Текст книги "Профессия: шерп"

Автор книги: Александр Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Стоп! – встрепенулся Топорков. – Журналистка? Это кто?

– Журналистка… – Сергей Иммануилович полез во внутренний карман пиджака, достал несколько сложенных вдвое листов машинописной бумаги: – Светлана Бирнаева, двадцать пять лет, место рождения город Самара, проживает в Москве, в комнатном коммерческом общежитии в Зябликово, образование – «Журфак», место работы: молодежное интернет-издание «Тамерлан».

– Отличная биография! – решительно махнул рукой миллионер. – Берем!

– Семен Александрович, вот как вы так можете? – не выдержал Тумарин. – Вот так взять и решить за Сизаря: какая девушка ему подойдет, какая не подойдет?

– Отстань от моей совести, Денис, ее в кои веки ничего не тревожит! – отмахнулся Топорков. – Я же их не женю и даже в постель не укладываю. Вот скажи, тебе во время студенческих посиделок возлюбленная никогда не говорила: «Я с подружкой приду, захвати для нее какого-нибудь товарища»? Говорили? Ну и как, тебя совесть не мучила, что ты за него решаешь, с кем ему познакомиться? Вот и здесь ты ничего более страшного не совершаешь. Маленькое свидание – и ничего более.

– Почему я?

– Потому что это сделаете вы, юноша, – ответил с дивана старик. – Он ведь ваш друг, не правда ли? Вот и сделайте своему товарищу доброе дело… – Сергей Иммануилович крякнул, приподнял одну руку, другую, потом оперся ими на подлокотник и встал: – Пойдемте со мной, молодой человек. У нас с вами сегодня намечено одно очень, очень важное дело в моем загородном доме.

Самый старший член правления корпорации «Молибден» не только сам носил лишь старую и неброскую одежду, подвытертую и многократно стиранную, но и машину себе выбрал тоже не новую, серую и матовую. Правда, это был «майбах». Учитывая прохладную московскую осень, Денис оставил свой мотоцикл в подземном гараже небоскреба, забрался вслед за Сергеем Иммануиловичем в просторный, пахнущий ладаном салон, отделанный кожей и каким-то красным деревом. Возможно – учитывая показную скромность старика – всего лишь вишней или мореным дубом.

Машина выкатилась на московские улицы, повернула на запад и встала в пробке. Сергей Иммануилович, откинувшись на диване, невозмутимо смотрел в окно. Молодой и деятельный Тумарин, тяготясь затянувшимся молчанием, покрутился в своем углу, кашлянул, затем спросил:

– Скажите, а почему вы решили, что законы против национальной розни должны ее разжигать?

– М-м? – повернулся к нему старик.

– Ну, там, наверху, вы сказали, что нужно лоббировать законы против разжигания, чтобы люди «на ножах» оставались.

– А-а, ты про это, – вздохнул хозяин «майбаха». – Ну, это очень просто. Юноша, если не ошибаюсь, в вашем проекте завязаны уже больше десяти тысяч работников. Кто они по национальности?

– Понятия не имею, – пожал плечами Тумарин. – Никогда не интересовался этим вопросом.

– Ответ правильный, – кивнул старик. – В организации, где все равны, национальность работника руководство не интересует. Интересует только его специальность и квалификация. Это нормально, так и должно быть. Это понимаешь и ты, и твои сотрудники. Но теперь представь себе, что ты издашь серию приказов, направленных на обеспечение национального равноправия. О том, что намибийцы не имеют права оскорблять анжуйцев, что менгрелы не должны опаздывать на работу больше, чем на три минуты, что представительство тибетцев в инженерном составе не должно быть ниже семи процентов, а корейцы, как коренные обитатели пуско-наладочного цеха, имеют право на две бесплатные бутылки молока…

– Но ведь для инженерной должности нужно иметь образование! – возмутился Тумарин.

– Вот видишь, у тебя уже началась межнациональная рознь, – рассмеялся Сергей Иммануилович. – Именно в эту точку мы и бьем. Чем больше в государстве расовых законов и подзаконных актов, тем больше вражды и разногласий. На пользу постановления направлены или во вред – вопрос второстепенный. Самое главное – постоянно напоминать гражданам противника, что они разные и что им следует размежеваться. А уж потом для вражды и резни вполне хватит одной умело вброшенной спички.

– Но ведь есть и настоящая, реальная вражда! Когда кричат: «Бей черных!» или «Жидовская рожа!».

– Я знаю, – кивнул старик. – Есть и такое. А еще есть «разъездились тут!», «москали!», «замкадовцы!», «двоешники» и «ботаники». Однако никому ведь не приходит в голову создавать законы против вражды троечников и хорошистов, или пешеходов и джипперов? И ничего, как-то обходятся. В стране, где все государство считает всех граждан одинаковыми, оно и должно относиться к ним одинаково. То есть, за «жидовскую рожу» и «тупую обезьяну» хам обязан получать одинаковый срок: за оскорбление честного гражданина. А за «бей черных» и «поджигай джипы» – одинаковые сроки за призывы к беспорядкам. Выбор тут прост: или государство признает общее равенство – или не признает, разделяя подданных на расы. Любое упоминание в законе о национальных вопросах равносильно мыслям о рыжей обезьяне.

– Какой еще рыжей обезьяне? – не понял Денис.

– Неужто не слышал? – удивился старик. – Это одна из историй про великого Ходжу Насреддина. Помнится, он при большом стечении народа обещал превратить канарейку в осла при условии, что никто вокруг не будет думать о рыжей обезьяне. Лопоухой, большеглазой, с длинным закрученным на спину хвостом и густой гладкой шерстью… Здесь то же самое. Борьба с межнациональной рознью и ее насаждение – это одно и то же. Это попытка сложить побольше хвороста для будущего пожара.

– Так вот почему вы поддерживаете диаспоры в западной Европе?

– Нет, с диаспорами вопрос другой, – покачал головой Сергей Иммануилович. – Диаспоры – это альтернативная власть. Когда гражданина защищает от невзгод не полиция, суд и закон, а диаспора, то он вполне естественно начинает выполнять требования и обычаи диаспоры, а не закона или полиции. Живет по чужим, не местным правилам. Получается государство в государстве, которое захватывает все новые и новые земли и районы. Бороться с этим явлением мешают подразделения правозащитников, а потому в конце концов местное население начинает из этих новоявленных государств убегать. Кто победнее – в соседние земли, еще не затронутые чумой. Кто побогаче – к нам. И ты, друг мой, получаешь полновесные «евро» для реализации своего проекта. Ой, прости! Ничего, что я тебя на «ты» назвал?

– Называйте на «ты» и дальше, Сергей Иммануилович, – кивнул Тумарин. – Я ведь у вас тут оказался вроде ученика на лекции. В США вы тоже хотите этот фокус провернуть?

– Эк ты сравнил, – рассмеялся старик, – США и Европу! В США, если бы арабы попытались собраться перед участком и потребовать освобождения своего приятеля, полиция поставила бы на крышу крупнокалиберный пулемет и смолола бы всех в фарш в три секунды, а потом прислала бы семьям счет за израсходованные патроны. Вон, в две тысячи пятом, когда затопило Новый Орлеан и там начались волнения, в город просто послали спецназ, который прямо из броневиков расстреливал попавшихся на глаза негров. Попробуй в США хотя бы чирикнуть что-то антиправительственное – и тебя по закону о терроризме посадят до конца жизни просто по подозрению, даже и доказательств никаких не требуется! Подбрасывание наркотиков – это уже вчерашний день отсталых демократий. В США следователи могут даже пытать тебя на законном основании!

– Почему меня? – не понравился Денису такой намек.

– На основании любого подозрения, – напомнил Сергей Иммануилович. – Разрез твоих глаз полицейскому не понравится – и все, ку-ку. Средневековая инквизиция земным раем покажется. К тому же густонаселенные районы тамошних городов четко поделены на национальные гетто. Белому крайне нежелательно появляться в районах негритянских или латиноамериканских, а негров или латиносов, сунувшихся в зону для элиты – полиция три раза пристрелит, а уже потом станет документы проверять. Так что работать за океаном столь же вольготно, как в Европе, не получится. Наносить удар нужно быстро и сильно, причем по болевой точке.

– А где у них болевая точка?

– Так тебе сразу и скажи, – улыбнулся старик. – Во многознанье многие печали.

– А все-таки? Хотя бы намекните, любопытно же!

– Помни о рыжей обезьяне. Болевая точка в том месте, о котором умные законотворцы предпочитают молчать, – потер ладони старик. – Но давай пока закроем эту тему. Лучше я тебе объясню, как мой отдел полагает избавиться от цеэрушной заразы и нацелить твоего друга в нужном направлении. Большого ума тут не надо, технологии отработаны давно. Просто чуть-чуть артистизма и внимания.

– Вы меня из-за этого к себе пригласили, Сергей Иммануилович?

– Нет, конечно. – Старик наклонился чуть вперед, выглянул в окно: – Вроде, наконец, поехали? Ох, уж эта Москва. Сёма прав: хочешь тут передвигаться – проще купить вертолет. Тем более, сейчас они стали уже куда дешевле автомобилей.

– Все зависит от машины, – мысленно прикинул стоимость «Майбаха» Денис.

– В этот мире все зависит от желания, молодой человек, – покачал головой Сергей Иммануилович. – От желания и готовности добиваться своей цели. Ладно, побережем время и вернемся к главному. Мои африканские друзья связались с отцом твоей девушки и сообщили ему, что она оказалась особо умной, ценной, великой ученой, а потому ее пришлось срочно засекретить. Но очень скоро, уже в следующем году, они смогут часто видеть ее в новостях по телевизору. В общем, тот факт, что некоторое время с Аривжой будет невозможно связаться, они понимают.

– И как они на это отреагировали? – тут же вскинулся Тумарин. – На то, что она не вернется?

– Слабость к лести, друг мой, свойственна всем народам планеты, – засмеялся старик. – Одно дело дочь, которая опозорила семью, выйдя замуж за неверного, и совсем другое, когда дочь – космонавт, ученая, герой, прославившая весь род. Тут о некоторых деталях можно и забыть. Это первое. Второе: о том, что Аривжа была арестована, не знает практически никто. В розыск ее не объявляли, мы с Сёмой будем, естественно, помалкивать, в полиции с ней общались всего человек десять, и все уверены, что она скончалась. То есть особой конспирации от вас не требуется, поскольку никто ее не ищет. Но привлекать внимания тоже не рекомендую. Мало ли чего? Осторожность лишней никогда не бывает.

– Понял, – кивнул Тумарин.

– И последнее: ей нужен отдых и покой. И время. Пусть успокоится, придет в себя.

– Понял. – Денис почувствовал, что от волнения густо покраснел. Он откинулся на спинку дивана и повернулся к окну. Теперь не до разговоров стало уже ему.

Между тем «Майбах» бесшумно катился по узкой загородной трассе меж близко стоящих сосен. Видимо, дорога была «закрытой», поскольку ни встречных, ни попутных машин им не попадалось. Минут через десять автомобиль наконец свернул к утонувшим под пышными рябинами воротам.

– У меня на участке есть несколько гостевых домиков, – сказал Сергей Иммануилович. – Я пока поселю вас в одном из них. Чтобы и глаз чужих поменьше, и вопросы возможные быстрее решались. А как девушка в себя придет, отвезешь ее на нашу базу в Никарагуа. Там и вовсе скрываться будет не от кого. Ну, и за работу она там сможет взяться. Работа всегда помогает. Ух ты, чуть не опоздали!

Впереди, возле окруженного высокими елями, двухэтажного бревенчатого домика стояла машина «скорой помощи». Санитары выгружали носилки, рядом с ними маячили два широкоплечих парня в костюмах самого что ни на есть казенного вида – явно из охраны.

– Денис! Теперь, главное, молчи! Ничего не говори, пока не останемся вдвоем.

Тумарину понадобилось все его самообладание, чтобы не произнести ни звука, пока санитары тащили носилки с мертвенно-белой, неподвижной девушкой в больничном халате к дверям и на второй этаж, в указанную стариком спальню, перекладывали на покрывало двуспальной постели. Сергей Иммануилович проводил медиков, вернулся назад, и только после этого молодой человек наконец-то смог спросить:

– Что с ней? Она вся холодная! И еле дышит!

– Забыл, с какой легендой мы ее вытащили? – напомнил старик. – В СИЗО она числится умершей. Не знаю, что за снотворное ей дали, но уж точно не из аптечного списка. Еще часа три или четыре проспит, не меньше. А в себя вообще будет приходить до завтра. Будешь поить ее с ложечки бульоном, отогревать своим телом и держать за руку. Согласен?

– Да!

– Я так и думал. Переодень девушку, уложи под одеяло и выброси весь этот мусор, что на нее напялили. Мясной отвар со всякими лечебными и стимулирующими добавками тебе через часик с моей кухни принесут, отсебятиной не занимайся. Коли оголодаешь – внизу холодильник с полуфабрикатами и микроволновка, все прочее можно попросить по телефону… Короче, разберешься, не маленький. Отдыхай…

– Спасибо, Сергей Иммануилович! – спохватившись, поблагодарил старика Тумарин.

– Ох, юноша, благодарить не стоит, – покачал головой тот. – Моя немалая вина в том, что это вообще произошло. Голова уже не та. Теряю хватку. Но постараюсь наверстать. Ты лучше вычеркни на завтра из головы все свои планы и верни себе любимую. Удачи.

Послушавшись опытного человека, Тумарин аккуратно вытянул из-под Аривжи покрывало и одеяло, раздел девушку, уложил в постель, скинул все с себя и вытянулся рядом, крепко прижавшись и взяв ее за руку. Аривжа глубоко вздохнула и приоткрыла глаза. Вяло удивилась:

– Денис? Ты здесь? Ты со мной?

– Я обещал тебе, что буду рядом всегда, разве ты забыла?

– Но… – Она обвела взглядом гостевую спальню. – Но ведь я… Я тебя… Меня… Что это?

– Это был сон, любимая моя, – ответил Тумарин. – Длинный дурацкий сон. Он кончился, и больше мы не расстанемся никогда. Забудь. Просто забудь и никогда не вспоминай. Я люблю тебя, моя желанная, моя единственная, моя мудрая и прекрасная. Все сон. В реальности существуем только ты и я.

Пророчество

Хотя по факту Сизарь уже целый год работал только на Тумарина и стоящий за ним концерн «Молибден» – тем не менее Алексей все еще числился завлабом в Курчатовском институте с сохранением пропуска, ключа от комнаты в полуподвальном этаже, застеленном дешевым кафелем, и пыльного стола с подключенным к институтской сети стареньким компьютером. Работать на медлительной системе с допотопным «пингвином» было практически невозможно – но зато он позволял заглядывать в базы данных, защищенные от внешнего мира с его вирусами, «троянами» и червями самым простым и надежным способом: отсутствием соединения.

Разумеется, у Сизаря были все необходимые данные по схемам двигателей, принципам их работы, типам материалов, мощности и прочие спецификации. При необходимости он все это вообще мог перечислить наизусть. Но вот авторов множества идей и изобретений, осуществленных в двигателе «Касатки», имена разработчиков капсул и лазеров, системы стабилизации и синхронизации импульсов и еще многого другого, взятого практически в готовом виде, Алексей, увы, не помнил. А назвать их в своих лекциях молодой человек считал необходимым. Присваивать чужие открытия Сизарь не собирался. Ему хватало своих.

Поскольку местный комп не тянул даже приличного редактора, то свой ноутбук молодой человек тоже воткнул в сеть, открыл панель. «Убунта» загрузилась примерно наполовину, когда на экране вдруг появилась огромная фотография незнакомой девушки с надписью наискосок по краю снимка: «Это твоя судьба. Хочешь узнать подробнее?». Прыгающая зеленая стрелка указывала на угол фотографии.

Пока изумленный Сизарь созерцал эту картинку, она вдруг скрутилась в точку и исчезла. Компьютер продолжил загрузку. Алексей тут же заглянул в систему, проверил ее на предмет посторонних программ – но ничего лишнего и странного не нашел.

– Наверное, галлюцинация, – решил он. – Или у меня, или у ноута.

Сизарь открыл текст и принялся листать лекцию от одного помеченного места до другого, сверяя упомянутые открытия с базой данных института, чтобы вставить фамилию первооткрывателя или разработчика. Примерно через час работы экран внезапно дрогнул, в редакторе появился сигнал автоматического сохранения, после чего перед ним опять возникло то же самое лицо: голубые глаза, каштановые волосы, тонкие брови и задорно вздернутый нос.

– Что за черт? – развел Сизарь руками.

Фотография, не оставляя много времени на размышление, пропала так же быстро, как и появилась, сохранив набранный текст в целости и невредимости. Сизарь на всякий случай «сохранился» еще раз, продолжил работу – пока с той же внезапностью фотография не появилась перед ним снова.

«Это твоя судьба. Хочешь узнать подробнее?».

– Не хочу, – ответил Алексей и взялся за телефон. – Денис? Привет! Ты когда-нибудь слышал о вирусах в «Убунте»?

– Конечно, слышал, – хмыкнул Тумарин. – Если в «Линуксе» заражений в миллион раз меньше, чем в «Виндосе», это не значит, что их не случается вообще. Что-нибудь с данными?

– Не знаю, Денис. – Сизарь торопливо открыл менеджер файлов. – С виду все на месте. Ой, опять выскочило! Вот, зараза какая!

– Чего там у тебя?

– Девица какая-то утверждает, что она моя судьба. Предлагает нажать на кнопку.

– Не вздумай нажимать! – с тревогой в голосе предупредил Тумарин. – Сохрани все данные и пулей ко мне! Программные багги – моя специальность.

– А какие-нибудь антивирусы линуксные есть?

– Лёша, не шали! Не дай бог чего напортачишь. Половина твоих данных из моего кошелька оплачены. Не хочу, чтобы на сторону ушли. Я как раз дома, базу в террабайтник собираю. Нужно переехать ненадолго. Вези свой комп, все сделаю. Можешь прихватить пива, я нынче без руля.

Спустя полчаса главный моторист проекта зашел в скромную квартирку куратора, огляделся, хмыкнул:

– Знакомая картина. Компьютер и постель. Вот он, звериный оскал русского капитализма. Главные миллионеры живут в собачьих будках.

– Главным миллионерам некогда заниматься риэлтерством. Пиво привез?

– Взял канистру разливного темного. А то на улице уже похолодало.

– Тогда давай свой комп и наливай. Стаканы должны быть у подоконника.

Включив ноутбук, Тумарин задумчиво помурлыкал, полез за проводами:

– Я сейчас твой винт к себе в «песочницу» скопирую, из нее и загружу. Посмотрим, что за чудеса в твоей «Убунте».

Хлопоты по переносу системы затянулись всего на два стакана, после чего Денис развернул окно внутренней защищенной системы на все четыре своих огромных монитора, пустил цикл загрузки. Вскоре голубоглазая девица снова явила свой лик.

– И вот теперь мы без опаски жмем заветную кнопку, – прокомментировал Тумарин, – и наблюдаем… Наблюдаем… Х-ха! Мы наблюдаем главную страницу интернет-газеты «Тамерлан». Чего у нас здесь интересного? Отравление в детском садике, взрыв газа на стройке, инопланетяне пришли из-под земли, медведи умеют говорить, какая-то забавная порнушка… А, нет, это реклама. Контакты для рекламодателей. Они нам нужны? Подозреваю, что нет. Ты чего застыл, Лёха? Твой ноутбук поймал где-то безобидную вирусную рекламу. Сейчас мы ее найдем и грохнем. Если, конечно, она сама не ликвидировалась после нажатия на ссылку. Многие так и делают, чтобы не отпугивать потенциальных клиентов. Лёш, ты чего?

– Нет, ничего…

Ссылки на разного рода порнографические издания вываливаются в интернете настолько часто, что Сизарь уже давно не обращал на них внимания, они проходили мимо сознания молодого человека. Но на этот раз на страницах интернет-газеты в самых разных позах явилась не кто-нибудь – а его недавняя знакомая Ульяна! Причем надпись внизу обещала невероятное разнообразие тем и удовольствий с известной порноактрисой. А на одной из сменяющихся фоток он узнал еще и хорошо знакомую лестницу в их спальню.

– Извини, отлучусь на пару минут. Слишком много пива… – Тумарин скрылся за дверью ванной, и Сизарь, схватившись за мышку, быстро «кликнул» в ссылку. Материалов там обнаружилось и вправду преизрядно. На некоторых его девушка развлекалась с незнакомыми мужчинами – в домике с розами или других местах, – иные оказались скрыты за предложением послать СМС. Одна из кнопок обещала за скромную плату «Домашнее порно известного русского космонавта Алексея Сизаря».

– Ах ты ж й-ёо… – Молодой человек ощутил себя так, словно его хорошенько вываляли в самых что ни на есть вонючих помоях и выставили на всеобщее обозрение. – Вот, тварь!!!

– Что ты говоришь?

– Тоже хочу… – быстро закрыв ссылку, кинулся ему навстречу Сизарь, заперся в санузле, выхватил из кармана телефон, стер оттуда ненавистный теперь номер, вбил его в черный список, потом на всякий случай вбил еще раз… – Тварь! Тварь! Тварь!

Ему хотелось не просто избавиться от номера, связи, от памяти о подлой проститутке – хотелось растоптать телефон, по которому звучал ее голос, растереть в порошок и спустить в канализацию… Но здесь голос рассудка оказался все-таки сильнее, и трубку с десятками других крайне важных телефонов Сизарь все-таки сохранил.

Открыв холодную воду, он сунул голову под струю, умылся, вытерся пересохшим тумаринским полотенцем, немного отдышался, приходя в себя, и вернулся в комнату.

– У тебя все в порядке? – поинтересовался Денис. – Чего-то ты долго.

– Все хорошо… – Сизарь прошел к окну, открыл бадью с пивом и, присосавшись к горлышку, высосал разом почти пол-литра, потом наполнил стаканы, запоздало спросив: – Тебе налить?

– Само собой, – кивнул Тумарин. – В общем, я все сделал. Реклама была вбита в редактор. Наверное, издательство для себя делало, вот и сунуло закладку со ссылкой. Софт от «пингвина» халявный, претензии предъявлять некому. Да и безвредная она, в общем. Ничего не потерла, ничего никуда не переслала. Ссылка в теле была только одна, на газету.

– Ну, и хрен с ней. – Алексей быстро осушил стакан, сходил к окну и налил еще.

– В общем, да. Если не считать того, что завтра у нас выезд на базу новой космонавтики. Будем перед блоггерами и журналистами хвастаться твоим учебным центром. Там курсанты уже месяц одной физподготовкой мучаются, пока ты свои лекции готовишь. Ну, и общий курс зубрят. Топорков говорит, элита из элиты: конкурс был в триста человек на место. Хотя занимался этим, конечно, не он.

– Зачем так гнать лошадей? – Сизарь выпил еще полстакана и, наконец, ощутил себя чуток спокойнее. – Половина системы еще в монтаже!

– А у нас деньги не казенные, Лёша. Каждая копейка на счету. Простоев допускать не можем. Две новые «Касатки» сойдут со стапелей в ноябре. К этому моменту для них должны быть готовы экипажи и фронт работ.

– Ладно, ладно, к утру доделаю, – пообещал Сизарь. – Во сколько выезжаем?

– Автобус отъезжает от «Планерной» в десять утра.

– Похоже, спать придется в нем. Ну, дело житейское, нам не привыкать.

* * *

Примерно в это же время Светлана Бирнаева как раз заканчивала статью о похищении инопланетянами бабульки из Перми, после чего у той рассосались все шрамы и опухоли, – когда к ней в комнату ворвалась взлохмаченная соседка с верхнего этажа в сопровождении еще трех незнакомых девчонок.

– Привет, Лан! – Татьяна шумно бухнулась на край ее постели. Из пяти ее косичек три украшались ленточками, одна – куриной косточкой, и еще одна – колпачком шариковой ручки. Остальные волосы остались предоставлены сами себе. – Хорошо, что ты дома! Чё делаешь? – Она вскочила, заглянула ей через плечо: – Опять про летающие тарелки?

– Да, про тарелки. – Света опустила крышку ноутбука. Она терпеть не могла, когда кто-то заглядывал в ее тексты и отпускал по их поводу комментарии. Умом понимала, что все равно статья будет вывешена интернет-газетой в широком доступе – но все равно не любила.

– Неужели кто-то верит?

– Прокопыч говорит, когда появляется статья про НЛО, то число посещений сайта вырастает на пятнадцать процентов. Поэтому каждые две недели нужно вешать что-то новое.

– Прокопыч – это их главред, – пояснила Татьяна незнакомой женщине цыганского вида, закутанной в платки и шали с ног до головы. – Лана у нас журналист.

– Очень приятно, – кивнула женщина.

– Мы тебе тему на миллион долларов принесли! – сообщила соседка. – Это Замира, и она ясновидящая! Может все, что хочешь, о любом человеке рассказать. И прошлое, и будущее. Все всегда сбывается один в один!

– Не о любом, а только о том, кого подержу за руки, – мягко поправила женщина.

– Точно-точно! – спохватилась Таня. – Вот дай ей свои ладони, дай!

Светлана послушалась. Однако гостья взялась не за ладони, а за запястья, мягко потерла их большими пальцами, вскинула глаза к потолку:

– Вижу, все вижу… Стукнуло тебе ныне четверть века, и хочешь многого, а можешь еще больше, однако же порога судьбинного перешагнуть никак не в силах. На сердце у тебя пусто, ибо струны душевной знакомцы нынешние не тронули. Судьба же твоя уже рядом совсем подступила. Встретишь завтра днем суженого своего – обличием приятного, глазами карего, волосами лысого, именем Алексей нареченного. С ним тебе жизнь и лоно свое навеки и делить. С часа того судьба твоя переменится, новый путь откроется, и по нему побежишь ты…

– Это все на потолке у меня написано? – не выдержала Света и выдернула руки. – Должна вас огорчить, Замира, но только сидеть мне завтра с утра и до вечера у себя в редакции дежурным модератором и править присланные по текучке комментарии. А в газете нашей из всех мужиков только Юрий Прокопьевич имеется. И тот седой, но не лысый. Так что бесплатной рекламы для вас у меня не получится, а платная идет по три тысячи рублей за страницу.

– Злая ты, Лана! К тебе с добром, классную тему предлагают – а ты все рубли да рубли! – Таня вскочила, поволокла женщину за собой. – Ну, и сиди тут одна как сыч!

Две другие девушки, так и не произнеся ни слова, вышли вслед за ними.

Света вернулась к статье, но тут рядом с ноутбуком зарычал, отчаянно ерзая, телефон.

– Да, Юрий Прокопыч? – ответила журналистка.

– Ты не поверишь, Лана, но тебе дали аккредитацию!

– Какую, куда? – не поняла девушка.

– Ну, ты помнишь, концерн «Молибден» собирался сделать экскурсию для журналистов в новую школу космонавтов? Ну, напрягись! Они деньги пилят под видом освоения космоса. Венера, дирижабли, обитаемые острова и прочая разводка для лохов.

– Да, помню. Вы про них три статьи опубликовали.

– Ну, вот. Мы им заявку на всякий случай послали, что хотим, мол, освещать это событие. А они взяли и дали тебе аккредитацию!

– Почему мне?

– Не знаю. Может, на тебя и запрашивали? Я уже не помню. Короче, собирайся. Срок выезда три дня, заказной автобус отходит завтра в десять от метро «Планерной».

– Три дня? Почему так долго?

– Так не ближний свет. У них учебный центр чуть не под Муромом куплен. День туда, день обратно, день там. Паспорт не забудь! Ты статью про НЛО уже сделала?

– Заканчиваю, Юрий Прокопыч.

– Доделывай, присылай и собирайся. Фоток побольше сделай и попытайся хоть кого-нибудь раскрутить на эксклюзив. Ну, ты знаешь. Чтобы незаметный герой, биография там, портрет. Чтобы потом мы могли его отслеживать и всякие материалы регулярно помещать. В общем, ищи долгоиграющую тему. Ну, и про воровство государственных вложений чего-нибудь добавь.

– Хорошо, Юрий Прокопыч, я постараюсь.

– Я на тебя надеюсь, девочка моя. Не упусти момент!

* * *

Сизарь приехал на «Планерную» первым. Постучался в двери длинного туристического «МАНа» с огромным монолитным стеклом размером почти во весь лоб автобуса и эмблемой «Молибдена» на борту. Когда дверь открылась – показал свой пропуск, ушел на предпоследний ряд, забрался к окну, откинул спинку кресла… И проснулся уже на просторной парковке, засыпанной синеватым отсевом.

– Дорогие друзья! – через микрофон обратилась к пассажирам полностью набитого автобуса женщина в синей форме охраны. – Рада приветствовать вас на территории космического учебного центра «Агентства межпланетных перелетов». Мы понимаем, что поездка была долгой, все устали и проголодались, поэтому осмотр мы предлагаем начать со столовой. Во избежание лишних споров и неразберихи на столах стоят карточки с вашими именами. Комнаты тоже распределены заранее, список вы можете увидеть на дверях главного здания.

Журналисты зашевелились, потянулись к выходу. Алексей подождал, пока выйдут все, поднялся, подошел к женщине:

– Добрый день, я Сизарь. Не подскажете, к кому мне можно обратиться насчет своих лекций?

– Очень приятно, нас предупредили о вашем приезде. На вас в столовой тоже накрыта порция, но проживать вы будете в отдельном корпусе для преподавателей.

– Отлично! – обрадовался молодой человек. – Однако, четко у вас все организовано.

– Тут почти все военные. Или бывшие, или действующие. Так что за порядком следить умеют.

Учебный центр, похоже, был создан на базе бывшего пионерского лагеря или дома отдыха. Во всяком случае, двухэтажные корпуса скрывались среди многолетних лип и берез, газоны украшались ровненько постриженными, густыми кустами боярышника и черноплодки, дорожки, пусть и засыпанные свежим отсевом, сами глубоко утонули в земле и во многих местах топорщились из-за корней. Новенькими здесь были только парковка и два ангара, возвышающиеся в стороне за корпусами.

Столовая оказалась отдельным, низким и просторным зданием, за высокими окнами которого густо зрела гроздьями рыже-красная рябина. Сизарь остановился возле списка с фамилиями и номерами столов, нашел себя за девятым, направился к нему, поздоровался с тремя уже обосновавшимися здесь дамами… и застыл, обнаружив, что прямо перед ним сидит та самая девица, что с таким упорством раз за разом вываливалась в газетной рекламе.

– Ты Тамерлан? – вырвалось у него.

Надо сказать, незнакомка уставилась на него с не меньшим изумлением и ответила тоже странно:

– Только не говори, что тебя зовут Алексеем!

– Хорошо, я этого не скажу, – пожал плечами Сизарь и все-таки сел за стол. – Так действительно рекламируешь «Тамерлан» или просто похожа?

– Не знаю, на кого я похожа, – развела руками девушка. – Но в газете «Тамерлан» я действительно работаю. Правда, зовут меня все-таки Светланой. А друзья называют Ланой.

– Ладно, это бывает, – отмахнулся Сизарь. – Рекламируешь так рекламируешь. Но почему мне нельзя произносить своего имени?

– Вот, черт! – только и выдохнула Света. – Значит, это все-таки ты?

– Вообще-то, да, я – это я, – согласился Алексей. – А что?

– У тебя нет знакомой гадалки Замиры?

– Не знаю, – пожал плечами Сизарь. – Знакомых у меня много. Может быть, среди друзей есть и Замиры, и гадалки. Сходу не вспомню.

– А Таню знаешь?

– Таню точно знаю, – согласился Алексей. – И даже очень много разных Татьян. Наверное, десятка два. А что?

– Которая в Зябликово живет?

– Вот поверишь, но адреса я помню только у самых близких знакомых. Списку моих Татьян в этом отношении не повезло…

Официантка принесла на стол борщ, и разговор сам собою прервался, хотя молодые люди и продолжали посматривать друг на друга с любопытством. Не удалось им пообщаться и после обеда – поскольку появившаяся охранница проявила настойчивое желание показать Сизарю его комнату и увела за собой.