Текст книги "Нечестивый (СИ)"

Автор книги: Алекс Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Костер

Холодный воздух заполнил легкие, обжигая рот и ноздри. Я закашлялся и побежал к выходу. Плитка хрустела тонким слоем льда под ногами, а колонны побелели, сливаясь с туманом.

Я выпал на спасительную лужайку и долго лежал, откашливаясь. С каждым разом становится все холоднее, вернее сказать, с каждой смертью. Еще пару раз и я застыну ледяным столбом, даже не успев выйти. Да и вообще, с чего я решил, что могу бесконечно перерождаться.

На этот раз мешочек с кольцом был на месте. Я решил его не трогать и оставил там же, неплохой ориентир, да и положить некуда, на мне только набедренная повязка.

На месте оказался и меч. Я поднял его и отметил, что клинок немного полегчал. В тумане показалась знакомая фигура. Я замер на месте, вспомнив, что они реагируют на звук. Скелет брел, без особой цели и вскоре скрылся за поворотом. Стараясь ступать, как можно тише, я двинулся вперед.

Я подошел к самому повороту и выглянул за угол. Еще один скелет стоял, прислонившись к стене. Вместо топора была внушительная деревянная дубина. Дальше открывалась развилка. Проход довольно широкий – метра четыре, но я не знал, куда подевался первый скелет. Может он затаился в одном из проходов, поджидая меня.

Сердце колотилось как бешеное, а едкий пот стекал на глаза. Я сделал от силы пять шагов, но чувствовал, как ноги налились свинцом, отказываясь идти дальше. Под ногой хрустнул камешек и я замер. Не дыша, медленно повернул голову, но скелет оставался неподвижным. Похоже, что он реагирует на звуки посильнее. Оказавшись напротив него, я понял, что если он сейчас хоть немного шевельнется – мое сердце разорвется. Пальцы побелели, вжимаясь в рукоять меча. Ощущение тяжести металла и стертой кожи рукоятки немного успокаивало.

Скелет оказался за спиной. Немного ускорившись, я юркнул в левый проход. Я прижался к стене и меня вырвало. Камень украсили комки белой каши, вперемешку с едкой желчью. Тело тряслось от пережитого страха, я сейчас даже поссать не смог бы, так дрожали руки.

Успокоившись, я вытер меч, на который попала рвота и пошел дальше. Нельзя оставаться на месте, нужно двигаться все время вперед. Вспомнилась фигура, что увидел в зеркале, именно после ее щелчка, я попадал сюда.

Задумавшись, я не заметил, как едва не прошел мимо обложенного крупными булыжниками кострища. Я подошел к нему и черные головни зашипели, вспухнув угольно-черным пламенем. Огонь манил к себе. Зачарованный пляской пламени, я присел перед ним и вытянул руки. Приятное тепло просочилось от кончиков пальцев по всему телу. Я выгнулся дугой от удовольствия и застонал, чувствуя, как семя стекает по бедрам.

– Два кубика галоперидола, – прозвучал неясный голос, – и свяжите его, брыкается, как черт.

Я дергался от разрядов удовольствия бивших по моему телу. Невыразимо приятно, такое острое наслаждение, что граничит с болью.

– Забирай его себе, – зло крикнул тонкий голос, – мне психи не нужны.

Ремни плотно легли на тело и меня, привязанного к каталке, загрузили в буханку. Машина тронулась и меня куда-то повезли. Я чувствовал, что в моих потрохах распускается что-то темное и злое.

Глава чистильщика – Фантомы

Есения Шилова

Огонь вырывался из коридора, обжигая незащищенную кожу лица. Я плотнее прижала к губам смоченную водой тряпку, но едкий дым все равно проникал в легкие. Наверху раздавались громкие хлопки лопающегося от жара шифера.

– На тебе центральный проход, – крикнул отец и они с дядей выбежали на улицу.

План с поджогом предложил дядя. Несколько зажигательных коктейлей в окна и воспользовавшись паникой, вырезать выбегающих нечистых. Я почувствовала, как ладони сжимающие пистолет вспотели. Даже для их семьи было слишком жарко, нечистые вот-вот должны показаться.

Из пламени выбежал горящий человек, обмотанный тряпками занятыми огнем. Я прицелилась и спустила курок. Хлопок выстрела казался почти неслышным в реве пожара. Человек покачнулся и упал, наполовину скрывшись в огне.

Девушка едва не прозевала смутную тень возле стены. Она выстрелила почти наугад из-за волн горячего воздуха. Возле растрескавшейся кирпичной кладки возник ребенок. Она впервые встретила нечистого, умевшего скрывать свое присутствие. Он оказался ребенком, не больше десяти лет. Кожа на его лице почернела и растрескалась от пламени. Голубые глаза смотрели наивно и испуганно, пока из отверстие на лбу не потекла тонкая струйка крови.

– Молодец, дочка, – похлопал по плечу подошедший отец, – но в следующий раз целься в переносицу.

– Правильно, – подтвердил дядя, – у нечистых обычно утолщена лобная кость, хер прошибешь.

Где-то вдалеке завыла пожарная сирена. Отец дал отмашку и мы побежали, скрываясь за полуразрушенными домами. Позади раздался оглушительный взрыв и дядя громко засмеялся.

Глава чистильщика – Отрицание

Легкий лазоревый цвет заполнил вечернее небо. Под старой, коренастой шелковицей я расстелила поношенную отцовскую куртку. Улегшись спиной на мягкую ткань, затянулась сигаретой. Пахло свежей травой и влажной, тяжелой землей. Терпкий дым усиливал природные запахи и придавал ощущение уюта.

В этом году я окончила десять классов в местной школе. Впереди еще предельно скучный год. Из развлечений книги, интернет и засовывание сучков в собачьи задницы. Ну и убийство вырожденцев.

Повеяло прохладой, тянущейся от длинных, влажных лугов и мелких каналов изрезавших поля вдоль и поперек. Каналы призванные обеспечить постоянный приток воды, давно пришли в негодность и поросли травой.

Перед мной появился младший брат, бесшумно подкравшийся из кустов. Длинные, светлые волосы локонами спадали на изящное, почти девичье лицо. В школе его слегка подразнивали за непривычную для мальчика внешность, но по-доброму, особенно после того, как он сломал обидчику руку.

– Отец зовет, – тихо сказал он, – велел сейчас же явиться. И хватит курить, дурная привычка, нос забивает.

Я не спеша докурила и надела куртку. Брат все так же неподвижно стоял рядом, даже не шелохнулся. Резким ударом я подсекла его ноги и впечатав в землю, уселась сверху. Он дернул мою руку, рассчитываю вырваться из захвата, но оплеуха быстро отрезвила мальчишку. Глубокие, зеленые глаза превратились в маленькие злые щелочки, сочившиеся ненавистью.

– Не сегодня, сопля, – произнесла я, – вздумаешь поучать меня, ногу сломаю, понял?

– Я понял, сестра, – сказал он, – можешь отпустить?

Напоследок ткнув двумя пальцами в солнечное сплетение, я поднялась и направилась в сторону деревни. Через десять минут показался высокий бетонный забор, из-за которого выглядывала верхушка деревянной крыши дома. Отец всегда говорил – чем выше забор, тем больше скрывают те, кто за ним живет.

Я разбежалась и подпрыгнув, ухватилась за верх забора. Перемахнув через ограду, быстрым шагом направилась в дом.

Дверь тихо щелкнула, открывая затемненный коридор. Здесь всегда царил полумрак, чтобы дезориентировать противников, не видящих в темноте.

Мать была на кухне, сновала у потрескивающей печи, которую топили по-черному. На потолок и мебель постоянно оседали частички сажи, придавая сероватый оттенок. Глава семьи против всяких новинок, считая старые вещими самыми надежными и безопасными.

Я постучала в тяжелую дубовую дверь и вошла в кабинет. Отец сидел вполоборота ко мне и смотрел в окно. Длинные, каштановые волосы рассыпались по широким плечам. Он едва умещался в кресло, а белую полотняную рубаху распирали пучки мышц. Его движение были мягкими, плавными, как у большой кошки.

– Есения, ознакомься, – сказал отец, указывая на лежащий на столе конверт.

– Слушаюсь, отец, – сказала я и взяла тяжелый плотный конверт.

Внутри была пачка фотографий, которую я отложила, и половинка обычного тетрадного листика, исписанного мелкими, круглыми буковками.

Киррил, этот день настал, даже не думал, что он придется на наше поколение. Митрофанья сказала, что он снова появился в нашем мире. Мы начали поиски, но безуспешно, ни в одном из наших домов его не было. Все же старик был прав и его выбирают случайно. Тем не менее, он сам пришел к нам. Тимофей из Угрской семьи лично видел, как умерший мальчик вновь вернулся к жизни. Я выслал своих людей, чтобы следить и охранять его, но боюсь, что избранник пугливый и нужно действовать аккуратней, Мне представляется, что наиболее подходящим кандидат для сближения – Есения. Возраста они одного, девочка красивая, умная, легко войдет в доверие. Надеюсь на понимание и оставляю дальнейшие действия на твое усмотрение.

– Надеюсь, что ты понимаешь, насколько важна эта миссия? – сказал отец и повернулся.

Я никогда не выдерживала взгляд отца больше секунды. Исходящая сила сокрушала волю и вызывала желание безропотно подчиниться.

– Понимаю, отец, – сказала я, – готова следовать всем указаниям.

– Ознакомишься со сведениями о парне, потом два часа на сборы, выезжаем в семь, – произнес отец.

Отец пододвинул пачку бумаг. На его лица играла радостная ухмылка. На моей памяти он впервые улыбался.

Я взяла бумаги, сложила фотографии в конверт и вышла из кабинета. Некогда думать о том, почему выбрали меня, главное выполнить задание отца любой ценой. Думаю, что в случае неудачи, он попросту убьет меня голыми руками.

Я села за кухонный стол и закурила, разложив бумаги вокруг себя.

– Пепельницу. – скомандовала матери.

– Но Есеня, девушке не пристало курить, – ответила мать, помешивая ложкой в горшке.

– Закрой свой рот и подай пепельницу, – произнесла я, – мне нужно работать.

Старший подчиняется младшему, это железное правило семьи. Я была охотником и убийцей, мать рожала детей и убирала дом. Ее место в иерахии ниже моего.

Я внимательно рассматривала парня на снимках. Полноватый, внешность заурядная, только выражение лица испуганное или даже затравленное. Сутулится, руки вечно спрятаны в карманы, выглядят предельно неуверенно. Самое отвратительное – тонкие усики над верхней губой. Этому парню в нашей семье не доверили даже навоз выкидывать.

Я взяла бумаги, который дал отец. Может, он только кажется таким тюфяком.

Серов Максим Александрович – возраст шестнадцать лет, учащийся десятого класса, вес – восемьдесят три килограмма, рост – один метр восемьдесят сантиметров, физически здоров, однако часто болеет простудными заболеваниями. Воспитывается матерью, отец без вести пропавший десять лет назад. Отношения в семье напряженные.

Пока все вполне нормально, разве только исчезновение отца напрягает, но возможно просто случайность.

Характер – робкий, замкнутый, стеснительный. Друзей нет. Увлечений нет. Инфантильный, боится рисковать. Положение в классе – изгой. Часто подвергался различным унижениям.

Я просмотрела еще с десяток бумаг, и в целом, картина сложилась печальная. Максим Серов – кусок унылого говна, причем с лишним весом. Я положила давно истлевший окурок в пепельницу и задумалась. Самой логичный вариант – вызвать его интерес, как сексуальный партнер. Такие как он остаются девственниками, пока их не подберет разведенка с прицепом.

Я сложила бумаги в стопку и пошла собираться. На кровати уже стоял небольшой серый чемоданчик. Я ухмыльнулась, неужели отец настолько расщедрился. В чемоданчике лежал черный Макаров с тремя запасными обоймами, кобурой, длинный кинжал, два шприца с мутной, желтой жидкостью и несколько банковских карточек.

Вытащив из-под кровати дорожную сумку, я кинула белье, прокладки, пару маек и штанов. Посидев в раздумье пару минут, кинула сверху колоду карт и дезодорант. Все же соблазнять надо.

Отец уже ждал в машине. Удовлетворенно посмотрев на наручные часы, он велел кинуть вещи в багажник.

Железные створки ворот быстро разъехались, выпуская нас на дорогу. Машину тряхнуло на колдобине и я прикусила язык. В сильные дожди дорога превращалась в непроходимое месиво, закрывая машинам доступ в деревню.

– Приедешь в город, на вокзале тебя встретит человек, – произнес отец, не отводя взгляда от дороги, – пойдешь в одну школу целью. Остальное на твое усмотрение.

– Полагаю, что лучшим решением будет интимное сближение с целью, – ответила я, – став его партнером, можно практически круглые стуки находиться рядом.

Отец одобрительно кивнул и добавил газа. Его обычно спокойное лицо, сейчас светилось от напряжения и предвкушения.

– Ты же знаешь, что я с тобой сделаю, если облажаешься? – спросил он, когда мы остановились.

Я коротко кивнула и вышла наружу, к серой бетонной будке остановки. Машина зашуршала шинами по щебенке и укатила прочь, скрывшись среди коротких, переплетенных ветвями деревьев, вплотную подступивших к дороге.

Поезд приехал через час. Выкатившись из серого горизонта он протяжно загудел, словно умирающий кит и остановился, дребезжа коробками вагонов.

Заняв место у окна, я незаметно для себя задремала, убаюканная мерным постукиванием колес и хриплыми голосами алкашей позади, поносящими зажавшую водку продавщицу.

Глава чистильщика – Приезд

Проснулась, когда поезд подъезжал к конечной станции. За окном стемнело, небо налилось чернильной густотой, лишь на самом краю отсвечивая фиолетовым.

На перроне столпилось множество народу. Отец не сказал, как будет выглядеть встречающий. Я отошла в самый конец перрона и присела на скамейку, поставив чемодан и сумку ног. Не успела закурить, как сбоку подсел мальчик лет двенадцати, и с любопытством уставился на меня. Я отметила небрежную легкость в движениях, да и улыбался он притворно, одним ртом.

– Вы Есеня? – поинтересовался он.

– Она самая, – произнесла я, подхватывая сумки.

– Следуйте за мной, – сказал мальчик, и добавил, – вы же знаете, что курение нос забивает?

Я заскрипела зубами, их что под копирку делают, мелкие засранцы, что брат, что этот говнюк.

Мы вышли в город. Фонари быстро редели, сменяясь долгими промежутками темноты. Вскоре светились лишь окна частных домов, раскиданных словно наугад.

– Делали реконструкцию района, – сказал мальчик, – вышло так себе, но мне здесь нравится.

Мы прошли мимо двухэтажного, забранного решетками здания, свет едва пробивался сквозь жалюзи. Лязгнула тяжелая железная дверь, и выскочила женщина, прижимающая к груди полный пакет. За ней густой волной поплыл запах свежей выпечки. Есене вспомнилось теплые, немного влажные губы давней знакомой из детского лагеря. Запах ванили и свежих булочек, которые они ели, прячась от вожатых. Тяжелые, белые груди, с розовыми сосками и томные, приглушенные вздохи.

Я бесстрастно посмотрела на глубокое ночное небо. Если бы не старший брат, поехавший с ней, мы могли бы убежать вместе.

– Мы на месте – объявил мальчик, останавливаясь перед двухэтажным особняком, выглядывающим над высоким забором. Похоже, что и здесь есть, что скрывать.

Мальчик нажал на кнопку и быстро зашептал в динамик. Раздался щелчок и дверца открылась.

На ступеньках дома нас ждала невысокая женщина, с сияющими белыми волосами. Полные, красные губы, изящные скулы, кожа гладкая и блестящая. Я отметила, что ее фигура нетипична для женщин семьи, слишком большая грудь, округлые бедра, да и движения неуклюжие.

– Здравствуй, меня зовут Мария, – произнесла она глубоким мягким голосом, – проходи в дом, наверное, устала с дороги.

Поднявшись по ступенькам, я скинула ботинки в прихожей и остановилась, ожидая дальнейших указаний. Мальчишка неторопливо развязывал шнуровку на ботинках, а Мария щелкала замками на двери. Закончив, она взяла меня под руку и распахнув дверь, ввела в гостиную. Ничего необычного – темный деревянный стол, коричневый диван, пара пуфиков и подушек. Смущала лишь картина с распятой на кресте беловолосой женщиной.

С лестницы послышался топот и выбежала целая орава детей. Они окружили меня, бесцеремонно трогали чемодан, нетерпеливо тянули за край куртки.

– Тише, – захлопала в ладоши Мария, – это Есения, она будет жить с нами и помогать мне с домашними делами. Подружитесь с ней?

Я едва сдержалась, чтоб не улыбнуться от абсурдности происходящего. Приведший меня мальчик осклабился, явно довольный реакцией.

– Здравствуйте тетя Есеня, – наперебой загалдели детишки, один мальчик даже осмелился поздороваться, протянув худую ладошку.

– Так, через полчаса собираемся на ужин, – сказала Мария, – Петя и Саша сегодня дежурные.

Двое белокурых близнецов синхронно скривились и потопали на кухню.

– А вы любите печенье? – поинтересовалась малышка с густыми светлыми волосами. Она выглядела очень миленькой, если не замечать ожог, захвативший левый висок и почти всю щеку.

– Конечно, люблю, – ответила я и потрепала ее по голове.

– А мороженое? Покатаетесь с нами на велосипеде? – посыпались со всех сторон вопросы.

– Ребята, все вопросы потом, – сказала Мария, – а сейчас марш по комнатам.

Дети послушно развернулись и потопали вверх по лестнице.

Мария взяла меня за руку и повела за собой. Я подумала, что хозяйка подозрительно часто идет на телесный контакт. Просто прием манипуляции или она настолько контактный человек?

Мария провела меня по коридору и остановившись перед дверью, вытащила ключ из декольте. Распахнув дверь, она пригласила меня войти первой.

Щелкнул выключатель. Комнату залил яркий, белый свет. Стол, два стула, шкаф с бумагами, серые обои – ничего интересного.

Мария уселась за стол и кивком указала на стул напротив. Я замерла от удивления. Лицо хозяйки резко осунулось и посерело. Глубокие морщины протянулись от глаз и складок носа. Волосы казалось серым, тусклым пухом, прилепленным к приплюснутой, высушенной голове.

– Не смотри на меня так, – прошамкала Мария, – а то сглажу, все зубы выпадут.

Я была в недоумении, это несомненно, та женщина, что встретила меня на пороге, но теперь она выглядела, как настоящая старуха. Я насторожилась и внимательней оглядела кабинет, прикидывая пути отступления. Ситуация явно выходила за рамки стандартных. Нужно приготовиться к бегству.

– Не бойся ты, вон глаза как забегали, – сказала Мария, – думала ваша семья одна такая особенная? Хотя, в вас не осталась даже частицы силы, на одних тренировках держитесь. Я конечно уважаю ваше упорство, но такими темпами совсем захиреете.

Я молчала, поскольку сочла это лучшим вариантом.

– Как по мне, ты дурновата для такой работки, могли и посмазливей найти, – продолжила Мария, – нос великоват, глаза маловаты, волосы короткие слишком. Но мужику только сиську покажи, на лицо и не взглянет. Ознакомилась с досье?

Я кивнула, пропуская оскорбления мимо ушей. Похоже, что Мария координатор, который будет направлять меня. Только вот, что за трюк с внешностью? Я знала, что можно напряжением лицевых мышц менять внешность, но здесь что-то другое.

– Этот Серов полнейшее ничтожество, – произнесла старуха, – таких слизней полно на улицах, похоже, что его выбрали абсолютно случайно. Твоя задача максимально сблизиться с целью и докладывать абсолютно обо всем, что увидишь. Сейчас он находится в больнице, рост тьмы плохо влияют на его тело, но вскоре должен поправиться. Будешь ходить с ним в один класс, документы мы сделали. Приоритетная задача – сбор информации. Понятно?

– Что такое тьма? – напрямую спросила я.

Мария удивленно посмотрела на меня и дико засмеялась, разбрызгивая слюни по столу. Отдышавшись, она подперла голову рукой и уставилась на меня.

Мне стало неуютно от взгляда старухи и я отодвинулась назад. Мария облизнулась и откинулась на спинку стула.

– Если коротко, то это энергия другого мира – сказала она, – избранный взращивает ее в своем теле. Она дает невероятную силу, хотя и превращают тебя в чудовище. Спустя недолгое время, мир вокруг них начинает меняться. Основатель вашей семьи тоже был носителем тьмы. Проблема в том, что когда носители умирают, поток силы прекращается.

Мария замолчала, ее лицо потекло и смялось. Волны сокращений смяли морщины, волосы на глазах потяжелели и заблестели. Через несколько секунд передо мной сидела молодая, красивая женщина.

– Все сила, что осталась, – злобно произнесла она, – а моя прабабка могла превратить тебя в лягушку. Твои предки тоже могли делать чудесные вещи. Например, лечить раны, питаясь плотью врагов, но уже три сотни лет не было людей, которые разносят тьму.

Она замолчала и напряглась, удерживая красивую маску на лице.

– Легенды о вампирах ваша заслуга, – продолжила Мария, – и теперь, когда он снова появился, мы не можем упустить возможность вернуть наши силы. Теперь ты понимаешь насколько важна эта миссия?

– Постараюсь изо всех сил, – быстро произнесла я, – надеюсь на вашу поддержку.

– Оставь свои строевые замашки, – поморщилась Мария, – говори нормально.

– Слушаясь, – ответила я, – Еще что-нибудь важное?

– Если ты облажаешься, то я тебя съем, – сказала Мария и озорно подмигнула мне.

Несмотря на игривый вид хозяйки, я поняла, что она и правда сожрет меня в случае провала. После ужина, меня провели в комнату. Быстро раздевшись, я юркнула под одеяло. Ощущение свежей ткани на голом теле придавало спокойствие. Я постаралась поскорее отключиться, возможно, что завтра, самый важный день в моей жизни.