Текст книги "Хозяин Океана"

Автор книги: Алекс Макдуф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Боцман Серхио, не зная, что делать дальше, и уже беспокоясь за судьбу тех, кто вошел в заросли тихой речушки – а об умении пиктов действовать жестоко и бесшумно он был наслышан, – направил лодку вверх по течению…

– Благодарю тебя, барон, – кивнул Конан. Казалось, что у короля уже созрел какой-то план действий.

– Серхио, сейчас мы тихо спускаемся к устью. Так, чтобы нас не увидел ни один из этих…

– Если нас уже заметили, то терять нам нечего. Но здесь, по-моему, тихо. Кому-нибудь из нас придется влезть на дерево близ берега, как можно выше. Оттуда, я думаю, видно побольше, чем с воды.

Весла тихо, без плеска, погрузились в речку, и вельберы заскользили обратно к устью.

Когда лодки поравнялись с баром, Конан одним махом выпрыгнул на плоские камни у речного берега, при этом почти не потревожив вельбер.

На юго-западе деревянной скалой поднимался над линией горизонта неф. Паруса были развернуты во всей красе. Корабль уходил.

– Что же задержало их? – спрашивал сам себя Евсевий, почти тут же оказавшийся на камне вслед за королем. – Пиратские корабли?

– Скорее всего, – ответил Конан, тщетно стараясь разглядеть хоть какие-нибудь подробности происходящего в море.

– Что же еще? – подал голос Майлдаф.

– Буря, – коротко ответил Арриго.

– Буря? – Принц Конти был всерьез удивлен. – Я не в первый раз на море. Тогда ненастье вскоре должно быть здесь. Но разве Гонзало боится бури?

– Вы еще юны, принц, – убежденно сказал Арриго, – при всем моем к вам уважении, – добавил зингарец, хотя последние слова дались ему с трудом. – На океане бывают шквалы, которые налетают на мгновение, проходя узкой полосой, но за томгновение топят без следа целую эскадру. Единственное хорошее в том, что эти шквалы легко заметить издали и попробовать увернуться. А есть еще и волны-убийцы…

– И морские змеи, и спруты толщиной в две, а то и три «Полночные звезды», – насмешливо подхватил Сотти.

Арриго метнул в аргосца испепеляющий взгляд, по тот ничуть не смутился.

– Сейчас не гадать надо, а на дерево лезть. – Практичный Майлдаф напомнил о главном.

– Деггу! – окликнул боцман Серхио. – Видишь то дерево? – Огромный серый гингко тянулся вверх локтей на сто двадцать. – На него живо, да повыше!

Деггу был родом из Черных Королевств. Раньше чванливые зингарцы крайне неохотно включали чернокожих матросов в свои экипажи, и те пополняли флот Аргоса, а паче всего их было на Барахас. Но с течением времени поколения менялись, менялось и отношение к южанам, и Фердруго выпала слава первопроходца. Хитрец понял, что платить им можно вдвое меньше, а работать они способны вдвое больше. И вот на королевских судах появились чернокожие, а купцы по-прежнему чурались их.

Король выиграл. Торговый флот государства впервые за долгие века смог выдержать конкуренцию купеческих гильдий: чернокожие моряки были настоящими тружениками моря. Они были лукавы – но совсем по-детски: они не умели зарабатывать по-иному, кроме как трудом. Под командой капитанов-зингарцев королевский торговый флот с ними возродился.

Что касается Гонзало, то барахского пирата не смущал цвет кожи матросов его экипажа. Деггу, отличавшийся завидным телосложением, хотя и уступавший в мощи мускулов и Конану, и Кабану и тому же Серхио, раньше был охотником на морского зверя. Но вскоре выяснилось, что копье он метает не хуже, чем гарпун, а бьет им не слабее, чем острогой. Гонзало заметил Деггу на одном из военных кораблей и быстро переманил к себе.

– На мачту! Живо! – опять скомандовал Серхио, хотя повторять нужды не было. Деггу уже карабкался по стволу, ловко перехватывая сучья и толстые лианы.

– Здорово у него получается! – завороженно глядя на стремительное восхождение, поделился с окружающими один из братьев Родригесов.

– Пикты проделывают это еще быстрее, благородный месьор, – предупредил Арриго – Запомни это и держись по возможности подальше от деревьев. В этом лесу. Если пикты близко, – добавил военачальник.

Тем временем Деггу шелестел листвой уже где-то на высоте тридцати локтей.

– Еще столько же, и он поднимется над лесом, – прикинул Майлдаф. У горца, видно, руки так и чесались поучаствовать в затее.

– Ну, что там? – подождав еще немного, вопросил Серхио, задрав голову.

– Сейчас, месьор боцман! – донеслось откуда-то из кроны.

Деггу вовсе скрылся из вида, даже голос его приглушали листья, влажные еще после прошедших дождей.

– Сейчас, я сделаю несколько шагов вперед по этому суку… – комментировал свое продвижение Деггу.

– Он ходит по рее взад-вперед, точно ярмарочный плясун по канату, – тихо, чтобы матрос, не дай Митра, не услышал от боцмана похвалы, пояснил с гордостью Серхио. – В тихую погоду, конечно.

– Вот перед тобой Бриан Майлдаф из Темры. – Конан указал на горца. – Так вот он ходил по канату над пропастью, где поместилась бы сотня таких деревьев, встань они друг на друга, – нетерпеливо заявил Конан. – Меня интересует, что он там видит.

– Деггу, Кром тебя приласкай! – гаркнул король. – Ты видишь что-нибудь на море?

– Да, ваше величество! – отозвался матрос. – Вижу! Очень-очень плохо!

– Что «плохо», дубина?! – занялся воспитанием команды Серхио. – Плохо видно?!

– Нет, очень-очень хорошо видно! На море совсем нехорошо!

– Да что же там?! – Конан, казалось, успокоился. Видимо, он гораздо больше изумился бы, если б ему доложили, что все в полном порядке.

– Много, очень много маленьких лодок! В них полно серых людей! – начал Деггу описание батального полотна. «Серыми людьми», очевидно, были пикты.

– Они прицепились к нашему кораблю крючьями и пошли на абордаж! – взволнованно кричал матрос.

Конан знал, что в разговоре чернокожие сильно жестикулируют. Как при этом, должно быть, балансировал на суку Деггу!

– Они забрались на палубу, и там – драка! А корабль идет на полдень, очень быстро! Серые люди не могут одолеть!

– А дальше?! Что там, в море?!

– О-о! – Деггу то ли простонал, то ли был очень удивлен. – Очень-очень далеко, но Деггу видит! Три корабля! Один узкий и длинный, как на Барахас! Они идут наперерез, очень торопятся! Очень плохо дело!

– Проклятье! Пираты! – сделал вывод Кабан. – Кто их сюда принес?!

– Седек, – кратко ответил Конан. – Деггу, они далеко?!

– Да, пока очень далеко! Если серых людей победить, корабль уйдет от них! «Полночная звезда» – большой корабль, много парусов! Хороший ветер!

– Ясно! – прокричал Конан. – Сиди там и смо-три! Если что-то случится, кричи! Понял?!

– Деггу понял! – был ответ.

На мгновение настала тишина. Потом заговорили все разом.

– Полночная звезда…

– Пираты…

– Надо…

– Дети Сета…

– Это Шем…

Голос Конана опять перекрыл все остальные.

– Если мы будем так орать, все оставшиеся на берегу пикты сбегутся сюда!

Уже при первых звуках речи короля все замолкли. Не потому, что король кричал громче Майлдафа или басовитее Кабана, просто все как-то сразу поняли, где они оказались.

– Отобьется «Полночная звезда» или нет, она все равно не придет за нами, – начал Конан. – Нам Соваться туда – толку нет. Если они отобьются, то воду найдут. А на лодках парусник не догнать. Если даже Гонзало соизволит вернуться за нами, в чем я сильно сомневаюсь, он не сможет подойти к берегу: пикты не дадут.

– Значит, мы обречены? – спокойно спросил Сотти.

– Разумеется, обречены, – вступил Евсевий. – обречены выкарабкиваться сами.

– Именно это я имел в виду, любезный. – Сотти без интереса глянул на аквилонца.

– Это и без вас понятно, – высказался бесцеремонный Арриго. – Меня больше интересует, как это осуществить. Идти до Зингары на вельбере – это, пожалуй, далековато.

– А к чему мы вообще ближе: к Кордаве или к Ванахейму? – задал разумный вопрос принц Конти.

– Это к Евсевию, – тут же определил Майлдаф. – Но солнце здесь…

– Совершенно верно, мой друг. – Евсевий сел на любимого коня. – Солнце здесь на той же высоте что и в Темре в это время дня в мае, а из сего можно заключить, что нас отнесло ураганом очень далеко к северу. Правда, солнце не слишком точный инструмент. Вот если ночью я смогу наблюдать луну и звезды, я скажу вернее.

– Если я увижу хоть одного пикта хоть издали, то я по его боевой раскраске скажу вам, где мы, с точностью до клана, – сообщил Конан. – Идти на вельбере вдоль пиктского берега – это самоубийство, даже если Ванахейм совсем близко. Хотя… – Король замешкался.

– Так что же нам, идти через пущу? – Майлдафу, всерьез занявшемуся торговлей, поневоле пришлось взять у Евсевия несколько уроков географии. Как видно, наставник не зря потратил время. – Идти через пущу в Аквилонию?

– Именно так, – вынес Конан свой вердикт. – Некоторые из нас бывали в пуще. Она не страшнее моря и немногим опаснее Ванахейма. Во всяком случае, здесь мы не замерзнем и не умрем от голода и жажды. Это я вам обещаю.

– Лучше уж сдохнуть от жажды, чем попасть в лапы к пиктам, король, – вмешался Серхио.

Боцман много плавал вместе с Гонзало еще в бытность того пиратом, но был гораздо менее дерзок и более вежлив, насколько вообще может быть вежлив корсар.

– Лучше будет, если мы вообще не сдохнем, – возразил Майлдаф. – У меня дела едва только пошли на лад.

– Король! – Голос Деггу звучал одновременно и радостно и тревожно. – Они отбили серых людей! Почти всех! Серые люди отстают!

– А пираты?! – закричал Конан.

– Они приближаются! Будет новый абордаж!

– Они уже далеко ушли?! – прогудел Арриго.

– Да-да, Деггу едва различает лодки!

– А что делают пикты в лодках?! – продолжал расспросы Конан.

– Они собираются вместе, кто остался, и поворачивают к берегу!

– Значит, ветер достаточно свеж, – поделился своими соображениями Сотти.

– А пикты собираются обратно. – Конан поглядел прямо перед собой, постукивая пальцами но твердой коре гингко. – Вот что, – сказал он. – Нам нельзя ждать, пока «Полночная звезда» уйдет за горизонт. Это будет еще не скоро.

– Песок в часах успеет дважды пересыпаться, – быстро подсчитал Евсевий.

– Вот именно, – кивнул Конан. – А после боя пикты обязательно наведаются к священной реке.

– Это сюда? – Принц Конти вопросительно посмотрел на короля.

– Сюда, – утвердительно кивнул Конан, – А потому… Деггу! Спускайся! И быстро в вельберы, если вы еще хотите увидеть ваших благородных родственников.

Глава V

Сотти, правитель Мерано, второго по величине города в Аргосе, а ныне простой гребец, сидевший на веслах с матросами, оттолкнулся от борта «Полночной звезды». Лодки, развернувшись, быстро стали удаляться в сторону берега. С корабля не казалось, что лодки идут стремительно. Волна оставалась довольно высока, К тому же наступал отлив, и вельберам предстояла нелегкая борьба с океаном. Но на веслах были Опытные гребцы, и преодолеть расстояние в несколько лиг им было нипочем.

Тэн И и Хорса остались вдвоем. Не то чтобы кхитаец и гандер чего-то боялись: по поводу уязвимости Тэн И у многих возникали серьезные сомнения, а прошлогоднее покушение на Хорсу обернулись плачевно для нападавших. Один кинжал сломался о кольчугу, а от двух других гандер увернулся. Когда же Хорса вытащил свой кинжал, то зачинщикам пришлось худо, ибо в левой руке у гандера оказался кастет. Один был убит, другому Хорса сломал челюсть, а третьего схватила подоспевшая на шум стража.

Завистников у Хорсы было немало: кое-кому пришлась не по нутру головокружительно быстрая карьера гандера, кому-то доверенное лицо короля успел здорово насолить, исправно выполняя свои обязанности. Кто напал на гандера в этот раз, выяснить не удалось. Один повесился в темнице на оставленном ему по недосмотру тонком, но очень прочном шелковом шнуре, а второго убили: подсыпали яда в похлебку. Все это, как и многое другое, очень тревожило, и даже не столько самого Хорсу, сколько его жену – прекрасную Этайн. Хорса беспокоился больше о другом: ему надо было находиться при короле, а для Этайн пребывание в столице было небезопасно. В своей восточной марке супруги появлялись крайне редко. С гибелью брата Этайн маркой управлял старый воспитатель Этайн – Максенций. Увереннее всего Хорса чувствовал себя, когда Этайн гостила у дядюшки Коннахта во Фрогхамоке. Там, за толстыми и высокими базальтовыми стенами, в тройном кольце стражи горцев с огромными изогнутыми мечами, среди лесистых гор и болот ни один шпион или наемный убийца не остался бы незамеченным. Но Темра была так далеко на севере! Супругам приходилось ездить через пол-Аквилонии туда-сюда каждую луну. Это приводило к кратковременным и быстро забывающимся, но все же размолвкам, что не нравилось им обоим. Но, увы, такова была служба. И на сей раз графиня не испытывала большой радости…

– Дорогой, я боюсь отпускать тебя в море, – говорила Этайн, расчесывая свои роскошные, черные, длинные волосы, стоя перед зеркалом.

– Графиня, – в тон жене отвечал Хорса, – я и сам не в великом веселии от сего похода. – Даже в разговорах с женой древняя гандерская велеречивость не покидала Хорсу. – Даже Майлдафу, никогда не видевшему глади морской, и тому придется сопровождать кенига.

– Ну, уж если Майлдафу, – притворно тяжко вздохнула графиня и кокетливо пожала соблазнительными тонкими плечиками. – И сам кениг… – Она обернулась к мужу, занимавшемуся важным делом: Хорса изучал свитки с последними донесениями и досье на тех, кого включили в состав великого аквилонского посольства. Не выпуская из рук свиток, Хорса поднял голову и встретил печальный взгляд Этайн, хотя она и пыталась улыбаться.

– Я знаю, тебе не нравится, когда у меня глаза на мокром месте, – сказала графиня, садясь вполоборота, облокачиваясь на спинку кресла и склоняя голову на руки. Волосы черной волной заструились вниз по темному резному дереву. – Я знаю, у тебя такая служба, и нас за это все уважают…

Графиня принялась теребить локон.

– Я знаю, у нас славный кениг, и мы ему многим обязаны…

Поняв, что жену надо успокоить, иначе ссоры не избежать, он расстался-таки со злополучным свитком и подошел к ней, присев на корточки перед креслом, так что их лица оказались друг против друга.

– Этайн, ты же сказала не обо всем, что знаешь, – тихо заговорил Хорса. – Ты еще знаешь, что я люблю тебя, и потому самое свирепое море не разлучит нас.

– Хорса, это только заклинания! Сам же кениг рассказывал об Океане такое!..

– Заклинания оставь для Озимандии, – ласково погладив локоть жены, продолжал Хорса. – Я не в первый раз на море, да и сам кениг с нами, а уж он-то не даст ладье кануть в пучину. И месьор Тэн И едет, а уж с ним-то шпионов можно не опасаться…

– Да-да-да, – нараспев произнесла Этайн. – Только Кулана с Озимандией вам и не хватает, потому что красавчик Евсевий едет тоже. Жаль, я не родилась мальчиком. Тогда я тоже была бы там.

– Вот уж вовсе не жаль, – шепнул Хорса, приближая свои губы к губам графини…

* * *

Хорса был в самых приятельских отношениях с Майлдафом, он боготворил Конана, любил побеседовать с Евсевием, но с кхитайцем приходилось держаться подчеркнуто вежливо. Хорса, порой сам того не сознавая, умел находить в каждом те струнки, звучание коих нравилось владельцу. И Хорса нравился тем, кто был ему нужен. Исключение составляли только двое: графиня Этайн, которую Хорса просто любил, и месьор Тэн И. Вечно, как казалось Хорсе, прищуренные хитрые глаза, угодливо-вежливая маска и безупречные манеры – через этакую кхитайскую стену обаяние гандера пробиться не могло.

«Но сейчас об этом следует забыть, – подумал гандер. – В конце концов кениг со своим мечом уже за две лиги отсюда, а скоро будет и еще дальше, и Евсевий со своим луком, пожалуй, промахнется. А за нашими спинами целая команда головорезов и пиратов, потому что самые порядочные из них уплыли с единственным порядочным командиром – боцманом Серхио. А помимо них еще и целая орава чванных и не в меру горячих аргосцев и зингарцев и совсем мало аквилонцев, а среди них ни единого порядочного воина. Кроме месьора Тэн И, разумеется. Поэтому стоит забыть о недоразумении, по крайней мере пока не вернется кениг. Жаль, что я так мало знаю море. Вот бы Сигурда Ванахеймского сюда!»

– Месьор Хорса, – первым нарушил молчание Тэн И. – Наши дела не слишком трудны, хотя и не приятны. Я полагаю, что очень скоро нас ожидают бурные события.

– Совершенно с вами согласен, месьор Тэн И, – почтительно ответствовал Хорса. – Как вы думаете, месьор Тэн И, что это будет: бунт команды или…

– Нет-нет, месьор Хорса, – покачал головой кхитаец. – Я думаю, всему причиной послужит визит Джоакино на мачту.

– И что он там делал? Подавал кому-то сигналы?

– Очень может быть, – закивал кхитаец. – И я имею подозрение, кому.

– А кому здесь можно подавать сигналы, кроме как пиктам? – Хорса картинно развел руками. – Только как пикты могли узнать, что мы окажемся здесь?

– В Стигии еще остались сильные колдуны, – с нескрываемым сожалением проговорил Тэн И. – Вряд ли это был знак к бунту команды. Обычно для этого служит ссора, а ссора уже была.

– А пираты? – Хорса на мгновение усомнился в возможности колдовского вмешательства, поскольку имел обыкновение выявлять все источники опасности.

– Очень может быть, – опять кивнул месьор Тэн И.

– Не прекрасно, – подытожил Хорса. – Только Джоакино опоздал: Конан на берегу.

– На берегу, где живут пикты, – возразил кхитаец. – Но он действительно опоздал – или поспешил, – потому что вы подпоили Седека, а без шемита Джоакино растерялся и влез на мачту скорее всего не вовремя. Не исключаю, что кого-то из матросов подкупили, иначе аргосец не смог бы бесшумно забраться так высоко. Кстати, сколько еще проспит Седек?

– Полдня, не меньше, я думаю, – усмехнулся Хорса. – Майлдаф тогда отдыхал сутки, старый шемит вряд ли крепче телом.

Тэн И в ответ улыбнулся.

– Да, тогда я едва увернулся от его кулака. Тем временем, казалось, что на корабле никто

более не был озабочен судьбой вылазки. Придворные острословы, среди коих, видимо, не осталось больше доблестных рыцарей, обступили немногих дам, обмахивающихся веерами и отчаянно жеманничающих. Кавалеры звякали ламирами и мечами, а также золотыми цепочками, регалиями и прочей придворной сбруей.

Купечество собралось на корме. Негоциантов было немного, но их важные густые голоса разносились далеко. Каждый из них с превеликою охотою вспорол брюхо бы собеседнику и выкинул внутренности за борт акулам, но эти люди, в отличие от месьоров, редко брались за оружие сами. Они действовали чужими руками, ибо понятия у них отличались от дворянских. Они понимали слова «честь гильдии» и ради них готовы были пожертвовать самым дорогим – золотом, поскольку такие жертвы окупались сторицей. Неурядицы случались, только когда кто-нибудь чересчур грубо нарушал негласные правила купеческой этики или соглашения как внутри гильдии, так и между гильдиями. Но согласия между зингарцами, аквилонцами, аргосцами не было и тени, чем пользовались стигийцы и шемиты. Как ни пыжились месьоры аргосских портов, как ни кичились древностью своих родов и традиций зингарцы, но шемиты против них держались вместе, и господствовали если не на море, то уж точно на караванных путях. В Хайбории этим все возмущались, но никто ничего не делал. Теперь же Конан разворошил и этот муравейник.

Зингарцы были очень напыщенны. Надменные и наряженные, они надменно взирали на весь мир. Но аргосцы все равно были одеты богаче, в отличие от усатых и чернобородых зингарцев они тщательнейшим образом брились, да и вообще были как-то тоньше, пронырливее, изворотливее. Что их сближало, так это лицемерие с одинаково любезным выражением лица.

Аквилонцы держались проще, но увереннее, свободнее. Покуда они еще не осознали, что короля на судне нет. Но не почувствовали этого пока и некоронованные морские короли: Конана они боялись всерьез. Разговор велся крайне осторожно и церемонно, но, кажется, денежные мешки уже о чем-то столковались.

Матросы же и вовсе ухом не вели. Отправиться за пресной водой – экая невидаль! Король? Так это ж Конан Киммериец, приятель Сигурда Ванахеймского! Кто же его не знает? Гвидо на время выдворили в трюм и, видимо, успокоили, а Гонзало в отсутствие боцмана лично возглавил приборку палубы, так что Хорса и Тэн И остались без присмотра.

– А куда подевался Джоакино, хотел бы я знать? – молвил Хорса.

– Я думаю, он спустился вниз, к хозяину, – ответил кхитаец.

– Месьор Тэн И, вы не находите, что погода несказанно хороша и публика наслаждается свежим воздухом и видами?

Ну, если месьору Хорсе удалось заглянуть в сундук месьора Седека при гораздо более стесненных обстоятельствах, то я не вижу препятствий для повторения того же. – Не меняя благожелательного выражения лица, проговорил Тэн И. – Только на сей раз мы посмотрим, что внутри у месьора Джоакино.

– Пожалуй, это будет интересно. – Хорса наконец отошел от борта. Но тут внутри у него похолодело: Тэн И был отнюдь не так добр, как казалось, и фраза про «посмотреть внутри у месьора Джоакино» прозвучала вдруг весьма конкретно и зловеще.

– За нами никто не смотрит, – прикинул Хорса, незаметно оглядевшись. – И, по-моему, не собирается смотреть.

– Мы пройдем через всю палубу спокойно, будто беседуем о чем-нибудь скабрезном, как и положено королевским лакеям, – придумал Тэн И, – и, походя, спустимся в трюм.

– Это не будет слишком неосмотрительным, – согласился Хорса. – Пусть они думают, что мы такие же тупоумные громилы, как стражники у Норонья.

– Да-да, – кивнул Тэн И. – Только не стоит недооценивать их, месьор Хорса. Сейчас мы разыгрываем одну из комбинаций, называемую атакой Гао Люня. Этот великий игрок изобрел ее тысяча двести лет назад.

– В чем же ее особенность? – осведомился Хорса.

Гандер не любил азартных игр, но все полезное для жизни, что можно выудить из игры, его привлекало.

– Ведется нападение на фигуру противника, которая видится ключевой, но делается это так, чтобы всегда оставался путь к отступлению.

– Это не ново, – пожал плечами Хорса.

Так, беседуя, они двинулись в сторону мачты.

– В жизни нет ничего нового, – подтвердил Тэн И. – Только вовсе не каждый может заключить простую истину в пригодную для использования форму. Великому Гао Люню это удалось.

Матросы чинили рангоут и заменяли поврежденный такелаж, мыли палубу, драили немногие медные части, так чтобы те ярче сияли на вставшем над океаном солнце. Для дам на корму специально вынесли плетеные кресла и натянули полотняный тент, чтобы загар не испортил их нежную кожу. Силевия была там же, как всегда окруженная толпой кавалеров по причине живости характера и болтливости. И что самое интересное, разговор опять вертелся вокруг парусов и кораблей. Несмотря на то что все морские слова, по мнению графини, были дурацкими и знать их даме высшего света не подобало, она тем не менее выучила, что такое «выбленка», «шкот» и «бушприт», и теперь восхищала кордавских инфантов, распускавших перья друг перед другом почище своих родителей.

– Увы, эти способные юноши весьма ошибаются, проходя мимо истинного бриллианта и пленяясь подделкой, – лирично заметил Тэн И, намекая на одиноко стоящую у борта Ариту.

– Что же вы не подадите пример, благочестивый месьор Тэн И? – шутливо поинтересовался Хорса.

– Нет-нет, – отвечал кхитаец вполне серьезно. – Это было бы ей только во вред. Все стали бы тыкать в ее сторону пальцами и зубоскалить, что, дескать, нашел этот желтый демон в этой деревенской дурнушке?

– Я бы сказал, что госпожа Арита отнюдь не безобразна, – не согласился Хорса.

– Да-да, – вздохнул Тэн И. – Только вы попробуйте объяснить сие молодым людям из Кордавы. Для них она тоже отнюдь не безобразна, но лишь как игрушка для развлечения.

– Ну тогда, может быть, попросить Евсевия? – внезапно проникся участием в судьбе дочки зингарского купца Хорса.

– Нет-нет, – отверг и эту мысль кхитаец. – Ни Евсевий, ни вы, месьор Хорса, ни даже сам государь Конан, ни тем более месьор Майлдаф…

– Да уж конечно не он! – усмехнулся, перебивая собеседника, Хорса.

– Да-да, – продолжил Тэн И. – Все мы для них чудаки. Это и помогло нам сойтись вместе.

– Разве только это? – не принял подобного объяснения гандер.

– Нет, разумеется, – как-то даже с грустинкой молвил кхитаец. – Если касаться того, что мы делаем по велению разума, – уточнил он. – Но если подумать над тем, что мы делаем неосознанно, то именно это. Мы все чужие в этой Хайбории. Даже вы, месьор Хорса. Сравните себя с Хальком или с Полагмаром. Вам ведь скорее в родственники сгодился ваш великий вождь Виттигис или даже Сигурд Ванахеймский. И Евсевий свой лишь в Палатах Мудрости или в храме Митры. Не стоит отчаиваться, – поспешил ободрить гандера Тэн И. – Хорса справится с судьбой, как всегда, без нас.

– Это верно, месьор Тэн И, – подтвердил Хорса. – Я не совсем гандер. В моем роду были нордхеймцы. Кстати, мы у цели.

Действительно, они незаметно приблизились к люку, ведущему в трюм.

– Ну вот, у нас и получился скабрезный разговор, – улыбнулся кхитаец и первым стал спускаться вниз.

Хорса, осмотревшись на всякий случай, последовал за ним.

– Мнится, за нами никто не подглядывал, – объявил гандер, когда они оказались в полутьме трюма.

– Кроме жреца-митраиста, что стоял у светового люка, – пояснил Тэн И. – Но я не думаю, чтобы он подглядывал. Он просто нас заметил.

– А все митраистские жрецы столь честны, как говорят об этом они сами? – поинтересовался Хорса.

– На все воля Митры, – заметил Тэн И.

– Обитель Седека – вон там, – указал Хорса на уходящие в сторону кормы ряды пиллерсов.

– Неплохо он устроился, – согласился Тэн И.

Господским местом на судне исстари считалась корма, а команде отводилось место на носу. Седек как-то сумел устроить себе место у самой кормы, причем сделал это еще в самом начале путешествия, не поставив шатра на палубном помосте, будто бы ведал, что случится с морем через несколько часов после отплытия.

– Пусто, – оценил положение Тэн И. – Вот те узорчатые занавески?

– Именно, – подтвердил Хорса, озираясь. Кхитаец и гандер не пошли сразу напролом, но тихо крались, стараясь схорониться за опорами, которые были в меру мощны, но не превосходили шириной бедра взрослого мужчины. Неторопливо, но и без нелепой нарочитой медлительности и развязности, прошли по скрипучим доскам внутренней палубы, пару раз оглянувшись на солнечные лучи, в желтых столбах которых кружились неисчислимые пылинки.

– Занавеска колыхнулась, – шепнул Хорса. – Там кто-то есть, кроме самого Седека.

– Это может быть слуга, старик-шемит, – сказал Тэн И. – Впрочем, сие уже не важно.

Они миновали еще несколько скрытых от посторонних неосторожных взглядов полотняной тканью отделений и, соблюдая тишину, подобрались к шерстяным занавесям, за которыми находились покои главы всесильной купеческой гильдии Асгалуна.

Про себя Хорса усмехнулся: шерсть эта была ему знакома: ворсистая, плотная и теплая, темно-красная в черную крупную клетку – это была шерсть из Темры, от Майлдафа. За занавесками кто-то чем-то шуршал, похоже пергаментами.

«Пергаменты Седек хранил в шкатулке, а склянка с порошком была там же, – подумал Хорса. – Значит, Джоакино понадобилось зелье».

Хорса тронул кхитайца за рукав. Тэн И безмолвно кивнул. Он жестом показал Хорсе чтобы тот распахнул шерстяной полог, дабы кхитаец мог действовать без помех. Проверив наличие кинжала на законном месте – в рукаве, – Хорса одним движением отдернул в сторону и вверх отрез материи, служивший дверью.

Словно желтая молния Тэн И устремился вперед. Хорса сам умел вести рукопашный бой, но он вовсе не был уверен, что бесшумно справится с сильным молодым мужчиной на столь тесном пространстве за несколько мгновений. А Тэн И умел.

Аргосец стоял ко входу спиной, увлеченный поисками вожделенного дурмана. Он даже не успел обернуться, как кхитаец ударил его. Куда – этого Хорса заметить не успел. Джоакино рухнул как подкошенный. Хорсе только оставалось помочь Тэн И подхватить падающее тело.

В закутке стояла кровать, на которой похрапывал Седек, заботливо прикрытый теплым одеялом. Шемит был стар и тощ, и кровь уже не грела его. Даже в полдень ему приходилось пользоваться теплой одеждой. Хуже было то, что на полу с кинжалом в горле в луже густой темной крови лежал в нелепой позе старик-слуга. Маленький круглый столик на резных ножках, инкрустированный слоновой костью, был опрокинут, фарфоровый кувшинчик и изящные глиняные чашки упали на пол и не разбились лишь благодаря толстому ковру. Любимое козье молоко Седека растеклось по ворсу, смешавшись с кровью.

– Кинжал – Джоакино, – невозмутимо заметил Тэн И, когда вместе с Хорсой они водворили аргосца на ложе убитого слуги.

– Похоже. – Хорса оглядел внушительный нож с узким заостряющимся треугольником лезвием, как любили делать аргосцы, На поясе у Джоакино отыскались ножны, на взгляд – а взгляд у Тэн И и Хорсы был наметанный – вполне подходящие именно для этого кинжала.

– Все ясно. Этот юноша выполнил указание месьора и пришел за платой. А месьор спал. Слуга пытался помешать, и молодой месьор убил его.

– Это понятно, – охотно согласился Хорса. – А когда он проснется?

– Кто? – спросил кхитаец, что было вполне резонно, глядя на три распростертых тела.

– Джоакино, – слегка призадумавшись, решил Хорса.

– Сейчас, только надо его чем-то связать. Я, увы, оставил все необходимое в другой одежде, – посетовал кхитаец. – Все эти приемы, бесконечные переодевания…

– И у меня найдется не много полезного, – слегка растерялся Хорса. – Хотя вот! – Он схватил со спинки кровати Седека длинный шерстяной отрез, каким старый шемит обматывал горло В туманную и промозглую погоду.

– А сей материал сдержит усилия этого не самого слабого мужа? – Тэн И с сомнением поглядел на шарф и рельефные бицепсы и сильные кисти Джоакино.

– Несомненно, – отвечал Хорса. – Это же шерсть из Темры. Однажды я набросил этот шарф на шею лошади, которая готова была понести…

– Этот? – изумился кхитаец.

– Тот, что подарила мне графиня, – уточнил Хорса. – И шарф не порвался, даже ни одна петля не растянулась.

– И месьор Хорса остановил лошадь? – с сомнением в голосе вопросил Тэн И.

– Да, но это было не слишком просто, – несколько смущенно, но честно признался Хорса.

– А кто-нибудь был в седле? – осенило вдруг ворчливого кхитайца.

– Графиня Этайн, – ничего не подозревая, отвечал гандер.

– Тогда понятно, – вздохнул кхитаец. – Давай шарф.

– Если он станет сопротивляться, а шарф не выдержит, мне придется сделать то же, что и тебе с той лошадью, но у меня уже не будет шарфа, – предупредил Тэн И, когда кисти Джоакино были крепко связаны.

Он сделал руками какой-то пасс, неуловимым движением коснувшись лица аргосца. Тот мгновенно поднял голову.

Лицо у него было грубоватое, подбородок тяжелый, черты резкие, он больше походил на крестьянина или рыбака, нежели на месьора. Должно быть, его род происходил из коренных аргосцев. Нос у Джоакино был крупный, с заметной горбинкой. Но лоб у связанного был высокий и чистый, а глубоко посаженные под идеально правильными надбровными дугами глаза сияли притягательным сапфировым светом.