Текст книги "Гражданин, политик, воин"

Автор книги: Александр Ляховский

Соавторы: Вячеслав Некрасов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

В этом контексте особое значение сохраняет вопрос борьбы с группировкой Ахмад Шаха Масуда, принадлежащего к Исламскому обществу Афганистана. Учитывая, что его силы способны сразу же после вывода войск перерезать стратегическую магистраль Хайратон – Кабул в районе южнее Саланга, блокировать Кабул и тем самым создать для столицы катастрофическое положение, Ахмад Шах должен рассматриваться как главный противник правительства на нынешнем этапе.

Проблема Ахмад Шаха стоит уже давно, но, несмотря на принятые ранее решения, она по-прежнему стоит очень остро. На наш взгляд, ее решение неоправданно затянулось.

...В течение последних четырех лет против него практически не проводилось каких-либо крупных операций, за исключением отдельных небольших ударов. В результате ему удалось создать ударную группировку общей численностью около 11 тыс. человек, причем непосредственно в Панджшере – 2,5 тыс. Надо признать, Ахмад Шах умело использует и преимущества, возникающие в результате нашей пассивности.

В настоящее время запланирована совместная операция советских и афганских сил против Ахмад Шаха, но она будет носить локальный характер, ограничиваться, по существу, чисткой прилегающих к дороге участков – заменой советских постов на афганские. Мы полагаем, что такая операция не сможет нанести заметного урона противнику, изменить коренным образом ситуацию...» ³⁵

Э.А.Шеварднадзе: «Согласен с тем, что с проведением операции против Ахмад Шаха затянули. Не совсем понятны причины этого, тем более что М.С.Горбачев обсуждал вопрос с министром вооруженных сил Афганистана во время их визита в Москву три месяца тому назад. Очевидно, что следует разобраться также с ходом подготовки к запланированной операции. Понятно, что никакие локальные или ограниченные меры проблемы Ахмад Шаха не решат...» (13.1.1989 г., г. Кабул) ³⁶ .

Конечно, министру иностранных дел СССР трудно было понять чаяния и настроения генералов, офицеров и солдат, которые не хотели воевать, уходя из Афганистана. Никому не хотелось убивать и погибать напоследок. Но советские партийные функционеры придерживались иного мнения, они все-таки стремились потрафить своему ставленнику в Афганистане. Не важно, что погибнут невинные люди.

15 января Э.А.Шеварднадзе на совещании в советском посольстве сказал о проведении боевых действий против вооруженных отрядов Ахмад Шаха Масуда как о вопросе решенном: «…Проведением операции против отрядов Ахмад Шаха нанести ему такой ущерб во всех районах базирования, который бы не позволил длительное время организовываться, выступать на любом направлении, главным образом на магистрали Хайратон – Кабул. Сейчас наша авиация наносит удары по всем районам, за исключением Панджшера и Южного Саланга. Как мне доложили, с 20 января планируется начать боевые действия и в этих районах с применением войск 40-й армии и ВС РА на Южном Саланге. По информации наших военных, советские войска с 1 января, а афганские – с 5 января уже были готовы к боевым действиям, однако по просьбе Наджибуллы, в этом я убедился лично, начало боевых действий отложено, чтобы завезти в Кабул минимально необходимое количество муки и другого продовольствия...» ³⁷

Эту же позицию он смог отстоять и на высшем уровне, так как вскоре после отъезда Э.А.Шеварднадзе и В.А.Крючкова в Москву командование ОКСВ получило указание министра обороны СССР генерала армии Д.Т.Язова срочно готовиться к проведению боевых действий против отрядов Ахмад Шаха Масуда. При этом никакие возражения, доводы и аргументы командования 40-й армии о нецелесообразности подобных действий в расчет не принимались. Было только труднообъяснимое тупое стремление угодить партийным функционерам – даже в ущерб собственным национальным интересам и своей армии нанести бомбо-штурмовые и артиллерийские удары по Панджшеру. Операция по разгрому отрядов Ахмад Шаха Масуда получила кодовое название «Тайфун».

Бой на Южном Саланге в январе 1989 года

В двадцатых числах января на Южном Саланге стал разыгрываться трагический спектакль, плата за участие в котором – человеческие жизни. Масуду было направлено предостережение: если отряды ИОАП будут препятствовать выставлению застав правительственными войсками и раздастся хоть один выстрел, то вынужденно будет применена сила. Вся ответственность возлагалась на Ахмад Шаха. Об этом заранее было предупреждено население Панджшера и Южного Саланга. Президент Афганистана Наджибулла выступил с обращением к жителям Южного Саланга, в котором предлагал на время возможных боевых действий покинуть свои дома.

ДОКУМЕНТ ³⁸

Сообщение Верховного главного командования Вооруженными силами Республики Афганистан

Нашим соотечественникам известно, что с момента провозглашения курса на национальное примирение правительство республики в целях прекращения кровопролития и обеспечения мира установило контакты со всеми оппозиционерами как внутри страны, так и за ее пределами. Кроме того, на территории страны были установлены контакты с командирами групп вооруженной оппозиции и проводились переговоры.

В рамках этих контактов на протяжении последних полутора лет как по афганской линии, так и по линии советского ограниченного воинского контингента в Афганистане были установлены контакты с Ахмад Шахом Масудом, а после подписания Женевских соглашений ему направлялись официальные письма, и контакты укреплялись.

Основное содержание писем компетентных органов РА составляло приглашение к переговорам в целях прекращения войны, недопущения гибели афганцев от рук афганцев и обеспечения мира в стране без каких-либо предварительных условий. До настоящего времени от Ахмад Шаха Масуда на письма компетентных органов Республики Афганистан, несмотря на стремление некоторых командиров его вооруженных отрядов, уставших от войны и желающих идти на переговоры с правительством, прекратить войну, не последовало ясного и конкретного ответа, и, прибегая к различным уверткам и хитростям, он только тянул время.

Его действия и позиция говорят о том, что он не собирается идти на переговоры, а хочет продолжать свою подрывную деятельность, войну и убийства. Так, на протяжении нескольких последних месяцев силами своих вооруженных групп он на магистрали Саланг, являющейся важнейшей жизненной артерией в экономике страны, несмотря на мирные устремления жителей Саланга, грабил транспортные средства, перевозившие государственные грузы и грузы частного сектора, в том числе торговые товары, продовольствие, топливо и другие товары первой необходимости для жителей Кабула и других провинций страны, создавая тем самым многочисленные трудности для кабульцев в снабжении продовольствием и топливом. В результате этих его акций не только разграблены и сожжены перевозившиеся торговые грузы, государственные и частные транспортные средства, но и погибли некоторые водители и пассажиры, следовавшие по этой коммуникации.

Верховное главнокомандование ВС РА вновь призывает Ахмад Шаха Масуда дать на предложения, содержавшиеся в предыдущих письмах компетентных органов РА и советского военного командования, конкретный ответ о проведении переговоров, понимая свою ответственность за обеспечение безопасности и мирной жизни народа, за снабжение жителей Кабула и других провинций продовольствием, за перевозку грузов торговцев, еще раз самым серьезным образом предупреждает Ахмад Шаха Масуда и его вооруженные группы прекратить разбой и грабежи народного достояния, прекратить, как того требуют интересы народа в этот ответственный для страны период, все виды боевых действий. Верховное главнокомандование ВС РА отдало соответствующим органам вооруженных сил категорическое распоряжение предпринять все необходимые меры и шаги, направленные на пресечение этой подрывной деятельности. Ответственность за отказ мирно решить существующие проблемы полностью ляжет на Ахмад Шаха Масуда, поскольку компетентные органы РА уже использовали все мирные средства в решении этого вопроса.

Выражаем просьбу мирным жителям Саланга и других прилегающих к магистрали районов не допустить разграбления транспортных средств вооруженными отрядами Ахмад Шаха Масуда или самим удалиться из указанных районов, с тем чтобы не пострадать во время действий афганских вооруженных сил. Поскольку разбой и грабеж противен положениям священного Корана и правоверной религии ислам, поскольку жители этого района не должны позволять Ахмад Шаху Масуду грабить транспорт: обворовывать детей, женщин и стариков под предлогом того, что якобы в результате этого оказывается помощь жителям Саланга и Панджшера. Правительство полностью готово на основе отдельных протоколов оказывать систематически необходимую экономическую помощь жителям Саланга, Панджшера и других районов по обе стороны магистрали.

Но все эти заявления были пропагандистским прикрытием. Вне зависимости от действий моджахедов Масуда активную фазу операции планировалось начать 24 января 1989 года. Для этого в район перевала Саланг были стянуты значительные силы советских войск, большое количество огневых средств, в том числе тяжелые огнеметы «Буратино», реактивные системы залпового огня «Ураган», «Град»... Однако в середине дня 22 января генералу армии В.И.Варенникову из Москвы позвонил министр обороны СССР Д.Т.Язов, приказав начать боевые действия против отрядов Ахмад Шаха Масуда на сутки раньше намеченного срока.

Александр Ляховский: «Я присутствовал при этом разговоре и наблюдал реакцию генерала армии Варенникова, с огромным трудом удавалось руководителю ОГ МО СССР в Афганистане сдерживать свои эмоции и не сорваться, отвечая министру обороны. Возможно, это не была личная инициатива Язова, министр сам получил распоряжение советского политического руководства на этот счет и не стал отстаивать позицию военного командования, которое решительно выступало против этой операции. Язов был ставленником Горбачева и во всем его поддерживал. Я уверен, что скорее всего такой приказ отдал Верховный главнокомандующий ВС СССР М.С.Горбачев. Метод отдачи устных указаний затем получил широкое применение у высшего руководства СССР – это давало возможность в случае неудачи отказаться от своих слов и свалить всю вину на непосредственных исполнителей, то есть на военных. Так было и в Тбилиси, и в Вильнюсе, и т. д. А кто взял на себя ответственность за отданный приказ и понес наказание за гибель людей на Южном Саланге?»

Конечно, изменение срока операции принципиального значения не имело. Но к этому времени не были готовы части правительственных войск, которые, правда, нужны были лишь для обозначения их «присутствия». Ведь операция проводилась под предлогом оказания помощи правительственным силам в выставлении сторожевых постов и отпора мятежникам, которые якобы препятствовали этому. Но подразделений афганской армии в тот момент в районе Южного Саланга не было, они еще туда только подходили. Пришлось принимать срочные меры, чтобы в ночь на 23 января выдвинуть их в район предназначения. Генералы и офицеры ОГ МО СССР в РА, аппарата главного военного советника в Афганистане разъехались по установленным им точкам, обеспечивая выполнение этой задачи.

Александр Ляховский: «Генерал армии Варенников поручил мне встретиться с командующим оперативной группы «Баграм» генералом Беги, в зону ответственности которого входил Южный Саланг, и довести до него приказ о срочной отправке в район Саланга афганских подразделений, спланированных для занятия сторожевых застав и постов, оставляемых советскими войсками. Генерал Беги в это время находился в Кабуле в своем доме в кругу семьи. Когда мы приехали к нему вместе с переводчиком Геннадием Клюкиным, он сидел в комнате, держа ноги в тазу с водой. Естественно, переданный ему приказ особых восторгов у него не вызвал, но ему все-таки пришлось срочно организовывать отправку на Южный Саланг некоторых подразделений афганской армии. После этого мы вместе с начальником штаба Оперативной группы МО СССР в РА генерал-лейтенантом В.А.Богдановым поехали в министерство обороны РА, где встретились с министром обороны генерал-полковником Шах Навазом Танаем и начальником Генерального штаба генерал-лейтенантом Асефом Делаваром, уточнили с ними задачи и порядок взаимодействия».

Совместными усилиями в течение ночи удалось вытянуть отдельные афганские подразделения в район Саланга, а утром они начали выдвигаться для занятия сторожевых постов и застав.

Как утверждалось потом в официальной пропаганде, когда афганские войска начали брать под охрану дорогу, по ним открыли огонь (конечно, это был предлог, а возможно, и провокация). На самом же деле утром 23 января по сигналу командующего 40-й армией генерал-лейтенанта Бориса Всеволодовича Громова по Панджшеру и примыкающим к нему ущельям были нанесены заранее спланированные авиационный (в том числе и авиацией, базирующейся на аэродромах ТуркВО) и огневой удары, повлекшие человеческие жертвы и разрушения.

Информация к размышлению

24 января наносились бомбо-штурмовые удары авиации, осуществлялись огневые налеты артиллерии, проводилось минирование возможных путей подхода резервов противника.

Началось прочесывание местности от банд, выставление на магистрали блоков с афганскими войсками. Основные усилия сосредоточиваются на охране мостов, галерей и тоннелей. Местность постоянно простреливается, а в ночное время освещается авиацией, артиллерией. Снеговые и каменные завалы на дороге расчищаются. Магистраль временно закрыта.

Мятежники в результате ударов деморализованы. В течение суток с их стороны противодействие оказывалось незначительное. Управление бандформированиями нарушено. Постоянно наносимые авиацией и артиллерией удары затрудняют возможность восстановить боеспособность. Подход резервов бандформирований воспрещается дальними огневыми налетами.

Всего за двое суток боевых действий уничтожено более 600 мя-тежников, 32 миномета, 15 безоткатных орудий, 46 крупнокалиберных пулеметов, 490 единиц стрелкового оружия, 10 складов, 36 опорных пунктов и 15 автомобилей. Захвачено 17 гранатометов и 190 единиц стрелкового оружия.

В районе Чаугани развернут палаточный городок для приема местных жителей, вышедших из района боевых действий, и оказания им материальной, медицинской помощи. Политработниками войсковых частей проводится работа по разъяснению сложившейся ситуации с разоблачением преступной позиции, которую занял Ахмад Шах.

Наши потери за двое суток: убито – 3, ранено – 5 чел.

Источник информации: штаб 40-й армии

Боевые действия на Южном Саланге продолжались примерно трое суток. По настоянию генерала армии В.И.Варенникова и командующего 40-й армией генерала Б.В.Громова, чтобы максимально снизить потери, избрали своеобразный метод боевых действий – нанесение огневых и авиационных ударов по прилегающим к магистрали районам, где отмечалось скопление мятежников.

Генерал-майор Л.Б.Серебров, находившийся тогда в Афга-нистане в составе Оперативной группы МО СССР и не раз проявлявший личное мужество в самых экстремальных условиях, с горечью честно рассказывает: «Непростая это была операция 23–26 января 1989 года. Понимая, что мирные жители надежно защищают его от ударов советских войск, Масуд приказал не выпускать из своих владений ни стариков, ни женщин, ни детей. Все выходы из ущелья оказались блокированными многочисленными кордонами. Но люди все-таки прорывались, часто не без помощи советских разведывательных подразделений. И только когда была получена достоверная информация, что в местах предстоящих боев мирного населения не осталось, был отдан приказ на открытие огня.

Размышляю об этом и не могу отделаться от ощущения, что, ограничиваясь таким выводом, не говорю всей правды. Для полной ясности необходимо добавить, что солдаты и офицеры, которые должны были принять на себя последний бой, получив приказ, отнеслись к нему с большой настороженностью. Далеко не все знали истинный смысл предстоящей операции, да и возможности довести до каждого ее значение для обеспечения безопасности выводимых войск и в целом для укрепления позиций правительства Наджибуллы были ограничены. Надо понять моральное состояние исполнителей, тех солдат, кому за считанные дни до встречи с Родиной предстояло вновь проливать кровь.

В то время уже раздавались голоса о неправомерности нашей войны в Афганистане, ее все настойчивее сравнивали с американской агрессией во Вьетнаме, да и сами люди уже задумывались над происходящим. “Что побуждает нас стрелять в простых афганцев?” – все чаще спрашивали мы себя. К тому же страна, которой мы девять лет оказывали разностороннюю помощь и поддержку, лежала в руинах. Разрушали ее все понемногу, ведь стреляли и с той и с другой стороны, но значительная доля вины, несомненно, ложилась на нас.

Нельзя было не видеть и разительную перемену в отношениях населения и воинов афганской армии к советским военнослужащим. Если в начале 80-х взаимные симпатии и дружеские чувства проявлялись на каждом шагу, то перед выводом войск все чаще из уст простых афганцев в наш адрес звучали угрозы и оскорбления ( подполковник Л.Б.Серебров был начальником политотдела 108-й мотострелковой дивизии, которая первой вошла в Афганистан в декабре 1979 года. – Примеч. авт.). Особенно усердствовали дети, науськиваемые священнослужителями и взрослыми. Конечно же, такая атмосфера тяжким грузом давила на офицеров и солдат и не способствовала боевому настрою.

Остро врезались в память слова одного молодого офицера-политработника, прибывшего по делам службы с Саланга накануне операции. Докладывая о настроениях своих подчиненных, он пытался получить ответ на мучивший его вопрос: “Зачем опять кровь?” Насколько мог, я растолковал ему смысл и значение предстоящей операции и при этом добавил, что советское военное командование делает все возможное, чтобы разрешить проблему мирными средствами. На что он ответил: “Я, конечно, все понимаю и постараюсь вселить уверенность в офицеров и солдат своего батальона. Но скажу откровенно, если мне прикажут стрелять, я приказ выполню, но себя прокляну”. Вот с таким настроением шли люди в свой последний бой, и ничего с этим поделать было невозможно».

После окончания боевых действий Ахмад Шах прислал в советское посольство в Кабуле письмо ³⁹ (были использованы каналы, по которым осуществлялась связь военного командования с Масудом), где возлагал на советские войска всю вину за последствия боевых действий на Южном Саланге:

«Господин Воронцов!

Я получил Ваше предупреждение. Последовавшие вслед за ним бомбардировки и те преступления, которые совершили ваши люди на Саланге и Джабаль-ус-Сирадже, ничего не изменят.

В этой связи необходимо сказать, что позиция советского руководства, которой оно придерживается в последнее время в своих подходах к международным вопросам, и в особенности к афганской проблеме, вселила в нас веру, что новый режим в Советском Союзе изменился по сравнению со своими предшественниками, учитывает реальную ситуацию и хочет, чтобы проблема Афганистана решалась посредством переговоров.

Мы также думали, что, как минимум, после десяти лет ужасов войны и убийств советские поняли психологию афганского народа, на опыте убедились, что этот народ невозможно силой, угрозами поставить на колени, заставить что-либо сделать. К сожалению, продолжается ненужное давление, которое вы оказываете для поддержки горстки наймитов, предающих самих себя, которым нет места в будущей судьбе страны.

Жестокие и позорные действия, которые ваши люди осуществили на Саланге, в Джабаль-ус-Сирадже и других районах в последние дни вашего пребывания в этой стране, уничтожили весь недавно проявившийся оптимизм. Напротив, это заставляет нас верить, что вы хотите любым путем навязать нашему мусульманскому народу умирающий режим. Это невозможно и нелогично.

Мы надеемся, что новое советское руководство и его ответственные представители в Афганистане будут поступать в соответствии со своими собственными убеждениями, наберутся смелости осознать реальную действительность и поступать в соответствии с ней.

С уважением Ахмад Шах Масуд

7.11.1367 г. (26.01.1989 г. —Прим. авт.)»

Александр Ляховский: «Конечно, можно понять отчаяние, разочарование Ахмад Шаха – советское командование неоднократно нарушало заключенные с ним соглашения. Но и он должен был понять: мы не могли просто так уйти, бросить на произвол судьбы, без охраны магистраль, по которой осуществлялось снабжение Кабула всем необходимым. Мы ведь сотрудничали с режимом Наджибуллы, поддерживали его, поэтому свои заставы передавали правительственным силам.

Вооруженный конфликт на завершающем этапе вывода не входил в наши планы. Его просто не удалось избежать. Наджибулла убедил советских руководителей в необходимости этой операции. Советское военное командование, не желая кровопролития, до последнего момента надеялось, что удастся уйти мирно, но по инициативе Э.Шеварднадзе этого не позволили сделать члены комиссии Политбюро ЦК КПСС по Афганистану. Был отдан приказ на проведение военной операции против вооруженных отрядов Ахмад Шаха на Южном Саланге.

Мне довелось видеть как отчаянно разговаривал командующий 40-й арией генерал Громов с министром обороны Язовым, убеждая его в нелепости этой операции, тем самым рискуя дальнейшей служебной карьерой и положением. Но все было тщетно. У власти в то время находились безнравственные люди, для которых чужая жизнь не стоила и ломанного гроша. Военное командование, многие генералы, офицеры, сержанты и солдаты ОКСВ, находившиеся в январе 1989 года в Афганистане, уже тогда понимали: им не нужен этот “последний и решительный бой”. Им, “шурави”, незачем было больше бороться с оппозицией. Но был приказ! Как к нему отнестись? Некоторые “критики” советуют не выполнять такие, по их мнению, преступные приказы. Не знаю, может быть, им со стороны, из теплых кабинетов или офисов, виднее. Всегда легко давать советы, не отвечая за их последствия. Но когда армия начинает выбирать, какие приказы ей выполнять, а какие – нет, она перестает быть армией. Ведь давно известно, что армия в своих действиях никогда не руководствуется ничем кроме приказа (ни здравым смыслом, ни необходимостью и т. д.). В этом она и отличается от всех других органов. Этим она и уязвима.

Являясь важнейшим органом государства, стоящим на его защите, она, например, не смогла предотвратить распад Советского Союза. Ее мощь оказалась невостребованной, так как среди высшего военного руководства не нашлось достойного военачальника, взявшего на себя ответственность отдать приказ о привлечении армии к защите государственного конституционного строя.

И хотя многие командиры, политработники, солдаты были возмущены этим приказом, говорили, что после его выполнения не смогут носить правительственные награды, полученные в Афганистане, приказ все равно выполнили.

Местные жители, выходившие из района боевых действий, в контакты с советскими военнослужащими не вступали, молча вынесли и уложили вдоль магистрали тела убитых в результате огневых ударов людей, не принимали от нас никакой помощи, хотя все было организовано (развернуты палаточные городки, пункты обогрева и питания, медицинские пункты).

Разве армии нужна была эта операция? Военные опять – в который раз – стали заложниками амбиций и скудоумия политиков. Вот чем обернулись последние дни пребывания наших войск в Афганистане, а для некоторых военнослужащих встреча с Родиной так и не состоялась, ведь они погибли в этом, абсолютно им не нужном последнем бою. Вот и все».

Давно известно, что политики, принявшие решение на развязывание войны или применение силы, часто выходят сухими из воды. Безнаказанность же инициирует принятие необдуманных, безответственных решений по применению силы – для «защиты демократии», «соблюдения прав человека», «обеспечения завоеваний революции и целостности государства» и т. д., и т. п. Не оттого ли они с такой легкостью посылают на смерть других людей и отдают приказы на проведение боевых операций или нанесение точечных бомбовых и ракетных ударов по «военным» объектам, в результате которых страдают мирные жители, часто гибнут военнослужащие? М.С.Горбачев и его компания сейчас выступают в лике неких миротворцев, выведших советские войска из Афганистана, но при этом умалчивают о тех своих действиях, в результате которых неоправданно была пролита кровь невинных людей на Южном Саланге, в то время как мирными переговорами можно было бы добиться гораздо лучшего результата. Не случайно многие советские командиры подразделений и частей заключали негласные соглашения с жителями мятежных кишлаков, местными полевыми командирами моджахедов, вели с ними мирный диалог и оказывали всяческую помощь. Как результат – в этих местах были наименьшие потери личного состава. То же самое военное командование предлагало и в отношении Ахмад Шаха Масуда, но, поддерживая Наджибуллу, советские политики по предложению Э.А.Шеварднадзе предпочли развязать кровавую бойню.

Сейчас очень модно осуждать решение на ввод советских войск в декабре 1979 года, расценивая его как политическую ошибку. Но выводились войска в 1989 году, и, видимо, урок не пошел впрок. Приказы армии по-прежнему отдавались без учета национальных интересов страны. Их авторы живы, но разве кто-нибудь из них, к примеру, те же М.С.Горбачев, Э.А.Шеварднадзе, Е.К.Лигачев, Д.Т.Язов, В.А.Крючков, А.Н.Яковлев (умер в октябре 2005 года, не покаявшись) и др., оказался в ответе за эти приказы? Конечно же, они поспешили откреститься и от Афганистана, и от всего того, что там происходило. Вся ответственность была возложена на тех руководителей, кто ввел войска и кто к тому времени давно уже умер.

Ахмад Шах же целиком выполнил взятые на себя обязательства и не совершил ни одного нападения на советские колонны при их выводе из Афганистана.

ГЛАВА ВТОРАЯ

БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Бои под Джелалабадом

После вывода советских войск правительственные силы смогли мобилизоваться, успешно противодействуя моджахедам. А те, в свою очередь, резко активизировали усилия с целью свержения режима Наджибуллы вооруженным путем. Однако, как выяснилось, моджахеды, прекрасно умевшие вести партизанскую войну, оказались не в силах вести обычную. Несмотря на постоянно декларируемую уверенность в быстрой победе, моджахеды, распылив силы, не имея единого плана, не только не сумели взять Кабул, но даже сразу не смогли захватить власть ни в одном из ключевых районов страны (Кабул, Кандагар, Герат) и перерезать связь столицы с северными районами, через которые осуществлялись советские поставки афганскому правительству. В общем, триумфа не получилось.

Первоначально мятежники сосредоточили усилия под Джелалабадом (городом, расположенным неподалеку от пакистанской границы), рассчитывая без труда захватить его, создав там так называемое переходное правительство, а затем, используя Джелалабад как плацдарм, развернуть наступление на Кабул. Вооруженные отряды Масуда в боях за Джелалабад не участвовали, хотя на момент вывода советских войск из Афганистана Ахмад Шах был одним из наиболее влиятельных лидеров исламской оппозиции. Под его контролем находились Панджшер и северные провинции страны, а группировка моджахедов, которой он командовал, насчитывала более 11 тысяч человек. Но стратегическое предвидение подсказывало Масуду, что еще не время для решительных действий, и он ждал своего часа, накапливая силы для решающего броска.

В какой-то момент моджахеды имели некоторые успехи – удалось окружить части 11-й пехотной дивизии под Джелалабадом, которые не оказали серьезного сопротивления. Большинство личного состава дивизии капитулировало. Командир армейского корпуса генерал Баракзай погиб в бою. Положение обороняющихся защитников города становилось критическим. Но в результате дополнительных мер, предпринятых президентом, советскими военными представителями, удалось перебросить в Джелалабад свежие резервы.

Правительственные войска сумели удержать позиции, защитили провинциальный центр. Но мятежники не отказались от своих планов, готовились к новому широкомасштабному наступлению на город: подтягивали дополнительные силы и средства. Им удалось собрать под Джелалабадом группировку в двадцать пять тысяч человек. А правительственных сил в этом районе было всего около восьми тысяч человек. Оборона города была организована разрозненными, перемешанными между собой частями армии, МГБ и МВД. В ряде случаев один и тот же участок обороны занимали группы по 20–30 человек от различных ведомств, которые не только не подчинялись друг другу, но и не были объединены в единые подразделения. Все это затрудняло управление, снижало эффективность боевого применения войск, использования вооружения.

Советские военные советники прилагали отчаянные усилия по обеспечению удержания Джелалабада, а огромный боевой опыт, спокойствие и мудрость военного советника при президенте Афганистана Наджибулле генерала армии М.А.Гареева при проведении заседаний Ставки ВГК РА вносили успокаивающую и уверенную струю в панические настроения афганских руководителей.

Инженерное оборудование оборонительных рубежей было примитивным. Войска, стремясь сорвать готовящееся наступление отрядов оппозиции, наносили по ним бомбо-штурмовые, артиллерийские, ракетные удары. Защитники провинциального центра испытывали нехватку боеприпасов, ГСМ и продовольствия – все доставлялось только по воздуху. В особенно тяжелом положении оказались семьи офицеров и солдат, которые никак не снабжались.

Все попытки восстановить контроль над захваченными мятежниками участками дороги Кабул – Джелалабад (восточнее Суруби) успеха не приносили. С учетом складывающейся обстановки президент Наджибулла обратился со специальным посланием к советскому руководству – просил оказать срочную помощь путем нанесения бомбо-штурмовых ударов с территории СССР по группировкам моджахедов в районе Джелалабада. В этом ему было отказано. Предложили предпринять другие меры по удержанию города.

Моджахеды не смогли в короткие сроки перестроить тактику ведения войны. Воевать в открытом бою оказалось не так просто, как представлялось. Одно дело – обстреливать реактивными снарядами беззащитные города, проводить засады, террористические акты, совсем другое – организовать наступательный бой с активными целями. К таким действиям мятежники оказались не готовы. Современный бой в городе чреват большими потерями. Поняв это, они с помощью иностранных советников и офицеров правительственных войск, перешедших к оппозиции, постепенно начали осваивать наступательную тактику ведения боя.