Текст книги "Новый горизонт (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Евдокия Матвеевна деликатно сменила тему:

– А что нового в Петербурге? А то до нас столичные новости всё же доходят с опозданием…

Мы рассказали о последних веяниях в искусстве, о новых театральных постановках, о технических новинках. Татьяна внимательно слушала, изредка задавая вопросы. Оказалось, девушка увлекалась искусством и следила за всеми выставками.

– А вы сами тоже планируете связать жизнь с ювелирным делом? – спросил я её.

– Пока об этом рано думать, я ведь ещё только на втором курсе училища, – скромно ответила девушка. – Больше эскизы рисую и изучаю промыслы. Отец иногда использует мои идеи для женских украшений, но мне ещё многому нужно научиться…

– Татьяна очень талантлива, – с гордостью заметил Овчинников. – Показала бы гостям свои работы.

– Папа, не стоит… – смутилась девушка.

Я же не без удовольствия наблюдал за их робкими переглядываниями с Холмским. Было очевидно, что мой стажёр по уши влюблён в подругу детства.

Но связывать себя отношениями им пока было рано. В купеческой среде принято, что будущий супруг должен сперва сам хоть немного встать на ноги и доказать способность содержать семью. Впрочем, Овчинников явно благоволил Николаю.

К концу трапезы у меня сложилось чёткое впечатление: с Павлом Акимовичем можно иметь дело. Человек надёжный, думающий, с правильными приоритетами.

После обеда мы перешли в кабинет – просторную комнату с массивным дубовым столом, где хозяин принимал деловых партнёров. Холмский аккуратно выложил на стол наши образцы: базовый браслет из стали, набор сменных элементов с камнями разных порядков и подробные технологические карты.

– Итак, господа, – начал я, взяв в руки браслет-основу, – позвольте продемонстрировать принцип работы нашей системы.

Овчинников придвинулся ближе, его дети расположились по сторонам. Татьяна села прямо напротив меня, внимательно следя за каждым движением. Приятно работать под таким заинтересованным взглядом.

– Основа изготавливается из стали. Главное требование – точность размеров и надёжность замковых соединений.

Я показал механизм крепления – небольшие пружинные защёлки, которые надёжно фиксировали элементы, но позволяли быстро их менять.

– Элементы крепятся вот так, – продемонстрировал я, устанавливая модуль с опалом. – Слышите щелчок? Это значит, соединение надёжно.

Арсений внимательно изучил замок:

– Хитроумно. А не ломается от частого использования?

– Проверяли. Система выдерживает более тысячи циклов установки-снятия без потери надёжности.

Павел Акимович взял браслет в руки, повертел, испытал замки:

– Точность изготовления должна быть очень высокой. Малейшая погрешность – и элементы не встанут.

– Именно поэтому нам нужен серьёзный производственный партнёр, – подтвердил Василий. – Наша мастерская может обеспечить такую точность, но в ограниченных объёмах.

Татьяна осторожно взяла один из элементов – изящный модуль с аметистом в оправе из золота:

– Красиво… Могу я примерить его?

– Конечно.

Я протянул ей браслет и несколько элементов. Девушка быстро разобралась с креплением и надела набор.

– Превосходно, – Татьяна улыбнулась. – Сидит как влитой. И совсем не тяжёлый. Очень удобно!

Тем временем Павел Акимович изучал наши производственные выкладки и прикидывал стоимость.

– Да, теперь я понимаю… Вы максимально снизили себестоимость производства, полагаетесь на оптовые закупки самоцветов и за счёт этого делаете изделия самыми доступными артефактами на рынке. При таких ценах спрос должен быть огромный. Это же в два-три раза дешевле традиционных артефактов сопоставимой мощности…

– Именно в этом суть, – подтвердил я. – Мы демократизируем рынок магических украшений.

Овчинников внимательно изучил технологические карты:

– Сложность изготовления основ сама по себе низкая, только с замком нужно повозиться. Наши мастера справятся. А вот элементы с камнями… Это уже ювелирная работа высокого класса. Сможем сделать заготовки под инкрустацию.

– Инкрустацию мы будем делать сами, – объяснил Василий. – Нам нужны только основы – браслеты и простейшие модули под закрепку из трёх видов металлов.

– Разумное разделение труда, – кивнул Павел Акимович. – Василий Фридрихович, предложение серьёзное и, не скрою, для нас очень интересное. Нам нужно время всё обдумать, просчитать затраты, оценить риски. Можете оставить образцы и документацию до завтра?

– Конечно, – согласился отец.

– Естественно, ваша тайна останется под защитой. Мы понимаем, что у вас патент. Сегодня изучим всё с моими главными мастерами и завтра к одиннадцати будем готовы дать ответ.

Василий улыбнулся.

– Разумеется, Павел Акимович. Мы остановимся в «Метрополе». Если у вас возникнут вопросы, мы с сыном на связи и готовы приехать.

– Спасибо, Василий Фридрихович. – Овчинников поднялся. – А сейчас, с вашего позволения, поеду на завод. Будем думать, что сможем вам предложить.

Овчинников предлагал отвезти нас до «Метрополя», но мы решили прогуляться.

Я столько лет не был в красавице-Москве и не мог отказать себе в удовольствии пройтись по её старым улочкам. Идти было неблизко, но я наслаждался видами города и дышал воздухом древней столицы.

– Ну что, Николай, какие впечатления? – спросил я, когда мы свернули на Театральную площадь.

Холмский улыбнулся:

– Могу вас поздравить. Вы произвели на семью Овчинниковых прекрасное впечатление. Особенно на Павла Акимовича – я редко видел его таким заинтересованным.

– И я не сомневался, – кивнул Василий. – Николай – толковый парень, не стал бы связывать нас с несерьёзными людьми. Да и Овчинников мне тоже понравился. Серьёзный человек, понимает в деле. И семья приятная – видно, что дружная.

Мы остановились у входа в гостиницу. Швейцар в золочёных ливреях распахнул тяжёлые двери.

– Кстати, – вспомнил Холмский, – мой отец просил передать приглашение на завтрашний ужин. Хочет познакомиться с людьми, с которыми работает его сын.

– С удовольствием, – откликнулся Василий. – Будет честь встретиться с Михаилом Петровичем.

– Отлично. Тогда завтра после завода заезжаем к нам…

Холмский попрощался и направился к стоянке такси. Я отпустил его до завтра, чтобы провёл время с семьёй.

В этот момент телефон в кармане пискнул – пришло уведомление о новом сообщении. Я открыл текст и сразу же узнал немного игривый тон Самойловой:

«Добрый вечер, Александр Васильевич? Как Москва? Надеюсь, не случилось ничего страшного, раз вы так резко сорвались и перенесли нашу встречу?»

Я улыбнулся и набрал ответ:

«Добрый вечер, Алла Михайловна. Ничего страшного, но вопрос действительно срочный. Благодарю за понимание».

«Раз уж вы в Москве, могу я попросить вас об услуге? Разумеется, если у вас есть время…»

«Чем могу помочь?»

«Мне нужно забрать промо-набор из Шоколадной лавки сестёр Сладковых. Они должны были прислать посылку на мой домашний адрес, но курьерская служба что-то напутала и посылка потерялась. Хотя, возможно, её просто съели… Словом, я буду вам очень признательна, если вы окажете мне любезность…»

Я улыбнулся ещё шире. Спасти даму в беде, особенно если кто-то посмел лишить даму сладкого – долг любого уважающего себя джентельмена. Тем более что мне это ничего не стоило.

«Сбросьте адрес – заеду».

«Благодарю! Вот ссылка на карту. Это в Верхних торговых рядах на Красной площади. Магазин на первом этаже. Я сейчас предупрежу их пиарщика, и они всё подготовят к вашему приезду. И, к слову, рекомендую приобрести там что-нибудь для ваших матушки и сестры. У сестёр Сладковых изумительные конфеты ручной работы…»

Я ответил на сообщение и убрал телефон в карман. Да уж, Самойлова не давала забывать о себе, но делала это с присущими ей лёгкостью и тактом.

– А мы чем займёмся до отбоя, Саша? – спросил Василий Фридрихович.

Я взглянул на возвышающиеся башенки Кремля и хитро улыбнулся.

– Сходим в Верхние торговые ряды на Красной площади. У меня как раз появилось там дело…

Глава 3

Холмский приехал за нами ровно в десять, как и договаривались. По лицу было видно – парень волновался больше нас.

– Как дела, Николай? – поинтересовался я, садясь в автомобиль.

– Павел Акимович всю ночь просидел с главными мастерами, изучали ваши чертежи, что-то пробовали. Утром созывал производственное совещание. Думаю, новости будут хорошие.

На заводе нас встречал уже знакомый приказчик Краснов, но на этот раз в сопровождении троих мужчин в рабочих халатах – видимо, те самые старшие мастера.

– Павел Акимович ожидает в конторе, – сообщил Краснов. – Велел сначала показать вам кое-что.

Мы прошли через двор к первому цеху, где вчера наблюдали литейное производство. Но сегодня картина была иной – одна печь стояла холодной, зато у стены расположились столы с нашими образцами и какими-то новыми изделиями.

– Господа, позвольте представить, – Краснов указал на мастеров. – Иван Петрович Ершов, старший литейщик. Степан Сидорович Крылов, начальник механического цеха. И Фёдор Андреевич Сомов, мастер отделочных работ.

Рукопожатия были крепкими, взгляды внимательными. Люди дела, которые привыкли оценивать не по словам, а по результатам.

– Иван Петрович, покажите гостям, что получилось, – попросил Краснов.

Ершов взял со стола несколько стальных заготовок – браслеты-основы разных размеров, явно отлитые ночью.

– Вот что мы сделали по вашим чертежам, – сказал он, протягивая изделия Василию. – Пробные образцы. Замки получаются не сразу, пришлось форму три раза переделывать и ещё дорабатывать придётся…

Ничего себе! Успели за ночь!

Отец внимательно изучил заготовки, проверил механизмы крепления, взвесил в руках.

– Качество неплохое для первого раза, – признал он. – Точность соблюдена. Удивительно, что так быстро справились…

– А теперь посмотрите сюда, – включился в разговор Крылов, подводя нас к другому столу. – Мы тут уже прикинули, как организовать производство на наших мощностях.

На столе лежали схемы цехов с нанесёнными стрелками и пометками.

– Литейный цех может давать до пяти тысяч основ и элементов в неделю, – объяснял Крылов. – Механический справится с обработкой такого же количества. Узкое место – отделочный участок, там работа более тонкая.

Сомов кивнул:

– Для полировки и подготовки под инкрустацию нужно больше времени. Но если добавить мастеров, справимся. Господин Овчинников спонсирует училище, у нас уже есть с десяток хороших ребят на примете…

– А что с другими заводами? – поинтересовался я.

– Серебряный завод в Костроме может работать по той же схеме, но людей там больше, – ответил Краснов. – Десять тысяч элементов в неделю получится. Платиновый в Калуге даст поменьше – тысячи две-три в неделю, но он и сам по себе совсем небольшой. Всё же спрос на платину в обычных украшениях нынче невысокий…

Ершов достал лист с расчётами.

– Вот, взгляните. Это, конечно, примерная выкладка. Но пока мы опираемся на такие значения…

Цифры впечатляли. При таких объёмах за пару лет мы могли бы вывести отечественную магию на новый уровень.

– Впечатляет, – признал я.

Мы обошли цеха, где мастера показывали, какие именно участки можно выделить под производство модульных элементов. Организация уже была хорошо продумана – отдельные линии, специализированные рабочие места, контрольные точки.

– Павел Акимович не зря всю ночь не спал, – заметил Холмский. – Когда он берётся за дело, то прорабатывает каждую деталь.

Действительно, уровень подготовки поражал. За одну ночь Овчинников с мастерами создали полноценный план организации производства, просчитали затраты и даже сделали пробные образцы.

Он бы не стал так стараться, не будь заинтересован в сотрудничестве. Значит, новости для нас должны быть хорошими. Осталось договориться об условиях.

– Ну что, господа, – сказал Краснов, когда мы закончили осмотр, – готовы встретиться с Павлом Акимовичем? Он ждёт вас в конторе.

– Конечно.

В конторе Павла Акимовича нас ждал накрытый стол с чаем и калачами. Самовар, к слову, был фирменным – серебряная инкрустация на меди, на глянцевых боках красовались все три завода братьев Овчинниковых. Работа была выполнена чудо как хорошо.

Видимо, хозяин так и не позавтракал и решил совместить трапезу и встречу. Да и выглядел он довольным и полным сил, несмотря на бессонную ночь. Мы, впрочем, тоже завтрак, считай, пропустили – выпили по чашке кофе и поехали.

– Господа, – начал хозяин без предисловий, – таить не буду, ваше предложение меня заинтересовало. Очень заинтересовало. Мы готовы к сотрудничеству.

Василий одобрительно кивнул, я сохранял нейтральное выражение лица. Слишком быстрый энтузиазм в переговорах может дорого обойтись.

– Павел Акимович, давайте обсудим детали, – предложил я. – Как вы видите разделение обязанностей?

Овчинников развернул лист с записями:

– Мы берём на себя всю металлообработку – литьё, механическую обработку, полировку. Готовые заготовки отправляем к вам в Петербург. Дальше – ваша работа. Увы, нашей семье не повезло, магического дара у нас нет. Потому и не развивали это направление. Работаем для всех, а не только для магов…

– Закрепка самоцветов, финальная сборка, контроль качества и регистрация в Департаменте остаются за нами, – подтвердил Василий.

– Именно.

Это позволит освободить наших высококвалифицированных артефакторов от рутинной работы и направить их на то, что они умеют лучше всего. А заказов на эксклюзивные браслеты в рамках модульной системы поступало немало – многие клиенты хотели уникальный дизайн и камни высшего порядка.

– А как быть с контролем технологии? – спросил я. – Согласитесь принять к себе несколько наших специалистов для проверки качества?

– Разумеется. Мы работаем строго по вашим чертежам и стандартам, – ответил Павел Акимович. – Никаких изменений без согласования. И полный запрет на передачу технологии третьим лицам.

Мы с Василием переглянулись. Пока всё нас более чем устраивало. Остался самый важный момент.

– Хорошо. Теперь о финансах.

Тут Василий включился в разговор:

– Павел Акимович, предлагаю оформить наше сотрудничество как работу с поставщиком. Мы размещаем у вас официальный заказ на изготовление заготовок по нашим техническим условиям. Проводим всё строго по закону, в том числе через пробирные палаты.

– Хорошо.

– Вы закупаете металлы у своих проверенных поставщиков, изготавливаете заготовки и отправляете нам. Список поставщиков можем согласовать, но вам мы доверяем. Мы проводим инкрустацию, регистрируем готовые изделия и продаём. С выручки выплачиваем вам процент за каждое изделие. Можем разделить платёж на два – аванс и финальный за каждую партию.

Овчинников задумчиво потёр бороду:

– И какой процент имеете в виду?

– Зависит от металла в артефакте. Но в среднем это двадцать-сорок процентов от розничной стоимости, в зависимости от сложности изделия и типа металла. С серебром проще всего, а с платиной вам придётся возиться дольше, мы понимаем это.

Глаза Павла Акимовича загорелись, он явно считал в уме возможную прибыль. При наших объёмах продаж это означало солидный доход. Лицо его становилось всё более довольным.

– Условия приемлемые, – наконец сказал он. – Даже более чем приемлемые. Но у меня есть одна просьба.

– Слушаем.

– Хотел бы отправить к вам несколько своих мастеров для обучения общим принципам работы с артефактами. Чтобы лучше понимали, что изготавливают.

Разумное желание. Понимающие мастера работают качественнее.

– Согласен, – кивнул Василий. – Можем организовать стажировку на месяц-два. И своих мастеров к вам отправим, чтобы досконально понимали, что происходит на производстве.

Овчинников просиял.

– Превосходно! Обмен опытом всегда полезен.

Холмский, который до этого молча вёл записи, поднял голову:

– Павел Акимович, а сроки запуска производства?

– При вашем согласии на условия можем начать уже через неделю. Первая партия – тысяча заготовок на Московском и Костромском заводах и пятьсот элементов в Калуге.

Быстро. Но именно такая оперативность и нужна была для захвата рынка.

– Александр Васильевич, что думаешь? – обратился ко мне отец.

– Думаю, мы нашли надёжного партнёра, – ответил я, протягивая руку Овчинникову. – Павел Акимович, по рукам?

– По рукам, Александр Васильевич!

Рукопожатие было крепким и многообещающим. Ещё одна ступень на пути к превращению модульной системы из петербургского эксперимента в общероссийский стандарт.

И лишь после того, как мы скрепили договорённость, Овчинников вспомнил о завтраке.

– Ох, чтоб меня! Прошу прощения нижайше, я ведь даже не предложил вам угоститься. Совсем заработался…

Я улыбнулся.

– Ничего страшного. Мы на производстве тоже частенько поесть забываем.

– Я, когда погружаюсь в работу, становлюсь ужасно рассеянным, – покачал головой хозяин и жестом поторопил нас садиться за стол. – Только женщины мои и следят. То Танюшка обед принесёт, то сама моя благоверная пришлёт в цех пару кастрюль. Подкармливают нас жёны… Угощайтесь, прошу. Отменные калачи, филипповские…

Калачи и правда таяли во рту, а крепкий чёрный чай бодрил не хуже кофе.

– Павел Акимович, – сказал я, когда эйфория от заключённого соглашения немного улеглась, – у меня есть для вас ещё одно предложение.

Овчинников поднял брови:

– Слушаю, Александр Васильевич.

– Насколько я знаю, у вас всё ещё нет представительства в Петербурге?

– К сожалению. – Он вздохнул. – Столичный рынок, увы, для нас закрыт. Местные торговцы не пускают московских конкурентов.

Так и думал. Петербургские ювелиры ревностно охраняли свою территорию от чужаков. Тем более от таких серьёзных, как Овчинников.

– А если я скажу, что мы можем помочь вам решить эту проблему?

Павел Акимович недоверчиво посмотрел на меня:

– Каким же образом, Александр Васильевич?

– Нам досталось небольшое помещение на Большой Морской улице. Прямо в центре ювелирного квартала. Бывшая «Артель Пилина». Да, магазин не самый большой, но место хорошее и проходимое.

При упоминании Пилина Холмский слегка вздрогнул, но промолчал. Василий внимательно наблюдал за моими манёврами.

– Пилин… – протянул Овчинников. – Тот, что подставил вашу семью?

– Именно он. После суда его профессиональное имущество конфисковали, а помещение передали нам в качестве возмещения ущерба. Нам второй магазин на той же улице не нужен, и мы планировали сдавать место в аренду.

– И вы готовы предоставить его нам?

– На крайне выгодных условиях, как партнёру.

Василий украдкой кивнул мне. Да, можно было сдать место очередному «Лунному свету», который уже несколько лет не мог закрыться. Но я придумал вариант поинтереснее.

– Магазин будет работать под вывеской «Овчинников и партнёры. Представительство в Санкт-Петербурге». Но все будут знать, что помещение принадлежит Фаберже. Это даст вам негласную протекцию с нашей стороны, – добавил отец.

Я видел, как в глазах Павла Акимовича загорелся интерес. Он был достаточно опытным коммерсантом, чтобы понять ценность предложения.

– А что вы… получаете взамен?

– Надёжного союзника среди московского купечества, – улыбнулся я. – Быть может, и у вас со временем найдётся помещение под один из наших магазинов.

Василий кивнул с одобрением. Он тоже видел перспективы такого альянса.

– Павел Акимович, – добавил отец, – в Петербурге немного другая клиентура, чем в Москве и губерниях. Требовательная к качеству и моде, но платежеспособная.

Овчинников встал и прошёлся по кабинету, обдумывая предложение. Было видно – мысль его увлекла.

– Знаете что, – наконец сказал он, – а это может сработать. У меня как раз есть толковый приказчик, который мечтает о самостоятельности. Иван Краснов, вы его видели. Можно поставить его управляющим петербургского магазина…

– Отлично. Краснов производит впечатление дельного человека.

– Александр Васильевич, вы меня искушаете! Петербургское представительство – это же мечта любого торговца. Тем более на таких условиях…

Я улыбнулся ещё шире.

– Тогда почему медлите?

Овчинников решительно протянул руку Василию:

– Василий Фридрихович, по рукам! И с партнёрством по браслетам, и с петербургским магазином.

Отец крепко пожал протянутую руку:

– По рукам, Павел Акимович. Добро пожаловать в Петербург!

– Остаётся оформить всё юридически, – заметил я. – Через неделю приезжайте к нам с юристами. Подпишем документы, покажем помещение, обсудим детали.

– Обязательно приеду! И Краснова с собой захвачу – пусть посмотрит на будущее место работы. Значит, через неделю увидимся в столице!

* * *

Дом Холмских располагался в Замоскворечье, в паре километров от завода Овчинниковых.

Двухэтажный особняк из красного кирпича, построенный ещё дедом Николая – солидно, но без особых изысков. Архитектура честно сообщала: здесь живут люди дела, а не поклонники роскоши.

Нас встретил сам хозяин – Михаил Петрович Холмский, мужчина лет пятидесяти пяти с хмурым лицом и тяжёлым взглядом. Крепкое рукопожатие, прямая спина, никаких лишних улыбок. Сразу понятно – человек привык командовать и не терпел возражений.

Холмский быстро представил нас, и я заметил, что парень робел в присутствии отца. Понятно. Это будет не просто ужин, а экзамен. Даже забавно.

– Милости просим, господа, – сказал он сухо. – Михаил Петрович. Слышал много о доме Фаберже.

Рядом с ним стояла жена – Анна Васильевна, женщина средних лет в простом тёмном платье. Она поклонилась нам и сразу отошла в сторону, потупив взгляд. Классический образец купеческой жены старой школы – хозяйственная, но держащаяся в тени мужа.

– Проходите в столовую, – пригласил Михаил Петрович. – Анна Васильевна постаралась.

Интерьер дома подтверждал первое впечатление. Добротная старинная мебель из тёмного дерева, иконы в углу, никаких современных новшеств. Даже электрическое освещение выглядело недавним и не вполне желанным дополнением. В сервантах стояли ряды медной посуды с завода Холмских.

В столовой к нам присоединился ещё один член семьи – младший сын Павел, парень лет шестнадцати. Худощавый, серьёзный, он явно был копией отца в юности. Поклонился нам молча и сразу отошёл к стене.

Николай выглядел напряжённо. Дома он превращался из уверенного в себе стажёра в послушного сына, старающегося не попадаться на глаза грозному родителю.

– Садитесь, господа, – Михаил Петрович указал на стулья. – Николай рассказывал о ваших делах. Интересно послушать из первых уст.

Стол был накрыт по-московски обильно: щи, жаркое, пироги, соленья. Анна Васильевна лично суетилась над столом, следя за тем, чтобы все попробовали каждое блюдо, но к разговору не присоединялась.

– Скажите, Василий Фридрихович, – начал хозяин, покончив с супом, – правда ли, что в Петербурге нравы совсем распустились? Слышу разные россказни. Якобы, даже дворянские девицы носят короткие юбки и выставляют свои прелести на всеобщее обозрение.

В некоторой степени распущенными нравы были с самого основания столицы, когда аристократии велели обязательно участвовать в Ассамблеях. Впрочем, в Москве гуляли не меньше. Просто в Петербурге к этому относились немного проще и не прятались.

– Смотря что понимать под распущенностью, – осторожно ответил отец. – Город живёт активной светской жизнью, это правда.

– То-то и оно! – Михаил Петрович укоризненно покачал головой. – А наш Николай туда рвётся, словно мёд там разливают. Боюсь я за мальца – столичный блеск голову вскружит.

Николай покраснел, но промолчал. Василий Фридрихович мягко улыбнулся:

– Михаил Петрович, ваш сын производит впечатление серьёзного и ответственного молодого человека. Думаю, дурное влияние ему не грозит.

– Дай-то Бог, – вздохнул хозяин. – Только вот способности его к ювелирному делу… Сомневаюсь я. Руки не те, глаз невнимательный. Ну да, дар проявился, от отца моего передался. Но не артефакторская это натура. В детстве даже крупу нормально перебрать не мог, а тут – в ювелиры захотел!

Я заметил, как Николай невольно съёжился. Публичное принижение собственного сына – это уже слишком.

– Михаил Петрович, позвольте не согласиться, – сказал я спокойно, но твёрдо. – За время работы с нами Николай показал себя способным учеником. У него отличный глазомер, твёрдая рука и, главное, понимание сути дела. И в академии талант Николая оценили – я лично разговаривал с его преподавателями.

Холмский-старший удивлённо поднял брови:

– Да ну?

– Вы недооцениваете сына, – перебил я. – Николай освоил технологию модульных браслетов быстрее многих наших опытных мастеров. Более того, он предложил несколько улучшений, которые мы внедрили в производство.

Это была небольшая натяжка – Николай действительно делал предложения, однако не все были приняты. Но парень заслуживал защиты и признания заслуг.

– Из Николая получится отличный артефактор, – добавил Василий. – Возможно, не сразу, но получится. У него есть главное – желание учиться и совершенствоваться.

Михаил Петрович хмуро посмотрел на нас:

– Льстите вы хозяину дома, господа. Или жалеете мальца.

– Мы не привыкли льстить, – холодно ответил я. – Особенно в деловых вопросах. Если бы Николай не подходил нам, мы бы сразу указали ему на дверь.

Напряжение за столом стало почти осязаемым. Анна Васильевна испуганно поглядывала на мужа, младший сын уставился в тарелку от греха подальше. Николай сидел красный как рак.

– Ну что ж, – наконец произнёс Михаил Петрович, – время покажет. Авось, не ошибаетесь.

– Через год-два вы сами убедитесь в способностях сына, – ответил я. – Или даже раньше.

Разговор перешёл на более нейтральные темы – о торговле, ценах на медь, перспективах развития промышленности. Михаил Петрович оказался неплохо осведомлённым собеседником, хотя и сохранял настороженность.

– А что скажете про эти ваши модульные браслеты? – спросил он. – Не подорвёт ли такое новшество ваше традиционное ремесло?

– Едва ли, – ответил Василий. – Массовое производство освободит мастеров для более сложной работы. Вместо штамповки простых изделий они займутся настоящим творчеством.

– Хм… – Михаил Петрович задумчиво потёр бороду. – Может, и правда. Хотя всё новое и непроверенное внушает опасения.

К концу ужина атмосфера немного разрядилась. Хозяин дома, хоть и оставался суровым, но перестал откровенно демонстрировать недоверие. Анна Васильевна осмелела настолько, что даже задала пару вопросов о петербургской жизни.

– Благодарим за гостеприимство, – сказал Василий, поднимаясь из-за стола. – Очень сытный и приятный ужин. Анна Васильевна, вы волшебница. Таких вкусных щей я не вкушал уже лет двадцать!

– Пожалуйста, – отозвался Михаил Петрович. – И… – он помедлил, – Присматривайте там за нашим Николаем. У него все друзья здесь, в Москве остались. В Петербурге ему всё чужое.

– Обязательно присмотрим, – пообещал я.

Мы уже собирались покинуть дом, когда мой телефон завибрировал. Сообщение от Лены. Короткое, но заставившее меня остановиться как вкопанного:

«Саша, это срочно. Как сможешь, позвони!»