Текст книги "Русский эксперимент"

Автор книги: Александр Зиновьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 41 страниц)

Очевидно, когда говорят о единстве Запада, имеется в виду единство в одном смысле, а когда единство отрицается – в другом. Конечно, Запад как единое национальное государство вроде Франции, Италии и т.д. не существует. Но национальные государства суть не единственная форма человеческих объединений. После Второй мировой войны тенденция к интеграции стран Запада в новое огромное единство стала доминирующей в современной эволюции человечества, также как и тенденция к образованию глобального общества под эгидой интегрирующегося Запада. Европейское сообщество, немыслимое без участия США, есть реальность, а не вымысел. Возьмите любой справочник по состоянию планеты, и вы в нем увидите бесчисленные организации, учреждения и предприятия общезападного характера. Добавьте к этому бесчисленные сговоры стран, бесчисленные встречи их глав, совместные мероприятия. И это факт, а не вымысел, что уже сложилась экономика второго уровня, сферой действия которой являются все страны Запада и вся планета. И первой совместной западной операцией глобального и эпохального масштаба была «Холодная» война Запада против Советского Союза и его блока в Европе.

Холодная война.Коммунизм с первых же шагов на исторической арене выступил как явление антикапиталистическое. Естественно, он не мог вызвать симпатий у носителей и апологетов капитализма. А после Октябрьской революции 1917 года в России ненависть к нему и страх перед ним стали непременным элементом западной жизни. Советский Союз стал заразительным примером для многих народов мира. В самих западных странах стало угрожающе расти коммунистическое движение. Реакцией на это явилось возникновение национал-социализма в Германии и фашизма в Италии и Испании, которые на время остановили угрозу внедрения коммунизма на Западе.

Первая военная атака Запада на коммунизм в России имела место уже в 1918–1920 годы. Она провалилась. Лидерам западных стран удалось в ходе Второй мировой войны направить агрессию Германии против Советского Союза. Но попытка разгромить его военным путем и руками Германии не удалась. В результате победы над Германией Советский Союз навязал свой строй странам Восточной Европы и колоссально усилил свое влияние в мире. Усилились коммунистические партии в Западной Европе. Советский Союз стал превращаться во вторую сверхдержаву планеты с огромным и все растущим военным потенциалом. Угроза мирового коммунизма стала вполне реальной.

Но было бы ошибочно сводить взаимоотношения Запада и коммунистического мира исключительно к противостоянию социальных систем. Россия задолго до революции 1917 года стала сферой колонизации для западных стран. Революция означала, что Запад эту сферу терял. Да и для Гитлера борьба против коммунизма («большевизма») была не столько самоцелью, сколько предлогом для захвата «жизненного пространства» и превращения живущих на нем людей в рабов нового образца. Победа Советского Союза над Германией и расширение сферы его влияния в мире колоссальным образом сократили возможности Запада в отношении колонизации планеты. А в перспективе над Западом нависла угроза вообще быть загнанным в свои национальные границы, что было бы равносильно его упадку и даже исторической гибели.

В этой ситуации идея особого рода войны против наступающего коммунизма – идея Холодной войны – возникла как нечто само собой разумеющееся.

Обычно выражение «Холодная война» употребляют как обозначение конфликта между коммунистическим и западным мирами, особенно – между США и Советским Союзом, начавшегося сразу после окончания Второй мировой войны. Его назвали «холодным», поскольку не были вовлечены вооруженные силы во всю мощь и непосредственно в отношениях между противниками. По единодушному признанию политических и идеологических лидеров Запада, «горячая» война с использованием современного оружия была бы безумием. Она привела бы к гибели обоих противников и сделала бы планету вообще непригодной для жизни. К тому же сложилось убеждение, что коммунистические режимы свергнуть военным путем невозможно. Так что «горячая» война ограничилась «малыми» войнами и участием в войнах между другими странами.

Фактически Холодная война вышла далеко за рамки просто послевоенного конфликта между США и СССР. Она явилась продолжением антисоветской политики лидеров Запада в период между мировыми войнами и войны Германии с ее союзниками против СССР в 1941–1945 годы. По своему размаху она охватила всю планету и все сферы жизни человечества – экономику, политику, дипломатию, идеологию, пропаганду, культуру, спорт, туризм. Использовались все средства воздействия на людей – радио, телевидение, секретные службы, конгрессы, дискуссии, культурный обмен, подкуп, паблисити. Использовались любые поводы, любые уязвимые точки противника, любые человеческие слабости – национальные разногласия, религиозные предрассудки, любопытство, тщеславие, корысть, зависть, критические умонастроения, страх, склонность к приключениям, эгоизм, любовь и т.п. Одним словом, это была, пожалуй, первая в истории человечества глобальная и всеобъемлющая война нового типа.

Холодная война не ограничилась сдерживанием советского проникновения в Европу. Она превратилась в борьбу против расползания коммунизма по всей планете. Целью ее стало вообще полное разрушение Советского Союза и всего блока коммунистических стран. Разумеется, это облекалось в идеологическую фразеологию освобождения народов от ига коммунизма, помощи в овладении западными (в первую очередь американскими) ценностями, борьбы за мир и дружбу между народами, за демократические свободы и права человека.

Холодная война была войной особого типа, первой в истории человечества «мирной» войной. Хотя противники обладали вооружением, каким ранее не обладала ни одна армия, они не пустили его в ход непосредственно друг против друга. Общепринятое объяснение этого факта – применение современного оружия привело бы к гибели обоих противников и к мировой катастрофе. Но когда это было, чтобы в смертельной схватке опасения последствий останавливали врагов?! Американцы все-таки сбросили две атомные бомбы на Японию! Конечно, страх последствий имел место, и он всячески раздувался искусственно. И это само по себе было оружием Холодной войны. Гонка вооружений и политика на грани «горячей» войны были со стороны Запада войной на истощение противника. Советский Союз и его союзники вынуждались на непосильные траты.

Главным оружием в Холодной войне были средства идеологии, пропаганды и психологии. Запад бросил колоссальные людские силы и материальные средства на идеологическую и психологическую обработку населения Советского Союза и его сателлитов, причем не с добрыми намерениями, а с целью деморализовать людей, оболванить, пробудить и поощрить в них самые низменные чувства и стремления.

Организаторами и исполнителями Холодной войны ставилась задача атомизировать советское общество идейно, морально и политически. Расшатывать социальные и политические структуры. Лишать массы способности к сопротивлению. Разрушать идейно-психологический иммунитет населения противника. В качестве средства использовалась мощная пропаганда, отвлекавшая внимание людей от социальных проблем на секс, интимную сферу кинозвезд и гангстеров, на преступность, извращенные формы удовольствия. Провоцировались и раздувались национальные и религиозные чувства, создавались и навязывались ложные мифы и кумиры.

В эту работу были вовлечены многие десятки (если не сотни) тысяч специалистов и добровольцев, включая агентов секретных служб, университетских профессоров, журналистов, туристов. Работа велась с учетом опыта прошлого, особенно – геббельсовской пропагандистской машины, а также достижений психологии и медицины, особенно – психоанализа. Перефразируя слова одного западного социолога, можно сказать, что в Холодной войне победил не капитализм, а лучшие средства оболванивания людей, действовавшие от его имени.

Некоторые уроки Холодной войны.Опыт Холодной войны разрушил целый ряд предрассудков, столетиями владевших умами людей. Считалось, например, что народ надолго обмануть невозможно. Холодная война дала блестящий пример тому, что с современными средствами идеологической обработки людей и манипулирования массами народ легче обмануть, чем отдельного человека, причем обмануть надолго, на любое время, пока есть смысл и средства для этого.

Педантично используя идеологически-психологическое и экономическое оружие в течение сорока лет, не скупясь на баснословные траты, Запад (и главным образом США) полностью деморализовал советское общество, и прежде всего его правящие и привилегированные слои, а также его идеологическую элиту и интеллигенцию. В результате вторая сверхдержава мира капитулировала в течение поразительно короткого времени.

Принято считать, будто поражение Советского Союза и его сателлитов в Холодной войне доказало несостоятельность коммунистического социального строя и преимущество строя капиталистического. Я считаю это мнение ложным. Поражение коммунистических стран обусловлено сложным комплексом причин, среди которых сыграли свою роль и недостатки коммунистического строя. Но это еще не есть доказательство нежизнеспособности и несостоятельности коммунистического типа общественного устройства. Победа капиталистического Запада точно также обусловлена сложным комплексом причин, среди которых сыграли свою роль и достоинства капитализма. Но это еще не есть доказательство преимуществ капитализма.

Запад использовал слабости Советского Союза, в том числе, дефекты коммунизма. Он использовал также свои преимущества, в том числе – достоинства капитализма. Но победа Запада над Советским Союзом не была победой капитализма над коммунизмом. Холодная война была войной конкретных народов и стран, а не абстрактных социальных систем. Можно привести примеры противоположного характера, которые можно истолковать как «доказательство» преимуществ коммунизма перед капитализмом. Это, например, молниеносная индустриализация Советского Союза, реорганизация промышленности в ходе войны с Германией и победа над ней, а также ситуация в коммунистическом Китае сравнительно с капиталистической Индией. Но и эти примеры ничего не доказывают сами по себе.

Реальное коммунистическое общество существовало слишком короткое время, причем – в крайне неблагоприятных условиях, чтобы делать категорические выводы о его несостоятельности. Холодная война даже не отвечает условиям лабораторного эксперимента. Чтобы сделать вывод о том, что тут капитализм победил коммунизм, нужно было, чтобы противники были одинаковы во всем, кроме социального строя. Ничего подобного в реальности не было. Запад просто превосходил Советский Союз по основным факторам, игравшим решающую роль в Холодной войне.

Последующее развитие событий показало, что понимание сущности исторического процесса в период Холодной войны как борьбы двух социальных систем – капитализма и коммунизма – было поверхностным и в конечном счете ошибочным. Тут за сущность процесса приняли его историческую форму. По сути дела это была борьба Запада за выживание и за господство на планете как необходимое условие выживания. Коммунистическая система в других странах была средством защититься от этих претензий Запада. Коммунистические страны переходили сами к нападению. Но инициатива истории исходила не от них, а от Запада. Она пряталась в глубинах исторического потока, порою скрывалась умышленно. Историческая инициатива не есть программа партий и правительств. Она редко осознается людьми в адекватной ей форме. Коммунизм стал объектом атаки со стороны Запада, поскольку сопротивляющийся Западу и отчасти атакующий его мир принял коммунистическую форму. Он мог сопротивляться и даже временами побеждать лишь в такой форме. Поэтому именно на коммунизме сосредоточилось внимание. Кроме того, борьба против коммунизма давала Западу оправдание всему тому, что они предпринимали на планете в эти годы.

Но самый важный, на мой взгляд, урок Холодной войны состоит в том, что обнаружилась самая глубокая цель Запада в этой войне – разрушение Советского Союза и России с любым социальным строем. Коммунизм был удобным предлогом и прикрытием сути войны. Кроме того, коммунизм был настолько органичен для России, настолько прочно вошел в образ жизни и психологию русских, что разрушение коммунизма было равносильно разрушению России и русского народа как народа исторического. Почти с полной откровенностью об этом было сказано в «Законе о порабощенных нациях», принятом Конгрессом США в 1959 году: в нем прямо говорилось о борьбе с русским империализмом, причем – на территории исторического государства Российского, которое существовало в своей последней форме как Советский Союз. Одним словом, целились в коммунизм, а убивали Россию.

Тёплая война.С окончанием Холодной войны не прекратилась борьба Запада против Советского Союза. Наоборот, она усилилась и вступила в новую фазу, которую я назвал Теплой войной. Она охватила прежде всего сферу идеологии.

В течение всей советской истории советским людям со стороны государственной идеологии прививалась негативная картина Запада. Ничего преступного и аморального в этом не было. Это – обычное дело в реальной истории. Ведь и на Западе даже без единой государственной идеологии массам населения прививались и прививаются с удвоенной силой теперь идеологически-тенденциозные и ложные представления о Советском Союзе и о коммунистическом обществе вообще.

Теперь же произошел беспрецедентный перелом в отношении к Западу даже в сфере официальной идеологии. Она ринулась в другую крайность, причем, с ведома высшей власти страны, по ее приему и по ее указаниям. Были сняты запреты на преклонение перед Западом. Советским людям стали с неслыханной силой навязывать позитивный образ Запада и западофилию. В идеологическом оболванивании советского населения в прозападном духе приняли активное участие многочисленные перевертыши, ранее ревностно проводившие установку на западофобию; работники идеологического и пропагандистского аппарата; советские средства массовой информации; советские эмигранты на Западе; советские деятели культуры, добивавшиеся популярности на Западе; советские граждане, побывавшие на Западе и привезшие оттуда дефицитные вещи; представители высшего советского руководства. Свой огромный вклад в это внесла западная пропаганда. Ей не только перестали чинить препятствия, но стали всячески помогать. Многие лица, занимавшиеся активной антисоветской и антикоммунистической пропагандой, стали почетными гостями в Советском Союзе. Их стали печатать в советской прессе. На них стали ссылаться как на авторитеты, причем даже высшие лица руководства. К ним стали обращаться за советами, какие меры надо принимать, чтобы быстрее разрушить все советское и уподобиться Западу.

Советская официальная идеология обнаружила полную неспособность отстаивать положительные достижения своего общественного строя и критиковать дефекты западного, оказалась неподготовленной к массированной идеологической атаке со стороны Запада. В стране началась идеологическая паника. Появились идеологические дезертиры, предатели, перевертыши. Идеологические генералы начали перебегать к противнику. Началась беспримерная оргия очернения всего, что касалось советской истории, советского социального строя и коммунизма вообще.

Идеологический перелом не ограничился сферой сознания. Новая идеология («новое мышление») стала внедряться в практику. Начав с серии бессмысленных насильственных реформ и потерпев на этом пути банкротство, советские реформаторы встали в конце концов на путь насильственной западнизации страны, стали перестраивать советское общество по западным образцам. При этом они игнорировали тот факт, что западные образцы не являются универсальным благом для всего человечества. Эти образцы дали хорошие результаты только для небольшой части человечества, а именно лишь для народов западных стран. Для подавляющего большинства народов планеты они были и остаются чужеродными. Не являются на этот счет исключением и народы Советского Союза.

Подчеркиваю искусственный и насильственный характер этих преобразований. В Советском Союзе до этого не созрели и не могли созреть в принципе никакие предпосылки для перехода к капиталистическим социальным отношениям и к соответствующим им политическим формам. В массе населения не было никакой потребности в переходе к капитализму. Об этом мечтали лишь преступники из «теневой экономики», отдельные диссиденты, скрытые враги и часть представителей привилегированных слоев, накопившая богатства и хотевшая их легализации. Начавшийся позднее энтузиазм по поводу ломки всего советского был результатом новой антисоветской и антикоммунистической пропаганды и массового помутнения умов, а в верхах власти просто желанием угодить западным хозяевам, без поддержки которых они давно были бы выброшены на помойку истории.

В Советском Союзе были десятки всякого рода учреждений и организаций специально изучавших западные страны. Многие тысячи агентов секретных служб, журналистов и дипломатов по идее занимались тем же. Уму непостижимо, почему они не заметили того, что реальное западное общество отличается от его идеологически-пропагандистского изображения ничуть не менее, чем реальное коммунистическое общество от его изображения в советской идеологии и пропаганде?! Кто знает, если бы эти люди добросовестно изучили западное общество и постарались бы убедить правящие круги в том, что народы Советского Союза никогда и ни при каких обстоятельствах не превратятся в народы западные и не создадут у себя цивилизацию западного типа, то советское общество смогло бы преодолеть кризисное состояние с меньшими потерями и избежало бы катастрофы.

Вторая встреча с аппаратчиком

Вторая встреча Писателя с Аппаратчиком состоялась в городской квартире последнего. Квартира помещалась в доме для работников аппарата ЦК, построенном почти в центре города уже после эмиграции Писателя. Квартира была огромной, по-западному комфортабельной и производила впечатление большого достатка, даже богатства. Пока женщины (жена и дочь Аппаратчика) готовили стол, хозяин и гость разговаривали в кабинете хозяина. Писатель, всегда равнодушный к материальным благам, позавидовал обилию книг и их подборке. Он увидел книги всех светил социальной мысли прошлого и современности в русском переводе; переводы делались специально для работников аппарата.

П: Послушай, так ведь это – несметные богатства! Если все это издать, гигантские деньги заработать можно!

А: Первый раз слышу от тебя слово «деньги».

П: Раз у вас тут капитализм, так хотя бы какую-то пользу для страны извлечь из него! А не только грабить.

А: Ты прав. У меня более пятисот переводов неизданных книг. Целое издательство организовать можно. Но пока не время. Надо подождать несколько лет, когда экономика стабилизируется. И вообще жизнь войдет в привычное русло.

П: Точнее, войдет в русло, которое станет привычным.

А: Я знаю, я некомпетентен спорить с тобой на равных. И все-таки я хотел бы обсудить с тобой некоторые темы, имеющие принципиальное значение для оценки того, что у нас произошло и что нас ожидает. Не возражаешь?

П: Нет, конечно. У тебя колоссальный опыт работы и знание материала. Мне интересно твое мнение.

А: Ты всегда стремился и стремишься к научной объективности. Не сомневаюсь в этом. Но всегда ли это тебе удавалось?

П: Конечно, не всегда.

А: Важно, в чем именно и в какой мере. Для меня очевидно одно: ты никогда не рассматривал явления, которые изучал, с позиции сверху. А это – не просто одна из многих позиций. Это, на мой взгляд, в наше время позиция главная как практически, так и теоретически. Тебе уже преподнесли на этот счет урок твои бывшие и кратковременные западные друзья. Они смотрели на наши проблемы хотя и со стороны, но все-таки сверху. И все сделалось именно так, как они хотели. Смотри, как бы тебе не преподнесли второй урок, на сей раз – твои настоящие и долговременные российские враги.

П: Давай, преподнеси! Я старый человек, я уже не способен обижаться. Ничего, кроме интеллектуального любопытства во мне не осталось. Да и то не так уж много. В мире вообще исчезает все, достойное удивления. Итак...

А: Ты знаешь, моя специальность – Запад, вернее, наши взаимоотношения с ним. Вот ты удивлялся, что мы имели такое количество наших людей на Западе, а они за многие годы так и не изучили Запад как следует. Во-первых, число людей, занятых у нас на Западе и Западом, было не такое уж большое. Неизмеримо меньше, чем число западных людей, занимавшихся нами. Вот тебе лишь один пример: только в США около 300 центров занималось Советским Союзом накануне перестройки, а у нас всего около 10 центров занимались США.

П: Согласен. Я это понял вскоре после эмиграции. Но я имел в виду другое.

А: Знаю! Ты имел в виду научное познание. Но его не было ни у нас, ни у них. И оно не требовалось. А то, что требовалось с точки зрения интересов Холодной войны, наши люди знали больше, чем достаточно. Вот их работы! Почитай! Многое публиковалось. А кто верил?! Думали – идеологическая ложь, пропаганда. Мы знали, что это – правда. А что мы могли поделать?! Ход войны зависел от соотношения сил. Они были намного сильнее нас. Мы напрягали все силы. Но враги постепенно пересиливали нас. Конечно, мы делали ошибки. А кто их не делал?! Но не больше, чем наши враги. Мы продержались дольше, чем позволяли нам наши возможности. Наше поведение выглядело серией глупостей, глядя со стороны. Знаешь, каждый мнит себя стратегом, глядя бой со стороны! Чьи это слова – забыл. На самом деле наше поведение было на 90 процентов вынужденным обстоятельствами. Причем, оно было далеко не худшим. В наличных условиях и с наличными силами мы просто не могли действовать лучше.

П: Не спорю. А разве я когда-либо утверждал нечто противоположное?!

А: Ты утверждал, что причиной нашего поражения в Холодной войне было предательство горбачевского руководства. Поражение было неизбежно так или иначе.

П: Я утверждал, что причинами нашего поражения были, во-первых, перевес сил Запада и, во-вторых, предательство горбачевской клики и тех, кто ее поддерживал.

А: Поражение было неизбежно и без второй причины. Первой было достаточно.

П: Но вторая тоже имела место. Это – факт.

А: Слово «предательство» тут неуместно. Оно не научное.

П: Оно точно характеризует поведение людей. И не будь предательства, Холодная война закончилась бы с почетом для Советского Союза. И даже с выгодой. И уж наверняка не произошел бы разгром коммунистической системы.

А: Ты о ней жалеешь?! Странно для такого критика ее!

П: Ты знаешь мою формулу: «Целились в коммунизм – попали в Россию». Ты действительно перенес рассмотрение ситуации в такой аспект («сверху»), в котором из поля внимания выпадает главное: тот факт, что определенные силы в Советском Союзе пошли на умышленное поражение в войне с Западом (на капитуляцию, на предательство) ради своих корыстных интересов, и результатом этого явился крах социального строя страны и ее полный разгром.

А: Хорошо! Обратимся теперь к внутреннему аспекту нашей истории последних лет. Ты утверждаешь, что коммунистический социальный строй в нашей стране был искусственно разрушен силами сверху (правящими кругами) и извне (со стороны Запада). Ты к такому выводу пришел, наблюдая наши события с позиции извне, а не изнутри.

П: Давай, уточним: живя на Западе, а не в России.

А: Какая разница?!

П: Большая. В словах «извне» и «изнутри» есть двусмысленность. Говоря «извне», имеют в виду не только жизнь наблюдателя вне страны, но и то, что он наблюдал события как посторонний, наблюдал поверхностно. А когда говорят «изнутри», имеют в виду то, что человек наблюдал глубокие, скрытные для посторонних явления. Ты хочешь сказать, будто я рассматривал события в нашей стране поверхностно, а ты рассматривал их с точки зрения их глубинных явлений, которые я не видел. Не так ли?

А: Отчасти так. Но не совсем.

П: Если ты назовешь мне хотя бы одно глубинное явление, важное с точки зрения понимания сущности случившегося в нашей стране, известное тебе, но неизвестное мне, я соглашусь с тобой.

А: Ладно, не будем спорить из-за пустяков! Я по поручению Андропова возглавлял группу специалистов из разных сфер науки, экономики, культуры и т.д. В нашу задачу входило составить суммарную и абсолютно объективную картину состояния нашего общества и Запада, сделать прогнозы на ближайшее будущее и выработать конструктивные предложения для нашей политической стратегии. Группа работала вполне официально, хотя и секретно.

П: И каковы были результаты работы группы?

А: Мы установили назревание кризисной ситуации в стране.

П: Если мне не изменяет память, я об этом писал в моей первой работе. Мне за это приписали антисоветскую пропаганду, осудили и затем выслали из страны.

А: Верно. Время было такое. Но одно дело высказывания отдельного частного лица, и другое дело – выводы нескольких десятков специалистов, опирающиеся на огромный фактический материал.

П: Одно дело – если человек что-то утверждает важное без ведома начальства и от своего имени, и другое дело то же утверждение самого начальства, к тому же предназначенное для внутреннего употребления, не подлежащее огласке. Ладно, это дело прошлое. Какие же предложения сделала ваша комиссия?

А: Мы разработали систему реформ. Их можно разделить на три группы. К первой группе относятся реформы системы власти и управления. Предполагалась демократизация этой системы, разделение функций партийного и государственного руководства, ограничение командных методов руководства и т.д. Ко второй группе относились реформы экономики. Предполагалось постепенное и поэтапное введение рыночной экономики под контролем государства и с преобладанием общенародной экономики. К третьей группе относятся предложения относительно окончания «Холодной» войны. Предполагалось осуществить это на почетных условиях, постепенно, с максимальным пропагандистским эффектом и с кредитами со стороны Запада, достаточными дня предотвращения кризиса и модернизации промышленности. Мы предлагали осуществить эти преобразования в течение по крайней мере десяти лет. А процесс окончания «Холодной» войны предполагали завершить к концу века – к восьмидесятой годовщине Октябрьской революции.

П: Я в моей книге писал, что в условиях назревавшего кризиса самой мудрой стратегией было бы избежать каких бы то ни было преобразований, преодолеть кризис своими силами и средствами, дождаться кризисной ситуации на Западе и затем осуществлять необходимые реформы с выгодой для себя и с минимальными потерями.

А: Верно, писал. Верно, ты предсказал приближение кризиса и его основные черты. Но ты не знал реальных масштабов надвигавшейся катастрофы. Например, одно дело сказать, что требуется перестройка промышленности. И другое дело – установить, что 90 процентов предприятий убыточны. Одно дело – знать формальные величины о соотношении вооруженных сил, действующие на воображение непосвященных. И другое дело – знать фактическое состояние армии, ее фактическую небоеспособность. Одно дело знать в общей форме о коррупции. И другое дело – знать, каких масштабов она достигла. И так во всем, за что ни возьмись. Пойми, мы не враги своей страны и своего народа. Но фактическое положение было таково, что избежать кризиса было невозможно ни при каких обстоятельствах. И отложить реформы на послекризисное время было не в наших силах. Перестройка все равно началась бы сама собой. И она уже началось еще до Горбачева. Мы пошли на нее сознательно, будучи уверены, что сумеем удержать контроль в своих руках. И Горбачева мы допустили к власти как нашего человека. И не думай, будто мы были совсем слепые и ничего не предпринимали. Положение не изменилось бы существенным образом, если бы Андропов прожил еще 10 лет. Неужели ты в самом деле веришь в то, что Горбачев один устроил все это?! Катастрофа была неизбежна. Разве что какой-нибудь метеорит упал бы на США и уничтожил их. Но, увы, такое не случилось. И кто знает, может быть та форма краха, какой мы переживаем, является наилучшим выходом из беды!

П: Так все-таки катастрофа!

А: Катастрофы тоже разные бывают. Многие считают революцию 1917 года катастрофой. Ты считаешь нынешнюю катастрофу контрреволюцией.

П: А ты?

А: Я склоняюсь к тому, что у нас, несмотря ни на что, произошла Вторая революция.

П: Как уверял Горбачев.

А: Не сам же он это придумал. Только в сложившихся условиях эта революция приняла такую извращенную форму.

П: В чем же суть этой Второй революции, по твоему? Переход к демократии? К социализму с человеческим лицом? Приобщение к мировой цивилизации?

А: Ну не такой же я идиот! Это же все пропаганда. Наша Вторая революция легализовала ту социальную структуру и те социальные отношения, какие фактически сложились у нас в доперестроечные годы. Сложились естественным образом, в силу внутренних законов самого реального коммунизма, как ты выражаешься. Класс богатых и привилегированных собственников начал складываться не после 85 года, а раньше. Ты сам писал об этом задолго до перестройки. Теперь он признан законодательно. Под давлением Запада революция зашла дальше ее социальной задачи. Но это временно. Все вернется на круги своя. Конечно, в новой форме. Под другими названиями. Но все тот же коммунизм. Модернизированный, западообразный. Но все-таки коммунизм. Будет и аппарат, подобный партийному. Будет и контролируемая государством экономика, культура, система образования и прочее. Конечно, многие достижения советской истории уже не восстановишь. Но они отпали бы и без перестройки, и без Второй революции. Я имею в виду социальные права и гарантии для всех. Ты же сам писал обо всем этом! Мы – твои ученики! Подумай все-таки о возвращении. Все постепенно образуется. Поживешь у меня на даче на полном обеспечении. Пиши, что хочешь! Помощников дадим. Потом, если хочешь, займешься изданием этих сокровищ.

П: Предложение соблазнительное, ничего не скажешь! Спасибо. Но беда в том, что я уже не верю в русский народ. Тут некому и нечему верить. Обманут, предадут, забудут, схалтурят, не смогут. Ты думаешь, я смог бы спокойно жить в твоем роскошном поместье с западным комфортом, зная, что 80 процентов русских живет на уровне ниже нищенского, что идет разграбление народного достояния, что уничтожаются все лучшие достижения советской истории?! России нет! Есть разлагающийся труп. Обломки крушения.