Текст книги "Сверхновые религиозные звезды"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

За это время компания в широкой тени платформы моту Кихехи успела поменяться. Самоходный понтон с чертовой дюжиной туземцев ушел, а на том же месте возник поплавковый кран-манипулятор с полудюжиной команды. Посторонний наблюдатель решил бы, что эта команда тоже состоит сплошь из туземцев (действительно: смуглые привычно-обнаженные персонажи, занятые каким-то интересным совместным делом), однако, информированный наблюдатель сразу определил бы: Четверо здесь туземные

юниоры (три парня и девушка), но остальные двое, 30-летний мужчина, любительски-спортивного сложения, и девушка-тинэйджер с круглым брюшком, соответствующим началу последнего триместра беременности, – это явно не элаусетстерцы, а утафоа.

Впрочем, этническое различие никак не влияло на слаженность работы этой команды. Комплект деталей, выложенных на рабочую площадку крана, быстро превращался в невысокий узкий 100-футовый ангар с проложенными насквозь рельсами, по которым свободно вкатывалась и выкатывалась длинная электро-тележка. Команда занималась тестами движения тележки, когда к ним приблизился пилот прилетевшего «Kiwing Wildwind». Он уже успел переговорить с карабинерами, передать под их опеку трех кореянок, ополоснуться под пресным душем и выпить кружку какао. Сейчас, одетый только в пояс с прицепленным сателлофоном, и сумочкой, он ловко пробрался по утыканному рифовыми горбами мелководью и хлопнул ладонью по поплавку крана.

– Aloha foa! Гоген, как дела при коммунизме?

– Aloha, – ответил 30-летний утафоа, – Welcome a board, Дон. Hei foa, этот парень киви, Доннел Данбар, он из АГК. Дон, знакомься. Это Тиатиа Хаамеа…

– Я наслышан о вас, прекрасная принцесса, и счастлив познакомиться.

– Сэр Данбар, – мгновенно отреагировала девушка с брюшком, – За ваши заслуги перед Антарктикой, я дарую вам привилегию обращаться ко мне просто по имени.

Четверка элаусестерских туземцев хором заржала, оценив прикол.

– Так, – сказал Гоген, – продолжаю знакомить. Вот эту девушку зовут Лори, а вот этих парней – Фаэто, Рлек и Миго, соответственно по часовой стрелке.

– Если ты забыл, как идет часовая стрелка, – весело добавила Лори, – то вот шпаргалка.

– Гм… Креативно, – произнес новозеландец, глядя на рисунок циферблата часов, ярко выполненный лимонным маркером на правой груди девушки. Левую грудь занимал салатный рисунок смайлика, но не обычного, а какого-то сонного.

– Просто, – пояснила она, – мы вчера куролесили, а утром мне было не проснуться, и я подумала о древних будильниках.

– Это я сказал тебе о древних будильниках, – возразил Миго.

– Кстати, – заметил Рлек, – можно запоганить прогу для фаббера, и делать эти древние будильники, с шестеренками и маятником вместо кристалла. Типа, сувенир.

– Древний будильник, – сообщил Фаэто, – хорошо ставить в пустое алюминиевое ведро. Получается резонатор, и дребезжит так, что ваще…

– Откуда ты знаешь? – удивилась Тиатиа, – Эти будильники остались только в музеях.

– Ну, вот я и посмотрел в музее, – ответил тот, – Мы летали на Камчатку, это северная сайберская автономия, и там, в музее революции, есть будильник, принадлежавший первому комиссару их народного флота. Рядом – история про ведро. Я не поленился и прочел, пока некоторые столпились вокруг древнего револьвер системы «Наган»…

– Ты гонишь! – возмутился Миго, – Мы болтали с гидом, а ты тыкался во все носом.

– Точно-точно! – заявила Лори, – Ты еще спрашивал, где можно купить копии.

– Было-было, – подтвердил Рлек, – А идея, что можно делать копии на фаббере, только сейчас пришла в мозг, причем в мой мозг, что характерно!

Остальные трое элаусестерцев синхронно вытянули губы трубочками и выдали звуки наподобие гудка древнего паровоза. Рлек в ответ фыркнул. Доннел Данбар почесал в затылке и поинтересовался:

– А если я сейчас я попробую на полчаса украсть у вас Гогена, у меня получится?

– Получится, – сказал Поэле Ваэохо Гоген, – пошли, обменяемся мнениями.

…

Киви четко рассчитал время. Тет-а-тет с Гогеном занял ровно полчаса, а затем Данбар отправился общаться с персонами, прибывшими за это время на двух легких флайках: «летающей раме» и «бесхвостке – растопырке». А Гогена ожидал еще один тет-а-тет…

– Поболтаем? – лаконично спросила Тиатиа, встретив его на полпути от кораллового пупырышка (на котором происходил обмен мнениями с киви) к поплавковому крану.

– E-ho, Тиа, – ответил он, слегка шлепнув ее по бедру, – отойдем в сторонку, или…?

– Здесь нормально, – сказала она, и улеглась в мелкую воду, заложив руки за спину.

– ОК, – сказал Гоген, и уселся на корточки (глубина тут была менее полметра).

– Я хочу тебя спросить Эле, – начала Тиатиа, – Но если ты не ответишь, я не обижусь.

– Мне уже страшно, – шутливо произнес он.

– Просто, вопрос сложный, – пояснила она, – Это классно, что ты вернулся сюда после выставки hi-tech в Лантоне. Вопрос: почему? Моя чудесная сестренка Бимини еще раз попросила тебя присмотреть за мной, или есть какая-то другая причина?

– Причин много, например, этот проект… – Гоген показал движением глаз в сторону длинного узкого ангара на площадке крана, – я считаю: для нашего томографа с фитеп-процессором это исключительно полезный тест.

– Э-ле, – пропела Тиатиа, – я не такая маленькая девочка. На Маркизах, рядом с твоим домом, куча малых верфей и, как мне рассказала Бимини, некоторые уже юзают ваши томографы, такие же, как этот, с точностью до мелочей типа размещения. Зачем тебе лететь тысячу миль на юг и сидеть тут? Логичнее командировать сюда тинэйджера с полугодом стажа после колледжа… Короче: извини, Эле, но ты не ответил на вопрос.

Гоген широко улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Умная девочка Тиа учла не все. Да, наши томографы есть на нескольких малых верфях на Нуку-Хива и на Хива-Оа. У нас на Еиао, конечно, тоже. Но, там не бывает кораблей с корпусами такого типа. В наше время это вообще не встретишь ни на какой верфи. Этого нигде нет. Уникальный случай. Я считаю, что для наших томографов это важный тест. А, когда тема вскроется, наша команда даром получит международную рекламу. Прикинь?

– По ходу, так, – согласилась она, – и это все?

– Это не все, – ответил он, – Если эти раритетные лодки действительно так хороши, как утверждает кое-кто из экспертов, то начнется производство реплик. И наши развертки томографии обеспечат нам участие в этом бизнесе с довольно-таки приличным паем.

– Ага, – снова согласилась Тиатиа, – А теперь, это все?

– Как бы, да, – подтвердил Гоген.

– Как бы да, – эхом отозвалась она, – Но, Эле, разве тебе для этого надо сидеть здесь?

– А почему нет? – спросил он, – Тут классное место. Отсюда можно переманить в нашу команду кого-кого из толковых ребят. Вопросы бизнеса на Еиао я решаю по видео-связи. Если ситуация, то на «Ифрите» до Маркизов чуть больше двух часов полета. E-oe?

– Ты считаешь, что ты ответил? – иронично отозвалась она.

– А ты считаешь, что ты спросила? – с театральной серьезностью поинтересовался он.

Тиатиа вздохнула, встала из воды, потянулась, подняв руки над головой, и объявила.

– Папа Лимо, мама Уира, тетя Аилоо и дядя Кристо, вместе так здорово придумали. У девочки Тиа стряслось несчастье, но она очень гордая, и не хочет, чтобы ее считали  маленькой. Она не хочет, чтобы ее утешали мама, папа, дяди и тети. Они подумали, и  решили: попросим хорошего парня Эле Гогена, приятеля и партнера Бимини и Динго. Гоген, как бы, не Хаамеа, не дядя и не старший кузен нашей девочки. И пусть девочка думает, что это не старший родич, а просто друг, готовый поддержать. Так было, Эле?

– Если и так, – мягко ответил он, – то что? Любой правильный канак на моем месте…

– …Все запутал на фиг, – договорила она, – Почему мама Уира считает, что моего сына лучше доверить тебе, чем мне? Тебе она не говорит: «эй! куда ты тащишь мелкого?».

– Прикинь, Тиа, у меня больше опыта, а исторически сложилось, что я часто летаю по треугольнику Маркизы – Гамбие – Сот-Кук, значит, мне не сложно забрать Хаирао на Мангарева и забросить на Рапатара, или наоборот. Следовательно…

– …Что ты делаешь вечером? – перебила Тиатиа.

– Вечером я разбираюсь вот с этим, – ответил он, показав глазами в сторону ангара на площадке поплавкового крана, –  потом я разбираюсь с этим ночью и утром. Но, около полудня, я закончу это, и, если одна симпатичная девчонка…

– …Мечтает выйти на проа в открытое море, – снова перебила она, – Так, чтобы вокруг никого. Только волны, небо, и маленькая команда. Как, по-твоему, это толковая идея?

– Отличная идея, – сказал Гоген, – ровно то, что надо для...

Окончание фразы заглушил нарастающий гул. Он возник где-то на западе примерно четверть минуты назад, и в начале сливался с шумом волн, но вот теперь…

…Среди небольшой группы людей, собравшихся на платформе, все реагировали по-разному, в зависимости от степени знакомства с проектом. Те, кто не только впервые наблюдали лэндинг сверхтяжелого флаера, упомянутого в файлах, как «Hippo-Bat», а вообще не слышали о существовании данной машины, реагировали эмоциональными возгласами из смеси междометий с нелексическими ненормативными единицами речи. Циклопический сине-зеленый блин-бублик, медленно летящий над слабыми волнами примерно на высоте 5-этажного дома, вызывал ощущение предельной ирреальности происходящего. Кажется, у некоторых зрителей до последней секунды сохранялось подозрение: это голограмма, которая сейчас выключится… Диск полтораста метров в диаметре, коснулся поверхности океана в миле от платформы, и покатился вперед по инерции, поднимая по бокам волны, как морской лайнер. Пара воздушных винтов, по размеру похожих на роторы тяжелого вертолета, но более широких и основательных, работали на реверс, чтобы погасить скорость этой массы более тысячи тонн. А потом гудение винтов смолкло. Роторы остановились. «Hippo-Bat» замер в сотне метров от океанской стороны платформы, и стал похож на искусственный сине-зеленый атолл, имеющий маленькую лагуну и холм с установленной на нем парой ветряков. В холме открылся люк, оттуда, потирая руки, вышел молодой креол, помахал ладонью группе встречающих и изо всех сил закричал.

– Aloha foa!!! Дайте буксирный трос!!! Эта штука не очень-то маневренна на воде!!!

– …Jodido dinosaur de cinema… – зачарованно произнесла Чеди.

– …Pour fuck ce monde de fous, – согласилась Лианелла Лескамп.

– Cojono jodo follan, – сказал Маугли Колумбус, пихнув плечом Иржи Влкова, – Бро, ты врубаешься? Мы с тобой четко вывели его на точку. Мы круты как… Даже не знаю…

– …Как тайский суп с тройной порцией перца, – договорил Влков, тоже пихнув плечом своего напарника, – хэй, Маугли, а это еще что?...

– Типа, девчонка из экипажа, – ответил Колумбус, – будет требовать буксирный трос.

– Так, у нас же есть буксирная лебедка и каноэ, чтоб тащить трос, – напомнил Влков.

– Так, пошли уже, – сказал Колумбус.

А миниатюрная обнаженная девушка с угольно-черной кожей, прыгнувшая с блина-бублика в воду, каким-то необычным стилем, быстро плыла к платформе. Три юные кореянки, коротко переглянулись, и одна из них похлопала Чеди по плечу.

– Скажи, а эта девушка, которая плывет, она буньип?

– Ага. А кто же еще?

– О! – произнесла кореянка, – А мы читали в энциклопедии, что буньипы, это миф.

– Типа, в той энциклопедии еще не исправили, – пояснила элаусестерка, – пошли, я познакомлю вас с немифическим буньипом.

– А ты знаешь эту девушку? – спросила другая кореянка.

– Пока нет, но долго ли познакомиться, – невозмутимо ответила Чеди.

…Между тем, карабинеры Влков и Колумбус прицепили корлоновый трос к фаркопу моторного каноэ и готовы были отчаливать от платформы. Миниатюрная чернокожая девушка как раз завершила свой заплыв около них, и схватившись левой рукой за борт каноэ, махнула правой ладошкой в воздухе.

– Aloha! Меня зовут Йи Вааа, я с Пелелиу-Палау.

– Aloha! Я Иржи Влков, ординар-карабинер.

– …Я Маугли Колумбус, то же самое. Слушай, Йи, а как разгружать такую штуку?

– В смысле, – уточнил Влков, – как у этого флаера устроен грузовой трюм?

– Там такая фигня… – начала девушка-буньип, стараясь показать ладошкой принцип действия диагонального грузового люка, – короче, ребята вам помогут, вот.

– Какие ребята? – спросил Колумбус и, бросив взгляд на огромную тушу «Hippo-Bat», изумленно добавил, – Ни хрена себе сколько их!

– …Это называется, – сообщила Йи, – Усиленная рота ранга «E» морского мобильного корпуса Мпулу. Очень хорошие ребята, но большие и громкие.

И, будто специально, чтобы подтвердить это сообщение, дюжий офицер-конголезец обратился к полутора сотням своих бойцов с громовым ревом:

– Aandag kompanie! Line up! Voor te berei vir die werk van los die lug-skip!

– Это на африкаанс, – сказал Влков, – типа, кэп приказал построиться и приготовиться выполнять работы по разгрузке воздушно-морского корабля.

– Классно! – обрадовался Колумбус, – с такой командой мы имеем шанс справиться до ужина. Слушай, Йи, а что там за груз?

– Шестнадцать подводных лодок, – ответила она, – Не очень больших, по 25 метров.

– Hei, foa, – окликнул их сверху молодой мужчина – утафоа, – Я Поэле Ваэохо Гоген, инженер по контролю качества. Там на поплавковом кране площадка с собранным томографом. Надо поднять это на платформу, и разместить так, чтобы было удобно прокатывать подлодки через ангар, в котором эмиттер и кольцевой сенсор.

– ОК, Гоген, – отозвался Влков, – Сейчас мы зацепим этот летуче-плавучий остров, и подтянем к платформе, а потом разберемся с томографом. Как бы, step-by-step…

…

Через небольшой промежуток времени, на только что надутом рафте под платформой собралась своеобразная компания. Пятеро элаусестерцев (команда, незадолго до этого монтировавшая ангар-томограф на площадке), плюс Чеди. Одна француженка. Одна девушка-буньип. Трое кореянок, которые успели снять свои спортивные костюмчики и переодеться в папуасские килты – широкие пояса на липучках с навесными карманами.

– Мы, – пояснила Чин Чиа, – пока оставили все вещи на посту у карабинеров.

– Мы пока не поняли, куда нам это перетащить, – пояснила Нхи Хйо, – у нас на схеме помечен военный городок, и там кубрик. Но атолл на схеме не тот. Странно, правда?

– Ничего странного, – сказала Чеди, – Мы сейчас на атолле Руго, а вся группа, которая рожает в начале 20-х чисел декабря, сегодня переезжает на атолл Тепи. Это 12 миль к востоку отсюда. Я тоже еду. И Лианелла едет за компанию.

– Да, – лаконично подтвердила француженка.

Это «да» стоило Лианелле двухчасового серьезного разговора с мамой. 14-го декабря «Каравелла» должна была стартовать к Марсу, и после этого (при условии, что все получится успешно), напряженность работ снизится – на период полета. Потом, когда в первых числах января «Каравелла» сблизится с Марсом, снова настанет аврал, но две с лишним недели Доминика Лескамп будет сравнительно свободна. Почему бы дочке не приехать на Муруроа на это время? Но Лианелла твердо решила остаться на островах Элаусестере до 20-х чисел. «Пойми, мама, – объясняла она, – Моя лучшая подруга Чеди рожает! Я должна ее поддержать, или нет? А если ты сейчас свободна – приезжай сюда. Все будут тебе рады, тебя здесь очень уважают. А если ты не свободна, то зачем я буду тебя отвлекать? Я понимаю, что значит для тебя этот проект. И не только для тебя…». Доминика еще колебалась, но сообщение о том, что все это время рядом будет Гоген, решило исход дела в положительную сторону… Лианелла тряхнула головой, чтобы вернуться от воспоминаний об этом разговоре в реальное время «здесь и сейчас».

Три кореянки активно выясняли у туземцев особенности местного коммунизма

– А правда ли, – спросила Ким Чжи, – что на Элаусестере все имена коммунистические?

– Иногда целиком, иногда в виде аббревиатур, – добавила Чин Чиа.

– Это популярно, – ответила Чеди, – Вот, мое имя из книги Ивана Ефремова «Час Быка», реально коммунистической. Но это не правило. Мама называет ребенка, как хочет.

– Час быка, – заметила Йи, – это время после корабельной полуночи между вторыми и шестыми склянками. Обычно, спокойное время на море. Но не на суше.

– Книга Ефремова не про это, – сообщила Лианелла, – просто, название такое.

– А про что? – заинтересовалась девушка-буньип.

– Про то, – ответила француженка, – как экипаж одного космического корабля пытается помочь жителям планеты, колонии землян, с которой очень давно была потеряна связь.

– Ага! Типа, как у Оркварда в «Полете Белого Ворона»?

– Не совсем так. У Оркварда мир совсем другой. И другие люди… Совсем другие.

Йи на три секунды неподвижно застыла, задумавшись. Потом выдала новый вопрос:

– У Оркварда очень разные люди. У Ефремова такие люди, которых у Оркварда нет?

– Наверное, да, – не очень уверенно согласилась Лианелла, – Люди у Ефремова очень странные. Очень красивые, умные, честные, смелые, добрые… Все очень.

– Ага. У людей Ефремова так много «очень», что они не могут жить, – заключила Йи.

– Я расшифровала имена! – заявила Нхи Хйо, – Лори, это: «Lenin Operator of Revolution International». Рлек, это: «Revolution, Lenin, Expansion of Communism». Миго, это от советских истребителей «MiG». А Фаэто – тут надо подумать. Я что-то угадала или…?

– Мое имя из эллинского мифа, – сообщил Фаэто, – А в тех трех случаях ты сделала по Станиславу Лему, «Мир на Земле»: расшифровала незашифрованное. Лори, это в честь симпатичного лемура лори. Очень популярное имя для девчонок. А Рлек – это в честь подводной цитадели Рлек, где спит Ктулху. Ну, ты в курсе про Ктулху.

– Я появился, – добавил Рлек, – в результате декабрьской тусовки на Транзит-Плафере, полторы киломили отсюда, на полдороги к острову Сипл, в порт Колибри, что в нашей Антарктике. По координатам Транзит-Плафер почти над этой цитаделью. По легенде, цитадель на 47:09 южной широты и 126:43 западной долготы. Прикинь?

– Мы появились, – уточнил Миго, – Я и Рлек близнецы, и мое имя тоже из Лавкрафта. Миго, это такие симпатичные розовые крылатые существа, летающие среди звезд.

– Между прочим, – сообщила Лори, – у Лавкрафта в оригинале «Rlyeh» и «Mi-Go». Вы, ребята, являетесь циничными ходячими искажениями авторской лексики! Ужас нах!

– Это что, наезд? – спросил Рлек, – если да, то с чего вдруг?

– Она хочет жрать, – предположила Чеди, – Обед уже полчаса, как начался. Если мы ее срочно не покормим, то она будет не только наезжать, а еще и съедать заживо.

– Это грубо, – проворчала Лори, – но адекватно.

А на платформе, заняв позицию, с которой удобно было присматривать за порядком разгрузки, собралась более взрослая компания. Примерно через четверть часа стало очевидно, что работы выполняются с достаточным профессионализмом, и никакого вмешательства не требуется. Следовательно, можно немного отвлечься...

– …В рекламе этой киви-флайки, – заметила Олан Синчер, и махнула рукой в сторону продвинутого «Kyofu», припаркованного у лестницы, – сказано: «На одной заправке в любую точку планеты». Доннар, это реально или как?

– Вполне, – ответил Данбар, – В центральном поплавке бак десять кубов. 7 центнеров жидкого водорода. Расход 20 кило в час при 350 узлах. Итого, пробег 12 киломиль.

– Серьезный ресурс, – сказал Гоген, – а не страшно летать на жидком водороде?

– Гм, – новозеландец улыбнулся, – три девушки кореянки, которые летели со мной с Минамитори, тоже об этом спросили. Я объясняю: если силовая система холодная: топливный элемент и движок электрет-гель, то это безопасно и на этаноле, как у вас в Меганезии, и на водороде, как в новом стандарте АГК. Водород при окислении дает в четыре с половиной раза больше энергии на грамм, чем спирт, поэтому…

– …Поэтому, – ввернул Оскэ, – киви летают с морозильным термосом под брюхом.

Новозеландец снова улыбнулся и махнул рукой.

– Дикари вы. Консерваторы. За водородными движками будущее!

– Прикинь, Доннар, – вмешался Атли Бо, – будущее за ними было еще в начале века. Можешь почитать архивы. Ура! BMW и Mazda поехали на жидком водороде! Пф…

– Это был фальшстарт, – нашелся Данбар.

– Зачетная отмазка, – оценила Олан, – А что получается по цене?

– АГК производит очень дешевый водород, – ответил новозеландец, – Это побочный продукт при получении углеродных волокон и прочих углеродных штук из метана.

Наллэ Шуанг оценивающе покачал головой вправо-влево.

– Ясно. Водород – дешевый побочный продукт. Но дюар-фризер в поплавке или, как выразился Оскэ, «морозильный термос под брюхом», это не побочный продукт. Это  довольно дорогой агрегат. Какова его доля в суммарной цене этого самолета?

– Довольно значительная, – признал Данбар, – но точно я не могу сказать.

– Ну, – Шуанг улыбнулся, – скажи хотя бы: больше или меньше половины?

– В перспективе будет гораздо меньше, – снова нашелся новозеландец.

– Ладно, – Гоген хлопнул его по плечу, – Тут все свои, все понимают: в АГК излишки водорода, плюс, водород идеально подходит для ячеек топливных элементов, плюс, водород – самое легкое топливо по массе на единицу энергии. Снижение веса в авиа-инженерии это аргумент. И дирекция АГК решает: надо сляпать флайку на водороде. Конечно, есть технические проблемы, но их пусть потом решит прикладная наука.

– Ключевое слово: «потом», – вставила Олан, – а пока продаем то, что есть, и глушим потребителя рекламой про любую точку планеты на одной заправке. Бро, я на тебя не наезжаю, это бизнес. А про водород я начала, как бы, для завязки одной темы.

Афро-монголка многозначительно замолчала, глядя на новозеландца.

– Какой темы? – спросил он.

– Ходят слухи про тетрид, – сказала она, – типа, водород с четырехатомной молекулой.

– Звучит как-то криво с точки зрения химии, – заметил Шуанг.

– Это эксимер, – пояснил Атли Бо, – Молекула из возбужденных атомов, другая химия.

– Типа как химия гелия? – спросил Оскэ, – взрывчатка хелекс и другие веселые чудеса?

– Да, – Атли кивнул, – но химические соединения гелия известны с начала века, они не считаются экзотикой, и их можно даже стабилизировать при нормальной температуре. Тетрид, тетраэдрический водород, это гораздо хуже. Он настолько избыточен по своей энергии, что его можно сохранить, только резко заморозив почти до нуля Кельвина.

– Минутку, коллеги, – настороженно произнес Данбар, – я не понял: работы по этому аномальному водороду ведутся именно в АГК, или где-то еще?

– Про АГК тебе лучше знать, бро, – заметила Олан.

– Ладно, – он кивнул, – тогда поставлю вопрос так: где еще?

– Значит, – резюмировал Атли, – Мы поняли друг друга. Обсудим это после обеда, ОК?

– А кто видел мою vahine? – поинтересовался Шуанг.

– Не беспокойся, – сказал Оскэ Этено, – просто, Эстер пошла побродить вместе с Флер.

…

…Флер Хок-Карпини взмахнула рукой, отправляя в полет над лагуной серебристую летающую тарелку. Фигурный диск диаметром около фута взмыл в лазурное небо по плавной дуге, медленно описал длинную петлю, и через четверть минуты вернулся, шлепнулся в воду в пяти шагах от места старта и завис там, как медуза.

– В половине случаев у меня получается ее поймать, – сообщила Флер, подняв свой оригинальный спортивный снаряд, – А хочешь попробовать? Эта штука называется «Ganjafly». Она намного лучше, обычной «Frisbee», которой играют с прошлого века.

– Честно говоря, – ответила Эстер, – я стараюсь не делать слишком резких движений.

– А тут не нужна резкость. Бросаешь спокойно, вот так… – диск снова взлетел в небо, описал петлю поменьше и несколько иной формы, и спланировал прямо в руки Флер.

– Я попробую, но попозже, ладно?

– Aita pe-a, – Флер тряхнула головой, – Главное в нашем интересном положении делать ровно то, что хочется, именно тогда, когда хочется, и непременно так, как нравится. В любой толковой книжке по биомедицине рекомендуется такой принцип.

– Замечательный принцип, – Эстер улыбнулась, – наверное, сейчас мне хочется просто погулять по мелководью и поболтать. Ты не против?

– Почему нет? Хочешь, я расскажу тебе историю, как появилась «Ganjafly». Сейчас эта история уже практически перестала быть секретной, но еще мало кто знает…

– Wow! Обожаю таинственные истории. А «Ganjafly» это от «Ganja», марихуана?

– Ага! Сейчас посмотри вон туда. Видишь парня-креола на ближнем краю платформы? Рядом с ним девчонка-утафоа, чуть младше меня, с брюшком чуть большего формата.

– Я их знаю, – сказала Эстер, – Это Сиггэ Марвин, партнер Батчеров, и Тиатиа Хаамеа, которая в нашей…э… «бридинг-группе». А они имеют отношение к этой истории?

– Отношение имеет Сиггэ, – ответила Флер, – А дело было так…

…

…Сиггэ почувствовал на себе чей-то взгляд (есть такое свойство у некоторых военных летчиков) и мгновенно повернулся в ту сторону. Тиатиа посмотрела туда же и, подняв правую руку, приветливо махнула ладошкой. Две девушки, которые прогуливались по мелководью в полусотне метров от платформы, ответили тем же жестом.

– Вот, я не понимаю, – произнесла Тиатиа, – зачем бродить просто так? Я бы, например, взяла пику и попробовала бы загарпунить что-нибудь вкусное.

– Флер, типа, играет с летающей тарелкой, – ответил Сиггэ, – А Эстер… По-моему, она нервничает. Ты, наверное, в курсе: она континентальная североамериканка, а там есть дурацкие европейские предрассудки по поводу беременности и родов.

– Предрассудки? Я что-то такое читала. Ну, я за ней присмотрю, на всякий случай.

– Флер уже за ней присматривает, – заметил мастер-пилот.

– Я вижу. Но четыре глаза, это больше, чем два, – ответила юная наследница древних королей Океании и, возвращаясь к прерванной теме, напомнила, – Ты рассказывал про Бэмби и Фрутти. Про то, как у них дела.

– Ну, основное я, как бы, уже рассказал. Океанская контрольно-спасательная служба с опорным пунктом Тутуила-Самоа. Красивый fare на склоне холма прямо около залива. Участок косой, но им не для фермы, а чисто для баловства. Цветочки и все такое.

– Понятно, – она кивнула, – А что они сказали, передавая для меня этот подарок?

– Ну, так, – Сиггэ пожал плечами, – гадали, понравится ли тебе.

Тиатиа задумчиво провела подушечками пальцев по бронзовому корпусу старинного голландского морского бинокля.

– Этой вещи больше ста лет. Откуда она?

– Ребята купили ее в марте, на маркете в Танимбара, это Южные Молуккские острова. Просто, какой-то местный парень продавал антикварные штучки. Закончились боевые действия, и жизнь как-то стала налаживаться. Деньги там принимали не очень охотно, поэтому они сторговались за тушенку, сахар, складной нож и еще что-то. Такие дела.

– Мне очень понравилось, – сказала Тиатиа, – Я тоже хочу что-нибудь подарить ребятам, только я еще не придумала. Ты ведь будешь здесь несколько дней?

– Как минимум, четыре дня, – подтвердил он.

– ОК. Тогда, я успею придумать, найти и передать. Aloha maeva-i oe.

Она, быстро наклонилась, чмокнула мастер-пилота в щеку, потом легко, несмотря на кругленькое брюшко, поднялась на ноги и пошла по платформе в сторону лестницы, насвистывая какой-то старый таитянский мотив… Четверо конголезцев, одетых в униформу морского мобильного корпуса Мпулу с офицерскими нашивками, до этого момента стояли чуть в стороне и курили. Сейчас они выждали еще около минуты, и двинулись к Сиггэ Марвину, который так и продолжал сидеть на краю платформы, наблюдая, как две молодые женщины слегка лениво играют серебристой летающей тарелкой. Флер таки убедила Эстер приобщиться к этому виду спорта...

Старший из мпулуанских офицеров присел на корточки рядом с мастер-пилотом.

– Эй-эй мастер Сиггэ, ты не очень сильно занят, нет?

– Нет, Мчела. Я просто созерцаю. Как китайский даос.

– Ты не похож на китайца, – заметил другой офицер.

– Да, блин, тут ты прав Ифарбо, – согласился Марвин.

– А кто такой даос? – спросил третий офицер.

– Даос, дружище Котто, это, как бы, бродячий философ, который всем дает советы.

– У! – лейтенант Котто почесал пятерней широкую грудь, – Если бродить и давать толковые советы, можно заработать хорошие деньги, да!

– Мастер Сиггэ, – продолжил капитан Мчела, – я собрал командиров, чтобы обсудить с тобой мысль, которая сделалась у лейтенанта Нгошо.

– Это интересно, – произнес Марвин повернувшись к четвертому офицеру, – Нгошо, я отлично помню твою идею с дирижаблями-бомберами третьей волны авиа-налета. Я считаю, что это был очень удачный тактический ход при атаке на Нубуру.

– У! Ты помнишь, мастер Сиггэ! – констатировал явно польщенный лейтенант, – Мы с тобой хорошо повоевали на великих озерах и в верховьях Нила! И мы у тебя многому научились. Да! Поэтому я придумал такую мысль.

– Какую мысль, Нгошо? Расскажи.

Лейтенант важно кивнул, вытащил из кармана армейский палмтоп и развернул экран-салфетку, на котором высветилась карта Средиземного моря и окрестностей.

– Вот, там оперативное пространство.

– Так, – согласился Марвин.

– Там, – продолжил Нгошо, – враги придумали операцию «Active efforts», говорят: это, чтобы террористы и контрабандисты не ходили по морю Медитерриа. На самом деле, «Active efforts», это чтобы не дать нам и нашим друзьям выйти в море Медитерриа ни через Суэц, ни по Нилу, ни через Гибралтар. Эти три пути знаем и мы, и враги. План, который мы придумали, враги не знают, но они вынюхивают, и могут догадаться.

– Так, – снова согласился мастер-пилот.

– Мы придумали хитрый обман, спецоперацию прикрытия, – продолжал мпулуанский лейтенант, – но это не бывает на сто процентов. Всегда остается плохой шанс. Да.

– Ты прав, – Сиггэ кивнул, – Никакой план не имеет стопроцентной надежности.

– Сто никак, – подтвердил Нгошо, – Мы сделали девяносто девять и девятка за точкой.  Хорошо. Но, можно сделать лучше. Очень много девяток за точкой – хер сосчитаешь.

– Фишки на бар, – лаконично предложил Сиггэ.

– У! Враги делают досмотр всем кораблям и ищут военную контрабанду. Мы добрые. Поможем, чтобы они нашли. Вот тут, – мпулуанский лейтенант ткнул толстым черным пальцем в Суэцкий канал, будто раздавил комара, – Пусть врагам станет страшно.

– Хэх… И что такого страшного они найдут?

– Враги найдут то, – произнес Нгошо, – чего много на атолле Бокатаонги-Маршаллы.

– Ха! – мастер-пилот резко поднялся на ноги, – Это мысль! Пошли, обсудим кое с кем.

В сотне шагов от них, у первой субмарины «Koryu», выгруженной и проехавшей на электро-тележке через ангар-сканер томографа, уже собралась пестрая компания из экспертов и просто любопытствующих. Одни рассматривали и ощупывали слегка тронутый ржавчиной корпус почти столетней японской малой субмарины, удивляясь приличному состоянию (с учетом обстоятельств «хранения»). Другие рассматривали результат томографии –  3D изображение на широкоэкранном мониторе. Некоторые циркулировали между субмариной и монитором, и эмоционально обсуждали, с чего следует начать работы по реновации, и каковы перспективы такой работы.