Текст книги "Полусредний мир"
Автор книги: Александр Дон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)
Глава 16
ПОГОНЯ
Спуск с горы занял у Вована около часа.
Все это время Вован предавался мечтаниям о том, какие наслаждения ждут его внизу, в городе.
Пару раз, замечтавшись, он едва не сорвался со склона и не свернул себе шею, но заставить себя идти медленнее он никак не мог. Ноги сами несли его вперед – к манящим удовольствиям городской клоаки.
Наконец спуск окончился и Вован со всех ног устремился к шумевшему впереди городу.
Появление его произвело неожиданный и весьма сильный эффект.
Двое стражников, стоявших на входе в город, завидев Вована, в ужасе побросали алебарды и позорно бежали, бросив на произвол судьбы и пост, и ворота, и город.
Вован проводил их недоуменным взглядом и вступил на городскую улицу.
Две женщины с корзинками, набитыми зеленью и овощами, стояли шагах в двадцати и мирно беседовали. Одна из них машинально глянула в сторону Вована, отвернулась, потом вздрогнула и обернулась снова.
Вован увидел, как ее глаза расширяются и медленно вылезают из орбит.
Мерный шум города прорезал сверлящий визг.
Корзинки полетели на землю. Картофель, огурцы и кабачки запрыгали по брусчатке. Женщины, мелькая юбками, улепетывали с такой скоростью, что у Вована зарябило в глазах.
Он пожал плечами, подобрал подкатившийся огурец и задумчиво сжевал его. Странное поведение стражников и женщин насторожило его, но понять его причину Вован никак не мог.
Подобрав еще один огурец, Вован побрел по улице, разыскивая какой-нибудь ресторан или питейное заведение. Однако тут, на окраинах, попадались только мастерские ремесленников и небольшие лавки, торговавшие их изделиями – серпами, косами, плугами и тому подобным сельхозинвентарем, не представлявшем для Вована никакой ценности.
Продвигаясь вглубь города, Вован не мог не заметить, что всюду повторяется одна и та же картина: стоило ему показаться на глаза, как горожане с визгом разбегались кто куда. Свое бегство они сопровождали разнообразными криками:
– Чудовище! Монстр! Спасайтесь!
– Дикарь! Снежный человек!
– Обезьяна!
– Волосатый людоед!
Вован недоуменно вертел головой, пытаясь отыскать это самое чудовище, обезьяну-людоеда или хотя бы снежного человека, но напрасно – улица была пустынна.
Вован снова попытался задуматься. Он бы еще долго размышлял над причинами странного поведения горожан, но тут в конце улицы показался отряд городской стражи, поднятый по тревоге. Сержант Калитка, получивший сигнал о появлении в городе обезьяны-людоеда, вывел своих гвардейцев, вооруженных пиками и аркебузами с твердым намерением найти и уничтожить чудовище.
С первой частью плана все складывалось как нельзя лучше. Не успел отряд пройти и двух кварталов, как сержант заметил чудовище.
Огромная – ростом с высокого человека – уродливая обезьяна, грязная, заросшая густой шерстью, брела по улице и жевала огурец.
– Готовсь! – скомандовал сержант Калитка.
Стражники сняли с плеч аркебузы и приготовились стрелять.
– Целься! – закричал Калитка.
Вован насторожился. Эти люди явно замышляли что-то нехорошее.
– Пли!
В свое время Вовану часто доводилось участвовать во всевозможных разборках. Обычно все подобные мероприятия завершались массовой стрельбой, причем отнюдь не по тарелочкам. Из бурных событий молодости Вован вынес одно твердое убеждение – когда на тебя направляют ствол, действовать надо быстро. И в этот раз интуиция его не подвела.
Услышав «пли!» Вован, действуя на полном автомате, мгновенно рухнул на землю. Его реакция оказалась на долю секунды быстрее, чем у стражников. Вован увидел, как отряд окутался густым белым дымом. Над головой противно свистнуло и пули защелкали по стене дома позади.
Когда дым рассеялся, сержант Калитка обнаружил, что чудовище исчезло.
Сержант не растерялся. Он выхватил саблю и скомандовал:
– За мной!
Стражники, подхватив пики наперевес, ринулись в погоню.
Вован несся по булыжным мостовым как призовой жеребец, стуча отросшими ногтями. Он чувствовал сзади ледяное дыхание смерти. На этот раз она приняла образ солдат с пиками.
В несколько секунд Вован пролетел пустынную улицу и выбежал на перекресток.
Сзади его настигал топот кованых сапог, бряцанье металла и хриплые крики «Стой! Держи!».
Вован, тяжело дыша, стоял на перекрестке. Перед ним в разные стороны разбегались три улочки. Правая, застроенная богатыми двух– и трехэтажными домами с мансардами и пышными витринами, упиралась в фонтан. Там играли дети и гуляли парочки. Левая, на которой строения были попроще и пониже, метров через двадцать сворачивала и терялась где-то в гуще зеленых двориков. Третья, прямая и ровная, вела к городской площади.
Вован задумался. Бежать направо было нельзя – у фонтана было слишком много народу, там его могли схватить. Бежать налево рискованно – Вован не знал города и мог легко запутаться в лабиринтах проходных дворов. Его преследователи имели здесь явное преимущество. Прямая дорога была предпочтительнее – Вован надеялся, что ему удастся затеряться на отходящих от площади улицах. После короткого раздумья Вован рванул прямо.
Но не успел он пробежать и десяти шагов, как на площади показалась большая толпа горожан, вооруженных вилами, топорами и лопатами. Узнав о появлении в городе обезьяны-людоеда, губернатор объявил премию в сто реалов золотом тому, кто принесет шкуру убитого чудовища, и привлеченные щедрой наградой, горожане во множестве высыпали на улицы города.
Завидев чудовище, толпа с криками бросилась на Вована.
Вован побежал назад.
Он успел выскочить на перекресток одновременно со стражниками и на несколько секунд раньше горожан. Возникло короткое замешательство, которым воспользовался Вован. Он свернул налево и рванул вниз по кривой и ухабистой улочке, вздымая тучи пыли и ежесекундно рискуя свернуть себе шею.
В одном из переулков он попал под обстрел. Десяток сидевших на заборе мальчишек лет десяти-двенадцати забросали Вована твердыми зелеными яблоками и гнилыми помидорами.
– Лови! Держи! Ха-ха-ха! Обезьяна!
Мальчишки свистели, горожане кричали, стражники осыпали его ругательствами, а бедный Вован со всех ног несся по улице, старательно вписываясь в повороты.
И вдруг… О нет! Вован резко затормозил.
Улица упиралась в глухой высокий забор. Это был тупик.
Вован в отчаянье бросился на дощатый забор в надежде опрокинуть его, но тот даже не пошевелился.
Сзади приближались крики горожан и воинственное бряцание оружия.
Вован подпрыгнул. Без толку. Забор был слишком высок. Вовану не удалось даже зацепиться за его край.
Шум позади него приближался. Еще минута-другая – и все будет кончено. Загнанный в западню Вован отчаянно скакал под забором, пытаясь дотянуться до верху. Наконец, с четвертой или пятой попытки ему удалось уцепиться за край. Некоторое время он висел, беспомощно болтая ногами, но тут за его спиной послышался радостный крик:
– Сюда, сюда! Чудовище здесь! Вот оно!
Страх придал Вовану силы. Из последних сил он подтянулся на руках, нечеловеческим усилием перевалился через забор и рухнул во двор.
Это был небольшой уютный дворик, заросший сиренью и жасмином.
На резной скамеечке в пяти шагах от забора сидела толстая девица, несколько перезрелая, но еще не вышедшая из призывно-невесточного возраста. Девица болтала ногами и шумно сосала большой розовый леденец. На коленях ее лежала раскрытая книга. Девица, поглощенная книгой, что-то тихонько напевала себе под нос и не замечала Вована.
Вован шевельнулся. Под ногой его громко хрустнула ветка.
Девица подняла голову и увидела Вована.
Вован в ужасе застыл. Сейчас девица завизжит, на ее крик сбегутся стражники и тогда…
Но девица и не думала визжать. Напротив, выражение настороженного удивления на ее лице сменилось неподдельным восторгом.
– Чудовище! – восхищенно выдохнула девица.
Она вскочила, и книга упала на траву. Изумленный Вован успел рассмотреть на картинке ядовито-зеленого дракона с огненными языками из открытой пасти и тощего юношу в берете, тычущего дракона длинным копьем в розовый живот.
Девица подбежала к Вовану и схватила его за руку.
– Здравствуй, чудовище! – затарахтела она. – А меня зовут Лила. Я все-все про тебя знаю. Ты – заколдованный принц, злая волшебница превратила тебя в чудовище, но я тебя поцелую, и ты превратишься обратно в прекрасного принца, и мы поженимся, и ты увезешь меня в свой замок, и потом… потом…
Похоже, девица не вполне представляла себе, что бывает с принцессами потом. В сказках, из которых она черпала сведения, на этот счет был большой пробел.
Девица, впрочем, не особенно смутилась. Она махнула рукой и потащила Вована к скамеечке.
– Я знала, я знала! – ликовала она. – Я тебя ждала каждый день! Все подруги смеялись надо мной! А я все равно ждала! Уж теперь-то они полопаются от зависти! Ну, что же ты такой робкий, мой принц, давай, обними же скорее свою принцессу!
Она схватила Вована за другую руку и притянула к себе.
– Фу, как от тебя воняет, – разочарованно сказала она. – Я и не думала, что чудовища такие вонючие. Ну да ладно, потерплю как-нибудь. Сейчас я тебя поцелую, и ты превратишься…
Девица не договорила.
Раздался жуткий грохот и деревянный забор зашатался под напором десятков могучих рук.
– Скорее, – закричала девица. – За мной, чудовище!
Она протащила Вована через сад и втолкнула в низенькое бревенчатое помещение.
– Сиди тихо, чудовище! – сказала девица. – Я скоро вернусь. Будь умницей и не огорчай свою принцессу!
Дверь захлопнулась. Вован услышал быстро удаляющиеся шаги.
Он огляделся.
Это была баня. Деревянные струганные полки приятно пахли свежей смолой. На низенькой печке булькал в большом котле кипяток, а двадцативедерная дубовая бочка в углу оказалась доверху наполненной прозрачной ключевой водой. Тут же на полке Вован обнаружил два отличных березовых веника.
Запах бани пробудил в нем давно забытые воспоминания. Вовану нестерпимо захотелось хорошей баньки: с горячим паром, ароматным веничком и освежающей ледяной купелью.
Вован решительно потянулся за бадьей.
* * *
Банька была великолепна. Вован от души парился, плескался, хлестал себя веником, яростно тер могучее тело мочалкой, а потом, громко фыркая, с наслаждением плескался в холодной воде.
Обвисшие мокрые патлы, маячившие перед глазами, раздражали его и Вован недолго думая, взял лежавшую тут же на полке бритву и побрил голову, сбрив заодно бороду и усы. Нашлись в баньке и мыло, и зубная щетка, и порошок, и ножницы, и даже какая-то жидкость вроде одеколона с приятным цветочным запахом.
Вован чувствовал себя на вершине блаженства. Розовый как поросенок, он нежился на полке, когда снаружи послышались громкие вопли. В баню ломились горожане. Вован услыхал пронзительный голос Лилы:
– Здесь нет никакого чудовища! Уходите прочь!
– Оно здесь! Кривой Смуки видел, как оно лезло через забор!
– Уходите! Здесь никого нет!
– Ставлю десять реалов, что оно здесь! Открывай, девка!
– Прочь, мужланы! Я принцесса!
Послышался дружный хохот. Потом грубый голос сказал:
– Ну хватит! Ломаем дверь! Раз-два взяли!
Послышался треск и истошный визг Лилы.
– Еще взяли!
Дверь затрещала и слетела с петель. В баню ввалились горожане.
Шум мгновенно смолк. Вошедшие вытаращились на Вована.
Возникло замешательство. Горожане неловко топтались у входа, смущенно переглядываясь.
Из-за их спин вперед протолкалась девица.
Некоторое время она недоуменно смотрела на Вована. Потом бросилась к печке, заглянула за нее, залезла под полку, заглянула в пустую бочку и снова вернулась к печке.
– Чудовище!.. – позвала она робко.
Никто не отозвался.
– Чудовище, милое! Где ты? – в ее голосе явственно звучали слезы.
Лила повернулась к Вовану. Губы ее дрожали.
– Мое чудовище… Где мое чудовище?..
Рот ее скривился, она бросилась к Вовану и принялась колотить его кулачками в грудь:
– Где мое чудовище? Куда ты дел мое чудовище, мерзавец? Отвечай, что ты с ним сделал? Ты убил его, негодяй!
Вован пытался схватить ее за руки, но она вырвалась и продолжала колотить его, неистово крича:
– Это было мое чудовище! Оно должно было стать прекрасным принцем! Куда ты дел его, толстый урод? Верни мое чудовище! Хочу чудовище! Отдайте мое чудовище!
Она упала на полку и зарыдала. Сквозь всхлипывания долетали обрывки фраз:
– Прекрасный… принц…чудовище… поцеловать… сбежал… обманул… столько лет… ждала… верила…
Горожане, бросая на девицу смущенные взгляды, стали торопливо покидать баньку. В дверях образовалась небольшая пробка. Вован тоже бочком-бочком стал пробираться к выходу, но тут девица неожиданно вскочила. Глаза ее пылали яростью обманутой женщины. Она схватила дубовую бадью и ринулась на Вована.
– Стой, негодяй! Верни мое чудовище! Мерзавец! Вот тебе! Отдавай мое чудовище!
Вован, чудом увертываясь от тяжелой бадьи, рванул прочь из бани. Он с ходу врезался в толпу отступающих горожан, повалив несколько человек, и по головам, шеям, плечам ринулся к выходу.
Выскочив из баньки, Вован, как был голышом, сломя голову ринулся прочь по улице.
Под свист и улюлюканье мальчишек он пробежал несколько кварталов и выскочил к городским воротам. Тут он остановился и перевел дух.
Стражники, стоявшие на воротах, заметив голого Вована, окликнули его:
– Эй, парень!
Вован подошел.
– Ты что, проигрался в кости?
Вован опешил:
– А ты, блин, как узнал?
Стражник усмехнулся:
– Очень просто. Для добропорядочного горожанина на тебе слишком мало одежды.
Вован почесал бритый затылок:
– Дак это, командир… тут такая фигня вышла…
– А где ты живешь, бедолага? Где твой дом? – спросил стражник сочувственно.
Вован подумал и неопределенно махнул в сторону леса:
– Там…
– Там? – переспросил стражник. Усмешка сползла с его лица. Он внимательно оглядел Вована и сказал с подозрением:
– Значит, ты из леса… А может, ты разбойник? Ты знаком с Галлеаном?
Вован задумался. Вопрос стражника состоял из двух частей, и если на первую Вован вполне мог ответить утвердительно, то на вторую следовало дать отрицательный ответ: будучи по образованию и профессии разбойником, Вован, тем не менее, с Галлеаном знаком не был.
Стражник расценил молчание Вована по-своему. Он посуровел:
– Вот что, парень, я тебе скажу. Вали-ка ты отсюда по добру, по здорову!
– Куда? – опешил Вован.
– В лес. К своему дружку Галлеану.
Заметив, что Вован пытается что-то возразить, стражник угрожающе поднял пику и двинулся на Вована:
– А ну, пошел прочь, разбойник! Не то худо будет!
Вован понял, что лучше не обострять конфликт и поплелся к воротам.
* * *
Вован уходил прочь из города, чувствуя бритым затылком недобрые взгляды стражников.
Вскоре он достиг леса. Солнце давно перевалило за полдень и Вован поспешил укрыться от палящих лучей в густой чаще. Он брел, на ходу срывая мелкие кисловатые ягоды дикой малины, пытаясь понять, что ему следует делать дальше, но ничего путного так и не придумал.
Вован блуждал довольно долго, пока не почувствовал настоятельную потребность облегчиться. Он подошел к ближайшему кусту, и с удовольствием стал прислушиваться к ощущениям. Но тут его внимание привлек изменившийся звук. Он опустил голову и увидел, что струя орошает лежащий на земле огромный ржавый меч с наборной рукояткой.
Не привыкший упускать то, что попало к нему в руки, Вован поднял меч и старательно обтер его пучком травы.
После этого он тщательно осмотрел находку.
– Ну, чего пялишься? – недовольно спросил меч скрипучим голосом.
От неожиданности Вован выпустил меч. Тяжелый меч шлепнулся прямо ему на ногу, к счастью, плашмя, иначе огромное лезвие просто оттяпало бы ему ступню.
– Я просто удивляюсь, – продолжал меч сварливо. – Бывают же такие хамы! Сначала обгадят всего, просто живого места не оставят, потом еще роняют, а после всего разглядывают – достаточно ли наиздевались, или еще продолжить!.. А еще, небось, рыцарь, по морде видно, хотя и голодранец! Невежа!
– Ты… вы… – промямлил Вован, со скрипом соображая, как следует обращаться к говорящему куску металла. – Вы кто?..
– Авальд, – представился меч, несколько смягчившись. – Волшебный меч. Мог бы и сам сообразить. Ну да я не в обиде. Не всем же быть такими умными, как я (меч попытался надуться от гордости, но у него ничего не вышло). Хоть ты и хам, но судьба свела нас на этом жизненном перекрестке. Теперь мы вместе, и нам предстоит совершить множество славных подвигов!
Вован был настолько ошарашен, что не нашелся что ответить.
Меч находился в плачевном состоянии и был густо покрыт ржавчиной, но благодаря недюжинной физической силе Вован, потратив два часа и изведя гору песка и травы добился того, что меч стал блестеть, как новенький пятак.
Неподалеку Вован обнаружил ржавые ножны. Еще два часа ушло на то, чтобы привести в соответствующий вид ножны.
– Ну, – горделиво заметил похорошевший меч. – Теперь можно перейти к подвигам.
– К чему? – удивился Вован.
– К подвигам, – терпеливо пояснил меч. – Ну, там, побеждение… побеждание… победение драконов, освобождение девственниц, битва за справедливость и тому подобная чепуха.
– Мне бы похавать, – робко сказал Вован.
– Вам бы только брюхо набить! О душе бы подумал! – назидательно заметил меч, но тут же, смилостивившись, разрешил Вовану поискать какое-нибудь приличное заведение, желательно предназначенное для королевских особ и принцев крови, потому что он, меч, хотя сам не ест, но не может позволить себе посещать сомнительные заведения, ибо его родословная происходит, как известно, от самого Кунка, а Кунк был самым благородным мечом во всем Семимедье, выкованным бессмертными эльфами, а бессмертные эльфы…
Короткий рассказ об истории бессмертных эльфов занял полтора часа и утомил Вована до смерти.
Он брел сквозь чащу, пытаясь найти выход из леса, и все время обнаруживал, что ходит по кругу.
Меч тем временем непрерывно тарахтел что-то о позолоченных ножнах и о сапфире размером с голубиное яйцо в рукояти, которые якобы крайне необходимы для того, чтобы соответствовать его высокому происхождению.
– Когда тебя убьют в честном поединке, – заявил меч напоследок, – я перейду к победителю, так что ты уж постарайся, чтобы я прилично выглядел. Не хотелось бы показаться полным неряхой.
Вован имел неосторожность довериться мечу, заявившему, что знает всю местность как собственный эфес, вследствие чего они проблуждали в чаще четыре часа и окончательно заблудились.
На возмущенные упреки Вована меч, нисколько не смутившись, заявил, что волшебный мир на то и волшебный, чтобы непрерывно меняться, что вообще все в мире течет и все изменяется, что самое легкое в жизни – это собственно изменение, и предложил Вовану в качестве проверки испить водицы из ближайшего копытца и посмотреть, что из этого получится. Подумав, Вован от проверки отказался. В предложении меча ему почудился какой-то подвох.
Между тем они забрели в самую чащу. Деревья тянули к ним черные ветви, и казалось, будто ожившие злые духи леса тянут к Вовану свои черные щупальца.
– Страшновато! – поежился меч (насколько вообще может поежиться полутораметровый кусок металла).
– Надо, блин, на дерево залезть, – предложил Вован.
– Не надо на дерево! Я боюсь высоты, – захныкал меч.
– Так я тебя внизу положу, – сказал Вован.
– А вдруг меня кто-нибудь украдет! – возмутился меч. – Ты совсем меня не ценишь! Волшебный меч – это не какая-нибудь босяцкая финка! Обладание волшебным мечом накладывает на рыцаря ряд священных обязанностей. Во-первых…
Вован плюнул и стал продираться сквозь заросли.
Меч всю дорогу ныл, что рыцарей мол, нынче как грязи, а волшебные мечи наперечет. В конце концов он довел Вована до белого каления, и тот в сердцах пообещал мечу выбросить его обратно в кусты.
– Меня нельзя выбросить! – торопливо сказал меч. – Кто меня бросит, на того падет родовое проклятие! До седьмого колена… Нет, до девятого!.. Даже до двенадцатого!!!…И хронический геморрой будет! – добавил он, немного подумав. Видимо, у кого-то из предыдущих его владельцев были с этим серьезные проблемы.
– Тогда заткнись! – лаконично предложил Вован, и меч действительно на какое-то время умолк.
Между тем вечерело. В лесу стало быстро темнеть, а дороги Вован так и не нашел.
И вдруг он увидел тропинку. Это было так неожиданно, что вначале Вован растерялся, но быстро пришел в себя и бодро потрусил по тропинке. Тропинка петляла, то и дело скрываясь в траве, и Вован, уткнувшись в землю как гончий пес, старался не потерять ее из виду. Вот она почти совсем исчезла в густой траве. Вован замедлил ход и пригнулся к самой земле. Тропинка исчезла. Раздосадованный Вован опустился на четвереньки и принялся выискивать пропавший след. Он прополз несколько метров, почти уткнувшись носом в землю, пока не уперся головой во что-то твердое.
Вован поднял голову.
Вначале он увидел ноги. Ноги были обуты в высокие кожаные сапоги с отворотами, а прямо над сапогами болтался огромный старинный пистолет с широким раструбом.
Вован перевел взгляд еще выше и обнаружил, что сапоги и пистолет принадлежат бородатому детине в куртке из свиной кожи и широкополой замшевой шляпе. Харя у детины была совершенно разбойничья – почти такая же, как у самого Вована, с тем только различием, что у детины она была украшена огромным лиловым шрамом.
– Я так понимаю, денег у тебя нет, – мрачно сказал детина.
Вован не ответил. Он смотрел за спину детины. Там маячили еще несколько смутных теней.
Вован мгновенно оценил обстановку. Среди множества острых ситуаций, в которые приходилось попадать Вовану за свою жизнь, эта была не самой худшей.
Вован напрягся и потянул меч из ножен.
Меч не поддавался.
Вован дернул сильнее.
Никакого результата.
Вован потянул изо всех сил, но меч застрял намертво.
– Э, брателло, – обратился Вован к мечу. – Вылазь давай! Сейчас козлов мочить будем!
– Ты что, с ума сошел! – зашипел меч. – Посмотри, вон их сколько! А вдруг меня сломают в драке? Я не могу так рисковать! Волшебный меч – это большая редкость, меня надо беречь. Мне могут поцарапать эфес, повредить рукоять или сделать зазубрину на лезвии. И вообще, от размахивания у меня морская болезнь начинается!
– Кончай базар! – рассвирепел Вован. – Вылазь, сволочь! Не видишь, падла – блудняк в натуре? Вылазь, гад!
Но меч ни в какую не хотел вылезать из ножен, скулил, хныкал и требовал гарантий личной безопасности.
Пока Вован препирался с мечом, разбойники подтянулись поближе и взяли Вована в кольцо. Бородатый детина поднял пистолет.
Вован отшвырнул бесполезный меч и с ревом бросился в атаку.
Разбойники из шайки лекаря Галлеана совершили две роковых ошибки. Во-первых, они напали на Вована, даже приблизительно не представляя, с кем имеют дело. Во-вторых, они были в явном меньшинстве – их было всего шестеро.
Очень быстро выяснилось, что в искусстве мордобития Вовану не было равных во всех мирах. Вован сосредоточенно работал пудовыми кулаками, вымещая на несчастных разбойниках все обиды и унижения Полусреднего мира. Бородатый детина, схвативший было Вована, от могучего удара перелетел через куст, сбил с ног второго и замертво рухнул на землю. Еще два бандита, попытавшихся одновременно напасть на Вована с двух сторон, были нокаутированы стремительными апперкотами. Двое оставшихся, видя, что удача не на их стороне, попытались было улизнуть, но Вован в три прыжка настиг беглецов, повалил на землю и сосредоточенно пинал ногами, пока те не затихли окончательно.
Вован удовлетворенно оглядел поле боя и поверженных злодеев, в живописных позах украсивших лужайку.
Убедившись, что первая в истории Семимедья стрелка завершилась полной и безусловной победой представителя земной цивилизации, Вован повернулся и собрался уходить. Но потом раздумал, вернулся, внимательно осмотрел лежащих злодеев, стянул с одного разбойника сапоги, с другого – штаны и рубаху, с третьего – куртку и шляпу, и неторопливо облачившись, подобрал восторженно вопящий меч и отправился по тропинке к видневшемуся между деревьев просвету.
