Текст книги "Англия изнутри: записки нелегала"

Автор книги: Александр Донец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 42 страниц)

– Ну, ладно, говори, записываю.

Я продиктовал Сане телефон и попрощался с ним.

Вечером зашел разговор за визы с Яной, Оксана уже пошла спать, а мы остались в зале одни.

– Я не знаю почему, – говорил я, – но Паша сделал мне визу за 140 фунтов, дешевле, чем другим. Причем я не просил об этом, он сам назвал цену и сказал для тебя это 140 фунтов, а если кто-то другой захочет сделать 180. С Пашей мы вообще необычно познакомились, и конкретно в Англии это был первый наш человек, про которого я мог бы сказать, помогает просто так. Понятно, что оба раза он на мне наварил, не без этого, но при равных условиях, другой на его месте, заработал бы на мне еще больше.

– А сколько Саня платит за визу?

– 180 фунтов.

– Я чего спросила, нам то тоже скоро уже надо продлять визу.

– Вам когда?

– Где-то через месяц уже надо подавать документы.

– Ну, я могу позвонить Паше, но я не обещаю, что он что-то скинет. К тому же, как и в Санином случае, вам нужно будет поехать хотя бы одной в Лондон.

– А ты никак?

– Яна, это паспорт и деньги, случится что-то, ты же мне претензии предъявишь. А Пашу я знаю как тебя, и то, с тобой я проработал уже 3 месяца, а с Пашей тогда всего 2 недели. Поэтому здесь человек это мобильный телефон, если ты его выключил, или поменял чип, то человека уже нет.

На поле же капуста росла плохо, нам сократили рабочий день до 7 часов, естественно мы еще больше потеряли в зарплате. На меня начали коситься люди и вспоминать, Саша, ты же обещал, что мы здесь заработаем, а получать по 115 фунтов в неделю, на которые еще надо набрать еды, получалось чистыми меньше 100 фунтов.

Я отвечал, что, возможно, это явление временное и скоро, когда капуста отрастет, мы сможем заработать больше.

Злились и англичане, Трейси была раздраженной, Кевин тоже был не доволен тем, как идет сбор отсутствующей на поле капусты.

Яна высказалась, что Трейси просто не с кем разговаривать, вот ее и парит все. Отчасти, может, Яна была права, потому что иногда рядом с Трейси становился на паковке Кевин и они тогда разговаривали. Я не знаю, что должно было бы случиться у нас на поле, на ферме, чтобы Кевин стал рядом с Трейси и начал паковать капусту.

Чтобы как-то развлечь Трейси и Кевина, я пару раз на поле приглашал их к нам в караван, пришли бы вечером, мы бы организовали стол, налили бы им по чарочке. А то даже не представляют что мы за люди, да, не все говорят по-английски, но они бы сами убедились, 200 грамм водки, или пол-литра вина, делают все слова понятными. Но они отказывались, верней Кевин был как-то за, а вот Трейси не хотела. Потом, уже где-то через месяц, я предложил встретиться в баре, если они не хотели идти к нам, то можно было посидеть на нейтральной территории.

К моему удивлению, где-то через пару дней Кевин мне сказал:

– Давай Алекс в эту субботу пойдем в паб, я заеду за вами вечером и заберу вас, но я буду один, без Трейси.

– Давай, – просто ответил я.

– Оксана и Яна пойдут?

– Конечно.

Кевин забрал нас вечером на своем джипе, мы поехали в город, и зашли в ближайший паб. К счастью музыка играла негромко, и людей было мало. Мы сели за столик и я спросил кто, что будет пить?

Кевин пиво, девушки по ликеру, Шериданс и Бейлис. Я подошел к бармену и заказал два пива и два ликера со льдом. После первых глотков спиртного все начали чувствовать себя более раскованно. Мы начали общаться, Кевин говорил не торопясь, поэтому я его понимал полностью, а Яна и Оксана процентов 60, что было неясно, я переводил. После Кевин сам сходил за стойку и сделал второй заказ.

Мы выпили еще, поиграли в дартс, потом попробовали играть в бильярд. Часа три, что мы провели вместе, пролетели незаметно.

Когда Кевин нас привез, то поблагодарил за вечер, проведенный вместе, мол, Трейси очень жалеет, что заболела и не смогла приехать. Думаю Кевин понял, что не такие уж мы и дикари, как, наверное, ему казалось.

Но вскоре он мог убедиться в обратном.

Поскольку мы уже где-то месяц прожили вместе в замкнутом пространстве, надо было что-то организовать грандиозное, совместное. Федя предложил купить у фермера барана, благо их на поле бегали сотни и пожарить его прямо у наших караванов, тем более что на улице стоял мангал, и в самих караванах были шампура.

– Кто зарежет и разделает барана? – спросил я.

– Я, а что там резать, мне только помощник нужен.

– Я тебе не помогу, – ответил я сразу.

– Я спрошу у Арманда, или Коли.

Но Арманд, несмотря на то, что был бывшим военным, не захотел участвовать в убийстве барана, Коля тоже отказался, сославшись на то, что не переносит кровь.

– Ладно, сам его кончу, – решил Федя, – ты только договорись с фермером.

– Слушай, у него же мясо отвратительное, – сказал я, – запах есть, ничем ты его не уберешь.

– Это ты настоящую баранину не ел, я живу по соседству с Кавказом, у нас хачиков много, вот они меня и научили, сделаю шашлык, ни за что не скажешь что это баранина.

– Ну, ладно, попробую, – кивнул я.

Я поговорил с Кевином, тот обратился к фермеру и кажется, за 50 фунтов мы купили барана. Поскольку машины у нас не было, то обратились к Кевину, чтобы он взял рабочий Ровер и отвез Федю на поле, где необходимо было выбрать барана.

Англичанам я тоже предложил поучаствовать в нашем сейшене, но Кевин и Трейси отказались, сославшись на то, что они едят мясо ягнят, а не взрослого барана. Тогда я сказал, что там итак будет много еды, но они категорически отказались.

Федя уехал с Кевином к фермеру на поле, чтобы забрать барана, а я начал заниматься своими делами. Вскоре Федя зашел к нам в караван и начал смеяться.

– Ты чего? – спросил я.

– Мы с Кевином барана зарезали.

– С Кевином?! – удивился я, – А ну расскажи.

– Ну, он привез меня на поле, мы вышли, а я смотрю в углу огороженные три барана бегают, не молоденькие, а старые. Я попытался что-то возразить, но вроде как понял, что деньги мы заплатили, а других фермер все равно не даст. Думаю, надо было сперва барана выбрать, а потом деньги давать, но уже ладно. Выбрал я того, что получше, схватил его и Кевину кричу: давай нож! Тот отнекивается, типа, я не при делах! Я ему, бери нож, мать твою! Он притащил мне нож, я ему говорю, держи барана! Он, нет, не могу! Я как заору на него: держи барана, я тебе сказал, что ты блин как баба! Не знаю, что он понял, я же по-русски кричал, но он взял его, я ножом раз, два, баран обмяк, кровь льется. Смотрю, Кевин в ауте, бледный, за забор держится. Только уходить, я ему говорю, поможешь. Он, мол, нет, мне в машину надо, мне плохо. Короче, он сидел там пока его разделал, приготовил к транспортировке, за Кевином сходил. Он опять отнекивается, но я же могу убеждать, даже если человек не хочет. Кевин дотащил со мной барана, потом под краном руки моет, ругается по-английски, что-то там щебечет. В дороге, правда, немного успокоился.

Барана разделали, мясо, которое мы должны были съесть, отложили отдельно, а остальное поделили на две части и каждый караван забрал себе половину.

Мариновалось мясо не долго, в пятницу вечером барана зарезали, а в субботу мы уже жарили шашлык.

Когда хозяйка караванов заметила наши приготовления то подошла к нам, спросить что мы собираемся делать? Я ответил, что жарить мясо, не желает ли она к нам примкнуть? Она отказалась, спросив, а есть ли у нас дрова?

– А можно вот эти ветки использовать? – спросил я, показывая на сложенные в качестве забора сухие ветки деревьев.

– Нет, это специально сделано, чтобы огородить наш участок, – ответила она.

Мы продумали многое, но только не то, что с дровами будет проблема. Мы все сбросились, набрали спиртное, разную еду, женщины распределили обязанности, и каждая готовила салаты, холодные закуски, в общем сервировкой стола занимались они.

Но что нельзя использовать эти ветки я вообще не подумал.

– Ладно, – сказал я, – постараемся найти дрова.

Англичанка поблагодарила и ушла к себе домой.

Тут ко мне подошла Яна и тихо спросила:

– Саша, ты не против, если к нам приедут Саша, Артем и Моника?

Саня Пигоро наш украинец, Артем был из Белоруссии, а Моника, с которой они жили была из Латвии.

– Давай, перефразируем, они уже итак едут сюда?

– Ну, они проезжали мимо и…

– Эй, – перебил я ее, – Яна, ты не с имбицилом общаешься, говори так, как есть, обмануть ты меня все равно не сможешь.

– Да, они едут сюда.

– Ну, вообще то, для приличия, надо было спросить об этом не меня, а наших людей.

– Ты, не против?

– А что изменится, если я скажу против?

– Ничего, – улыбнулась Яна, – я спросила, чтобы поставить тебя в известность, хотя уже итак все решено заранее, мною.

– Я понял, когда об этом буду знать я, то даже если у кого-то возникнет вопрос по поводу того, что они приехали, никого не предупредив, ты сошлешься на меня, что Саша знал, а значит, сам был инициатором. Следовательно, Саша вообще не при делах, но получается, что он это затеял, а зато Яна отымела и меня и наших людей. Так получается?

Яна улыбнулась.

– Но не совсем все так, но…

– Я тебя немножко удивлю, моя девочка, – сказал я, отходя от нее.

– Дамы и господа, – громко сказал я, – прошу минутку вашего внимания!

Все повернулись ко мне.

– Яна сообщила мне, что к нам едут Саня, Артем и Моника, чтобы принять участие в нашем сейшене, скажите, вы этого хотите?

Все были явно шокированы, это и понятно, так поступать было по меньшей мере неправильно и некрасиво по отношению к остальным. Хочешь ты видеть за столом своих знакомых, спроси об этом заранее, а не ставь всех перед фактом.

Яна, не ожидавшая такого, сперва покраснела, потом побледнела и зло посмотрев на меня повернулась и ушла в свой караван.

Я спокойно на это отреагировал, мне надоели уже эти постоянные выпады, что я еврейка, умнее вас всех, и делаю что хочу.

– Раз они едут, – нарушил паузу Федя, – то пусть привезут дрова.

– И бухло, захватят, – добавил Арманд, – тут такой стол организован, а они что только дровами хотят отделаться?

– Могли бы и раньше подъехать тогда, – заметила Людмила, – Моника помогла бы нам с приготовлением.

– Пойди, скажи об этом Яне, – обратился я к Оксане, – пусть привезут дрова и спиртное возьмут.

Оксана исчезла в караване.

Вскоре Яна вышла, как ни в чем не бывало, но я понимал, что она затаила злобу. Зная уже ее характер, я был уверен, что как только представится возможность, она попытается отомстить. Меня это не пугало, даже наоборот, учило быть еще более осторожным.

Когда приехал Саня и привез дрова, то оказалось, что эти дрова не годились к жарке мяса. На них большими буквами было написано, что это дрова для каминов, жарить на них еду категорически запрещалось. Саня бы съездил за другими, но, по его словам, в магазине были только эти.

Разожгли мы часть дров привезенных ими, а уже разжаривали на тех ветках, которые хозяйка просила не трогать. Федя и Арманд зашли за караван и, чтобы никто не видел, поломали часть веток для костра.

Потом появилась другая проблема, эти ветки плохо горели, затем мясо жарилось больше двух часов, но было сырое.

Тем не менее, если не считать сыроватого и жестковатого мяса, мы провели этот вечер довольно весело. Я попробовал кусок мяса, но выплюнул его и не стал дальше есть, мягко говоря, оно было не очень. Зато остальная еда получилось на славу.

Мы посидели, поговорили, под конец даже Моника сказала:

– Вообще, как классно вы придумали это, я давно уже так не отдыхала.

Они с Армандом нашли общий язык, тем более что были из одного города. Арманд то приехал только только, а Моника здесь была уже почти полгода.

Саня поблагодарил меня за Пашу, сказал, что тот классный мужик, он приехал к нему в Лондон, они выпили по чарке, он переночевал у него.

– Хорошие у тебя друзья, – сказал он мне тогда.

Саня врач уже уехал, виза у него заканчивалась, и он не хотел ее уже продлять, он спешил домой. Папа позвонил ему и попросил возвращаться, мол, есть одно хорошее место, куда Саню можно было бы пристроить.

Саня долго не думал, купил билет на самолет, попросил Джеймса выплатить ему заработанные деньги и полетел в Киев.

Последнее время, по словам Сани Пригоро, Саня врач начал тупить еще больше. Это уже настолько доставало, что он еле сдерживался, чтобы его не ударить. Финал их истории закончился однажды утром, когда надо было выезжать на мясную фабрику, а ключи от автобуса Саня врач куда-то дел вчера вечером и не запомнил куда именно.

Саня просит его найти ключи, а тот бегает по квартире и поет себе песенку, а потом вообще, чуть ли не сел на кухне чай пить, типа это ваши проблемы. Они уже опаздывают, а Саня врач сидит себе спокойно и песни под нос поет, как будто он вообще не приделах.

Вот тут его Саня Пригоро и ударил, в челюсть, не так сильно, но достаточно, чтобы тот почувствовал. Саня врач был в таком шоке, что смог только произнести:

– Ты меня ударил?!

– Да тебя, идиот ты еб… ый убить мало! Ты понимаешь, что такое ответственность?! Что я водитель!!! Меня ждут люди, чтобы поехать на работу! Если мы опоздаем, то нам меньше заплатят, а виноват буду я! А тебе на это плевать! Тебя вообще ни хрена в этой жизни не интересует!!!

Ключи как-то быстро нашлись и они поехали.

Саня врач в этот день ни с кем не разговаривал, наверное, в его голове начала меняться матрица этого мира. Наверное, потому что как можно утверждать что-то о человеке, тем более со слов других людей. Но уже на следующее утро перед ними был другой человек.

Саня врач не только перестал тормозить, а он стал выдавать им такие вещи, что они просто прозрели. Две последние недели, пока они прожили вместе до его отъезда, Саня врач изменился полностью. Из прежнего тормоза он превратился в умного парня. Даже Моника сказала:

– Да, Саша очень изменился, он оказывается такой интересный собеседник, столько знает, вообще, я была в шоке от той метаморфозы, слово, какое умное, которая с ним произошла. В последний день, когда он решил выставится, и мы выпили, Саня попытался извиниться за тот удар, что он сорвался, не сдержался, на что тот его перебил и ответил: спасибо тебе, теперь я по-другому смотрю на многие вещи. Уехал Саша совсем другим человеком, думаю, его родители будут тоже в шоке, от прежнего дурачка, извините за это слово, не осталось и следа. Теперь бы уже и я стала лечиться у него, врач он должен быть хороший.

Как я узнал, Моника скоро уезжала в Латвию, Саня и Артем собирались искать себе другую работу. Заработки в агентстве на мясной фабрике упали. Теперь они работали по 8 часов в день, дорога туда и обратно два часа, получалось всего 10 часов, а поскольку в субботу и воскресенье был выходной, то за 7 дней выдавали 160 фунтов, иногда 150, в зависимости от отработанных часов. После того как уехал Саня врач и вскоре Моника, им нужно было бы вдвоем платить за весь дом. Это было слишком дорого, с другой стороны, они уже привыкли к вольной жизни, чтобы жить с кем-то, в домах агентства.

Насколько я понял, сразу после того, как улетит Моника, они через неделю уедут сами. Джеймс пока об этом не знал, и Саня попросил ему об этом не говорить. Я удивился его просьбе, он, наверное, считал, что раз я могу напрямую общаться с Джеймсом, то он знает все, что знаю я. Саня, наверное, даже не мог себе представить, что можно работать на босса и при этом не сексотить на других.

В понедельник Трейси и Кевин поинтересовались, как мы провели субботний вечер? Я ответил что нормально, мол, могли бы и приехать. Но они сослались на какую-то занятость. Оно и понятно, после того, что видел Кевин, находясь с Федей, о нас можно было подумать что угодно. Вот так и рождаются легенды.

Но обстановка на поле не улучшалась, капусты было мало, а ту что мы собирали не успевала прорастать заново. Наши люди уже начали поговаривать что, наверное, мы все скоро вернемся обратно. Хотя Кевин и Трейси были уверены, что вскоре все наладится и на поле появится новый урожай.

По вечерам, перед сном мы часто разговаривали, после нашего сейшена к нам зачастил и Арманд, иногда сам, иногда с Федей. Арманд рассказывал немного, после того как уволился из армии, в должности майора, пошел работать на таможню. Про ту работу он вспоминал с улыбкой. Еще бы, деньги тогда совсем не считал, они были всегда, как бы он их не тратил. А тратились они, как и приходили, быстро и большей частью на спиртное и развлечения.

– У нас там была башня, – говорил Арманд, – высокая такая, так туда бросали пустые бутылки, выпил и бросил, чтобы в урну не кидать. От нее все равно никакого толка, она закрыта, туда никто не заходит. Вот однажды мы решили посмотреть, сколько же там бутылок скопилось за это время? Мы взяли лестницу, полезли. Башня была где-то метров 6 в диаметре, высотой 2 этажа. Так там до верха, не хватало всего метра. Можете себе это представить?! Несколько тысяч бутылок и выпили все это мы. Наши начали подсчитывать примерное их количество, и сколько это стоило бы денег. Оказалось, что каждому бы хватило на классную тачку, так это так, примерный подсчет.

– Это были грязные деньги, – сказал я, – как ты их зарабатывал, так они и уходили.

– Деньги, не бывают грязными, или не чистыми. Ты думаешь, тогда я знал, что это однажды закончится? Каждый день капает, в тоже время и собрать не получается, то, то надо, то, это, чем больше денег, тем больше запросы. Вчера ты покупал дешевую колбасу, сегодня надо подороже. Вчера ты брал одни вещи, теперь нужны другие, более качественные. Время идет и тебе кажется, что так будет всегда. Я то ведь тоже думал, что буду там работать до пенсии, а значит времени у меня еще много. А тут облом, пост наш ликвидировали, мы все попали под сокращение, и я неожиданно остался без работы. Я собрал чуть деньжат, что у меня остались, и поехал во Францию, попробовать себя во Французском батальоне.

– Что это?

– Ты не слышал? Действительно? Во Франции Французский батальон это армия наемников, которых набирают со всего мира. Причем, есть такой нюанс, если ты им подходишь, но, к примеру, тебя разыскивает полиция в твоей стране, они возьмут тебя к себе.

– И не выдадут?

– Нет, дадут тебе новое имя и фамилию, и именно под ними ты будешь проходить службу там.

– Тебе это зачем?

– Они, во-первых, тебе за это платят, причем немало, начальная ставка 800 евро в месяц. У меня в Латвии в среднем я могу заработать 500 долларов в месяц. Там полный пансион, месяц в году у тебя отпуск. Если вы едите в горячую точку, то оплата там как в зоне боевых действий, намного выше базовой ставки. А самое интересное, через 4 года ты получаешь французский паспорт.

– Серьезно?

– Да.

– А они не грохнут тебя за это время, чтобы твои денежки остались во Франции?

– Нет, у меня страховка и я сразу составляю завещание, в случае моей смерти деньги получит моя семья. К тому же, они заинтересованы в том, чтобы я не просто 4 года отслужил у них, а потом уехал с Французским паспортом, они будут пытаться завлечь меня дальше к себе. Я за эти 4 года уже буду иметь опыт, который им необходим, определенную квалификацию. Зачем лишаться профессионала, нет, они наоборот также заинтересованы во мне как я в них.

– Так ты приехал во Францию, дальше что?

– Адрес вербовочного центра у меня был, я поехал туда, сказал только одну фразу и меня впустили за ворота. Французский я не знаю, поэтому во время тестов у меня был русский язык. Наших там много, разные люди, есть наемники, бывшие афганцы, кто-то из Чечни приехал. Сразу оказалось, что раз я служил в Советской армии офицером, для них минус.

– Почему?

– Я долго жил под определенным стереотипом, понимаешь, я знаю все, как происходило у нас в армии. А у них иная специфика, им проще взять человека с чистого листа, чтобы у него не было шаблонов, какие есть у меня. Понял?

– Да.

– Ну, я пробыл в их тренировочном центре три недели, многих отсеяли, но я прошел. Наступил момент подписания контракта и вот тут я немного запаниковал. Контракт был на 4 года, все это время я не мог покинуть пределы Евросоюза. Даже в отпуск я не имел право пересекать границу. Если в течении этого срока я сбегу, меня начинают искать, находят и отправляют в намного худшие условия, чем были у меня изначально. Если я умудряюсь повторно бежать, то меня вновь ищут, пока не найдут, и уже в этот раз засунут в такое место, из которого я точно не выберусь. Я попросил подумать, мне всего 35 лет, моя жена должна сама жить весь этот период, как там у нее дальше сложится все, без меня? Короче я отказался. Мне заплатили, за то время пока я пробыл у них, и я поехал домой.

– А здесь как оказался?

– Да денег хотел заработать, а у нас там фирмочка одна, говорят, поедешь, отдашь деньги которые вложишь, еще и заработаешь. Я занял денег под залог своей машины и уехал.

– Если не отдашь, заберут машину?

– Да, – кивнул Арманд, – у меня «Ауди» из Германии, если через 3 месяца не отдам деньги, ну немного с процентами, машину заберут. Не хотелось бы, даже если буду зарабатывать, как сейчас, то я успею. Лишь бы ничего не поменялось.

Иногда я уходил по вечерам на несколько часов, звонил на Украину, разговаривал со своими родителями, девушкой. Гулял, смотрел на прилив и отлив воды, на закаты, разной формы облака. Тогда я понимал, что, кто знает, может в будущем у меня уже никогда не будет такой возможности, приехать в Англию, путешествовать по ее городам, при этом еще работать здесь. Пользуйся моментом, как говорится, бери от этих мест все, что сможешь.

Однажды вечером разговор зашел за наших людей.

– Нас, когда мы приехали в Лондон, – рассказывала Яна, – поселили в одном доме. Он почему-то называется Днепровским, они же его сами так и называют. Вот там мы впервые столкнулись с тем, что люди, которые в нем живут сумасшедшие.

– Почему?

– Я не могу тебе объяснить, понимаешь, их поступки, их действия. Человек мог работать 3 недели подряд, а потом пойти в магазин и накупить себе на эти деньги шмоток. Другие покупали разные наркотики, а один раз мы вечером решили посмотреть с Оксаной телевизор и по своей глупости вышли в зал.

– О, да! – подхватила Оксана, – Это было нечто!

– Что там было? – не понял я.

– Мы зашли в зал, – продолжала Яна, – а там две девушки такое делали, такое, причем, совсем не реагируя на нас, это просто ужас.

– Лесбиянили, что ли?

– Ну, да. Нам говорили, что стоит нам пожить в этом доме пару лет, и мы тоже свихнемся головой. Там нормально было, когда мальчик жил с мальчиком, а девочка с девочкой, были и другие моменты, не хочу за них даже говорить. Здесь вообще я не раз слышала, что наши люди сходят с ума. У Сани, например, да нашего Пригоро, у него двоюродная сестра прожила год в Англии и приехала домой, депортировали. Так ее несколько лет лечил психолог, она не могла и не хотела жить в Украине. Представляешь?

– Нет, не представляю.

– Саша, здесь все люди сходят с ума, в нашем агентстве одна женщина, Ирина, она любила гномов.

– Каких гномов?

– Гипсовые, есть еще фарфоровые, но они дорогие, она предпочитала гипсовые. Там гномы где-то сантиметров 50 в высоту, сделаны из гипса, или алебастра, как там правильно, я не знаю. Сделана его форма и он разукрашен, красиво конечно, если ты живешь в своей стране. Каждый стоит от 30 фунтов, весит килограмм 10, у нее их уже собрано штук 15. Как Ира рассказывает, когда она видит их, то не может удержаться, чтобы не купить. Саша, скажи мне, куда она их повезет?! В автобус, она их не положит в багажный отсек, там просто места не будет, в самолет они тоже не влезут. Ей там такую сумму выставят, что ей никаких денег не хватит. Зачем ей эти гномы?! Это же деньги, которые она просто выкинула на ветер! Завтра она поедет домой, и все эти гномы останутся в Англии, а все это время она работала на этих гномов. Ты считаешь это нормальный человек?

– А помнишь Олю? – обратилась Оксана к Яне, – у той было штук 30 разных чашек.

– Ну, чашки хоть можно погрузить в одну сумку и уехать, разобьются они в дороге или нет, это другой вопрос, хорошо запакуй и ты довезешь их, но здесь, эти гномы!

– Почему ты по одной женщине судишь обо всех? – спросил я.

– Это не одна женщина, Саша, наши люди здесь деградируют и тупеют.

– Я пошла спать, – сказала Оксана, уходя.

– Я не знаю почему, но Саша, мое мнение о наших людях здесь сильно упало. Раньше я считала, что сюда приезжают самые лучшие, но теперь вижу, что наоборот. Здесь всякий сброд, который приехал на раздачу халявы. Они думают, что здесь они заработают миллионы, причем для этого не нужно ничего делать. А когда оказывается, что здесь надо батрачить, что бы заработать, то им это не нравится.

– Но получается и ты такая же.

– Да, но я женщина, я живу здесь, сама трачу на себя деньги, не прошу у мужа, в Украине я так жить не могла.

– Что касается всякого сброда, как ты говоришь, то наших людей пичкают туристические фирмы, мол, ты приехал сюда и здесь столько работы, что бери и выбирай. А здесь нет этого, нет здесь халявной работы, здесь так мантулить надо, что иногда с кровати встать не можешь. Да, нам платят как англичанам, но что с того, а мы знаем, как работает средний англичанин? Мы же судим по себе, с нашим советским ритмом жизни, 40 часов в неделю. А здесь во многих местах 60 часов в неделю не предел. Поэтому дело не в сброде, а в знании, те, кто знает как здесь все, сильно не страдает, он заранее к этому готов. Что касается успешных людей, то они и в своей стране чего-то достигают, несмотря на режим и окружение. А сюда едут за халявой, как ты это называешь. Но ведь и ты поехала также.

– Я поехала, чтобы вырваться, отдохнуть от мужа, от своей больницы. Я вырвалась из замкнутого круга, посмотрела, как живут люди, сама живу как они.

– Но ведь однажды ты вернешься обратно и это тоже надо учитывать.

– Я об этом стараюсь не думать.

– А что касается человека, который бы здесь прожил какое-то время и не изменился, нет, я таких людей не встречал, ты права, мы все сильно меняемся здесь, даже если сразу этого и не замечаем.

– А я встречала, умного человека, с которым действительно было интересно, который прожил здесь и остался прежним человеком, он не изменился.

– Ты имеешь в виду Дениса, белоруса?

– Да.

– Я не думаю, что здесь он не изменился, остался прежним.

– Это твое мнение, меня оно не интересует.

– А мне как-то и не нужно, чтобы мое мнение кого-то интересовало, – ответил я.

Мы отработали еще неделю на поле, Арманд Федя и Коля уже полностью втянулись в работу и мы вместе давали неплохой результат по капусте. Часто, когда мы забывались, то увеличивали темп, тогда Кевин вылазил из комбайна и говорил:

– Алекс, помедленнее.

Мы снова брали средний темп.

Капуста немного начала расти, но не так, как Трейси с Кевином хотели бы. На перерыве, когда мы сидели рядом, Трейси мне сказала:

– Алекс, давай на выходных сходим куда-нибудь.

– Давай, – ответил я, – спрошу у Яна и Оксаны.

– Хорошо, скажи, что я тоже с Кевином приду.

– Ладно, – ответил я.

Вечером мы возвращались домой, как обычно хмурые, с мыслями о чем-то. Тут неожиданно раздался голос Арманда:

– У женщин такой вид, как будто они похоронили всех своих родственников, а мужчины сидят и бояться заплакать, чтобы никто не увидел их суровую мужскую слезу. Люди, не все так плохо.

Мы начали смеяться.

– Что такое? – спросил Кевин, повернув голову к нам.

Перевести это дословно я ему не мог, поэтому просто сказал.

– Арманд пошутил по поводу нашего настроения.

Кевин молча кивнул и промолчал.

Вечером я спросил у Яны и Оксаны за паб в субботу, к моему изумлению Яна ответила:

– Да, пошла она эта Трейси, строит из себя принцессу, когда мы приглашали, она не захотела, а сейчас мы сами не хотим.

– Может, сходим, посидим, попьем пива, вы ликер?

– Саша, пиво мы итак попьем с ликером и без них.

Больше я к этому разговору не возвращался, когда Трейси сказала за паб повторно, я ответил:

– Давай на следующих выходных.

Она согласилась, но на следующих выходных Кевин уехал, а потом уже этот вопрос не поднимался.

В субботу мы скупились, приехали, навезли продуктов, сложили их в караване и пошли все втроем на прогулку.

Яна немного увеличила темп, и когда мы приблизились к ней, я услышал, как она говорила в трубку:

– Приезжайте… Что ты получишь? Все, что у меня есть! Да, и это тоже. Приедешь?

Не беспокойся, если я сказала что получишь, то получишь.

Она веселая подошла к нам.

Я не придал этому разговору значение, пока вечером, когда уже было часов десять, не заметил, что они прихорашиваются и явно кого-то ожидают. Раньше я спал в зале, а теперь, поняв, что приезжает Саня и Артур, пошел в свою комнату, не став их дожидаться.

Последнее что я слышал, как они, зайдя в караван, немного посидели за столом, благо приличия ради они не шумели, и я заснул, проснувшись аж на следующий день.

Саня за столом несколько раз пытался фамильярничать с Яной, таким образом, как он думал, он хотел уколоть меня. Но поскольку я на это вообще не реагировал, то он вскоре успокоился.

Когда мы поели, то я обратился к ним с вопросом:

– Что будете делать?

– Ничего, – ответил мне Саня, – а у тебя есть предложения?

– В этих местах много замков, можно было бы скинуться на бензин и поехать туда, посмотреть, все же лучше, чем сидеть и втыкать за столом.

– А что, идея, – согласился Саня, – заодно и развеемся.

Замок, который мы нашли, был огромным, мы купили билеты и прошлись по его стенам и внутренним залам. Артуру было интересно, Сане так себе, а вот Оксана и Яна, похоже, совсем не поняли, зачем мы сюда приехали?

Когда мы вернулись в караваны, то они Сане предложили, поехали вечером в ночной клуб. Саня согласился.

Я от клуба отказался, предпочел посидеть дома.

Вечером, поскольку мы остались одни, у нас с Любой завязался разговор. Она работала в разных местах, но в основном в торговле, начинала продавцом и дошла до завмага. Все шло совсем неплохо, пока один раз она не решила купить магазинчик. Место было хорошее, цена тоже приятная для их района, но денег как обычно не было. Взять кредит в банке она попыталась, но ей его не дали, залоговое имущество было маленькое, сумму они предлагали небольшую. Выплатить за магазин не хватило бы.

Тогда она обратилась к своему знакомому, начальнику райотдела милиции, тот занял деньги под залог магазина и дома, в котором они жили. Первое время у нее неплохо все получалось, кое-что она смогла выплатить, но сумма по-прежнему была большой. А потом дела пошли плохо, то проверки, то выручка упала. Люба поняла, что если не найдет денег, то заберут все, тем более, что она уже была должна не только своему знакомому милиционеру.

– В магазине ведь как, – говорила Люба, – деньги крутятся, но если все посчитать, то их совсем не много остается. Только есть лишняя наличность, ты ее кидаешь в товар. А если касса вдруг падает, то не всегда удается расплатиться с поставщиками. А тут еще долг висит, его нельзя не отдать, тем более такому человеку. Я уже десять раз пожалела, что купила этот магазин и именно у него заняла деньги. Но это пол беды, если бы пока я здесь работала, а мой муж вел магазин, мы бы выкрутились, а он у меня подполковник в отставке, он вообще ничего не знает в торговле. Я ему говорила, Вася, пока я буду здесь, работай, хоть какую-то копеечку заработаешь и то хорошо, больше отдадим. Все уже налажено, тебе надо только следить. Но он никак не мог. Пришлось распродаться и закрыть магазин. Теперь мне надо срочно заработать денег иначе останусь на старости лет ни с чем.