Текст книги "Мир-Чаша (СИ)"

Автор книги: Александр Барей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Раненый мужчина лежал без чувств. Лук внимательно его осмотрел. Одежду незнакомца составляла набедренная повязка, пояс, мокасины и повязка желтого цвета на голове с красным символом восходящего солнца. Кожа его была смуглой, а лицо – восточного типа: узкие глаза, приплюснутый нос, овальное лицо. В дорожной сумке туземца Олег нашел несколько кусков сырого мяса и буханку хлеба.

После пережитых потрясений Олег должен был расслабиться. Он подошел к винному дереву и сорвал несколько продолговатых плодов, заполненных внутри хмельной сладкой жидкостью.

Поджарив кусок мяса, Олег начал опорожнять винные плоды. Он пил, поджаривал мясо, снова пил, пока не потерял счет выпитому и съеденному…

Абориген пошел на поправку через неделю. До этого он находился на грани жизни и смерти. Было трудно сказать, выживет он или нет.

Через день после прихода в сознание он начал говорить. Спустя еще некоторое время – смог встать. Рана быстро затягивалась. Олег старательно выхаживал мужчину и пытался с ним общаться. Тот разговаривал на незнакомом языке. Они объяснялись с помощью жестов. Постепенно Олег запоминал значения некоторых слов. Он также узнал имя туземца. Его звали Саньфун.

Целый месяц мужчины провели, никуда не двигаясь. Месяца хватило на то, чтобы Саньфун полностью выздоровел и обновил силы. За прошедшее время Олег научился вполне сносно изъясняться с ним, почти не прибегая к жестам. Он узнал, что Саньфун принадлежит к местному народу – хаджуям.

Когда Олег спросил, где его народ обитает, Саньфун указал на горную гряду, примыкающую к морю, и изрек: “Хаджуи живут в горах Сен-Шана”. Помолчав, он гордо добавил: “Мой народ – великий народ. Любой хаджуй стоит десяти килийцев”. Когда Олег поинтересовался, кто такие килийцы, хаджуй кивнул на холмик могилы и сказал: “Один из них не так давно еще бегал по травке”.

Килиец, как вспомнил Олег, тоже имел черты восточного типа, но отличался от хаджуя круглым лицом и более смуглой, почти черной кожей. Саньфун рассказал Олегу, что килийцы кочуют в степях желтой равнины, называемой Кахила, на территории, раскинувшейся от подножий гор Сен-Шана до лесной полосы. Они – самый многочисленный народ Кахилы и постоянно воюют с соседями. Олегу хорошо запомнился увлеченный монолог хаджуя: “Килийцы – самый подлый народ Кахилы. Для них не существует общепринятых законов. По договору между всеми народами, полоса лесов Тегильса, в которой мы сейчас находимся, является нейтральной. Никто не имеет права, находясь в Тегильсе, нападать на другого человека, будь то друг или враг. Нарушитель повинен смерти. Даже подлые килийцы не осмеливаются атаковать здесь кого-либо, если могут остаться свидетели. Но как только они будут уверены, что о нарушении никто не узнает, их ничто не остановит. Ты был очевидцем одного из таких эпизодов. Обычно в Тегильс приходят жить люди, которые хотят спокойной жизни без войн и кровопролития. Это огромная территория, учитывая то, что ширина полосы леса составляет двести миль, а ее протяженность вокруг Кахилы – несколько тысяч миль. Здесь обитает много людей, но на территории, граничащей с землями килийцев, ты можешь не встретить ни одной живой души на протяжении пятисот миль. Никто здесь не поселяется, потому что килийцы всегда готовы забрать в рабство тех, кто укрылся от войн. Ты видел валун у дороги с зеркалом и надписью? Знаешь, что там написали килийцы? “Посмотри в последний раз на свое лицо без клейма раба”. Они готовы весь мир обратить в рабство. Но кого они не могут и никогда не смогут сделать рабами, так это хаджуев. За тысячелетия войн килийцам не удалось покорить даже самой малой части Хаджуи. За это они смертельно нас ненавидят и ищут любой возможности уничтожить наш народ”.

Олегу стало известно, что Саньфун оказался здесь для выполнения миссии, от исхода которой зависит судьба его народа. Миссию эту возложил на него Великий Учитель – духовный лидер хаджуев, их вождь. Саньфуна он выбрал потому, что тот был его лучшим учеником. В чем заключалось его задание, Саньфун сказать не мог; сообщил только, что оно связано с килийцами и выполнено лишь наполовину, а также добавил, что от него сейчас зависит не только судьба Хаджуи, но и судьба всего чашеобразного мира Эльфира.

За месяц Олег научился ездить на лошадях, немного орудовать мечом, ножом и копьем, а также стрелять из лука. Саньфун обучил Олега некоторым приемам рукопашного боя, которыми владел в совершенстве. Вообще-то, хаджуй владел в совершенстве любым своим оружием. Олега ошеломило то, как виртуозно он орудовал мечом. В руках Саньфуна меч превращался в молнию, а нож становился жалом скорпиона: он перебегал между пальцами, перескакивал из руки в руку, исчезал и появлялся. Копьем хаджуй поражал мельчайшие цели, а из лука мог попасть в глаз бегущего оленя. Короче, собственные потуги Олега на боевом поприще виделись ему довольно жалкими, из-за чего он часто вздыхал.

Когда Саньфун узнал о печали Олега, его разобрал такой смех, что он чуть не упал с лошади. Подавив в себе неожиданное веселье, хаджуй, все еще улыбаясь, сказал:

– Ты думаешь, я родился с мечом в руках? На то, чтобы в совершенстве овладеть Искусством, у меня ушли многие годы. А ты расстраиваешься, потренировавшись каких-то две недели.

– Меня расстраивает то, что я никогда не смогу достичь твоего уровня, – ответил Олег.

– Ну, это ты зря. Главное – желание. Если ты действительно хочешь овладеть Искусством, то овладеешь им. При должном упорстве можно всего достичь. К тому же, для человека, который пятнадцать дней назад не умел держать оружие в руках, ты делаешь поразительные успехи. У меня на достижение таких же результатов в свое время ушло полгода. А я ведь был лучшим учеником. Твои способности изумляют меня не меньше, чем тебя мое мастерство. Тебе бы радоваться, а не печалиться… Послушай-ка песню. Ее сочинил основатель Искусства, непревзойденный Сахишот. Он написал ее в те далекие времена, когда начинал создавать Искусство.

Взгляд Саньфуна стал задумчивым. Он запел:

1

|Em| |A| |D|

Третий год я покоя лишен,

|Em| |A| |D|

Я душою в Искусство влюблен.

|Em| |A| |D|

Я стою на вершине горы,

|Em| |D| |G|–|H|

Вдалеке полыхают костры.

ПРИПЕВ:

|Em| |Am| |G|–|H|

Я отшельник, пещера – мой дом,

|Em| |Am| |G|–|H|

Мне уютно и радостно в нем.

|Em| |Am| |G|–|H|

Я на горной вершине стою

|Em| |D| |G|–|H|

И Искусство свое создаю.

2

Я не знаю, что в будущем ждет,

Но надежда мой ум бережет.

Огонек в моем сердце горит,

И со мною сам бог говорит.

3

Я открыл для себя новый мир

И Источник неведомых сил.

Отыщу ли единый ответ?

Замерцает ли Истины свет?

Закончив песню, Саньфун сказал:

– Теперь я должен у тебя кое-что спросить.

– Спрашивай.

– Хочешь ли ты овладеть Искусством и стать на путь познания Истины?

Лицо Олега просияло.

– Конечно, хочу. Неужели то, что ты говоришь обо мне, правда?

– Вне сомнения. Ты уже сейчас смог бы победить любого килийца. Правда, проблема в том, что они поодиночке никогда не нападают, разве что на раненого. Теперь наши пути параллельны и если твое мастерство будет расти с той же стремительностью, то через неделю мы сможем отправиться в Хаджую! В этом и есть завершение моей миссии – вернуться обратно живым.

– Вернуться живым? Загадочная твоя миссия.

– Ты загадочен не меньше. До сих пор не могу взять в толк, кто ты есть и откуда взялся. О себе ты рассказывать не хочешь, и я тебя за это не виню. Сам ведь молчу о цели своего задания. Сначала я подумал, что ты житель Тегильса, но быстро понял, что ошибаюсь. То, что ты не знал хаджуйского языка, меня не удивило, но то, что ничего не понял, когда я обратился к тебе на универсальном языке всех народов, крайне меня озадачило. Никогда не встречал человека, не знающего универсального языка. А до чего странная твоя одежда, особенно обувь! Во всем Эльфире я такой не видел.

Олег не рассказывал Саньфуну свою историю, поскольку не знал, как объяснить ему, что он с другой звезды. Ведь здесь не было ночи и, следовательно, не было видно звезд. Поверит ли ему хаджуй? Олег попытался представить себе обратную ситуацию: если бы он попал с Эльфира на Землю и начал бы рассказывать какому-нибудь землянину о том, что он пришелец с почти плоского мира, в котором нет ночи. Нетрудно понять, что бы о нем подумали. А откуда знать, что подумает Саньфун, услышав о том, что Олег – пришелец из мира в форме шара, в котором солнце каждые сутки уходит за горизонт. Нет, Олег не хотел, чтобы его приняли за сумасшедшего. Он решил повременить с рассказом о себе, пока не выведает о познаниях жителей Чаши в астрономии. Правда, в последнее время он начал сильно сомневаться в своих личных познаниях в этой области. Больше всего его сбивало с толку неподвижное светило. На расспросы Олега о нем хаджуй ограничивался туманным ответом: “Так устроен мир”. Саньфун, впрочем, на все вопросы об устройстве Эльфира отвечал подобным образом и не любил разговоров на эту тему.

– У меня есть кой-какие соображения насчет тебя, – продолжал хаджуй, – но это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Ты о себе молчишь, и мне остается лишь догадываться о том, кто ты есть.

– Ты тоже многого не договариваешь. Может, если мы откроемся друг другу, то что-то для нас прояснится?

– Если мы это и сделаем, то только в Хаджуе, когда я закончу свою миссию. Слишком многое поставлено на карту, и я не могу рисковать.

Ни Олег, ни Саньфун не настаивали на объяснениях друг друга, между ними было молчаливое соглашение. Но у Олега все чаще возникало необъяснимое чувство утраты. Он предполагал, что оно как-то связано с их умалчиванием о себе, но ничего не мог поделать.

Одновременно с хаджуйским языком Олег изучал универсальный, который давался ему гораздо легче. В разговорах с Саньфуном он все чаще прибегал к последнему.

Олега всерьез озадачил ответ хаджуя на вопрос о его возрасте. Саньфун как-то буднично и вполне серьезно сказал, что ему триста сорок два года. Олег переспросил, но получил такой же ответ. Он удивленно покачал головой, не зная, верить в это или нет. На лице хаджуя проскользнула гордая улыбка. Немного подумав и вспомнив о своей исчезнувшей седине и помолодевшем лице, Олег решил, что слова Саньфуна похожи на правду. Мало того, он сказал, что прожил совсем немного. Когда Олег спросил его о продолжительности жизни в Эльфире, Саньфун не очень-то понял этот вопрос. Он ответил, что есть здесь люди, не доживающие и до ста, обычно, когда идут войны. Но есть люди, прожившие тысячи лет. В объяснениях хаджуя Олег не заметил и намека на то, чтобы кто-то умирал от старости или болезней. Он мог, конечно, сомневаться в правдивости слов Саньфуна, но до сих пор тот ни разу ему не солгал, и у Олега не было причин не доверять ему. Когда же он сказал Саньфуну о своем возрасте и назвал цифру двадцать пять, то на лице у того появилось такое изумление, какого, наверное, не было у Олега, когда он узнал о годах Саньфуна. Хаджуя просто-таки прорвало: “Ты что, шутишь?! Судя по твоим способностям, поступкам и уму, тебе не менее пятисот! Более того, чем дольше я с тобой общаюсь, чем больше тебя узнаю, тем больше даю тебе лет. Взять хотя бы твое обучение Искусству. Иногда, увлекшись, ты непроизвольно применяешь такие блоки, удары и приемы, которых я тебе еще не показывал. У меня создается впечатление, будто ты не обучаешься Искусству, а вспоминаешь что-то, давно забытое. Волей-неволей, но я просто-таки вынужден каждый день добавлять тебе десяток-второй. Если признаться, то сначала я думал, что тебе не больше ста, но с каждым днем моя уверенность теряла силу, пока я не понял, что ты старше меня. И не будь я Саньфуном, лучшим учеником Великого Учителя, если здесь не пахнет тайной. Или ты скрываешь свой возраст, или мудр не по годам, или я дурак. Жду, не дождусь того момента, когда мы прибудем в Хаджую и обменяемся своими тайнами”.

Олег, мучимый предчувствиями, хотел плюнуть на все и рассказать Саньфуну свою историю, но, услышав его последнюю фразу, решил этого не делать. “Что, если Саньфун, услышав мой рассказ, не захочет открывать свою тайну? – думал он. – Нет, лучше пускай в Хаджуе он расскажет о себе, когда это уже не сможет помешать его миссии, а потом уж я”.

После всего сказанного хаджуем Олегу стало смешно чуть ли не до слез. Он понял, почему на лице Саньфуна проскользнула гордая улыбка, когда Олег изумился, услышав о его возрасте в триста сорок два года. Сначала он подумал, что Саньфун гордится своей молодостью в таких летах или количеством последних. Но потом понял, что молодость – удел каждого в этом мире, а количество лет – небольшое по сравнению с возрастом многих здешних людей. Как оказалось, Саньфун возгордился, думая, что Олег изумился его мудрости и уму для таких “небольших” лет. Когда он узнал об истинной причине удивления Олега, то слегка погрустнел. Олег, дабы утешить “страждущего”, промолвил:

– Как же я мог удивляться твоей мудрости и уму для твоих “всего-то-навсего” триста сорока двух лет, когда я до сих пор не видел никого, старше тебя?

– Как это не видел?

– Ну… В тех местах, откуда я пришел, мало кто доживает и до ста.

– Наверное, вы много воюете.

“Сплошные парадоксы, – подумал Олег. – На Земле, когда человеку занижают возраст на пару годков, это считается комплиментом. Здесь же нужно, наоборот, накинуть сотку-вторую к настоящему возрасту человека, и комплимент получится отличный. – Олега снова разобрал смех. – Хаджуи ведь гордый народ, а Саньфун – особенно. Если он оценил мою мудрость в пятьсот лет, то свою – уж никак не меньше, чем в тысячу”.

Олег никак не мог взять в толк, почему после бритья у него не отрастает щетина. Потом он узнал, что здесь ни у кого не растет борода. “Наверное, из-за веществ, содержащихся в пище”, – решил он.

На расспросы Олега о том, как можно путешествовать по Кахиле, если это сплошная безводная степь, хаджуй ответил, что здесь часто встречаются реки и ручьи, буквально через каждые десять миль на окраинах и через каждые две мили в центре, у моря. Если путешествовать от Тегильса к центру Кахилы, то легче всего смастерить лодку и, спустив ее на воду, отправиться вниз по течению: любая река здесь приведет к морю. Но это самый опасный путь. Возле рек обычно поселяются разбойничьи племена, которые всегда готовы ограбить одиноких путников и продать их в рабство. Можно путешествовать пешком, но такой путь слишком долог и не лишен других недостатков. Самый лучший вариант – лошади. Эти животные очень выносливы и могут скакать без устали целыми днями.

В Кахиле, где не было даже той псевдоночи, которая имела место на склонах Чаши, время суток определяли по расположению кольца туч над склонами. Утром считалось время, когда облака начинали выходить из-за краев мира.

В одно такое утро, собрав свои пожитки, мужчины отправились в Хаджую, как выразился Саньфун, “к родным горам Сен-Шана”.

Глава 3

Над Кахилой светило жаркое солнце. Олег с Саньфуном скакали на лошадях по бескрайней степи. Горы Сен-Шана возвышались более чем в двух тысячах миль, хотя казалось, что они почти рядом. Вокруг расстилались желтые засохшие травы, вдалеке виднелось русло реки и несколько зеленых лесных островов.

В небе клокотал стервятник. С высоты своего полета он видел двух всадников, скачущих в сторону одного из зеленых оазисов в долине ближайшей реки. Стервятник видел также другую группу людей, скачущих позади в том же направлении. Через полчаса в небе парило несколько любителей падали в ожидании скорой добычи…

– Посмотри назад! – крикнул хаджуй Олегу.

Тот оглянулся и увидел вдалеке облачко пыли.

– Всадники?

– Да. Судя по облаку пыли, их там не меньше тридцати. Не хотелось бы с ними встречаться, но нам негде укрыться. Скоро они нас заметят.

Облачко пыли быстро приближалось.

– Они нас догоняют! – крикнул Олег. – У них сменные лошади!

Когда группа всадников приблизилась, он насчитали тридцать два человека. Их одежда состояла из серых штанов, обрезанных по колени. Вокруг обоих предплечий была обмотана шкура какого-то животного, усаженная шипами. На руки были натянуты перчатки из того же материала, а на ноги – обуты мокасины.

– Килийцы, – сказал Саньфун.

Олег вспомнил, что убитый им килиец был одет точно так же. Хаджуй рассказывал, что шкура, из которой сделаны перчатки и предплечники, снята с гервала, ящероподобного хищника длиной в пять-шесть метров, а высотой в метр-полтора, кожа которого покрыта твердыми, как камень, шипами.

– Я узнал тебя, подлый вор! – крикнул главарь всадников на универсальном языке. – Ты думал, что далеко уйдешь от нас? Сдавайся и мы, может быть, тебя пощадим.

– Глупцы! – крикнул в ответ Саньфун. – Неужели вы до сих пор не поняли, что ни один хаджуй не сдастся в ваши поганые руки!

– Ха-ха-ха! Недоносок, который скачет рядом с тобой, тоже хаджуй?

– Если ты во мне сомневаешься, обезьяна, – откликнулся Олег, – так подойди поближе и поговорим на мечах!

Темное лицо предводителя еще больше потемнело от гнева, и он заорал:

– Саньфуна взять живым, а вторым я сам займусь! Пыток ему не избежать!

Пришпорив коня, он понесся во всю прыть на Олега. В последний момент Саньфун успел крикнуть:

– Держись, дружище! Зададим им жару!

Друзья с криком помчались навстречу врагам. К Олегу, с копьем наперевес, несся оскорбленный главарь. На губах его играла злая усмешка.

– Посмотрим, на что ты способен в деле, – процедил он.

Копье килийца нацелилось Олегу в грудь. Предводитель на полном скаку сделал выпад. Олег увернулся, и копье врага проткнуло пустое пространство. Килиец удивленно вскинул брови. В следующий миг Олег вышиб его из седла.

Саньфун за это время успел свалить троих. Выхватив меч, он сеял смерть направо и налево. К Олегу подскочил новый противник. Олег проткнул его копьем. Оставив оружие в теле убитого, он выхватил меч и ринулся в гущу врагов.

– Продолжай в том же духе и мы, может быть, выберемся из этой потасовки! – ободряюще крикнул хаджуй.

– Если мы и попадем в плен, то не все они будут нас пытать! – ответил Олег, зарубив очередного килийца.

Лязг оружия, крики врагов, ржание лошадей – все смешалось в дикий шум, пробуждающий в душе Лука неведомую силу, которая не давала ему испугаться, потерять самообладание, не давала опустить руки от усталости. Он отбивался и разил, нападал и защищался, наступал и отходил.

Краем глаза Олег заметил, что к Саньфуну подкрадываются двое килийцев с сетью в руках. Он предостерегающе крикнул, но было уже поздно. Враги накинули на хаджуя сеть и, стащив его с лошади, начали вязать. К ним присоединилось еще пятеро, но даже всемером они испытывали трудности.

Олег, почуяв что-то неладное, обернулся и сделал это вовремя. Килийцы собирались захватить его таким же образом. В тот момент, когда он обернулся, сеть уже просвистела в воздухе. Повинуясь внезапному рефлексу, Олег выскочил из седла. Сеть накрыла его лошадь. Он подскочил к двум растерявшимся килийцам. В одного он метнул нож, второго – заколол мечом. Увидев, что его другу приходится совсем туго, Олег поспешил ему на помощь. Перед ним выросло несколько всадников. Олег рубанул по двум вражеским лошадям. Громко заржав, они встали на дыбы, сбросив своих хозяев. Ему не хотелось ранить ни в чем не повинных животных, но у него не оставалось другого выхода – слишком много было врагов. От других всадников Олег ловко увернулся. Было похоже, что они уже не испытывают желания взять его живым, а хотят просто прикончить. Ранив одного из врагов, он нырнул под его лошадь и, вырвавшись из кольца, кинулся на выручку другу. Десять рук крепко держали хаджуя прижатым к земле, а четыре – вязали. Это удавалось им с большим трудом. Олега захлестнула дикая ярость. В следующий миг он уже рубил державших Саньфуна врагов. Не прошло и пяти секунд, как семь изрубленных трупов лежали вокруг связанного пленника. Олег разрубил веревки.

Тем временем подоспели всадники. Их оставалось еще двенадцать человек. Олег схватился за копье, направленное на него, и сбросил нападающего на землю. Заколов его, он метнул копье в другого противника. Тот, пронзенный, свалился.

– Сейчас они поймут, с кем связались! – послышался голос выпутавшегося из сети хаджуя. Он метнул нож в одного врага, второму снес мечом голову. Килийцев осталось восемь. Двое из них вдруг натянули луки и выстрелили в Саньфуна. Тот увернулся и смачно выругался.

– Так вы решили поговорить со мной стрелами?! – крикнул он и, мгновенно выхватив лук, пустил две стрелы, которые, конечно же, не миновали своих целей. Оставшиеся противники растерялись. Они не ожидали такого исхода боя. Хаджуй не дал им опомниться. Одну за другой он выпустил еще шесть стрел. Враги упали замертво.

Только теперь Олег ощутил огромную усталость, навалившуюся на плечи, и изнеможенно опустился на землю. В некоторых частях тела появилась боль. Лук увидел на коже несколько царапин. На плече была довольно глубокая рана, а на спине – длинный кровоточащий порез.

– Эти недоумки еще пытались взять нас в плен, – ухмыльнулся Саньфун.

– Теперь, похоже, нас некому будет пытать.

Восторженно посмотрев на Олега, хаджуй горячо заговорил:

– Ты уже дважды спас мне жизнь и, следовательно, спас мой народ. Сегодня ты меня просто поразил. Никогда бы не подумал, что в настоящем бою ты будешь настолько искусен. Мое уважение к тебе растет с каждым днем. И сейчас меня ничто не удерживает от того, чтобы открыть тебе свою тайну.

– Ты не шутишь? – удивился Олег.

– Сейчас не время для шуток. Знаешь ли ты, что существует множество миров, кроме Эльфира, населенных людьми?

Олег взорвался смехом.

– Могу лишь засвидетельствовать, что существует, по крайней мере, еще один мир, населенный людьми, из которого, собственно говоря, я и прибыл.

Саньфун так и застыл с открытым ртом.

– Неужели мои подозрения оправдались? Неужели ты тэйтэл?

– Кто-кто? – переспросил Олег.

– Я что-то совсем запутался. Если ты не тэйтэл, то как смог переместиться в этот мир? С другой стороны, если бы ты даже был тэйтэлом, то все равно не смог бы сюда проникнуть. Ведь уже больше пятидесяти лет все входы и выходы Нартуллы закрыты. Ты мог оказаться здесь только с помощью перстня Герола. Но этого не может быть!

– Знаешь что, Саньфун! Из твоих я слов понял только последнюю фразу. Я понятия не имею, кто такие тэйтэлы, что такое Нартулла и что такое перстень Герола. Расскажи-ка мне обо всем по порядку.

Хаджуй задумался, лоб его наморщился.

– Тэйтэлы – представители могущественной цивилизации с планеты Тэйт. Когда-то, очень давно, они достигли огромного прогресса в науке. Ими было изобретено множество удивительных вещей, устройств, оружия. Одновременно росла преступность, потому что иногда встречались такие изобретения, которые позволяли преступникам творить свои дела безнаказанно. Постепенно всю планету захлестнул террор. Власть, существующую там, свергли, и наступила полная анархия.

Через некоторое время на Тэйте объявился террорист по имени Герол. Он создал клику диктаторов и захватил власть. В противовес ему возникла группа демократов. Между фракциями разразилась война, которая длилась много лет.

Герол убил нескольких противников, мешающих ему на пути к лидерству. Дойдя до вершины, он окружил себя системой доносов и создал собственную империю. Наступили тяжелые времена для людей, подпавших под его власть. За наименьшее подозрение можно было лишиться жизни. В империи Герола царила атмосфера страха. Тех, кто изъявлял желание перейти на сторону противостоящей фракции, сажали в тюрьмы и расстреливали, чтобы другим неповадно было. Это называлось “профилактикой”.

Во главе демократов стал ученый по имени Галлиен, загадочный человек. Он появился неизвестно откуда. Никто его раньше не знал, у него не было ни родителей, ни каких-либо родственников.

Галлиен смог противопоставить империи Герола реальную силу. Он создал свою империю, объединив разрозненные силы демократов. В новом государстве никого не наказывали за свои взгляды и убеждения, хотя, разумеется, имелись другие проблемы. Между империями началось длительное противостояние.

Со временем тэйтэлы изобрели вещества, продлевающие жизнь до неизвестных пределов, что дало новый толчок техническому прогрессу. Люди перестали стареть и болеть. Смерть наступала только насильственным путем или в результате несчастных случаев.

Однажды Галлиен созвал совет ученых и объявил, что нашел средство, которое разрушит империю Герола. Он указал на массивный золотой перстень со сверкающим фиолетовым бриллиантом, надетый на его палец. Ученые стали удивленно переговариваться. Было непостижимо, чтобы какое-то кольцо могло повлиять на исход противостояния двух сверхдержав. Когда Галлиен снял перстень, бриллиант померк и стал прозрачным. Великий ученый сказал: “Вы, наверное, заинтригованы? И, конечно, полагаете, что речь пойдет о каком-то новом оружии? Должен вас разочаровать. Я бы это назвал новым видом… транспорта. Мы всегда пытались и до сих пор пытаемся покорить космическое пространство с помощью космических кораблей. Но чтобы достичь на ракетах ближайших звезд, нужны многие-многие годы. Я нашел способ мгновенного перемещения в любую точку Нашей Галактики. Сейчас я вам это продемонстрирую”.

Галлиен снова надел перстень, покрутил что-то на нем и исчез. Ученые пораженно переглянулись. Через несколько минут он появился, и на него накинулись с вопросами. Галлиен объяснил, как пользоваться кольцом, и сказал: “Теперь люди не будут страдать под пятой Герола. Я сотворю миллиарды таких перстней и раздам их всем жителям Тэйта, чтобы каждый смог сделать свой выбор: либо остаться здесь, либо податься в другие миры”.

Галлиен построил фабрику по изготовлению перстней. Чтобы использовать устройство для перемещения по Галактике, требовалось одно условие. Сначала организм человека нужно было подвергнуть специальному облучению. Если этого не сделать, то перстень не будет действовать. О способности человека пользоваться кольцом свидетельствовало окрашивание бриллианта в фиолетовый цвет при надевании кольца на палец. Чтобы добиться своей цели, Галлиен создал мощный генератор нужного излучения и облучил им всю планету. Каждый тэйтэл обрел способность пользоваться перстнем. Существовало также излучение, которое могло лишить любого человека обретенной способности, но аппаратура, генерирующая его, была изобретена гораздо позже.

Одного дня по всему Тэйту разлетелись ракеты, которые разбрасывали перстни и руководства по пользованию ими. На Тэйте стало твориться невообразимое: люди исчезали, появлялись, звали других, снова исчезали. Герол рвал волосы на голове от бессилия: власть его провалилась. Люди освобождались от него, уходя в другие миры. Герол всегда ненавидел Галлиена, но сейчас его ненависть превратилась в одержимость. Он проиграл, когда все шансы на победу были у него. Подчиненные диктатору ученые сконструировали грандиозную компьютерную систему, с помощью которой он рассчитывал за несколько дней победить Галлиена. И тут противник подложил ему такую свинью!

Люди покинули Тэйт за считанные дни. Планета стала пустынной. Галлиен, перед своим уходом в другой мир, отправил императору видеозапись совета ученых, где он выступал, а также послание, которое гласило: “Ты добился своей цели, теперь этот мир твой. Вся власть принадлежит тебе. Можешь ею наслаждаться. Пускай тебя поздравят механизмы Тэйта”.

Не только от великого ученого Герол получил послание, но и от многих других тэйтэлов. Все насмехались над диктатором, плевали на него и проклинали, а Галлиена благословляли.

“Погоди, – сказал взбешенный император, – я тебя еще достану, проклятый ученый”. Геролу тоже досталось два перстня Галлиена. Он дал компьютеру задание выяснить состав и устройство одного из приборов. Компьютер сообщил, что кольцо создано из неизвестного сплава, хотя выглядит, как золотое. Внутреннее устройство его невозможно определить, так как перстень не поддается распиливанию, плавке, сварке и вообще никаким механическим воздействиям. Тем не менее, под позолотой машина обнаружила субстанцию, способную под воздействием определенного поля взрываться. Когда взрыв был продемонстрирован, глаза императора зажглись дьявольским огнем. “Теперь я доберусь до тебя, Галлиен”, – прошептал он.

Герол решил разыскать великого ученого и, подвергнув действию поля перстень последнего, взорвать его. Но выяснилось, что компьютер не может вычислить местонахождение Галлиена, так как в короткий промежуток времени миллиарды людей переместились в Галактике. Датчики зафиксировали столько же завихрений в пространстве. Выяснить, какое из них принадлежит ученому, не представлялось возможным. Император решил, что если уничтожит все перстни, то не прогадает. Его не волновало, что вместе с Галлиеном погибнут миллиарды людей. Он был одержим ненавистью.

В первую очередь Герол нейтрализовал свое кольцо. Теперь оно не могло взорваться под воздействием поля. Император возликовал. Если все удастся, то он станет единственным человеком, обладающим возможностью перемещения по Галактике, и это даст огромные преимущества перед всеми остальными. На всякий случай император изменил цвет камня на своем перстне. Теперь при надевании на палец он становился не фиолетовым, а красным. Кстати, перстни можно задействовать только надетыми на палец.

Генератор поля достаточной мощности был построен за три недели и включен. В один миг были уничтожены все тэйтэлы, владевшие кольцами. В живых остались лишь те, кто не имел их при себе в момент включения поля. В большинстве это были дети. А детей у тэйтэлов было ничтожно мало. После открытия эликсира молодости Тэйту грозило перенаселение. Чтобы этого не произошло, были изобретены вещества, снижающие рождаемость. Дошло до того, что на каждую тысячу взрослых тэйтэлов приходилось по одному ребенку. В итоге, от многомиллиардной цивилизации осталось лишь несколько миллионов. Эти люди стали наследниками огромных состояний, оставленных погибшими. Много оружия, аппаратуры, техники осталось вообще без хозяев в тех мирах, где все тэйтэлы погибли.

После содеянного Герол плакал от радости. Наконец-то сбылось то, чего он желал, даже больше. Раньше он хотел завладеть планетой Тэйт. Теперь перед ним расстилалась Галактика. Император мог перемещаться в любые миры, завоевывать их, царствовать и наслаждаться. Он побывал на многих планетах, но нигде не встречал цивилизации, превосходящей по развитию тэйтэлов. После разведки Герол переселился на одну из планет и начал строить военную базу для подготовки захвата самых развитых миров.

Со временем тэйтэлы, оставшиеся в живых, обжились в своих мирах и начали их завоевывать. Они узнали об ином способе перемещения по Галактике. Каждый мир имеет по тридцать-сорок точек, в которых соединяется с другими мирами. Эти точки называются резонансными. Они имеют свой недостаток: с помощью специальной аппаратуры их можно заблокировать. То есть, если на планете дезактивировать все точки резонанса, то никто не сможет ни покинуть ее, ни попасть на нее, кроме тех, естественно, кто имеет перстень или космический корабль. На космолете далеко не улетишь, а перстень остался только у Герола. Знал бы ты, сколько крови пролито за него…