Текст книги "Профессия: шерп"

Автор книги: Александр Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Второй раз Светлана и Алексей увиделись только за ужином, после которого для гостей был организован «вечер отдыха» с танцами и безалкогольным баром. На танцы пришли и курсанты центра, после чего стало ясно, почему корпорация дала аккредитацию исключительно журналисткам – учились здесь одни мужчины. Так что вечер можно было назвать еще и вечером «романтических встреч».

Однако Свету новый знакомый заинтересовал куда больше, нежели жизнерадостные юнцы, затянутые в черно-синюю форму с золотистыми ракетами на воротничках. Впрочем, Сизарь тоже пригласил ее на танец при первой же возможности.

– Так ты откроешь мне страшную тайну, Лана: почему я не должен называть тебе своего имени?

– Нет, не могу, – улыбнулась она, позволяя молодому человеку крепко прижимать себя за талию. – Вдруг ты зазнаешься?

– Не бойся, не зазнаюсь. Я и так невероятно велик, так что самодовольнее уже не стану.

– Интересно, чем это ты так велик?

– Скажи, почему нельзя себя называть, – тогда признаюсь, в чем величие.

– Вот еще! – хмыкнула она. – Я и так догадаюсь… Ты единственный мужчина во всем автобусе. Значит, не просто журналист, а чем-то важен здешнему Топоркову. Наверное, ты с телевидения? Хотя, нет, с тобой нет ни оператора, ни камеры.

– У меня нет даже фотоаппарата, – подначил ее Сизарь.

– Обозреватель из центрального журнала? «Вокруг света»? «Коммерсант»? «Итоги»?

– Мимо!

– «Караван историй»? «Гламур»? «Яппи»?

– Не-а…

– Ты хоть скажи, холодно или горячо?!

– Холодно, как на Плутоне. Водород замерз и превратился в прозрачный голубой каток.

– «Автомир»? «Танки и авиация»? «Охота»?

– Охота пуще неволи, – рассмеялся он. Музыка закончилась, Алексей проводил девушку до столика. – Ну что, меняемся тайнами?

– Нет, я все равно угадаю, – покачала она пальцем. – Если ты, конечно же, не соврешь.

– Нет, как только угадаешь, сразу сдамся! – пообещал Сизарь, оглядываясь на динамики. Новая мелодия оказалась быстрой, больно ударив по ушам оглушительным саксофоном. Молодой человек поморщился и предложил: – Может, пойдем погуляем?

– Ладно, пошли, – согласилась девушка. – А ты можешь хотя бы намекнуть, с чем связана твоя основная тема?

– А ты намекнешь, почему я не могу себя называть?

– Да называй, какая теперь разница? – махнула рукой Света. – Если ты Алексей, теперь все равно уже ничего не изменить.

– Это так страшно, Лана? – обогнав, остановился перед ней Сизарь.

Девушка, словно не заметив, мягко ткнулась в него лбом, подняла голову:

– Смотри, сколько здесь звезд! В Москве небо совсем другое. Бледное, словно выцветшее.

– Город, – пожал плечами Леша, любуясь ее лицом. – Паразитный свет.

– Ты фотограф? – резко выпрямилась она. – Фотохудожник? Оператор? Режиссер – и готовишь о Топоркове новый фильм? Этот буржуй наверняка хочет славы и готов на все ради хвалебной оды!

– Холодно, – ответил Сизарь.

– Это потому, что ночь ясная, – пожала плечами Света, обошла его и двинулась по дорожке дальше. – Осень, земля остывает. Скоро выпадет снег, и все покроется льдом.

– Ты что, замерзла?

– А ты что, хочешь предложить мне кофе? – оглянулась она.

– Хочу, – кивнул Сизарь.

– Предлагай.

– Лана, ты милая и хрупкая, как весенний цветок. Мне очень страшно, что в осеннем мраке твои лепестки скует стужа. Позволь тебя согреть?

– Алёша, да ты поэт! – хмыкнула Света. – От такого красивого предложения девушке трудно отказаться. Веди, обогреватель. Где собираешься творить свое черное дело?

– Почему черное?

– А какое еще кофе ты можешь заварить?

– Не знаю… Но, по-моему, в номере лежит только «мокко», с молоком.

– У тебя в номере лежит кофе? – не поверила девушка. – А ну, покажи!

Двухместные апартаменты Сизаря с холодильником и двуспальной кроватью, со шкафами обычным и книжным, с кипятильником, микроволновкой и парчовыми занавесками произвели на гостью убийственное впечатление:

– Ничего себе! Всех по двое в конурки запихали, а тебе – люкс со всеми удобствами? – хмыкнула она. – Теперь я знаю. Ты с телевидения! Только телевизионщиков везде и всюду вылизывают с таким безумным тщанием. «Первый канал»? «Россия»? «НТВ»?

– Холодно, – ответил Алексей набирая воду в электрический чайник. – Тебе гадать не надоело? Расскажи свою тайну, и я открою тебе свою.

– Фиг! – Она скинула куртку и повесила на спинку кресла. – Дело принципа. Должна понять сама. Журналистка я или нет? – Светлана еще прошлась по номеру, вошла в соседнюю комнату и с размаху кинулась на кровать, разбросав руки. – Умеют же некоторые устроиться!

– Тебе кофе в постель? – заглянул в дверь Сизарь.

– Давай! – согласилась гостья. – Люблю удобства! Или ты ведущий какой-то программы? Про космос? Или новостной? Но то, что ты из «ящика» – это у тебя точно на лбу написано, я с первого взгляда поняла. Я тебя, вроде, даже где-то видела? Точно! То-то я думаю, лицо знакомое…

Алексей принес ей кофе, подал в руки, сел напротив:

– Не очень горячий?

– С холоду оно чем горячей, тем лучше! – Она и вправду осушила чашку в несколько глотков, резко выдохнула, пытаясь выпустить облачко пара, но безуспешно. – Сразу кровь веселее по жилам побежала. А ты чего не пьешь?

– Кипяток.

– А ты, значит, холодненький? Ну-ка, дай закушу… – Светлана наклонилась и крепко поцеловала его в губы. – Да ты у меня сладенький. Чего мнешься? Поставь свою чашку на тумбочку, потом допьешь! Пока еще не поздно, мне одну вещь проверить нужно. Если ты и вправду моя судьба – стоит оно с тобой связываться или нет?

– Ты о чем?

– Лёш, ты совсем дурак? – Света через голову стянула с себя свитер. – О сексе, конечно же! На чем еще у нормальных людей отношения держатся?

– Является ли хороший секс достаточным поводом для знакомства? – задумчиво-философски ответил Сизарь и свой кофе все-таки допил. Величественно поставил чашку на полку шкафа, а потом, быстро скинув с себя одежду, нырнул под одеяло: – Ладно, убедила. Давай проверять.

Экзаменовка длилась около часа, к концу которого молодой человек все-таки сломался и надолго затих, уткнувшись носом в подушки. Придя в себя, повернул голову и спросил:

– Ну и как, Лана? Зачет принят?

– А вот не знаю, – сладко потянувшись, всем телом изогнулась она. – Не распробовала.

– Еще кофе?

– Не хочу. Мне и так тепло.

– А я выпью. И заодно схожу в душ. Последние два дня мне не везло с удобствами…

Сизарь выбрался из постели, поколдовал с чайником и пакетиками в соседней комнате. Вскоре оттуда донесся шум текущей воды.

– «Два дня не везло с удобствами»… – передразнила его оставшаяся девушка. – Значит, точно не дома. Вот, нагнал туману… Где же я его видела? Лицо-то знакомое! Или уже привыкла? Кстати, а ведь душ – это идея интересная…

Она поднялась, прокралась через комнату и скользнула за дверь ванной комнаты.

* * *

На завтрак молодые люди пришли вместе. Впрочем, из собранных по всей Москве журналисток друг друга знали немногие, и на это никто не обратил внимания. С утра по программе для участников обещали пресс-конференцию, на которую гости прошли из столовой в актовый зал. Здесь ремонт еще не закончился, стены были закрыты пленкой, вместо штатных светильников вдоль стены стояли строительные прожектора – но сцену при таком свете было видно очень даже хорошо.

Топорков появился почти сразу: зализанный и улыбчивый, покрытый легким горным загаром и едва не полностью утонувший в длинном толстом пуховике.

– Доброго вам всем дня! – развел он руками. – Искренне рад приветствовать вас в центре подготовки космонавтов корпорации «Молибден». Все вы знаете, что совместно с «Агентством межпланетных перелетов» мы ведем активную работу по освоению Венеры, нашей прекрасной соседки с поэтическим названием «Утренняя звезда». Корпорация оценивает свои потребности в специалистах, готовых работать в условиях открытого космоса, в две тысячи человек, не меньше пятисот из которых будут трудиться на орбите Луны. Это значит, что мы должны готовить не меньше ста пятидесяти человек в год…

– А почему вы уверены, что ваши планы осуществятся?! – торопливо выкрикнула из зала дама лет сорока с очень короткими, стриженными под «бобрик», седыми волосами.

– Мы предлагаем нашим клиентам услугу, которую не способен предоставить больше никто. Полную и абсолютную безопасность, свободу жить по совести, согласно своему воспитанию и менталитету. Этот шанс оценили уже пять тысяч человек, подавших заявки на места в наших плавучих островах и заплативших аванс за будущие апартаменты.

– Это только ваши обещания! Попытка выманить деньги! – возмутилась женщина. – Обеспечить полет технически при современном развитии науки невозможно!

– На этот вопрос я попрошу ответить молодого и талантливого ученого из института Курчатова, разработчика термоядерного двигателя для наших межпланетных кораблей Алексея Сизаря, который приехал в учебный центр, чтобы читать лекции для курсантов-пилотов.

– Извини, Лана, я на минуту, – похлопал девушку по коленке Сизарь и, быстро поднявшись на сцену, тут же повернулся к залу: – Простите, сударыня, но здесь я вынужден вас поправить. Использованный нами принцип был не просто разработан, но и реализован в экспериментальных установках еще в семидесятых годах двадцатого века сразу в двух странах: в США и СССР. Ничего чудесного в нем нет.

– Тогда почему на ядерных звездолетах еще не летает весь мир?!

– Уже летает, сударыня. Наши «Касатки» совершили несколько орбитальных полетов. А мы, как ни крути, принадлежим к этому миру. Мы – представители планеты Земля.

– Думаю, факт существования новых челноков и их полеты говорят сами за себя, – снова выступил вперед Топорков. – Теперь нам нужны люди, которые будут ими управлять. Вы сами могли убедиться, что мы с большим вниманием подошли к вопросу обеспечения учебного процесса. Комнаты, в которых вы проживаете, предназначены именно для новых курсантов…

– Если вам нужны сотни космонавтов, – вскинула руку уже Светлана, – почему эти комнаты пустуют?

– Согласно графику развития корпорации, – с готовностью ответил миллионер, – на работах в космосе к Новому году будет задействовано двенадцать человек, к марту месяцу – уже пятьдесят, а к середине лета это число достигнет ста. Соответственно, сейчас в центре заканчивают обучение пятнадцать пилотов, начинают подготовку шестьдесят семь человек, и еще столько же мы готовы принять. Да, кстати. Если к Алексею нет больше никаких вопросов, я его отпущу. Курсанты уже давно с нетерпением ждут во втором ангаре его лекций.

Сизарь раскланялся и сбежал со сцены, миллионера же атаковали новыми вопросами:

– Скажите, Семен Александрович, – снова вскинула руку стриженая тетка. – Мы заметили на территории базы новую часовню. Она построена вами для курсантов? Как соотносятся церковь и освоение космоса, передовая наука? Может быть, ваши студенты еще и закон божий на курсах изучают?

– Разумеется, изучают, – невозмутимо кивнул Семен Александрович. – Как вы знаете, вся наша цивилизация выросла из христианства, а наука изначально построена священниками для своих богословских нужд. Курсанты, изучая базовые дисциплины, должны хорошо понимать, откуда и что возникло и в каком направлении развивается. Я скажу вам больше. Первый из обитаемых островов, что появятся на Венере, принадлежит Ватикану, строится на его средства и по согласованному с римским папой проекту.

Зал возбужденно зашумел, переваривая услышанное, и опять первой успела отреагировать Светлана, от волнения даже вскочившая со своего места:

– Но почему Ватикан?! Вы же русский человек, Топорков, называете себя патриотом! Почему католическая церковь, а не православная?

– Я, безусловно, патриот России, – согласно кивнул миллионер. – Но проект «Планета белой расы» изначально является коммерческим, и места на наших островах может купить любой желающий, равно как и заказать себе дирижабль целиком. Папа, в отличие от патриарха, такое желание проявил. Более того, в Ватикане, как вы знаете, существует своя Академия наук, в которой работают многие ведущие ученые планеты, известные специалисты, и все они оказывают посильную помощь в развитии нашего начинания. Как все вы понимаете, наличие многочисленной колонии – это надежная гарантия выживания человечества даже при самых ужасающих катастрофах планетарного масштаба. Я, конечно надеюсь, что подобных напастей Землю не ждет… Но вы знаете, что Земля вступила в новую фазу своего расширения, а жизнь сызмальства учит нас не класть все яйца в одну корзину. Двести миллионов лет назад точно такое же расширение убило девяносто пять процентов обитателей нашей планеты.

– Простите, Семен Александрович, но разве вы не знаете, что Венера относится к планетам земного типа? – поднялась еще какая-то журналистка. – И что, по прогнозам геологов, вскоре тоже вступит в фазу расширения?

– Геологическое «вскоре», леди, означает ближайшие десять-пятнадцать миллионов лет. Уверяю вас, за это время моя корпорация успеет что-нибудь придумать… – Общий смех подсказал миллионеру, что пресс-конференцию можно завершать. – Благодарю вас за внимание, дамы! Мне нужно улетать, но все вы имеете уникальную возможность осмотреть прекрасные учебные образцы наших космических аппаратов, установленных в лекционно-тренировочных ангарах. Уверяю вас, всего через пять лет подобная техника на орбитах станет такой же обыденностью, как туристские автобусы на дорогах…

* * *

Сизарь как раз подходил к преподавательскому корпусу, когда сзади на него внезапно кто-то набросился и закрыл глаза:

– Угадай, кто?! – спросил веселый девичий голос.

– Прямо и не знаю, – хмыкнул Алексей, – кто может задать такой вопрос на базе, на которой я знаю только одну-единственную женщину? Богиня Иштар, наверное?

– Кто такая Иштар? – освободив его глаза, поинтересовалась на ушко Светлана.

– Трояк у меня был по древней истории, – пожал плечами Сизарь. – Но вроде, богиня из крутых.

– Если из крутых, тогда ладно, – кивнула девушка и взяла его под локоть. – Ты чего, решил меня избегать?

– Почему?

– На обед не пришел, на ужин тоже.

– Меня теперь с курсантами кормят. Я им объясняю, что к чему в движках устроено и за что хвататься, коли полет не по плану развивается. Вопросов много, так что мы с ними теперь только на ночь расстаемся. Хоть казармы здесь, слава богу, не общие.

– У вас же часы какие-то должны быть? Ну, эти… Преподавательские. С расписанием.

– Фиг. Вахтовый метод. Завозят ведущих разработчиков или ученых по отдельной специальности, они тут проводят несколько дней или недель и натаскивают курсантов по своему профилю от рассвета до заката. Ближайшие пять дней мои. Следующий раз – через полтора месяца, прием экзамена.

– Слушай, а это правда, – забежала вперед журналистка, – что здешних космонавтов заставляют слово божие зубрить?

– Да, видел я священника утром.

– И чего он вещал?

– Библию цитировал: «В начале было слово, и слово было Богом, и слово было Бог». Советовал нести это слово в самые дальние уголки Вселенной.

– И нафига это космонавтам надо?

– Ну, не скажи! – рассмеялся Сизарь. – Когда нас во время первого полета вышибло за пределы атмосферы, я разом вспомнил все молитвы до единой. Даже те, что никогда и не учил. Так что пусть лучше знают. Бывают ситуации, когда даже самый отмороженный ифрит становится искренне верующим смертным. По крайней мере, на некоторое время.

– Об этом я не подумала, – зачесала в затылке девушка. – А чё, из этого можно сделать забавную заметку… У тебя в номере вай-фай есть?

– Не знаю… Но инет работает.

– Ага… Тогда я сейчас сбегаю за ноутом и вернусь.

– Так я с тобой схожу, Лана!

– Не-не, – покачала пальчиком девушка. – Подожди дома. Ты мой эксклюзив. Посторонним лишний раз показывать нельзя. Я нашу братию знаю – скрадут моментом.

Алексей спорить не стал – тем более, что за день успел изрядно устать. Вернулся в свой номер и, не запирая дверь, сразу прошел в душ, содрал с себя старую одежду, кинул в угол, ополоснулся, после чего вспомнил, что чистого белья не прихватил. Обернулся полотенцем, выглянул наружу. Лана уже сидела здесь, торопливо стуча по клавишам. Сизарь попытался тихо пробраться мимо, однако девушка, не поворачивая головы, неожиданно громко хмыкнула:

– Вот только не говори, что ты меня стесняешься!

– Я разве что-то говорил? – удивился Алексей.

– Завернулся в полотенце и крадешься мимо, словно мышь. – Света поставила в предложении точку, «сохранилась» и повернулась к нему: – Вчера в постели ты не был таким скромнягой.

– Если тебе так хочется, то пожалуйста. – Сизарь развернул полотенце и перебросил себе через плечо. – Так лучше?

– Надо сказать, стриптизер из тебя никудышный, – покачала головой Лана. – Однако, я смотрю, какой-то карапуз меня заметил и даже подает какие-то знаки. К чему бы это, не знаешь?

– Впервые за день вдохнул свежего воздуха.

– И ведь как дышит, как дышит! – ехидно хмыкнула девушка. – Слушай, Лёша… Мне кажется, он просто забывает выдыхать! А вдруг ему нужна помощь? Ну-ка, дай его сюда!

Оказание помощи несчастному малышу закончилось, естественно, в другой комнате и только через полчаса. Уставшая, но довольная Светлана, покатавшись по одеялу, поднялась и вскоре, обнаженная, уже опять стучала по клавишам компьютера.

– Лана, ты там чего, роман пишешь? – поинтересовался с подушек Алексей. – Может, лучше выпьем кофе и прогуляемся по прохладе?

– Прогулки при луне я, Лёша, очень люблю, – растягивая слова и не переставая набирать текст, ответила девушка. – И кофе тоже. Вот только платят мне по триста рублей за заметку, либо сто рублей за тысячу знаков, когда статья больше машинописной страницы. И если я не сдам хотя бы страницу в день, то автоматом останусь без обеда. А мне еще нужно завтракать и ужинать. И платить за квартиру. Я уж не вспоминаю про колготки.

– У меня есть идея… – Сизарь перебрался с подушек ближе к ней. – Если ты останешься здесь со мной на все пять дней, я буду таскать тебе из столовой половину своей порции, и ты сможешь сэкономить пять обедов, пять завтраков и пять ужинов…

– …и пять квартир, – хмыкнула Светлана. – Напрасно беспокоишься. Прокормиться мне вполне по силам. Не голодаю… Стоп, подожди! – Она сохранила текст и повернулась к нему: – Ты предлагаешь мне остаться здесь на пять дней и заниматься с тобой сексом два раза в день… за еду?!

– Нет, – сладко потянулся молодой человек. – Я предлагаю тебе остаться и заниматься сексом три раза в день вообще бесплатно. Просто потому, что я тебе нравлюсь. А кроме того, я предлагаю тебе еще и кушать. Хотя бы иногда.

– Бред!

– Чего?! – вскинулся Алексей.

– Про римского папу Топорков явно нес какой-то бред, – быстро-быстро почесала она виски. – С тобой-то все в порядке, я останусь. Подожди, не отвлекай! Дай статью закончу и отошлю. Стоп! Я что, уже согласилась?

– Ах-ха, – довольно кивнул Сизарь, откинувшись на спину.

– Вот, черт! Нужно было покапризничать. Все, тогда точно больше не отвлекай!

– Не буду. – Молодой человек закинул руки за голову. – Но одна проблема все-таки есть. Нигде во всем центре я не видел ни одной торговой точки. Если мы не хотим оголодать, нужно что-то придумать…

Однако придумывать не пришлось. Когда после отъезда журналистов они пришли обедать вдвоем, намереваясь честно поделить порцию Алексея – официантка молча поставила каждому по тарелке с супом, а потом донесла два вторых и компот. Похоже, работников учебного центра в еде никто не ограничивал.

Хотя охрана в космической «учебке» корпорации и присутствовала, однако к Лане никто не придирался, позволяя девушке бродить от корпуса к корпусу, от ангара к ангару, фотографируя все подряд, подслушивать лекции Сизаря и подглядывать практические макеты, вести съемку утренних пробежек и вечернего отдыха курсантов. Она строчила одну заметку за другой, отсылая по три штуки в день с обильными иллюстрациями и, похоже, за прошедшие дни смогла выполнить месячную норму работы.

– И что теперь? – спросила Лана, когда на пятый день они, распрощавшись с курсантами, возвращались домой в преподавательский корпус.

– Тумарин звонил уже раза три. У него там какая-то идея появилась с челноками, по поводу замены батарей на конденсаторы. Возможно, мы потянем монтаж на орбите на существующем оборудовании. Но челноки придется срочно модифицировать. Так что, как вернусь, сразу буду впрягаться.

– Да я не про это, Лёш. Я про то, что завтра нам отсюда уезжать.

– Я знаю, Лана. Машина придет к обеду. Привезет какого-то академика из «Хруничева», а нас заберет.

– Ты правда не понимаешь или прикидываешься? – ущипнула его за локоть девушка. – Ты должен сказать: «Лана, у нас был такой классный секс, что хочется повторять его каждый вечер!». Или хотя бы: «Все было здорово, но меня ждет жена и пятеро детей», – а не мямлить какую-то шизу про машины и конденсаторы!

– Лана, я хочу делить с тобой все свои ночи и рассветы, но у меня в Москве со времен аспирантуры только койка в общаге! Причем до нее за последние полтора года я не добирался еще ни разу, и потому не уверен, что она все еще стоит на своем месте. Так что звать тебя завтра мне, честно говоря, некуда. Нужно сперва разобраться, где я буду жить.

– Во попадалово! – крякнула Света. – Ну и кавалеры нынче пошли! Альфонс на альфонсе. Ладно, тогда это скажу я. Секс был так себе, я все еще не распробовала. И поэтому разрешу тебе жить с мной в одной комнате, пока не разберусь в этом вопросе.

– То есть, Лана, – прищурился Сизарь, – ты предлагаешь мне заниматься с тобой сексом два раза в день за ночлег?!

– Вот уж фиг! – покачала пальчиком девушка. – Ты будешь заниматься этим даром. За жилье я возьму с тебя половину квартплаты.

* * *

– Бинго! – подмигнул Тумарину миллионер, протягивая Денису машинописную страницу с отчетом службы наблюдения. – Твой моторист и журналистка съехались под одну крышу. Что и требовалось доказать. И заметь, без какого бы то ни было принуждения.

– Значит, вы за ними следите? – мельком глянул на листок Денис и отвернулся к окну.

Они беседовали в лимузине миллионера, уносящего их из загородного дома в Москву через белое марево снегопада. У вертолета, оказывается, тоже имелось немало недостатков. Например – нелетная погода.

– Не следим. Приглядываем. Ты ведь не хочешь, чтобы один из твоих ведущих конструкторов оказался в больнице с сотрясением мозга и полной амнезией? Парень молодой, горячий. Мало ли куда его занесет отдохнуть? Мы в его жизнь не вмешиваемся. Но если появится необходимость, дежурный наряд всегда выручит. Правда, когда твои специалисты находятся в Никарагуа, оно все-таки намного проще и безопаснее.

– Не выйдет пока ничего с Никарагуа, – покачал головой Тумарин. – Я же говорил, что для монтажных работ у челноков в нынешнем их виде не хватает энергетики. Нужно эту проблему решать, причем радикально. Работаем сразу по нескольким направлениям, консультируемся со специалистами. Без Сизаря мне пока не обойтись. Схема «Касатки» у него в голове, а голову никакими компьютерами и справочниками не заменить.

– Да я не спорю, пускай. Пусть у него и с работой все будет хорошо, а главное – в личной жизни. Чтобы на сладенькое больше не клевал. Кстати, как там твоя Аривжа? В себя пришла после освобождения? Успокоилась?

– Трудно сказать. Чувствует себя очень виноватой, мучается. Она ведь отлично помнит, что хотела вас убить. Помнит все до мелочей и никак не может понять, откуда эта безумная мысль взялась у нее в голове?

– Ты объяснял, что она не виновата, что ей «промыли мозги»?

– Да, объяснял. Но, наверное, знать про все это и пережить самой – это две большие разницы.

– Это верно, изнутри все всегда выглядит совсем иначе, чем снаружи. – Топорков склонил голову набок и хитро прищурился: – А знаешь, Денис, может, мне к вам в гости приехать? Подарю цветы, поинтересуюсь здоровьем. Скажу, что ни капельки на нее не сержусь, пусть не беспокоится. Бог велел прощать.

– Не уверен, что это хорошая идея, Семен Александрович, – повернулся к нему Тумарин. – Вдруг желание вас убить все еще остается у нее в подкорке? Не стоит дразнить уснувшего дракона… А, да, пару слов про бога. Я видел ваше последнее интервью. Вы и вправду приказали преподавать космонавтам закон божий и строите для римского папы новый Ватикан?

– Ох, Денис, Денис, – засмеялся Топорков. – Бизнесмен из тебя никудышный. Даже не понимаю, как ты ухитрился свои миллионы заработать?

– А что такого?

– Ну, во-первых, слегка обиженный патриарх изволил поинтересоваться, во сколько обойдется отдельный плавучий остров для православной церкви, и ему уже направлен проект «Новый Афон». Ну, ты помнишь, один из самых первых. Во-вторых, ты не забывай, что платежеспособный спрос сосредоточен в христианских странах. И возможным клиентам полезно получать сигналы о том, что в новом мире их ожидает привычная обстановка и знакомый менталитет.

– Есть еще Япония, Гонконг, Южная Корея, – отворачиваясь к окну, припомнил Тумарин.

– Правильно, Денис, – согласился мультимиллионер. – И здесь мы подходим к самому главному вопросу. Чем мы с тобой торгуем, мой грустный друг?

– Местами на венерианских дирижаблях, – пожал плечами Тумарин.

– Не-ет, Денис, нет и еще раз нет. Всякого рода круизных лайнеров со всеми удобствами и на Земле хватает в избытке. Мы с тобой торгуем безопасностью!!! Каждый клиент, который поселится на «Планете белой расы», должен быть абсолютно уверен, что уж там-то ему ничто не будет угрожать. Его не ограбят по пути из боулинга в ресторан, у него не изымут детей за то, что он отказался купить им жвачку с мятным вкусом, его не заставят прятаться от террористов и прогибаться под всякого рода извращенцами.

– И при чем тут закон божий, Семен Александрович?

– Все очень просто, Денис. Проблема человечества в том, что делится оно на две большие категории: на верующих и тех, кому пофиг. Среди тех, кому пофиг, числится немало христиан, празднующих Новый год во время рождественского поста, мусульман, закусывающих на этом празднике кагор копченым салом, и атеистов, наряжающих елочки и одевающихся Дедами Морозами. А вот среди верующих попадаются такие, кто твердо уверен, что все окружающие обязаны жить именно так, как втемяшилось ему в дурную голову, и никак иначе. И если мы не хотим, чтобы на наших островах кто-то вдруг перерезал горло веселому Деду Морозу или подорвал танцующих кришнаитов, в системе должен присутствовать малозаметный, но надежный фильтр, отделяющий «упертых бойцов» от миролюбивой клиентуры. Вот скажи, наши пилоты как-то пострадали от того, что батюшка прочитал им пару молитв и абзац из Священного писания?

– Они же молодые и горячие! Ради того, чтобы попасть в космос, они готовы стерпеть что угодно!

– Ну, насчет «что угодно» ты на мальчишек не наговаривай, – укоризненно покачал головой Топорков. – Совестью и телом никто из них, я уверен, торговать не стал. В данном конкретном случае кто-то из них искренне помолился, кто-то пальцем у виска покрутил, но от споров воздержался. Нас, в принципе, вполне устраивает любой из подобных вариантов. Нас не устраивает только тот, когда кто-то вдруг заявит, что христианства он не признает, что крест его чувства оскорбляет, а освящение орбитальных челноков есть дикое мракобесие. Вот подобное буйное отрицание и надобно решительно отсекать. Сегодня ему крест не понравится, завтра – соседская пижама, послезавтра – цвет огурцов в салате. Нафиг-нафиг! Подобные герои нам всю клиентуру распугают, а жизнь на Венере из рая в небесный ад превратят. И, кстати, о Японии и Гонконге: как раз буддисты в поджигании рождественских елок как-то ни разу не отметились. И известие о том, что космонавт молится перед полетом, их точно нисколько не обеспокоит.

– Кому может помешать рождественская елка? – пожал плечами Денис.

– Как знать, как знать… – усмехнулся миллионер. – В Калифорнии, например, с одиннадцатого года по решению администрации вместо рождественских инсталляций теперь ставят атеистические плакаты, в штате Нью-Джерси вдоль автострад добровольцы развешивают рождественские плакаты с подписями: «Неправда, это миф!», а тамошний суд запретил гражданам украшать на праздник свои дома даже внутри, поскольку это может быть замечено соседями через окна и сильно их огорчить. Президент США на Рождество поздравляет своих сограждан с некими «зимними праздниками», название которых неприлично произносить вслух, а в Калифорнии на таких праздниках запрещено произносить вслух имя Иисуса, дабы никто не оскорбился его возможным существованием.

– Откуда вы все это знаете?

– Как можно не знать? Это же президент Америки!

– А про Нью-Джерси? Калифорнию?

– Да вот знаю, – постучал пальцами по подлокотнику на дверце Топорков. – Не бери в голову. У тебя своя работа, а у меня своя. К Рождеству катапульта должна быть готова. Не отвлекайся. Бери своего счастливого Сизаря и просчитывайте нужные изменения, пока новые «Касатки» еще не сошли со стапеля. Законы божьи оставь на моей совести.

* * *

– Оп-па! У тебя что, праздник? – изумилась Лана, пропуская Сизаря в дверь. – В честь чего торт?

– Ни в честь, – прошел мимо нее Алексей. – Весь день не жрамши, а здесь вокруг только кофе, бигмаки и картошку фри продают. Не хочу травиться.

– И ты купил торт? – уточнила девушка.

– Ну да. Самая простая и удобная еда, – поставив коробку на полку рядом с вешалкой, разделся Сизарь. – Готовить ничего не надо, греть не надо, остужать не надо, размораживать не требуется, особых условий хранения не требует. Просто отрезай и ешь. Будешь?

– Нет, не надо! – вскинув руки, попятилась Света. – У меня йогурта еще две баночки.

– Как хочешь. – Усевшись на постель, молодой человек поставил торт на колени, снял крышку, под которым оказалась уже разделенная на ломти шоколадная «Лакомка», подтянул ближе бутылку лимонада, открыл и принялся с наслаждением отъедаться.

Особых возможностей в выборе места для трапезы у него не было. Комнатка, которую снимала журналистка, вела свою родословную из породы общежитий и имела размеры всего два на четыре метра. Сюда с трудом помещалась одна полуторная кровать, один стол, один шкаф, одна вешалка, совсем маленькая, и два стула. За столом сидела возле ноутбука Лана. Выходит, для ужина оставалась только постель.

– Ты чего, запиваешь торт лимонадом? – не поверила своим глазам хозяйка комнаты.

– Ну да, – пожал плечами Сизарь. – Он с газиками, вкусно. И сладкий.

– Ты запиваешь сладкое сладким? – наклонилась вперед девушка. – А ну, дыхни! Ты чего, пьян?

– Какое пьян? – отмахнулся Алексей. – Денис за рулем, у него дома даже пива не было. И вообще ничего. Когда он без жены, то только ручки шариковые жрет, по две штуки в неделю. Я как-то из интереса засекал. Так что я весь день только воду из-под крана хлебал.