Текст книги "Нечестивый (СИ)"

Автор книги: Алекс Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава чистильщика – Гости

– Вы кого-то ждали сегодня? – спросила я у Мефодия.

Тот только пожал плечами и приложил палец к губам. Алиса испуганно обхватила себя руками и села на стул.

– Мария Викторовна, это я, Зинаида Павловна, – раздался голос из двери, – мы же договаривались на сегодня.

– Вот черт, я и забыл – сказал Мефодий, – поздно прятаться, у нее ключи есть.

– Я вхожу, – прокричали из-за двери.

– Сука, там же… – прошипел Мефодий и рванул в коридор.

Я прихрамывая вышла за ним, надеясь отвлечь гостя, пока Мефодий не спрячет вымазанный кровью дождевик, брошенный Алисой на полу.

Я нарочно столкнулась с выходящей из угла высокой, дородной тетенькой. Могучий слой жира колыхнулся и едва не опрокинул меня. Ее оплывшее лицо, с недовольно опущенными уголкам губ скривилось, будто она вляпалась в дерьмо. Бывают случаи, когда по лицу женщины можно сразу сказать – надменная истеричка. Заканчивая образ на голове колыхался одуванчик, выкрашенных в малиновый цвет и завитых в мелкую кудрящку.

Позади неуверенно топтался прыщавый юноша в милицейской форме. Увидев наше столкновение, он даже зажмурил глаза, ожидая, что меня поразит молния за такое непочтение.

– Девочка, аккуратней, – сказала дама, – Я Зинаида Павловна, заведующая сектором охраны детства. Хочу немедленно увидеть Марию Викторовну. Мы договаривались провести плановую проверку условий пребывания детей. И вообще, ты кто?

– Тетя Мария попросила меня помочь, – сказала я, улыбнувшись до ушей.

– Мария мне ничего не говорила, – сказала Зинаида Павловна, прищурив глаза, – а где она сама?

– Здравствуйте, Зинаида Павловна. Все уехали на концерт в воскресную школу, – сказал Мефодий, выходя к нам, – Тетя Есеня сейчас за главную.

Увидев, что со мной ничего не произошло, милицейский начал откровенно пялиться. Он выкатил вперед тщедушную грудь и деловито покачивал дубинкой.

– Я пока осмотрю дом, – сказал он, вальяжно выходя вперед.

– Не лезь, Павлик, – осадила его Зинаида Павловна и обратилась к Мефодию, – а ты чего не поехал, зайчик мой?

Прыщи на лице милиционера от смущение еще больше набухли и налились краснотой. Смутившись, он скрылся за могучей спиной заведующей.

– Меня укачивает в автобусе, – ответил Мефодий, – вот я и остался с тетей Есеней.

– Понятно, я думаю, почему трубку не берет, а она на концерте, – задумчиво протянула Зинаида Павловна, – но мне нужно осмотреть дом. Сначала на кухню, проверим наличие продуктов питания.

Я сделала приглашающий жест рукой и они с милиционером прошли вперед.

Мы зашли в кухню и милиционер всплеснув руками, рухнул на пол. Я наблюдала, как сброшенный Мефодием палец, откатился к неподвижно замершей Алисе. Блин, я про него совсем забыла, если спалимся, придется и этих грохнуть.

– Павлик, ну сколько можно, – раздраженно рявкнула заведующая, начавшая деловито распахивать шкафчики, – соберись.

Я скривила лицо и глазами указала Алисе на палец. Она только недоумевающе таращилась в ответ. Вот дуреха слепая.

– Вот черт, – выругался Павлик, поднимаясь на ноги, – что за дрянь на полу?

Он зашарил глазами по полу, ища предмет, об который споткнулся.

– Точно было что-то круглое, – сказал он, – вроде к столу откатилось.

Неожиданно он опустился на корточки, пытаясь осмотреть весь пол.

– Вижу, возле ноги девушки – радостно воскликнул он, поднимаясь – я выброшу, а то еще расшибется кто.

Алиса наконец посмотрела под ноги. Ее лицо побледнело и быстро опустившись, она схватила палец и засунула в рот. От неожиданности, я даже не нашлась, что сказать.

– Павлик, запиши, запас продуктов полный, – сказала Зинаида Павловна, выставив на стол пакеты с крупами и макароны, – а что за красные пятна повсюду?

– Мефодий сок томатный пил и умудрился все облить, – объяснила я.

Павлик обалдело смотрел на Ларису, сделавшую безразличное выражение лица. Мефодий закрыл рот рукой, пытаясь сдержать смех. Нашел время веселиться, сам виноват, а бедной Алисе приходится отдуваться.

– Она у нас дурочка, – сообщил задыхающийся Мефодий, милиционеру, – тащит в рот, все что видит.

– Я так и понял, – сказал Павлик, доставая блокнот, – но все же запишу, что надо тщательней проводить уборку.

– Лично этим займусь, – пообещала я милиционеру, невинно хлопая глазами.

– Я обязательно приду проверить, – ухмыляясь, ответил он.

– Павел, мне напомнить зачем вы здесь находитесь? – развернулась в нам Зинаида Павловна, – записывайте быстрее и поедем дальше. Все равно без Марии Викторовны толку нет.

Она злобно вперилась в меня глазами, явно ревную к Павлику. Я сделала вид, что ничего не замечаю.

– Мы вас проводим, – любезно сказал Мефодий, – замок на калитке капризничает иногда.

Мы вышли из кухни, оставив Алису наедине с пальцем во рту. Надеюсь, что кусок мертвечины не пошатнет ее душевное равновесие. Мы подождали пока Зинаида Павловна всунет свои опухшие ступни в ярко-розовые туфли. Выйдя на улицу, мы с нечистым торопливо спустились, намекаю гостем, что им пора.

– Забыла спросить, – сказала Зинаида Павловна, подходя к куче, накрытой брезентом, – что вон там лежит?

Она показала пальцем на лежащую прямо на лужайке кучу, накрытую брезентом.

– Картошку нам привезли – предположила я, понимаю, что это конец.

– Из церкви пожертвовали, – поддержал меня Мефодий.

Солнце начало нещадно припекать, казалось, что воздух стал раскаленным.

– Пойдем-ка посмотрим, какой в этом году урожай, – сказала Зинаида Павловна, -

Они с Павликом почти вплотную подошли к куче. Я прикидывала расстояние для рывка. Свидетели нам точно не нужны.

– Не могли ничего получше придумать? – наклонившись, прошептала я Мефодию.

– Нехер дрыхнуть было, – ответил он, – я тетку придушу, а ты мента.

Мы переглянулись, и когда милиционер потянулся рукой к брезенту, я рванула вперед. Мефодий заскочил на Зинаиду Павловну и сложив руки в замок на толстой шее, пытался придушить ее.

Я совершила ошибку, забыв про больную ногу, подкосившуюся из-за резкого движения. Павлик успел немного приподнять брезент и завизжал, как маленькая девочка. Я обхватила его тощую шею и повалила на землю. Через десять секунд лицо милиционера посинело и он затих.

Зинаида Павловна уже лежала на земле, с красным, как помидор лицом.

– И что теперь делать с ними? – спросила я Мефодия.

– Если человека правильно удрать по затылку, то он гарантировано потеряет память, – сообщил он мне.

– И ты умеешь правильно бить? – спросила я, заранее знаю ответ.

– Неа, но разве это проблема? – ответил он, улыбаясь.

Основной проблемой оказалось перетащить Зинаиду Павловну обратно в дом. Кряхтя и обливаясь потом, мы перекатили ее к ступенькам, но дальше жирная туша катиться не хотела.

– Ладно, пусть полежит пока, – сказал Мефодий, тяжело дыша, – давай мента пока затащим.

Я подхватила милиционера за небритые, мокрые подмышки, Нечистый ухватился за ноги. Мы легко затащили его на крыльцо, даже с моей ногой. Парень оказался довольно легким, похоже, что состоял он кожи, костей и пары килограмм прыщей. Мы оставили его в коридоре и я проверила, что делает Алиса. Девушка самозабвенно блевала в раковину.

За дверью послышался шум, будто что-то мягкое и большое шлепнулось на землю. Я перескочила через милиционера и увидела, что заведующая всем телом навалилась на Мефодия. Зинаида Павловна надавила предплечьем на его горло, а нечистый только вяло трепыхался под тяжелой тушей.

– Я вас поубиваю твари, – зарычала она, поднимая взгляд на меня, – я по первой ходке и не таких ломала.

Я схватила цветочный горшок, стоящий около двери и опустила на голову Зинаиды Павловны. Она вскрикнула и сразу обмякла, погребая под собой нечистого.

– Да она похлеще любой твари будет, – прохрипел Мефодий, отплевываясь от земли, высыпавшейся из расколовшегося горшка, – сними с меня эту тушу.

Я уперлась плечом в бок Зинаиды Павловны и столкнула ее с Мефодия.

– Надо их связать, – сообщила очевидную вещь Алиса, появившаяся в проходе, – и кляпы вставить.

Она с наслаждением пнула валяющегося без чувств Павлика. Алиса выглядела вполне недурно, для человека недавно державшего во рту оторванный детский пальчик. Мы затащили Зинаиду Павловну в коридор и кинули рядом с Павликом.

– План такой, – сказал Мефодий, потирая отдавленную шею, – этих свяжем и будем бить по затылку, пока все не забудут, а детишек прикопаем просто.

– Давайте начистоту, вряд ли они полностью потеряют память, – сказала я, – лучший вариант, просто прикончить их.

– Тогда ты этим и займешься, – сказал Мефодий, – а мы с Алисой пойдем выроем яму для наших трупиков.

– Конечно, пошли поищем в сарайчике лопаты, – сказала Алиса, быстро подбежав к Мефодию.

Они направились к приземистому деревянному сараю, приткнувшемуся к забору, а я осталась в коридоре, наедине с этой парочкой. Порывшись на кухне, я нашла в шкафу моток бельевой веревки. Связала уже начавшего шевелиться милиционера, постаралась над Зинаидой Павловной и на всякий случай воткнула им кляп. Когда я закончила, Павлик уже очнулся и задрыгал всем телом, пытаясь освободиться.

Поднялась в комнату за чемоданчиком. Пистолет просто засунула за пояс, закинула обоймы в портфель, кредитки по карманам. Остались только шприцы. Остановка сердца и поминай как звали. Спохватившись тщательно стерла следы пребывания в комнате. По пути так же протерла кружку на кухне. Оставаться в доме нельзя, лучший вариант поскорее свалить. Рано или поздно начнутся вопросы, а когда найдут трупы – настоящий переполох.

Я встала перед связанной парочкой. Павлик смотрел на испуганно, совсем как ребенок на злую собаку. Зинаида Павловна глядела осоловело, будто не понимая, где находится. Ее лицо раскраснелось, а тяжелые веки набрякло. Я вытащила кляп из ее рта и она шумно задышала. Наверняка, страдает от насморка, а с кляпом были все шансы задохнуться.

– Что происходит? – отдышавшись, нервно спросила она, – ты хоть знаешь девочка, какие у меня связи? Я Коле Глухому позвоню и вам кранты.

Похоже, что от удара горшком ей взаправду память отшибло. Я нагнулась и воткнула шприц в толстую варикозную ногу. Мутная жидкость под давлением поршня проникла в тело заведующей. У Павлика, судорожно дергающегося во время укола, нога оказалась настолько худой, что я воткнула иголку в кость. На лице паренька выступили слезы и он затих, тихонько шмыгал носом.

Получается, эти двое тоже останутся на моей совести. Невиновные люди оказавшиеся не в том месте, не в то время.

Я чертыхнулась и вытащила из рюкзака третий шприц, горите вы пропадом, не могу так просто прикончить двух людей. Я сорвала колпачок и с размаху воткнула в ногу Зинаиды Павловны, которая даже не шелохнулась. Всего секунд десять прошло, а уже мертва. Дыхание Павлика тоже затихло, но я вытащив шприц из ноги заведующей, вкатила ему полную дозу. Не шевелится, у обоих слабые сердца оказались.

Мефодий открыл дверь, сходу похлопал меня по плечу.

– Молодец, все равно другого выхода не было, – сказал он, – да и тебе не привыкать, ведь так?

– Угу, – буркнула я, – яму выкопали?

– Ты чего? – возмутился нечистый, – думаешь за пять минут можно вырыть яму на десяток трупов? Давай лучше этих отнесем к остальным.

Мы выкатили тело Зинаиды Павловны и спустили со ступенек. Раздался хруст, толстая шея неловко подвернулась и побелевшее лицо уставилось на нас. Павлика пришлось толкать каждую ступеньку, поскольку он упорно не желал скатываться вниз, стопоря движение длинными конечностями. Да и моя раненая нога постоянно отдавала тянущей болью.

Мы докатили заведующую до копающей яму Алисы. Она скинула футболку и осталось в одном лифчике. Тяжелая грудь колыхалась при каждом взмахе, а капельки пота ярко блестели на гладкой коже.

– Привлекательный вид, согласись? – прокомментировал Мефодий.

– Может поможете? – спросила Алиса, вытирая пот со лба, – я понимаю конечно, что я источник проблем, но работник из меня никакой.

– Сейчас, только мента прикатим, – сказала я.

Мы докатили милицейского и приткнули к мягкому боку заведующей.

– Мы тебе нового постояльца привели, – сказал Мефодий, – есть свободный номер?

– Некрасиво так говорить про мертвых, – сказала Алиса, – я уже заколебалась копать, а ты только языком чешешь.

– Просто шутка, – сказал Мефодий, – давай я тебя сменю.

Мы копали больше часа, но яма едва доходила мне до пояса. После мягкого черного грунта, пошли комки рыжей глины и приходилось долго тыкать лезвием лопаты, чтобы разрыхлить землю.

– Фуух, – выдохнул Мефодий, – знал бы что придется так вкалывать, еще вчера свалил. Кажется, уже достаточно глубоко.

– Ну не знаю, – возразила я, указывая на Зинаиду Павловну, – тут еще метр надо.

– Ее не будем закапывать, – сказал Мефодий, – иначе до ночи застрянем здесь

– А куда тогда ее денем? – резонно спросила Алиса, – может на куски порубим и разбросаем по округе?

– Что-то ты слишком жестокая для обычной школьницы, – ответил Мефодий, – может маньяком подрабатываешь?

Я и сама была удивлена, что Алиса так спокойно воспринимает происходящее, будто для нее это обыденность.

Алиса стушевалась и пожав плечами, отошла в тень. Мы с Мефодием переглянулись, с этой девкой нужно быть поосторожней.

Через час яма была готова. Мы стояли над ней, потные и в грязи, но гордые, что смогли справиться. Мефодий откинул брезент и сразу пошел тяжелый, сладкий запах. Или солнце так сильно ускорило разложение или это остаточное явление после той твари. Мефодий выругался и скрылся в сарае. Он чем-то загремел, не переставая костерить жаркую погоду.

– Алиса с тобой точно все в порядке? – спросила я, подходя к ней.

– Все и правда хорошо, Есенечка, – ответила она, – я с тобой и это самое главное. Мне плевать, что придется делать, но я никогда не оставлю тебя.

Такой напор разбил выстроенные мной аргументы в пользу ее скорейшего возвращения домой.

– А твои родители? – спросила я, – они не будут волноваться?

– Не будут, – ответила Лариса, схватив обеими руками мою ладонь, – я об этом позаботилась.

– Эй, хорош миловаться, – недовольно крикнул Мефодий, – давайте скорее закончим и нажремся. Вот перчатки.

– Ой, какая хорошая идея, – сразу обрадовалась Алиса, – я бы выпила чего-нибудь.

Я молча одела перчатки и схватившись за холодную ногу, потащила трупик к яме. Тело было слишком мерзлым, хотя уже пошли трупные пятна. Быстро перетащив всех мертвецов, мы затолкнули наверх Павлика и Зинаиду Павловну.

– Будто семейная чета с выводком детишек, – сказал Мефодий, – земля вам пухом.

Я взяла лопату и начала насыпать землю, Мефодий трамбовал, а Алиса свернула брезент и отнесла в сарайчик. Управились быстро, но моя нога жутко разболелась от работы.

– Ну вот и все, – сказала Алиса, бросая наверх вырванные с клумбы цветы, – теперь валим отсюда.

Мы быстро ополоснулись под садовым шлангом. Мефодий забежал в дом за вещами, и дом, ставший ареной для битвы с чудовищем остался позади.

– Поедем ко мне, – предложила Алиса, – дома никого не будет.

– Мне все равно, – одновременно сказали мы с Мефодием.

Глава чистильщика – Стрелок

Дождавшись маршрутку и едва втиснувшись в набитую людьми машину, мы доехали до квартала Алисы. Зашли в магазин, я взяла бутылку коньяка, но Мефодий поморщился и показал на водку. Алиса молнией носилась по всем отделам, набивая тележку едой.

– Восемнадцать есть? – устало спросила продавщица за кассой.

– Есть, – ответила я, честно смотря ей в глаза, – и сигарет еще три пачки.

Она хмыкнула и начала пробивать продукты. Расплатившись, я подхватила пакеты, несмотря на протесты, норовящий помочь Алисы.

– Вы это ощущаете? – спросил Мефодий, когда мы подошли к дому Алисы.

Если возле магазина воздух казался насквозь пронизанным солнцем и многоэтажки игриво поблескивали стеклами, то здесь было серо и тускло, словно свет попадал в незримую ловушку. Мы подошли к подъезду, возле которого столпился народ. Из открытой двери доносились шум возни и матюки.

– Здравствуй, Алисочка, – поздоровалась низкая, сухонькая бабуля, когда мы подошли вплотную, – представляешь, Димка помер из сорок седьмой, а жена с сыном пропали.

– Может свалим, пока не поздно? – дернул меня за рукав Мефодий, – это место насквозь провоняло смертью.

В темноте дверного проема показалась мужская спина. Оглядываясь через плечо вышел мужик, неся гроб. За ним показался второй, с блестящей лысой башкой и внушительным красным носом.

– Тяжеловата старушенция, – пожаловался один, – тут одной бутылки не хватит.

– Побойтесь бога, – воскликнула молодая женщина в черном платке, – куплю я вам еще, только аккуратней с бабушкой.

Идущий впереди мужчина хмыкнул, обрадованный увеличившимся вознаграждением и поскользнулся на выкрошившейся ступеньке. Гроб угрожающе накренился под испуганный возглас скорбящих. Крышка с треском раскрывается и вываливается толстая, воскового цвета рука.

Второй мужчина попытался повернуть гроб обратно, но пропитый организм не справляется и вываливается все тело старухи. Труп шлепнулся на ступеньки, ноги старухи от удара раскинулись в стороны. Зз съехавшей черной юбки, озорливо выглянули ярко-розовые кружева панталон.

– Бесстыдство какое-то, – восклицает, стоящая рядом с нами старушка и начинает креститься.

– Ну не было у нее других, – восклицает женщина в платке, очевидно внучка покойной, – бабуля любила все розовое.

Начинается галдеж, грузчиков матерят по полной, мы под шумок проскользнули в подъезд.

– У вас все старушки такие модные? – спросил Мефодий, пока мы поднимались по лестнице.

– Жалко бабушку, – внезапно повернулась, идущая впереди Алиса, – она мне всегда конфеты давала.

По ее щекам текли слезы, а глаза совсем раскраснелись. Она села на ступеньки и закрыв лицо руками, зарыдала. Мефодий сконфуженно посмотрел на меня, я показал ему кулак и подсела к Алисе.

– Все хорошо, – сказал я ей, приобняв за плечи, – она теперь в лучшем мире.

Алиса зарыдала еще сильнее, спрятав лицо у меня на груди. Я поглаживала ее по волосам, пока плач не превратился в тихие всхлипы.

– Ну что пойдем? – спросила я Алису, осторожно приподнимая ее голову.

Она кивнула и вытерла слезы краем футболки.

– Простите, что-то нахлынуло внезапно, – сказала, шмыгая носом.

Девушка отперла дверь и мы вошли в квартиру. Нечистый сразу задергал носом, принюхиваясь. Лицо его помрачнело и он встревоженно посмотрел на меня.

– Я пойду приведу себя в порядок, – сказала Алиса, направляясь в ванную, – вы пока раскладывайте все.

Мы с Мефодием прошли на кухню и я поставила пакеты на стол. Нечистый прикрыл дверь и подошел ко мне.

– Кровью пахнет, – сказал он тихо, – причем довольно сильно, будто свинью разделали.

– И что предлагаешь? – спросила я, доставая бутылку водки.

– Да ничего, – ответил он, – просто будь настороже.

Я достала из шкафа две кружки и налила нам по половине. Жидкость обожгла горло и осела теплым сгустком в животе.

– На вас же не действует алкоголь? – спросил Мефодий, выуживая из пакеты банку маринованных огурцов.

– Действует, просто гораздо слабее, – ответила я и налила по второй.

Алиса открыла дверь и ужаснулась, что начали без нее, да и еще без нормальной закуски.

– Мне и так нормально, – сказал Мефодий, захрустев огурцом.

Алиса быстро соорудила бутерброды с колбасой и сыром, нарезала огурцы на полоски, налила всем сока. Покопавшись в шкафу с посудой, она достала рюмку и поставила ее передо мной.

– Я не могу как вы, стаканами глушить, – сказала она, – так что извините.

Мы выпили все вместе и я накинулась на бутерброды. Нечистый открыл пакет с чипсами и захрустел, поглядывая то на меня, то на Алису.

– Можно вопрос, Алиса, – наконец не выдержал он, – ты ведь и правда маньячка? Никогда не видел у юной девушки такого хладнокровного отношения к трупам, да и кровью здесь разит, как на скотобойне

– Хорошо, – подняла руки вверх Алиса, – ты меня раскусил, я люблю охотиться на маленьких мальчиков и разделывать их на куски в ванной. Вот тебя, я бы с удовольствием съела.

– А если без шуток? – спросил Мефодий, явно напрягшись.

– Вы знаете, что такое, когда постоянно кажется, что за тобой следят? – спросила Лариса, – когда ты с самого детства везде видишь эти гребаные цифры?

Мы с Мефодием молчали и я наполнила посуду. Я махом опрокинула содержимое в рот и закусила оливкой. Мерзкий масляный вкус сразу растекся во рту, никогда не понимала, как их можно есть.

– Я просто не могла быть одна, понимаете? – надрывно сказала Алиса, – в темноте так страшно, а они все время норовили уйти. Тогда я и подумала, а если они умрут, то ведь навсегда останутся со мной? Всегда будут охранять меня в темноте.

Я прокрутила в руке вилку, внимательно следя за Алисой.

– Кто они? – спросил Мефодий, незаметно подтянувший к себе нож.

– Собаки, кошки, крысы – начала перечислять Алиса, загибая пальцы.

– А люди? – прервала я ее, – ты убивала людей?

– Люди не подходят, – грустно сказал Алиса, – люди не видят его.

– Ну вы конечно и парочка, – сказал Мефодий, воткнув нож в булку хлеба, – убийца людей и убийца животных, мир вам да любовь.

– Ой, спасибо тебе, – умилилась Алиса, – давайте поднимем наши бокалы за самое прекрасное чувство на свете!

– За самоиронию что ли? – пошутил Мефодий, – или ты имела ввиду полове влечение?

– Не слушай его, Есеня. – сказала Алиса и выпив рюмку, полезла ко мне целоваться.

Я воткнула в ее вытянутые губы ломтик огурца, которым она радостно захрустела. Стало жарко и я стянула майку, оставшись в спортивном лифчике.

– У нас намечается стриптиз, – завопила Алиса, стягивая короткий топик.

Алиса уже намеревалась запрыгнуть ко мне на колени, когда оконное стекло оглушительно лопнуло и в стене задрожала стрела. Мефодий поперхнулся соком от неожиданности, но быстро сориентировавшись, упал на пол. Я рванула Алису вниз и вторая стрела просвистев в воздухе, засела в двери. Ее траектории как раз проходила через голову Алисы.

– Попили водки, – выругался Мефодий, – так и знал, что это херовое место для отдыха.

Мы услышали гудение и кончик стрелы вырвался из пробитого насквозь стола, почти достав до лица нечистого.

– Это же невозможно, – сказал он, заметно побледнев, – стрелы не могут так летать.

Я почувствовала руку на своих ягодицах. Оказывается, Алиса извернувшись начала вовсю лапать меня.

– Алиса ты совсем сбрендила? – зашипела я, – ничего, что нас пытаются убить.

– Ну Есенечка, – жалобно застонала она, – ты такая красивая, что я не могу удержаться.

Ее лицо раскраснелось, а глаза заблестели. Похоже, что она успела накидаться с двух рюмок и совсем не понимают всю серьезность ситуации.

– Или не убить, – сказал Мефодий указывая пальцем на стрелу. Под самым железным острием стрелы было что-то намотано. Мефодий придвинулся и подцепив пальцем, снял намотанный клочок бумаги.

– Убийца, что возомнила себя орудием мести покарана будет, – прочитал Мефодий и выскочил из-под стола.

Я внимательно смотрела, ожидая, что вот-вот стрела пробьет его худенькое, детское тело. Но ничего не произошло. Мефодий спокойно ходил по кухне.

– Вылезайте, – сказал нечистый, – это просто предупреждение.

Я вылезла из под стола и вытянула Алису, которая попытавшись встать в неподходящий момент, стукнулась головой о столешницу.

– Больно, – сказал она, поднимая на меня влажные глаза, – Алиса мне больно, можешь подуть?

Она сейчас была похожа на маленького щенка, который тявкает и смотрит большими преданными глазенками, прося, чтобы с ними поиграли. Я смирилась и сев на колени, начала дуть на шишку, которую мне подставила Алиса.

Пока мы прятались под столом, Мефодий успел вытащить две другие стрелы и сейчас снимал с них записки.

– Итак, блудница, что якшается с тьмой, покарана будет, – прочитал вторую записку Мефодий и добавил, – Если первую была про тебя Есеня, то это явно про нашу Алиску. Даже интересно, что про меня написали.

– Упырь, натянувший личину невинного отрока, покаран ты будешь, – театрально повысив тон прочитал Мефодий, – вполне недурно, этому стрелку можно писать славянское фэнтези.

– Думаю, нам стоит перейти в другую комнату, – сказала я, – здесь оставаться опасно.

– Соглашусь с тобой, – произнес Мефодий, – Хотя, я думаю, что в ближайшие время стрелок не нападет, нам всем стоит отдохнуть.

Эй, Алиса, пойдем приляжем, – толкнула я девушку.

Алиса только что-то невнятно сказала и осталась сидеть неподвижно.

– Она уже спит, – улыбнулся Мефодий, – придется тащить.

Я подхватила Алису под колени и взяла девушку на руки. Осторожно ступая, чтобы не пораниться разбившимся стеклом, я вышла в коридор.

– Здесь есть кровать, – сообщил Мефодий, открывая дверь слева, – заноси.

Он включил свет и я увидела, что вся комната была буквально завалена мягкими игрушками. Собаки, коты, зайчики, если постараться, то можно собрать целый зоопарк. Я свалила Алису на большую двуспальную кровать, застеленную мягким серым пледом. Мефодий вышел из комнаты и вернулся с бутылкой водки и банкой оливок. Закрутив Алису в плед, я отхлебнула из протянутой бутылки и пальцами выудила скользкую оливку.

– Чем больше живу, тем больше мне они нравятся, – сказал Мефодий, смотря на мое скорчившееся лицо, – поймешь этот вкус лет через двадцать.

Мы оперлись на кровать и передавали друг другу бутылку. Алиса заворочалась и свесила ногу с кровати, едва не заехав нечистому по лицу.

– Бедный ребенок, – сказал Мефодий подув на ступню Алисы, которая медленно подтянула ногу обратно, – всю жизнь одна со всем этим дерьмом, тут у любого крыша поедет.

– Ага, а она всего лишь убивает зверюшек и спит с ними в обнимку, – сказала я, – но согласись, было забавно, когда она засунула в рот палец.

– Ага, – согласился Мефодий, – давно я так не веселился.

– А сколько тебе лет? – спросила я, допивая остаток водки.

– Я не помню, – ответил Мефодий, – но живу я уже очень долго. Возможно, даже слишком долго. Первое что помню, как очнулся в заброшенной церквушке лет триста назад.

– Эй, давайте спать, – проснулась Алиса, – а то вы бубните, сон только разгоняете.

– Я чур у стены, – воскликнул Мефодий и ловко перескочил через раскинувшуюся на кровати Алису.

– Иди сюда, моя прелесть, – поманила меня пальчиком заспанная Алиса, – я буду тебя греть.

Едва я прилегла на краешек кровати, как Алиса вцепилась в меня руками и потянула к себе. Смирившись с таким натиском, я перекатилась и оказалась с ней лицом к лицу. Наши носы коснулись и Алиса смущено отвела взгляд в сторону. Ее руки поползли по моему животу явно намереваясь спуститься ниже, но я не протестовала. Приподняв ее голову я запечатлела нежный поцелуй на мягких, податливых губах Алисы. Из приоткрывшихся глаз девушки на меня смотрела непроглядная тьма.