Текст книги "Профессия: шерп"

Автор книги: Александр Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Вы слышали, что конгресс запретил наши банковские переводы?

– Какая разница, юноша? – ничуть не обеспокоился старик. – Без подписи президента это решение законом не является. Давай я тебе лучше расскажу другую, куда более занятную историю.

– Да, Сергей Иммануилович, слушаю. – Тумарин разговаривал, спускаясь по лестнице. Аривжа еще спала, и тревожить жену он не хотел.

– После той интересной беседы… Ну, после переговоров с «Маяком»… Так вот, я попросил нескольких сотрудников внимательнее присмотреться к анкете журналистки и происхождению данных. Наши сотрудники нашли даму, которая проводила опрос, оценили еще несколько сданных ею опросных листов, нашли некоторые несуразности и противоречия, провели допрос в рамках факта расхищения средств, слегка нажали… Ну, в общем, призналась дамочка, что денежек очень хотелось, а сидеть и опрашивать людей было лень, да и долго, а потому примерно полторы сотни анкет, включая опросник Светланы Бирнаевой, она заполняла от балды, используя имена, фамилии и адреса из базы данных, а все остальное высасывая из пальца.

– Вот, черт, – остановился перед холодильником Денис.

– Вот именно! – согласился Сергей Иммануилович. – Мы теперь собираем всех этих недоделанных парамедиков и прогоняем через полиграф. Дорого, конечно, а куда денешься? На сегодня так выходит, что процентов двадцать нашей базы данных – это просто мусор, напрасно занятые мегабайты жестких дисков и пущенные на ветер деньги.

– Получается, мы оказались ребятами, которые из самых добрых побуждений раз за разом Лёшке втыкали шило в задницу? – тихо рассмеялся Денис. – Как хорошо, что он об этом никогда не узнает.

– Очень на это надеюсь. Как он, кстати?

– Ну, в лимузине они вроде как немного подрались, но вышли вместе. Потом я их очень тепленьких отвез в гостиницу, а дальше не знаю. Со свечкой не стоял. На базе под Муромом узнаю. Если поехал без нее – значит, опять погрызлись.

– Исходя из того, что ты рассказывал раньше, шансы на продолжение их знакомства держатся сильно ниже нуля. Ладно, пока он катается, подготовим ему нормальную партнершу с предельно оптимальным психологическим портретом. Сделаем легенду, познакомим… И на этом, надеюсь, весь этот глупый фарс будет исчерпан.

– Неужели не наигрались, Сергей Иммануилович? Может, оставим Сизаря в покое?

– Как раз наоборот, Денис. Я чувствую себя виноватым и хочу загладить перед молодым человеком свою вину. Что-то я к старости стал совершать все больше и больше ошибок. Видимо, пора на покой.

– Кто же вас отпустит, Сергей Иммануилович?

– Я имею в виду тот покой, который разрешения не спрашивает. У меня ныне, кроме головы, больше никакие органы и не работают. Если и мозги откажут – меня, считай, и нет.

– Вы и сейчас умнее всех нас вместе взятых, Сергей Иммануилович, – польстил старику Тумарин.

– Это, Денис, не мое достоинство, а ваш недостаток! Хотя за добрые слова, конечно, спасибо. Ладно, занимайся своим делом, а я займусь своим.

– Всего доброго, Сергей Иммануилович.

– Постараюсь…

Идеальный брак

Выпускные экзамены и церемония вручения дипломов на учебной базе «Агентства межпланетных перелетов» закончились банкетом. Продолжительным, но безалкогольным. По этой причине вечером того же дня Тумарин смог спокойно сесть за руль своего «патриота» и вместе с Сизарем умчаться в сторону Москвы. Выпускники полным составом остались на базе. Им, вместе с еще шестьюдесятью новобранцами, предстояло прослушать двухнедельные лекции инженеров ГКНПЦ им. М. В. Хруничева по технологии сборки рабочей окололунной орбитальной станции.

– Не могу отделаться от ощущения, – признал Алексей, – что эти мальчишки не поняли и половины того, что я им рассказал о принципе работы двигателя и его узлов. Управлять научились – а что к чему, соображают не очень.

– Не бери в голову, – махнул рукой Денис. – Топорков, конечно, жмотился, но мы все-таки договорились, что на орбите «Касатки» будут работать парами. При неразрешимой аварийной ситуации один челнок всегда сможет принять на борт экипаж другого. К тому же, связь на околоземных орбитах сегодня надежная, упасть оттуда по глупой оплошности физически невозможно, чай не в самолете. У тебя в кармане тоже трубка всегда лежит. Если что, всегда можно связаться с тобой или бригадой технического обслуживания, определить проблему и устранить неполадки. О-о, кажись очередные вариации на тему…

Денис полез в карман, вытянул телефон:

– Это «Маяк». Лёш, возьми в бардачке гарнитуру, воткни сбоку в разъем. – Он дождался, пока друг подключит наушники, сунул один в ухо: – Слушаю, Тумарин… Он сейчас рядом со мной, но мы оба в машине. Давайте решим это завтра с утра? Записывайте адрес…

Закончив разговор, Денис выдернул наушник:

– Загородный домик отменяется, едем на мою квартиру в Москве. Это Филипп Федорович из московского представительства, они закончили испытания урановых капсул, хотят подписать с тобой согласительный протокол.

– Ага, уже разбежался! – хмыкнул Сизарь. – А данные испытаний?

– Завтра утром пришлют курьером ко мне домой.

– Они про такое понятие, как «электронная почта», никогда не слышали?

– Не только слышали, но и пытались объяснить про нее бумажному протоколу, – ухмыльнулся Тумарин. – Но документы все равно отказались влезать в розетку. К тому же, там данных на сорок семь гигабайт, и большая часть считается закрытой информацией. Так что пусть лучше принесут на флешке. Нужно жену предупредить, чтобы не волновалась…

В столицу они примчались только в два часа ночи и сразу легли спать. Поднялись в девять. Тумарин заказал пиццу, оправился в душ, но тут в дверь решительно позвонили. Сизарь отправился открывать… и вздрогнул от неожиданности:

– Лана? Откуда ты?

– Лена, – поправила девушка. – А мы разве знакомы?

– Извините, – посторонился Алексей. – Просто вы невероятно похожи на одну журналистку. Вы с пиццей?

– Я с договором и флешкой, – ответила гостья. – Филипп Федорович просил подписать протокол и немедленно привезти в представительство. Без него невозможно начинать юстировку оборудования.

У нее были те же голубые глаза, те же волосы, губы, нос, плечи и фигура. Даже ростом она ничем не отличалась от Светланы! Разве только вместо пухлой куртки девушка носила элегантное синее драповое пальто, из-под которого вместо привычных Светиных джинсов виднелись глянцевые сапоги.

– Доброе утро, – выглянул из ванной завернувшийся в полотенце Тумарин. – Какими судьбами в наших краях?

– Я из представительства «Маяка», – повернулась к нему девушка. – С протоколом и данными испытаний.

– Понятно. Лёша, дай мне одежду.

Через минуту он уже включал свою компьютерную систему.

– А у кого мне подписывать документы? – достав из плоской сумочки папку, спросила гостья.

– Прошу любить и жаловать, Алексей Сизарь, – указал на друга Денис. – Изобретатель, разработчик и создатель термоядерного двигателя для космических кораблей. Капсулы делаются для его системы, он протоколы и утвердит.

Девушка повернулась к Лёше, протянула папку ему, но моторист «Агентства межпланетных перелетов» отрицательно покачал головой:

– Сперва давайте посмотрим результаты и сверим данные с техническими требованиями и вольфрамовым вариантом. А уже потом подумаем, подписывать соглашение или нет.

– Мне сказали, чтобы я без протокола не возвращалась, – опустила папочку гостья.

– Что я могу сказать, Леночка, – развел руками Тумарин. – Тогда раздевайтесь, присаживайтесь, вешалка возле двери. Если данных и правда на сорок семь гигабайт, то просмотреть их быстро не получится.

В дверь опять позвонили, на этот раз с пиццей.

Пока Сизарь освобождал место на столе, раскладывал еду и набирал в стаканы воду, Тумарин загрузил на «винт» информацию с флешки, нашел библиотеки с нужными для сравнения данными и старыми протоколами, тоже подошел к столу, взялся за пиццу, кивнул девушке:

– Вы извините, Лена, мы прямо с дороги. Ничего сегодня и вчера вечером не ели. Не хотите составить компанию?

– Вы же так себе желудок испортите, мужчины! – В своей белой полупрозрачной блузке с вышивкой у плеч и в строгой черной юбке с золоченым пояском гостья выглядела от силы на двадцать пять, но разговаривала нравоучительно. – Если не того хуже. Как можно пить некипяченую воду? Откуда вы знаете, что напихали пекари в эту ватрушку, в каком месте ее делали и правильно ли готовили? Вон, я вижу, тесто пересушено.

– Очень кушать хочется, Леночка, – засмеялся в ответ Сизарь. – Если что, водкой продезинфицируем.

– Вот только водки в доме нет, – посетовал Тумарин. – Вы не пугайтесь, девушка. Просто эта квартира у нас уже давно стала чем-то вроде рабочего кабинета. Обо мне жена дома заботится, Лёша в Москве только наездами бывает. Так что здесь ничего съедобного уже давно нет. А все эти чайники, плиты, сковородки, холодильники и посуда – это рудименты прежней холостяцкой жизни. Считайте их декоративными украшениями. Хотя вру. Если засиживаемся за компьютером, постель используем по прямому назначению. Нужно, кстати, постельное белье поменять, – поднялся он. – Лёш, ты если здесь останешься, чистые простыни и наволочки из шкафа возьми.

– Угу… – Сизарь, еще дожевывая пиццу, уже бродил возле экрана, сравнивая графики теплопередачи старых капсул и «маяковских». – Смотри, тут всплеск на линии раскрытия!

– Там миллионные доли секунды учитываются, – напомнил ему Денис. – Начальные и конечные температуры совпадают. Так что на результат вспышки разница развития режима никак не повлияет.

– Но ведь откуда-то она берется? Может, развитие реакции синтеза по другому сценарию идет? Нужно плотность нейтронного потока смотреть. Вероятно, уран дает лишние частицы.

– Их же там поштучно считать приходится! Это синтез, а не деление. Каскада нет и быть не может.

– Ага, счас… – Запихав остатки пиццы в рот, Сизарь полез в базу данных. – Мы делаем оболочку из урана и игнорируем возможность реакции деления? Тумарин, ты как был двоечником, так и остался. У нас во вспышке скачки до плюс пятнадцать по мощности могут возникнуть. Тебе этого надо?

– Прирост мощности?

– Выработка амортизаторов! – Алексей торопливо пролистал страницы. – Ага, есть! Они эту возможность оценили. Не то что некоторые. Молодцы, уважаю.

– Не обращайте внимания, – повернувшись к девушке, развел руками Тумарин. – Он сам не соображает, что несет. Когда Лёша работает, это у него равносильно потере сознания. Полное отключение от реальности.

– Сам ты Гендальф, – кратко бросил через плечо Сизарь.

– Вот, слышали? – только улыбнулся Денис, отошел к постели, снял с нее белье, взял тюк под мышку: – Я выйду на минуту. Кину в багажник.

Когда он вернулся, Сизарь напряженно метался между экранами, что-то сравнивая, выписывая на коробке из-под пиццы интегралы, и недовольно бурчал себе под нос.

– Чего-нибудь получается, Алексей? – громко спросил Тумарин.

– В общем и целом может пойти, – пробормотал Сизарь. – Но плотность нейтронов все равно выходит завышенной. Плюс два процента.

– Почему?

– В третьей папке «прим-н» полный анализ, – ткнул пальцем в угол верхнего правого монитора моторист.

– Ага, – согласно кивнул Тумарин, даже не пытаясь туда заглядывать. – Это сильно повлияет на мощность вспышки?

– Практически нет. Но вот дополнительный нагрев опорный плиты мы огребем однозначно.

– Насколько? – встревожился Денис, хорошо зная, что в космосе проблема охлаждения всегда была, есть и будет основной головной болью.

– Считаю… – буркнул Сизарь.

– Это у тебя надолго?

– Слушай, ты, начальник, – все же обратил на него внимание моторист. – Отстань! Не видишь, я занят?

– Минимум полдня, – сделал вывод Тумарин.

– Простите, Денис, – поднялась с подоконника гостья. – У вас фартук есть?

– В шкафу должен быть. А что?

– Да запылились совсем ваши «декорации». Хоть займусь чем-нибудь, пока Алексей работает.

– Так, может, вы просто потом подъедете? Это явно надолго.

– Мне Филипп Федорович категорически приказал без протокола не уходить, – стоически вздохнула девушка. – И сразу звонить, если что-то пойдет не так.

– А мы ему не скажем, – пообещал Тумарин.

– Не, так нельзя, – отказалась Лена. – Раз поручили, нужно выполнять до конца.

– Тоже правильно, – признал Денис. – Тогда я со своей стороны тоже хочу обратиться к вам с просьбой. – Он полез в карман. – Это ключи от квартиры. Мне к жене очень нужно съездить, она беспокоится. Когда Лёша закончит, отдайте ему и предупредите, чтобы перед отъездом вернул. Ему сейчас это говорить бесполезно, запросто мимо ушей пропустит. Вы его не бойтесь, он в данный момент существо эфемерное. Если что-то начнет говорить – не обращайте внимания. Это все про работу и по работе. В общем, отдайте ему ключи в обмен на подписанный протокол, хорошо?

– Вы же меня совсем не знаете, Денис… – удивилась гостья.

– Неправда, – улыбнулся Тумарин. – Вы секретарь Филиппа Федоровича, правильно? Вот видите! Вы наш коллега, а вовсе не человек с улицы. К тому же, это помещение практически служебное, денег и драгоценностей, и даже ценных документов здесь нет. И оставляю я в нем Сизаря, а не вас. Вы просто передадите ключи. Причем очень мне этим поможете. Хорошо?

– Если так, то да, передам, – согласилась девушка.

– Большое спасибо… – Тумарин обернулся на мурлыкающего над очередным графиком друга и улыбнулся: – В общем, оставляю вас за старшую.

Сизарь шутки не оценил и даже не заметил. Однако его тоже можно было понять: когда в голове нужно одновременно удерживать плотность и энергоемкость уже отработанной реакции синтеза, сравнивать ее с экспериментальной, одновременно учитывая время инициации, массовые показатели превратившегося в плазму вещества, его теплоемкость по степени воздействия на плиту, как по показателям давления, так и по нагреву, причем переменному в зависимости от потока частиц при разном составе… Тут уже не до поддержания светских бесед. Даже учитывая то, что половина показателей выводилась, сохранялась и интегрировалась на экранах – голова все равно пухла от избытка информации.

– Общий выброс совпадает, скорость плазмы прямо коррелирует с массой капсулы, а проникающая радиация к температуре дает всего «сотки». – Он и сам не замечал, то ли говорит вслух, то ли думает про себя. – Графит, конечно, съест все. Но вот за пределами экрана может случиться облучение. Это у нас фоновые три шестерки выходят… При квадрате расстояния… Пять тысяч метров. Да, безопасная зона получается, как у рентгеновского аппарата.

– Алексей, вас можно ненадолго отвлечь?

– На что? – Прямое обращение он все-таки услышал.

– Вы уже шесть часов из угла в угол бегаете. Может, все же пообедаете? Я пельменей поджарила и кетчуп купила. Вы едите кетчуп?

– Жареные пельмени? – изумился Сизарь.

– Отец говорил, что пельмени – это главная пища холостяка. Вот я и подумала, что варить не стоит. Вареные вам наверняка надоели. А другого обеда тут не приготовишь. Ничего нет. В лавочке у дома продают пельмени и кетчуп, а уходить дальше я не рискнула. Будете?

– Спасибо, Лена. Никогда в жизни не пробовал жареных пельменей.

Девушка положила угощение ему в тарелку, капнула на край кетчуп. Молодой человек кивнул, наколол вилкой пару пельмешек – но тут его взгляд уполз обратно к мониторам и моментально посоловел. Что, впрочем, не мешало Сизарю задумчиво отправлять в рот одну пельменину за другой. Посмотрев за происходящим, Лена переложила ему со сковороды остатки еды. Алексей умял все до конца, еще немного пошарил вилкой и пересел к клавиатуре.

Гостья вздохнула, заварила чай, помыла посуду, после чего отнесла чашку Алексею:

– Вы с сахаром или без?

– Да, спасибо. – Тот осушил чашку, поставил ее на полку с системными блоками и потянул «мышкой» график, накладывая его один на другой: – Здесь тоже совпадает до трех десятых. А данных по плотности нет совсем.

– Еще заварить? – забрала чашку Лена.

– Заварить… – потусторонним голосом ответил Сизарь.

– Или нет?

– Или нет, – согласился Алексей.

Гостья подумала, и все-таки заварила. Поднесла к руке. Алексей принял и выпил.

– Не очень сладко?

– Угу.

– Сама бы не видела – ни за что бы не поверила!

– Что? – обернулся на нее Сизарь.

– Вы работайте, не буду отвлекать, – кивнула девушка.

– Ага, спасибо… – Он пролистал вниз таблички сперва на левом, потом на правом экране. – Здесь все корректно. Смотри, они даже температуру вылета померили! Или это они так скорость вычисляли? Масса на температуру будет равно энергии…

Сломался он около семи вечера, закрыв экраны и решительно вскинув руки:

– Д-да! Мы сделали это!

– Что сделали, Алексей? – спросила скучающая на подоконнике гостья.

– Мы обосновали возможность замены вольфрамовой оболочки капсулы на урановую! Правда, давление поджигающих лучей у нас при этом падает к нижней черте. Но мощность лазеров увеличить не проблема, причем даже самые первые, из кустарного «клипера» все равно должны срабатывать достаточно уверенно. В девятьсот девяносто четырех случаях из тысячи. И последние шесть тысячных устраняются повышением мощности на пятнадцать процентов. Хотя лучше, конечно, добавить все пятьдесят.

– Это значит, что вы подпишете протокол?

– Ой, простите, Леночка, я совсем про него забыл! – Сизарь убрал с лица довольную улыбку. – Я ведь вас, наверное, вконец умучил?

– Нет, ничего. Просто я ничего не поняла. Ради чего вы так старались, что сравнивали?

– Урановая капсула будет стоить раз в семь-восемь дешевле. Сиречь, цену на билет до Венеры можно срезать сразу втрое. А «Маяк» практически даром избавится от изрядной груды отходов переработки урановой руды. Что тоже есть очень большой плюс.

– Но ведь тогда он станет засорять Солнечную систему?

– Не станет, Лена, ни капельки. Это будет плазма. Можно считать – искусственный солнечный ветер. Его постепенно снесет к порогу гелиопаузы, где он и останется на семь-восемь миллиардов лет дожидаться нового перерождения Солнечной системы вместе со всей остальной термоядерной отработкой. На фоне миллиардов тонн, которые теряет Солнце, даже самые рьяные наши старания можно вовсе не учитывать, как пренебрежительно малые. Это будет меньше земной океанской песчинки на фоне Юпитера.

– А что такое «гелиопауза»?

– По факту, это граница Солнечной системы, этакая огромная сфера диаметром в пятьсот астрономических единиц, – раскинул руки Сизарь. – Место, где солнечная гравитация уравновешивает инерцию солнечного ветра, выбрасываемого с поверхности звезды. Все, что выброшено отсюда, остается там навечно. Огромный темный мир потерянных частиц… Настоящий Аид, только реальный, а не вымышленный.

– Как вы интересно рассказываете, Алексей!

– Мы не только рассказываем, мы еще и делаем. Но я ваш должник, милая леди. Я помню, что вы кормили меня обедом. Не позволите пригласить вас на ужин?

– К сожалению, я должна отвезти протокол. Его ждут. А вы должны его подписать.

– Позвольте, я вас хотя бы провожу? На улице уже темно!

– Сначала хотя бы подпишите! – подойдя ближе, постучала по папке с бумагами гостья.

– Однако, вы целеустремленная девушка, – вытряхнул бумаги на стол Сизарь. – Это очень хорошая черта.

Он просмотрел листы, расписался на каждой странице, а также в реквизитах «Агентства межпланетных перелетов» на последней, оставил один экземпляр себе, а долю «Маяка» сложил стопочкой, опустил обратно в папку и передал гостье.

– Спасибо.

– Приятно было познакомиться. Или мне все-таки можно вас проводить?

– Буду только рада, – кивнула Лена. – Одной так поздно и вправду неуютно.

– Вот именно… Вы уверены, что вам нужно возвращаться на работу? Там, наверное, все уже разошлись.

– Нет, ждут. Они несколько раз звонили, пока вы работали. Просто, когда вы заняты, то ничего не замечаете. Я даже хотела положить вам в чай немного соли. Проверить – заметите или нет?

– А разве я пил чай?

Оба рассмеялись.

– В Челябинске через десять часов начинается рабочий день, – уточнила девушка. – Так что ждать до московского «завтра» им некогда.

– Да, об этом я как-то не подумал, – признал Алексей. – Тогда поехали?

Разбираться с общественным транспортом он не стал – просто поймал такси, которое всего за полчаса почти без пробок доставило их на Нахимовский проспект. Там девушка, поблагодарив, скрылась в двери кирпичной двухэтажки, больше похожей на доисторическую телефонную станцию, нежели на строение для офисов. Даже вывесок возле двери ни одной не оказалось, только кодовый замок, маленькая видеокамера – и все.

Вышла обратно Лена только через полчаса, удивленно остановилась, удерживая сумочку перед собой обеими руками:

– Вы еще здесь, Алексей? Я думала, вы уже уехали.

– Я ведь обещал вас проводить!

– Я думала, – оглянулась на здание девушка, – только досюда.

– Досюда – это была работа. А мне хотелось проводить именно вас. К тому же, я ваш должник. Может, заглянем куда-нибудь в кафе?

– Нет, родители волноваться будут. Я уже предупредила, что иду домой.

– Можно перезвонить.

– Если я скажу, что ушла в кафе, они будут волноваться еще сильнее. Может, мы просто прогуляемся? Мне здесь недалеко, до Новочеремушенской улицы.

– Хорошо, давайте просто погуляем, – согласился Сизарь.

Лена улыбнулась, подошла ближе, взяла его под Руку:

– А вы мне еще что-нибудь расскажете про космос?

– Если говорить о Вселенной, то начинать нужно с того, что она очень крохотная, всего семьдесят четыре миллиарда световых лет в диаметре.

– Это много или мало?

– Если в парсеках, то всего-навсего двадцать четыре на десять в девятой степени.

Девушка рассмеялась:

– В миллиардах было проще.

– Ну, чтобы было нагляднее, – поправился Сизарь, – скажу, что до ближайшей галактики два миллиона световых лет. Вселенная больше в тридцать тысяч раз.

– А как же бесконечные миллионы галактик, о которых нам говорили в школе?

– Все очень просто, Леночка, – заговорщицки прошептал Сизарь, обнял девушку за плечо и почти прижался щекой к щеке. – Посмотри налево, посмотри направо. Представь себе, что фонари – это галактики, а окна – это звезды. Видишь, как их много? А вон в тех и тех окнах, – показал он рукой, – звезды и галактики кажутся совсем тусклыми и далекими.

– Это отражение.

– Именно, – согласно кивнул молодой человек, отпуская ее плечо, но удерживая руку. – Мы живем в большой зеркальной комнате, где постоянно видим тысячи и тысячи отражений. Вон, видишь парочку в стекле джипа? Нам кажется, что это просто гуляют влюбленные, а на самом деле это мы и есть. А в другом зеркале – еще парочка. И в машине впереди еще одна. Тебе кажется, что вокруг невероятно много красивейших миров, миров с такими чудесными голубыми глазами, соболиными бровями, зовущими губами. А на самом деле это всего лишь мираж! И во всей Вселенной столь прекрасна лишь ты одна.

– Если бы наша физичка рассказывала об астрономии так же восторженно, как ты, я ни за что бы не пошла на химфак, – ответила спутница. – Стала бы астрономом.

– Путь к звездам извилист и непредсказуем, Леночка, – обнадежил ее Алексей. – Без химии на нем не обойтись. Это и топливо, и корпус, и дыхательные смеси. Кстати, а как ты попала на «Маяк»?

– По распределению. Я москвичка, поэтому и оставили здесь, в представительстве. Так это что, получается, стенки Вселенной сделаны из зеркал?

– Нет, она работает немного иначе. Из-за искривления пространства свет возвращается назад в ту же самую точку, из которой вышел. Видишь, впереди двое за руки взялись? Это можем быть мы. Просто из-за искривления пространства видим собственные спины.

– А ничего, что я в пальто и юбке, а эта девушка – в замшевой куртке и джинсах?

– Да, Леночка, да, – грустно вздохнул Сизарь. – Вселенная полна загадок, все еще неподвластных нашему слабому разуму.

Девушка рассмеялась и ткнулась лбом ему в плечо.

Так, под разговоры о квазарах и метеоритах они и дошли до девятиэтажки на широком бульваре.

– Спасибо, сегодня за вечер я узнала больше, чем за оба старших класса, – остановилась возле дорожки к дверям Лена. – Очень рада нашему знакомству. Я думала, вы старый угрюмый сыч, который, согнувшись, корпит с формулами над тетрадкой в клеточку. А вы – молодой и веселый. И очень забавный, когда работаете.

– А ведь я ваш должник, – снова припомнил Сизарь. – С меня ужин.

– Я обычно дома ужинаю. Моя мама очень вкусно готовит.

– Ну, хорошо, тогда обед, – поправился Алексей. – У вас когда обед в представительстве?

– Неудобно, – покачала головой девушка. – Я и так отняла у вас очень много времени.

– Не отняли, а подарили. Так во сколько мне вас завтра ждать?

– В половину первого… – Она развернулась и убежала к парадной.

Разумеется, после полудня Сизарь уже мерз возле кирпичной двухэтажки с букетом роз, спрятанных в три слоя оберточной бумаги. В назначенный час заветная дверь распахнулась, из нее выскочила стройная Лена в знакомом длинном пальто и кокетливом берете, лихо сбитом набок. Следом солидно вышел упитанный Филипп Федорович в кожаной кепочке и черной дутой куртке.

– Привет, Леночка, – вручил букет девушке Алексей. – В дневном свете ты просто великолепна.

– Спасибо, Лёша, – приняла она подношение.

– О, приветствую, товарищ Сизарь, – протянул Алексею руку глава представительства. – Очень хорошо, что вы здесь. Мучает меня одна мысль. Что, если оболочку капсул заниженной мощности сделать алюминиевой? При той же мощности заряда и тех же рабочих габаритах они за счет меньшей массы рабочего вещества дадут в пять-шесть раз меньшее давление на плиту.

– Меньше масса – выше скорость, – сходу отмел Алексей. – Результирующая сила окажется равной.

– А вот не факт, – покачал головой Филипп Федорович. – На максимальную скорость у нас есть эйнштейновское ограничение.

– Вальтер Ритц обычно дает лучший результат.

– Перестаньте, молодой человек, – отмахнулся глава представительства. – Все формулы, кроме высокоэнергетических, у них одинаковы, просто объяснения разные. В нашем случае это не имеет никакого значения.

– Я цветы в воду поставлю… – тихо попросилась девушка. – А то замерзнут.

– Да, Леночка, да, – согласился Филипп Федорович. – Мы тоже поднимемся. Я покажу товарищу прекрасную статью профессора Варотанова, посвященную как раз этому вопросу.

– Хватит обычной ссылки… – сказал Сизарь.

– Ссылку тоже дам, – развернулся к двери Филипп Федорович, и молодой человек волей-неволей пошел следом.

Внутри помещение представительства выглядело еще более скромно, нежели снаружи: три комнаты, выходящие в общую прихожую, где и стоял стол секретаря с двумя мониторами, телефоном и ксероксом. Филипп Федорович, сняв куртку и шляпу, вошел в кабинет с табличкой «Генеральный представитель», позвал оттуда гостя:

– Заходите, Сизарь! Сейчас, компьютер загрузится… А я знаю, что сделаю. Я попрошу Леночку эту статью для вас распечатать.

– Спасибо, очень красивые цветы. – Девушка как раз расправляла розы в высокой пластиковой канистре.

– Я сейчас… – виновато развел руками Алексей, прошел в кабинет, глянул Филиппу Федоровичу через плечо, тут же кивнул: – Знаю я эту статью. Чисто теоретические изыски. Практическими исследованиями не подтверждены.

– Не скажите, Сизарь… – Мужчина, словно вживаясь в кресло, покрутил седалищем, надежно обосновываясь между высокими подлокотниками, подтянул к себе клавиатуру: – Вы знаете, какие результаты выдал гатчинский ПИК при обстреле фольги медленными нейтронами? Сейчас, я открою вам график потока…

– Мы хотели сходить пообедать, Филипп Федорович.

– Ничего страшного. Я скажу Леночке, она все организует.

– Но мы с нею… В смысле… Обед… – Сизарь растерялся, не зная, можно ли сказать главе представительства «Маяка», что пригласил его секретаршу на свидание?

– Не беспокойтесь, она у меня умница, способна творить настоящие чудеса, – поднял голову Филипп Федорович: – Леночка, зайди, пожалуйста. А вы, Сизарь, смотрите на данные эксперимента. Там на графики кликать нужно, чтобы открылись.

– Лена, я сейчас… Я быстро… – пообещал Алексей…

* * *

…И спустя три часа заметил, что пьет приторно-соленый чай.

– О-о, черт, проклятье! – отпрянул он от монитора и поставил чашку. – Да, я все понял, Филипп Федорович. Вариант получается неплохой. Но это чисто теоретические выкладки. Без практических измерений говорить не о чем.

– Да, я понимаю. Но мне кажется, мы имеем достаточные основания для проведения опытов? Может быть, я приготовлю обоснования и пришлю вам на утверждение?

– Стоп, Филипп Федорович! – вскинул руки Сизарь. – У нас возникла большая сложность. Вчера по моей вине ваша сотрудница лишних полдня провела на работе, сегодня мы оставили ее без обеда. Это просто бесчестно с нашей стороны. Я настаиваю, чтобы завтра вы отпустили ее на полный день отдохнуть от служебных хлопот.

– Э-э-э… – поколебался «генеральный представитель», глядя то на экран, то на гостя, и в конце концов махнул рукой: – Да, вы правы. Леночка заслужила отдых. Так я приготовлю обоснование?

– Конечно… – не стал спорить Сизарь и, выскочив в соседнюю комнату, тут же упал на колено: – О прекрасная Елена! Твой рыцарь жутко виноват. Он пришел к тебе, но вместо битвы за твое сердце устроил сражение с чернотой космоса за дорогу к звездам. Зато он отвоевал еще одну ступеньку на дороге вверх. Примерно вот столько… – Алексей развел пальцы на пару сантиметров. – Так прости же его за этот подвиг и позволь загладить свою вину! – Не дожидаясь ответа, он поднялся и предупредил: – Завтра утром я заеду за тобой, и мы пойдем в аквапарк.

– Я завтра работаю.

– Нет, – мотнул головой молодой человек. – Не работаешь. Я тебя отпросил. Так ты пойдешь?

– Аквапарк, конечно, лучше работы, – улыбнулась девушка. – А что туда нужно? Полотенце, справку от врача?

– Купальник и тапочки. – Алексей поднял ее руку вместе с «мышкой» и поцеловал: – Завтра в десять? Вот и здорово. Пойду к Филиппу Федоровичу. Он хочет переложить на Тумарина связанные с экспериментами расходы, но заговорить об этом еще не решился. Не будем лишать твоего шефа такой возможности.

Идея с аквапарком оказалась великолепной. Попав из слякотной и холодной, серой, зимней Москвы в светлый и теплый, влажный тропический рай с пальмами и бассейнами, водяными горками, трамплинами и зелеными лабиринтами, Лена из строгой деловой дамы тут же превратилась в беззаботную девчонку: веселилась, шутила, играла с Алексеем в прятки и скидывала его в воду, ныряла на время – причем постоянно выигрывала – и каталась с горок наперегонки.

Уставшие и довольные после аквапарка, они зашли-таки в итальянский ресторан, где девушка безмятежно отпивалась шампанским, продолжая улыбаться – явно своим воспоминаниям. Однако, когда Сизарь предложил заглянуть к нему посмотреть снимки «Хабла», с той же улыбкой отрицательно покачала головой:

– Мы знакомы всего третий день, Алексей. Неужели ты уже готов разделить со мной жизнь? Или нет? Или что ты тогда предлагаешь?