Текст книги "Полусредний мир"

Автор книги: Александр Дон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Когда я появился прямо из воздуха в зале, где заседала приемная комиссия, воцарилась мертвая тишина. Вся эта спесивая клика, составлявшая Большой Круг, вытаращилась на меня, будто стадо баранов на Китарские ворота. Но, даже увидев чудо собственными глазами, они не захотели себе в этом признаться.

Я знал и умел больше, чем все эти надутые высокородные волшебники вместе взятые. На экзамене я с легкостью превратил приемную комиссию последовательно в стаю пингвинов, стадо носорогов, косяк сельди (соорудив им попутно из стакана воды небольшое море) и обратно в приемную комиссию. Вся академическая головка, действуя разом, не смогла бы проделать и тысячной доли этих превращений, но, несмотря на это, меня единодушно признали неспособным к волшебству.

Я был потрясен. Я мог превратить этих тупых самовлюбленных идиотов в устриц, но не мог поколебать их уверенности в том, что безродный сын слуги и деревенской ведьмы может стать волшебником.

В раздражении я наслал на членов комиссии необоримую икоту и покинул академию.

Я удалился в пустыню. Знаешь ли ты, Ален, что такое Гайсинские пустыни? Тысячи миль безводной, выжженной солнцем степи. И в самом центре этого царства мертвых – крохотный оазис. Ни один человек не может дойти до него – пески непреодолимы ни для человека, ни для коня, ни для верблюда. Только редкая птица долетит до середины пустыни. Именно так я и добрался до оазиса.

Там я встретил пустынника. Ему было больше ста лет, и семьдесят из них он прожил в пустыне, в одиночестве и размышлениях о смысле жизни и о природе вещей. Я был первым человеком, который потревожил его покой. Когда на его глазах пустынная птица превратилась в человека, он был настолько поражен, что произнес первое слово за семьдесят лет. Впрочем, оно было неприличным.

Я поселился в пустыне. В беседах с мудрым пустынником незаметно пролетели два года. Я познал смысл бытия и строение Вселенной, устройство мира и таинство жизни, научился читать мысли и предсказывать поступки людей.

Еще в монастыре Иллин-Цы я постиг древнее искусство гадания на песке. Монахи предсказывают с помощью песка самые разные события, причем точность предсказания поразительна: при мне один из монахов передал мне содержание моего завтрашнего разговора с настоятелем так, как будто сам при этом присутствовал. В Гайсинских пустынях было много песка, и я использовал его почти весь. Это дало мне возможность составить самое точное предсказание из всех, какие только были возможны. Именно тогда я узнал о Великом Перстне Всевластия. Перстень этот находился в горной стране Шарогора, в алмазной пещере, в нефритовом ларце. Охраняла перстень злобная ядовитая горгулья. Ни днем ни ночью она не смыкала глаз, готовая впиться своими острыми как бритва зубами в горло каждому, кто проникнет в пещеру.

Тот, кому посчастливилось бы добыть перстень, обретал огромную власть и получал ключ к разгадке одной из величайших тайн великого Мервина. Какой именно – можно было узнать, только заполучив перстень.

Я понял, что перстень должен стать моим. И я отправился в страну Шарогора.

Нелегким оказался этот путь. Мне пришлось пройти через множество испытаний: преодолеть непроходимые перевалы, переплыть ледяные горные озера, сразиться с племенем горцев-дикарей. И все же я добрался до алмазной пещеры. Вход в нее охраняли два свирепых ифрита. С ними, впрочем, я разделался довольно легко – ифриты, как известно, одноглазы, а следовательно, не способны правильно определять расстояние до предметов. Все, что мне нужно было – это слегка отодвинуть ближайшую горную цепь и расширить футов на тридцать ущелье. После этого я создал своего эфирного двойника, и направил его к ифритам. Эти безмозглые великаны тут же бросились ловить его, позабыв обо всем на свете. Но погоня была недолгой. Я направил двойника прямиком в ущелье, а ифриты ринулись за ним, не обратив внимания на то, что ущелье теперь стало на тридцать футов шире.

Я вошел в пещеру. Там, на нефритовом ларце, сидела горгулья. Когда она увидела меня, ее глаза вспыхнули злобным огнем. Горгулья бросилась на меня. Я едва успел отбить ее атаку волшебным посохом. Горгулья отпрянула, оглушенная магическим ударом. Но она быстро оправилась и с удвоенной яростью ринулась в атаку. Мне пришлось очень туго. Горгулья не знала усталости. Она постоянно атаковала, норовя вцепиться в меня ядовитыми зубами. Я отбивался магическим посохом. Так продолжалось несколько часов. Наконец, когда силы мои были на исходе, мне удалось на мгновение отвлечь горгулью от нефритовой шкатулки. Я бросился вперед и схватил перстень. Как только перстень оказался на моем пальце, рубин на нем вспыхнул ослепительным белым светом и раздался страшный грохот. Горгулья забилась в предсмертной судороге. Но умирая, она все же успела оцарапать мне руку своими страшными зубами.

Шатаясь от усталости, выбрался я из алмазной пещеры. Я брел в долину, не зная, дойду ли, или мне суждено умереть в горах и многие тысячелетия ледяной мумией пролежать под снегом. Страшный яд горгульи начинал действовать, и временами я терял сознание. Мне нужно было немедленно обогреться у очага и составить противоядие.

Когда я был на западном склоне, с гор обрушилась лавина. Чудом я остался жив, и два часа простоял, прижавшись к скале, на узеньком уступе в полшага шириной.

Наконец, обессиленный и больной, я спустился в долину. Первое человеческое жилье, которое я увидел, был этот замок – тот самый, где мы сейчас находимся. Я был смертельно болен, страшный яд горгульи растекался по моему телу. Я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Я просил хозяина пустить меня погреться у очага. Однако он имел наглость не только отказать мне, но и замахнуться на меня палкой. Он, жалкий потомок волшебного рода, на меня – величайшего мага Семимедья! Впрочем, я добр и милосерден – я поступил с ним не так жестоко, как требовал его поступок.

Через несколько минут я уже сидел у очага и составлял противоядие из ингредиентов, взятых в погребах хозяина замка.

Яд все же успел всосаться в кровь. Несколько дней я провел в бреду и лихорадке, а когда выздоровел, то обнаружил, что перстень навсегда врос в палец. Смотри, Ален, – Злорн подергал перстень, но тот сидел как влитой. – Его невозможно снять. Теперь мы с ним едины до самой смерти.

Настало время открыть вторую загадку. Перстень был ключом к тайнику старого Мервина. В тайнике я обнаружил старинный пергамент. Из него я узнал о Книге Всевластия. Книга эта, как и перстень, некогда принадлежали Мервину. Перед смертью он спрятал оба волшебных предмета так, чтобы добыть их мог только его преемник. В пергаменте было написано, что Книга Всевластия находится в книжной лавке в одном из кварталов Старого города. И я отправился в книжную лавку. Действительно, книга была там. Она лежала на самом видном месте – невзрачная потрепанная книга в грязно-коричневой обложке. При мне один из покупателей даже взял ее с прилавка и стал листать, но вскоре разочарованно положил обратно. Продавец рассказал мне, что сколько он помнит себя, столько эта книга лежит на прилавке, и ни разу никто не изъявил желания купить ее. «Я уже много раз хотел выбросить ее, – сказал он мне, – да все как-то руки не доходили». Все сходилось, но я чувствовал, что здесь что-то не так. Это было странно. Книга лежала совершенно открыто, свободно – только руку протяни! Это было не похоже на Мервина – заполучить Волшебную Книгу Всевластия, просто сунув десять сантимов книготорговцу! И я не стал ее брать. Я ушел из магазина ни с чем, и отправил за книгой тебя. Я дал тебе десять сантимов – помнишь, ты еще не хотел их брать, уверяя, что денег у тебя хватит? Но я настоял, чтобы ты взял именно эту монету.

– Да, да! – воскликнул Ален. – Это правда, мессир! Ведь я вначале хотел заплатить за книгу своими деньгами, но оказалось, что мой кошелек пуст! В нем были только ваши десять сантимов. Самое интересное, что когда я вышел из лавки, с удивлением обнаружил, что все мои деньги вернулись обратно в кошель!

– Да, – кивнул Злорн. – Эти десять сантимов – серебряная монета, полученная мною накануне из глины посредством философского камня. Полагаю, монета была для книги чем-то вроде пароля. Но это не главное. Как я уже сказал, я не стал сам покупать книгу, а отправил за нею тебя. И как оказалось, не напрасно. Это была одна из милых шуточек старого Мервина. Если бы за книгой пришел обладатель перстня, то как только он дотронулся бы до нее, сила книги и сила перстня соединились и обратили бы самонадеянного волшебника в камень. Осторожность – качество, которое больше всего ценил в волшебнике старый Мервин. Книгу должен был взять доверенный человек, снабженный опознавательным знаком – в данном случае монетой, – и передать владельцу перстня. Каким-то непостижимым образом нам удалось угадать всю эту цепочку, хотя я, признаться, подозреваю, что и это старик Мервин предвидел заранее.

Из волшебной книги я узнал о последнем необходимом звене для обретения всевластия – Великом Амулете Всевластия. Шестьсот лет назад великий Мервин при посредничестве бессмертных эльфов создал Амулет Всевластия. В этом Амулете воплотилась вековая сила волшебства. Обладатель Амулета – и всех трех Сокровищ Всевластия, ибо овладеть силой Амулета можно только имея Перстень и Книгу – станет первым после Мервина Всевластным Владетелем Призраков – ВВП! И этим владетелем буду я!

– О, мессир! – только и смог сказать восхищенный Ален. – А где находится этот амулет? – добавил он, с трудом справившись с восторгом.

– Это еще одна тайна старого Мервина, – ответил Злорн. – Великий волшебник не пожелал оставить амулет в нашем мире. Он придумал гораздо более эффектный и надежный способ. Пользуясь тем, что ему были доступны пути не только в наш мир, но и в другие, он проник в один из таких миров…

– Как?! – воскликнул пораженный Ален. – Разве существуют другие миры? Разве Полусредний мир не является единственным во вселенной, и разве во всех книгах не написано, что всякий, кто утверждает обратное, есть опаснейший еретик?! Если бы ваши рассуждения услышали жрецы, быть вам сожженным на Рыночной площади! Жрецы утверждают, что есть только один мир – Полусредний!

– Жрецы правы, – усмехнулся Злорн. – Для них действительно есть только один мир, и притом довольно убогий. В иные миры их пускать не стоит – хотя бы для того, чтобы не было потом мучительно стыдно. Но нам, волшебникам, не следует повторять жреческие байки. Для настоящих волшебников открыты множество миров, и в каждом из них есть свои прелести. Впрочем, сейчас речь не об этом… Так вот, шестьсот лет назад Мервин проник в один из таких миров и оставил Амулет Всевластия одному из племен, населявших гористую местность материка – кажется, населяющие тот мир люди называют его Амурикой, или что-то в этом роде. Амулет почитался даром богов и в течение шести веков охранялся как величайшая святыня племени.

– Но как Вы проникнете в другой мир? Неужели Вы способны и на это, мессир?! Если это так, то Вы – величайший колдун всех времен и народов и никакой амулет Вам не нужен!

– Увы, – покачал головой Злорн. – Пока что я не в силах тягаться со стариком Мервином. Он действительно был великим колдуном, а я нахожусь пока только на середине этого пути. Мне известно о существовании других миров, но проникнуть в них я не в состоянии. В этом, впрочем, нет необходимости – Мервин предусмотрел и это. Сегодня амулет будет в Сам-Барове.

– Но как?!

– Пересечение миров. Один раз в тысячу тысяч лет миры пересекаются, и сегодня как раз такой день. Сегодня амулет вернется домой, и мне остается только забрать его. С помощью моего хрустального шара я обнаружу посланца миров, а все остальное – просто дело техники… то есть волшебства. Вечером амулет будет у меня.

И тогда, в день весеннего полнолуния я поднимусь на вершину Кудрявой горы. На правой руке у меня будет Перстень Всевластия, в левой руке – Книга Всевластия, а на груди – Амулет Всевластия. И когда полная луна войдет в знак Весов, их левая чаша перевесит, и свершится древнее пророчество, и я стану Всевластным Владетелем!

– И что вы сделаете тогда, мессир?

– Ну, у меня много ценных идей. Переброска северных рек, например… Или полное уничтожение домовых мух.

– Но зачем?

– Для истинного величия. И потом, мухи переносят заразу…

– Но…

– Довольно, Ален, – решительно прервал его Злорн. – Время позднее, тебе пора. Мы и так засиделись. Прощай!

Ален вскочил, торопливо поклонился и вышел.

Злорн еще некоторое время постоял, задумчиво глядя в камин и бормоча: «А еще надо будет ввести единую валюту и установить твердый курс жемчуга…», потом взял со стола волшебную книгу и погрузился в чтение.

* * *

В то самое время, как человек в капюшоне читал волшебную книгу, в старинном городе Каличе, в бродячем здании Магической академии собирался Большой Круг.

Почти все волшебники, входящие в Круг, были уже в сборе. Не хватало только председателя – Главы Магического Ордена и президента Магической Академии Керамира.

Волшебники расселись вокруг большого круглого стола, стоявшего посреди зала.

Над столом висела золоченая клетка с вороном. Дряхлая облезлая птица меланхолично дремала, закатив глаза, подернутые мутной пленкой. Волшебники, устроившиеся в высоких креслах, также один за другим погружались в дремоту – большинство собравшихся вокруг клетки были немногим моложе ворона.

Только один волшебник сохранял бодрость духа. Это был Косой Капонир – самый юный член Волшебного Круга. Именно его Глава Волшебного Круга Керамир опасался больше других – молодой и энергичный стопятилетний Капонир не скрывал своих председательских амбиций. Впрочем, до открытой стычки дело пока не доходило – авторитет Керамира по части раскрытия заговоров был слишком велик, и немало самоуверенных волшебников, пытавшихся подвинуть его с поста Главы Ордена, слушали следующую речь Керамира, специально посвященную им, лежа в длинном деревянном ящике, усыпанном цветами. Керамир не любил конкурентов.

Большой колокол на башне прозвонил двенадцать раз.

Капонир громко кашлянул. Волшебники один за другим стали просыпаться.

– Который час? – прошамкал один.

– Полночь, – ответил Капонир.

– А что, Керамир приехал? – спросил другой волшебник и приставил к уху большую слуховую трубу.

– Нет, – прогудел в трубу Капонир.

– Что? – не расслышал глухой. – Приехал? Так почему же он не заходит?

– Не приехал ваш Керамир! – раздраженно бросил Капонир. – Уж полночь близится, а Керамира нет.

– А? – не расслышал глухой. – Что? Наряжается?

Капонир махнул рукой и отвернулся.

– Гр-р-р-м, – прокашлялся осанистый волшебник с густой окладистой бородой. – Полагаю, ему уже следовало бы приехать.

– Да, я думаю, что он уже должен быть тут, – сказал тощий волшебник с жиденькой козлиной бородкой и редкими усиками.

– Судя по всему, Керамир уже должен быть в замке, – добавил маленький волшебник с пушистой седой головой, торчавшей на тощей коричневой шее как большой одуванчик.

– Что же он не входит? – беспокоился глухой. – Он ведь приехал! Почему же он не входит?

– Да, пускай входит, – сказали еще несколько волшебников. – Раз он приехал, ему следовало бы войти в зал.

Некоторое время волшебники повторяли эту мысль на разные лады, пока ее смысл окончательно не дошел до них.

– Так что же это получается? – всполошился тощий волшебник. – Значит, Керамира нет?

– Как – нет? – удивился бородатый. – Вы же сказали, что он приехал!

– Кто сказал, что он приехал?! – возмутился тощий. – Это вы сказали, что он приехал и вот-вот должен войти в зал!

– Я сказал?! Да как вы можете такое говорить! Это форменная клевета! Я всегда подозревал, что вы подлый и гнусный наветчик! И немудрено – всем известно, что вы купили свою родословную за триста реалов, а папаша ваш торговал на Гарбарском рынке тухлятиной!

– Что?! – вскочил тощий волшебник. – Да я вам бороду вырву за такие слова! Я потомок знатного волшебного рода! У меня имеется родовая грамота, дарованная королем Олафом Первым в две тыщи… две тыщи… В общем, очень давно! Это ваш род захудалый!

– Это наш-то захудалый?! – пораженный владелец роскошной бороды обратился к сидящим за столом. – Вы слышали, господа волшебники? Это наш род захудалый?! Да мы от Кобьялы, знаменитого колдуна, род свой ведем! Предок наш, преподобный Шимони, однажды был допущен к расчесыванию бороды самого Мервина! До сих пор у нас в семье хранится священная реликвия – волосок из бороды великого Мервина.

– Не знаю я, что это за волосок, – презрительно скривился тощий волшебник. – Но подозреваю, что вы, Гайду, сами выстригли его из бороды храмового козла отпущения!

– Козла?! – заревел бородатый волшебник. – Да как ты смеешь! Господа волшебники, подтвердите же, что это наигнуснейшая ложь! – обратился он к Волшебному Кругу.

– Да-да, – закивал глухой волшебник. – Совершенная правда! Нынешняя осень выдалась на редкость дождливой. Весь урожай священных кабачков сгнил на корню! Да какой урожай! У меня на огороде – вы не поверите! – вырос кабачок размером с медвежью голову!

Тут бородатый волшебник не выдержал и с ревом бросился на тощего.

Завязалась потасовка. Четверо волшебников бросились было разнимать дерущихся, но поскольку те махали кулаками совершенно беспорядочно, двое из волшебников-миротворцев сразу же получили по увесистому тумаку от тощего волшебника, а двое других – от бородатого. Такой выпад никак нельзя было оставить без внимания, и несостоявшиеся миротворцы тут же активно включились в драку.

За столом остался только глухой волшебник. Не обращая внимания на дерущихся, он увлеченно рассказывал дремлющему в клетке ворону, какие замечательные кабачки выросли эти летом на его огороде.

Волшебники, сцепившись в большой клубок, катались по полу, оглашая старинный зал площадными ругательствами. То и дело слышался треск разрываемых балахонов. Из клубка вылетали клочья вырванных бород, обрывки мантий, обломки волшебных палочек и оторванные кисточки от колпаков.

Напряжение нарастало. Волшебники, увлекшись дракой, не замечали надвигавшейся опасности. Клубок дерущихся подкатился к столу и…

– Осторожно!!! – отчаянно завопил глухой, но было уже поздно. Стол покачнулся и с грохотом опрокинулся. Край его задел висящую под потолком золоченую клетку. От удара дверцы ее распахнулись.

Старый ворон проснулся, оглядел мутным глазом внезапно открывшийся путь к свободе и скакнул к открытой дверце.

– Не-е-е-т!!! – заорал Капонир.

Ворон уселся на край клетки, и принялся неторопливо чистить перышки.

Волшебники замерли, боясь пошевелиться.

– Всем стоять!!! – прошипел Капонир. – Не вспугните его!

Волшебник ползком стал подбираться к клетке. Елозя животом по каменным плитам, он молил только об одном – чтобы старому ворону не взбрело в голову напоследок повидать мир или, к примеру, навестить могилки родственников.

Волшебник подкрался как можно ближе и стал готовиться к решающему рывку.

Ворон прекратил чиститься и подозрением уставился на Капонира.

Капонир замер. Его отделяли от ворона каких-нибудь два шага. Капонир осторожно поднял руку.

Ворон сидел спокойно, глядя на Капонира с умудренностью знающего жизнь старца.

Капонир протянул руку. Еще мгновение, и…

Ворон рывком расправил крылья и взмыл под своды зала. Сделав круг под потолком, он спикировал к открытому окну и уселся на подоконник. Перед ним открылась потрясающая панорама Кудрявой горы.

– Свобода! – радостно каркнул ворон. – Демокр-р-ратия! Плюр-р-р-рализм! – Потом глянул на волшебников мутным глазом и тяжело взлетел с подоконника. Волшебники, разинув рты, наблюдали, как черный силуэт растаял в предрассветной мгле.

Все было кончено. Надежды рухнули.

Волшебники стояли как громом пораженные, не в силах вымолвить ни слова. Только глухой волшебник беспокойно вертелся, дергая собратьев за ободранные мантии.

– Что он сказал? – допытывался глухой. – Он что-то сказал? Что это было?

– Грязное сам-баровское ругательство, – мрачно ответил за всех Косой Капонир.

* * *

Светало. С моря потянуло свежестью. Замок Балабуца погружался в утренний туман.

Злорн Воль-де-Леб отложил книгу и задумался. Он читал всю ночь напролет.

Из задумчивости его вывел какой-то странный стук.

Злорн поднял голову. Стук повторился.

Странно, но звук доносился из-за окна, выходящего на океан. Окна, прорубленного в каменной стене башни на высоте полусотни шагов над бушующим прибоем.

Злорн подошел к окну. Повинуясь едва заметному движению его руки, створки дрогнули и со скрипом растворились.

В комнату влетел, а точнее говоря, ввалился ворон.

Злорн с удивлением уставился на нежданного гостя. Птица производила жутковатое впечатление. Мокрые перья стояли дыбом, обнажая большие залысины; дрожащие лапки с выпирающими варикозными венами едва удерживали на весу дряблое тельце, а мутные глазки то и дело норовили закатиться.

– Кр-р-ра! – сказал ворон. – Пр-р-риехали!

Он посмотрел на Злорна, взъерошил редкие перья, поднатужился и выдал:

– Кр-р-р-ранты! Бр-р-р-ратва р-р-р-рулит!

Воронья смерть (имевшая образ скелетированного ястреба-тетеревятника) вот уже пять минут сидела на камине и нетерпеливо поглядывала на большие песочные часы. В верхней части еще оставалось несколько песчинок.

– Пр-р-ришелец! – выкрикнул ворон и стал заваливаться набок. – Пр-р-роблуждение мир-р-ров!

Смерть поставила на камин пустые песочные часы и бесшумно и стремительно спикировала к ворону.

Через минуту вороний ангел Кранк уже нес его через реку Стрикс к вороньему раю.

* * *

После предательского бегства ворона Волшебный Круг долгое время пребывал в состоянии ступора. Волшебники стояли у пустой клетки, стыдясь поднять глаза друг на друга. Наконец Косой Капонир окинул коллег уничтожающим взглядом и процедил:

– Ну, что, господа волшебники, доигрались?

Тощий волшебник тут же ринулся в бой:

– Я тут ни при чем! Во всем виноват этот мерзавец Гайду! – и он указал пальцем на бородатого волшебника. – Это он начал драку!

– Что?! – заревел бородатый Гайду. – Это ты, тощее отродье, напал на меня, благородного потомка рода Шимони! Да я тебя превращу в пыль!

– Это я сейчас выдерну твое помело и пущу по ветру! – завопил тощий волшебник, сжимая кулаки.

– А ну, тихо!!! – заорал Косой Капонир. – Господа волшебники, хватит! Вы и так уже достаточно натворили за последние полчаса! Что мы скажем Керамиру?

При упоминании о Керамире волшебники приуныли. Глава Волшебного Ордена славился необузданным нравом, и объяснить ему, как могло случиться, что последнюю надежду волшебников Полусреднего мира, говорящего ворона, члены Большого Круга бесславно проворонили, будет очень сложно. Вряд ли он станет разбираться, кто первым начал драку.

Впрочем, упоминание о Керамире направило мысли волшебников в несколько иное русло. Первым эту новую мысль озвучил самый старый волшебник Древнир.

– Если Глава Волшебного Ордена отсутствует более трех дней, – сказал он дребезжащим надтреснутым голосом, похожим на скрип несмазанной двери, – то волшебники Большого Круга должны избрать нового Главу Ордена. Так гласит закон.

– Но Керамира нет всего полсуток, – попробовал было возразить Капонир.

– Пустая формальность, – отмахнулся Древнир. – Полсуток или трое суток – какая разница! Керамира нет, и это уже повод для назначения новых выборов.

Косой Капонир колебался. С одной стороны, его терзали опасения, что настоящий Глава Ордена внезапно объявится, и тогда участникам заговора придется несладко, однако еще больше он опасался быть обойденным при выборах. Подумав еще минуту, Капонир решительно отмел сомнения и включился в борьбу.

– Пожалуй, вы правы, – сказал он. – Керамир действительно исчез. Предлагаю считать его пропавшим без вести. Кто против? Единогласно. Ну что же, господа волшебники, полагаю, что настало время внести некоторые изменения в традиции… так сказать, дать дорогу молодым.

– И ничего не молодым! – взвизгнул Древнир. – Главой Волшебного Ордена должен быть самый старый волшебник! Мудрость – вот достояние зрелости. А сделать Главой стопятилетнего сопляка – это просто потеря авторитета… Позор!

– Гр-р-рм, – прокашлялся бородатый Гайду. – Почтеннейший Древнир абсолютно прав. Главой Ордена должен стать старейший – а это господин Древнир. Так что, давайте, считать процедуру оконченной и перейдем к праздничному банкету.

– И ничего не оконченной! – вскочил тощий волшебник. – Ордену давно уже нужен молодой энергичный глава! Достаточно с нас того, что пропавший Керамир последние пятьдесят лет заботился не столько о процветании волшебников Большого Круга, сколько о собственном благосостоянии. Мы должны избрать Главой господина Капонира, – я уверен, что его прекрасные организаторские способности приведут Волшебный Круг к процветанию! – и тощий волшебник подобострастно посмотрел на Капонира. Капонир благосклонно кивнул – тощий волшебник стремительно набирал очки. Ободренный поддержкой, тощий волшебник воинственно замахал руками:

– Давайте поздравим нашего дорогого Капонира с единогласным избранием на этот высокий пост! – и волшебник зааплодировал.

Раздалось несколько жидких хлопков, но они тут же потонули в возмущенном реве.

– Старейшего! Старейшего! Даешь Древнира!

– Пусть будет Древнир!

– Древнира!

Началась перебранка, в ходе которой присутствующие разделились примерно поровну: наиболее старые волшебники горой стояли за Древнира, полагая, что он долго не задержится на этом свете, а следовательно, вскоре освободит место для следующего старца, тогда как молодежь возлагала большие надежды на юного Капонира и связанные с ним реформы вроде справедливого раздела магических доходов и уменьшения волшебных податей.

Атмосфера в зале вскоре накалилась до предела и ссора грозила вновь перейти в драку, но тут один из наиболее трезвомыслящих волшебников воскликнул:

– А почему бы нам не прибегнуть к древнему обычаю предков?

Шум смолк. Волшебники недоуменно уставились на говорившего. Последний раз Главу Ордена избирали так давно, что о тонкостях процедуры успели позабыть даже самые памятливые из волшебников. Единственное, что более-менее удержалось в их памяти, это большой банкет после процедуры избрания, но и относительно банкета были существенные провалы – дальше четвертого тоста никто ничего не помнил.

– Вот тут есть инструкция на этот счет, – продолжал настырный волшебник, демонстрируя большую потрепанную книгу. – Древние книги говорят, что выбор Главы Волшебного Ордена осуществляется не волшебниками, а Высшими Силами. Во время магической церемонии Высшие Силы являют свою волю. Они подают сигнал. Так тут написано.

– А как он выглядит, этот сигнал? – спросил волшебник, похожий на одуванчик. – Это что, письмо такое?

– Ну… я думаю, это обычный сигнал… Сигнал как сигнал… В общем, сигнал… Насчет этого в книге ничего не сказано, – вынужден был признать знаток древних законов.

– Как-то это несерьезно… Подумаешь – сигнал какой-то, – с сомнением сказал Косой Капонир. – Другое дело – честная драка. Сразу ясно, кто кого!

Древнир тоже не горел желанием доверять столь серьезное дело каким-то Высшим Силам:

– А вдруг Высшие Силы дадут неправильный этот… сиг-нал? Может, они перепились там все или с похмелья, к примеру?

Но большинству волшебников идея привлечь к выбору Главы Ордена Высшие Силы чрезвычайно понравилась. Втайне каждый из них надеялся, что Высшие Силы выберут именно его. Поэтому волшебники обрадовано зашумели и тут же постановили поручить выбор Главы Волшебного Ордена Высшим Силам.

– А что нам теперь делать? – спросил волшебник-одуванчик.

Владелец книги законов открыл свою книгу, торжественно прокашлялся и провозгласил:

– Древняя церемония избрания Главы Волшебного Ордена начинается ровно в полночь и состоит в следующем. Трое наиболее уважаемых волшебников из числа Большого Круга пишут на листках бумаги имена всех участников Круга. Бумажки помещаются в волшебную шляпу и тщательно перемешиваются. Сразу после получения сигнала Высших Сил следует извлечь из волшебной шляпы бумажку с именем новоизбранного Главы Волшебного Ордена и громко провозгласить его.

– И все?

– И все.

– Так просто?

– Так просто.

– Ура!

– Прелестно!

– Замечательно!

– Как мы раньше не догадались?!

Владелец книги громко и внушительно постучал посохом по столу. Шум смолк.

– Для начала нам надо определить трех наиболее уважаемых волшебников, которым будет поручено заполнение бумажек, – сказал он.

Возникла небольшая четырехчасовая перебранка, кого именно следует считать наиболее уважаемыми волшебниками. В конце концов волшебники условились считаться. Они построились в круг, и самый старый волшебник Древнир начал:

 
Энике, бенике, в круг становись,
Маги великие здесь собрались.
Энике, бенике, чтите закон
Энике, бенике, выходи вон!
 

В результате избирательную комиссию составили владелец книги законов, волшебник-одуванчик и глухой волшебник. Еще полчаса ушло на то, чтобы объяснить глухому волшебнику его обязанности. При этом двое членов Большого Круга лишились голоса из-за того, что слишком громко кричали в слуховую трубу, и еще двое получили по синяку под глазом из-за неосторожных движений остальных волшебников, пытавшихся жестами объяснить глухому, что от него требуется.

Но в конце концов все уладилось, и все бумажки были заполнены.

– Теперь давайте шляпу, – сказал одуванчик.

– Какую шляпу? – удивился знаток древних законов.

– Ну вы же сами сказали, что бумажки следует положить в волшебную шляпу!

– Да? – озадаченно спросил законник. Он сверился с книгой, и смущенно подтвердил:

– Да, действительно, нужна шляпа.

Повисла пауза.

– Может, как-то можно обойтись без шляпы? – неуверенно спросил одуванчик. – Бросим бумажки в чей-нибудь колпак.

– Нет! – отрезал знаток законов. – В книге сказано, что это должна быть непременно шляпа, и притом волшебная. Иначе результаты выборов могут быть признаны недействительными.

Волшебники вздохнули. Выборы главы Ордена уже и так слишком затянулись и измотали всех донельзя. Начинать всю процедуру сначала никто не хотел.

– Кажется, где-то в замке была шляпа, – робко сказал один из волшебников. – Еще лет восемьдесят назад во время очередной ревизии я видел ее в описи волшебных вещей.

Волшебники разбрелись по замку, заглядывая в щели, поднимая тучи пыли и тревожа ленивых замковых тараканов.

Древнир, забравшийся на чердак и с ног до головы извозившийся в пыли, проклинал всех этих знатоков законов и глупых волшебников, им верящих. На чердаке было темно; пробиравшийся между какими-то ящиками, сундуками, диванами и прочей рухлядью Древнир то и дело задевал спящих летучих мышей. Мыши спросонья хлопали его по лицу крыльями и царапали острыми коготками, и это было чрезвычайно неприятно. Древнир решил возвращаться обратно в зал. Он уже ступил на лестницу, как вдруг услышал чей-то голос: