Текст книги "Гражданин, политик, воин"

Автор книги: Александр Ляховский

Соавторы: Вячеслав Некрасов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Наджибулла был вынужден укрываться в миссии ООН в Кабуле. Мы прекрасно понимали, что у него безвыходное положение, и не хотели его гибели, поверьте. В тот день, когда мы покидали Кабул, предложили Наджибулле выйти с нами, затем хотели помочь ему отправиться туда, куда бы он захотел. Однако он отказался. Знаете, Наджибулла поблагодарил нас и попросил лишь о том, чтобы ему оставили двух охранников. Их тоже потом убили. Наджибулла был уверен, что его как своего – пуштуна в миссии ООН талибы не тронут. Более того, поговаривали, что Наджибулла вынашивал планы вернуть себе при помощи талибов власть в стране и выбиться в президенты Афганистана. Но он ошибался. Последующие события подтвердили это. Наджибуллу избили железными прутьями, выкололи глаза, повесили. После того как мы получили известие о его гибели, мы восприняли действия талибов как кощунственный, антигуманный акт, это самое настоящее варварство и зверство, но на все воля Аллаха, и мы ничего не могли сделать в этой ситуации».

Действительно, Наджибулла мог покинуть Кабул, но предпочел остаться. Не доверяя Масуду, Наджибулла опасался оказаться у него в заложниках. Он так и не смог преодолеть своего негативного отношения к Ахмад Шаху Масуду, а тот в трудную для Наджибуллы минуту сумел подняться выше собственного недоверия, проявил гуманность и предложил помощь своему врагу. С одобрения Наджибуллы находившиеся при нем его помощники Тухи и Джафсар выехали в Индию, где присоединились к семье Наджибуллы.

На следующий день после убийства в Кабул приехали близкие родственники Наджибуллы и Ахмадзая, увезли тела казненных братьев в провинцию Пактия. Похоронили их с почестями в родном кишлаке при большом стечении народа.

Давлат Худоназаров: «Достойно сожаления, что взаимоотношения Масуда и Наджиба сложились таким трагическим образом, что оба погибли, по сути, от одних и тех же рук общего врага. Наджиб, брошенный Советским Союзом на произвол судьбы, среди разделенного войной народа, возможно, надеялся, что с талибами–пуштунами ему легче будет договориться, и хотя Масуд предлагал ему уйти вместе с ним из Кабула, он остался. Однако талибы жестоко расправились с ним. Наджиб также верил, что международная общественность и прежде всего ООН при изменении ситуации в Афганистане помогут ему. Бенон Севан, бывший спецпредставитель Генерального секретаря ООН, в 1993 году подробно рассказал мне о своих усилиях по созданию коалиционного правительства с участием Наджиба и сил, стоящих за ним, однако СССР и США фактически отстранились от этого важнейшего процесса, бросили его в самый переломный момент истории. В результате Бенон Севан оказался лишенным политического инструментария для давления, для достижения взаимного компромисса и реализации плана ООН. Он сочувствовал Наджибу, но сделать ничего не смог. Решения ООН без волевой политической поддержки великих стран, увы, мало чего стоят».

Осенью был создан Высший совет обороны, куда вошли формирования Масуда, Дустома, Халили и Хекматиара. Председателем этого совета стал Дустом. В октябре Ахмад Шах Масуд при поддержке отрядов Хекматиара перешел в наступление из панджшерского ущелья в направлении на Кабул. Однако войска Масуда были остановлены на северных подступах к столице Афганистана, где в октябре-ноябре 1996 года продолжались безуспешные позиционные бои. Было ясно, что без поддержки армии Дустома отряды Масуда и Хекматиара не смогут взять Кабул. Однако ни узбеки Дустома, ни шииты-хазарейцы Халили активного участия в штурме столицы так и не приняли.

Внутренние противоречия среди членов вновь образованной коалиции оказались сильнее стремления к победе над общим врагом – талибами. В принципе в тот момент регулярная армия генерала Дустома могла бы помочь отрядам Масуда разбить талибов и занять Кабул. Однако Дустом предпочел сохранить свою армию. Так как взятие Кабула означало бы усиление группировки Раббани – Масуда, а следовательно, и объективное ослабление влияния Дустома на ход событий. Контроль над Кабулом «правительства Афганистана» под руководством Раббани, в котором министром обороны являлся Масуд, реально отодвигал только что сформированный оппозиционный Высший совет обороны, возглавляемый Дустомом, на второй план. Кроме того, взять Кабул было бы проще, чем его потом удерживать. Попытка Масуда захватить Кабул отражала его стремление вернуть утраченные позиции. Основой же политической власти генерала Дустома являлись шесть северных афганских провинций. Южная граница интересов Дустома проходила по перевалу Саланг, отделяющему северный Афганистан от остальной части страны.

Война за Кабул означала, как для Дустома, так и для других североафганских политических группировок национальных и религиозных меньшинств, участие в борьбе на чужой территории, что не только не могло принести прямых дивидендов, но и грозило ослаблением позиций в контролируемых ими регионах. Так или иначе Дустом осенью 1996 года так и не перешел южной границы своего влияния – перевала Саланг, а одних усилий вооруженных отрядов Масуда не хватило для успешного штурма столицы Афганистана.

В итоге после первых успехов Ахмад Шаху поздней осенью 1996 года пришлось под давлением талибов снова отступить в панджшерское ущелье. В этой связи весьма символично выглядело решение Дустома взорвать в январе 1997 года тоннель на перевале Саланг. Тем самым он как бы обозначил южную границу своего влияния и одновременно сделал заявку на приоритет стратегической обороны северных территорий.

3 декабря 1996 года в Москве скончался Бабрак Кармаль, последний из генеральных секретарей ЦК НДПА, единственный, кто умер от болезни, а не был убит. Панихида (фатеха) состоялась в траурном зале Центральной кремлевской больницы, что на Рублевском шоссе. Выступавшие на митинге соратники Бабрака Кармаля говорили о его выдающемся вкладе в дело борьбы за свободу, давали клятву продолжать его дело. Никто из высокопоставленных российских чиновников на панихиде не присутствовал. Затем родственники на самолете перевезли его тело в Афганистан. Согласно завещанию Кармаля он был похоронен в Хайратоне.

Таким образом, из всех афганских правителей в XX веке только троим (Аманулле-хану, Захир-шаху и Бабраку Кармалю) удалось избежать насильственной смерти, да и то лишь только потому, что все они вовремя эмигрировали из Афганистана.

Традиционно основные военные действия на территории Афганистана ведутся в период с ранней весны до поздней осени, когда открыты горные перевалы. Соответственно очередная активизация боевых действий произошла ранней весной 1997 года в западном Афганистане, где отряды движения Талибан смогли пройти в северные провинции, контролируемые Высшим советом обороны, минуя горную гряду Гиндукуш, отделяющую юг Афганистана от его севера. Основные перевалы на Гиндукуше, Саланг и Шибар, были в этот момент блокированы соответственно отрядами генерала Дустома и шиитов-хазарейцев Халили.

Победное шествие талибов в Афганистане завершилось созданием жесточайшего режима теократической диктатуры средневекового типа. Талибы, выступавшие под лозунгом «чистки» страны от насилия, убийств, беспредела, вместо обещанного облегчения ввергли миллионы афганцев в условия такой жестокости, какой не было никогда в прошлом. В зонах своего влияния они установили жесткие законы шариата. Ворам отрубали палец или кисть руки. Повсеместно уничтожали телевизоры и видеомагнитофоны («ящики дьявола»). Выдвинули требования, запрещающие обучение девочек и работу женщин вне дома, что поставило многих вдов на грань голодной смерти. Женщинам разрешили появляться на улице только в сопровождении мужчин, в традиционной мусульманской одежде, закрывающей их с головы до пят... Таким образом, после попыток проведения очередных реформ Афганистан уже в который раз в своей истории оказался отторгнутым от мирового прогресса.

Борьба Ахмад Шаха с талибами

Вооруженные отряды, поддерживавшие Раббани, во главе с Масудом закрепились в своих традиционных районах. Талибы, овладев стратегической инициативой, попытались их оттуда выбить. В этот момент Ахмад Шах проявил себя зрелым военачальником: перегруппировав силы, заключив союз с Дустомом и хазарейцами против экспансии пуштунов, нанес контрудар и остановил продвижение талибов. Хазарейцы выступили с явно антиталибских позиций, обвинив своих противников в геноциде против них. Руководство исмаилитов-хазарейцев тоже вошло в антиталибский альянс. Российское руководство, рассматривая успехи талибов как угрозу для своих интересов в Средней Азии, установило связи с бывшими противниками – афганскими моджахедами во главе с Ахмад Шахом. Россия стала представлять «Северному альянсу» военно-техническую помощь, инициировала антиталибские санкции в ООН, а также оказывала другую поддержку Масуду.

В течение зимы–весны 1997 года бои носили очаговый характер, велись с переменным успехом. Обстановка в ИГА резко обострилась 19 мая 1997 года в результате вооруженного мятежа на севере страны, поднятого под руководством начальника управления по международным связям Национального исламского движения Афганистана (НИДА) генерала Абдул Малика Пахлавана против лидера этого движения Абдул Рашида Дустома. Войска Малика открыли талибам западный фронт в провинциях Бадгис и Фарьяб, вынудив к капитуляции формирования, верные генералу Дустому. Малик подло нарушил кодекс чести горцев, арестовав гостившего у него в доме бывшего губернатора Герата Исмаил-хана (позже ему с большим трудом удалось бежать из тюрмы в Кандагаре).

24 мая отряды Малика заняли Мазари-Шариф. Воспользо-вавшись этим, вооруженные отряды ИДТ развернули широкомасштабное наступление, захватив северные провинции Фарьяб, Джаузджан, Балх и Кундуз. Поддержку генералу Малику оказали отряды партии НИДА, контролирующие стратегически важный перевал Саланг. Это сделало возможным переброску через Саланг в город Мазари-Шариф крупного формирования талибов численностью до 3 тысяч бойцов во главе с командующим северным фронтом движения Талибан муллой Абдул Раззеком и министром иностранных дел в правительстве талибов муллой Гоусом. Дустом вынужден был бежать из страны через Узбекистан в Турцию.

Падение режима генерала Дустома на севере Афганистана в результате мятежа генерала Малика фактически поставило под сомнение существование антиталибской коалиции, созданной осенью 1996 года. Для Афганистана переход узбекской общины на сторону движения Талибан не выглядел чем-то необычным. В условиях гражданской войны в Афганистане смена союзников была обычным явлением. Союзы в гражданской войне, как правило, носят временный характер, когда каждая сторона руководствуется своими сиюминутными интересами.

Президент ИГА Бурхануддин Раббани перебрался в таджикский Куляб и обратился к руководству Таджикистана с просьбой о создании на таджикской территории афганского правительства в изгнании. Но ему в этом было отказано.

25 мая талибы вошли в Мазари-Шариф, но при попытке разоружить отряды Абдул Малика Пахлавана и силой установить жесткий исламский порядок в северных провинциях, формирования НИДА, восставшее местное узбекское население, увидевшее в талибах завоевателей-пуштунов, несущих исламский радикализм и межэтническую рознь, нанесли поражения отрядам ИДТ и вынудили их уйти из захваченных провинций.

Буквально через три дня в результате ответных действий 27–28 мая отрядам ИДТ было нанесено поражение, освобождены провинции Кундуз, Балх, Джаузджан и Фарьяб. В ходе боев талибы понесли потери: 1500 убитых, около 3000 человек захвачены в плен, в том числе командующий вооруженными формированиями ИДТ моулави Абдул Раззек, командующий гератской группировкой ИДТ мулла Абдул Вахид, а также граждане Пакистана. В последующие дни вооруженные формирования НИДА овладели Бадгизом и частично Гератом, придя на помощь восставшему населению провинций.

На кабульском направлении отряды талибов сделали попытку продвинуться на север через перевал Саланг, но были атакованы отрядами Ахмад Шаха и, понеся большие потери, были остановлены. Крупная группировка талибов, переброшенная ранее через Саланг для наведения порядка в северных провинциях, попала в окружение возле Пули-Хумри. Ахмад Шах перехитрил талибов, специально пропустив их через перевал, а затем отрезал пути снабжения, изолировав эту группу от основных сил, и разгромил ее по частям.

Формирования Масуда под командованием генерала Мухам-мада Фахима и лидера исмаилитов Саида Мухаммада Надери после захвата Пули-Хумри преследовали оставшиеся разрозненные отряды талибов в направлении Баглана и Кундуза. Часть группировки талибов сдалась в плен полевому командиру Баширу (ИПА), а остальные во взаимодействии с вооруженными отрядами проталибовской ориентации захватили аэродром и город Кундуз.

Вооруженные отряды Ахмад Шаха Масуда, удерживая Панджшерское ущелье и главный перевал Саланг, захватили важные административные центры Махмудраки, Джабаль-ус-Сирадж, Чарикар, а также авиабазу «Баграм». В последующем они также овладели районами Тагар и Ниджраб, а затем и Суруби, перерезав тем самым стратегически важную магистраль Кабул – Джелалабад. Талибы, получив подкрепление из Пакистана, восстановили свой контроль над магистралью. Но вскоре Масуду опять удалось овладеть Суруби. К тому же вооруженные отряды бывшего губернатора Нангархара Кадыра, выступающего на стороне антиталибовской коалиции, взяли под контроль участок магистрали Джелалабад – Пешавар, овладели Норангом. Масуд работал на износ. Вспоминает Фахим Дашти: «Однажды был такой эпизод. Я приехал на встречу с Масудом в Панджшер, где его отряды отбивались от наступающих талибов. Амир саиб ( главнокомандующий – Прим. авт.) встретил меня с телефонной трубкой, спросил: “Ты можешь настроить связь и соединить меня с Бисмилла Ханом?” Я взял трубку, присоединил провода к батарее, вызвал Бисмиллу Хана. На это ушло минуты три – четыре, но Масуд за это время успел уснуть!

Когда Бисмилла ответил, я разбудил Масуда, он с удовольствием потянулся и сказал: “Как хорошо я сегодня поспал!” Такое было время.

Помимо газеты у нас в Панджшере была небольшая киностудия под названием “Ариана”. Ею заведовал мой друг Юсуф Джан Несар. Мы понимали, что Ахмад Шах играет в Афганистане историческую роль, и решили день за днем снимать о нем фильм. Мы снимали его дома, на линии фронта, с друзьями, во время переговоров, переходов – всюду, где это было возможно».

Наиболее ожесточенные бои велись в районах Чарикара, Джабаль-ус-Сирадж, Гульбахара, Пули-Хумри и Кундуза. В итоге над ними был установлен контроль войск Ахмад Шаха. После того как талибы были вытеснены из Майданшахра, Кабул оказался в полуокружении.

В то же время некоторые северные провинции (Балх, Фарьяб, Джаузджан, Бадгиз и Саманган) перешли под контроль генерала Абдул Малика Пахлавана. Другие провинции были у Ахмад Шаха Масуда. Провинция Бамиан и частично Гур находились под контролем шиитских формирований Карима Халили (ПИЕА). На западе Афганистана, в районе афгано-иранской границы, велись боевые действия между талибами и сторонниками Исмаил-хана. Остальную территорию Афганистана контролировали талибы. Таким образом, афганские северные провинции вновь перешли под контроль формирований национальных меньшинств. Бои приняли позиционный характер.

Лидер талибов мулла Мухаммад Омар провел в Кабуле совещание с руководством движения, где предложил пересмотреть свой жесткий курс, проводимый на подконтрольных территориях, ввиду того, что продолжение прежней политики может привести к дальнейшему росту антиталибовских настроений. Он также предпринимал попытки начать переговоры с лидерами Объединенного национально-освободительного фронта Афганистана (ОНОФА) Ахмад Шахом Масудом и Абдул Маликом Пахлаваном.

Одновременно руководство ИДТ, не отказавшись от планов захвата всей территории Афганистана, в экстренном порядке стало перебрасывать на северо-западное направление резервы из южных районов страны, с пакистанской территории. Ежедневно в Кабул авиацией ВВС Пакистана перебрасывалось до 600 учеников медресе, наемников из исламских государств. К середине июня 1997 года военная группировка талибов насчитывала в общей сложности около 70 тыс. человек. Несколько тысяч их попали в плен к сторонникам ОНОФА, включая 700 пакистанских военнослужащих.

В этих условиях Пакистан выступил с инициативой проведения региональной конференции по афганской проблеме с участием пяти стран, граничащих с Афганистаном (Иран, Пакистан, Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан). Однако президент ИГА Бурхануддин Раббани отверг это предложение.

После проведения мобилизационных мероприятий в северных и северо-восточных провинциях страны Масуду удалось значительно усилить свои войска, ведущие боевые действия в районе Кабула. Одновременно он договорился с АбдуломСайафом о направлении формирований ИСОА в Панджшер, с последующей их переброской в провинции Парван и Кабул для создания оперативных резервов. Руководство талибов обратилось в ООН с просьбой разместить своих наблюдателей в аэропортах Афганистана с целью контроля и пресечения поставок оружия группировкам Масуда.

Ахмад Шах мог использовать в летнем наступлении примерно одну треть сил антиталибской коалиции. Формирования узбеков и шиитов-хазарейцев держали пассивную оборону в западной провинции Фарьяб и горном Хазарджате, одновременно ограничивая возможное давление со стороны изолированного северного анклава талибов в провинции Кундуз на основные коммуникационные линии антиталибского альянса.

Следуя достигнутым договоренностям, 20 августа 1997 года войска, лояльные Ахмад Шах Масуду, предприняли наступление на Кабул, закончившееся неудачей. На следующий день, 21 августа, в авиакатастрофе в горном Хазарджате погиб вновь избранный премьер-министр правительства Афганистана этнический пуштун Абдур Рахим Гафурзай. Его гибель нанесла серьезный удар по планам антиталибской коалиции. Тем не менее отрядам Ахмад Шаха Масуда удалось развернуть активные боевые действия против талибов сразу по двум стратегическим направлениям. Наряду с активизацией усилий формирований Масуда под Кабулом его войска развернули наступление на позиции талибов в восточной провинции Кунар, где 30 августа им удалось захватить административный центр провинции город Асмар, что дало возможность частично отрезать движение Талибан от Пакистана, нарушив основные коммуникации талибов.

1 сентября в Тегеране специальный представитель Генера-льного секретаря ООН по Афганистану Ибрахими встретился с Мохсени (ИДА) и Хекматиаром (ИПА), предложив им создать при содействии ООН и ОИК коалиционное правительство и руководящий совет из представителей всех партий и движений Афганистана. Они бы обеспечили изъятие оружия у населения и незаконных вооруженных формирований, провели демократические выборы в стране. Но это опять было только декларацией.

Однако в начале сентября 1997 года неустойчивое равновесие в Афганистане оказалось нарушено. Изолированный на севере страны отряд движения Талибан начал наступление с захваченного ранее плацдарма в провинции Кундуз в направлении на Мазари-Шариф. 8 сентября талибы захватили город Ташкурган в провинции Саманган всего в 50 километрах от Мазари-Шарифа. Отрядам движения Талибан с помощью перешедших на их сторону местных пуштунов удалось окружить Мазари-Шариф. При этом немаловажную роль сыграл этнический фактор, приобретший доминирующее значение во внутриафганском противостоянии. Полевые командиры пуштуны в провинциях Саманган, Балх и вокруг Мазари-Шарифа в массовом порядке стали переходить на сторону движения Талибан. Фактор пуштунского национализма получил практическую реализацию в ходе событий на севере.

Руководители антиталибской коалиции создали Совет обороны и активизировали боевые действия с целью освобождения захваченных талибами населенных пунктов на севере страны. С целью оказать поддержку своим союзникам на севере, Ахмад Шах атаковал плацдарм талибов в провинции Кундуз с юга из провинции Тахар. Однако военные возможности Масуда были не безграничны. Он держал фронт против талибов под Кабулом и на востоке страны в провинциях Лагман и Кунар. Соответственно выделить серьезные дополнительные формирования для военных операций на севере Масуд был явно не в состоянии. Ситуация приобрела угрожающий характер для антиталибского альянса. Все успехи Ахмад Шаха и достигнутые летом 1997 года результаты оказались потерянными. В середине сентября талибам удалось захватить Хайратон, вытеснив оттуда части 70-й пехотной дивизии. 12 сентября из Турции вернулся Дустом. Авиация талибов 13–17 сентября перебросила туда около трех тысяч боевиков. В то же время в Кабул из Пакистана прибыли 1100 пакистанских военнослужащих. Формирования ИПА взяли под контроль магистраль Мазари-Шариф – Шибарган.

Лидеры ОНОФА провели ряд совещаний в Пули-Хумри и Кулябе (в том числе с участием президента Республики Таджикистан Имомалли Рахмонова, министра безопасности Хухуроева) по преодолению разногласий и выработке совместной линии на продолжение борьбы. Было принято решение, что пост председателя НИДА останется за Абдул Маликом Пахлаваном, а вернувшийся в Афганистан Абдул Рашид Дустом станет его заместителем.

К концу сентября подразделения ОНОФА овладели частью прибрежной зоны термезской излучины Амударьи, но Хайратон по-прежнему оставался в руках талибов. В Мазари-Шариф поступали значительные партии боеприпасов, материально-технических средств из Ирана, руководство которого официально заявило о поддержке антиталибской коалиции...

В начале октября от талибов полностью была освобождена провинция Балх, взяты в плен около тысячи человек, воевавших на их стороне. Причем боевики – граждане Афганистана расстреливались на месте, а пленные пакистанцы отправлялись в специальные лагеря. Жестокие бои развернулись в районах Кундуза, Хайратона, Ташкургана и на кабульском направлении. Подразделения правительственных войск начали теснить талибов, а ряд пуштунских племен, первоначально поддерживавших их, прекратили участие в боевых действиях. Антиталибские выступления отмечались даже в Кандагаре. В итоге правительственным войскам удалось освободить Кундуз и Хайратон, талибов стали изгонять из северных провинций. Руководство ОНОФА возложило ответственность на генерала Абдул Малика за поражение правительственных сил в сентябре–октябре в районах Мазари-Шарифа и Хайратона. Его обвинили в расколе руководства ОНОФА, предательстве интересов движения. Абдул Малик Пахлаван сначала отошел в Фарьяб, а затем вынужден был покинуть северные провинции Афганистана. Генерал Дустом быстро восстановил свое положение в НИДА, обосновался в Шибаргане, а в Мазари-Шарифе усилились позиции хазарейцев.

Возвращение генерала Дустома и появление узбекских формирований на фронте в очередной раз изменили расстановку сил на севере Афганистана. Талибы не имели возможности оказать широкомасштабную поддержку своей северной группировке. Изолированная на севере группировка талибов и местных пуштунов располагала только одной коммуникационной линией – аэропортом в городе Кундуз. Возможности транспортной авиации талибов все же были весьма ограниченны. Соответственно попытка талибов воспользоваться разногласиями в антиталибской оппозиции между узбеками и шиитами закончилась в целом неудачно. Талибы фактически вернулись на исходные позиции в провинции Кундуз, откуда они в то же время продолжали создавать угрозу с тыла как войскам Ахмад Шаха Масуда под Кабулом, так и Дустому и шиитам-хазарейцам в Мазари-Шарифе. Формирования Ахмад Шаха Масуда сохранили свои позиции к северу от Кабула на расстоянии 20–25 километров от столицы Афганистана и теоретически имели возможность для штурма.

Вместе с тем военно-стратегическое положение талибов, даже несмотря на сохранившуюся угрозу Кабулу со стороны отрядов Ахмад Шаха Масуда, осенью 1997 года все равно было предпочтительнее, чем в мае этого же года. Несмотря на решительное наступление отрядов Ахмад Шаха Масуда в июне-июле 1997 года в направлении на Кабул и огромные потери их лучших боевиков в ходе неудачной акции в Мазари-Шарифе, талибам удалось удержать позиции к северу от афганской столицы. Кроме того, отряды движения Талибан сохранили за собой основные позиции в провинции Бадгис, а также приобрели стратегически важный плацдарм в районе северных провинций Талукан и Кундуз. Правда, у талибов возникли трудности в комплектовании новых отрядов, так как отсутствовали подготовленные в военном отношении людские ресурсы, поэтому формировать новые подразделения они начали из послушников пакистанских медресе, а также из иностранных наемников, в том числе пакистанцев, чеченцев, арабов, уйгуров из КНР и других.

Россия – союзник Масуда

Летом 1998 года талибы вновь активизировались в северных провинциях Афганистана. На этот раз их вооруженные формирования овладели важными административными центрами на севере страны (Мазари-Шариф, Меймене, Шиберган, Ташкурган, Пули-Хумри, Джаузджан, Балх, Бамиан и др.) и вытеснили силы ОНОФА в горные районы. Талибы вышли на границы стран СНГ, в захваченных ими районах стали насаждать жесткий исламский порядок и проводить этнические и религиозные чистки. В Мазари-Шарифе они взорвали могилу шиитского святого Али Мазари. Вооруженные формирования ОНОФА, фактически без боя сдав контролируемую ранее территорию, укрепились в Панджшере, Хазараджате и перешли к излюбленным партизанским методам ведения борьбы.

Талибы захватили родовое гнездо пиров исмаилитов Кайана Имам-Сахиб – административный центр провинции Баглан. Они убили большое количество мирных жителей-исмаилитов, разрушили их селения, культурно-просветительские учреждения и школы. Саид Мансур Нодири (Кайан) и другие руководители исмаилитов эмигрировали из страны.

По сути дела, единственной организованной силой, выступающей против движения Талибан в северном Афганистане, к октябрю 1998 года остались только вооруженные формирования таджиков Ахмад Шаха Масуда. Однако способность его вооруженных отрядов вести активные боевые действия в Афганистане напрямую зависела от возможности получать оружие и боеприпасы. Здесь Россия стала выдвигаться на первый план. Ахмад Шах активизировал контакты с российскими представителями. Он направил в Москву министра иностранных дел ИГА доктора Абдуло Абдуло, который провел там серию переговоров по вопросам военно-технического сотрудничества и оказания Россией военной помощи силам Масуда. С Ахмад Шахом вели перговоры российские представители, в том числе и посланец Президента РФ Б.Н.Ельцина Евгений Севостьянов.

Первое благоприятное впечатление о талибах быстро сменилось у афганского населения глубоким разочарованием. Ус-танавливаемый ими порядок – смесь архаизма с нетерпимостью – был неприемлем для Афганистана. Сквозь показной исламский фундаментализм просматривалось стремление восстановить доминирующее положение пуштунов в стране.

На международной арене позиции талибов все время ухудшались. В связи с отказом талибов признать «линию Дюранда» в качестве официальной границы между Афганистаном и Пакистаном пакистанские власти испытывали разочарование. Началось отчуждение между Кабулом и Исламабадом. Соединенные Штаты тоже стали отказываться от поддержки ИДТ, что ими было продемонстрировано нанесением в августе 1998 года ракетных ударов по базам вооруженных формирований талибов с целью разгрома баз и лагерей подготовки террористов Усамы бен Ладена. В этом плане у России и Соединенных Штатов наметились общие интересы.

В течение 1999–2000 годов существенных изменений в расстановке сил внутри Афганистана не произошло. Талибы и формирования ОНОФА удерживали контролируемые зоны, хотя ситуация внутри антиталибского альянса характеризовалась рецидивами взаимного недоверия между лидерами основных военно-политических группировок вплоть до открытых вооруженных столкновений местных полевых командиров. Главной фигурой, которая цементировала этот союз, был Ахмад Шах Масуд. Отошел от активной борьбы с талибами и вновь эмигрировал в Турцию Абдул Рашид Дустом, а Абдул Малик – в Иран. После занятия талибами в сентябре 1998 года Бамиана эмигрировал в Иран один из лидеров ПИЕА Абдул Карим Халили ⁴⁸ , другой – Мухаммад Акбари – перешел на сторону талибов. От хазарейцев союзниками Масуда тогда выступали только вооруженные отряды Хаджи Мухаммада Мохаккика.

Обстановка в Афганистане по-прежнему характеризовалась продолжающимся вооруженным противостоянием между Объединенным Национально-освободительным фронтом Афганистана и Исламским движением Талибан. Несмотря на проведение обеими сторонами ряда переговоров и консультаций по вопросу мирного урегулирования ситуации в стране, руководство ИДТ проводило активные мероприятия по созданию условий для решения внутриафганской проблемы вооруженным путем. Ахмад Шах проявлял в этих условиях выдающиеся качества дипломата и стратега, умело сохраняя и распределяя свои силы для решающего удара.

Вместе с тем все более очевидным становилось, что американцы разочаровались в талибах, так как они показали, что слабо поддаются контролю, а их действия получили негативную оценку в мире со стороны многих государств и международных организаций. На наш взгляд, американцы, затевая этот проект, допустили явный просчет, недооценив свободолюбие пуштунов, хотя мотивация их поддержки талибов была понятна: таджик Бурхануддин Раббани за годы правления не смог консолидировать населяющие Афганистан национальности, в первую очередь пуштунов, и остановить хаос, препятствующий распространению американского влияния на регион и осуществлению экономических проектов по переброске туркменского газа в порты Пакистана в обход России; талибы менее опасны, чем иранские фундаменталисты, «экспортирующие» ислам; талибы обещали организовать борьбу с наркотиками и терроризмом; они гарантировали американцам возможность занять доминирующие позиции в Центральной Азии; с победой талибов США могли бы разыграть исламскую карту в Китае; поддерживаемый Пакистаном режим талибов более предпочтителен, чем союз Ирана, Индии и среднеазиатских государств, отягощенный все усиливающимся влиянием Тегерана на администрацию Раббани.

Талибы, по сути дела, поставили США в весьма щекотливое положение, а первоначально выбранный американцами путь обратился для региона во всеобъемлющее зло. Мало того, что талибы стали культивировать терроризм как основное средство достижения своих целей, они еще и поощряли производство наркотиков. При них поизводство опиума, облагаемое талибами официальным десятипроцентным налогом, оказалось рекордным в мире, экстремистские методы борьбы за чистоту ислама отбросили принципы прав человека, а их правительство отказывались признать даже ближайшие союзники Вашингтона. Свою варварскую сущность талибы продемонстрировали всему миру, приступив к разрушению на территории Афганистана всех доисламских исторических памятников, имеющих мировое значение, например, статуй Будды в Бамиане. В этих условиях трудно стало применять даже двойные стандарты.