одном из привалов, трое африканцев разговаривали о Лондонских ночных клубах, я подсел рядом и не сильно вникал в их разговор, когда неожиданно один из парней обратился ко мне:

– Откуда ты?

– Из Украины, – ответил я.

И тут сосед парня, сказал одну очень запоминающуюся фразу:

– Это очень закрытые люди, немногословные, недоверчивые, невеселые.

Я даже улыбнулся.

– Он прав?

– Да, – кивнул я.

– Почему так?

– Не знаю, – честно ответил я, – может, зависит от конкретного человека, я то не закрыт, не замкнут.

– Да, он то не закрыт, – повернулся африканец к своему другу.

Они перевели тему и начали разговаривать о чем-то другом.

Под вечер я познакомился с одним из африканцев, звали его Крис. Он приехал сюда из Претории, там жили его родители. По словам Криса, его родители были довольно таки обеспеченными людьми, у них были заводы, фабрики и фермы. Крису предложили пойти по проторенной дороге, как, например его сестра, но он отказался и уехал в Лондон.

– Моя сестра говорит, что она умнее меня, – рассказывал мне Крис, когда мы вышли из здания и направились к остановке, – она не перечит родителям, делает все, что они от нее хотят. Зато они купили ей здесь квартиру, пусть однокомнатную, но зато недалеко от центра Лондона. Оплатили ей курс колледжа, куда она подала документы, помогают ей оплачивать учебу и жизнь здесь.

А я не такой, я не хочу поступать в Оксфорд, или какой-то другой университет, не хочу работать у них на фабрике. Я еще ничего не определил в своей жизни, я не знаю, чем я хочу заняться. Да, я понимаю, что мне уже больше 20 лет и пора бы уже принять решение. Но Алекс, я еще не определился. Я одно знаю, я не хочу жить как мои родители. У меня не было мамы и папы, мои мама и папа вечно были чем-то заняты, своими фабриками, фермами, заводами, а когда дело доходило до нас, то они говорили: мы же для вас стараемся. Но мне нужно было их внимание, а не их деньги. Я иногда смотрел на своих менее обеспеченных сверстников Алекс, и я завидовал им. У них не было наших денег, но у них была семья, мама, папа, они любили своих детей, их, а не свои фабрики и заводы.

Моя сестра хитрая, она делает вид, что с ними, что со всем соглашается, да папа, да мама, а сама себе на уме, все делает по своему. Только я не такой, я не могу врать, мне это не нравится. Они, когда я уезжал, только смеялись, мол, ты не обойдешься без наших денег. Но они ошибаются, я постараюсь обойтись без их денег, чтобы они поняли, не все решают деньги, их положение.

– Это сильный поступок, на долго ли тебя хватит?

– Я уже 3 месяца живу сам, из дома не взял ни копейки, а они мне давали месяц, отец говорил, что я вообще не приспособлен к взрослой жизни. Конечно, мне намного труднее, чем моей сестре, зато я сам решаю, как мне жить и что делать.

– А дальше, что ты намерен делать?

– Не знаю, пока я работаю, мне хватает на жизнь, но еще есть варианты, я могу, например, стать моряком, хорошая зарплата, ездишь по миру. Пока мне нравится моя работа, общение с разными людьми. Тут вопрос принципа, дело не в моих родителях, я сам себе хочу доказать, что я чего-то стою, что я не тряпка, маменькин сынок. Если я выжил здесь уже 3 месяца, сам, без их денег, то и дальше смогу.

– Знаешь, у нас на Украине, – сказал я под конец, когда мы подошли к его остановке, – тот путь, который предлагают родители всегда легче, он всегда предсказуем, всегда прост. А здесь, ты отказываешься от всего, от денег, престижа, определенной власти, а главное для чего? Чтобы доказать что-то самому себе, но ведь это сложно.

– А будь ты на моем месте, как бы ты поступил?

– Не знаю, – честно сказал я, – может, стал бы работать с родителями, но иначе, не теша себя иллюзией, что это надо моей семье, может, поступил бы как ты и прожил свою жизнь, а не чужую, навязанную мне другими. Не знаю Крис, это сложный вопрос, я не на твоем месте.

– Я тоже долго думал, сейчас я уже сам понимаю о том, что путь моей сестры легче, но Алекс, я за эти 3 месяца многое узнал и понял. Даже если мне придется обратиться к родителям за помощью, я стал уже другим, раньше я только брал, ничего не давая взамен, только требовал от окружающих что-то. Теперь, когда прожил с другими людьми, я понял, что так жить нельзя, что надо еще учитывать интересы других. Никогда раньше я даже не задумывался об этом, все вертелось вокруг меня, а здесь оказалось, что я не какой-то особенный, а такой же, как другие. Слушай, ты сказал, что приехал изучать сюда английский, но ты говоришь хорошо, чуть грамматика бывает хромает, но так все понятно.

– Это потому что ты, африканец, или если бы европеец был, а вот когда англичанин, то мне намного сложнее понять его и самому что-то объяснить.

Мы попрощались и он сел в свой автобус, а я направился к станции метро.

На третий день все повторилось, мы разносили журналы и брошюры.

Когда я решил отдохнуть, то увидел, что рядом с африканцами стоял парень лет 20 в костюме, в руках он держал маску президента Никсона. Я обратил на него внимание, еще когда он ходил по выставке и всем желающим раздавал буклеты со своей компанией, отвечая на вопросы, если они возникали. В чем именно был прикол, я не понимал, почему ходить и раздавать брошюрки нужно именно в маске Никсона, но как говорится, мое дело маленькое, если их компания так придумала, то это их проблема.

– Я в течении 2 месяцев читал литературу, – рассказывал парень, – практиковался на компьютере, я заперся в своей комнате и даже гулять никуда не выходил. Мои родители уже начали за меня беспокоиться. Потом я заполнил апликейшен форм и сдал тест. Меня пригласили в компанию на собеседование и приняли временно на работу. В течении месяца я стажировался, мне платили минимальную ставку, а потом я подписал контракт на год. Уже прошел год как я работаю в этой фирме, я уже начальник отдела и фирма подписала со мной новый контракт на 3 года. Что произошло за этот год? Я смог купить себе квартиру в Лондоне, какую захотел, приобрел машину, с салона, спортивную, люблю скорость. Помогаю своим родителям, чему они очень рады. Поскольку я перспективный сотрудник фирма оплатит мне обучение в университете, причем во время сессии оплата мне будет производиться как за полный мой рабочий день. Да, мне скоро будет 19 лет, а я уже имею все, о чем только может мечтать человек. Мои одноклассники по школе еще только учатся, а я работаю в престижной развивающейся компании, причем уже в должности.

– И ты сам смог это сделать? – спросил один из африканцев.

– Да, я только засел за книги, учил, не позволял себе отвлекаться, зато получил результат.

– Я тоже так хочу.

– Не выйдет у тебя, – вмешался другой африканец, – он англичанин, а ты африканец, у тебя не будет таких возможностей, к тому же наверняка ему помогли.

– Не важно, какой ты национальности, – покачал головой парень, – на моем месте мог оказаться кто угодно. Главное пройти тесты, нашей компании периодически нужны люди которые хорошо разбираются в компьютерах. Ты заполняешь апликейшен форм, проходишь тест и по его результатам тебе дают работу. Любой может это сделать, а когда ты выйдешь на работу, пока у тебя будет период стажировки, ты сможешь, уже сам убедится, нравится ли тебе такая работа? Может тебя что-то не устроит в фирме, может фирме не понравиться, как ты работаешь. Стажировка очень помогает определиться, это очень удобно, потому что когда ты подписываешь контракт трудно потом уволится. А тут тебе дают время подумать. Что касается помощи, то я никого не знал на фирме. Это правда, все чего я там достиг, это были мои знания и мои навыки программирования.

Парень поднял маску и надел ее на себя.

– Ладно, господа, было очень приятно с вами общаться, но меня ждут избиратели, всего вам доброго.

После того как он ушел, африканцы еще немного обсудили то, что им рассказал этот молодой англичанин, и мы все пошли работать дальше.

Под конец дня ко мне подошел Крис и сказал:

– Ты не слышал? Нам вроде премию собирались давать за нашу работу?

– Да? Нет, не слышал.

– Не уходи сразу.

Когда мы закончили работу, я действительно задержался, хотя мне никто не сказал за премию, даже наоборот, когда я стал рядом с африканцами одна из девушек, которые показывали нам первоначально, что мы должны делать, меня спросила:

– Что ты ждешь?

Я сделал вид, что ее не понял и только пожал плечами.

Вторая ее подруга начала ей что-то тихо говорить, та в ответ только махнула рукой и отошла.

Нам действительно выдали премию, помимо того, что мы заработали 32 фунта за день, нам каждому дали еще по 50 фунтов за отличную работу. Я стоял рядом с двумя африканцами, которые только удивлялись, за что, мол, нам платят? Мы ведь ничего не делали. Мне хотелось им сказать, что если не делали вы, это не значит, что не делали другие. Но я промолчал, толку от моих слов? Они бы все равно ничего не поняли, а мы, кто реально работал, таких вопросов не задавали.

Я поблагодарил женщину, которая нам дала премию, и пошел на выход.

У Володи пока с работой не ладилось, он мне даже вечером заметил:

– Может, мы зря все-таки уехали?

– Давай со мной в агентство, – предложил я.

– Да разве у тебя это работа? Три дня в неделю.

– Тоже верно, но может на следующей неделе будет больше часов.

– Что завтра будешь делать?

– Бездельничать, хочешь, полазим по городу, сходим куда-нибудь, ты был здесь в Тейт галери, или еще где-нибудь?

– Нет.

– Давай завтра сходим, много интересного можем увидеть, все равно ничего не делаем, а работы пока ни у тебя, ни у меня нет.

– Давай сходим, – согласился Володя.

На следующий день мы с Володей устроили культ поход по Лондону, посетили картинную галерею, потом побывали в комнате ужасов и оба решили, что она полный отстой. Тайт галери Володе понравилась, мы несколько часов бродили по галерее и смотрели картины.

Прошлись по центру, потом купили картошку с чипсами и поели в хайд парке. Вечером мы вернулись домой.

Женя куда-то уехал, а Андрей был дома, при виде нас он вскочил с кровати и обратился ко мне:

– Саня, а можно магнитофон послушать?

– Да, слушай.

– Спасибо, а то я уже ждал, ждал, так музыки нашей захотелось.

Женя и Андрей приехали из одной деревни и на сколько я понял из разговора, первое время жили полностью на деньги Жени. Он оплачивал жилье и питание, у Андрея денег не было совсем.

Женя был работягой, привык вкалывать, это было видно по нему, а вот Андрей был человеком музы, как он это называл. В прошлом он музыкант, так и подрабатывал, а сейчас приходилось работать руками. Естественно ему было тяжело, то с чем Женя справлялся шутя, Андрей с трудом переносил такие нагрузки.

Самого Женю я видел редко, он или спал, или куда-то вечно торопился, в основном в комнате сидел Андрей, он точно не знал чем себя занять.

Так, на выходных мы с Володей взяли бутылку вина и приготовив себе еду сели за стол. Поскольку Андрей был в комнате, мы пригласили его, тот не отказался и сел за стол. Мы разлили в бокалы вино и выпили.

В момент разговора зашла тема за украинский язык.

– Все кто не говорит по-украински, это москали поганые, – сказал Андрей.

Когда они между собой говорили по-украински, а я по-русски, я в этом проблемы не видел, но, похоже Андрей думал иначе.

– Ну, ты, однако и баран тупой, – высказался я.

– Почему ты так говоришь?! – возмутился Андрей.

– Да потому что ты дурень, ладно он, – я показал рукой на Володю, сидевшего сбоку, – еще молодой, жизни не видел, еще не всегда может высказать свое мнение, а не навязанное. Но ты ведь мужик, тебе уже за 40, своя голова на плечах. Как ты можешь такое говорить?

– Саня, но ты же живешь в Украине, почему не знаешь родного языка? Ведь возьми Англию, здесь все говорят по-английски.

– Это Англия, один народ, и то, Уэльсцы, не понимают англичан, Ирландцы и Шотландцы также имеют свои диалекты. А возьми Канаду, сколько языков? Два, и никто не горюет по этому поводу. Швейцария? Тоже два и все в порядке у людей. Приводить примеров можно множество. Так, когда же вы очнетесь ото сна? Не в той степи вы врагов себе ищете.

Андрей немного задумался.

– Ну, я согласен, может, я погорячился с русским языком. А ведь он прав, – обратился Андрей к Володе, – ведь действительно в Канаде два языка, и ничего живут люди. Но Саня, согласись, язык свой знать надо, это же твоя Родина.

– Знаешь, когда моя Родина будет называться Родиной, в прямом смысле этого слова, тогда я и подумаю о том, чтобы выучить украинский язык. Пока, мне достаточно того, что я понимаю украинский язык, а большего мне и не нужно. Вся ваша беда в том, что вы кроме как подымать проблему языка ни на что больше не способны. Разве не важнее обсуждать подъем экономики, повышение благосостояния среднего украинца, если такие еще есть, чем то, кто, на каком языке говорит? Турки, сейчас живут богаче нас всех, хотя еще в начале 90-х жили намного хуже. Смогли они за 10 лет полностью преобразовать свою страну? Смогли, за наш же, кстати, счет, а вы, только и возмущаетесь, вот, мол, плохо что Восточная Украина не говорит по-украински! Да уж вам то, работающим по всему миру, не знать за Турцию, за другие страны. Мы нищие, хотя изначально имели потенциал больший чем у турок и к чему пришли?! А ты все, по-украински они не говорят, как это плохо!

– Саня, это ясно, но с языка все может начаться.

– Да ни хрена не начнется с украинского языка, если твоей стране, представленной сейчас оторванной от реальности элиты, плевать на свой народ, то народу плевать на страну и тех, кто ее представляет. Ты работаешь здесь, я тоже, он, миллионы других, в итоге мы все из специалистов превращаемся в чернорабочих, причем большей частью неквалифицированных. Для нашей страны это полная погибель! Чтобы нас объединить, вернуть людей обратно, создать нормальные условия тем, кто работает внутри страны, кроме идей и пустых фраз, нужны действия, вот когда люди их увидят, когда действия станут систематическими, тогда и начнется преобразование, как самой страны, так и ее народа! А до тех пор, говори что угодно, про украинскую культуру, про нашу образованную элиту, про еще что-то в этом духе, бред это, в который ни ты, ни я, не верим! Потому что знаем, нет этого!

– Я согласен, – сказал Андрей после небольшой паузы, – к сожалению, я с тобой согласен, у нас нет элиты, в хорошем значении этого слова, нет носителей культуры, могу даже сказать, что те, кто эту культуру должен защищать, ее нагло разворовывает, и только нагребает деньги в свои карманы. Сейчас, к сожалению, все только и заняты набиванием своих карманов, какая уж там культура?

Андрей допил вино из кружки и встал со стола, поблагодарив нас за выпивку и еду. Не знаю, что на него нашло, но он лег на кровать и повернулся к нам спиной.

Володя еще так посмотрел на это и тихо сказал:

– Был человек веселый, ничего его не расстраивало, пока с тобой не поговорил.

– Я не начинал этого разговора, – только и ответил я также тихо.

Андрей понятно нас слышал, но ничего не сказал.

На выходных я позвонил Игорю из Новочеркасска, и мы договорились встретиться в Хайд Парке. Мы с ним несколько раз созванивались, после того как я узнал, что он снова в Англии и работает в Лондоне.

При виде Игоря я улыбнулся, мы крепко пожали друг другу руки, обнялись.

– Привет! – радостно сказал Игорь, – Теперь и ты доехал до Лондона!

– Да, уж, – мы сели на свободную лавочку.

– Ну, рассказывай, – проговорил я, – как у тебя дела? Как здесь оказался?

– В агентстве я уже знал, что нам всем будет полная жопа, это было уже итак ясно после того, как посадили Дэна. Я тогда немного выждал момент и всем сказал, что у меня проблемы с сыном, мол, срочно нужно домой. На самом деле у меня и сына нет, только дочь. Джеймс мне отдал деньги, и я полетел домой. Заранее, чтобы не просрочить визу, успел, все сделал как надо. Я тебя тоже хотел предупредить, но потом, когда пришел, тогда, помнишь? А я смотрю, ты уезжаешь, думаю, ну, тогда ты итак все поймешь скоро, в любом случае там ты не будешь.

– Да, что там пахло жаренным, это было понятно.

– Насчет мясной фабрики, когда первый раз там наших взяли, помнишь? Тоже была интересная история у меня с Толиком. Мы часто ходили к Дэну, я не говорил тебе, но ты ведь знал об этом.

– Да, знал.

– Так вот, мы взяли как-то бутылку, и пошли к Дэну. Посидели, выпили, время так нормально провели, когда он нас спрашивает, а почему вы, мол, не торопитесь, завтра ведь вам на работу? Я ему и отвечаю, что мы выходные завтра, поэтому и не торопимся. Он улыбнулся, так у вас выходные, вот и хорошо, что вы завтра не идете на работу. Я же дай и спроси, а почему хорошо? А он мне, так иначе бы мы не смогли нормально выпить. Вот так мы поговорили, а на следующий день ты знаешь, всех наших кроме Валеры и Андрюши взяли. Андрей тебе, кстати, не звонил?

– Раз в месяц мы с ним созваниваемся, он на стройке работает, с кем-то из студентов живет здесь в Лондоне.

– Благодаря тебе он еще в Англии живет, ты же ему квартиру подогнал.

– Нет, он сам ее нашел.

– Саня, этот идиот, ничего бы здесь сам не нашел, кроме неприятностей. Ты ему эту квартиру подогнал. А там, стечение обстоятельств, первый раз проспал, а второй раз оказался далеко от гиблого места. Получается, оба раза спасала квартира, но деньги он вроде так и не получил?

– Нет, потерял почти две недели, но он был и тому рад, что его не депортировали.

– Твоя группа, конечно, тоже попала, только ты, Федя и Арманд остались.

– Да, Яна все расколола, а в итоге получила наказание.

– Что там Пригоро? Ты слышал, его вроде выпускать собирались?

– Да, мне все равно как-то, после того его звонка он перестал для меня существовать, ты не представляешь, как неприятно мне было. Помогаешь человеку, а он тебе раз такое и заявляет.

– Саня, молодой он еще, что ты от него хочешь? Он посидел в тюрьме, теперь умнее, наверное, будет. Тебе он больше не звонил?

– Нет, а что нам с ним обсуждать?

– Тоже верно, я с Федей созваниваюсь, он, как узнал, что ты здесь, должен тебе позвонить, чтобы ты приехал к нему в гости.

– Не знаю Игорь, там, он свою сестру бросил двоюродную, ты знаешь?

– Да, знаю.

– Как-то мне это не понятно, свои же все-таки, а бросать одну.

– Разные есть обстоятельства Саня, разные отношения между родственниками.

– Наверное, ну расскажи ты как здесь?

– Приехал я в Россию, дочку определили до тещи, а сами поехали в Лондон. Теперь я уже взял с собой жену. Все что надо делать я знал, обратился на фирму, сам подготовил документы, они только с билетами и бронированием отеля помогли. Цена нам на двоих вышла столько же, сколько я платил один в прошлый раз. Теперь же мне не нужен ни Гриша, ни Стас, я сам нашел квартиру, работу, устроил жену. Саня, кто смог выжить на периферии, в Лондоне проживет как рыбка в воде.

– Это точно.

– А если бы я еще английским владел как ты, то и работу бы себе выбрал, какую бы захотел. Жена работает в отеле, я тоже, вдвоем зарабатываем немного, зато стабильно, ни какого тебе хоум офиса, все чинно и культурно. Первое время у меня проблемы с литовцами были. Ты же знаешь их, когда много, они тут важные такие, крутых из себя корчат. Ну, меня там периодически цеплял один литовец, знаешь, то колкость скажет, я ему отвечу, то еще что-нибудь выкинет, я в ответ. Дошло до того, что он чуть ли не с кулаками на меня, я в ответ без проблем, мол, хочешь, башку тебе на раз отшибу. Он немного успокоиться, а недавно заявляет, смотри мол, я могу одно слово шепнуть и литовцы, бандиты, которые здесь живут, тебя кончат типа, да еще и женой займутся. Я ему в ответ и говорю, еще раз сука литовская хлебало откроешь, я обращусь к своим кавказским друзьям, тогда тебя и твоих бандитов в бетон зальют, да в Темзу выкинут. Он ничего не ответил, а когда узнал, что у меня действительно здесь есть один человек, кавказец, то рот свой прикрыл. Теперь ты что, сама милость и любезность.

– Нормально, – улыбнулся я, – а что за кавказец? Или это так, для приезжих?

– Нет, серьезно, ты, когда уехал, со своей группой, где-то через неделю их привезли. Московская группа, ну, их конечно, вообще завал, по беспеределу кинули. Представь, забрали все деньги, которые у них оставались, привезли к нам, а ведь ты знаешь принцип, в агентстве ты, по сути, первые две недели зарплату не получаешь. Люди без денег, без одежды для поля. Ну, все как обычно у нас здесь. Я думаю, именно благодаря ним Стаса начали тут прессовать, были там люди, которых ему обижать не стоило. От них он в Киеве не спрячется.

– Та то понятно, было бы желание найти.

– Вот так получилось, что там был один кавказец, он то почти мой земляк оказался, а у него ситуация труба, денег вообще нет. Он обратился ко мне за помощью, наши все до этого отморозились, ты же знаешь как у нас, чужая беда радует. Я помог ему с едой, дал денег, не помню, сколько. Он мне, мол, отдам, я говорю, да ладно, как получится. Ну, оставаться он там не стал, чуть поработал и уехал. Мы с ним уже в Лондоне встретились, когда я вернулся обратно во второй раз, и он мне говорит, ты мне здесь как брат, без тебя бы мне было худо, если в Англии у тебя возникнут проблемы, звони. Я, мол, ему, с улыбкой, а чем ты поможешь? Он мне отвечает, я звоню отсюда на Кавказ, своим друзьям, они в Москву, Москва в Лондон, приезжают наши, и мы решаем твой вопрос.

– Не плохо.

– Да, и ты знаешь, так намного спокойнее, здесь уродов хватает. А так работаю я весело, у нас барная стойка, которая прикрыта решеткой, чтобы мы ночью не имели доступа к тому, что там находится. Но разве можно нашего брата в чем-то ограничить? Я, например, научился, когда никого нет, брать сигареты из-за решетки.

– Это как? Ты что под Гудини косишь?

– Нет, – засмеялся Игорь, – все намного проще, берешь пылесос, только мешок из под мусора убираешь, чтобы не выпачкать сигареты. А дальше все просто, включаешь пылесос и аккуратно подводишь трубку к вазе с сигаретами, они к тебе и летят. Тут главное не переборщить, чтобы не сильно было заметно.

– Ну, ты ловкач, – начал смеяться я.

– Да, раньше и со спиртным чудил, но сейчас чуть жестче стало. В общем, Саня время мы здесь проводим весело.

– Как жена?

– Классно, ей здесь нравится завал, по вечерам, когда время свободное есть, ходим по Лондону, смотрим, посещаем достопримечательности. Довольна она, ты же знаешь, здесь всем нравится, мы там, так не живем как они тут, что с твоей девушкой кстати?

– Ничего, куда уже ей ехать Игорь, если я еще сам не знаю, буду здесь оставаться, или нет.

– Саня, ты даже не думай, даже мысли такой не допускай, оставайся. Ты, человек проживший столько на периферии, да ты в Лондоне, с твоим знанием английского, будешь сидеть до второго пришествия. Не возвращайся, это я тебе говорю, куда тебе возвращаться? Что тебя ждет в твоей Украине?

– Да ничего не ждет, – кивнул я, – но Игорь, честно скажу тебе, меня уже достало здесь все.