Текст книги "Innominatum. Неназываемое"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

…Чувствительность Инге к щекотке оказалась прямо-таки запредельной. Она извивалась, металась и хохотала, что (при правильном подборе саунд-трека), могло выглядеть для зрителя как конвульсии и предсмертные вопли. Помимо этого, Инге спонтанно боднула «партнера по изнасилованию» лбом в середину лица. Кровь из разбитого носа Тедди живописно украсила лицо, шею и голую грудь девушки…

– Снято! – объявил Марк Поллак, убирая руки от видеокамеры на штативе и отряхивая ладони в знак того, что сцена, по его мнению, удалась.

– Отлично получилось, – сказал Олбен Лепски, – Критики назовут эту сцену предельно натуралистичной и кошмарной… Нет! Скорее, дикарской и леденящей душу.

– Главное, – заметила Фокси, – чтобы власти не прилепили на эту сцену «три икса».

– Фокси, не будь наивной, – Харрис похлопал ее по спине, – у Большого Бонго железное лобби в комиссии по пристойности во Всемирном Совете Церквей.

– Ясно, – она кивнула, – А как быть с крикунами, которые вне этой тусовки? Я читала в энциклопедии, что католическая церковь и южные баптисты США туда не входят.

– Католическая церковь, – ответил он, – уже более четверти века ассоциирована с ВСЦ. Комиссия по пристойности у них общая. Просто, это не очень афишируется.

– А южные баптисты США, – добавила Синти Уагга, привычно и ловко разбирая тележку-треножник видеокамеры, – пусть сначала ответят за негров на плантациях и за Ку-клукс-клан. Мало им врезали в гражданскую войну Севера и Юга…

– Где ты такого наслушалась, юниорка? – поинтересовался Харрис.

– Люди говорят, – невозмутимо ответила аборигенка-тинэйджер.

– Люди… – проворчал он и повернулся к Поллаку, – алло, Марк, ты что, вообразил себя Торквемадой? Ты прекрати эту инквизиторскую агитацию среди молодежи.

– Но, шеф, я только рассказал исторические факты…

– Марк, не греби мой мозг. «Пусть сначала ответят», это не исторический факт, а…

В этот момент Харриса отвлек звонок мобильного телефона. В заключение, показав собеседнику кулак, он вытащил из кармана трубку и отошел в сторонку. Поговорив полчаса, он вернулся и наставил на Марка указательный палец.

– Ты не так давно сделал маленький радиоуправляемый танк – «ливийскую поганку».

– Да! По твоему заданию, между прочим! И при чем тут южные баптисты?!

– Марк прав, босс, – вступилась Инге, аккуратно обрабатывавшая разбитый нос Тэдди медицинской перекисью водорода, – Это был армейский робот, машинка-монстр для фильма «Газонокосилка». Кстати, фильм получил премию антивоенного движения…

– Стоп-стоп! – Харрис поднял руки вверх, – я уже забыл про южных баптистов, ну их в задницу! У нас другие проблемы. Слушайте, мне звонил Большой Бонго. Он подписал контракт со сценаристом Колином Рамсвудом, и они вместе начали нереститься.

– Что-что? – удивленно переспросил Олбен.

– Метать сценарии, как икру, – пояснил босс «ExEx», – В данный момент речь идет о сериале «Воронка времени» по мотивам японского фильма «Провал во времени».

– Харуки Хадокава и Мицумаса Сайто, 1979-й год, – отбарабанил Поллак, – японское название «Sengoku Jieitai», второе название: «G.I. Samurai». В 2005-м к этому фильму сделано продолжение. А в 2006-м – телесериал по мотивам.

– Все верно, – Харрис кивнул, – а раз ты начал, давай, излагай краткое содержание.

– Ну, содержание простое. По пути на маневры, несколько десятков японских солдат с вертолетом, патрульным катером, танком и броневиком, проваливается в XVI век. Там, силой обстоятельств, они втягиваются в битвы за власть над феодальной Японией. Но, японцы 1970-х оказались недостаточно хитрыми и жестокими, так что средневековые японцы их использовали, а потом обманули и перебили на фиг. Такой финал.

Харри Харрис многозначительно поднял палец к небу.

– Вот! Заключение очень точное, Марк! И, чтобы оживить картину, Большой Бонго и Колин Рамсвуд решили, что в прошлое провалятся японские солдаты Второй мировой войны. Боевые машины и вооружение у них, разумеется, слабее, чем в 1970-х, зато по хитрости и жестокости они дадут сто очков вперед средневековым самураям. Гордые рыцари Ямато будут дрожать от ужаса и плакать, как дети.

– Это ты загнул, – заметил Тедди, придирчиво разглядывая свой травмированный нос в карманное зеркальце, одолженное у Синти Уагга, – эти средневековые самураи, судя по книжкам, были отмороженные, как пингвины в Антарктиде.

– Почему ты заговорил об Антарктиде? – живо заинтересовался Харрис.

– Просто к слову, а что?

– Да, так, – босс «ExEx» качнул головой, – Большой Бонго купил ранчо на Земле Адели, около Южного Магнитного полюса, примерно в трех тысячах км к югу от Тасмании.

– В смысле, антарктическую станцию? – осторожно уточнила Фокси.

– Да. Французскую станцию Шарко почти на 70-й широте, брошенную в 1957-м году.

– А я слышал про душ Шарко, – сообщил Олбен и покрутил пальцем у виска, – говорят, хорошее средство от крезы.

– Харри, скажи честно, – потребовала Фокси, – к нам эта станция имеет отношение?

– Возможно, – ответил он, – Но давайте сейчас не гадать про Антарктиду. У нас сейчас другие задачи. Мы начали говорить о «Воронке времени» и японских солдатах Второй мировой войны, попавших в японское средневековье. Марк недавно сделал маленький радиоуправляемый танк, и ты Фокси, с ним близко познакомилась.

– Я была за пультом! – напомнила Синти, – мы классно поиграли в войну, да Фокси?

– Угу, – буркнула спец-менеджер, – а при чем тут японцы?

– При том, что теперь нам нужны японские танки. Марк, тебе понятна задача?

– Ну… – Поллак сосредоточенно почесал чисто выбритый подбородок, – все зависит от конкретики. Какого размера должны быть эти танки, и с какими функциями. В нашей мастерской-лаборатории далеко не все можно сделать.

– Ты знаешь Тони Тамере из команды Большого Бонго? – спросил Харрис.

– Ха! Знаю ли я гавайца Регги? Ну, еще бы! И что?

– Так вот: свяжись с ним. Он в курсе этой танковой темы.

Эпизод-6. О преимуществах алкоголизма

Юго-западная Новая Гвинея – Северо-западная Австралия

Маленький нарядный и изящный «Learjet-Turbo», перелетев примерно за час через всю Индонезийскую Новую Гвинею – с севера, из Джайапура на юг до острова Долак, мягко прокатился по полосе и застыл около какой-то служебной башенки, стилизованной под средневековую часовню. Рядом с часовней стоял открытый армейский джип. На заднем сидении – двое субъектов в зеленой униформе и с автоматами, и еще один субъект – за рулем. Судя по всему, охрана. На среднем сидении, более широком и комфортабельном, расположился дородный персонаж, похожий на турка, одетый в синий фрак старинного образца. На борту джипа имелась эмблема в виде лазурной гарпии и девиз «Sic ego!».

– Мы прибыли в Авалон, мистер Илбридж, – сказал пилот, – вам помочь с багажом?

– Не надо, у меня ведь только сумка, – ответил Людвиг, повесил увесистую дорожную сумку на плечо и, дождавшись, пока открывающийся бортовой люк превратится в трап, спустился из салона на грунт.

Дородный турок, успевший выйти из машины, уже дожидался гостя.

– С прибытием в Авалон, милорд. Меня зовут Аджан Раис-Оглу, я служил мажордомом вашему дяде, его светлости Джозефу Илбриджу, и буду счастлив служить вам, милорд.

– А что так официально, Аджан? – спросил Людвиг, протягивая руку турку, – Здесь ведь далеко не Вестминстер, а скорее провинциальное поместье.

– Я соблюдаю субординацию и знаю свое место, – вкрадчиво ответил Раис-Оглу.

– Оставьте это, ладно? Если вам нравятся армейская субординация, обращайтесь ко мне просто «сэр», и достаточно. Мы договорились?

– Да, сэр. Как вам будет угодно, сэр. Сейчас вы можете отдохнуть в вашем замке, вот за стеной Авалона, слева восьмиугольная кровля, над ней ваш вымпел с лазурной гарпией. Завтра утром другие лорды ждут вас в Палате Великого Собрания, сэр, такова традиция.

– Так, – Людвиг кивнул, – Значит, завтра утром я съезжу туда из уважения к традиции, а сейчас я бы хотел поехать в поместье. Я прилетел, чтобы побыть на природе, а не чтобы торчать в городе. Последнее я мог бы делать, не пролетая несколько тысяч километров.

– Воля ваша, сэр, но…

– Что – но? Какие-нибудь формальности по прибытии?

– Никаких формальностей, сэр, но возможно, вам лучше сначала поговорить с Лордом Поулом Грейвером, канцлером. Он рассказал бы вам о специфике устройства жизни в Авалоне, чтобы вы не слишком удивлялись. Тут действительно есть специфика, сэр.

– Аджан, говорите прямо. Если мистер Грейвер просил меня зайти к нему по каким-то вопросам, то меня интересует: по каким? А если он не просил, то зачем к нему идти?

– Не обязательно идти именно к лорду Грейверу, сэр. Можно зайти к лорду Тейлору Маккэлху, который очень дружил с вашим дядей, лордом Джозефом Илбриджем…

– Какого черта, Аджан?! – вспылил Людвиг, – почему я должен обивать чьи-то пороги, прежде чем поехать в поместье, которое, как официально сообщил адвокат Джозефа, является моей собственностью по праву наследования, признанному законом?

– Мм… – турок замялся, – Прикажете ехать прямо в Эссом, сэр?

– Куда?

– В Эссом. Так называется унаследованное вами поместье, сэр.

– Да. А если мне необходимо знать какую-то специфику, то расскажите мне об этом по дороге. Судя по плану местности, который мне прислал адвокат, тут километров сорок, значит, около часа пути по здешним дорогам. Этого вам достаточно для объяснений?

– Да, сэр, – с некоторым опасением в голосе подтвердил Аджан Раис-Оглу.

Перед мажордомом стояла непростая задача: показать наследнику плантацию и виллу в поместье Эссом так, чтобы у того не случился шок. Было бы лучше, если бы Людвиг Илбридж согласился на предварительную беседу с Грейвером или Маккелхом или кем-то еще из лордов, но канцлер Грейвер строго запретил говорить, что такая беседа обязательна. А Илбридж-младший оказался упрямым, и… Бремя объяснений легло на Раис-Оглу.

– …Аджан! Почему рабочие на плантации ведут себя так странно? Эти поклоны…

– Традиционная благодарность, сэр. Вы дали им работу, и они вам вежливо кланяются.

– Я им ничего не дал, я тут вообще впервые.

– Но, вы наследник лорда Джозефа, сэр, и они относятся к вам с таким же уважением.

– А почему они работают ручными орудиями? По-моему, надо завезти сюда тракторы, культиваторы, или какие-нибудь агротехнические комбайны.

– Тут две причины, сэр. Во-первых, экологическая технология. Ваш дядя внедрил ее с целью улучшения качества урожаев. Во-вторых, вилланы слабо знакомы с техникой, и поэтому, для них привычнее работать старыми проверенными методами.

– А откуда эти рабочие, или вилланы?

– Из Бенгалии, сэр. Но многие молодые вилланы родились уже здесь.

– И что, они постоянно живут в таких хижинах из соломы?

– Да, сэр, это их традиционные хижины.

– А электричество и водоснабжение?

– Электричество и водопровод есть в центральной усадьбе, сэр, а вилланы используют колодцы. Это традиционно, и ваш дядя не считал нужным что-то менять.

– И сколько вилланов в поместье?

– Триста двадцать семь дворов, сэр. Я подготовил для вас отчет в виде презентации на компьютере. А если вы хотите посмотреть натурально, сэр то я могу проводить вас на любую плантацию, или предложить вам проводника из вилланов, – Раис-Оглу сделал хорошо рассчитанную паузу и добавил. – …Или проводницу. На ваш вкус, сэр.

Людвиг Илбридж перевел взгляд со сплошных однообразных пестро цветущих полей, тянущихся вдоль дороги, на турка-мажордома.

– Говорите прямо, Аджан.

– Если говорить прямо, сэр, то вы, как лорд, можете выбрать себе девушку. Совсем не обязательно надолго. Можно на время. Традиция это одобряет, а девушки будут рады вниманию с вашей стороны.

– Вот как? Вы хотите сказать, что лорд здесь пользуется такой всеобщей любовью?

– Да сэр. По традиции, если лорд взял какую-то девушку, ее семья получает подарки.

– Интересная традиция, – произнес Людвиг, стараясь сохранять спокойный тон, и ему, вроде бы, это удалось. Раис-Оглу ничего не заметил, и продолжал развивать мысль.

– …Если у девушки будет прибавление, семья получит дополнительные подарки…

– Минутку, Аджан, я правильно понимаю, что пожертвования дяди в адрес детского интерната на острове Малак-Буру, связаны с… Как вы сказали? «Прибавлением»?

– Да, сэр. До Малак-Буру недалеко, и там детский интернат при реформатской церкви, основанный еще во времена Голландской Ост-индской компании специально для…

– …Для «прибавлений», так Аджан?

– Да, сэр. Через четверть часа мы будем в усадьбе. Если хотите, я распоряжусь, чтобы накрыли стол, и чтобы сменой блюд занялись симпатичные девушки. Вы выберите ту, которая покажется вам достойной.

– Значит, я могу выбирать только из тех, которые назначены прислуживать за столом?

– Нет-нет, сэр. Вы можете выбрать любую в вашем поместье.

– Тогда, – сказал Людвиг, – пусть машину остановят около вот той группы рабочих. Я посмотрю на организацию их труда, и на девушек.

– Да, сэр. Сейчас…

Аджан Раис-Оглу наклонился вперед, и шепнул несколько слов водителю, показав ему рукой место для парковки. Джип свернул с дороги и остановился на краю поля. Людвиг Илбридж быстро вышел из машины и, обгоняя охрану, направился к вилланам, которые немедленно прекратили все свои дела и теперь стояли неподвижно, наклонив головы и опустив глаза. Ни мажордом, ни охрана, не догадывались о смысле действий молодого лорда, и полагали, что он занимается именно тем, о чем говорил: выбирает девушку. В действительности же Людвиг сейчас исследовал ситуацию, в которой оказался. Выбор девушки являлся лишь удобным поводом, чтобы посмотреть поближе на работников, а точнее – на стиль их поведения. Только крайне наивный человек мог поверить, что все наблюдаемые странности с поклонами и замираниями объясняются некой бенгальской традицией, а ручной труд примитивными орудиями – экологической технологией. Но Людвиг абсолютно не намерен был демонстрировать свою догадливость кому-либо из сопровождающих, поскольку подозревал, что его проверяют, и если он как-то НЕ ТАК отреагирует на некоторые вещи, то… Последствия могут оказаться фатальными. Дядя Джозеф отправился в лучший из миров внезапно, и не факт, что он хотел оставить это странное поместье Людвигу. Просто, юридические обстоятельства сложились таким образом, что права бенефициара по данному объекту через какой-то траст унаследовал ближайший родственник мужского пола. Если бы Людвиг знал, что здесь никакое не экологическое поместье, а плантация с рабами, то ноги бы его не было на Долаке, но… Узнал он об этом только прибыв на место. Не требовалось особой сообразительности, чтобы догадаться: свидетеля, настроенного недружественно и нелояльно, и к тому же владеющего значительным объемом информации, не выпустят живым из Авалона. Это слишком опасно для «лордов», владеющих долями в здешнем плантаторском бизнесе. Следовательно, задача Людвига убедить «лордов», что он «свой». А для этого…

…Людвиг остановился напротив девочки лет 12. Худенькое смуглое существо полутора метров ростом, одетое, как все здешние работники, в длинную серую рубашку из какого-то дешевого полотна, подпоясанную лентой из такого же полотна. Обуви нет (мажордом, если спросить, конечно, ответит, что это такая бенгальская традиция, ходить босиком).

– Как тебя зовут? – спросил Людвиг, сделав свой голос предельно безразличным.

– Меня зовут Пачи, хозяин, – ответила она, продолжая смотреть в землю.

– Подними лицо, – сказал он, и через мгновение встретился взглядом с ее огромными, черными испуганными глазами на круглом полудетском личике. Полные темные губы девочки дрожали.

– Пачи значит «пятая», сэр, – проинформировал подошедший Раис-Оглу, – здесь часто называют детей по номерам. Еки, Дуи, Тин, Чар, Пачи, Чхои, Шати, Ати, Нои, Доши.

– У кого-то из работников есть десять детей?

– Да, сэр. Бывает и больше. Вилланы в самом начале приехали сюда уже с детьми.

– Значит… – сказал Людвиг, поворачиваясь к девочке, – ты пятый ребенок в семье?

– Да, хозяин.

– Ну, что ж… – он задумался.

– Вы ее берете, сэр? – спросил Раис-Оглу.

– Я бы взял, а что для этого надо сделать?

– Ничего, сэр… Пачи, садись в машину, на заднее сидение, между охранниками…

– Да, мажордом, – ответила девочка и, как заводная игрушка, зашагала к джипу.

По реакции мажордома и охранников, Людвиг понял, что этим своим поступком снял значительную долю подозрений, и сходу стал почти «своим»… А реакция работников окончательно убедила его, что они здесь находятся на рабском положении.

Через четверть часа, джип через ворота в железной ограде въехал во двор центральной усадьбы – примитивного, но основательного двухэтажного кирпичного здания. Можно сказать, что это была обычная колониальная голландская усадьба образца XIX века. И, разумеется, хозяйские комнаты имели впечатляющие размеры и строгую, но дорогую отделку. Существовал тут и специальный охотничий кабинет, с отличной коллекцией охотничьих ружей и охотничьей одежды для экваториальных джунглей. Выбрав себе экипировку, переодевшись и проверив работу карабина-полуавтомата «Benelli-Argo», Людвиг напихал в карманы приличное количество патронов с картечью и спросил:

– Аджан, где здесь лучше всего романтично прогуляться с девушкой, а при удачном стечении обстоятельств, подстрелить какую-нибудь дичь?

– Вы хотите пойти один, сэр? – удивился турок.

– Нет, я же сказал: с девушкой. Зачем я ее, по-вашему, выбирал?

– Да-да, я понимаю, сэр, но, наверное, лучше взять с собой охрану…

– Может, мне и в постель брать охрану? – язвительно-ледяным тоном поинтересовался Людвиг, – или, здесь нет ни одного уголка природы, где можно спокойно отдохнуть?

– Конечно, есть, сэр. Я просто беспокоюсь: вдруг девчонка сбежит?

– А вы заметили, Аджан, что я беру с собой ружье?

– Ах да, я не сообразил. Извините, сэр. Я покажу вам на карте. В трех километрах от усадьбы есть очень красивое и удобное место…

Место действительно оказалось замечательное. Маленькое сухое плато, поднятое над заболоченными джунглями, и заросшее кустарником не сплошь, а пятнами, как парк в английском стиле. Было тут прозрачное озеро с каменистым дном и мягкая травка на берегу… Окажись Людвиг в похожем ландшафте, в более цивилизованной стране, и в компании симпатичной взрослой девушки, после знакомства, например, в дансинге… Людвиг мысленно представил себе эту картину, и вздохнул.

– Ты другой, – негромко откликнулась Пачи.

– Хм… – произнес он, с удивлением глядя на этническую бенгальскую юниорку.

– Это видно, – пояснила она.

– Так… – Людвиг побарабанил пальцами по прикладу карабина, – откуда это видно?

– Когда тебе кланяются, – сообщила она, – у тебя лицо, как будто ты ешь лимон.

– Это очень заметно? – спросил он.

– Заметно, если быть внимательным, – сказала Пачи, сделала паузу и, после нескольких секунд нерешительности, добавила, – Ты смотришь на женщин не так.

– Не так, как кто?

– Не так, как хозяин-лорд, которого застрелили.

– Ах, Джозефа застрелили? Ты уверена? А кто это сделал? Мажордом? Охранники?

– Оранг-хутани, – ответила она.

– Девочка! – Людвиг вздохнул. – Что ты мелешь? Орангутанги не стреляют в людей. Кроме того, они водятся только на Борнео, в тысяче миль к западу отсюда.

– Оранг-хутани, – повторила она, – лесные люди, которые называются «дони».

– Черт! – он хлопнул себя ладонью по лбу, – Я забыл, что по-малайски Оранг-хутани значит «лесной человек». А дони, это племя папуасов?

– Лесные люди, – повторила Пачи, – Хозяин-лорд, и охранники пошли в лес, хотели охотиться на оранг-хутани, а те убили их стрелами из охотничьих луков.

Молодой «лорд» хмыкнул и покачал головой.

– Ну и поместье. Охота на людей… А что не так с моими взглядами на женщин?

– Тебе не интересны женщины, – пояснила девочка, – ты притворялся в деревне.

– Так… И это тоже было заметно, если быть внимательным?

– Да.

– Понятно… А если ты такая внимательная, то скажи: за нами сейчас следят?

– Да.

– Охранники?

– Да.

– Черт… Как это мило с их стороны… Где они?

– Они не очень близко, ты только не смотри. Они за пригорком у левого края озера.

– Понятно… Слушай, Пачи, я предлагаю тебе сделку.

– Сделку? – переспросила девочка.

– Сделку, – повторил он, – Ты поможешь мне притворяться, а я помогу тебе, например, переехать в какое-нибудь нормальное место.

– Переехать в нормальное место? Куда?

– Например, в Австралию или в Новую Зеландию.

– Я не знаю, где это.

– Не очень далеко. Можно долететь на самолете. Это хорошие страны.

– Хорошие… – она задумалась, а потом решительно кивнула. – Я тебе помогу.

– Отлично. Сейчас давай думать вместе, как обмануть тех, кто за нами следит.

– Это просто. Надо сделать, как делал тот лорд-хозяин, которого застрелили.

– Гм… – произнес Людвиг.

– …Он, – продолжала девочка, – приказывал женщинам раздеваться и плясать. Потом он иногда вязался с кем-нибудь из женщин, а иногда нет.

– Гм… Ты это сама видела?

– Да. Все видели.

– Черт… – буркнул Людвиг.

– Мне плясать? – спросила она.

– Гм… Да, Пачи. Пляши.

…

Двое охранников, посланных наблюдать за новым лордом-плантатором, с интересом посмотрели, как голая девочка пытается выполнять движения в стиле низкопробного стриптиза (вариант не для эстетов, а для портовых гастарбайтеров). Потом один из охранников буркнул.

– Тощая, как ящерица. И что этот парень-лорд в ней нашел?

– Он такой же извращенец, как его дядя, – заметил второй охранник.

– Ты это, – строго сказал первый (старший в двойке), – не очень-то.

– Я вообще могу молчать, – обиженно проворчал второй.

– Просто, следи за языком, а то мало ли, вдруг нас кто-то слышит – сказал первый, еще некоторое время молча наблюдал стриптиз, а потом спросил, – как ты думаешь, он ее будет здесь трахать, или просто будет смотреть, как эта мартышка кривляется?

– Думаю, здесь не будет, – ответил второй.

– Жаль, – первый вздохнул, – забавно было бы посмотреть.

Второй охранник угадал. Примерно через час, молодой лорд дал уставшей девочке знак одеться, и идти за ним. Так они и вернулись в усадьбу. А два охранника в обтекаемых выражениях доложили Аджану Раис-Оглу: этот новый лорд такой же извращенец, как старый. Ничего нового и удивительного. Яблоко от яблони недалеко падает.