Текст книги "Профессия: шерп"

Автор книги: Александр Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Просто продолжить вечер, – пожал он плечами.

– Я знаю, сейчас уже не модно относиться к этому всерьез, – все-таки перестала улыбаться она, крутя перед собой опустевший бокал до боли знакомым жестом, – но я так не могу. Если уж отдаваться, то как в омут, безоглядно и навсегда. А если этого безумия нет, то… Ты мне очень нравишься, Лёша. Но я тоже знаю тебя всего третий день. И сходить с ума мне все еще страшно. Ты меня проводишь?

– Разумеется. Но у тебя влажные волосы. Лучше заказать сюда такси.

Теплый уютный «форд», вызванный по телефону, довез их обоих до самой парадной, где жила девушка, и они торопливо нырнули в сумрачное тепло лестницы. Лена нажала кнопку лифта.

– Вот видишь, даже вечером я совсем не кусаюсь, – тихо сказал ей Сизарь. – Может, завтра все же поужинаем вместе?

– Ты меня приглашаешь? Все равно? – так же тихо ответила она.

– Ты о чем?

– Обо всем… – улыбнулась Лена.

– Мне приятно видеть тебя рядом, – шепнул Сизарь. – Слышать твой смех, касаться твоих волос…

Он наклонился и крепко поцеловал ее в губы. И она ответила. Так жадно, словно ждала этой возможности всю свою жизнь. А потом звякнули, раздвигаясь, створки лифта, и она быстро отступила в глубину кабинки.

– До завтра…

* * *

Соседку сверху Светлана встретила на третий день после отъезда Сизаря на базу подготовки космонавтов. Случайно, на лестнице. Радостно всплеснула руками и даже обняла:

– Привет, подруга! Ты как?

– Ничего, Светик, все путем, – пожала та плечами. – Пыхтим помаленьку.

– Как парень твой? Помнишь, как меня ради него в лесу на Селигере бросила?

– А-а, Пашка? – вздохнула Таня. – Смылся, козел. А ведь так ластился, так ластился… Думала, все, спалился. Теперь мой навеки. И поди же ты, полный обломиссиус! Как вернулись, пошел на работу – больше его и не видела.

– Все они такие, – кивнула Светлана. – Мой тоже смылся. С концами. Даже не звонит.

– Похотливые самцы, – отмахнулась Татьяна. – Живи днем сегодняшним, подруга. Завтра ничего нынешнего уже не останется.

Соседка поморщилась и отправилась к себе.

После этой встречи Света честно ждала ее появления дня три. Но Таня не подавала никаких признаков своего существования, и девушка поняла, что предыдущие подозрения оказались беспочвенными – встречи с Сизарем, которыми заканчивались их с Татьяной приключения, похоже, и вправду были случайными.

Была, правда, вероятность того, что Алексей все еще оставался в отъезде – но сайт «Агентства межпланетных перелетов» любезно подсказал, что выпуск пилотов в учебном центре корпорации «Молибден» уже состоялся, и что у агентства с корпорацией «Маяк» заключено соглашение о производстве новых, более эффективных капсул для космических кораблей. И не просто заключено – а подписано в Москве. И даже указано, кто именно его подписал.

После этого Светлана стала поглядывать на свой сотовый куда чаще, чем раньше. Она понимала, что у одного из ведущих конструкторов такого проекта, как освоение Венеры, не может быть много свободного времени. Но никогда в жизни она не стала бы звонить своему парню первой.

Однако уж Сизарь-то обязан это сделать при первой возможности!

Между тем, на два дня позднее «Агентства» своим успехом похвастался и «Маяк», мимоходом упомянув на своем сайте, что новый договор подписан в московском представительстве фирмы, и там же ведутся переговоры о новых, перспективных разработках.

Журналистке это показалось интересным. Мало ли что удастся разведать относительно контактов государственного предприятия и частной корпорации? Наверняка ведь воруют казенные средства, списывая на научные разработки!

Найти адрес представительства труда не составляло, и утром нового дня корреспондентка интернет-газеты «Тамерлан» заняла позицию возле жилого дома через сквер от кирпичной двухэтажки, на всякий случай запасясь двенадцатикратным туристским биноклем.

Практически весь день ничего не происходило, однако около четырех перед дверьми двухэтажки внезапно появился сверкающий бритой головой, несмотря на мороз, Сизарь. И не просто так, а с букетом цветов. Пока Светлана хваталась за бинокль, его уже впустили внутрь, и разглядеть подробностей она не смогла. Впрочем, примерно через полчаса молодой человек снова оказался на улице. Причем не один. Его вела под руку тощая смазливая студентка-переросток в голубом пальто и аляповатом берете.

Журналистка быстро сгребла манатки, вкруг дома метнулась на улицу, перебежала дорогу и привстала на цыпочки, прячась за припаркованный, заснеженный джип.

Ее подозрения оправдались в полной мере: парочка, медленно добредя до проспекта, остановилась на краю тротуара, и Сизарь начал ловить такси. Но делал он это крайне лениво: выходил между машинами, взмахивал рукой, возвращался обратно к своей старлетке, о чем-то говорил, снова выходил, взмахивал, возвращался.

А потом они стали целоваться. Жадно, взасос, словно не видевшиеся лет пять любовники, ничуть не стесняясь частых прохожих.

Светлана шарахнулась от джипа, резко присела, прижавшись спиной к грязному высокому колесу. Машина недовольно крякнула сигнализацией и замолчала, а вот сердце девушки продолжало стучать, как бешеное. На улице почему-то стало жарко, а вся душа Ланы буквально заледенела от лютой ненависти.

Немного придя в себя, она выпрямилась снова – но лишь для того, чтобы увидеть, как Сизарь и его спутница садятся в такси.

– Вот тварь!

Света услышала хруст, опустила глаза и увидела, что зажатый в ладони телефон разломан на две половинки.

Второй раз она появилась возле представительства «Маяка» через день, ближе к вечеру. Предатель не подвел – явился точно в четыре, опять с букетом. Нырнул внутрь, вышел под локоток с подружкой.

Светлана уже знакомой дорогой выскочила на проспект, вскинула руку. Почти сразу рядом с ней притормозила «Лада-Калина»:

– Тебе куда, красавица?

– Медленно вперед. – Она нырнула за заднее сиденье, вскинула удостоверение: – Я журналистка, веду расследование о расхищении государственных средств! Нужно проследить за одним из жуликов.

– У меня всего час свободного времени, – предупредил «бомбила».

– Уложимся.

– Тогда «пятерка», – ухмыльнулся он.

– Будет. – Светлана села, высунула голову над правым подголовником. – Видишь лысого уголовника с бабой? Это он, с любовницей. Тачку ловят. Запаркуйся чуть подальше, а как сядут – следом езжай.

– Шпионские страсти, – хмыкнул водитель, но послушался.

И опять Светлана оказалась права. Далеко подружку Сизарь не повез. Уже через четыре квартала они высадились у китайского ресторана. Журналистка расплатилась, немного выждала, чтобы не попасться на глаза, вошла в двери, возле порога стрельнула глазами по заведению, засекла голубков, уже изучающих меню, и повернула в их сторону.

Как обычно, вешалки для одежды посетителей стояли по углам зала. Знакомую куртку Лана увидела на правой, свернула к ней, сняла свою, повесила рядом. Потом смотала шарф и принялась неторопливо запихивать его в рукав. Как бы невзначай повернувшись и заслонив собой вешалку, она быстро скользнула пальцами в верхний Лёшин карман и тут же отошла к свободному столику, что стоял в стороне и за спиной Сизаря.

Подскочившая китаянка поставила перед ней чашку с горячим зеленым чаем.

– Пятьдесят водки, кальмаров в кляре и счет, – тихо заказала журналистка. – Где у вас туалет?

Официантка показала. Лана сходила туда, сделала в кабинке все необходимое, помыла руки, вернулась назад, свернула к вешалке за шарфом, замотала шею и села за стол.

Совсем рядом Сизарь мурлыкал о чем-то с девушкой, удерживая ее руки в своих. Выносить это было невероятно мучительно. Поэтому кальмаров Света запихала в рот горстями, запила их пахнущей одеколоном, китайской водкой, потом так же быстро заглотила чай, оставила на столе тысячу, прижав ее стопариком, поднялась, прихватила куртку и ушла прочь.

* * *

Тумарин бегом взбежал по лестнице, застучал в дверь кулаком:

– Лёх! Сизарь, это я! Открывай!

Щелкнул замок, Алексей отскочил назад, приседая и приплясывая:

– Чего орешь?

– Ничего себе! – зарычал Денис, заходя и оглядываясь. – Звонишь среди ночи, вопишь: «Срочно приезжай!» – бросаешь трубку и больше не снимаешь. Что я должен подумать? Выбор между «убивают» или «сам убился»…

– Я сейчас! – Сизарь кинулся в ванную комнату, оттуда послышался шум льющейся воды, сопровождаемый комментариями: «Сволочь! Тварь подколодная! Убью заразу!».

Убедившись, что с аппаратурой и квартирой все в порядке, Тумарин облегченно уселся в рабочее кресло, с интересом ожидая объяснений. Его друг, отдуваясь, вскоре вернулся и упал на постель с жалобным выдохом:

– У тебя выпить есть?!

– Нет, – покачал головой Денис.

– Вот, проклятье! И у меня тоже.

– Я знаю. Это моя квартира, – ухмыльнулся Тумарин. – Так что случилось? Ты какого рожна меня из семейной постели выдернул?

– Ты не поверишь… – сел на постели Алексей. – Я с девушкой познакомился.

– Обалдеть! – округлил глаза Денис. – Воистину катастрофа! Нужно звонить всем подряд в три часа ночи и орать, что сейчас сдохнешь!

– Да подожди ты! – Сизарь вскочил и забегал из угла в угол. – Вот зараза! То есть, это я про другое. В общем, познакомился с девушкой. Не снял на ночь, а реально познакомился! С нормальной! Натурально невинная девочка. Не знаю, как насчет всего, двадцать пять лет все-таки, но не курва клубная, это точно. Живет с родителями, жмется всячески, скромная вся из себя, при том понимающая, хозяйственная… Заботливая. Когда я свободен, я перед ней, как мог, стелился – это да. Но когда работаю… В общем, психов с ней из-за этого не случается. Ну, что не о ней, а о чем-то другом думаю. Черт! Короче, спокойно рядом с ней и хорошо, как у мамки на коленях. Все понимает, многое прощает.

– Я ее знаю?

– А ведь точно, знаешь! – затормозил Сизарь. – Она к нам из «Маяка» с протоколами приходила, когда ты меня с базы привез! Помнишь? Лена, Леночка?

– Имени не помню, – покачал головой Тумарин. – Но сама посыльная точно была. Я ей ключи оставлял. Она тут еще при мне всю пыль повытирала.

– Так я тебе про то и говорю! Маменькина дочка. Этакий оранжерейный цветок. И готовит, и убирает, и все помнит. Но к себе не подпускает. Целомудрие на марше.

– Так оно, Лёш, обычно одно на другое и завязано, – кивнул Денис. – Если баба лярва, то и нора будет, будто крысами погрызена. А если гнездышко на пряничный домик похоже, то и хозяйка, как хрустальная ваза, окажется. Мимоходом не полапаешь.

– Я сейчас… – опять сбегал в ванную поругаться Сизарь, вернулся и рухнул на постель лицом вниз.

– Так что с твоей лилией оранжерейной вышло? – поинтересовался Тумарин.

– У меня до нее оторва была, – простонал в одеяло Алексей. – Та завсегда навроде гранаты без чеки. Эта по сравнению со Светкой – просто ангел, даже не верится. В общем, неделя знакомства, а мы с ней только целовались. И ничего более, пока с родителями, типа, не познакомлюсь. И я, Денис, честно говоря, почти дозрел. Будет, думаю, жена красивая и ласковая. Дом, как у всех. Чисто, уютно, вкусно. Семейные обеды, супружеский долг. Ну, как у тебя.

– Я свою жену, Лёш, больше жизни люблю, – спокойно ответил Тумарин. – Душу за нее без колебаний продал. А случится что – и еще раз продам. Ты же, получается, за уют и обеды хочешь сдаться?

– Да говорю же, – перекатился на бок Сизарь. – С ней хорошо. И когда она льнет к тебе, к плечу жмется, мужчиной себя настоящим чувствуешь, на подвиги рвешься, кулаками в грудь стучать, как орангутангу, хочется. И прощать умеет. А что такое любовь? Вот, что? Может, это она самая и есть? Я за эту неделю ни с кем более и не спал ни разу, только о ней думал.

– Это аргумент, – с улыбкой признал Денис. – Так тебя, стало быть, из-за любви колбасит?

– Ой, не напоминай, – поморщился Сизарь и сел, подтянув под себя ноги. – Давай с самого начала все расскажу.

– А разве это было не с начала?

– Все, не перебивай! – вскинул он руки.

– Молчу.

– Итак, сегодня вторая неделя нашего знакомства. Эта милая, хрупкая и невинная орхидея сидит со мной в китайском ресторане… – Сизарь перевел дух. – Мы беседуем, друг к другу тянемся. Но прилюдно целоваться как-то неудобно все-таки. В темном параднике тискаться тоже пошло в нашем возрасте. Взрослые люди как-никак. Леночка себя как бы блюдет. Я пару раз подкатывал, но бывал послан. А тут я это все осторожно в чертах общих и словах обтекаемых излагаю. Что, типа, последний ряд в кино – это терпимо. Но если уж за ради целоваться – то у меня кино найдется, а экраны здесь такие, что не во всяком кинотеатре найдешь. Отчего бы нам просто наедине все же не остаться? Ну, и что я, типа, не насильник и лишнего не допущу.

– И?

– А она вдруг взяла и согласилась, – откинулся на спину Сизарь. – «Да, – говорит, – пусть будет». Как в омут, в общем, очертя голову и на весь мир наплевав.

– Счастливчик, – кивнул Тумарин. – Когда женщина идет не переспать, а чтобы отдаться, это многого стоит.

– Я знаю, знаю, знаю!!! – ударил кулаками в постель Алексей. – Я был счастлив! Да, я был счастлив. А уж чего я предвкушал – ты и представить себе не можешь!

– А что, история только начинается? – удивился Денис.

– И вот представь себе, – с легким подвыванием продолжил Лёша. – Я привожу ее сюда. У нас поет душа, и мы кидаемся друг на друга с такой страстью, что о каждом мгновении можно написать целый роман. Я изучаю губами ее тело, она с каждым поцелуем тает, как свеча, и теряет что-то из своей одежды. Огонь желания разгорается, будто факел разгонного блока, от жара вот-вот шторы тлеть начнут. Последний рубеж падает, и потому я быстренько добываю из кармана вполне понятное защитное приспособление, использую по назначению, продолжаю ластиться, добираюсь до цели. Она моя, она уже согласна на все… И тут вдруг я ощущаю, что в одном из мест становится слишком горячо. Причем уже не в переносном, а в самом прямом и натуральным смысле. Пока я колеблюсь, отвлекшись на эту загадку, становится уже не горячо, а типа как костер. А потом уже и вовсе, как паяльная лампа. А потом мне становится и вовсе ни до чего…

– И чего?

– Да ничего! – рявкнул Сизарь. – Картина маслом! Моя милая невинная хризантема лежит, прекрасная и обнаженная, в разобранной постели, а я ношусь, как ракета, матерясь во все горло, поминая всех святых и бесов и чертову бабу во всех ее многосложных окончаниях.

– Надо было снять! И помыться!

– А то ты один такой умный! – во все горло заорал Сизарь. – И снял, и мыл, и с мылом, и мочалкой тер! Знаешь, как больно?! Да чтоб я сдох, оно только хуже становится! Въедается еще глубже и жжет термитной смесью!

– Без подробностей, – попросил Тумарин. – А то мне от одного рассказа уже не по себе стало.

– Во-во! – ткнул в его сторону пальцем Алексей. – Короче, когда я начал немного соображать, моей нежной оранжерейной лилии уже и след простыл. И надо сказать, я ее вполне понимаю. После того, что она от меня услышала по поводу небес, прежних знакомых и женщин вообще, я бы сам с собой никогда в жизни больше не разговаривал. Светка, сволочь, добилась-таки своего!

– Почему Света? – уточнил Тумарин.

– А вот почему… – Молодой человек скатился с постели, подошел к куртке, выдернул из нагрудного кармана два презерватива, кинул Денису. – Посмотри, видишь у каждого в центре махонькую дырочку? След от шприца. Эта зараза вколола мне во все три вытяжку из красного перца.

– Дырочку вижу. Светиной подписи – нет.

– Во-первых, я ее знаю, – загнул палец Алексей. – Во-вторых, больше некому. А в третьих, это ее почерк. Я слышал, как она точно так же хотела отомстить своей подруге. Вся технология один в один. И шприц, и вытяжка, и место, в которое метилась. Это она, Светка. Можешь не сомневаться. Все совпадает четко.

– Хорошо, верю, – пожал плечами Тумарин. Теперь скажи, какого хрена ты мне звонил в три часа ночи и требовал немедленно приехать?

– А ты вот попробуй, натяни такую резиночку, – предложил Алексей.

– Э-э-э… – вскинул брови Денис. – Это нужно понимать как то, что ты дико извиняешься, поскольку находился в состоянии болевого шока?

– Ну, типа того, – вздохнул Сизарь. – Был маленько не в себе.

– Но почему мне, а не ей? – все-таки не понял Тумарин.

– Я знаю, как ей отомстить. – Алексей сел напротив Дениса на край постели. – У меня пару месяцев назад такая история случилась… Впрочем, нет, неважно. Просто хорошая идея. Короче, заходим на ее страницу в «контакт», берем крупные фотки, потом открываем любой порносайт, качаем оттуда «порево», делаем в фотошопе картинку, а потом выкладываем на ее страничку, на сайт ее газеты, на страницы, куда ведут ссылки с ее газеты, суем в ее интернет-резюме, на сайт общаги…

– Ты с ума сошел? – покрутил пальцем у виска Тумарин. – Мыслимое дело – девку так жестоко подставлять?

– А красный перец в гондон капать – это дело нормальное?! – заорал Лёша. – Ты хоть примерно представляешь, что мне пришлось перенести?!

– Ну… Может, она тебя приревновала?

– Я ей кто? Муж? Любовник? Сват, брат, отец? Какого хрена?!

– А может, вы эти свои родственные отношения как-нибудь проще выясните?

– Это война! Это хуже войны! – вскочил Сизарь. – Какие тут выяснения?! Ей нужно ответить так, чтобы всякие подлянки навсегда из головы вылетели! Чтобы и в мыслях даже не имела ко мне в дела влезать!

– Давай в полицию сообщим, и все.

– Ты хочешь меня выставить клоуном на всеобщее обозрение?

Тумарин недовольно замычал, понимая, что попал в безвыходную ситуацию.

– Ну, раз тебе так хочется отомстить, то вперед, – пожал он плечами. – Фотошоп я тебе открою, а порноресурсов в инете даже искать не надо. Сами постоянно вываливаются.

– Денис, ты мне друг? Ну, Тумарин?! Ты на чей стороне, на моей – или этой гадины? Вот никогда я тебя ни о чем не просил. Ни разу в жизни. На твои просьбы всегда откликался, а сам ни о чем не просил…

– Ладно, ладно! – вскинул руки Денис. – Я взломаю сайты, которые тебе нужны, и закачаю на них всю твою порнуху! Но только чтобы никогда в жизни ты даже близко с этим делом моего имени не упоминал. Я ничего не знаю, не знал и даже близко не проходил! Понял?

– Могила!

– Ё-моё, во что я из-за вас… – покачал головой Тумарин. – Дурдом. Короче, с фотошопом развлекайся сам. И сайты нужные тоже сам выбирай. Пять-шесть, не больше. Имей чувство меры. Будешь готов – разбудишь.

Денис разделся и забрался в освободившуюся постель, накрыв голову подушкой.

* * *

К католическому Рождеству Москву, после долгой оттепели, внезапно накрыло жестоким двадцатиградусным морозом. Под ясным небом дороги высохли, словно в летний зной, и оказались выбелены холодом до боли в глазах. Столбы, деревья, провода, рекламные растяжки покрылись толстой искрящейся шубой из изморози, а островерхий небоскреб корпорации «Молибден» и вовсе походил на огромную праздничную елку, накрытую белым покрывалом с разноцветными блесками.

Тумаринский «патриот» влетел в подземный гараж, не снижая скорости, со зловещим шелестом шипов по чистому асфальту. Денис остановился на своем парковочном месте возле лифта, прямо из дверцы вошел в кабину, поднялся наверх.

В кабинете мультимиллионера ухоженный Топорков и потертый жизнью Сергей Иммануилович сидели бок о бок на диване и внимательно смотрели канал «Американ Бродкастинг Кампани», по которому, на удивление, показывали памятную церемонию награждения в Роскосмосе. У микрофона как раз стоял порозовевший от выпитого Сизарь и торжественно вещал о своих отношениях с женщинами в уходящем году.

– В честь чего бенефис? – не удержался от вопроса Тумарин.

– Привет, Денис, – вскинул руку олигарх. – Ты когда-нибудь слышал фразу ценою в полтора миллиарда евро? Сейчас она будет… От, есть! Этак запросто «щелк» – и бюджет средней африканской страны перепрыгнул из одного кармана в другой.

Тумарин намеков миллионера не понял, да и вникать особо не стремился.

– У нас заседание правления? Ирина Владимировна придет?

– Нет, Денис, ее не будет, – покачал головой Топорков. – У нас сегодня состоится банальная хозяйственная планерка. А Ирина Владимировна женщина крайне занятая. Не будем отвлекать ее по пустякам. Не говоря уже о том, что сегодня у нее крайне, крайне напряженный день. Конница в седлах, полки под знаменами. Все только ждут команды к атаке. Кстати, моторист-то твой как к награде отнесся? Носит – или уже забыл?

– Нет, не носит, – покачал головой Тумарин. – Он сейчас в Никарагуа. Там жарко, а на майки медали не надевают.

– И как он? – сипло поинтересовался старик.

– Прекрасно. На нашей базе у него есть испытательный полигон, лаборатория, два технических центра. К тому же, туда переброшены уже три новых челнока, и они проходят предполетную подготовку. Центр «Макеева» обещает к марту второй носитель для воздушного старта подготовить. С глубокой защитой от воздействия ЭМИ. Тогда заживем.

– Посторонние к нему больше не подкатываются?

– Думаю, нет. Лёша сказал, что теперь у него на женщин аллергия.

Миллионер и Сергей Иммануилович рассмеялись. Знали они что-нибудь или просто понравилась шутка, Денис уточнять не стал. Они тоже в подробности углубляться не пожелали.

– А как Аривжа? Пришла в себя, успокоилась? Как себя чувствует?

– Все хорошо, Семен Александрович. Теперь она просто скучает. Работы у нее здесь нет, а я…

– Тихо, начинается! – вскинул палец олигарх.

– Сёма, сделай погромче, – попросил Сергей Иммануилович.

– Что там? – подошел к дивану Денис.

– Пресс-конференция американского президента, – нетерпеливо ответил Топорков. – Молчи и слушай!

– На английском?

– Я переведу, – тихо пообещал Сергей Иммануилович. – Только обойди с этой стороны, чтобы не кричать.

Миллионер, подняв пульт, сделал еще громче, и на трибуну, украшенную орлом-падальщиком, поднялся розовый одутловатый толстяк. Пошевелил бумажками, заговорил.

– Всякая фигня, – шепотом пояснил старик. – Фигня, фигня, фигня… и очень важное значение для США имеет религиозная свобода всех граждан мира. Президент знает про инцидент с русским орбитальным челноком. Как стало ему известно из достоверных источников, решение назвать челнок «Святой Светланой» возникло у русских вовсе не из желания оскорбить стремление конгресса к свободе, а является частной инициативой одного из пилотов, который нарек свой корабль «Светланой» из любви к невесте, которая в данном случае оказалась женщиной. Мы преклоняемся перед этими мужественными людьми, покоряющими космос, и должны быть снисходительны к их отдельным слабостям.

Сергей Иммануилович кашлянул в кулак и уточнил:

– «Мы» – это в смысле они. Еще немного трепа, опять треп… Вчера утром он имел личный разговор с Сёмой, и тот уверил американский народ, что по желанию астронавтов для полетов к МКС им будут предоставлены корабли, которые не освящались представителями ни одной из христианских конфессий и не имеют оскорбительных для людей чистой воли названий. Учитывая то, что именно челноки нашей корпорации производят замену экипажей орбитальной станции, выводят на высокие орбиты аппаратуру, важную для научных исследований университетов Америки, и ведут ценные исследования, то для сохранения ведущей роли США в освоении Солнечной системы и ближнего космоса эти контакты необходимо поддерживать и развивать. Таким образом, он, то есть президент, считает, что запрет на деятельность корпорации «Молибден» не отвечает интересам американского государства. Аминь!

Телевизор продолжал вещать что-то еще, но Сергей Иммануилович уже безразлично откинулся на спинку дивана.

– Вы знали! – выдохнул Тумарин. – Вы знали, что президент наложит вето на этот закон. Вы скинули акции, когда начали скандал с христианством, дождались заседания конгресса, закона о запрете на банковские операции, а когда бумажки упали до мусорного уровня, скупили их обратно. Теперь все поняли, что корпорация жива, и завтра ценники вернутся на летний уровень.

– Выше, юноша, – мягко уточнил старик. – На волне оптимизма будет скачок заметно выше средневзвешенного курса, а потом откат.

– И благодаря этому примерно полтора миллиона держателей ваших бумаг потеряют деньги, – кивнул Тумарин. – Точнее, отдадут их вам.

– Денис, – рассмеялся миллионер. – Соединенные Штаты уже десять лет летают в космос только на русских ракетах. Нужно быть вконец отмороженным хомяком, чтобы поверить, будто президент США подпишет закон, запрещающий его стране доступ на орбиту. А отмороженным хомякам не следует играть с акциями на бирже. Для них это слишком дорого. Полтора миллиарда евро! Теперь ты можешь хоть завтра удвоить мощность своей катапульты и прикупить для нее пару лишних реакторов. Хочешь?

– Хомяки платят всегда… – пробормотал Тумарин. – А что, Семен Александрович, зарабатывать деньги честно в наше время уже не принято?

– Ох, Денис, Денис, – весело покачал головой олигарх. – Я знаю, Денис, ты хочешь осчастливить этот мир. Так вперед, твои пути открыты! Твой паровоз пыхтит всеми парами, заправленный под горловину, и готов нести тебя к счастливому будущему! Но только не забывай: ты делаешь мир счастливее и чище, а я хочу заработать на этом деле немного денег. Давай договоримся, что ты не будешь считать мою коммерческую жилку признаком черного демонизма. А я взамен не стану обзывать тебя чокнутым светлым эльфом. – Топорков рассмеялся и предложил: – Бокал шампанского в честь удачной сделки?

– Я за рулем.

– Тогда буду праздновать с женой, – решил миллионер. – А мы вернемся к вопросу денег. На сегодня мы все отработали свои роли на твердую пятерку. Наш проект вернулся на гребень волны. Это позитивные новости для наших клиентов. Сейчас у них начнутся праздники, в которые они входят с хорошим настроением, и им примерно две недели будет не до нас. А затем случится «отходняк». Снова на работу, голова болит, деньги кончились. Атеисты и исламисты, как всегда, попытаются всякую радость населению испортить, украшения опротестовать, поздравления замазать, кресты поломать. И особо это попортит людям кровь как раз через две недели, когда веселье останется позади, а пакости запомнятся и сохранятся на глазах везде и всюду. Вот на этом фоне нам очень важно дать сильный позитивный сигнал. В контрасте он покажется вдвое ярче обычного и привлечет больше внимания. Ты готов, Денис?

– Монтаж катапульты закончен месяц назад, сейчас идет отладка цепей и аппаратуры. Снаряд тоже уже на месте. Это одна из секций рабочей станции с грузом кислорода и продовольствия. Так что, по идее, испытательный выстрел можно совершить в любой момент.

– Может, для пробы сначала запустить простую дешевую «чушку»? – предложил старик.

– Была такая мысль, Сергей Иммануилович, – повернулся к нему Тумарин. – Однако выстрел из орбитальной катапульты – это настолько дорогое удовольствие, что потерять груз при поломке будет куда менее обидно, нежели потратить двадцать гигаватт энергии на успешное пуляние бесполезной железякой.

– К тому же: «Первая секция космического проекта заброшена к звездам» – будет звучать намного лучше, нежели просто: «Испытание катапульты прошло удачно», – поддержал Дениса олигарх. – Так что, порадуешь нас на старый Новый год?

– Легко! – мотнул головой Тумарин.

– Тогда удачи, – приободрил его Топорков. – Космос заждался своих новых героев.

* * *

Сердцем космической катапульты был крытый аквапарк. Самый настоящий – с горками, музыкой, дайвингом и бесплатным безалкогольным баром. Не то чтобы это задумывалось изначально – но когда питерские инженеры «Пириконда» начали проектировать конденсаторный стартовый каскад, они столкнулись с тем известным фактом, что коэффициент полезного действия не может быть равным ста. В циклах зарядки-разрядки ионисторов происходит некоторая потеря энергии. В общем-то, этот показатель оказался совсем крохотным, даже уникально малым – всего полтора процента. В обычных условиях на него можно вовсе не обращать внимания. Но когда дело идет о мощности в двадцать гигаватт – полуторапроцентных потерь, неизменно превращающихся в тепло, вполне хватает, чтобы вскипятить спортивный плавательный бассейн среднего размера.

Самым простым решением для охлаждения системы стал именно бассейн. А поскольку кипятить его никто не собирался – диапазон температуры для наиболее эффективной работы ионисторов находится между плюс двадцатью и плюс шестьюдесятью градусами, – то для полной гарантии необходимый объем увеличили сразу в три раза, утопив оборудование на глубину пяти метров.

Бассейн, естественно, следовало охлаждать. Поэтому мощные насосы качали воду с поверхности у одного угла, прогоняли через фильтры и сливали тонким слоем с длинной пологой горки в другой угол. Учитывая стабильную наружную температуру воздуха выше двадцати пяти – в энергокомплексе моментально нашлись желающие покататься на таком аттракционе, благо над утопленными стойками с аппаратурой покачивалось три метра чистой воды.

Тумарин смотрел на такие развлечения сквозь пальцы. Он полагал, что купание техников – лучшая гарантия качества герметизации электрооборудования и контроля за его исправностью. В результате сотрудники поступили так, как всегда действуют люди при попустительстве начальства: смонтировали дополнительные горки – спиральные, с трамплинами и круговые, притащили пластиковые пальмы и цветы, поставили холодильники с напитками, кресла и шезлонги…

– А здесь находится наш энергоблок на двадцать один и семь десятых гигаватта в импульсе, – жестом заправского экскурсовода указал на пляжную площадку Сергей Юрьевич Шильцев – невысокий, кругленький, но гордо откинувшийся всем телом назад, благодаря чему постоянно смотрел на всех свысока. Одной рукой он опирался на трость, в другой крутил сигарету, закурить которую ему запрещали строжайшие требования к чистоте воздуха. – Емкость, в которую только что нырнула по каналу охлаждения Людмила Черевкова, содержит восемьсот двадцать тонн высокоэффективных конденсаторов производства Санкт-Петербургского завода «Пириконд». Это делает данный бассейн самой мощной энергетической станцией в мире.

– А током вода, случайно, не бьет? – поинтересовалась Арина Шарапова с канала ОРТ в то время, как ее оператор снимал общую панораму ангара. – Купаться не страшно?

– Ну, что вы! – Сергей Юрьевич спрятал сигарету обратно в портсигар. – По сравнению с риском свариться при старте метаемой капсулы это сущие пустяки.

В ведущем инженере Калининградского Института машиностроения явно умер великий актер. Впрочем, обилие приехавших на первый пуск тележурналистов, фотоблоггеров и просто корреспондентов еще оставляли его таланту шанс развернуться в полную силу.

– Теперь прошу вас перейти к стартовому комплексу, – оперся на трость инженер. – Он находится как раз между системой энергоснабжения и центральным контрольно-диспетчерским постом.