Текст книги "Гражданин, политик, воин"
Автор книги: Александр Ляховский
Соавторы: Вячеслав Некрасов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Военные успехи вскружили голову лидерам ИДТ, решившим, что пришла пора во что бы то ни стало не только «дожать» «Северный альянс», но и активно распространять свои идеи в центрально-азиатских государствах. В новые независимые государства Азии под видом бизнесменов, беженцев, туристов, проповедников устремился поток идеологических диверсантов. И хотя в принципиальном плане непосредственной угрозы национальной безопасности России и ее союзников (массового перехода их границ) талибы не представляли, косвенно в перспективе они могли довольно существенно повлиять на дестабилизацию обстановки путем подрывных действий, а также оказания помощи и поддержки исламским экстремистам и террористам в Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане, Киргизии.
Присутствие в рядах талибов большого количество арабов-ваххабитов способствовало усилению крайне радикальных взглядов в руководстве движения. Талибский режим превратился в базу, пособника и укрывателя международных террористов, способствовал их деятельности в других странах.
Гражданская война тогда вышла на новый виток и приобрела затяжной характер. В последующем ситуация могла развиваться по различным сценариям: переговоры между лидерами ОНОФА и ИДТ по вопросам раздела зон влияния и создания коалиционного правительства; эскалация вооруженного конфликта, в ходе которого противоборствующие стороны, поддерживаемые различными политическими силами и иностранными государствами, попытаются разгромить противостоящие друг другу вооруженные группировки и захватить власть в стране вооруженным путем. Ко второму варианту склонялись лидеры талибов. Они намеревались развернуть широкомасштабные боевые действия с целью окончательного разгрома антиталибской коалиции. В этом случае продолжительность гражданской войны определялась характером иностранной военной и политической поддержки.
В мае–июне 2000 года в ИГА возобновились крупномасштабные боевые действия. Весь июнь и первую половину июля в стране шли тяжелые бои (в основном в районе перевала Саланг и авиабазы «Баграм»). Талибы нанесли массированный удар с применением авиации и бронетехники по силам антиталибской коалиции, но Масуд выстоял и нанес талибам серьезный ущерб. Однако в вооруженных формированиях «Северного альянса» стала ощущаться хроническая нехватка вооружения, боеприпасов, продовольствия и другого снаряжения. Помощь, поступавшая из Узбекистана и Таджикистана, была явно несопоставима с тем, что получали талибы от своих покровителей из Пакистана, Саудовской Аравии и США.
26 октября 2000 года в Душанбе состоялась встреча Ахмад Шаха Масуда с министром обороны России маршалом И.Д.Сергеевым, на которой обсуждались ситуация на севере Афганистана и пути противодействия угрозе, исходящей от движения Талибан. И хотя мероприятие носило неофициальный характер, этой встрече придавалось большое значение. В ходе беседы обсуждались конкретные пути противодействия угрозе, исходящей от исламских радикалов, а также речь шла о военной поддержке вооруженных отрядов Ахмад Шаха Масуда, представляющих собой единственно действенную оппозиционную группировку в стране. По итогам встречи Россия приняла решение об увеличении поставок вооружения и боеприпасов для формирований Масуда. На следующий день руководство движения Талибан выступило с угрозами в адрес России. По словам высокопоставленного представителя талибов Абдула Мутмаена: «России следует прекратить “вмешательство во внутренние дела Афганистана”, иначе для нее это может создать много опасных проблем и тяжелых последствий».
По предложению США и России в декабре 2000 года Совет Безопасности ООН ввел дополнительные санкции против Исламского движения Талибан: запрет на поставки вооружения и химических веществ, используемых для производства героина. В ответ на это 20 декабря 2000 года талибы закрыли в Афганистане специальное представительство ООН, а также заявили о бойкоте американских товаров.
«Северный альянс» стремился активно противодействовать осуществлению планов талибов и удерживать контролируемые им районы. Талибов не останавливали тяжелые потери в живой силе и технике. Они пытались удержать вновь захваченные территории и заблокировать пути, по которым Масуду поступала помощь с севера, а также запереть его отряды в панджшерском ущелье и постепенно взять измором или склонить Ахмад Шаха к «почетной капитуляции». Хотя ранее отряды талибов штурмовали Панджшер трижды, но ни разу не смогли в него даже войти и несли огромные потери. Очередная попытка по захвату Панджшера была предпринята талибами в конце 2000 года, но вооруженные отряды под руководством Ахмад Шаха Масуда дали им решительный отпор.
В апреле 2001 года по приглашению председателя Европар-ламента Николь Фонтен Ахмад Шаха Масуд, вице-президент и министр обороны Исламского государства Афганистан, побывал в Европе, где ему был оказан подчеркнуто теплый прием. Масуду была предоставлена возможность обстоятельно обсудить проблемы Афганистана во время встреч с высокопоставленными сотрудниками Еврокомиссии, председателями и членами сената и парламента Франции, министрами иностранных дел Франции и Бельгии, представителями английского МИД и выступить на многочисленных пресс-конференциях.
Ахмад Шах говорил, что против Афганистана, по сути, развязана агрессия, так как на стороне талибов воюют террористические группировки Усамы бен Ладена, пакистанские талибы и другие иностранные наемники. Масуд выражал свое отрицательное отношение к наркотикам и терроризму, выказывал уважительное отношение к декларации прав человека, прежде всего женщин. Возложив всю ответственность за сложившуюся в Афганистане обстановку на Пакистан и его армию, Масуд высказал ряд конкретных предложений по обеспечению афганского урегулирования и установлению мира в Афганистане.
Европейцы заинтересованно выслушали эти предложения и обещали Ахмад Шаху, что окажут гуманитарную и иную помощь, назначили ответственных лиц для изучения этой проблемы. Касаясь позиции США, на одной из пресс-конференций Масуд сказал, что если американцы не предпримут усилий для установления мира в Афганистане, то пламя войны охватит не только Америку, но и другие страны.
Однако в США не услышали этих слов. Ряд американских политиков во главе с конгрессменом Роурбекером встретились с представителями талибов в Катаре, несмотря на то что ООН объявила о введении политических и экономических санкций против талибского правительства муллы Омара. После этой встречи Усама бен Ладен был назначен главнокомандующим вооруженными формированиями талибов, а полевой командир Исламского движения Узбекистана Джума Намангани – его заместителем. Как оказалось, двойная игра американцев обернулась трагедией не только для афганцев, но и для них самих.
Ожидалось, что европейцы окажут помощь «Северному альянсу» в его борьбе с талибами. Тем более что летом войска Масуда развернули успешное наступление на талибов, и несколько их отрядов перешли на его сторону. Возможно, намечался определенный перелом ситуации в Афганистане. Однако события здесь стали развиваться совсем иначе.
Гибель Ахмад Шаха Масуда
Существенное влияние на расстановку сил в Афганистане оказал террористический акт, совершенный 9 сентября 2001 го-да против Ахмад Шаха Масуда двумя исламскими смертниками-марокканцами, которые под видом журналистов проникли к нему в резиденцию и во время интервью привели в действие взрывное устройство. Выдающийся теоретик и практик партизанской войны Ахмад Шах был смертельно ранен. Он умер от полученных ран и 16 сентября похоронен как шахид и национальный герой Афганистана на высоком холме Сарича, вблизи кишлака Джангалак в Панджшере. Тысячи людей пришли проводить в последний путь человека, посвятившего свою жизнь борьбе за свободу и процветание афганского народа.
Генерал Мухаммад Шариф Акрам: «Об Ахмад Шахе Масуде мне трудно говорить обычными словами. Он великий человек, искусный военачальник и выдающийся исламский гуманист. В Афганистане фигуры такого масштаба не было уже давно и вряд ли скоро появится. Он очень любил свою страну. Хотел, чтобы гордый афганский народ жил свободно, независимо и достойно. Он был плоть от плоти афганцем и готов был принести себя в жертву во имя счастья своей страны. Очень хотел, чтобы все люди в Афганистане жили ничуть не хуже, чем в соседних странах, чтобы каждый молодой человек мог получить хорошее образование и найти достойную работу, чтобы все жители Афганистана, независимо от национальности или принадлежности к тому или иному сословию, включая женщин, имели бы равные права. Борьбу за достижение этих великих идеалов он начал с ранней молодости и продолжал ее до самого последнего дня».
В очередной раз подтвердилась аксиома, что у террористов нет ни национальности, ни веры. Террористы, прикрываясь знаменем ислама, подло убили Ахмад Шаха Масуда, истинного мусульманина, неукоснительно соблюдавшего исламские каноны и традиции. На его могиле воздвигнут мавзолей. Так на Востоке отмечают могилы святых.
Вячеслав Некрасов: «Мне довелось встречаться с Ахмад Шахом пять раз, и каждый раз он удивлял открытостью, простотой общения, смелостью, глубиной и даже парадоксальностью мышления.
Впервые это произошло в полевом штабе командующего неподалеку от Джабаль-ус-Сираджа в 1996 году. Тогда на мой вопрос: “Господин Масуд, Вы провели множество успешных боевых операций. Наверное, Вы всю жизнь мечтали стать военным?” Он, слегка улыбнувшись, ответил: “Вы знаете, я не хочу воевать, я ненавижу войну. Я мечтаю ее закончить быстрее и начать экономическое возрождение нашего единого, неделимого и независимого Афганистана. Когда-то я хотел стать инженером, даже поступил в Кабульский политехнический институт. Я хочу привозить из России не военную, а строительную технику, чтобы восстанавливать дороги, мосты, предприятия”.
Позднее общение стало более доверительным. Однажды он произнес слова, которые, наверное, удивят многих: “Вы совершили ошибку, введя в Афганистан войска. Но еще большую ошибку вы сделали, когда так вышли. Вы просто бросили Наджибуллу на произвол судьбы...”
На последней встрече в своей резиденции в Панджшере, буквально за несколько дней до своей гибели, он говорил о преступности и чужеродности талибов, о стремлении построить в Афганистане такое общество, которое смогло бы плодотворно сочетать светские общечеловеческие ценности и исламские традиции, о необходимости развития современной системы образования, выборности власти, предоставлении широких прав женщинам, гарантии свобод каждому отдельному человеку.
Мне кажется, что полной картины покушения на лидера «Северного альянса» Ахмад Шаха Масуда еще не представляет никто, но я попытаюсь воссоздать наиболее важные ее компоненты. Может быть, они пригодятся кому-то из коллег для дальнейшего расследования весьма далеко от Афганистана.
Имена террористов мне были названы службой безопасности «Северного альянса» – Мухаммад Касим и Мухаммад Карим. Их словесный портрет дала Бриджит Бролт, корреспондент одной из французских провинциальных телерадиокомпаний, неплохо говорящая по-английски. Она, дожидаясь аудиенции с Масудом, наблюдала их в Ходжа-Багауддине в течение шести дней. По ее словам, это были рослые, крепкие парни арабского происхождения в возрасте 30–35 лет, представившиеся свободными корреспондентами, снимающими фильм об Афганистане. Причем “оператор” на 3–4 года выглядел младше “репортера”, был чуть пониже, полнее и молчаливее, его интересы внешне не простирались далее поглощения пищи и сна.
Оба одевались по-европейски – светлые рубашка, футболка, легкие брюки с множеством карманов. Держались особняком. Особой словоохотливостью не отличались. Крайне энергичной Бриджит удалось лишь вытянуть, что ранее они проживали в Марокко, потом переехали в Бельгию, где получили гражданство. Поначалу в безмятежной Европе они предались многим светским грехам: вино, зрелища, девушки. Но потом, непонятно по каким причинам, обратились (или их обратили) к исламу. Изучение мудростей Корана, изречений пророка стало смыслом их жизни. Далее оба переехали в Лондон (там легально находятся штаб-квартиры многих радикальных исламистских организаций, представитель одной из них даже занял место в палате лордов), где прожили более года. На просьбу дать номер телефона долго не реагировали, мотивируя это переездом, отсутствием постоянного жилья и другими малозначащими причинами. Наконец дали визитную карточку с нечетко исправленным номером.
Отношение к работе у них тоже было своеобразное. Наблюдая за операторами, приходишь к мысли, что камера для них – смысл и цель жизни. На мир этот человек смотрит через телеобъектив, снимая все подряд на всякий случай. Он покурить без камеры не выходит. Прежде чем самому сесть за стол, “оближет” свой аппарат, а во сне руки с него не снимет. Эти же, приехав, засунули старую японскую камеру в сумку и вынули ее лишь в день интервью.
Теперь, по прошествии времени, очевидцы отмечают и не столь уж строгое следование арабами канонам ислама, хотя они всячески демонстрировали обратное, не выпуская из рук Коран. Как известно, всякий правоверный обязан совершить пять намазов в день. Особенно недопустимо пропустить первый, в пять утра. Однажды, около полуночи, меня пригласил домой один из министров Северного альянса. В начале беседы он сразу предупредил: “Мы можем беседовать всю ночь, но на рассвете, к приходу муллы, я должен стоять на коленях”. Террористы же не очень следовали этой заповеди, просыпая до 8–9 часов.
По свидетельству Вахидуллы Сабахуна, бывшего министра финансов, члена совета Северного альянса (мы с ним знакомы уже не один год, поэтому он не стал утаивать важные детали расследования), террористы прилетели в Исламабад из Лондона в начале августа, в посольстве Афганистана, который представляли талибы, они получили визу и приехали в Кабул. Потом перебрались в Кандагар, там мулла Омар, верховный лидер Исламского движения Талибан, вручил им личную записку, которая служила им охранной грамотой при переездах на юге Афганистана.
Далее арабы стали искать путь на север. С этой целью они обратились к Абдур Расулу Сайафу 49 . Он по спутниковой связи сообщил о них Ахмад Шаху Масуду, добавив, что он этих людей не знает и поручиться за них не может. Масуд ответил: “Пропусти, пусть арабы посмотрят, как мы живем”. Так они появились в панджшерском ущелье, где около недели ездили по кишлакам, снимали укрепления, технику, беседовали с людьми. Одновременно они сразу же начали добиваться встречи с командующим. Однажды, уже в самом начале сентября, их даже пригласили на заседание совета Северного альянса, на котором присутствовали президент ИГА Бурхануддин Раббани, вице-президент Масуд, нынешний министр обороны маршал Фахим, другие министры, крупные полевые командиры. Арабы не смогли приехать из-за неисправности нанятой ими машины. Вы представляете, что могло бы быть, если б они не опоздали. Но, видимо, еще не наступило время, отведенное Аллахом.
В один из дней Масуд собрался отправиться в Ходжа Бахауддин. Обычно никто не знал, куда и насколько он улетает, хотя пункты его остановок, конечно, были известны – их не так много на контролируемой северянами территории. Арабы об отлете командующего узнали и стали проситься на его борт. Масуд отказал, сказав, что неизвестных ему людей он с собой не берет.
Прилетев в Ходжа Бахауддин двумя днями позднее, террористы стали ждать, как в засаде. Встреча с командующим была назначена на вторую половину дня 8 сентября. Уже поздно вечером им дали отбой, Масуд был слишком занят и перенес аудиенцию на 12 часов следующего дня.
Перед встречей охрана произвела лишь поверхностный осмотр “корреспондентов”, не проверив тщательно их оборудование. Удивительно, но Масуд, обладающий изощреннейшим военным опытом, знающий все тонкости восточных заговоров, сам многократно заманивавший врагов в ловушки, считал, что он не может оскорбить гостя недоверием. Хотя мы, например, на последней встрече в августе лично выражали ему недоумение по этому поводу.
Последний раз мне довелось повстречаться с Ахмад Шахом за несколько дней до его гибели. Он говорил о будущем единого, независимого Афганистана, о развитии экономических связей с соседними странами, о том, что после окончания войны с громадным удовольствием расстанется с оружием и займется строительством дорог и восстановлением предприятий. Напоследок я спросил его: “Амир саиб, я журналист из России, правопреемницы Советского Союза, против войск которого Вы воевали. Почему перед встречей с Вами никто не досмотрел меня, не проверил мой кофр?” Ответ “Панджшерского льва” заставил меня задуматься: “Журналисты – это голуби мира. Они помогают людям лучше понять друг друга. Я не могу оскорбить вас своим недоверием”. Знал бы он, что не всякий человек с блокнотом или камерой является журналистом. И не всякий назвавшийся журналистом является посланцем мира.
Ровно в полдень в угловой комнате резиденции командующего расселись Ахмад Шах Масуд, посол ИГА в Индии Масуд Халили, представитель МИДа Асим Сухиаль, мой давний знакомый, афганский журналист Фахим Дашти и террорист-оператор. Другой араб передвигался по комнате, выглядывал в коридор, якобы готовился к интервью. Судя по всему, командующий все-таки испытывал некоторую настороженность. Когда оператор стал передвигать камеру ближе к Масуду, он спросил Асима, зачем он это делает? Тот резко встал и попытался оттолкнуть камеру, но было поздно. Раздался взрыв. Часы остановились в 12.05.
Асим погиб мгновенно, Масуд Халили получил тяжелые ранения в бок, Фахиму сильно обожгло лицо, у террориста-оператора почти не стало туловища, второй остался невредим. Командующий сидел, откинувшись в кресле, и истекал кровью. Он был поражен в голову, ноги, грудь. Охрана кинулась к Ахмад Шаху. Его подняли под руки, закрыли лицо белой материей, вывели на крыльцо и посадили в машину, которая тут же рванула к вертолету. На столе остался обгорелый лист бумаги с первым вопросом “репортера”: “Что вы сделаете с бен Ладеном, если вновь займете Кабул?”
Предварительное следствие так и не дало определенного ответа, где было спрятано взрывное устройство – на поясе у оператора или в камере. С одной стороны, от оператора остались только голова и ноги, а с другой – и камера разлетелась от взрыва на мелкие куски. Специальных экспертиз никто, конечно, не проводил.
Уцелевшего террориста схватили, закрыли в одну из подсобных комнат, но он, воспользовавшись суматохой, вылез в небольшое окно и скатился под обрыв к реке. Там охрана его снова настигла. В завязавшейся схватке араб схватился за ствол автомата и попытался вырвать его из рук солдата, тот нажал на спусковой крючок. Смерть террориста была мгновенной. Позднее, ночью, их обоих похоронили на кишлачном кладбище. Коран не позволяет отказывать в последнем милосердии ни самоубийцам, ни грабителям, ни террористам.
Командующий в течение нескольких минут был доставлен в госпиталь на таджикской стороне, но врачи уже были бессильны что-либо сделать. “Панджшерского льва” не стало. Мусульманина положено хоронить в день смерти. Но в Коране написано, что, если есть препятствия по дороге на кладбище – непогода, война, то похороны могут быть отложены. Совет “Северного альянса” решил, что не нужно давать лишний козырь своим врагам, изготовившимся к наступлению, пусть Масуд послужит своим собратьям и после смерти. Именно поэтому о его гибели было объявлено народу на неделю позднее.
Оказалось, что сделано это было совершенно не напрасно. Ведущие расследование люди рассказали, что у них, во-первых, нет сомнений в причастности Усамы бен Ладена и талибов к террористическому акту. Во-вторых, просматривается прямая связь между покушением на Масуда и терактами в Соединенных Штатах. В-третьих, убийство командующего планировалось совершить несколькими неделями раньше, с тем чтобы Исламское движение Талибан, воспользовавшись деморализацией духа северян после гибели Масуда, начало крупномасштабное наступление в провинциях Тахар и Бадахшан, заставив силы Северного альянса капитулировать. Наверняка побежденные, а это многие десятки тысяч людей, были бы просто вырезаны, как неоднократно уже происходило в Герате, Балхе, Бамиане. Сотни тысяч были бы вынуждены бежать. Но куда? За победой талибов в Афганистане, без сомнения, следовало ожидать активизации боевиков Джумы Намангани, исламистов в Таджикистане и Киргизии.
Наемники из “Аль Каиды” и талибы четко осознавали, что акции возмездия со стороны западных стран им не избежать, поэтому они стремились максимально к ней подготовиться, захватив Афганистан целиком. Тогда у американцев просто не оказалось бы внутренних союзников, на которых они могли бы опереться, проводя операции против бен Ладена и муллы Омара.
Но жизнь распорядилась по-другому. Смерть Масуда вызвала сильное негодование у жителей северных, и не только, провинций по отношению к талибам, способствовала сплочению сил Северного альянса. Сожаление о гибели “Панджшерского льва” высказали все его друзья и недруги. Промолчал только Гульбеддин Хекматиар, лидер Исламской партии Афганистана, который по выражению его же сторонников, “всегда ходит левой стороной”.
Все подчиненные Ахмад Шаху Масуду полевые командиры принесли клятву верности новому командующему Мухаммаду Фахиму, который был рядом с Масудом более двадцати лет».
Информация к размышлению
Сотрудник МИД Афганистана в правительстве движения Талибан Вахид Мождах сообщил подробности теракта против Ахмад Шаха Масуда в сентябре 2001 года, в результате которого лидер «Северного альянса» погиб.
По словам Мождаха, представившиеся журналистами арабы перед тем как отправиться на задание, встретились с Усамой бен Ладеном, Айманом аз-Завахири и муллой Омаром, которые «благословили» их на совершение теракта против Ахмад Шаха Масуда. После взрыва заминированной камеры, которой террористы якобы собирались снимать интервью с Масудом, погиб один из них, второго в приступе ярости застрелили охранники «Панджшерского льва».
Усама бен Ладен задумал это покушение во время встречи с министром информации талибского правительства Амир-ханом Муттаки, которая прошла в Кандагаре в 2000 году. Ссылаясь на переводчика, участвовавшего в разговоре, Мождах сказал, что бен Ладен тогда пожаловался, что власти Афганистана не разрешают ему приглашать журналистов. Муттаки пояснил, что движение Талибан вынуждено так поступать из боязни давления со стороны международного сообщества, на что лидер «Аль Каиды» сказал: «Я знаю ваши трудности, и я придумаю, как решить эту проблему».
Вскоре после этого в Кандагар пришла посылка из Пакистана, в которой, в новой, «с иголочки» коробке от современной видеокамеры находилась почему-то потертая, старая профессиональная видеокамера. Через день ее забрал представитель «Аль Каиды», которого сопровождали два безбородых араба, что сразу же бросалось в глаза, ведь ношение бороды было обязательным для афганских мужчин. В итоге видеокамера была отдана им якобы для съемок интервью с главой МИД Афганистана Абдул Вакилем Мутавакилем.
Вместо этого арабы получили в афганском МИДе разрешение пересечь линию фронта с Северным альянсом и вылетели в Кабул, откуда должны были пробраться в панджшерскую долину. Добиться аудиенции с Масудом им помогла записка от одной из лондонских исламистских группировок, адресованная соратнику Масуда по альянсу Абдулу Расулу Сайяфу, который позвонил Масуду и якобы сказал ему «не спускать с них глаз».
По словам присутствовавшего на встрече советника лидера «Северного альянса» Масуда Халили, псевдожурналисты включили камеру в самом начале интервью с Ахмад Шахом Масудом 9 сентября 2001 года, и когда он начал переводить их первый вопрос, раздался взрыв.
Халили сказал, что Ахмад Шах Масуд умер сразу после взрыва, однако об этом не сообщалось в течение шести дней по политическим соображениям. Тем не менее российское агентство ИТАР–ТАСС уже утром 10 сентября сообщило о смерти Масуда от полученных при теракте ран. После этого соратники и близкие Масуда опровергали эти сведения до 16 сентября, когда Масуд был похоронен.
Источник информации агентство Associated Press
Главный редактор газеты «Kabul weekly» Фахим Дашти, находившийся во время теракта рядом с Масудом, вспоминает: «Когда я узнал, что с Масудом хотят встретиться арабские журналисты, я решил, что этот эпизод нужно обязательно снять на видеокамеру. Командующий ранее принимал многих журналистов из разных стран, но арабов среди них еще не было. Встреча должна была состояться в небольшом кишлаке Ходжа Бахауддин провинции Тахар, где была одна из ставок Ахмад Шаха Масуда. Юсуф был в отъезде по делам в Таджикистане, поэтому я заранее выехал в Ходжа Бахауддин. Арабы прилетели туда 1 сентября ( 2001 года – Прим. авт.).
Мы жили рядом с ними девять дней. Я неоднократно с ними встречался, но в их поведении меня ничего не насторожило. Вели они себя, как обычные журналисты, ничем себя не выдавая, даже за две минуты до взрыва они сохраняли полное спокойствие. Во время присутствия советских войск уже были попытки уничтожить Масуда, но чаще всего он узнавал об этом заранее и принимал меры. В этот раз и он, к сожалению, ничего не заподозрил.
Поначалу встреча была назначена на восемь часов утра в так называемом парке. Ее организацией занимался инженер Ясин, пресс-секретарь министерства иностранных дел Северного альянса. С утра я тоже поспешил туда, но, подходя к парку, увидел идущего навстречу мне Ясина. “Что, интервью уже закончено? Так быстро?” – удивился я. Ясин ответил, что встреча перенесена на двенадцать часов в резиденцию командующего, и предложил прийти туда. Позднее Ясин перезвонил мне и подтвердил, что Масуд будет вовремя.
За несколько минут до назначенного времени я взял свою камеру и пошел в резиденцию, расположенную на высоком обрывистом берегу реки Кокча. Когда я вошел в самую большую комнату резиденции, там все уже собрались – командующий Ахмад Шах Масуд, посол Афганистана в Индии Ахмад Масуд Халили, начальник службы безопасности инженер Ареф, пресс-секретарь министерства иностранных дел Северного альянса Ясин, секретарь командующего Джамшид и оба араба. Расселись за двумя небольшими низкими столами, я включил камеру, чтобы начать съемки.
Командующий начал разговор. Он спросил арабов: кто они, откуда приехали, как добрались? Те ответили, что собирают материалы о положении ислама в различных странах мира и с этой целью прилетели из Европы в Пакистан, перешли границу, пересекли линию фронта с талибами и на машине добрались до Панджшера.
Потом Масуд попросил их прочесть вопросы. Они зачитали вопросы на английском языке. Переводил Масуд Халили. Большинство вопросов касалось талибов, их роли и влиянии в Афганистане, отношениям с моджахедами Северного альянса, связей с Пакистаном и т. д. Эта предварительная часть беседы проходила без записи.
Тем временем араб-оператор начал устанавливать свою камеру, я был за его спиной и тоже стал готовить свою технику. Позиция для съемки была не слишком удачной, командующий сидел спиной к окну, его лицо было в тени, поэтому требовалась дополнительная подсветка. Араб-оператор, казалось, в этом не нуждался, но меня это почему-то не насторожило. Я склонился около лампы и копался с ней секунд десять – пятнадцать, настраивая ее свет. В этот момент раздался взрыв. Он не был слишком сильным, создалось впечатление, что как-будто лопнул футбольный мяч.
В первое мгновение я, конечно, испытал шок. Поначалу мне показалось, что из-за какого-нибудь короткого замыкания взорвалась моя камера или лампа, отчего я почувствовал крайнюю неловкость перед командующим. От взрыва мое лицо было обожжено, глаза плохо видели, инстинктивно я бросился в коридор и там наткнулся на Джамшида. Видимо, он вышел пока я возился с камерой. Джамшид крикнул: “Что с шефом?!” Мы кинулись назад. В комнате все было перевернуто, в воздухе висело облако пыли, стены кое-где были в копоти. Водитель и охранник Масуда вынесли командующего из комнаты и усадили его в автомобиль, туда же посадили и меня. Машина рванула к вертолету. Минут через тридцать мы перелетели границу с Таджикистаном и приземлились в поселке Фархор, позади небольшого госпиталя ветеранов войны, где работали индийские специалисты. Позже мне сказали, что еще в вертолете Ахмад Шах был уже мертв, но никто не мог в это поверить.
Нас разместили на лечение в одну палату с Масудом Халили. Ясин погиб на месте, он был сильно обожжен. Фактически мало что осталось от араба-оператора. Второй террорист пострадал не очень сильно, у него лишь слегка было обожжено лицо. После взрыва он хотел бежать, но его схватили и заперли в небольшой комнате позади гостиной. В комнате было небольшое окно под потолком, он сумел выбраться через него, скатился под обрыв и бросился бежать к реке. Один из охранников кинулся за ним и догнал уже в воде. Между ними завязалась рукопашная схватка. Охранник не проходил специальной подготовки, не имел навыков рукопашного боя, он был обычным кишлачным парнем. Когда араб схватился за ствол его автомата, он просто нажал на спусковой крючок и выпустил ему в живот весь магазин, обрезав тем самым нить для дальнейшего расследования. Останки обоих террористов в тот же день захоронили на близлежащем кладбище, не установив там даже традиционных камней. Сейчас их могильные холмы уже наверняка ветер сравнял с землей.
Тело Масуда из госпиталя в Фархоре перевезли в Куляб. Его гибель могла вызвать резкое повышение активности и без того наступавших талибов, поэтому из тактических соображений это событие скрывали больше недели. Потом останки Ахмад Шаха переправили в Панджшер и захоронили на вершине горы неподалеку от его родового дома. Сейчас там установлен мавзолей, который виден за многие километры. Ежегодно, в годовщину гибели “Панджшерского льва” сюда приезжают десятки тысяч людей, чтобы отдать ему дань памяти.
Сын Ахмад Шаха – юный Ахмад догадывался, что с отцом произошло что-то непоправимое. Он много раз звонил сподвижникам Масуда – Регистани, Вадуду, инженеру Арефу.
Сейчас он вспоминает последний урок, который преподал ему отец перед последним вылетом в Ходжа-Багаутдин.
Они беседовали с отцом дома, Масуд спросил молодого Ахмада: “Ты умеешь плавать?” Тот ответил: “Нет”.
– “Надо учиться. Иди в бассейн, я буду рядом, если будешь тонуть, я тебе помогу”. С этими словами он подтолкнул сына в воду. Ахмад погрузился с головой, когда он вынырнул, услышал слова отца: “Сейчас ты в трудном положении, спасай себя, выживай! Выживешь сам – поможешь другим!”
