Текст книги "Хомодром: политические бега"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Вообще-то, Сиггэ Марвин просто хотел проехать по центральной части полигона и провести тест-драйв амфибии, но массив мелких островков моту Румелет при этом оказывался почти прямо по курсу.
– Приблизительно так, – он кивнул.
– Приблизительно, потому, – сказала Йи, – Что ты пока не ориентируешься. Поэтому лучше я буду рулить, так быстрее.
Не дожидаясь его реакции, девушка уселась на водительское место.
– Ты уверена, что у тебя получится? – осторожно поинтересовался мастер-пилот.
– Я ориентируюсь, – ответила она, – Садись. Быстрее поедем, быстрее будет рыба.
– ОК. Ты капитан, – с легкой иронией сказал он, и занял место за ее спиной. Йи, не затрудняя себя предупреждениями в адрес пассажира, повернула реостат на себя, и довольно легкая машина рванулась вперед, выбрасывая потоки воды из-под колес. Марвин позавидовал девушке, на которой не было надето ничего, что могло бы промокнуть (шнурок на поясе явно не в счет). Еще, он похвалил себя за разумную осмотрительность: все чувствительные к воде вещи в рюкзаке и в карманах, были размещены в пластиковых пакетах. Не зря мастер-пилот провел столько времени на временных военных аэродромах в болотистой местности. Пошло на пользу…
Дорога заняла около четверти часа. Ландшафт неуловимо, но качественно изменился. Протока, вдоль которой они двигались, превратилась в узкий разветвленный залив, а маленькие кочки выросли до куполообразных островков. Некоторые были похожи на верблюжьи горбы, только зеленые, а другие напоминали верхушки крутых холмов в джунглях во время очень сильного наводнения. Около одной из таких верхушек, Йи остановила тритор, выехав на незаметную отмель впритык к берегу.
– Моту Румелет, – сообщила она, – Вот это моту-ити Румелет-Оуа. Он так называется потому, что он похож на дельфина, который совсем чуть-чуть вынырнул. Сейчас мы возьмем в коттедже гарпуны и пойдем добывать рыбу.
…
Коттедж – понятие растяжимое. Обычно под коттеджем имеется в виду что-нибудь двухэтажное, кирпичное, площадью триста квадратных метров, не считая мансарды. Впрочем, это может быть и полинезийский fare, который почти вдвое меньше. Под коттеджем могут пониматься также миниатюрные апартаменты типа «бунгало» на тропическом курорте. В данном случае, коттеджем был конический шалаш из веток, четыре шага по диагонали, и высотой в человеческий рост.
Рядом с «коттеджем» стоял портативный армейский модуль жизнеобеспечения: солнечный элемент, ветряк на ножке, аккумулятор, и водяная бочка и воронкой-конденсатором. Здесь же лежала маленькая пластиковая лодка с электромотором. От ближайшей более-менее прочной пальмы до массивного валуна был косо натянут полиакриловый шнур, и на нем сушилась циновка. Не увидев вокруг ничего более подходящего, Марвин разделся и развесил на шнуре свою мокрую насквозь одежду, оставив на себе только наплечный браслет с мобайлом. Настал момент детального знакомства с жилищем его новой знакомой – мастер-пилот шагнул внутрь…
Внутреннее пространство условно разделялось на спальню, гостиную и кладовую. В спальне имелось широкое лежбище из пальмовых листьев. В гостиной был низенький складной столик, светодиодный фонарик, ноутбук и циновка. В кладовой в строгом порядке лежали несколько комплектов одежды в стиле «tropic military», три единицы боевого оружия, армейская аптечка, и два пластиковых ящика: один с боеприпасами и инструментами (включая саперную лопатку и десантный тесак), второй – с посудой и гигиеническим набором (полотенце, мыло, зубная щетка, и все прочее). Около второго ящика на наклонной стене, в специальных петельках, висели пять гарпунов разного фасона – от тонкой дюралевой пики до тяжелого зулусского ассегая.
Йи провела ладонью по древкам гарпунов и поинтересовалась:
– Ну, как, у меня удобный коттедж?
– Вполне, – ответил Марвин, причем даже не соврал. Это жилище было не менее комфортабельно, чем армейский шатер или кубрик на шестерых бойцов.
– Только слишком маленькое, – самокритично признала девушка, – я его сделала за полтора дня. Пока вот так. Теперь выбирай гарпун по руке, и пойдем за рыбой.
– Какая рыба в программе? – спросил он.
– Быстрее всего, – ответила она, – Добыть рифовую акулу. Она водится недалеко.
– Понятно… Они тут крупные или не очень?
– Обычно вот такая, – Йи развела руки примерно на три четверти метра.
– ОК, – Марвин кивнул и снял со стены гарпун с легким бамбуковым древком и листовидным лезвием, один край которого был зазубрен на манер пилы.
– Очень хорошо, – сказала она и вооружилась дюралевой пикой.
…
Не только они двое вышли на охоту этим жарким днем. Еще несколько фигурок, принадлежащих, судя по угольно-черной коже и характерному телосложению, к соплеменникам Йи, перемещались по мелководной акватории с гарпунами в руках. Периодически, они исчезали под водой, а затем появлялись, и довольно часто – не с пустыми руками. Трое детей и молодая женщина с изящно-сферическим брюшком (вероятно, на последнем месяце беременности) лениво бултыхались около отмели соседнего островка, и сторожили добычу, помещенную в воду в объемистой сетке. Марвин медленно плыл рядом с Йи, внимательно осматривавшей дно, и пытался сообразить, откуда здесь появилось такое количество негритосов, причем целыми семьями. Что они (как и его новая знакомая) относятся к расе негритосов, он не сомневался. Он знал, что негритосы рассеяны по акватории Индийского океана, в треугольнике Шри-Ланка – Филиппины – Новая Гвинея. В меганезийском округе Британия-Нова-Папуа-Моана было несколько деревень негритосов. Но севернее, в округах Палау и Каролины, представители этой расы были единичны, а тут вдруг, настоящая маленькая триба из нескольких семей с детьми…
Йи оторвала его от этих размышлений, толкнув в плечо и показав пальцем под воду. Марвин, как и многие палауанцы, баловался подводной охотой где-то с 5-го класса школы, и соответствующие навыки у него были в полном порядке. Он почти сразу различил среди кораллов, в тени большого пучка водорослей, на глубине в полтора человеческих роста, группу небольших рифовых акул. Сейчас оставалось поделить мишени… Короткий обмен жестами… Все ясно. Нырнули!
Рифовые акулы этого вида активны ночью, а днем, особенно – в середине дня, они отдыхают, и потому недостаточно быстро реагируют на опасность, тем более – на опасность, не заложенную в их инстинктах. Оба удара оказались точными, но не в одинаковой степени. Йи аккуратно воткнула свою пику за головой своей добычи, и поразила какой-то важный узел в хрящевом хребте. Марвин нанес акуле слишком сильный, но не вполне точный удар, и пробил ее насквозь, не повредив ни одного экстренно-важного органа. Когда они вынырнули, добыча Йи еле шевелилась, а загарпуненная Марвином рыба извивалась так, что чуть не соскочила с лезвия… Возможно, и соскочила бы, но лезвие, пройдя насквозь, ударило по твердому дну и согнулось на конце, превратившись в очень надежный крюк.
Йи уверенно схватила добычу Марвина и ткнула указательным пальцем в глубину жаберной щели. Акула коротко дернулась и обвисла на гарпуне.
– Лучше бить не так сильно, но точно, – заметила девушка.
– Да, – согласился мастер-пилот, – Я, кажется, испортил гарпун.
– Не важно, – сказала она, – У меня много запасных лезвий. Теперь плывем домой. Хорошая получилась охота. Еды достаточно и даже больше, чем.
– Да, – согласился он, и бросил еще один взгляд на компанию негритосов на берегу соседнего островка.
– Интересно? – спросила Йи.
– Интересно, – подтвердил Марвин, – Откуда они?
– Родичи, – ответила она, – Буду готовить еду и расскажу.
…
Тушки акул, даже после обезглавливания и потрошения, тянули килограмма на три каждая. Разумеется, они должны были еще потерять часть веса при ужаривании, но количество пищи на двух человек все равно выходило «больше, чем».
– Мы будем запекать их кусочками, – сообщила Йи, – Маленький кусочек готовится быстро. Только сначала должны быть угли.
– Это понятно, – согласился Марвин, глядя на пламя костра, горящего в специальной квадратной ямке открытого очага в пяти шагах от входа в «коттедж». Алюминиевые армейские кружки и котелок, в котором хозяйка сварила нечто вроде цветочного чая, выглядели на этом первобытном фоне полным анахронизмом.
– Тебе еще интересно про моих родичей? – спросила она.
– Да. Ты собиралась рассказать.
Девушка утвердительно кивнула.
– Вот, я рассказываю. В начале прошлого сезона дождей я говорила с Белой собакой, которая на небе. Она сказала: радуга повернулась. Многое теперь не так, как было. У людей татутату все больше друзей, и все меньше врагов. Почти все дети, которые родились, остаются жить, потому что всегда есть еда, и лекарства на всякий случай, а охотников за рабами уже нет. Татутату с друзьями их убили, и это хорошо.
– Белая собака, которая на небе? – переспросил Марвин, – Йи, ты из Мберамо?
– Да, я оттуда, с реки Вааа, поэтому я добавила эту реку к своему имени. А откуда ты знаешь про Белую собаку?
– Наш авиа-отряд 20 февраля забросили в Западную Новую Гвинею, как типа, палео-этнографов. У нас было краткое info по оперативной легенде. Там я прочел про Змея-Радугу и про Белую собаку, которая на небе.
– Тогда ты понимаешь, – сказала она, – Дальше, Белая собака сказала: нехорошо всем татутату быть на одном месте. В мире еще много хороших мест. Ты молодая, хитрая, сильная, красивая. Найди, где еще будут жить татутату, и где им будет хорошо.
– Упс… – произнес Марвин.
– Упс, – отозвалась она, – Я стала младшим партнером в «TeKe-Toys», я видела много разных мест в мире. Ты их тоже видел. Это место, Моту Румелет, лучше прочих. Я договорилась с одним папуасом, другом, и он привез на корабле несколько молодых людей татутату. От Мберамо до Пелелиу 600 миль. Это день хода быстрого корабля. Потом на Румелет приехал соц-инспектор Олоис, увидел наши коттеджи, и ругался с шефом Роном из-за взносов и из-за аренды теракватории. Туда-сюда, они говорили и договорились. Но мне попало от Рона за то, что я ему не сказала сразу. Вот так.
Йи встала и принялась разравнивать горячие угли в открытом очаге. Марвин закурил сигарету, минуту наблюдал за ее движениями, убедился, что она не намерена ничего добавить к своему рассказу, и поинтересовался.
– Рон взял в аренду Моту-Румелет только когда тут появились семьи таутутату?
– Нет. Позже, – ответила она, – Когда нас засекла полиция, и появился соц-инспектор. Сначала семьи просто приехали и жили. Так. Потом соц-инспектор ругался с шефом Роном и Пумой. Потом Рон ругал меня. Но потом, все решили, что на Румелет-Нуи, первом островке, который ближе к Эсколкуару, удобно сделать ком-пункт, а другие островки арендовать за компанию. Мэрия за это берет с партнерства деньги, но не слишком большие. От того, что татутату здесь живут, партнерству выгоды больше.
Сказав последнюю загадочную фразу, девушка вооружилась десантным тесаком, стремительно покромсала на поперечные пластинки тушку одной акулы, и стала аккуратно раскладывать их на углях, присыпая сверху золой.
– Партнерству выгоды больше? – вопросительно повторил он.
– Больше, – откликнулась она, – Шеф Рон тебе расскажет. Это не совсем просто.
– ОК, – мастер-пилот кивнул, – завтра спрошу об этом Рона.
– Завтра, – сказала Йи, – Ты мне покажешь, как надо рулить быстрой флайкой. Ты толковый инструктор, а у меня есть желание. У меня получится. Это правильно?
– По логике, выходит так, – он сделал глоток чая, – Но я не сторонник скоростного обучения за две недели. На зимне-весенней Арафурской войне погиб пилот из моего звена. Крибле, хороший парень… Мы там воевали не как армия, а как «Inter-brigade mobile». И в звено попал мальчишка Пэой Биб, западный папуас, после 2-недельных летных курсов. Не пилот, а камикадзе-юниор. Ужас, нах. И я его переучивал.
– Этот мальчишка умер или остался жив? – спросила девушка.
Сиггэ Марвин широко улыбнулся.
– Еще как жив! Пэой вернулся домой в конце апреля, после войны на Замбези. Теперь заделался фермером. Купил ферму двести гектаров около Фак-Фака, и к ней всякую агротехнику. У него дом, три vahine, симпатичные, кстати, и еще четверо нанятых работников. На прошлой неделе он прислал e-mail с дюжиной фото, и написал: «Хэй, командир Сиггэ, хватит воевать! Приезжай лучше ко мне в гости, а если хочешь, то приезжай насовсем. Тут хорошо!». Вот такой простой парень… А я со своим новым звеном торчал на авиабазе Иджвис, это остров на озере Киву. Мы ждали вылета на тактическую операцию в район Буйумбура. Я только успел досмотреть эти фото, тут сигнал: «По машинам», и понеслось... Кажется, это было вечность назад.
– А ты когда довоевал, Сиггэ? – спросила Йи, раскладывая первые готовые ломтики печеной акулы на широком пальмовом листе.
– Позавчера ночью на Виктория-Нил, – ответил он, – Потом, позавчера ранним утром я работал по инфильтрации на Мальдивы, потом два дня на Терра-Илои, а потом – сюда.
– Пфф! – сказала она, – У тебя еще в голове не все на месте. Надо хорошо отдыхать.
Несмотря на простоту рецепта, акула оказалась превосходной. По крайней мере, так решил Марвин. Первая рыба была съедена за полтора часа, но вторая явно была бы лишней. Йи глянула на тушку, потом на него, потом снова на тушку и заключила:
– Я закопаю ее в золу, и это будет завтрак.
– А у тебя не появлялась мысль купить холодильник? – поинтересовался он.
– Иногда появлялась. Но коттедж маленький. Как там поместится холодильник?
– Хэх. По ходу, разумнее увеличить коттедж, а не отказываться от холодильника.
– Я не умею строить большие дома, – сообщила Йи, – А покупать готовый, который собирают из панелей, я не хочу. Он не будет моим домом, он будет чужой.
– Ага, понятно, – Марвин поднялся на ноги, – Но ты можешь увеличить коттедж в разумных пределах. Скажем, нарастить радиус и высоту раза в два.
Мастер пилот сделал несколько шагов и встал на воображаемом краю новой стены хижины. Подумал немного, подобрал пять веточек и воткнул их в грунт, отметив потенциальные контрольные точки этой стены.
– Надо думать, – прокомментировала девушка его действия, – Но с набитым брюхом думать трудно. Можно проплыть вокруг островка, но не очень быстро. Тогда акула переварится, и думать будет удобнее.
– Хорошая идея, – согласился он, потом глянул на солнце, движущееся к закату, и мысленно прикинул, получится ли проехать через Эсколкуар в темноте. По всему выходило, что вряд ли. Впрочем (решил он) на амфибии можно проехать по заливу, огибая Эсколкуар, и попасть прямо в лодочную гавань Ладемисанга. Это не такой большой крюк, тем более, что торопиться сегодня, в общем-то, было некуда.
…
Ленивый заплыв на три четверти мили вокруг островка, с остановками, нырками и болтовней занял верных два часа. В быстро сгущающихся сумерках, Марвин и Йи выбрались на берег. Воздух сейчас мог показаться прохладным – по крайней мере, девушка слегка поежилась, и мастер-пилот обнял ее за плечи.
– Мне нравится так, – сообщила Йи, и передвинула руку Марвина, чтобы его ладонь накрыла ее грудь, – Мне нравится, когда ты рядом. А в коттедже есть лежбище.
– Вот-вот. Я, как бы, тоже об этом подумал.
– Тогда пошли. А, правда, что написана книжка про сто способов make-love?
– Сто или около того, – подтвердил он, – Это камасутра. Написана каким-то индусом, несколько тысяч лет назад.
– Ты читал? – поинтересовалась она.
– Нет. Я как-то до сих пор обходился без этой инструкции.
…
Прошло 117 минут 34 секунды. Люди, занимаясь любовью, не следят за часами. Это психологическое правило. Исключения бывают, если людям не повезло в жизни (по крайней мере, в этой ее части), или если у них такая профессия, при которой в поле внутреннего зрения всегда бежит секундная стрелка. У Марвина была как раз такая профессия, но наблюдение секундной стрелки в фоновом режиме его ни капли не смущало. Как не смутило его и замечание Йи, произнесенное на 35-й секунде 117-й минуты.
– Йох-йох! Сиггэ, твой бамбук стал мягким, как маленькая радужная змейка. Надо немного отдыхать.
– Это штатная реакция биологической гидравлики, – ответил мастер-пилот.
– Да, – согласилась девушка, поглаживая пальчиками предмет обсуждения, – Редко мужчина может три раза подряд. Совсем редко четыре.
– В книге рекордов Гиннеса, – начал он, почесав Йи бок в районе ребер…
– Щекотно! – перебила она и передвинула его руку чуть в сторону, – Вот, здесь мне больше нравится.
– …Так вот, – продолжил мастер-пилот, почесывая ее шелковистую кожу, – в книге рекордов Гиннеса сказано, что один парень смог 16 раз за час.
– А что с ним было потом? – обеспокоено спросила Йи.
– Там не пишут. По ходу, ничего страшного. Такой вот уникальный парень.
– А мне больше нравится с тобой, – сказала она, – Зачем мне мужчина 16 раз подряд? Хорошо для книжки, интересно читать. А для жизни лучше так.
Высказав это философское заключение, Йи улеглась у Марвина на животе, положив голову ему на грудь, и пристроив ухо напротив его сердца.
– Как там пульс? В норме? – спросил он и провел ладонью по ее спине, от шеи и до изящной попы (именно изящной, хотя далеко не такой круглой, как требуется для соответствия античным эллинским эталонам женской красоты).
– Наверное, да – ответила Ий, – Но, я сейчас не считаю числа. Я только слушаю. Есть способ узнать про мужчину. Не спрашивай, что узнать. Это секрет.
– Если секрет, то я, конечно, не буду спрашивать. Если надо, я могу даже помолчать, чтобы не было посторонних звуков.
– Нет, рассказывай что-нибудь.
– ОК. Прикинь: ты сейчас похожа на акустика – охотника за субмариной. Это такой парень, который через усилитель слушает звуки в море. Там до хрена звуков. Рыбы, крабы, и все, кому не лень. Они скрипят, щелкают, пищат, а у этого парня, акустика, задача: найти дельфинов, болтающих про субмарину. Дельфины это такие открытые, непосредственные существа: что рядом с ними, про то они и болтают. Я участвовал в охоте за субмариной в Лусонском проливе. Этой субмарины там, как бы, не было, в смысле, никто не признавался. Но она торпедировала один наш морской транспорт с оборудованием для АЭС Дананг. Тяжелая торпеда «Mark-78». Транспорт – на куски. Экипаж, пятеро ребят погибли... Кто-то хотел блокировать наши атомные поставки с Бикини во Вьетнам. Наш авиа-отряд послали на охоту. А пресса назвала это: «Тихая Лусонская война». Филиппинские власти тихо продали нашему, как бы, рыболовному партнерству «FiPaNo», Fishing Palau North-west, пару необитаемых островков между Лусоном и Тайванем. Островки Сот и Нор И-Ами, в сумме меньше трех сквер-кило лощадью, но зеленые, и очень красивые. Там растет дикое манго и кокосы...
Сиггэ Марвин замолчал, но через минуту, Йи как-то очень выразительно коснулась пальцами его щеки, и ему стало ясно: она хочет, чтобы он рассказывал дальше.
– …Мы охотились за этой субмариной на корабликах, которые были один в один, как маленький рыбацкий катамаран-траулер. Типа, мы рыбачим, и никакой войны... Хэх! Наверное, это самые карманные авианосцы в истории! Вместо боевого авиапарка – моторные дельтапланы. Как бы, рыбаки высматривают с воздуха косяк рыбы. Вместо глубинных бомб – роботы, самоходных тазики с пластидом. Типа, подводные ниндзя-черепашки. Надо бросить тазик так, чтобы он доплыл до субмарины. Робот прилипает, дальше – контактный взрыв, и allez. Из-за тех ребят, которые погибли на транспортном корабле, это стало делом принципа. И мы заперли эту субмарину между Индокитаем, Борнео, Филиппинами, и нашим морем, в которое ведет Лусонский пролив из Южно-Китайского моря. Мы долго охотились, даже думали: вдруг она ушла из ловушки? Но Бэмби, парень из нашего звена, все же, убил ее... Потом по «BBC-news» передали: при неясных обстоятельствах, в Южно-Китайском море пропала многоцелевая атомная подлодка «Cardiff». Более ста моряков. В Британии объявлялся траур. Такие дела…
Йи приподняла голову с его груди, как будто прислушиваясь к чему-то. Потом тихо встала и попятилась к дверям «коттеджа» (а точнее, к проему в стене, где могла бы находиться входная дверь, будь это предусмотрено проектом). Там девушка снова прислушалась (По крайней мере, так решил Марвин, видевший ее темный силуэт в светлом пятне проема). Постояв там минуту, Йи вернулась назад и, как ни в чем не бывало, снова легла к нему на живот, и потерлась носом о его подбородок.
– Ты провела какой-то секретный эксперимент? – спросил он, почесав ее за ухом.
– Немного секретный, – ответила она, – Как у акустика, про которого ты рассказал.
– Ага. Я так и понял, что ты искала какой-то звук.
– Не искала. Проверяла, слышу ли издалека.
– Хэх… – озадаченно произнес Марвин, – Ну, ладно. Раз это секрет, я не буду тебя расспрашивать. Вообще-то, я любопытный парень, но довольно тактичный.
– Если ты любопытный, то я скажу. Я проверила, далеко ли я слышу твое сердце, и получилось, что далеко. Только не спрашивай, что это значит. Если ты хочешь, то я разрешу тебе послушать мое сердце.
Девушка скатилась с него и вытянулась на спине, сложив руки за головой. Марвин аккуратно приложил ухо к ее груди чуть ниже левого соска, подобрал правильное положение и услышал тук-тук… тук-тук… тук-тук.
– По-моему, оно бьется у тебя слегка учащенно.
– Да. Я волнуюсь.
– Почему? – удивился он, – Ведь все хорошо.
– Все хорошо? – переспросила она.
– Все хорошо, – повторил Марвин.
– А если ты меня обнимешь, и я буду спать, то тебе будет хорошо? – спросила Йи.
– По-моему, да, – ответил он.
…
Утро на Пелелиу выдалось, мягко говоря, дождливое. Сплошные серые тучи висели, казалось, над самой поверхностью моря. Из них, как из огромной батареи душевых насадок, хлестали струи воды, не успевая даже толком разбиться на капли. В общем, ничего особенного. Такая погода не редкость для летнего сезона в округе Палау.
Массы воды колотили по пирамидальной крыше ком-пункта моту Румелет-Нуи, как веселые негры по тамтаму. Рон Батчер и Пума, как обычно появились за 10 минут до номинального начала рабочего дня, и смотрели короткие новости в конце часа.
–
Galaxy Police Flog. 02 июля 24 года Хартии.
Trolley 1001.
–
Aloha foa! Привет всем, кто занял места в нашей тележке! С вами я, Элеа Флегг! Пристегните ремни и приготовьтесь к 10-минутному пробегу по инфосфере.
Событие дня: Индийский флот оккупировал группу маленьких островов Препарис (Бирма) в одноименном проливе между индийскими Андаманскими островами и бирманской континентальной территорией, в ста милях от дельты Иравади. Согласно утверждениям МИД Индии, острова не контролировались бирманскими властями и превратились в (цитирую) «Гнездо террористов и наркотрейдеров». Информация к размышлению: в ноябре прошлого года в районе островов Килинг (Австралия) был задержан контейнеровоз «Тренган» перевозивший огромную партию биологического оружия с островов Препарис. Впоследствии, никто не смог объяснить, откуда оно там взялось и кому принадлежало, но в прессе сообщалось, что на Препарисе действовало микробиологическое предприятие одной из спецслужб США, а власти Бирмы давно бросили эту малообитаемую группу островов на произвол судьбы. Сегодня в прессе пережевываются жуткие сценарии, основанные на версии о том, что брошенная янки «фабрика смерти» не была полностью демонтирована, и сейчас досталась индийским военным. Алармисты опасаются, что биологическое оружие будет применено армией Индии против Бангладеш, расположенного совсем рядом.
Бангладеш создана в 70-е годы прошлого века жуликами из ООН с целью отрезать от Индии самую плодородную часть Бенгалии, в нижнем течении Ганга. Разумеется, отторгнутая часть была по-быстрому исламизирована и превращена в нищую, жутко перенаселенную (200 миллионов жителей на полтораста тысяч кв. км.) феодальную деревню. Логика политологов: Бангладеш занимает значительный кусок берега Бенгальского залива, между Индией и Бирмой, и у индийских оффи есть резон это оттяпать. Но 200 миллионов бангладешских мусульман индусам на фиг не нужны (рассуждают алармисты), и заключают: вот зачем индусам биологическое оружие!
Более разумные аналитики говорят о «Сиамском сговоре» – секретном пакте между властями Китая и Индии, по которому первым достались атоллы Алиф и Вааву на Мальдивах, а вторым – ряд бирманских территорий, в частности, острова Препарис. Власти Китая (цитирую) «с негодованием опровергают эти грязные инсинуации». Согласно их версии, вторжение ВМС КНР было (цитирую) «Поддержкой законной борьбы китайского народа Хакка за религиозно-этническую автономию. Этот народ притеснялся властями Мальдивов, и подвергался репрессиям, о чем неопровержимо свидетельствуют независимые наблюдатели из нейтральных стран».
Наблюдатели действительно имеются: это Юрген Остенмайер и Эвери Картрайт. граждане Бельгии. С ними произошла странная, практически детективная история, рассказанная ими вчера репортеру CNN на Сейшелах. Туда оба бельгийца прибыли с мальдивского атолла Алиф самолетом ланкийской авиакомпании «Mixin». Рассказ в полном формате – ТУТ, а я приведу только отрывки этой загадочной истории.
Корр.: Я не понял, что за самолет доставил вас с озера Виктория на Мальдивы.
Юрген: Нам некогда было разбираться, там началось наступление какой-то армии, с бомбардировкой и артобстрелом. Мы видели огромное зарево над каким-то городом, вероятно, над Нубуру. Местные партизаны знали только десяток слов по-английски. Единственное, что они нам объяснили, это необходимость срочной эвакуации.
Корр.: Партизаны, которые отрезали головы пленным цеку-рундийским солдатам?
Эвери: Да. Партизаны из племени Нжигбва. Это ужасно. Но я не могу их осуждать. Солдаты Цеку-Рунди были негодяями, мародерами, садистами! Они избили нашего проводника-кенийца, так, что он чудом остался жив. К счастью, партизаны быстро переправили его в военный госпиталь, в какую-то соседнюю страну. Сегодня мы поговорили с ним по телефону… В общем, все обошлось.
Корр.: Я рад за этого парня. Значит, у партизан-нжигбва был самолет с пилотом?
Эвери: Мы так и не поняли, чей это был самолет.
Корр.: А вы разговаривали с пилотом?
Эвери: Он тоже знал слов десять по-английски. Юрген общался с ним жестами.
Юрген: Мы только поняли, что его зовут Мганга.
Корр.: Мганга… И он доставил вас на Мальдивы? А почему так далеко?
Юрген: Он вез оружие буддистам-хакка, и должен был успеть вовремя.
Эвери: Если бы он не успел, то каратели-исламисты ворвались бы в деревню.
Корр.: А много буддистов было в деревне?
Юрген: Несколько сотен, или около того. Мы поговорили с лидерами общины, и осмотрели буддистские святилища. Мы собрались после этого идти в деревню, но появились каратели на катерах с пулеметами. Началось сражение.
Корр.: А кто первым открыл огонь?
Эвери: Какая разница! Каратели, пришли убивать, это было ясно любому, на острове. Буддисты просто защищались. Винтовки против тяжелых пулеметов. Те парни из буддистской милиции готовы были умереть, чтобы остальные жители успели уйти в безопасное место. Я счастлива, что Юрген догадался подать сигнал бедствия!
Корр.: Власти Мальдивов утверждают, что катера проводили полицейскую операцию против наркодилеров.
Эвери: Это ложь! Катера обстреливали остров из пулеметов. Стреляли по всему, что движется. Нас с Юргеном спасло только то, что буддисты увели нас в укрытие.
Юрген: От того, что карателей одели в полицейскую форму, они не перестали быть карателями. А наркодилеры – это ложь исламистской пропаганды. Там было только буддистское мирное население. Исламисты бросили против них ракетные катера.
Корр.: Власти Мальдивов отрицают, что на атолле Алиф были деревни буддистов.
Эвери: Исламские власти совсем заврались! Достаточно посмотреть на святилища буддистов, каменные ступы, которым сотни лет! Поезжайте туда и убедитесь сами! Буддисты живут на Алиф и Вааву с незапамятных времен, это же очевидно!
…Вот такой отрывок. Загадочная история, не правда ли? В следующем выпуске я расскажу еще одну загадочную историю: о племени Нжигбва, о том, куда исчезли примерно десять миллионов мусульманского населения Цеку-Рунди, и о том, как международные организации пытаются выяснить, существовало это население, или оценка десять миллионов просто взята с потолка. Встретимся через час. Aloha!
–
Йи Вааа всегда возникала на командном пункте ровно в 8:00, с точностью до секунд. Сегодняшний день не стал исключением, но…
– У-у… – произнесла Пума, выпучив глаза от удивления.
– Упс… – договорил Рон, – В смысле, aloha foa.
– Hi! – выдохнула Йи. На ее лице наблюдалась Очень Хитрая Улыбка.
– Iaorana, – добавил Сиггэ Марвин, снимая прозрачный дождевик и вешая на один из крючков над входной дверью «центральной рубки» командного пункта.
– Шефа Рона ты знаешь, а это Пума, его vahine, – сообщила Йи, затем торжественно повесила рядом с его дождевиком свой пестрый набедренный шнурок, отряхнулась, разбросав вокруг мелкие капельки воды, и взяла с полки комбинезон типа «ere».
С точки зрения Йи, переодевание в этот необременительный фартук на липучках, украшенный логотипом «TeKe-Toys», являлось весьма существенным магическим ритуалом (так же, как и приход на командный пункт ровно в 8:00, по хронометру).
Марвин отвесил короткий поклон в стиле японского церемониального «o-rei». Это выглядело уместным, поскольку мастер-пилот был упакован в «emao-koala», легкую полевую униформу «Inter-brigade Mobile», декорированную нашивками за действия в различных точках планеты. Тут был вьетнамский значок «воин-интернационалист», китайский «отличник военно-морских учений», два ново-гвинейских «за успешную операцию против террористов», соц-тиморская «звезда революции», а также четыре мпулуанских «золотых мельницы», «титановая ласточка» ВВС Шонао и зулусский «боевой щит». И, разумеется, значок военно-воздушной школы Палау-Хотсарихие.
– Рад знакомству, Пума… – сказал Марвин, – Коллеги, а что вы так странно на меня смотрите? Я не должен был приходить в этой униформе с боевой раскраской?
– Все зачетно, бро, – ответила она, – Я тоже рада. Ты хорошо погулял по шарику, да! Просто, мы вчера думали: У! Пилот исчез. Как бы, поехал в мотель Ладемисанг…
– Пума, зачем моему мужчине мотель? – перебила Йи.
– Если ты так ставишь вопрос, то ясно, что незачем, – произнес Рон.
– Тогда мотель ему не нужен, нет, – согласилась Пума.
– Вы звонили в мотель? – уточнил Марвин.
Рон утвердительно кивнул.
– Мы позвонили на всякий случай. Ты только что из горячей точки. Мало ли... Когда оказалось, что тебя там нет, мы решили пока не напрягаться и подождать до утра.
– Правильно, – одобрила Йи.
– Ты могла бы позвонить, – буркнула Пума, внезапно провела стремительный выпад, выбросила вперед руку и ткнула юную татутату в живот указательным пальцем. Та отскочила – очень быстро, но не достаточно…
