Текст книги "Профессия: шерп"

Автор книги: Александр Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Ну, это ты перегнул, – покачал головой олигарх. – Законы США самые настоящие и очень кусачие, тамошние христиане их хорошо чувствуют. Кое-что пришлось сделать ручками – ради хорошей картинки и акцента. Понадобилось много графики на стенах. Иначе никто бы не поверил в реальность таинственного «братства». Понадобилось в нескольких местах хорошо подразнить атеистов, чтобы вызвать ответную реакцию.

– А все эти митинги, бунты, нападения на церкви?

– Среди геев и атеистов довольно много нахрапистых и злобных маньяков с комплексом неполноценности. Эти боевики собираются в крайне агрессивные секты, – недовольно простонал, ворочаясь на диване в углу, Сергей Иммануилович. – Им достаточно было просто показать красную тряпку – дальше они завелись сами. Все эти: «христианам и собакам вход запрещен», «пасторов на ведьмины костры», «крестопузых на кресты» – это уже их фантазии. Надо сказать, что поддалась на раскачку всего примерно треть университетов и колледжей. Технари, как всегда, пропускают эмоции мимо ушей. Но для телеканалов хватило и этого, «картинка» получилась. Закон информационной атаки: один процент броских реальных фактов с «картинками», процентов тридцать новостного мусора, подходящего по теме, и семьдесят процентов вранья, которое все равно никто не проверит.

– Так что нет на тебе крови, Денис, можешь не каяться, – закончил лекцию Топорков. – Семь миллионов долларов: два – на картинки, два – на «подмазку» редакторов и владельцев сайтов и два – на три сотни китайских блогеров, что злобно хаяли друг друга на американских форумах, сайтах и в твиттерах, изображая многотысячную местную толпу. Ну, и еще один «лимон» на мелкие накладные расходы. И как результат – наши отделения «Планеты белой расы» всего за месяц собрали заявок аж на тридцать шесть тысяч мест. Из них пять тысяч уже проплачены. Соображаешь, Кулибин? У тебя теперь работы на всю оставшуюся жизнь! Причем с гарантированным финансированием. Ты понял? Ну, что такое, Денис?! Другой бы радовался, а ты сидишь с таким видом, словно тухлый финик проглотил!

– Я должен радоваться тому, что удалось обдурить тридцать шесть тысяч человек?

– Однако, ты умеешь быть занудой, Денис, – покачал головой миллионер. – Даже не понимаю, за что я тебя так люблю? Тумарин, ты когда-нибудь слышал про лягушек, которых варят на медленном огне? И они не выпрыгивают, варятся заживо потому, что не чувствуют, когда становится слишком горячо. На самом деле, мы не сделали ничего плохого. Мы просто хорошенько встряхнули кастрюльку. Водичка колыхнулась туда-сюда, омывая тушки, и лягушки вдруг поняли, что уже давно сидят в кипятке. Вот они резко и запрыгали. В том числе и к нам. Мы ведь не против десяти заповедей, Денис? Сегодня одно это уже кажется им невероятным чудом.

– А вы уверены, что они допрыгают, Семен Александрович? Вроде как конгресс США собирается ввести запрет на любые сделки с вашей корпорацией. А поскольку в ныне существующей платежной системе все переводы всего мира в конечном итоге проходят через американские банки, для наших фирм это будет означать полный паралич любой деятельности.

– Спасибо, что напомнил, – встрепенулся миллионер. – Мне тут недавно Сергей Иммануилович пересказал твой разговор с Сизарем. Там был забавный момент, который в нашем деле очень даже может пригодиться…

* * *

Девушки прокрались к парадному входу гостиницы по проезжей части, скрываясь между кустарником и припаркованными машинами.

– Вон он, лимузин, – указала вперед Татьяна. – На лимузине космонавтов возят, Жорик точно говорил, что на лимузине. А он тут один. Давай, Лана, когда еще такой шанс выпадет!

– Ну, не знаю…

На самом деле девушка, конечно же, знала. Азарт журналистки, подогретый двумя стаканами глинтвейна, и желание выделиться из прочей массы корреспондентов возбуждали в ней ощущения, близкие к сексуальной страсти. Кинуться вперед, урвать свое, стать лучшей и первой. Она наскоро поправила одолженную ради такого случая стильную замшевую куртку, проверила волосы и толкнула соседку локтем:

– Ну, не поминай лихом. Пошла!

Быстро, не давая охране времени опомниться, она метнулась вперед к лимузину, дернула дверцу, нырнула внутрь, низко пригнув голову, и бухнулась на диван:

– Добрый вечер! Я журналистка из интернет-газеты «Тамерлан» Светлана Бирнаева, хотела бы задать вам несколько вопросов…

– Хорошо, задавай.

– Лёша? – изумилась девушка, увидев рядом с собой Сизаря со стопкой виски в руке. – А ты тут откуда взялся?

– Да вот, обещали отвезти на торжественную церемонию в Роскосмос. Сижу, жду. А ты тут откуда?

– Мне сказали, что в этой машине поедут космонавты. Хотела взять эксклюзивное интервью. Черт, неужели Танька обманула?

– Лана, милая… У тебя склероз? – сочувственно поинтересовался Сизарь.

– Почему? А-а… Черт, да… Нет… Совсем забыла. Ну, да, ты же космонавт… – Она вздохнула и попыталась дернуть ручку двери.

– Напрасно стараешься, – сделал еще глоток Алексей. – Снаружи открывается, а изнутри нет. Заблокировано с водительского места.

– Почему?

– Понятия не имею. Меня посадили и обещали вот-вот с почетом отвезти на церемонию. Полчаса уже кукую. Хотел выйти – не открывается. – Он опрокинул стопарик. – Кстати, тут обнаружился хороший бар. Виски хочешь? Пива нет, вина тоже. Только водка, виски и коньяк.

– Чего же ты не предупредил?

– Да я только обрадовался, когда ты в машину запрыгивала. Думал, наконец-то поедем! Если этого не случится в ближайшие десять минут, я нарежусь. Сами виноваты будут… Так тебе налить?

Света еще раз подергала дверцу и смирилась:

– Ладно… Только чуть-чуть.

Однако тут у Сизаря зазвонил телефон. Он закрыл и опустил в зеркальный бар бутылку, небрежным тычком пальца включил в трубке «громкую связь»:

– Привет, Денис. Вы меня не потеряли?

– Мне сказали, ты в трех минутах езды.

– Найди того, кто сказал, дай в лоб и скажи, что если через пять минут не пришлет водителя, будет получать медальку вместо меня. Мне тут, если честно, нравится. Но вот понравлюсь ли я вручалкиным после ноль пяти шотландского виски?

– Вот, черт! Ладно, это мы сейчас решим. Ты это, вот что… Помнишь, ты говорил, что в честь своей девушки хочешь назвать свой новый корабль «Святой Светланой»?

– Да, было. Я даже иконку святой великомученицы Светланы в инете подобрал, но там доставки не было, а в реале на лотках не нашел.

– Ты не мог бы об этом при получении награды упомянуть? Ну, что ты так и сделал? Что назвал челнок именем святой. Топорков просил. Ему для бизнеса это в жилу получится.

– Ему-то нафига?!

– Я даже и не спрашивал. Надо и надо – нам какое дело? Это ведь он для нас денежку в клювике носит. Раз попросил – чего не сказать?

– Ладно, скажу. Только ты это… Про водилу не забудь!

– Сейчас, решим.

Сизарь еще не успел отключиться, когда Лана уже кинулась ему на шею и принялась целовать:

– Лёша, миленький, хороший мой, ты самый-самый лучший! Ты правда назвал в мою честь космический корабль?!

– Вообще-то, да… – честно признал Алексей.

– Лёшенька, ты самый-самый лучший! Я всегда знала, что лучше тебя никого нет!

– Ты тоже ничего бываешь… Первые пару дней… – осторожно выбрался из ее объятий молодой человек, дотянулся до бутылки и сделал несколько глотков прямо из горла.

– Я и не подозревала, что ты так ко мне относишься! Я просто не представляла!

– Святой Светлане император Нерон сперва раздробил руки, потом с нее с живой содрали кожу, потом бросили в колодец, – сладострастно рассказал Сизарь, – потом, после колодца, за веру в Христа посадили на пятнадцать суток в тюрьму, а после тюрьмы бросили обратно в колодец, где она и лежит до сих пор.

– Да, я понимаю. Ты верующий православный человек, а я тебе наговорила всяких глупостей, вот ты и обиделся.

– С какого бодуна ты решила, что я верующий? – возмутился Сизарь.

– Ну, ты же обиделся за христиан?

– Да мне просто противно, когда людей ни за что ни про что грязью поливают!

– Они ведьм сжигали! И Джордано Бруно!

– У них хоть убеждения какие-то есть! А у вас вся философия – это жрать и трахаться, как кролики!

– Вот видишь, ты все-таки христанутый! – торжествующе подпрыгнула на своем месте Светлана. – Ты выступаешь против основных прав человека!

– Жрать и трахаться?!

– Сексуальная жизнь человека – это его личное дело!

– Если это его личное дело, какого хрена орать о ней на улице?

– Ты мракобес!

– Да иди ты! – Сизарь дернулся в дверцу лимузина. Но она, разумеется, все еще была закрыта. – Вот, проклятье! Кажется, сегодня я кого-нибудь убью.

Молодые люди помолчали. Первой не выдержала Света:

– Лёша, – тихо спросила она. – Но ведь ты назвал космический корабль в мою честь?

Сизарь нервно расхохотался:

– Господи, откуда ты только постоянно берешься у меня на пути?

– Мне, между прочим, гадалка нагадала, что ты моим мужем будешь. На всю оставшуюся жизнь.

– Ксерокопию паспорта показывала?

– Почти… – повернула к нему лицо Света. – Сказала имя, цвет глаз, и что голова бритая. Вообще, конечно, интересно… Сперва мне сказали, как ты выглядишь, и что ты мой суженый. Конечно же, мне стало любопытно! И приходила ко мне с гадалкой Таня с верхнего этажа.

Впереди хлопнула дверца, и почти сразу машина тронулась с места.

– Наконец-то! – облегченно вздохнул Сизарь и снова потянулся за бутылкой.

– Подожди! Значит, потом мы поссорились, но уже через несколько дней она пригласила меня на Селигер, и там оставила на остановке, на которой мы и столкнулись.

– Не иначе, она агент ЦРУ. И проводит тайную спецоперацию по подкладыванию тебя ко мне в постель, – хмыкнул Сизарь. – Чушь все это! Обычная случайность.

– Ага. Полчаса назад она подначила меня на эксклюзив с космонавтами – и теперь мы заперты наедине с тобой в лимузине. Тоже случайность?

– В теорию заговора я верю еще меньше, – после недолгого раздумья ответил Сизарь. – Кому все это нафиг надо?

– Наверное, ее кто-то попросил, – блеснула глазками Света, потупила взор и продолжила: – Я думаю, ты в меня влюбился и попросил Таню нас познакомить.

– Бред собачий!

– И каждый раз, когда мы ссорились, ты через нее устраивал нам новые, якобы случайные встречи.

– Собачий бред!

– Но ведь ты назвал корабль моим именем! – положила девушка ладонь ему на запястье. – За такой поступок можно простить что угодно…

Света повернулась, потянулась к Алексею и попыталась его поцеловать. Молодой человек шарахнулся, но уперся головой в боковое стекло и получил-таки лобызание в губы, прежде чем успел перехватить девушку за плечи и отстранить:

– Стоп! Давай ты не будешь целоваться, и тогда я не скажу, почему назвал корабль твоим именем.

– А почему? – удивилась девушка его предложению. Или обоим сразу.

– В общем, так, – решил Сизарь. – Целоваться мы больше не будем. Улыбаться можно. Сейчас приедем на место, выйдем под ручку, вытерпим всю эту процедуру, как положено, чтобы не портить малину Тумарину и всему нашему проекту. А потом свалим, и ты покажешь мне эту хитрую прохиндейскую Татьяну. Чем черт не шутит, может, я ее и правда знаю? И она исподтишка мне за что-то мстит. Ее фотка у тебя, надеюсь, есть?

– Нет. Но можно посмотреть на странице в «контакте».

Лимузин затормозил, они оба повернули головы к окошку. Кто-то подошел снаружи, и дверца распахнулась.

Торжественный прием оказался долгим. Как выяснилось, награждению предшествовал светский раут, на котором все толкались в нескольких залах, разговаривая про жизнь, погоду и монокулярную структуру кристаллов в приложении к финслеровой геометрии. Очень скоро Сизарь увидел Ольгу Косакину в длинном золотистом платье и, обрадовавшись знакомому лицу, повернул к ней. Увы, молодая исследовательница ходила под руку с внимательным и еще более молодым человеком, а потому побеседовать довелось только о работе радиотелескопа, преодолевшего уже половину пути к расчетной точке солнечной системы, и о надежности изотопных источников при импульсных нагрузках.

Светлана, под курткой оказавшаяся в вызывающе лаконичном синем платье, тоже цепко держалась за его локоток, хотя откровенно скучала и с готовностью прихватывала с подносов бокалы шампанского для себя и Алексея.

После приезда главы «Агентства межпланетных перелетов» наконец-то началась церемония. Памятными знаками Роскосмоса сперва наградили нескольких пожилых ученых, потом, за «общий вклад» – Дениса Тумарина, отчего-то названного Семеном Топорковым. Возможно, потому, что в ходе всех этих нежданно-негаданных событий Сизарь успел постепенно принять внутрь больше полубутылки виски и трех фужеров шипучего вина. Зато у Алексея внезапно проявилось вдохновение, и, выйдя за своим нагрудным значком, он толкнул прочувственную речь об исключительных удачах уходящего года, за время которого Россия и он лично совершили два потрясающих прорыва в космос, а также встретили не менее потрясающих девушек: невероятно талантливую и храбрую Ольгу, собравшую «Радиоастрон», и прекрасную нежную Лану, в честь которой он и назвал последний из кораблей агентства «Святой Светланой»…

Свету от такой речи бросило в краску, Тумарин показал большой палец, и гордый собой Сизарь снова отправился к шампанскому, уже издалека слушая ответную и не менее прочувствованную речь награжденной после него Ольги Косакиной.

А потом был банкет…

После застолья Тумарин отвез Алексея с девушкой в гостиницу, где парочка после столь тяжкого, насыщенного дня провалялась в постели до самого полудня. Возможно, они спали бы и дальше – но на сотовый позвонил Денис и передал особую благодарность за вчерашнюю речь:

– Про девушку пришлось особенно в жилу, Лёш! Все в восторге. Говорят, что речь на миллион.

– А проценты с «лимона» капнут? – сонно поинтересовался Сизарь.

– Учтутся в годовых премиальных, – пообещал Тумарин. – Отдыхай.

Но ложиться обратно молодой человек, разумеется, не стал. Отправился в душ. А когда вышел, Света в его гостиничном халате уже разгуливала по номеру.

– Привет! – обрадовалась она. – А я думала, ты уже убежал за тортом и лимонадом.

– Лениво, – отказался Леша. – Проще заказать что-нибудь в номер.

– Ура! Мне морской салат, топленое молоко и чашку кофе. – Лана чмокнула Сизаря в щеку и пробежала в ванную, из которой вышла, когда стол был уже накрыт.

– Прошу, – указал ей на стул Алексей.

– Благодарю, дорогой, – с улыбкой поклонилась она и заняла отведенное место. – Скажи мне, Лёш, отчего ты жалуешься на недоступную тебе койку в общежитии, если сам при этом всегда проживаешь в люксах?

– Наверное, не могу отделаться от привычек нищего студента, – пожал плечами Сизарь, перемешивая вилкой оливье. – Когда заселяет агентство – живу в люксе. Когда нужно платить самому – заказывать номер рука не поднимается. Считай, неделя аспирантского оклада в день при самом дешевом варианте.

– А сколько тебе сейчас платят?

– Не знаю, – опять пожал плечами Алексей. – Тумарин базу так организовал, что там в соцпакет по факту входит все, что надо, от жилья до кормежки. Только работай. Платить не приходится, так что в последние месяцы на «приходники» не смотрел.

– Так они, может, у тебя все это из зарплаты вычитают! – чуть не подавилась мидией девушка. – Ты же знаешь, как это делается? Всю жизнь будешь вкалывать, а потом еще и должен останешься! Это же закон капитала: высосать из работника все соки, а потом выбросить на помойку. Все твои изобретения, небось, Тумарин на агентство патентовал, лицензии тоже все на себя делал, сам ты в договоре ни на что никаких прав не имеешь!

– Все может быть, – согласился Сизарь и поднялся из-за стола. – Однако ты обещала показать мне таинственную Татьяну. Сейчас достану ноутбук.

Светлана некоторое время сосредоточенно жевала салат. Потом резко вскочила и потрусила следом:

– Постой, Лёша! Лёш, а что такого? Ты на что обиделся?

– Ни на что.

– Подожди! Я же чувствую! Я все чувствую…

Сизарь открыл ноутбук, включил и развернул к девушке:

– Давай, показывай.

– Остановись! – Света отодвинула компьютер и села на стол перед ним, лицом к молодому человеку. – Алексей, что опять происходит? Подожди, не отворачивайся! Лёша, ты мне нравишься. Реально на душу ложишься. Правда. Мне хочется, чтобы мы вместе были. Я все для этого делаю. Вон, и к себе тебя звала, когда жить было негде, и секс, и развеселить старалась, и вообще… Что между нами постоянно происходит, ты можешь мне объяснить? Вот на что ты сейчас обиделся? Почему?

– Лана, ты знаешь, чем занимаемся мы с Денисом?

– Знаю. Вы новые космические корабли придумали. И один их них ты назвал моим именем.

– Мы пытаемся сделать человечество космической расой. Прямо сейчас, сегодня, на наших глазах. Построить обитаемые острова на Венере, дать шанс сотням и тысячам людей поселиться на другой планете, в новом мире. Это будет наш Новый Свет. Такой же, каким стала Америка для Европы в шестнадцатом веке. Поначалу это будет казаться далеко. Но ведь тут главное – это открыть дорогу, научиться строить каравеллы, привыкнуть к этой мысли. Потом будут новые полеты, откроются новые тропы. Будут станции по добыче гелия-три на Юпитере и Сатурне, будут поселения на Европе и Ганимеде, будут рудники на астероидах и орбитальные заводы, будут плавильные цеха на Меркурии и сверхпроводимые реакторы на Плутоне. Тут главное – сделать первый шаг. И мы уже почти занесли для этого ногу.

– Это для тебя космос – мечта! А Топоркову главное – денег заработать. Он на вашей мечте тупо кормится, ваши таланты в бабки превращает, а из ваших мозгов себе яхты и вертолеты делает. Паразитирует он на вас, понимаешь?! Это неправильно, несправедливо. Это эксплуатация человека человеком. С этим нужно бороться, обрубать олигархам все возможности для тунеядства и безумной роскоши. Выводить этого зажравшегося хорька на чистую воду!

– Покажи лучше свою подружку, – попросил Сизарь.

– Разве я что-то говорю неправильно, Лёша?

– Правильно, – признал молодой человек.

– Тогда почему ты такой снулый?

– Все нормально.

– Лёш, Лёшенька… Прости меня, пожалуйста. Не знаю за что, но прости. Не знаю, чем я тебя обидела, но я этого не хотела. Простишь?

– Я и не сердился.

– Тогда поцелуй меня!

– Зачем?

– Я хочу знать, ты говоришь правду или нет?

Алексей наклонился вперед, коснулся ее губ губами.

– Неправда, – шепнула она. – Это не поцелуй.

Сизарь поцеловал ее еще раз, постаравшись сделать это по-настоящему.

– Ты на меня все еще сердишься, – сделала вывод девушка. – Прости меня, Лёша. Я не хотела.

Алексей подумал, наклонился к ней и поцеловал в третий раз. Лана закинула руки ему за голову, удержала рядом с собой:

– Мир?

– Мир, – так же тихо согласился Сизарь. – Ладно, показывай сводницу.

Девушка спрыгнула со стола, подтянула ноутбук, вошла в социальную сеть, пролистала подружек, потерла виски, забралась в фотоальбом, открыла один из снимков, на котором смеялись пять девушек, ткнула пальцем:

– Кого-нибудь узнаешь?

– Тебя.

– Может, мелко? Ну да отсюда и на ее страницу можно прыгнуть… – Света ненадолго зависла над новооткрывшимся «контактом», затем решительно влезла в альбом: – А теперь?

Кареглазая девица, обвешанная множеством «африканских» косичек, никаких ассоциаций у молодого человека не вызвала.

– Давай попробуем другие фотки глянуть… – стала пролистывать альбом Лана. – Вот, вот, вот… Другая прическа. Вот она в купальнике… Ты смотри, чуть не на каждом снимке разные парни! Вот шалава… Кстати, а может, ты кого из ее хахалей знаешь? Вдруг, это они удружили?

– Без понятия…

За десять минут парочка достаточно внимательно просмотрела больше шестисот фотографий, но Сизарь не нашел ни единого знакомого лица.

– Может, и правда случайность? – наконец предположил он. – Или кто-то другой руку приложил? Ты говорила, там еще гадалка какая-то крутилась?

– Первый раз – гадалка, второй – парень, на третий мы и вовсе вдвоем все затеяли. Так что на ней все сходится совершенно точно.

– Тогда не знаю, – развел руками молодой человек. – И главное, непонятно, в чем смысл? Если ни я, ни ты таких знакомств не заказывали, тогда нафига вообще ей могло понадобиться все это тайное сватовство?

– А может, она и вправду работает на ЦРУ? – предположила девушка. – Она хотела сделать меня твоей любовницей, чтобы потом через меня качать из тебя секретную информацию?

– Ты сама-то в это веришь? – поинтересовался Сизарь.

Лана вздохнула и с надеждой поправилась:

– А может, конкуренты?

Леша только улыбнулся.

– Да, обидно. А я уже месть придумала. Такую, что пробьет навылет!

– Любопытно.

– Мы же с ней на Селигере в одном номере жили, – оживилась журналистка. – И я знаю, как она предохраняется. Специальные такие свечи есть, если ты не в курсе. Можно купить точно такие же, через шприц аккуратненько ввести внутрь вытяжку из едкого перца и ей в комнату подсунуть. У нас в общаге все замки отвертками открываются. Когда к ней очередной хахаль придет, она воспользуется… А свеча ведь расходится не сразу… В общем, как сработает, то мужик, я думаю, спиной двери выбьет, а она сама неделю ракету будет изображать!

– Ты в прошлой жизни в гестапо не работала? – высказал свое мнение Сизарь.

– Я же только подумала. Гипотетически, – скромно потупила глазки девушка.

– Да уж. Гипотезы у тебя убийственные. Эйнштейн отдыхает. – Молодой человек рассмеялся и обнял Свету. – Выброси ты это из головы. Если эта Танечка как-то и связана с нашими встречами, рано или поздно эта тайна всплывет. И потом, ты ведь на нее за наше знакомство не обижена?

– Нет.

– Тогда за что мстить?

– Из принципа, – теперь улыбнулась и Светлана.

– Забудь. – Сизарь вернулся к обеденному столу. – Кофе совсем остыл. Интересно, что делают в люксах в таких случаях? Кипятильников тут вроде нет.

– Пьют холодным, аристократически оттопыривая пальчик.

Они закончили завтрак, и Света спросила:

– Ты не обидишься, если я отвлекусь и напишу три статьи? Коротких, по полторы страницы. По вчерашнему награждению.

– Ладно. Я тоже поработаю. «Маяк» чего-то затихарился, а должны уже давно данные по испытаниям прислать.

– Алёшенька… – вкрадчиво начала девушка.

– Давай сразу к сути, – предложил Сизарь.

– Мой ноут дома остался. Я хотела на твоем все сделать.

– Эхе-хе-х… Ну, ладно, садись. – Алексей допил кофе и стал переодеваться.

– А ты что будешь делать?

– Схожу пока в бассейн. Тут есть два разных для постояльцев. Верхний, говорят, открытый, теплый, со стеклянной наружной стеной и видом на Москву. Хоть раз воспользуюсь.

– Мяу-у… – жалобно округлились глаза девушки.

– Ты так смотришь, как будто я тебя на цепь посадил. Ты же сама работать хотела?

– Мяу-у…

– Ладно, пошли.

Для тех, кто выбирается из постели ближе к часу, время бежит быстро. Алексей и Лана поплавали в бассейне, сходили в зеркальное кафе, превращенное в лабиринт из отдельных кабинок, посетили зимний сад – и вдруг оказалось, что день уже закончился. Скромный ужин в ресторане – и в номер молодые люди вернулись после девяти.

Девушка тут же прилипла к компьютеру – отрабатывать долги, Сизарь засел в кресле у телевизора, посмотрел новости, фильм об очередном астероиде, чуть было не уничтожившем Землю, но в самый последний миг храбро расстрелянном из двух «стингеров» непокорным мавром, который отказался выполнять приказ белого самодура-офицера о смирении и молитве. Куда при этом исчезла инерционная масса примерно в двести тысяч тонн льда и камня, создатели шедевра предпочли скромно умолчать.

Ближе к одиннадцати удивление Алексея стало нарастать. Он выключил панель, разобрал постель, разделся и отправился к гостье, что-то рычащей себе под нос и воинственно бьющей по клавишам.

– Лана, ты не слишком заработалась? Может, закончишь утром?

– Зачем утром? У меня времени много, – подняла она голову и весело ему подмигнула. – Я тут подумала, что раз ты христианин, то внебрачный блуд тебе запрещен. И своими наглыми предложениями о сексе я оскорбляю твои религиозные предра-а-а-сс… утки… Сутки… А-а-а! – Вернувшись к работе, журналистка поняла, что запуталась в клавишах и принялась править слова последнего предложения. – Утки, сутки… В общем, британских ученых побоку, буду беречь целомудрие. Все ради тебя, милый. Все ради… «Радиоастрон» или «радиа…»?

– «О», – ответил Сизарь. – Может, сделаешь перерыв?

– Не веришь? – усмехнулась журналистка. – Все вы такие. Говорите одно, делаете другое, хотите третьего. А кто честен, тот для вас сразу «кролик»… Где тут буква «ё»?

– В слове «кролик» нет буквы «ё».

– Зато она есть в слове «ёлки»… Они ведь обещали ее для всех отличников по физике.

– Лана, ты когда-нибудь играла в карты? – Сизарь зарылся носом в ее волосы.

– Кто же в них не играл? – сохранила текст девушка.

– Тогда ты должна знать, милая, что, чем сложнее правила, тем интереснее игра. И в каждой есть обязательные запреты. И запреты очень, очень обязательные… – Он наклонился ниже, дыша в волосы, прошел губами по ее горячему розовому ушку, двинулся дальше, шепча губами в шею: – А также имеются козыри, джокеры… – Теперь его руки могли коснуться упругой груди гостьи. – Есть разные масти… – Правая рука скользнула ниже, к бедрам, левая проникла в вырез платья, в то время как губы целовали подбородок. – …масти старшие и младшие…

Он запечатал рот девушки поцелуем, пальцы правой руки заставили выгнуться ее тело. Лана, дернулась, пнув ногой столешницу, стул повалился назад, и молодой человек без труда смог перехватить ее на руки, перенести на постель.

– Нет, нельзя, – зашептала она в перерывах между поцелуями. – Тебе придется страдать и каяться.

– Ради тебя хоть на костер. – Он скинул с ее плеч лямочки платья, вместе с ними отпрянул вниз и начал новое восхождение, целуя ее пальчики и ступни, щиколотки и колени, заставляя Лану жалобно стонать и скрести пальцами простыню…

Алексей добился своего только к полуночи, оставив несчастную жертву в бессилии лежать головой между подушек, с запутавшимися в одеяле ногами. После победы он мужественно поднялся, дошел до ноутбука, еще раз сохранил текст поверженной журналистки и перевел компьютер в спящий режим.

– Хорошо, я сдаюсь, – неожиданно прошептала девушка. – Я согласна стать твоею навсегда. И будь все что будет.

– Ты прекрасна, Лана. Созерцать тебя – одно удовольствие.

– Это все равно, что не ответить вообще, – приподнялась она на локте. – Почему ты молчишь?

– Опыт предыдущих контактов подсказывает, моя милая, что первые двое суток у нас все идет хорошо. И только к третьему дню ситуация меняется так, что у нас возникает желание друг друга убить.

– Господи, тебе только геометрию в школе преподавать, – упав на подушку, схватилась за голову Светлана. – Ты говоришь о любви так, словно о задачке с двумя бассейнами.

– Уж кто бы попрекал! Как насчет секса три раза в сутки по рекомендациям британских ученых?

– Намекаешь, что пробил третий день, и мы начинаем ссориться? – снова приподнялась она. – Не дождешься. Я с тобой согласна, дорогой!

– С чем?

– Со всем, дорогой! Все, что хочешь, дорогой! Будь по-твоему, дорогой! Кто бы мог подумать, что в обычной колоде всего тридцать четыре карты?

– Тридцать шесть, – машинально поправил Сизарь.

– Может быть, пересчитаем, дорогой? – заговорщицки ухмыльнувшись, отвалилась обратно в подушки девушка.

Ночь была долгой и сладкой, но завершилась резко и грубо. Утром, когда Алексей еще благостно дремал под торопливый перестук клавиш, Света вдруг метнулась через весь номер и яростно затрясла его сквозь одеяло:

– Вставай, Лёша! Ваш концерн накрылся! Все, хана, его закрывают!

– Что?! – сел он в постели.

– Американский конгресс запретил банкам проводить платежи корпорации «Молибден»! Все, это хана! За пределами России вам теперь ни одного цента не получить! Да и в России половина денег через американские платежные системы двигаются.

– Не может быть… – Сизарь выбрался из постели, подошел к ноутбуку, увидел заголовок статьи. – От, ёжкин кот!

– Теперь Тумарин убьет сначала тебя, – пообещала девушка, – а потом меня. Или наоборот. А потом ваш Топорков убьет нас обоих!

– Подожди, я ничего не понимаю. – Усвоить содержание статьи за несколько секунд молодой человек, естественно, не успел.

– Здесь написано, что конгресс счел оскорбительным демонстративный жест компании «Молибден», которая назвала один из своих новых космических кораблей «Святой Светланой» в то самое время, когда идет расследование признаков религиозной нетерпимости в ее деятельности. А назвал ее так ты! Из-за меня! Господи, нас застрелят… Нам нужно спрятаться. Мы угробили одну из крупнейших корпораций России!

– Подожди, не суетись… – Сизарь нашел свой телефон, вызвал Тумарина: – Денис, последние новости слышал? Конгресс запретил переводы корпорации «Молибден». Что теперь делать?

– Тебе? Садиться в автобус и ехать в Муром. – В трубке было слышно, что Тумарин зевает. – Там сейчас экзамены. Пилотов выпускаем. А я приеду дня через четыре, на вручение дипломов.

– А что с запретом на платежи?

– Без понятия, я только проснулся. Но мы пока еще числимся «Агентством межпланетных перелетов». Может, нас это и не касается?

– Ага! А челнок «Святая Светлана» чей?

– Я позвоню начальству. А ты собирайся, у тебя своя работа. К Новому году нам нужен новый прорыв. Концентрируйся на этом. Готовим первый пуск катапульты. Так что расслабься и просто работай. Хорошо?

– Да, Денис, понял, – кивнул Сизарь и отключился.

– Что там? – с тревогой спросила Света.

– Мне в очередной раз напомнили, что я бомж. И мне пора бросать эту гостиницу и чесать в центр подготовки космонавтов – принимать пополнение.

– А я?

– Тебя-то это точно никаким боком не касается. Можешь не волноваться.

– Ты меня оставляешь?

– Лана, милая моя, – взял ее за руки Сизарь. – С тобой очень хорошо. Отдыхать, проводить дни и ночи, посвящать тебе всего себя целиком. Но ты отлично знаешь, чем заканчиваются наши совместные будни. Я не хочу, чтобы мы опять поссорились и расстались. Я хочу, чтобы мы встречались снова и снова. Я сейчас уеду, решу навалившиеся вопросы, а как только освобожусь – сразу позвоню. Мы с тобой встретимся. Что-нибудь придумаем, или хоть устроим свидание просто так.

– Ты меня бросаешь?

– Нет, я тебя сберегаю. И, кстати, можешь сказать этой своей Татьяне, что мы опять поссорились. Если она затеет новую «случайность», тут мы ее с поличным и возьмем, не отвертится.

– И насуем свечей… – сквозь зубы буркнула недовольная девушка.

– Нет, подарим охапку алых роз. За то, что подарила нам много дней счастья. – Он привлек девушку к себе и крепко обнял. – Разве это плохо?

– Я буду ждать, – ответила Лана и подставила губы для поцелуя.

* * *

Тумарин в эти самые минуты набирал номер самого старого сотрудника концерна. Сергей Иммануилович ответил сразу:

– Что-то ты сегодня рано, Денис. Думал, ты еще спишь.