Текст книги "Innominatum. Неназываемое"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Опять философия Большого Бонго? – спросила Леонор.

– Да, – Харрис улыбнулся и уточнил, – Практическая, прикладная кино-философия.

– Практическая… – повторила она, – А на Долаке ваша команда доверяла реальности происходящего, и если да, то на сколько процентов?

Возникла пауза. Харрис повернулся к Фокси.

– Что бы ты на это ответила?

– Трудно сказать, – призналась спец-менеджер, – наверное, пятьдесят на пятьдесят. Я пытаюсь вспомнить свои ощущения, когда произошел огневой контакт с наемниками наркомафии. Мне субъективно казалось, что я на полевых учениях телохранителей.

– Фокси профессиональный телохранитель, – пояснил Олбен, – потому, наверное, и ассоциации такие. А вот я – отставной военный, и поэтому я чувствовал себя, как на ближневосточной войне. На войне не совсем веришь в происходящее, хотя оно там настолько реальное, что реальнее некуда. Просто мозг защищается, уговаривая себя: «Спокойно, парень, это просто игра, вроде пейнтбола. Не зевай, и все будет хорошо».

– А я не успела понять свои ощущения, – сказал Инге, – просто мы угодили в ситуацию, когда надо было стрелять, и я стреляла.

– Ты классная девчонка, – Тедди похлопал ее по спине, – Тебе для правильного настроя достаточно знать, что ты на той стороне, на какой надо.

– А тебе? – спросила она.

– Я ведь немного буддист, – каскадер пожал плечами, – а в буддизме нет такого четкого разделения на реальность и иллюзию, на внешнее и внутреннее… Все призрачно.

– Называется, ответил, – буркнула Инге.

– Ясно, что ничего не ясно, – подвела промежуточный итог девушка-репортер, – но вот парадокс, который я сформулировала. Вся ваша команда, и участники массовок играют, погружаясь в то, что Харри назвал «сценической реальностью», и вроде бы, результат должен получаться однозначно-достоверный для зрителей киноленты. Но опросы дают разброс мнений о ваших сценах. Одни отвечают, что все реально, как в жизни. Другие – наоборот, что все искусственное и невыразительное. Чем объяснить такой разброс?

Харрис поднял руки и повертел ладонями над головой.

– Этот разброс, Леонор, гораздо глубже. Он не в мнениях, а в сознании. Многие люди полагают, что за рамками их привычного уклада жизни лежит то, что они видят по TV, когда включают новости или кино. Ты ведь понимаешь, Леонор, что все TV-новости производятся на «фабрике грез», по той же технологии, что и художественные ленты.

– Ну, это ты хватил через край! – импульсивно воскликнула она.

– Леонор, – вмешался Олбен, – ты ведь репортер, и ты наверняка знаешь, как делаются новостные блоки о военных операциях против пиратов, мафиози или экстремистов.

– Ну, вообще то… – девушка-репортер вздохнула, – да, там с реальностью проблемы.

– Честно говоря, – продолжил Харрис, – мы в команде раньше не очень задумывались о сходстве новостных программ с игровым кино, пока не сцепились по этому поводу с интересным парнем, оператором «Iron Star» из команды Большого Бонго.

– Джимми Декстон отличный парень, – поддержала Инге, – хотя, у него тоже какие-то буддистские взгляды, примерно как у Тедди, который тоже отличный парень.

– У Джимми, – поправил Тедди Бруно, – не то, чтобы буддистские взгляды, а скорее икстланские, по Кастанеде. У Кастанеды есть интересная мысль: «Повседневный мир существует только потому, что мы знаем, как удерживать его образы». Как-то так…

– Очень в тему! – одобрил Харрис, – так вот, Джимми четко провел идею о том, что в кинематографе создается и поддерживается не иллюзия, а реальность. В литературе, поставляющей фабулы, лучшей реальностью считается шизоид, а в кино – гламур. В результате, на экраны выплескивается море шизоидного гламура.

– Что-что? – переспросила Леонор.

– Шизоидного гламура, – повторил он, – Многие цивилизованные люди, убеждены, что шизоидный гламур, это и есть реальность большого мира, который начинается немного дальше порога их дома. А когда эти люди смотрят логически и физически корректный фильм о большом мире, он кажется им недостоверным, ведь «фабрика грез» уже давно убедила их, что большой мир живет по иной логике, иной физике, иной биологии, и что бытовой опыт маленького знакомого мира неприменим к событиям в большом мире.

– Но, Харри! Реальность Новой Гвинеи ведь отличается от реальности Сан-Франциско!

– Да. И не обязательно лететь так далеко от Сан-Франциско. Реальность какого-нибудь Мухосранска на границе Невады в трехстах километрах к востоку будет отличаться не намного меньше. Но для североамериканского зрителя, Мухосранск лежит в пределах маленького мира, и физически корректный фильм о таком городке покажется зрителю достоверным, а физически корректный фильм о ново-гвинейском Долаке – уже нет.

Девушка-репортер энергично потерла подбородок, задумавшись над этим тезисом.

– Ты хочешь сказать, что для зрителя, Новая Гвинея уже лежит, как бы, в сказочной параллельной вселенной, и про нее полагается сочинять кино-небылицы?

– Да, – подтвердил Харрис, – Но дело не в расстоянии и не в уровне цивилизованности. Небылицы принято сочинять и о многих аспектах жизни, лежащих прямо под носом у цивилизации. Например, если поехать от условного Мухосранска дальше на восток, то попадешь в Юту, где общины мормонов, про которые принято сочинять небылицы.

– Так… А ваша команда, значит, снимает реалистичные фильмы про все?

– Нет. Но, если наша команда сообщает, что конкретный фильм основан на реальных событиях, то доля вымысла там минимальна.

– Минимальна… Но, все-таки есть?

– Разумеется, – Харрис кивнул, – Ведь это кино.

– Марк возвращается, – сообщил Тедди, – слышите, движок гудит.

– Это UFO? – спросила Леонор, повернулась на звук, и выдохнула – O, clusterfuck…

Над «улицей городка Дикого Запада», на высоте человеческого роста с мелодичным гудением плыла летающая тарелка, или точнее – летающий гриб «Fliegenpilz». Под дисковидной «шляпкой» наблюдалась прозрачная толстая «ножка» – кабина, и в ней нетрудно было разглядеть Поллака, сосредоточившегося на контроле за движением. Летающую шляпу слегка болтало из стороны в сторону, а мощный поток воздуха от лопастей пропеллера, вращающихся по кромке шляпки «гриба», поднимал маленькие пылевые торнадо по бокам от сюрреалистической машины.

– По улице на этой штуке довольно сложно ехать, – прокомментировала Синти, – но на открытом поле никаких проблем.

– Поразительно… – прошептала Леонор, – именно такой аппарат был на видео.

– Не именно такой, а аналог, – педантично поправил Олбен Лепски.

– Это существенная разница, – продолжил Харрис, – Понимаешь, Леонор, что Большой Бонго не случайно акцентировал внимание прессы на том, что покажет именно аналог. Разницу между аналогом и, так сказать, оригиналом, он не отрицал…

– Ах, вот оно что… – произнесла девушка-репортер, – значит, эта машина – копия?

– Марк! – крикнул Харрис Поллаку, который успешно припарковал летающий гриб – тарелку около салуна, – девушка хочет понять разницу между оригиналом и копией.

– В смысле, между Focke-Wulf 500 «Kugelblitz» и «Fliegenpilz», так, босс?

– Видимо, да, – Харрис кивнул, – ты мог бы объяснить?

– Разумеется, я объясню. У нас собран достаточно богатый материал…

– Значит, – сказала Леонор, – тут все-таки есть некая тайна.

– Скорее, гипотеза. – улыбнувшись, уточнил компьютерный механик.

Эпизод-26. Ктулху есть везде

Снова остров Мелв.

…Колоритная парочка в ковбойских костюмах времен Дикого Запада, в шляпах и при револьверах подъехала на низкорослых крепких исландских лошадках около 8 утра, к маленькому отелю «Plaza», на северном берегу острова Мелв и, привязав лошадок к столбикам у велосипедной парковки, двинулась в бар на первом этаже. Девушка, как существо культурное, сняла шляпу, пред тем, как усесться на табурет у стойки. Менее культурный мужчина сел на соседний табурет, не снимая шляпы, и окликнул бармена:

– Эй, Билл, твою мерзкую душонку еще не забрал на дно Марианской впадины Ллир, владыка морей? Тогда сделай моей даме и мне по чашке крепкого кофе, только возьми настоящие кофейные зерна, а не сушеные желуди. И плесни в чашку, которая для меня, порцию виски. Именно виски, Билл, а не то, чем бразильцы заправляют свои тачки.

– Ты неприличный субъект, Харрис, – объявил бармен, включая кофемолку, – Про тебя говорят, ты вообще стал сатанистом, и поклоняешься зеленому первобытному демону, защити нас святой Патрик от таких монстров.

– Доброе утро, Билл, – нежно произнесла девушка, – Тебе идет эта клетчатая рубашка.

– Привет, Фокси! Что, правда идет? Это мне жена подарила на годовщину свадьбы.

– Удивительно, – сказал Харрис, – что на планете есть женщина, способная жить с этим агентом мирового алкоголизма.

– Кто бы говорил! – возмутился бармен, – Ты-то приворожил Фокси черной магией!

– Белой магией, – поправила она, – Харри научился этому у антарктических йети.

– Не важно, Фокси. Все равно, в средние века за такие вещи сжигали на костре!

С этими словами, бармен пересыпал порошок в кофеварку и включил нагрев.

– Ты религиозный экстремист, Билл, – сказал Харрис, – психи вроде тебя, захватывают заложников и требуют разрешить торговлю индульгенциями на фондовой бирже.

– О, святой Дунстан! Фокси, ты слышишь, как он богохульствует?

– Я не уверена, что это богохульство, Билл. Ведь на фондовой бирже торгуют любыми обеспеченными ценными бумагами, а с точки зрения католицизма, индульгенция, это ценная бумага, обеспеченная авторитетом Святого Престола, разве не так?

– Ты что, стала адвокатом? – встревожился он.

– Нет, Билл! Как ты мог подумать такое про меня?! Просто, я рассуждаю логически.

– Ну, извини. Просто, ты говорила, как адвокаты в кино. Я даже испугался.

Он скорчил гримасу невыносимого ужаса, потом подмигнул и быстро разлил кофе по чашкам, а в чашку, предназначенную для босса «ExEx» на глаз плеснул виски.

– Спасибо, Билл, – сказала Фокси.

– Ты сначала попробуй, что он сварил, – посоветовал Харрис, – вдруг, там желуди.

– Харрис, ты параноик! – объявил бармен, – У тебя мания преследования желудями.

– Кофе очень вкусный, – констатировала Фокси, сделав первый глоток.

– Вот! Ты слышал, Харрис?

– Гм… – босс «ExEx» тоже сделал глоток кофе, – да, похоже, на этот раз не желуди.

– Вот, Ирод! – возмутился Билл, – На этот раз, надо же! Как будто, когда-то я пытался напоить тебя отваром из желудей! Признайся честно, что этого не было!

– Пока не было, – подтвердил Харрис, – но это еще ничего не значит.

– Ты совсем потерял совесть с этим своим сатанизмом! Подозреваешь меня в желудях вместо кофе и бразильском эрзац-бензине вместо виски, а сам что делаешь? Отправил голую девушку лезть по скале в капище зеленого демона! И кто ты после этого?

– Я и до этого, и после этого, директор каскадерской артистической фирмы.

– Тьфу! – в сердцах буркнул бармен и повернулся к Фокси, – Как ты не испугалась лезть голая по скале, да еще входить в первобытный каменный ящик? Я когда смотрел это на экране, мне было страшновато, а когда по настоящему, наверное вообще… Брр!

Фокси сделала еще глоток кофе, улыбнулась и слегка пожала плечами.

– Скала там, на самом деле, не сложная. А внизу была страховочная сетка.

– Ну, допустим, на скале страховка, – сказал он, – а что в первобытном ящике?

– Я не поняла, Билл, в каком смысле, «что»?

– В смысле, – пояснил бармен, – вдруг бы там что-нибудь было?

– Там было, – сказала она, – Но не «что», а «кто».

– Ктулху? – шепотом спросил он.

– Нет, – Фокси покрутила головой, – Там был Харри. Он на всякий случай влез первым, только с другой стороны, где тропинка. В фильме этой тропинки не видно, но она есть.

– Ого! – Билл повернулся к боссу «ExEx», – Харрис! Ну, ты вообще! Я тебя уважаю! Я, наверное, не решился бы. Нет, серьезно, вдруг бы там был Ктулху?

– Ктулху есть везде, – ответил Харрис.

– Ты шутишь? – осторожно предположил Билл.

– Отчасти, да, но в каждой шутке лишь доля шутки. Ты слышал про Зеленый Огонь?

Бармен сосредоточенно почесал в затылке.

– Еще бы! По TV даже было трехчасовое ток-шоу с артистами, которые это видели.

– Ну вот, – Харрис кивнул, – тогда ты понимаешь, о чем речь.

– Не понимаю. И понимать не хочу. Я так думаю: в мире есть вещи, от которых надо держаться подальше. Лучше давайте сменим тему. У меня есть про вас идея!

– Идея про нас? – удивилась Фокси.

– Да. Про тебя и Харриса. Вот, вы снимаете всякие сюжеты из книжек, а у вас самих получилась авантюрная история, гораздо интереснее. Вот бы про это снять кино!

– Ты шутишь? – спросил Харрис.

– Ага! – Билл улыбнулся, – Но, ты сам сказал: в каждой шутке лишь доля шутки.