355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Ляховский » Гражданин, политик, воин » Текст книги (страница 12)
Гражданин, политик, воин
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 16:01

Текст книги "Гражданин, политик, воин"


Автор книги: Александр Ляховский


Соавторы: Вячеслав Некрасов

Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Когда мы прилетели в Кундуз, на аэродроме к тому времени укрылось все провинциальное руководство. Здесь же находились прибывшие по указанию Наджибуллы члены Политбюро ЦК НДПА Карваль и Маздак, командующий группой “Север” генерал-лейтенант Ацак, которые ждали помощи из Центра. Они выглядели возбужденными и растерянными. После традиционных приветствий мы поехали в штаб, где еще совсем недавно располагалась 201-я мсд, и там работали всю ночь.

Детальное разбирательство событий в Кундузе показало, что вечером 7 августа фактически в город вошли всего лишь 100 мятежников, которые подготовили все условия, а с утра на следующий день подошли еще 500–600 чел. Сразу же на сторону мятежников перешли и работали по их указанию мэр города, заместитель начальника УМГБ провинции, начальник ГАИ царандоя и др.

И только благодаря активным действиям советской пограничной мото-маневренной группы (ММГ) удалось отстоять арсенал с боеприпасами, расположенный севернее Кундуза.

Выяснилось, что личный состав правительственных сил уклонился от вооруженного сопротивления оппозиции. И хотя руководители Кундуза по-разному описывали произошедшие события, смысл их рассказов сводился к тому, что мятежники превосходящими силами атаковали посты безопасности и, несмотря на героическое и отчаянное сопротивление защитников города, овладели им (на самом деле общее соотношение сил сторон составляло четыре к одному в пользу госвласти – 4,5 тыс. чел. против 1100 мятежников).

В то же время мы установили, что посты и заставы первого и второго поясов безопасности Кундуза не оказали никакого сопротивления, подразделения МВД и МГБ попросту разбежались, бросив оружие и технику. Некоторые перешли на сторону мятежников. Красноречивее всего говорил за себя тот факт, что среди защитников города не было ни убитых, ни раненых».

После анализа ситуации руководитель ОГ МО СССР в РА организовал подготовку к боевым действиям по освобождению города, принял меры по переброске дополнительных сил ВС РА (в том числе Гвардии особого назначения), а также нанесению авиационных ударов по скоплениям мятежников в прилегающих к Кундузу районах и отдал приказ на возвращение советских подразделений в провинциальный центр. Разработали необходимый план операции. Координация действий войск была поручена советнику начальника Генерального штаба ВС РА генералу П.Г.Чаусу. Он успешно справился с возложенной на него задачей. Правительственные войска (главным образом 18-я пд) в короткие сроки овладели городом.

Кундуз представлял собой жалкое зрелище, он был полностью разгромлен и разграблен. Многие дома были сожжены или взорваны. В пропагандистских целях афганское телевидение несколько дней показывало, во что превратили мятежники город за несколько суток своего пребывания в нем. Моджахеды нанесли большой морально-политический и материальный ущерб сторонникам руководства РА. Население Кундуза было возмущено действиями мятежников, которые разграбили все магазины, разгромили государственные учреждения и предприятия, вывезли из города большое количество материальных ценностей и захваченное военное имущество, а также угнали с собой около 200 девушек. С целью переложить ответственность за свои деяния на правительственные силы мятежники организовали самосуд над группой пленных солдат царандоя, которых обвинили в погромах дуканов. Им принародно отрубили руки.

Высказывая возмущение действиями мятежников, население Кундуза также выражало недовольство и правительственными защитниками, на которых лежала обязанность оборонять город от нападения банд и которые совершенно не справились со своими задачами.

В провинции Тахар освобождение от мятежников Талукана осуществлялось объединенными усилиями правительственных войск (МВД) и формирований территориальных подразделений партии РОТА. Однако их действия были плохо организованными, оказались менее успешными, и город так и остался в руках оппозиции. Наджибулла вновь поставил вопрос об операции против вооруженных отрядов Ахмад Шаха Масуда. Вопреки очевидным фактам он заявлял, что это силы Масуда совершили нападение на Кундуз и Талукан (на самом деле это были в основном отряды ИПА) и, не найдя ничего лучшего, стал настаивать, чтобы советская авиация нанесла бомбо-штурмовой удар по Талукану. Однако генерал армии Варенников занял твердую позицию по этому вопросу и ответил отказом. Иначе бы погибло много мирных жителей.

Анализируя ситуацию на севере страны, Оперативной группой МО СССР в РА было подготовлено донесение в Москву с оценкой результатов боевых действий в этом районе в середине августа.

ДОКУМЕНТ 26

Секретно

Некоторые итоги боевых действий в провинциях Кундуз и Тахар в августе 1988 г.

…Военно-политическая обстановка на северо-востоке Афгани-стана в течение последнего времени была относительно стабильной и внешне особой опасности не представляла. Это привело к ослаблению внимания к этому району со стороны афганского руководства, которое предполагало, что резких осложнений ситуации после вывода советских войск из провинций Кундуз, Тахар и Бадахшан не произойдет. Поэтому защита позиций госвласти в этих провинциях была поручена в основном подразделениям МВД, МГБ, территориальных войск и формированиям партии РОТА. И только аэродром в Кундузе был взят под охрану 75-го полка 20-й пехотной дивизии афганской армии. Несмотря на наши рекомендации, афганцами не было принято комплексных мер по усилению армейскими частями гарнизонов провинциальных центров, организации их надежной охраны и обороны, которая была значительно ослаблена после вывода советских войск, а также укреплению советов обороны этих провинций волевыми, решительными, подготовленными в военном отношении должностными лицами.

Как показал ход дальнейших событий, именно недооценка противника и благодушие, проявленные на всех уровнях, предательство и низкий моральный дух правительственных сил, а также переоценка своих возможностей привели к тому, что Кундуз, Талукан и Ханабад были сданы мятежникам фактически без боя. Советы обороны этих провинций проявили при этом растерянность и показали полную несостоятельность в решении возложенных на них задач. Подразделения МГБ, МВД и территориальных войск сначала не делали попыток к сопротивлению. Одна их часть частично перешла на сторону противника, а другая, оставив вооружение и технику, отошла на аэродром под защиту 75-го пп 20-й пд.

Первоначально и в Центре также проявлялась недооценка опасности активизации противника и наблюдалась непонятная медлительность в действиях афганского руководства. Все рекомендации совпредставителей внимательно выслушивались, но практических действий вслед за этим не следовало. И только после захвата провинциальных центров в Кабуле начали приниматься решительные меры, в результате которых в конечном итоге положение было восстановлено.

Принципиально оценивая обстановку на северо-востоке страны, можно сделать предварительные выводы (уроки).

Мятежники очень удачно выбрали момент нападения. Правитель-ственные силы еще не успели как следует занять оборону и организовать взаимодействие. Совет обороны не приобрел опыта организации боевых действий и не имел навыков управления войсками.

Нападение противника на Кундуз и Талукан явилось полной неожиданностью для афганского руководства. Даже когда было уничтожено оргядро местной власти в Ханабаде, никто не мог подумать, что мятежники нападут на Кундуз.

В борьбу за власть в Афганистане включились лидеры так называемого второго эшелона руководства вооруженной оппозиции. Определенная «неожиданность» активизации боевых действий мятежников связана с личными планами крупнейшего из действующих на территории РА лидера ИОАП Ахмад Шаха Масуда, проводящего политическую линию, во многом не зависимую от руководства «Альянса-7» в Пакистане.

Оппозиция, несмотря на имеющиеся противоречия и разногласия между полевыми командирами различной партийной принадлежности, может объединяться на основе личных контактов и договоренностей для проведения акций против правительственных сил.

Используя разобщенность и противоречия в партийно-государственных органах провинций, противник задолго до нападения провел предварительную обработку партгосаппарата, личного состава подразделений вооруженных сил и населения, что во многом обеспечило успех.

Всестороннее изучение противника и повышение требовательности к разведке позволит исключить «неожиданные» обострения обстановки на будущее.

Необходимы радикальные меры по повышению морально-боевого духа вооруженных сил, особенно подразделений МВД и МГБ. Надо настоящим образом организовать боевую подготовку, политико-воспитательную работу и материальное обеспечение войск. Основу гарнизонов провинциальных центров должны составлять воинские части, остальные силы должны выделяться только в качестве их усиления.

Для удержания освобожденных провинций необходимо дополнительное усиление армейскими частями, в противном случае противник захватит их вновь.

Советы обороны провинций в ключевых районах страны должны возглавлять люди, имеющие военную подготовку и способные руководить обороной административных центров (как это сделано, например, в Кандагаре).

Население под воздействием пропаганды мятежников сначала встречало их как героев, но начавшиеся грабежи настроили местных жителей против моджахедов, и поэтому долго удерживать населенные пункты они не смогли. Этот факт целесообразно использовать в своей пропагандистско-агитационной работе.

Проведение акции устрашения в провинциях, прилегающих к границам Советского Союза, можно рассматривать в качестве стремления определенных сил задержать вывод советских войск и завязать их в процесс внутриполитического урегулирования на длительное время.

При планировании и организации обороны провинциальных центров особое внимание необходимо уделять аэродромам (где они имеются), так как от их устойчивости будет зависеть помощь, которую центральная власть сможет оказать для восстановления положения в случае нападения на них мятежников.

С учетом решающей роли в освобождении Кундуза, которую сыграли переброшенные по воздуху из Центра войска, целесообразно иметь части быстрого реагирования в качестве резерва ВГК…

Варенников

1 сентября 1988 г.

После захвата отрядами оппозиции Кундуза афганское руководство вновь обратилось к СССР с просьбой провести операцию против Масуда, считая его основным виновником этой акции. Но у советского военного командования были другие сведения (в составе отрядов, захвативших Кундуз, в подавляющем большинстве были представители ИПА), оно продолжало переговоры с Ахмад Шахом, направив ему письмо 27 за подписью генерала армии В.И.Варенникова. В нем говорилось:

«Уважаемый господин Ахмад Шах Масуд!

Много лет на благочестивой земле Афганистана проливается кровь невинных людей.

Гибнут дети и женщины, старики и здоровые мужчины. Разрушаются семейные домашние очаги, опустошается священная земля.

Это большое несчастье для народа. Но самое главное то, что еще есть черные силы, которые безразличны к народному горю, и они продолжают свое гнусное дело.

Тяжелым примером такого гнусного дела служат последние события в Кундузе, который в августе этого года захватили в основном отряды ИПА. За время нахождения здесь моджахеддинов город был полностью разграблен, сожжен, варварски разрушен. Сожжена даже мечеть в Кундузе. Творилось насилие, гибли совершенно невинные люди. Всю ответственность за это должны нести руководители отрядов ИПА. Народ им не простит.

Уважаемый господин Ахмад Шах Масуд!

По нашему мнению, уже давно настало время совместно подумать, что может быть сделано для установления мира народами северных и северо-восточных провинций Афганистана. Очевидно, надо посоветоваться о решении по организации управления этими районами, хотя тут вопрос чисто внутренний, то есть афганского народа. Но все-таки в качестве первого шага можно было бы рассмотреть Ваши предложения об администрации провинции Кундуз, чтобы не допускать впредь таких тяжелых последствий, какими для жителей города стали события августа 1988-го.

По нашему мнению, губернатором провинции, например, должен быть авторитетный, уважаемый народом человек, истинный мусульманин, способный поддерживать мир, благосостояние народа – можно было бы назвать конкретные фамилии.

С указанным предложением обращаемся лично к Вам, поскольку знаем Вас как человека, приложившего много сил в целях обеспечения мира не только в Панджшере, но и во многих других провинциях Афганистана.

Надеемся, что Ваше стремление к миру, правильное понимание наших целей, которые тоже отражают мир и благополучие, позволят Вам ответить на это письмо в ближайшее время, за что заранее благодарим. Ответ желательно направить через одно из доверенных Вам лиц, которое мы знаем лично».

Александр Ляховский: «Мы рассчитывали, что Ахмад Шах пришлет с ответным письмом знакомого нам Кудуса, но он это письмо оставил без ответа по понятным лишь теперь причинам, о которых рассказал Регистани».

В августе 1988 года резко обострилась обстановка на Южном Саланге. Причины обострения – обстрелы правительственными войсками кишлаков, расположенных вблизи магистрали, где, по мнению афганского командования, находились душманы. Были жертвы среди населения. Старейшины обратились с просьбой прекратить огонь. Вместо ее удовлетворения была дополнительно выдвинута 2-я пехотная дивизия правительственных войск, она начала систематически обстреливать кишлаки, контролируемые мятежниками, наверное, с целью вызвать ответные действия с их стороны, затруднив, а возможно, и сорвав вывод наших войск, спровоцировав развертывание боевых действий, чтобы втянуть в них ОКСВ.

На встрече с представителями 40-й армии 6 августа мятежники просили прекратить обстрелы, предупреждали о проведении ответных мероприятий, но 2-я пехотная дивизия не только не прекратила, а наоборот, усилила огонь, особенно по ночам.

11 августа через Саланг прошла колонна советских войск, выводимых в Советский Союз, – ее мятежники пропустили беспрепятственно. Но 15 августа они провели акцию против правительственных колонн, о которой предупреждали. Было уничтожено 30 автомобилей, 2 БРДМ, убиты 40, ранены 20 военнослужащих. Захвачено ЗГУ, около 100 единиц стрелкового оружия. Взяты в плен 50 солдат. При этом они обстреляли сначала колонну афганской армии, пропустили без выстрела шедшую за ней советскую колонну, а затем напали на колонну царандоя.

Дальнейшему обострению обстановки на Саланге послужили действия 2-й пехотной дивизии – она после завершения первого этапа вывода советских войск начала занимать позиции на перевале Саланг вблизи наших застав. В ответ мятежники практически блокировали перевал, выставив на каждом повороте дороги вооруженные группы в 15–50 человек. Беспрепятственно пропускали лишь советские колонны.

Из воспоминаний военного разведчика подполковника Дмитрия Веретенникова: «В день официального завершения первого этапа вывода ОКСВ из Афганистана (15 августа 1988 года) командование ВС РА предприняло попытку ввести на Саланг части 2-й пехотной дивизии, резко обострив тем самым ситуацию на ключевом направлении и поставив под угрозу возможность завершения планомерного вывода советских войск из страны в установленные сроки.

С началом выдвижения передовых бронегрупп от кишлака Таджикан к перевалу Саланг правительственные войска встретили ожесточенное сопротивление отрядов Ахмад Шаха, которым удалось уничтожить из засад 5–6 танков, продвигавшихся по узкому ущелью практически без поддержки пехоты.

Транспортное сообщение по маршруту Хайратон – Кабул оказалось прерванным. Афганские колонны, прошедшие в тот день через перевал, были фактически разгромлены. На входе в ущелье и в районе перевала оказались заблокированными десятки советских и афганских колонн, обеспечивавших поставки в страну продовольствия и материальных средств. Возникла реальная угроза втягивания в боевые действия подразделений 177-го мсп 108-й мсд, контролировавших Южный Саланг.

16 августа мятежники сами предложили провести встречу с представителями советского командования. Предложение было передано Басиром, главарем одного из отрядов ИОА на Саланге, через командира 2-го батальона 177-го мсп подполковника А.И.Абрамова, в зоне ответственности которого произошел инцидент.

Сознавая необходимость незамедлительного начала переговоров и получив разрешение из Кабула, утром 18 августа я прибыл к определенному мятежниками месту встречи в районе кишлака Самида. Подполковник Абрамов выделил для “обеспечения” переговоров несколько единиц бронетехники и личный состав своего разведвзвода.

Мятежники, окружившие место предстоящей встречи довольно плотным кольцом, устроили нам с Абрамовым своеобразный прием. Как только остановился головной бронетранспортер, метрах в десяти, прямо передо мной, из-за дерева на склоне горы вышел и вновь скрылся за деревом мятежник с РПГ. Чуть в стороне аналогичную операцию провел второй, затем третий... В секторе моего обзора поочередно появились и исчезли за естественными укрытиями более десятка вооруженных автоматами и гранатометами людей. Стоило бросить взгляд на крайний дом расположенного вблизи кишлака, как открылось окно, из которого выставили и немедленно убрали ствол ДШК. Чувствовалось, мятежники серьезно подготовились к переговорам и недвусмысленно подчеркивали это.

По всему маршруту подъема в гору мы наблюдали вооруженных людей Басира. На небольшой полянке в лесу нас ожидал облаченный в светлые национальные одежды комендант перевала Саланг “подполковник” мулла Гаус, координировавший взаимодействие отрядов ИОА в этом районе. Рядом находился Басир. В первые минуты встречи ощущалось сильное напряжение. Особенно запомнился бандит с никелированным револьвером, нацеленным мне в висок. Только убедившись, что разговор получился, десятки окружавших нас людей (моджахеды и наши солдаты) опустили стволы к земле.

В целом мы сошлись с муллой Гаусом во мнении относительно необходимости разблокирования перевала для возобновления движения советских и афганских колонн и отвода 2-й пехотной дивизии в район Джабаль-ус-Сирадж. Договорились о регулярных консультациях, способных свести к минимуму возможность повторения подобных инцидентов на Саланге. Надо признать, эти люди заслуживали уважения, они умели держать свое слово. Позже мы довольно часто встречались с муллой Гаусом практически без охраны. Он часто приходил на встречи без оружия...

Уже находясь в Союзе, в конце января 1989 года получил скорбную весть о гибели на Саланге моего хорошего товарища – Героя Советского Союза майора-десантника Олега Юрасова. При проведении операции по размещению постов ВС РА на Южном Саланге (23–25 января) погибли и мулла Гаус, и Басир, и многие их люди…

Прямо с переговоров я выехал в Кабул. Предстояло, пожалуй, самое сложное – убедить руководство в необходимости отвода 2-й пехотной дивизии с Южного Саланга. Представив рапорт и свои предложения по нормализации ситуации руководству Центра, я в тот же день был вызван на доклад к командующему 40-й армией генерал-лейтенанту Б.В.Громову, а затем – к руководителю ОГ МО СССР.

Особо хочу остановиться на встрече с генералом армии В.И.Варенниковым. Пожалуй, впервые пришлось докладывать на столь высоком уровне, причем по вопросу исключительной важности и сложности. Фактически речь шла об обеспечении нормальных условий вывода основной группировки 40-й армии из Кабула и Баграма, о судьбе десятков тысяч советских солдат и офицеров. Доложив руководителю Оперативной группы Министерства обороны СССР в РА свое видение ситуации на Южном Саланге и возможные варианты дальнейшего развития событий, сделал следующие основные выводы.

Ахмад Шах установил на Саланге истинно народную власть. 2-я пехотная дивизия ВС РА должна оставить Саланг – это главное условие возобновления поставок в Кабул продовольствия, топлива и всего прочего. В случае промедления с отводом дивизии в район Джабаль-ус-Сирадж основные ее части будут разгромлены, а нам придется вступить в ожесточенную кровопролитную схватку с отрядами Ахмад Шаха. После окончательного вывода ОКСВ из Афганистана Масуд может стать надежным союзником СССР в покидаемой нами стране. Генерал армии внимательно выслушал доклад, задал несколько уточняющих вопросов…

Мое первое впечатление, подтвержденное в полной мере во время последующих встреч, – мужественный, решительный, волевой, требовательный к себе и подчиненным военачальник. Исключительно цельная личность. Человек, который одинаково убедительно выглядит и в генеральском мундире, и в костюме политика, и во фраке дипломата…

По поручению генерала армии Варенникова В.И. в тот же день изложил свои предложения по нормализации обстановки на Саланге послу СССР в Афганистане Егорычеву Н.Г., главному военному советнику генерал-полковнику Соцкову М.М., руководителям представительств ГРУ ГШ и КГБ СССР в Кабуле, а также министру обороны РА генерал-полковнику Шах Наваз Танаю.

Благодаря мгновенной реакции, жесткой и последовательной позиции генерала армии Варенникова В.И. уже на следующий день, т. е. 19 августа, части 2-й пехотной дивизии ВС РА покинули Южный Саланг. Бесперебойное обеспечение Кабула всем необходимым возобновилось, переговоры с мятежниками Ахмад Шаха Масуда продолжились...»

Действительно, обеспечению безопасности перевала Саланг и проходящих по нему советских и афганских транспортных колонн придавалось особое значение. В августе был разработан и направлен Ахмад Шаху через одного из командиров отряда его группировки проект 28 соглашения о перемирии на Саланге, в котором предлагалось: «Руководствуясь взаимопониманием, доброй волей, стремлением к установлению мира на афганской земле, а также сознавая исключительное значение Саланга для обеспечения нормального функционирования экономики Афганистана и повышения жизненного уровня населения страны, договаривающиеся стороны берут на себя следующие обязательства:

1. Полностью прекратить боевые действия на Саланге, в том числе обстрелы кишлаков, мест расположения отрядов и групп ИОАП, сторожевых застав и постов советских и афганских войск, МГБ и царандоя из любых видов оружия.

2. Не препятствовать передвижению советских и афганских колонн, одиночных транспортных средств, проведению строительных и сельскохозяйственных работ.

3. Способствовать возвращению на Саланг населения, созданию условий для его нормальной мирной жизни.

4. Не вводить в район без уведомления другой стороны дополнительных как советских и афганских подразделений МГБ и царандоя, так и отрядов и групп ИОА Панджшера.

5. Не допускать входа в договорную зону отрядов и групп других партий с целью обстрела советских и афганских колонн, проведения террористических актов, диверсий на трубопроводе.

6. Обмениваться информацией и прилагать совместные усилия для поиска исчезнувших в районе советских и афганских граждан.

7. В случае резкого обострения обстановки проводить встречи с целью взаимных консультаций по недопущению возобновления боевых действий в интересах сохранения мира на Саланге».

Ахмад Шах положительно отнесся к этим предложениям.Александр Ляховский: «Экстренными мерами нам удалось загасить, а затем и ликвидировать инцидент – вместо постов МВД и МГБ были поставлены заставы 40-й армии; отряды А.Шаха от магистрали отвели, остались только наблюдатели. Однако моджахеды препятствовали передаче сторожевых застав, занимаемых советскими войсками в этом районе, подразделениям афганских вооруженных сил. По существу, в то время на Южном Саланге установилось своеобразное двоевластие.

Мы продолжали свою деятельность, направленную на то, чтобы наладить контакты с Масудом и склонить его на сотрудничество с госвластью. Хотя сам Наджибулла не верил этому и не переставал повторять, что Масуд ни при каких обстоятельствах не согласится сотрудничать с правительством, и настаивал на проведении против него войсковой операции. Об этом он неустанно заявлял на всех уровнях. В очередной раз 4 сентября Наджибулла неожиданно приехал к нам в резиденцию для встречи с руководителем Оперативной группы МО СССР в РА. В ходе беседы он, затронув проблему Ахмад Шаха, выразил уверенность, что Масуд не пойдет ни на какие соглашения с госвластью, а после завершения вывода советских войск в феврале 1989 года перейдет к широкомасштабным боевым действиям с целью установления своего влияния в северных и северо-восточных провинциях страны.

Генерал армии В.И.Варенников в очередной раз успокаивал его и уверял, что такого не случится, надо с Ахмад Шахом искать компромиссы и договариваться. Но Наджибулла говорил, что даже в присутствии советских войск афганские колонны не могут свободно проходить перевал Саланг. “А что же будет, когда советские войска покинут Афганистан”, – спрашивал он».

Примечателен в этой связи рассказ советника командира 18-й пехотной дивизии полковника В.М.Тиунова: «В начале сентября, после успешного завершения операции по освобождению Кундуза, дивизия возвратилась к месту постоянной дислокации в Мазари-Шариф. Командование и личный состав ее находились в приподнятом настроении, оттого что с честью выполнили возложенную на них задачу. Но тут начала поступать информация – отряды Ахмад Шаха Масуда в районе Южного Саланга жгут, грабят сопровождаемые царандоем колонны с продовольствием и боеприпасами, проходящие из Хайратона в Кабул. Обстановка складывалась тревожная.

Где-то в середине месяца командир дивизии и я почти одновременно – каждый по своим каналам – получили распоряжения, которыми предписывалось принять в Хайратоне сводную колонну транспортного полка тыла афганской армии (около 800 автомобилей), загруженную продовольствием, обеспечив ее проводку в Кабул.

Для нас такая задача – полная неожиданность. Мы через Саланг колонну ни разу не сопровождали, хотя имели определенный опыт их вождения по северным районам страны. Поэтому провели предварительную подготовку к маршу.

20 сентября колонна начала выдвижение в афганскую столицу. До перевала Саланг прошли без происшествий. Правда, вдоль дороги то тут, то там попадались обгоревшие камазы, “наливники”. Некоторые из них еще дымились. Видимо, подорваны совсем недавно. Это, конечно, не добавляло энтузиазма, но заставляло быть осторожней.

Неприятная неожиданность поджидала, когда командный пункт дивизии прошел через туннель перевала Саланг. На обочине дороги нас встретил командир разведывательного батальона дивизии, которого сопровождали два офицера в форме царандоя. Один из них передал командиру дивизии запечатанный конверт с письмом. Тот вскрыл и начал читать. Я обратил внимание: по мере того как читал, выражение его лица менялось, он бледнел. Генерал поднял на меня глаза, сказал: “Пусть ваш переводчик переведет...”

Письмо было от Ахмад Шаха Масуда. Общий смысл был таков: стало известно, что 18-я дивизия выдвигается на Южный Саланг с задачей выставить сторожевые заставы и со временем взять под охрану дорогу до Джабаль-ус-Сираджа. Он предупреждал: в случае попытки выставить посты против дивизии будут вестись боевые действия, до полного ее уничтожения. Письмо было заверено подписью и печатью.

Комдив несколько минут молчал, затем сказал: “Мне, генералу, дивизия которого взяла Кундуз, придется объяснять душманам, какую я получил задачу. Но что делать, иного выхода не вижу, ведь за сохранность колонны я отвечаю головой”.

Тут же мы написали ответ, сообщали Ахмад Шаху: дивизии задач по охране дороги не ставилось, ее задача – сопровождать колонну с продовольствием до Кабула. Командир вручил это письмо “офицеру царандоя”. Тот попросил подождать два часа, пока придет ответ от Ахмад Шаха. Эти два часа тянулись очень долго. Наконец ответ привезли. Командование “повстанцев” разрешало начинать движение, но предупреждало, чтобы колонна двигалась до Джабаль-ус-Сираджа без остановок, каждая остановившаяся машина будет обстреливаться.

В серьезности такого предупреждения мы смогли убедиться, когда проходили Южный Саланг. В промежутках между сторожевыми заставами 40-й армии, особенно там, где заросли подходили прямо к дороге, открыто сидели группы вооруженных моджахедов (человек по 10–15 в каждой) в зеленых штормовках, “пуштунках”, а на господствующих высотах – позиции безоткатных орудий, крупнокалиберных пулеметов.

Можно только представить, чего стоил нам путь под прицелами душманов. Но Ахмад Шах слово сдержал – единственный раз за последние два месяца пропустил в Кабул колонну, сопровождаемую подразделениями афганской армии».

С осени 1988 года афганское руководство, в том числе Наджибулла, наконец, поняло: Масуд среди «второго эшелона» вооруженной оппозиции – фигура номер один, и выразило готовность предложить ему видный пост в коалиционном правительстве, включая пост министра обороны. Но на эти предложения Ахмад Шах ответил отказом. Во-первых, он рассчитывал на победу и стремился взять всю полноту власти, во-вторых, он принадлежал к таджикскому меньшинству и понимал, что вряд ли он будет когда-либо пользоваться большим влиянием в столице – оплоте пуштунов, пока там правят функционеры НДПА.

Занимая своими силами (более 10 тыс. человек) исключительно выгодное оперативно-стратегическое положение (относительно жизненно важной для страны коммуникации Кабул – Хайратон и главной авиационной базы в Баграме), Масуд был уверен, что при любом развитии событий он сможет, захватив ключевые позиции, диктовать свои условия. Реально оценивая складывающуюся ситуацию, этот человек не претендовал на ответственные посты в правительстве РА; в качестве основной задачи он рассматривал расширение зоны влияния ИОАП.

Александр Ляховский: «В этот период мы прилагали много усилий, чтобы все-таки наладить контакты с Масудом, склонив его к сотрудничеству с госвластью. Руководитель ОГ МО СССР неоднократно лично выезжал на Южный Саланг, где беседовал с местными жителями и моджахедами…»

В последние годы пребывания советских войск в Афганистане получила распространение практика, когда советские командиры любого уровня (до командира сторожевой заставы) стремились наладить взаимоотношения и проводили переговоры с местными авторитетами и старейшинами близлежащих кишлаков, командирами отрядов оппозиции, добиваясь при этом положительных результатов. Генерал армии Варенников и командование 40-й армии всячески поддерживали эти переговоры, так как это позволяло снимать напряженность и снижать потери. Однако такая работа советских офицеров, в том числе и руководителя Оперативной группы МО СССР и командующего 40-й армией, не всегда встречала понимание афганских должностных лиц, которые доносили своему руководству (особенно этим страдали сотрудники МГБ РА), что якобы советские командиры ведут закулисные переговоры с оппозицией в ущерб интересам Афганистана, так как не хотят воевать с противником.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю