Текст книги "Innominatum. Неназываемое"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Эпизод-11. Стриптиз-шоу

Солнце – тускнеющий шар оранжевого огня – медленно опускалось за неровную линию джунглей, за кормой 15-метровой самоходной баржи-плашкоута. Баржа двигалась по узкому извилистому заливу Новеве, больше похожему на широкую реку. Молодой лорд Людвиг Илбридж наблюдал закат, стоя у ограждения на площадке надстройки баржи, и держа в правой руке бутылку австралийского виски «Great Outback». Казалось, в голове лорда решается сложная задача: то ли выпить, то ли подождать с этим.

И тут, у него на поясе зазвонил спутниковый телефон. Лорд выругался и взял трубку.

– Да!

– …Черт вас возьми. Аджан! Я и сам вижу, что скоро будет темно!

– …Чертов капитан говорит, что это корыто не может идти быстрее!

– …Нет, черт возьми, я не хочу пересесть на катер, потому что на барже четыре моих лесопильных мини-комбайна, за которые я выложил деньги, и голова большой белой акулы, которую я добыл своими руками!

– …Я буду, когда буду! Включите огни на причале, и ждите, черт вас возьми! – Людвиг вернул трубку на пояс и достал из кармана сигареты. Он курил, только когда в сложной ситуации вынужден был ждать, а не действовать.

– Эй! Что там, мистер Лю? – поинтересовался голос из ходовой рубки.

– Пока ничего, кэп Глен, – ответил лорд, – идем на тормозах.

– Понял. Держу самый малый ход.

– Да, – подтвердил Илбридж, и щелкнул зажигалкой. Огонек показался довольно ярким: солнце почти ушло за горизонт, и над джунглями оставалась только тусклая оранжевая полоса, а с востока небо уже почернело, и на нем прорисовались звезды… Снова звонок. Молодой лорд, выругавшись, опять взял трубку.

– Да!

– Птицы полетели на юг, – сообщил ему хриплый голос, – крути педали, амиго.

– Понятно, – буркнул Людвиг и крикнул в сторону ходовой рубки, – поехали, кэп Глен.

– Понял, поехали, – отозвался капитан, и баржа начала прибавлять ход.

В полста километрах к востоку – северо-востоку, над горами Абоб взлетали «птицы». Четыре одинаковых машины: 300-литровые бочки, с движком, воздушным винтом и крылом типа «летающая рама». Движки работали тихо, а музыкальное шоу в Колизее Авалона наоборот, проходило громко. Аудио-колонки, предназначенные для больших концертов на стадионах, заглушали любые звуки со стороны. По арене метались яркие изломанные разноцветные лазерные лучи… Предельно облегчая задачу наведения для оператора первой «птички», целью которой был один из секторов трибун Колизея.

С разных углов плато около центральной вершины Абоб, трое: Фокси, Олбен и Харри, снимали происходящее широкоугольными TV-камерами. Как-то даже не верилось, что сейчас начнутся боевые действия. Слишком мирно выглядела картина вечернего шоу.

Взрыв первой «бочки» мог издалека показаться одним из лазерных трюков: изумрудно-зеленая вспышка диаметром метров тридцать, накрыла часть трибун и арены Колизея, затем зеленое светящееся облако с проблесками желтого пламени взмыло вверх, будто изображая рост гриба-шампиньона в бешено-ускоренном темпе. А уже потом, Колизей заволокла туча дыма, из глубины которого мерцало обычное оранжево-желтое пламя… Через несколько секунд, изумрудно-зеленые вспышки сверкнули в трех других точках Акрополя. Одна из точек – склад топлива – превратилась в оранжевый факел, который взметнулся в небо, а затем расползся и как бы растекся по узким улочкам…

Пламя уже бушевало в значительной части Акрополя, когда до наблюдателей донесся грохот взрывов. Четыре громовых удара подряд, а потом многократные гулкие хлопки (характерный звук лопающихся в огне емкостей с нефтепродуктами).

Несколькими минутами позже, в полста километрах к западу – юго-западу от Акрополя Авалона, к причалу поместья Эссом на заливе Новеве, подошла 15-метровая баржа. Ее движок был заглушен, но инерции хватило для довольно сильного удара в деревянную причальную стенку. Послышался хруст бревен. Лорд, стоявший с бутылкой в руке на верхней площадке надстройки, покачнулся, еле удержал равновесие, и рявкнул:

– Какого черта! Почему так плохо освещен причал!?

– Сам налакался, и экипаж напоил, – тихо буркнул лейтенант Четтер.

– Похоже, – так же тихо отозвался мажордом Раис-Оглу, и крикнул, – простите сэр, мы раньше не принимали суда ночью, поэтому прожектора слабые.

– Так поменяйте завтра же прожектора, – отозвался лорд, и сделал изрядный глоток из бутылки, а затем добавил, – грузи мешки.

Шестеро охранников центральной усадьбы, стоявшие позади мажордома и лейтенанта, недоуменно переглянулись (непонятно: какие мешки грузить?). Они, конечно, не могли догадаться, что «грузи мешки», это кодовые слова, относящиеся не к ним. Из открытых темных иллюминаторов надстройки баржи синхронно ударили два ручных пулемета…

– Погрузили, – буркнул из ходовой рубки капитан Глен, – я опускаю аппарель.

– Ясно, – откликнулся голос Регги, – Эй, парни! Готовность в машинах!

– Есть готовность, – откликнулся глухой голос.

…Носовая аппарель медленно повернулась на оси, соединив грузовую палубу баржи с причалом. Четыре танка с угловатыми кузовами и круглыми башнями, маленькие, как автомобили-малолитражки, негромко урча моторами, поползли, вперед, пара за парой. Выехав на причал, они аккуратно развернулись, чтобы не зацепить гусеницами какой-нибудь из восьми свежих трупов.

– Черт… – растерянно произнес Людвиг, – вот так, просто…

– На то и война, – буркнул капитан Глен.

– Старайся не слишком переживать из-за этого, – добавил Регги.

Акрополь Авалона, примерно это же время.

Вивиен Робинсон повезло: она решила спеть в компании Джейсона Бойда с четырьмя девчонками из «группы подтанцовки», и все шестеро в момент взрыва находились на репетиционной площадке, на противоположной от VIP-зрителей стороне Колизея. Там взрывная волна, хотя и сохранила достаточную силу, чтобы сбить с ног и достаточную температуру, чтобы на мгновение обжечь – но, никаких серьезных травм уже не могла вызвать. Всего через несколько секунд, и Робинсон, и Бойд, и все четыре танцовщицы вскочили на ноги… Как раз вовремя, чтобы увидеть гриб яркого изумрудного пламени, взметнувшийся над казармой, в сотне метров от Колизея. На трибунах самого Колизея, бушевало обычное оранжевое пламя, а от пятерых участников ансамбля «Up-Fall-Up», выступавших на арене в момент первого взрыва, остались только бесформенные куски обугленного мяса… При взгляде на ЭТО, юную Вивиен Робинсон стошнило остатками ужина. Впечатлительный Джейсон Бойд, впал в ступор и принялся бессвязно повторять нечто вроде «Что это?.. Этого не может быть… Что это?». Четыре девушки из группы подтанцовки оказались психологически устойчивее. Сестры-близняшки, этнические ирландки Мэгги и Сэлли Дафф переглянулись и хором объявили:

– Срань господня! Надо вызвать полицию!

– А где, блин, тут полиция? – резонно поинтересовалась негритянка Тана Коэн.

– Надо линять отсюда на фиг, вот что! – заключила Туми Морс, тоже негритянка.

В этот момент раздалась серия мощных взрывов. В небо взлетели языки оранжевого пламени. Со стороны восточных ворот Акрополя послышались выстрелы и вопли.

– Линяем! – крикнула Мэгги.

– К западным воротам? – спросила Туми. Мэгги кивнула, но вмешалась Тана:

– Нет уж! Вдруг там тоже будут стрелять? Давайте смоемся по ручью.

– Точно! – согласилась Сэлли, – а этих придется пихать.

Тут привычка четырех девушек к согласованным действиям пришлась очень кстати: не тратя лишних слов, они побежали к выходу из Колизея, пихая перед собой Джейсона и Вивиен, пребывавших пока в слабо-адекватном состоянии. До искусственного пруда на ручье Вакаб было всего сто метров. У декоративной пристани на этом маленьком пруду стояло несколько легких весельных лодок, но до ручья ниже запруды выбранную лодку пришлось тащить на руках. К счастью, Джейсон Бойд уже начал кое-как реагировать на слова, и поучаствовал в этом процессе… Для шестерых лодка была маловата, и сильно просела в воде под их общим весом, но осталась на плаву. Теперь надо было осторожно выплыть из Акрополя через арку в стене, служившую выходом для ручья…

…На горном пункте управления, капитан Йовик, наблюдавший за обстановкой через ноктовизор, сообщил всем заинтересованным персонам:

– Шестеро выбираются из опасной зоны по ручью на лодке. Артисты из стриптиз-шоу.

– Что с ними будет дальше? – обеспокоено спросил Харрис.

– В пяти км ниже по ручью, – ответил капитан, доставая woki-toki, – лодка застрянет в болотах. Там рядом партизанский блок-пост. Я сейчас распоряжусь, чтобы партизаны присмотрели за артистами. Как только станет спокойнее, мы организуем эвакуацию.

– А как обстановка на фронтах? – поинтересовался Олбен.

– Нормально. Остатки центральной группировки противника пытаются прорваться из Акрополя на оставшихся джипах, но по ним работают наши снайперы. Самая мощная, южная группировка застряла в Моа-Моа. Дорогу назад, на север, им перерезали наши коллеги из команды Снорка – саперы, снайперы, мастера на все руки. По минам и под огнем снайперов болотные джунгли не преодолеть, так что южная группировка будет дожидаться рассвета и попробует уйти на подручных плавсредствах через восточный пролив на Большую Новую Гвинею. Наши друзья позаботятся, чтобы индонезийский спецназ полиции не дал им такой возможности.

– Гм… – произнесла Фокси, – А индонезийская полиция уже в курсе?

– Нет. Пока рано. Остается западная группировка противника в Эссоме, на опиумных плантациях. Ее зачистят танкисты при поддержке партизан-туземцев.

– Э… Как ты сказал? Танкисты?

– Да, Фокси. Танкисты на ваших танках.

– На наших танках? – изумленно переспросил Харрис.

– Я потом все объясню, – пообещал капитан.

Партизанский «штаб западного фронта» располагался, как ни странно, в центральной усадьбе поместья Эссом. Командир «фронта», лейтенант Вейдар – молодой, жилистый, мужчина с типичными валлийскими чертами лица, и ежиком волос пшеничного цвета, напоминал яхтсмена из юго-западной Англии. Хотя, яхтсмены, как правило, не носят пятнистый камуфляжный комбинезон с пристегнутой подмышкой кобурой с десантным автоматом…

– Добрый вечер! Я так понял, что вы Джимми Декстон, кинооператор «Iron Star», а вы, соответственно, Инге Освар и Тедди Бруно, каскадеры из «ExEx».

– Все правильно, – подтвердил Джимми, – а вы не могли бы объяснить… Ну, вообще.

– Знаете, – лейтенант улыбнулся, – мы сделаем вот как. Я организую кофе, и приглашу вашего коллегу из «Iron Star», которого вы видимо знаете. Его зовут Тони Тамере.

– Тони Тамере? – переспросил оператор, – Регги? Вот это да! А как он тут оказался?

– Он вам сам объяснит, и познакомит с Людвигом Илбриджем, хозяином поместья. Времени мало. Вам надо быстро решить, с каких ракурсов снимать танковую атаку.

– Танковую атаку?!

– Да. Она начнется через три четверти часа, в двух километрах отсюда. Извините, мне необходимо управлять боевым развертыванием. Я оставляю вас на Регги и Людвига.

Вейдар лихо козырнул и исчез так же стремительно, как появился.

– Я ни хрена не понимаю… – пробурчала Инге.

– А я начинаю понимать, – сказал Тедди, – это танки для фильма «Водоворот времени».

– Но они же не настоящие, – возразил Джимми.

– Да? – Тедди вопросительно поднял брови, – А откуда ты знаешь, какие они?

– Ну… – Джимми задумался, и тут в зал быстрыми шагами вошел Тони Тамере.

– Всем привет! У нас чертовски необычный выезд на киносъемки, верно?

– Привет Регги! – Инге хлопнула его по плечу, – Говорят, ты в курсе дела.

– Ага! – он кивнул, – туземные партизаны временно реквизировали наши маленькие японские танки для борьбы с боевиками наркомафии. А началось с того, что Людвиг вступил во владение этим поместьем, и обнаружил, что территория контролируется криминальной вооруженной группировкой…

– …Приветствую, – произнес новый персонаж, появляясь в зале, – Людвиг это я….Эй, Ситара, что с тобой? Чего ты боишься? Спокойно поставь поднос на стол.

– Д… Да, хозяин, – произнесла юная смуглая девушка, одетая в длинную серую рубаху, подпоясанную кушаком.

– Не «хозяин», а «Людвиг» или «сэр», – поправил он, и помог девушке поставить на стол поднос с чашечками, кофейником и вазочкой печенья, – Кто тебя напугал?

– Вокруг… – прошептала та, – вооруженные оранг-хутани.

– Ситара, я же тебе уже объяснил: это партизаны, наши друзья.

– Да, сэр, – она вздохнула.

– Утром, – пообещал Людвиг, – я все расскажу детально. А сейчас иди отдыхать. ОК?

– Да, сэр, – повторила Ситара, и выбежала из зала.

– Ее держали в рабстве? – спросил Декстон.

Людвиг Илбридж слегка скривился и утвердительно кивнул.

– Тут многое надо будет исправить, но это позже. А сейчас на маковых плантациях третья авалонская рота и половина эссомского взвода собственной охраны.

– Другую половину эссомского взвода мы уже чик-чик, – уточнил Регги.

– Рассказывай дальше ты, – предложил ему Людвиг, – ты, все-таки, военный.

– Ты что? Я не военный, я киношник!

– Регги, не морочь мне голову, ОК?

– Ладно, не буду спорить, нет времени. Рассказываю. Рота противника стандартная по численности: три взвода по 35 человек плюс группа управления 11 человек. Плюс 17 охранников из эссомского взвода, они, вместе с отдыхающим взводом, находятся при группе управления, на диспетчерском пункте. Два взвода – на патрульных маршрутах. Камрад Вейдар предложил начать ликвидацию группировки противника с удара по диспетчерскому пункту, где сосредоточено управление и дальняя коммуникация. Мне кажутся убедительными аргументы Вейдара в пользу танковой атаки. Конечно, наши легкие японские танки «keisoko» образца 1932 года в каскадерской версии, далеки от современных идеалов, но противник вообще не готов к встрече с бронетехникой.

– Гм, – буркнул Тедди Бруно, – ты думаешь, противник не сообразит, что это муляжи?

– Это не совсем муляжи, – возразил Регги.

– В каком смысле «не совсем»? – спросила Инге.

– В смысле, у них двухдюймовая стеклопластиковая броня и мармеладная пушка.

– Стеклопластиковая броня? – Джимми Декстон удивленно пожал плечами.

– Это не хуже, чем сталь, – сообщил Тедди, – у многих танков-амфибий такая броня.

– Ладно, допустим, стеклопластик это нормально. А что такое мармеладная пушка?

– Кажется… – произнесла Инге, – я слышала этот термин в связи с Вьетнамом.

– Да, – Регги кивнул, – так называли огнеметы для боевых катеров на Меконге. На них применялась загущенная огнесмесь, которую можно выплюнуть на двести метров. Эта огнесмесь по консистенции похожа на мармелад, вот кто-то и пошутил…

Диспетчерский пункт охраны маковых плантаций состоял из нескольких контейнерных домиков-коробок, одного ангара для техники, и одной наблюдательной вышки. Все это нехитрое хозяйство было огорожено забором из секций со стальной сеткой. Несколько прожекторов на столбах удовлетворительно освещали окружающий ландшафт в ночное время. Две пулеметные точки на крышах и еще одна – на вышке представлялись вполне достаточной защитой от возможного налета туземцев, вооруженных, как правило, лишь охотничьими луками и копьями, и возможно, еще парой-тройкой охотничьих ружей. Практически, почти за 20 лет, ни одного налета на диспетчерский пункт не произошло. Стычки с туземцами случались по ночам у мобильных патрулей, причем, как правило, туземцы не нападали, а лишь отстреливались, когда убегали в джунгли с каким-нибудь украденным из поместья добром.

Отсюда ясно, почему зам командира роты в этот обычный вечер так спокойно играл в покер с каптенармусом, и почему наблюдатель на вышке отнесся не очень серьезно к появлению четырех странных объектов. Он увидел их, когда, очередной раз, согласно инструкции, провел лучом мощного прожектора по дальнему рубежу контроля. Итак: четыре малые гусеничные машины на дистанции 300 метров, шеренгой движущиеся к посту. Машины были похожи на танки-ретро, но, когда наблюдатель стал рапортовать дежурному зам комроты, то про сходство с танками не сказал (засмеют же!).

Зам комроты, выслушав по радиотелефону рапорт, и не очень обеспокоился, решив, что молодой лорд – алкоголик (собиравшийся сегодня вечером прибыть в Эссом) устроил дурацкое катание на вездеходах в темноте. Ну, что взять с алкоголика?

– Возьми мегафон, – приказал зам комроты, – и крикни им, чтоб развернулись, а то они врежутся в ограду. Нашли, бля, время для ралли…

– Да, капитан, – ответил наблюдатель, включил мегафон, повернул раструб и крикнул в сторону машин, уже приблизившихся на полтораста метров, – Эй, разворачивайтесь! И включите фары! Вы едете прямо на ограждение!

В ответ, танки выплюнули по декалитру «мармелада»… Со стороны залп из струйного огнемета выглядит, как толстая пологая дуга сильно чадящего пламени, которая около мишеней прилипает к грунту и мгновенно расползается широкой огненной лужей. Это особенно красиво выглядит в темноте: вертящиеся потоки пламени и дыма рисуют на черном фоне причудливо-переменчивые светящиеся живые картинки. Но для человека, оказавшегося среди мишеней, все выглядит иначе: огромное облако огня стремительно вспухающее и накатывающееся на него. Таковы впечатления при взгляде через окошко огнезащитного укрытия на полигоне. А если без укрытия, то это совсем другое дело… Декалитр огнесмеси, разбрызгиваясь у мишени, создает впечатляющий огненный смерч, оказавшись рядом с которым, неподготовленный человек впадает в неконтролируемый ужас. На больших и малых войнах, солдаты массово бежали с позиций, попавших под обстрел огнеметов, хотя реальное число жертв огнеметной атаки оказывалось не столь велико. Профессиональным пожарным известно, что визуальная эффектность языков пламени далеко не всегда означает реальную угрозу, но солдаты (или в данном случае – охранники), это не пожарные. И если их не готовить к подобной ситуации, то нечего и ожидать от них психической стойкости при огнеметной атаке на охраняемый объект.

Четыре заряда «мармелада» поразили штабной домик, наблюдательную вышку, склад горючего, и ангар с техникой, но бегство было всеобщим. Полсотни людей в панике помчались в темноту, куда попало, лишь бы подальше от вздымающихся к небу языков пламени. Танки продолжали движение, ориентируясь на огни фар патрульных джипов. Произошло всего два «боевых контакта». В обоих случаях, пули с джипов охранников ударили по стеклопластиковой броне танков, не причинив ущерба, и в обоих случаях в ответ последовал плевок «мармеладом». В первом случае джип был накрыт плевком, и последствия оказались соответствующие – если комок горящего «мармелада» прилип к «личному составу», то этот личный состав переходит в категорию «боевые потери». Во втором случае, плевок расплескался по грунту, не долетел до цели, но и этого хватило, чтобы экипаж джипа в панике развернул свою машину и помчался к дороге на восток, к столице Авалона. В эфир полетели вопли про непонятный танковый батальон с запада, сжигающий и подминающий траками все на своем пути…

…Бегство двух патрулирующих моторизованных взводов было стремительным и, что интересно, успешным. Увидев при подъезде к столице, что Акрополь объят пламенем, экипажи проскочили мимо него, дальше на восток, до пролива, где переправились на Большую Новую Гвинею. Как складывалась их дальнейшая судьба – неизвестно, и это вообще другая история. Что касается охранников, разбежавшихся по маковому полю пешим порядком, то им не повезло. Уйти от туземных охотников-партизан, прекрасно подготовившихся к этой ночи, не удалось никому. А пленных тут не брали…

Наступила полночь…

…И наступил финиш лодочному путешествию Вивиен Робинсон и Джейсона Бойда с четырьмя девушками из группы подтанцовки. Перегруженная лодка, в начале бодро скатившаяся на пять километров по ручью Вакаб, выплыла на простор слабосоленого болота Вагаг. Еще сотня метров – и лодка застряла в сплетении коряг и лиан.

– Срань господня! Мы снова влипли! – констатировала Сэлли Дафф.

– Срань, – согласилась ее сестричка Мэгги, – но лучше, чем там, откуда мы слиняли.

– Если тут, блин, нет крокодилов, – уточнила Тана Коэн.

– На фиг ты про них вспомнила!!! – возмутилась Туми Морс.

– Ну, блин, просто я подумала…

– Стоп! – Туми ладошкой прикрыла напарнице рот, – Ни слова о них!

– О ком? – прошептала юная Вивиен Робинсон.

– О лягушках, – подозрительно-быстро откликнулась Тана, отводя ладошку напарницы.

– Да-да, – подтвердила Туми, – слышишь, кто-то квакает. Возможно, это лягушки.

– А почему мы стоим? – спросил Джейсон Бойд.

– Потому, шеф, что мы застряли на хрен, – пояснила Сэлли.

– Застряли? Но, этого не может быть! Здесь же вода! Невозможно застрять в воде!

– Запросто, – возразила Мэгги, – корабли сплошь и рядом садятся на мель.

– Но… – Бойд задумался… – Тогда надо позвать кого-нибудь на помощь.

– Кого, блин? – отозвалась Тана, – Кро…

Туми снова закрыла ей рот ладошкой. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском крупных рыбин и хоровым кваканьем лягушек. В вышине перемигивались огромные экваториальные звезды, и отражались в черной воде, а вокруг стояла черная зубчатая стена джунглей, где что-то чуть слышно шуршало и пищало.

– У меня все болит, – жалобно произнесла Вивиен, – и я хочу в туалет.

– Садись на край лодки, – предложила Туми, – и делай за борт. А я тебя придержу на всякий случай, чтобы ты не свалилась в воду.

– Я так не могу, – возразила юная солистка, – у меня все болит. Ушибы, раны, ожоги!

– Вивиен, – вмешалась Сэлли, – ты преувеличиваешь. Мы отделались царапинами.

– Нет, не преувеличиваю! Мне страшно! Зачем мы сюда поехали? Мы все умрем здесь!

– Вивиен, спокойнее, – Туми положила ладонь ей на плечо, – Здесь не так страшно. Мы выберемся, и тебе самой будет смешно, что ты так перепугалась.

– Правда-правда, – подыграла Тана, – мы выбрались из этого дурацкого Акрополя, нам остается только найти каких-нибудь людей, которые знают, как выйти к аэропорту.

– А что, если этот аэропорт не работает? – с тревогой в голосе спросил Джейсон Бойд.

– Шеф, будь оптимистом, – вмешалась Сэлли, – не работает этот – работает другой.

– Точно! – поддержала Мэгги, – здесь должно быть много мелких аэродромов.

– Правильно! – обрадовался он, – Ты молодчина! Значит, надо выбраться на берег, там найти какую-нибудь дорогу, а там спросить у первого же полисмена.

– Гм-гм, – Мэгги покачала головой, – я сомневаюсь, что тут встречаются полисмены.

Как ни странно, всего в сотне метров от них в это время двигались полисмены, точнее – охранники из взвода, выполнявшего прошлым вечером полицейские функции. Эти два охранника решили выбираться из Акрополя, на лодке вниз по ручью Вакаб, следом за артистами, используя тех в качестве индикатора опасности. В этом была логика, но не безупречная. Ошибка заключалась в недооценке партизанской сети. Блок-пост, мимо которого артисты проплыли без проблем, даже ничего не заметив, совершенно не намерен был пропускать авалонцев. Негромко щелкнули арбалеты – полуавтоматы, и в каждого из охранников вонзились по нескольку коротких стрел… Короткая агония… Хрип…

Четверо партизан обменялись сериями коротких свистящих и цокающих звуков, затем собрались на удобной полянке, закрытой густой растительностью и начали обсуждать проблему взятия трофеев, некоторым образом смешавшуюся с проблемой присмотра за артистами. Дело в том, что лодка с трупами охранников плыла по течению точно в ту сторону, где уже застряла лодка с шестерыми артистами. По итогам этого обсуждения, бригадир Юмбо (да, именно тот тинэйджер Юмбо из деревни Моа-Моа) подвел итог:

– Сейчас Чого и Млоо пойдут искать хорошее место и делать стойбище на ночь.

– Да! Годится! – ответили двое мальчишек.

– …Луви, – продолжал бригадир, – пойдет собирать ноони и отвлекать артистов.

– Я не могу делать то и другое сразу, – заметила девчонка.

– Ты можешь, – возразил он, – потому что, когда ты будешь собирать ноони близко от артистов, они начнут на тебя глазеть, и отвлекутся.

– У-у… Да! – Луви согласно качнула головой.

– Они не заметят, как я заберу лодку с трофеями, – заключил Юмбо, – я отгоню лодку в удобное место. Чого и Млоо помогут мне разобрать трофеи, когда сделают стойбище. Артистам ты скажешь про самолет-панду и приведешь в стойбище. Про лодку-трофей говорить с ними не надо, они неправильно поймут.

– А может, – спросила Луви, – артисты просто не заметят лодку?

– С-с, – прошипел Юмбо и повертел головой, – они заметят, потому что очень близко.

…Тана прислушалась и прошептала.

– Там что-то большое. Я не хочу говорить ничего такого, но…

– Спокойно, – так же шепотом ответила Туми, – может быть, это какая-нибудь большая птица. Например, казуар. Это вроде страуса.

– А на людей они не нападают? – спросил Джейсон.

– Не знаю. На туристическом сайте про это не было.

– Еще бы, – буркнула Мэгги, – на туристических сайтах все хорошо. Там даже акулы не кусаются. Нигде нет никаких хищников, кроме москитов, причем от москитов спасает репеллент, рекламируемый тут же, рядом с текстом про страну…

– О, черт… – произнесла Сэлли, повернувшись на негромкий скрип, – что это?

– Крокодил! – взвизгнула Тана, и схватила весло, как дубину, явно намереваясь оказать агрессивной рептилии отчаянное сопротивление.

– Что ты вопишь! – рявкнула Туми, – это же просто лодка, такая же, как у нас.

– Э… Блин… Да, и правда: лодка. Я не пойму, что в ней лежит. У кого есть фонарик?

– У Вивиен часы с подсветкой, – сказала Мэгги.

– О! Точно! – Тана потрогала юную солистку за плечо, – Вивиен, можно я на минуту возьму твои часы?

– Да, конечно, бери, мне вряд ли теперь нужны часы… – уныло протянула та.

– Эй-эй, не падай духом, – Тана погладила Вивиен по спине, сняла с ее запястья часы, нажала кнопку подсветки и направила лучик в сторону чужой лодки, которую течение прибило метрах в трех от них. Вся группа подтанцовки дружно пригляделась и…

– Срань господня… – выдохнула Мэгги, – тут все-таки встречаются полисмены.

– Тана, выключи свет, – мгновенно распорядилась Туми.

Тонкий лучик погас.

– Дело дрянь, – хмуро заключила Тана.

– Слушай, Туми, – прошептала Сэлли, – а на сайте ничего не было про людоедов?

– Что за фигня? Конечно, не было!

– Ах, да, – Сэлли кивнула, – на этих сайтах все хорошо. Но, я точно где-то читала про людоедов в Новой Гвинее. Правда, там сказано, что сейчас это редко случается.

– Что было в лодке? – напряженным голосом спросил Джейсон Бойд.

– Ну это… – начала Туми, – … Просто лодка…

– Просто лодка? А почему Мэгги сказала про полисменов, которые встречаются?

– Ну… – Мэгги помахала руками, напряженно думая, что ответить. В этот момент, Тана снова завизжала и схватила весло на манер дубины.

– Блин!!! – возмутилась Туми, – Ну что ты опять!?

– Там огонек, смотри! – Тана показала веслом в сторону черной полосы джунглей.

– Ну… – Туми пригляделась, – …Да. Огонек. Похоже на фонарик. А зачем визжать?

Огонек, приближался, и теперь было видно, что это фонарик, который висит на шее у темнокожей почти голой туземной девчонки. «Почти» – потому что, на ней был надет поясной шнурок, а через шею и плечо перекинут ремень какого-то короткого ружья, похожего на увеличенную модель ковбойского револьвера с очень толстым стволом. Туземка держала в руке корзину и, собирала туда что-то с прибрежного кустарника. Решив, что туземка, хотя и вооружена, но выглядит вполне мирно, Сэлли крикнула:

– Эй! Можно отвлечь тебя на минутку?

– Да, – лаконично откликнулась та, и повернулась к лодке, дружелюбно улыбаясь.

– …Меня зовут Сэлли, – продолжила ирландка, – а тебя?

– Луви, – ответила туземка.

– Отлично! Слушай, Луви, как нам добраться до аэропорта?

– До какого?

– Э… – Сэлли задумалась, – до любого, чтобы улететь в Америку.

– Тогда, – сказала Луви, – вам надо идти на юг.

– На юг? Ага! А как далеко?

– Далеко. Триста километров. Там Австралия, и оттуда можно лететь в Америку.

– Э… Отличная идея. А как нам добраться до Австралии?

– На этой лодке никак, – резонно ответила туземка, – Нужен катер.

– Алло, Луви, – встряла Тана, – давай дружить? Меня зовут Тана.

– Давай дружить, – туземка кивнула, – А зачем ты так махала веслом и кричала?

– Ну… Я думала: вдруг тут крокодил.

– На крокодила охотятся по-другому, – сообщила Луви, – хочешь, я тебя научу? Есть австралийский способ. Берешь большой-большой надувной баллон, и ташишь его за лодкой по воде, так, чтобы его болтало туда-сюда. Крокодил хватает баллон, воздух выходит ему в морду, он дуреет, и тогда ты стреляешь! Наши друзья так делают!

Тана вздохнула и тряхнула головой.

– Луви, это чертовски интересно, но сейчас нам надо добраться до дома.

– А где ваш дом?

– В Америке. Поэтому Сэлли спросила у тебя про Америку.

– Вообще, – добавила Мэгги, – нам бы добраться до любого города, где есть аэропорт, а дальше мы найдем способ улететь в Америку.

– Можно полететь отсюда до города Иаса, – сообщила туземка, уже успевшая подойти к самому борту лодки, – это главный город на острове Киваи, и там есть самолеты.

– А где остров Киваи? – спросила Туми.

– Пятьсот километров к востоку, – последовал ответ.

– Подожди! – Тана нервно похлопала себя по колену, – а как полететь отсюда в Иаса?

– На «панде», – ответила Луми, – Пилот позвонит по рации, и точно скажет, когда.

Тана снова похлопала себя по колену.

– Подожди-подожди! Я верно поняла, что прямо сюда прилетит самолет?

– Да. На рассвете прилетит «панда», самолет-лодка. А сейчас, лучше пойти на берег.

– А как добраться до берега? – спросил Джейсон.

– Просто, – сказала туземка и, взявшись руками за борт лодки, несильно толкнула вбок, затем назад, а затем, уже изо всех сил, потянула вперед, на себя. И лодка, которая, как оказалось, не застряла, а просто уперлась в корягу, спокойно поехала по воде.

– Ой! – тихо произнесла Вивиен, – А ведь рядом была другая лодка.

– Была? – переспросила Луви.

– Да, – Вивиен кивнула, – тут была лодка, которую принесло течением.

– Наверное, теперь течение унесло ее дальше, – невозмутимо ответила туземка.

– Эй, – Мэгги протянула руку вперед, указывая на оранжевое пятно, мерцающее за сеткой веток прибрежного кустарника. – Кажется, кто-то зажег костер.

– Да, – туземка кивнула, – Мои мужчины сделали там стойбище, и пошли на охоту. Мы пойдем в стойбище пить чай, а когда мои мужчины вернутся, мы будем кушать.

После приключений в Авалоне и двух часов в тесной лодке, стойбище туземцев – дони, показалось шестерым артистам комфортабельным местом. Горячий цветочный чай в металлических кружках, оранжевый свет от костра, нежное потрескивание угольков, и главное: чувство безопасности. Вскоре вернулись трое мужчин-охотников (или точнее мальчишек-охотников) с добычей. На углях было разложено мясо, завернутое в листья фикуса вместе с плодами ноони (местной разновидности хлебного дерева). Пикник…

Будь артисты чуть более внимательны, их бы удивило, что охотники принесли кроме свежего мяса, еще две штурмовые винтовки «M-16», две портативные рации, и пакет с мелочами вроде зажигалок, сигарет и каких-то разноцветных бумажек и карточек. Но, радость артистов, выбравшихся из страшного Авалона и страшного болота, была так велика, что наблюдательность упала до нуля… А мясо, кстати, получилось вкусное.