Текст книги "Код нового мира (СИ)"

Автор книги: Алекс Тайлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

4.

На следующий день по дороге в больницу Ник все же заглянул в небольшой магазинчик с телефонами и подобрал аппарат, подходивший по требованиям Киры. Помимо телефона он оформил и сим-карту. Покупка обошлась ему в сто десять фунтов, что он списал на «непредвиденные расходы», хотя на такие цели уделял не больше пятидесяти фунтов в неделю. Выйдя из магазина, Ник свернул за угол, спрятался за остановочным павильоном, распаковал коробку и сунул телефон в газетную кучу – по просьбе Киры он прихватил из дома все газеты, которые три раза в неделю обнаруживал в почтовом ящике. Сначала он хотел вырвать страницы со статьями, сообщающими о взрыве, но потом понял, что это пустая трата времени. В некоторых палатах стояли телевизоры, и даже если Кира еще не узнала о произошедшем, то непременно узнает, как только выйдет в Сеть.

Ник не знал, зачем ей понадобились газеты – достаточно было открыть сайт новостей Лондона. Возможно, Кира не хотела возиться с просмотром веб-страниц на телефоне, перерывая архивные записи. Или же боялась что-то упустить. Одно Нику стало ясно точно – Кира нуждалась в информации, как наркоман нуждается в очередной дозе. Зачем – это оставалось тайной, раскрывать которую в планы Киры не входило. И хоть она и пообещала не лезть в опасные авантюры, Ник был убежден, что ее изворотливый ум найдет лазейку в собственном обещании.

Когда Ник уже подходил к дверям больницы, пришло сообщение от Даны. Она приняла известие о том, что Кира жива, с необычайным восторгом и уже намеревалась сегодня же выкроить часок-другой среди рабочего дня, чтобы навестить ее, и Ник потратил немало времени, чтобы отговорить девушку от этой затеи. Кира дала понять, что не хочет никого видеть, она долго сохраняла в тайне свое местонахождение, и кто знает, раскрылась бы она Нику, не работай он в этой же больнице.

Как только Ник вошел в вестибюль, он тут же решил разыскать доктора Андерсона и расспросить его о состоянии Киры. Врачебное мнение имело куда большее значение, чем слова самого пациента. Также Ник хотел узнать о списке лекарств, которые ей дают – расширенные зрачки и учащенный пульс отчасти свидетельствовали о наркотиках. Доктор Андерсон имел право и не сообщать о списке препаратов, поэтому Нику пришлось запастись еще одной идеей, помимо прямого вопроса.

Он поднялся на второй этаж и сразу же увидел дверь с позолоченной табличкой, на которой были написаны инициалы и фамилия Андерсона. Он робко постучался.

Дверь тут же открылась, и из кабинета вышел сам доктор Андерсон. Ник видел его раньше, но и представить не мог, что среди его пациентов значилась Кира.

– Мне нужно совершить обход, поэтому, если можно, излагайте скорее, – заявил Андерсон, закрывая дверь на ключ.

– Меня интересует один… одна из ваших пациентов, – начал Ник.

– Как ее зовут? У меня не так много пациентов женского пола.

– Кира Романова.

Андерсон наморщил лоб, сложив руки на груди. От внимания Ника не укрылось, как суетливо бегали глаза доктора из стороны в сторону.

– Не припомню такой. У меня нет иностранцев. Знаете ли, они предпочитают дорогостоящие клиники…

Он отвернулся от Ника и двинулся по коридору к лестнице. Ник озадаченно смотрел в то самое место, где только что стоял доктор, и понимал, что запутался. Кира вчера назвала имя именно этого врача – а он сделал вид, что впервые слышит о ней.

– Ах, черт, – простонал он и побежал за удаляющимся доктором Андерсоном. – Подождите!

Врач остановился и резко обернулся.

– Возможно, она находится здесь под другим именем. Такая худенькая, с черными волосами, лет двадцать. Я знаю, что эта история содержится в тайне, но я – ее друг, работаю здесь. Мы встретились вчера, она просила передать ей газеты… – Ник вынул из пакета, что держал в руках, несколько газетных листов.

– Вы встретились? – недоверчиво посмотрел на него Андерсон.

Ник не ответил, избегая щекотливой темы, и поэтому молча протянул ему пакет.

– Вы сможете навестить ее после обеда, – неожиданно смягчился врач. – Мне кажется, ей не помешало бы поговорить с кем-то из друзей.

– Спасибо. Я хотел бы узнать о ее состоянии.

– Оно стабильно улучшается, – уклончиво ответил Андерсон. – Пулевое ранение и падение с высоты пятого этажа не проходят бесследно. Я могу показать вам ее карту, если вы пообещаете, что не станете об этом распространяться.

«Повсюду сплошные тайны», – с недовольством подумал Ник. Тем не менее, он был безмерно рад, что доктор Андерсон согласился ответить на его вопросы, и даже покажет карту. Не придется искать хитроумный способ взлома его кабинета.

– Загляните ко мне в кабинет ближе к двенадцати. – Это звучало, как предложение. – Честно говоря, мне приятно, что удалось найти близкого ей человека.

– Я постараюсь найти минутку, – заверил его Ник, всей душой надеясь, что Андерсон не станет проверять газеты и передаст их вместе с телефоном.

– Ну, как дела сегодня?

Доктор Андерсон склонился над Кирой, которая только-только проснулась и теперь жмурилась от яркого солнечного света, бьющего в палату.

– У тебя немного повышена температура. – Врач сделал пометку в карте, изучив лист, на котором медсестра записывала наблюдения о больных, и приступил к осмотру.

– Нельзя ли задернуть шторы? – раздраженно поинтересовалась Кира, когда он пальцами разжал ей веки, исследуя реакцию зрачков на свет.

– Не уверен, что это поможет.

– Очень хочется пить. И есть.

Андерсон выпрямился. Очередная запись.

– Я скажу сестре, чтобы она принесла воды. Завтрак через двадцать минут. Аппетит – это очень хороший признак. Ты больше не пробовала вставать?

– Нет.

Доктор склонил голову, затем сел на край кровати. Кира немного отодвинулась к стене.

– Значит, так. Давай договоримся сразу, – вкрадчивым голосом начал он. – На данный момент ты находишься под моей опекой. Если с тобой что-то случится, это будет моя вина. И ничья больше.

– И?

– Ты должна быть честна со мной.

Кира приподнялась на локтях и вскинула правую бровь. Андерсон нашел этот жест даже забавным, но удержался от смешка.

– Да.

– Как это понимать?

– Да – пробовала вставать. И даже ходить. Я полноценный человек, у меня есть руки и ноги, и я в состоянии хотя бы сходить в туалет.

– Но я же тебя просил не делать этого без моего руководства. Одно неосторожное движение – и трещина в кости может снова появиться. Ты довольно быстро поправляешься, но нога… ей потребуется больше времени.

– Можете снова прибить меня иголками к кровати, – с холодным безразличием сказала Кира. – Но я их вытащу. Свяжете – перегрызу веревки. Советую попробовать наручники – опыта с ними у меня еще не было.

Андерсон с интересом смотрел на нее, и отчетливо видел, что Кира была абсолютно равнодушна. Ее грудь поднималась и опускалась все с тем же темпом, тон был спокойным, и никаких нервных движений. Он немного удивился – нечасто попадались пациенты, которые перенесли клиническую смерть, кучу травм, кому, и уже через несколько дней после видимых улучшений начинали бунтарствовать. Андерсон напряг память – нет, таких случаев не было в его практике вообще. Порой достаточно было побывать полминуты на том свете, чтобы человек начал верить в Бога, молиться по ночам и читать Библию.

– Возможно, ты забыла. Ты была мертва девяносто три секунды – и это только учтенное нами время. Мы кое-как смогли запустить сердце. Извлекли пулю, залатали раны. Кости срослись… за некоторыми исключениями. Мы спасли тебе жизнь.

– Зачем вы мне все это говорите?

– Затем, чтобы ты поняла, что мне не безразличны мои пациенты. Я ни в коем случае не хочу навредить тебе, и не хочу, чтобы ты навредила себе. Думаешь, я запрещаю тебе самостоятельно вставать только потому, что это комплекс власти? Я просто хочу, чтобы ты быстрее вышла отсюда, и вышла, не хромая.

Кира смотрела на него, не мигая.

– Ты могла хотя бы поблагодарить за то, что мы спасли тебе жизнь, – закончил Андерсон.

Кира подняла голову выше, словно хотела созерцать его сверху вниз.

– Когда я пойму, что мне это действительно требовалось, я скажу «спасибо».

Он протяжно вздохнул, решив закончить разговор на эту тему. В нем начинала подниматься непонятная злость, но не из-за отсутствия благодарности. Андерсон совершенно не понимал этого человека. За годы работы в клинике ему часто приходилось разговаривать с пациентами – они видели в нем словно святого и часто норовили исповедаться, поделиться своими переживаниями, да хотя бы просто обсудить новости. Кира же, в отличие от них, совершенно не была расположена к беседам. Андерсон мог предположить, что она не хочет разговаривать из-за болей, но Кира всегда сообщала, если что-то шло не так, или если появлялись изменения в самочувствии. Вспомнив степень тяжести травмы головы, Андерсон заподозрил повреждения мозга, которые пропустили на МРТ, и тут же отмел эту мысль – девушка так и сияла, когда ей наконец разрешили подняться с кровати. Однако больше никакого проблеска эмоций он за ней не наблюдал.

Андерсон не знал, были ли у нее травмы в детстве, которые повлияли на психику. Он в глаза не видел ее старой карты – и тут до него дошло, что он совершенно не знает пациентку. Откуда она? Чем занималась? Как оказалась там, на крыше дома в Харвуд-плейс, и каким образом причастна к событиям, названным репортерами «Лондонской резней»? В эти тайны Оливия Венли его не посвятила – может быть, Кира согласится?

– Послушай, – неуверенно обратился он к ней. – Хотел узнать. Что произошло?

– О чем вы? – мигом отозвалась та.

– Там, в Харвуд-плейс. Я читал в газетах, видел по новостному каналу, но общаться с человеком, который был там и сам все видел, мне еще не доводилось.

Произнеся слово «общаться», Андерсон едва удержался от саркастической ухмылки.

– А Оливия Венли вам не сказала? – догадалась Кира.

– Нет, – качнул он головой. – Поэтому я и спрашиваю у тебя.

– Почему вы думаете, что газеты и телевидение лгут?

– Я такого не говорил.

– Тогда что хотите услышать от меня?

И снова они зашли в тупик. Кира была мастером уклоняться от ответов, в этом Андерсон убедился еще несколько дней назад, когда он пытался расспросить ее о той стране, откуда она приехала, чтобы хоть как-то наладить контакт незатейливым диалогом.

– Меня заинтересовала одна деталь, – сказал он. – В тебя стреляли, ты упала с крыши. Но вот это. – Сделав паузу, доктор протянул руку, расстегнул две верхних пуговицы сорочки и отогнул воротник, почувствовав, как девушка напряглась при этом. Чуть выше ключицы виднелась розоватая полоса. – У тебя здесь шрам, – пояснил Андерсон, коснувшись зажившей раны.

Кира ощупала собственную шею, провела пальцем по полосе и замерла. В ее взгляде что-то промелькнуло – Андерсон готов был поклясться, что он видел какую-то неясную вспышку.

– Может, ты помнишь, откуда это у тебя? Рана кровоточила, когда мы нашли тебя. Как будто ножом – идеально ровная. Так не порежешься, когда режешь бутерброды, – усмехнулся он в попытке свести вопрос к шутке.

Кира молчала, поглаживая шрам. Казалось, она напряглась еще сильнее. Но Андерсон не собирался торопить ее с ответом. Ему удалось что-то расшевелить в ней, какие-то воспоминания, может, даже чувства. А это уже само по себе являлось немалым прогрессом.

– Понятия не имею, откуда это, – наконец ответила она, застегнув верхние пуговицы.

– Ты уверена? Я видел тела тех, кому не повезло той ночью. Огромные разрезы, море крови. Так почему же в тебя просто выстрелили? Это обычный интерес, можешь не отвечать.

– Потому что… – Кира смотрела куда-то в пустоту и усиленно размышляла. Она осеклась на середине фразы, и Андерсон с нетерпением ждал, пока она сформулирует мысль. – Нет. Не могу вспомнить.

– Это со временем должно пройти, – сказал Андерсон, не скрывая своего разочарования. – Кратковременная амнезия после такой травмы – это меньшее из зол. Хотя, может быть, будет лучше, если ты и не вспомнишь этого. А то, что было задолго до этого, ты помнишь? Где ты жила до приезда в Лондон?

– В России, – прозвучал короткий ответ, и Андерсон уловил в голосе напряжение. Кира настороженно покосилась на него.

– Ты отчетливо помнишь жизнь там? Детство? Хоть какие-то моменты…

– Вы обещали дать воды.

Снова стена. Андерсон поднялся с кровати, не намереваясь возвращаться к разговору. Кира ясно дала понять, что хочет поскорее закончить его – причем, сразу. Пока доктор отходил за медсестрой, он не прекращая думал о том, кто же такая его пациентка, и почему так старательно избегает вопросов о себе. Вариантов приходило в голову множество, и всякий из них подходил, но, похоже, настоящую причину такого поведения Киры ему не суждено узнать.

Когда Андерсон окончательно ушел, Кира заметила оставленный им пакет, который стоял у кровати. Он ничего не сказал об этом, и вообще ни разу не заявлялся в палату с посторонними вещами. Кира медленно поднялась и протянула руку – пакет оказался довольно увесистым. Заглянув внутрь, она увидела кипу газет, вытащила половину и быстро перебрала, читая названия и заголовки первых страниц. Три из них она сразу отбросила в сторону – это оказались обычные развлекательные газетенки, содержащие курьезные истории, анонсы телепередач, кинофильмов и постановок в театрах.

«Лондонская резня в Харвуд-плейс». Кира заинтересовалась этим заголовком – как раз, дата выхода газеты значилась следующим днем после случившегося на той крыше. Она открыла нужную страницу и начала читать.

Кира никогда не доверяла написанному журналистами, зная, что из ими написанного правды не больше трети, а остальное служило лишь для приукраски историй, что способствовало раскупке тиража. И теперь она лишний раз убедилась, что ее отношение к публичным изданиям не напрасно – террорист, устроивший «тот самый кошмар», был застрелен. Ни слова о Тори, Викторе и связанных с ними убийствами. В аналогичной статье следующей газеты содержалась схожая информация. Кира досадливо поморщилась. Журналисты просто писали то, что им было выгодно, или же что им приказали написать. Кира пролистала газету и, не найдя больше ничего интересного, взяла очередную – почти свежую, трехдневной давности.

«События на Бейсуотер-роуд – спланированный теракт».

– Хм.

Она раскрыла газету и прочитала статью размером в целый лист, которая сопровождалась парой фотографиями с места происшествия. Еще изучив письмо Оливии Венли, она поняла, что взрыв имел прямое отношение к Виктору, на что указали и авторы газетной статьи. «Это уже второе событие за месяц, которое потрясло Лондон, и полиции предстоит разобраться, кто стоит за этим.» Идеально, подумала Кира. Они не написали прямо, что в обоих случаях виновен один и тот же человек, но довольно прозрачно намекнули.

Люди из Агентства сплоховали, недооценив противника, и лишь из-за этого погиб Доллес Райвер, рассуждала Кира. Время шло, и пока она не имела возможности даже выйти в Сеть, Виктор действовал. Она понимала, что стоит тому узнать, что она жива, как его планы тут же смешаются – в конце концов, она послужила ему помехой, пусть и ненадолго. Виктор добивался своего – за столько времени сведений о нем не собралось, никто не представлял, кто он такой, и его возможности по-прежнему оставались безграничны. Полиция сдалась, в АНБ недоумевали, и лишь Оливия Венли поступила по-своему – пришла к Кире, оставив ее на скамье запасных игроков. Неспроста же сама сотрудница Агентства велела ей не вмешиваться.

У Оливии был план, в котором Кира играла важную роль, и о котором она сама знать была не должна. В результате ее первой задумки погибли люди, и ничего больше. Теперь Оливия Венли хотела использовать Киру так же, как и сержанта Райвера. Ее не интересовали жертвы и потери – важен был итог. Если удастся поймать Виктора – замечательно, угроза устранена, и все будет хорошо. Но ее не заботило, погибнет ли при этом Кира, или кто-то из ее близких людей, будь то Ник, или Дана.

Взгляд Киры упал на заголовок статьи раскрытой перед ней газеты. «Полиция разыскивает террориста».

Он снова изменил личность, надел маску, направив поиски в ложном направлении. В прошлый раз полиция искала маньяка, теперь – террориста. Но Виктор не являлся ни тем, ни иным. Все это время он отвлекал внимание полиции, прессы, спецслужб – но для чего? Совершая компьютерные преступления, он даже не скрывался. Предупреждал об атаках, не заботился о том, что его могут выследить, писал со своего ящика. Не вмешайся Кира – и никто бы не додумался отнести убийство Сары Саммерс к его «заслугам». Это его разозлило.

Кира хлопнула себя по лбу, забыв о повязке. Она прокрутила в памяти ту ночь, когда пришла Тори – от воспоминаний по коже пробежали мурашки.

Японка не осматривала квартиру в поисках карты памяти. Более того, она сказала, что ей известно, где находится карта. Убийство Киры не было связано с материалами Сары – Виктор всего лишь устранял помехи на пути к… к чему?

Виктору удавалось контролировать каждый шаг Киры. Она понятия не имела, как ему это удавалось – но он знал о ней все. Единственными людьми, кому она без оглядки могла довериться, были ее друзья из чат-комнаты. Виктор вполне мог позволить себе проникнуть в компьютер одного из них, и первой под подозрение попала Линда. Именно после письма ей Виктор объявился в жизни Киры.

Полагая, что Киры нет в живых, Виктор устранил сержанта Райвера – единственный свой путь к флэшке Сары. Что-то в этом не давало Кире покоя – файлы на карте могли раскрыть его тайны, возможно, даже пролить свет на личность таинственного негодяя, но теперь карта была у работников Агентства, и Виктор никак бы не добрался до нее.

Ошибка? Уверенность в том, что карту не файлы не откроют?

Кира сложила просмотренные газеты в стопку и спрятала в прикроватную тумбочку. Сосед по палате – мужчина с перебинтованной головой – заметил это.

– Можно у вас попросить пару газет? – послышался его слабый голос. Кира обернулась на звук. До этого момента мужчина не произносил ни слова, больше спал и безропотно выполнял все указания врача и медсестер. Из больничной еды признавал лишь кашу, от которой Киру чуть не выворачивало наизнанку, больше же он ничего не ел.

Она молча вытащила несколько газет и собиралась бросить ему, как вдруг из мягких бумажных листов выпало что-то черное и прямоугольное. Кира кинула ему газеты – он ловко поймал их руками – и быстро подобрала предмет. Это был новый телефон фирмы Samsung, с сенсорным экраном и возможностью подключения к Сети через Wi-fi. То, что нужно.

– О, я думал, телефоны пациентам запрещены, – снова подал голос сосед по палате.

– Так и есть, – безучастно подтвердила Кира, нажимая на кнопку включения.

– Я заметил, что доктор Андерсон вас жалует, – улыбнулся мужчина. – Вы его знакомая?

– Доктор Андерсон не знает об этом. И не должен узнать.

– Я сохраню ваш секрет. – Кира посмотрела на него – мужчина улыбался искренне и добродушно. – Если вы разрешите сделать мне один звонок. Жена волнуется, а врачи не рекомендуют мне вставать, чтобы позвонить ей.

– Хорошо, – коротко ответила Кира и вбила в память телефона номер Оливии Венли, который несколько дней целесообразно хранила у себя в голове. Конверт с ее письмом она порвала выбросила в туалете, пока ждала Ника.

Кира немного подумала и решила отправить Оливии сообщение – возможности позвонить пока не представлялось. Она набрала текст сообщения.

« Я знаю пароль к файлам на карте. К.»

5.

Ник вошел в палату Киры лишь вечером, когда его рабочий день в больнице окончился. По его словам, доктор Андерсон разрешил им немного поговорить, и Кира не знала, как расценивать это – то ли тот хотел вызвать к себе излишнее доверие, то ли считал, что ей не хватает общения с друзьями. Ник принес с собой два бутерброда из буфета для посетителей, и Кира отметила, что еда там на порядок лучше, чем в столовой.

– Я готов слушать, – невозмутимо заявил Ник, пока она усиленно жевала.

Кира запила бутерброд яблочным соком, который Ник также предусмотрительно прихватил в буфете, и вкратце передала ему рассказ Оливии Венли. Мужчина с перебинтованной головой чуть похрапывал на своей кровати, и разговору никто не мог помешать. Ник внимательно выслушал ее рассказ, но закончив, Кира заметила, что он ждет чего-то еще.

– Это все, что я знаю, – сказала она. – И все со слов самой Оливии. Как ты догадываешься, я была без сознания.

– Я верю тебе, – спокойно ответил Ник. – Но меня не меньше интересует немного другая часть. Мы с Даной ушли из квартиры, и я тебя не видел до вчерашнего дня. Что произошло там, в Харвуд-плейс?

– Я смутно помню. Пришла Тори Икидзара, мы разговаривали…

– Вы разговаривали? – Ник был предельно удивлен. – Ты говоришь о наемной убийце, чертовой киллерше!

– Да. Потом я дала сигнал Райверу, подожгла бензин и… снова провал. Затем крыша, там много полицейских, они вооружены. И это все, что я помню.

– Негусто, – вздохнул Ник. – Ты уже прочитала газеты?

– Отчасти.

– Лондонская резня! – Ник взмахнул руками. – Я на днях увидел в Интернете едва не целый сайт, посвященный этой ночи. Люди строят предположения, что там на самом деле произошло. Каждый второй утверждает, что никакого террориста на самом деле не убили, а если и убили, то невинного человека.

– Да, полиции придется потрудиться, чтобы выйти сухими из воды, – усмехнулась Кира. – Не стоило врать людям.

Они немного помолчали.

– Ты обещала не лезть в это дело, ладно? – пристально посмотрел на нее Ник. – Виктор опасен, и для него человеческие жизни – ничто. Сколько людей могло погибнуть при том взрыве? Я полагаю, ты уже в курсе?

– Конечно, – кивнула Кира. – Никто не ожидал от него таких действий. Да что говорить, даже от Тори не ожидали отпора полиции.

Она сделала глоток сока прямо из горла, игнорируя пластиковые стаканчики, что Ник поставил на тумбу.

– Будь любезна, не упоминай ее имени. – Он даже поежился. – Я как вспомню ту ночь… Дана говорит, что я иногда вздрагиваю по ночам, во сне.

– Обратись к психиатру, – пожала плечами Кира. – Как там Линда?

– Пообещала раздобыть информацию.

– О, это она умеет.

– Почему ты не хочешь ей сказать? Мне показалось, что она расстроилась, когда узнала, что…

– Потому что я сейчас не могу ей доверять. – Кира уселась поудобнее и перевела взгляд на окно, глядя в чистое, голубое небо. – Виктор всегда был на шаг впереди. Он словно знал о моих планах и поэтому легко обставил меня в своей игре…

– Кира! – предостерегающе сказал Ник. – Не вздумай.

– О чем ты?

– Ты снова думаешь о нем. Мы договорились…

– Прости. Просто мыслить вслух легче. В следующий раз буду сдержаннее.

Ник закатил глаза.

– Ты неуправляема.

– Ты так говоришь только потому, что я делаю что-то против твоей воли? – повернулась к нему Кира. – Ты придумал гениальный план – переехать в другую квартиру, и будто бы от этого все устроится само собой. Пойми – Виктор узнает, что его обманули. И он не успокоится, пока я хожу по одной земле с ним.

– Карта Сары. Больше ее у тебя нет. И, скорее всего, никогда уже не будет. А этот выродок пусть продолжает гоняться за ней.

– Ты так думаешь? – неуверенно спросила Кира.

– Да! – резко отозвался Ник. – Мы никогда не узнаем содержимое тех файлов. Я надеюсь, ему хватит этого, если он так боится обнародования информации.

Кира прислушалась к звукам снаружи палаты – шагов не было. До вечернего обхода, по ее подсчетам, оставалось чуть меньше часа. Она достала из-под матраца телефон, и Ник тут же настороженно повертел головой.

– Не боишься, что его у тебя найдут?

– Не найдут. Черт, почему нет ничего? – Кира растерянно смотрела на фоновую заставку экрана. Оливия Венли не спешила с ответом на ее сообщение, а это не укладывалось в рамки понимания Киры. Пароль, тот самый набор символов, за который в Агентстве готовы были отдать любую сумму, выполнить любое требование. Почему же молчит Оливия?

– А ты ждешь звонка? – спросил Ник.

– Что-то вроде того. Видишь ли, эта самая Оливия Венли обещала позвонить – спросить, как дела, не нужно ли мне что-то…

Ник сначала недоуменно нахмурился, а потом сообразил, что сказанная Кирой фраза была чистой воды сарказмом.

– Так вот, в чем дело. В Агентстве национальной безопасности. Это они решили привлечь тебя работать на них?

– Не совсем. Им понадобилась информация, и я согласилась помочь. Ведь это и в моих интересах тоже, – пояснила Кира. – Сейчас они ищут террориста, интересно, кого будут искать завтра?

– Дана хочет тебя увидеть, – неожиданно быстро проговорил Ник. Кира догадалась, что тема ему неприятна, и он решил сменить ее.

– Расписание часов посещения внизу.

Ник замолк. Кира вертела в руке телефон. День клонился к закату, а Оливия не уделила никакого внимания ее сообщению! Неужели на этот раз сама Кира оказалась позади, и в АНБ давно все известно касаемо файлов на флэшке?

– Кстати, я читал твою карту.

– И что?

– Там нет ни слова об отравлении.

– А должно быть?

– Думаю, да.

Неожиданно Ник потянулся к Кире и немного отогнул воротник сорочки. Он смотрел куда-то в район ключицы.

– Так и есть, – пробормотал он. – У тебя здесь шрам. Прямая полоса, длиной около двух дюймов. И я точно помню, что у тебя ее не было. Значит, появилась она в тот период, в который ты якобы была мертва. – Последние слова Ник произнес с нажимом. – Сдается мне, это не простой порез.

– Понятия не имею, – осторожно сказала Кира. – Я же не вижу этот шрам.

– Она ранила тебя, верно? – Ник внимательно смотрел ей в глаза. – Не знаю, чем – ножом, катаной, или она опять кидалась своими штуками, но это рана от нее. И логично было бы ожидать яд в крови – иначе зачем делать такой маленький надрез?

– Но яда не нашли, так?

– Именно. Я почитал на досуге о специфике яда семейства кураре. Тебя бы не успели спасти никакие врачи, если бы она тебя задела отравленным оружием.

– Умница. Но не продолжай думать, у тебя это неожиданно стало неплохо получаться, – не удержалась от язвительной усмешки Кира.

– О да. Ты же понимаешь, к чему я клоню?

– Разумеется. Поэтому и прошу не продолжать.

– Тори не хотела тебя убивать. – Ник пропустил мимо ушей ее просьбы. – Ведь если бы это было ее целью, она, понятное дело, не забыла бы обработать оружие.

Кира молчала, ожидая, к чему Ник приведет свои измышления.

– И это значит, что в планы Виктора и не входило тебя убивать! – Он выглядел довольным собой. – Он хотел дать тебе намек, что будет, если ты не прекратишь соваться. Ведь не выстрели в тебя Доули, ты бы не оказалась здесь. Поэтому, я еще раз тебя попрошу забыть Виктора и все, что с ним связано. За дело взялись АНБ, оставь это им. Может, ты и считала себя умнее полиции, но и не пытайся тягаться с Агентством.

– Кто тебе сказал, что я буду лезть в их дела? Пусть сами разбираются. – Кира отвернулась, показывая свое безразличие.

– Хотелось бы верить, что ты не шутишь, – протянул Ник.

– Вы это видели?

Генерал Виррет был в ярости. Он снова стоял на трибуне в той самой аудитории, где несколько дней назад собирались наиболее важные сотрудники Агентства. На этот раз Оливия Венли присутствовала – она заняла место в переднем ряду, и лицо ее стремительно бледнело. Почти сотня глаз была направлена в одну точку – на огромный дисплей на стене за спиной генерала.

– Завтра же это будет в новостях, в газетах, об этом будут судачить на каждом углу! – Виррет ослабил узел галстука. – Как, каким образом это попало в Сеть? Кто дал информацию этим доморощенным писателям? Мисс Венли, я бы хотел услышать объяснение на этот повод.

Оливия поднялась из-за стола. Слова застряли в горле – ей еще не доводилось видеть генерала в гневе, он всегда сдерживал эмоции и держал себя в руках. Даже повышенный тон от него был редкостью, а сейчас он словно с цепи сорвался.

Она не знала, что ответить генералу. Увиденное ею на экране выходило за грани разумного.

– Я не знаю, – только и удалось выговорить ей.

– Не знаете. – Генерал кивнул. – А ведь это, между прочим, ваше дело!

– Мы сделаем все возможное, чтобы это не попало в газеты…

– Что вы сделаете? Что здесь можно сделать? Сейчас наверняка все издательства уже закрыты, материалы распечатали и ждут утренней рассылки. Вы будете перехватывать каждого почтальона? Заблокируете проходы к газетным киоскам? В конце концов, в Сети уже появилась эта информация, и ничто не остановит ее распространение…

Он прервался, чтобы перевести дух. Оливия стояла, не решаясь нарушить тишину, и перечитывала написанное жирным шрифтом название статьи.

«Последняя из клана Ямата-но ороти в Лондоне.»

– Вы себе представляете, что завтра будет твориться на улицах?

Оливия прочитала кусок текста, который попал в экран. Там говорилось, что той самой ночью в Харвуд-плейс была сама Тори Икидзара, которая и устроила знаменитую «Лондонскую резню». Оливия отказывалась что-либо понимать – это же невозможно! Всем участникам той операции строго запретили распространяться на эту тему, а узнать источник не представляло сложности.

– Сэр, мы выясним, откуда произошла утечка информации, – неуверенно произнесла Оливия. – И заставим этого человека опровергнуть ее.

– Неплохая идея! Только имя Тори Икидзара уже будет у людей на слуху, и еще одно подозрительное убийство в ее стиле, и нам тогда не отмыться! Хватит. С меня хватит. – Его голос внезапно стал тихим. – Мисс Венли. Ждите завтра ранним утром толпу журналистов у наших ворот.

– Их все равно не пустят на территорию…

– Нет, их пустят! – твердо возразил генерал. – И вы дадите им ответы на все интересующие их вопросы. Сами понимаете, что мне не составит труда проверить, как вы выполните этот приказ.

– И что мне им сказать? – растерянно спросила Оливия.

– А вы подумайте! Что бы им такого сказать? Урегулируйте ситуацию. Я не удивлюсь, если завтра люди побегут в оружейные магазины запасаться пистолетами. Видите ли, информатор очень постарался – в статье в подробностях изложены заслуги японского клана начиная с середины прошлого века.

– Я не думаю, что там есть что-то серьезное. – Оливия указала на дисплей на стене. – Где хоть одно подтверждение того, что Тори на самом деле в Лондоне? Где доказательства…

– О, поверьте, там все не настолько голословно. Несколько человек видели девушку азиатской внешности в районе Харвуд-плейс накануне. Яд кураре, который широко использовался японскими убийцами, обнаружен в крови Сары Саммерс и Джеймса Хилтона. Раны на телах погибших людей говорят о специфическом оружии – в данном случае катаны. И, под занавес, – генерал распростер руки, – появился человек, который подтвердил то, что Тори Икидзара действительно совершила эти два убийства, и теперь ее разыскивает полиция.

– Что? – не поняла Оливия. – Какой человек? Откуда ему известно это?

– Думаю, что главный инспектор городской полиции располагает подобными сведениями. В общем, – он повернулся всем телом к Оливии, – делайте, что хотите, но возьмите, в конце концов, дело под контроль.