Текст книги "Отбор для ректора академии (СИ)"

Автор книги: Алекс Анжело

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Отбор еще не завершился, Эльза. До моей женитьбы разрывать я его не намерен. И не злись на меня. Я знаю, ты не любишь, когда решают за тебя. Но с некоторыми подробностями действительно надо подождать, – обескураживающе прямо ответил Бенедикт.

Ректор сделал новый шаг навстречу, склонился, так что я до мельчайших подробностей могла разглядеть его лицо в царившем полумраке.

– Ты громко дышишь. Я ведь вижу, что ты ко мне тоже неравнодушна…

Мужчина раз за разом сносил мою защитную стену, которую я снова и снова возводила вокруг себя.

– Это от гнева. Ненавижу, когда за моей спиной плетут интриги. – Я нагло врала и в то же время говорила правду.

Взяв себя в руки, отступила, увеличивая расстояние между нами.

– Я отвлеклась. Так насчет Мелании, если вы не хотите в себе в жены ненормальную, способную ради прихоти покалечить человека, избавьтесь от нее, – низким и твердым голосом произнесла я.

– С этого момента поподробнее, – хмуро попросил Бенедикт, на его лицо легла мрачная тень.

Веселье разбилось вдребезги, романтический флер рассеялся, как дымок благовония под порывом сильнейшего ветра.

Подбирая слова, я начала рассказ.

Воспоминания тех дней оставались все так же ярки, словно это произошло лишь вчера. Я узнала обо всем совершенно случайно, очередное стечение обстоятельств, не больше.

С первого курса София привлекала внимание. Она была красива, как молодая богиня, – естественные белые волосы, светлая кожа, прямой нос со слегка вздернутым кончиком, скорее придававшим очарования, чем портившим прекрасный лик, розовые пухлые губы… По сравнению с ней даже я, не зацикленная на внешнем виде, чувствовала себя замарашкой. Сокурсница была очень скромной, поэтому близких друзей у нее практически не имелось, лишь многочисленные поклонники и завистники.

Девушка обладала сильной расположенностью к целительству, и уже со второго курса выбирала предметы из этой отрасли. Наши расписания практически не совпадали, так что мы с ней толком не встречались.

Многие ей завидовали, в том числе и Мелания. Но что поделать, это женская натура. Только последней каплей стала не красота, среди студентов поползли слухи, что старший брат Тарт ухаживал за Софией. Я даже видела их как-то у фонтана возле входа на территорию академии. Поговаривали даже о свадьбе.

А потом на Софию напали, порезали ножом, обезобразив лицо. Жених, как только стало ясно, что шрамы останутся навсегда, пропал. Девушка же после лечения несколько недель еще посещала академию, но, не выдержав всеобщего внимания, отчислилась.

Софии сочувствовали, жалели, ужасались судьбе-злодейке все, в том числе и я. Пока мистер Спригатто не поручил изготовить партию зелья, вызывающего кошмарные видения. Оно понадобилось его брату Фарбу, который заподозрил одного из подчиненных во вранье. Заказ был срочным и хорошо оплачивался, настолько, что я сама пошла относить варево в восточную часть города. В тот месяц я заболела и слишком много потратила на услуги лекаря, поэтому хваталась за любую работу.

Зелья я принесла прямиком в темную комнатушку, где перед Фарбом сидел избитый мужчина, привязанный к стулу. Дверь за мной закрыли, и я стала невольным свидетелем его допроса, который с порцией моего зелья пошел куда успешнее, чем до этого. Работник принял заказ и не положил часть доли в общий банк. Простенькая работенка – обезобразить молодую девушку. Когда он описал внешность заказчика и жертвы, все стало на свои места.

– Ты меня разочаровал, Дикард, – покачал головой Фарб, дослушав излияние мужчины, вызванное зельем правды. В манерах Спригатто виделась элегантность – даже выносил приговор он снисходительным тоном и официально, словно вершил судьбу незадачливого ребенка. – Ты не только утаил общую долю денег, но и взялся за работенку, которой мы брезгуем. Репутация это наше все.

Дикард плакал, из его носа текли сопли, но оправдания и скулеж мужчине ничем не помогли.

– Эльза, думаю, тебе пора. – Фарб повернулся, безошибочно найдя меня взглядом, – он с самого начала знал, что я никуда не ушла. – Нас ожидает малоприятное зрелище.

Кто-то из подчиненных Спригатто открыл дверь, и я как ошпаренная выскочила прочь. Путь до общежития прошел как в тумане, и в следующие несколько ночей я напрочь лишилась сна.

Несмотря на то, что я все знала, сделать ничего не могла. Никаких доказательств, лишь слова уже покоившегося в земле разбойника.

Возвратившись к реальности, я посмотрела на Бенедикта. Вокруг нас ничего не изменилось – звезды, луна, косые тени домов, лишь количество окон с горящим внутри светом значительно уменьшилось.

Люди ложились спать, и мне было пора, но после тяжелого рассказа усталость растворилась в ночи, оставив после себя облегчение.

– Теперь ты понимаешь, что представляет собой одна из претенденток твоего отбора. – Его молчание нервировало меня, и я заговорила первой.

Бенедикт мрачно покачал головой.

– Вот это я ненавижу сильнее всего, – прошептал он, взлохмачивая волосы пятерней и на краткий миг возводя взгляд к небу, будто молясь. – К сожалению, я не вездесущ, Эльза. И за это раз за разом приходится платить. Ты знаешь, где работает та девушка? Я хочу переговорить с ней лично.

– Ты мне веришь? – облегченно спросила я.

– Естественно, – ответил он. – У тебя нет причин врать. Ревности недостаточно, чтобы придумать подобное…

– Ну, для кого-то ее достаточно, чтобы покалечить человека. И я не ревную, – отозвалась я, искоса взглянув на ректора. – Разве ты не слышал об этом случае? Было же расследование. Академия должна была лично проверить то происшествие.

– Ты хоть понимаешь, сколько на мне обязанностей? Иногда мне приходится полагаться на других, узнавая новости из отчетов. Но за расследованием того дела я следил лично. Спустя пару недель тело мужчины нашли в его собственном доме, на другом конце города. Самоубийство заклятием. Он сам произнес те слова. Больше никаких следов не осталось. И София его опознала.

– Он не сам их произнес. Его заставили! – убежденно возразила я. – Должно быть, пригрозили пытками.

Было поистине ужасно так спокойно рассуждать о смерти, не испытывая при этом ни страха, ни сожаления. Тот ублюдок заслужил свою участь.

– Теперь я это знаю. Но в то время ничто не указывало на то, что нападение было заказным. София поначалу молчала, а когда заговорила, дала показания: вор пытался отобрать у нее сумку, она стала сопротивляться, и тогда он вытащил нож. Из-за склонности к целительской магии, боевыми заклятиями девушка не владела. Все складывалось, – сказал ректор, будто стараясь убедить самого себя.

Крики гуляк с соседних улиц эхом долетели до нас.

– Идем, провожу тебя до общежития. – Лицо Бенедикта ожесточилось. Он был крайне задумчив.

После обсуждения нападения я меньше всего желала идти до дома в одиночестве, поэтому согласилась.

– Что же теперь? – спросила я, когда до общежития с его потрескавшимися стенами было рукой подать.

– Теперь ты идешь спать.

– Я не об этом.

– Знаю.

– Тогда… – начала я, но меня перебили.

– Что ты готова сделать, чтобы наказать виновницу? – Бенедикт устремил на меня прямой мрачный взгляд и взял за руку. Наши ладони соприкоснулись, словно лед и пламя, обжигая друг друга.

– Все от меня зависящее, – сглотнув, хрипло отозвалась я.

– А вытерпеть боль? – чуть крепче сжимая мою руку, вкрадчиво спросил он.

Боль? Что он задумал?

– Вытерплю. Если не останется последствий. Мое лицо… Оно все еще мне дорого. – Несмотря на непонимание, я отыскала разумный ответ.

– Об этом можно было не упоминать.

– Тогда зачем ты спросил?

– На всякий случай, – небрежно отозвался ректор и продолжил: – Почему ты никому не рассказала, когда узнала правду?

– У меня не было доказательств.

– Вот именно. С тех пор ничего не поменялось, – изрек он. – Но есть другой путь…

– Какой? – спросила я, но, прочитав его взгляд, продолжила: – Давай угадаю, ты мне пока не расскажешь?

Судя по всему, мои слова попали в точку. Я недовольно сощурилась, сложив руки на груди.

– Извини, – прошептал Бенедикт, склонившись ко мне. – Ты стала мне очень дорога. Поэтому просто доверься, и я со всем разберусь.

С полуулыбкой на устах он смутил меня.

Я намеревалась отстраниться, возведя преграду между нами, и таким образом наказать его за игры со мной. Но что-то явно шло не по плану. Вместо того чтобы отдалиться, мы наоборот стремительно шли навстречу, как два корабля в бескрайнем океане. Еще чуть-чуть, и мы столкнемся, и тогда кораблекрушения не избежать.

– Мне пора, – через силу отступила я. – Не забывайте, господин ректор, я все еще студентка вашей академии. И я все еще жду ответов на свои вопросы.

– Как и я, – спокойно изрек Бенедикт. Весь его вид словно кричал: «Убегай-убегай, все равно ты станешь моей». – Я о противоядии.

Уголки губ ректора дрогнули в намеке на улыбку. Карие глаза наполнились теплыми искрами, словно в них разверзлась своя собственная вселенная, наполненная тысячами солнц.

– Когда недомолвки и тайны исчезнут, тогда я и смогу дать ответ, – твердо отозвалась я, разворачиваясь к общежитию. – Доброй ночи.

Глава 19. Отношения

На пути в академию мне приходилось ловить на себе многочисленные взгляды. А в самом замке меня сторонились, избегали и шушукались за спиной.

«Ежедневник столицы» дошел до Бурсбурга, и его статьи уже успела перепечатать местная желтая пресса. Провокационных фото и победы в первом этапе оказалось достаточно, чтобы аура неприкосновенности ректора академии Эльрата распространилась и на меня.

– Знаешь, они не подходят к тебе, но некоторые суются ко мне, – заметила Маргарет. Был перерыв между занятиями, мы сидели на каменных подоконниках. Отсюда открывался прекрасный вид наружу – желтоватая зелень, растущая на территории замка, сменялась серым цветом каменных стен и рыже-коричневым оттенком черепиц, а вдалеке на границе горизонта виднелась яркая изумрудная листва леса.

– Ты о чем? – повернулась я к подруге.

– Насчет тотализатора. Ставки на тебя уже не принимают, слишком велика вероятность выигрыша, но вот тех, кто успел поставить, распирает от желания узнать, как близки они к победе. – Девушка проницательно посмотрела на меня.

– Что? – отозвалась я, упрямо заявив: – Ты же знаешь, я не собираюсь замуж.

Маргарет покачала головой.

– А я вот подумала, что нет ничего плохого в том, чтобы выйти за кого-то, кто будет тебя защищать. Поддержка нужна каждому. Сколько ты еще протянешь одна? Я удивлена, что приют и тяжелая жизнь до сих пор не ожесточили тебя, – с грустью пробормотала она.

Я вздохнула.

– Защищать? Поддержка? Уж не знаю, способен ли он на это. Мне кажется, недели мало, чтобы узнать человека. Обычно суть людей обнажается спустя время. Необходим хотя бы месяц, – задумчиво ответила я, отнесясь к словам Маргарет со всей серьезностью.

– Дай ему шанс, не будь предвзятой. Я вижу, как он на тебя смотрит. – На ее лице появилась шальная полуулыбка.

– И как же он на меня смотрит? – насмешливо поинтересовалась я. На самом деле было жутко интересно, сердце замерло в ожидании ответа.

Маргарет фыркнула.

– Смотрит так, как ты глядишь на пирожки с картошкой в лавке Гульгао, когда голодна, – с желанием.

Я рассмеялась.

– Маргарет, нашла что сказать! Пирожки это святое!

– Вот именно, – с готовностью подтвердила Маргарет. – Если не устраивает этот пример, могу предложить другой. Ты помнишь себя в первый год? Когда все свободное время ощупывала гримуары в библиотеке? Клянусь, ты выглядела как одержимая! Вот господин Б. твоя копия того времени. Надеюсь, мне не стоит пояснять, кто в этой ситуации гримуар?

– Нет, я догадалась, – отозвалась я, собираясь продолжить, но неожиданно увидела бегущую в нашу сторону однокурсницу и так и застыла с полуоткрытым ртом.

Райли до сих пор оставалась одной из участниц отбора, как и я.

– Вы слышали?! – воскликнула она.

– О чем? – недоуменно спросила я, спрыгивая с подоконника. Я заранее ожидала неприятностей, но то, что услышала в последующую секунду, все равно стало для меня неожиданностью:

– Еще троих отравили! Все трое с отбора! Нейра, Анна и Мелания! Вы бы их видели!

Пару секунд я переваривала услышанное.

– Подожди! – схватила девушку за плечи, прожигая ее взглядом. – Ты сказала, Тарт тоже отравили?

Райли осторожно кивнула.

– Чем?

– Я точно не знаю. Но говорят… – запаниковала она.

– Эльза, не наседай, – положив руку на мое плечо, предостерегла Маргарет.

Я тяжело выдохнула, заставив себя расслабить хватку и опустить руки.

– Так, Райли, – уже спокойнее заговорила я. – Расскажи мне, пожалуйста, все, что ты видела.

Симптомы проявились на занятии по итоговой работе – там мы обычно разбирали ее структуру, оформление и окончательно определялись с темой. Во втором полугодии же занимались написанием и исследованием выбранной темы вместе со своим наставником. Именно на этом предмете неожиданно кожа трех девушек покрылась насыщенно-синего цвета пятнами, что зудели и чесались. Это произошло так внезапно, что некоторые студентки испугались и закричали, посеяв панику.

Сразу же вызвали целительницу, администрацию академии и ректора.

– Говорят, им подлили сок огненных ягод! – в завершение выдала Райли.

– Это те самые, что вызывают ожоги? – повернулась ко мне Маргарет.

– Да, – сухо отозвалась я, умолчав про то, что в древности сок огненных ягод использовали для казни. Ими закармливали осужденных и выпускали в поле под лучи открытого солнца, что сжигало кожу бедняг благодаря яду этих плодов, распространившемуся по телу.

– Они в порядке? – тревожно спросила я у сокурсницы.

– Кажется, да. Их всех увели в лекарское крыло.

– Спасибо, – проговорила я, обходя девушку.

– Ты куда? – догнала меня Маргарет.

– Хочу проверить их, – пояснила я, хотя явные причины бежать к целителю у меня отсутствовали, но мне необходимо было увидеть пострадавших собственными глазами.

Подруга следовала за мной.

– Что же получается, Мелания ни при чем? – прошептала Маргарет, громко дыша.

– Теперь даже не знаю, – вздохнула я, на мгновение прикрыв глаза. – Все очень странно.

Мы добрались до лекарского крыла спустя десять минут, занятие уже началось, но около входа в палату стояли несколько студентов. Дверь была раскрыта настежь, внутри маячили фигуры целительницы, магистра по лечебной магии и ректора. Пробившись локтями ближе ко входу, я привстала на носочки, пытаясь разглядеть пострадавших, но у меня ничего не вышло – их постели были закрыты белыми шторками.

Ректор повернулся. Оставаясь невозмутимым, он едва заметно качнул головой в сторону и отвернулся.

Я непонимающе нахмурилась. Для меня все еще оставалось в новинку то, что я узнавала о близости ректора до того, как видела его. Будто меня брали за запястье и тянули в ту сторону, где находился мужчина.

– Их не видно. Там занавески, – сказала я, выбравшись из толпы.

– Ну, раз даже ректор в лекарском крыле, значит, все взаправду – их отравили, – вынесла вердикт Маргарет. – Ужас какой-то. Как теперь в академию ходить? Впервые в замке творится подобная чертовщина.

– Тебе не о чем волноваться. Кто бы это ни был, похоже, этого отравителя интересуют только претендентки. – Мы двинулись по коридору, отдаляясь от больничной палаты.

– Сказала тоже. Я же не только о себе думаю. – Подруга недовольно взглянула на меня.

– Знаешь, я тут подумала, – начала я, удивляясь тому, как мысль об этом раньше не пришла в голову. – Вся эта шумиха с тотализатором… Может, кто-то убирает неугодных претенденток? Первой была я. Хотя почему тогда «Синюшное зелье»? Последствия от него не такие ужасные.

– Откуда ты знаешь? – возразила Маргарет. – Ты сама говорила, что тебе показалось, будто в него что-то подмешано. Кто знает, что бы с тобой произошло в итоге, не дай тебе ректор того эликсира.

– Моим словам доверять не стоит. Мне могло показаться, я же была не в себе, – покачала я головой, но предположения подруги взяла на заметку – в них была логика.

Мы ступили на лестницу, и я остановилась, заметив кое-что необычное.

– Подожди, разве эта дверь раньше здесь была? – Сбоку от ступенек появилось углубление со старой темно-коричневой дверью.

– Нет. – Маргарет удивилась не меньше моего. – Подожди, кажется, здесь висела картина. Высокая женщина в шляпе с пером?

– Да, точно, – удивленно протянула и, рассматривая медную дверную ручку, внезапно вспомнила жест ректора. Мои брови полезли на лоб. Более непрозрачного намека придумать сложно. И я бы засомневалось, если бы на губах вновь не появился сладкий привкус мяты и неведомые силы словно канатом не потянули меня внутрь. – Маргарет, ты дойдешь без меня?

– Что? Почему? – недоуменно посмотрела на меня девушка.

– Ну, понимаешь, мне надо кое с кем переговорить, – скосила я взгляд на дверь.

Молчание. Озадаченность. Недоверие.

– А-а-а! – Вспышка озарения промелькнула на лице подруги, и она продолжила с ироничной улыбкой: – Ну ладно. Удачного вам разговора.

И легкой походной она продолжила спускаться, пока я немного смущенно смотрела ей вслед.

И как после этого я могу твердить, что не хочу замуж? Зачем тогда бегу к нему по первому зову, как на свидание?

«Все ради информации, Эльза. Помни это», – убеждала саму себя, прекрасно понимая, что это наглая ложь.

Я открыла дверь, которая, к моему удивлению, не издала ни звука, – петли будто недавно смазали маслом – и ступила в темный узенький коридорчик. Закрыв проход, погрузилась в кромешную тьму и, нащупав стену, двинулась вперед.

Когда коридор резко повернул, впереди забрезжил свет, и после еще одного такого же поворота я попала в комнатку, залитую светом, падающим из прямоугольного окна под потолком. На квадратной коробке, у стены со шкафом, на дверцах которого висел тяжелый замок, сидел Бенедикт.

– Я, конечно, подозревала, что в замке полно секретных ходов, но ты все равно меня удивил, – протянула я, оглядываясь.

Несмотря на тонкий слой пыли на полу, здесь было уютно.

– Хочешь, могу показать все, – невозмутимо предложил мужчина.

– Я подумаю над этим, – уклончиво ответила я. – Ты же не просто так позвал меня сюда.

– Верно. – Ректор усмехнулся, рассматривая меня так пристально, что я позабыла, как дышать. – Мне правда есть что сказать.

Он опустил голову. Я подошла ближе.

– Императору стало хуже. Его смерть близка, – сказал он, показалось, что на его лице промелькнуло сожаление.

«Все же он не так безразличен к смерти своего дяди, как показывает», – отметила я.

– И что же произойдет, когда он умрет? – Я будто окаменела. Мне тяжело было проявить сочувствие, ведь человека, о котором мы говорили, я практически не знала. Но в тоже время меня глушили переживания за общее положение в империи.

– Первое время будет неспокойно, – отозвался Бенедикт. – Люди начнут волноваться, враги заточат мечи. Но они не нападут, не успеют. Новый император появится гораздо раньше.

– Я слышала, что перед возложением венца принц должен жениться. Ему тоже устроят отбор?

– Скорее всего, нет. Мы не в том положении, чтобы блюсти обычаи. Принц сам выберет себе подходящую партию в очень сжатые сроки.

– А что с теми отравлениями?

Бенедикт отвечал на каждый из моих вопросов, чем крайне удивлял меня. Я хотела обнять его, но останавливала себя, не желая становиться с ним еще ближе. Чтобы принимать правильные решения, мне нужна трезвая голова, а не желейная масса вместо мозгов.

– Раженская расследует. Но скорее всего, второе испытание перенесется.

Ранее планировалось, что уже сегодня мы полетим в Проточный лес.

– И когда мы отправляемся?

– Последствия яда быстро нейтрализуются, поэтому перенос незначителен. Отправимся завтра в обед.

Молчание. Тревога. Напряжение.

– Спасибо, что рассказываешь мне, – хрипло заговорила я, нарушив тишину.

– Ну что ты. – Бенедикт криво улыбнулся. – Я всего лишь показываю свое доверие, рассказывая секретные сведения. И со временем жду от тебя ответных шагов.

– Но лишь мне решать, шагну ли я тебе навстречу, – отозвалась я, жадно и гордо рассматривая фигуру ректора. Несмотря на то, что был старше, он выглядел привлекательнее всех моих сверстников вместе взятых. Уверенность порою делала его наглым, но она же служила его главным украшением. Могущественный, мудрый и мужественный ректор моей академии… Но все же Бенедикт оставался обычным человеком.

Где-то над головой ухала сова – обычная живая птица, а не дух Клары, – я видела ее темный силуэт на крыше одного из домов. Луна серебристым полумесяцем висела среди звезд, которые лишь недавно четко засияли на небе, когда красное марево солнца скрылось за горизонтом.

Я возвращалась от мистера Спригатто, в голове до сих пор слышалось его гневное брюзжание о невыполненных заказах и упущенной выгоде. Когда же разговор коснулся отбора, Саранча разошелся не на шутку.

– Богатой жизни захотела, девочка?! Я плохо к тебе относился? Ни разу я не утаивал твою долю, всегда выплачивал проценты, и вот чем ты мне отплатила! – словно шарманка, повторял он раз за разом.

А мне приходилось вновь рассказывать бредовую историю о том, что я внесла свое имя заодно с сокурсницами и не думала, что меня выберут. Поведать правду о том, каким именно образом я оказалась одной из претенденток, посчитала неразумным. Саранча вредный и алчный, но вовсе не дурак. Мигом поймет – дело пахнет жареным.

Даже в нынешних обстоятельствах мистер Спригатто опустился до угроз, щекочущих нервы.

– Ладно. – Саранча махнул ладонью, успокаиваясь и восстанавливая дыхание. – Даю тебе время до конца недели, разберись со всеми своими делами, деточка. И пусть хранят тебя святые, если ты мне лжешь. Я возьму с тебя сполна.

Теперь, покинув его лавку, я злилась на ситуацию, в которой оказалась. Саранча никогда не бросал пустых угроз. Сам мужчина был мелочен и в общем безобиден, но сложно было позабыть о его связях и многочисленных братьях. Именно последние беспокоили меня сильнее всего, особенно Фарб. Я ведь собственными глазами видела, что случается с теми, кто идет против установленных ими правил.

Уже на подходе к общежитию я заметила Патрика. Парень сидел на скамейке у маленького палисадника, высаженного завхозом общежития.

Я поморщилась. С бывшим другом разговаривать совсем не хотелось, но расставить все точно над «i» было необходимо.

Патрик поднялся, помахав рукой. Во всех его движениях прослеживалась нервозность. Увидев, что я заметила и направляюсь к нему, он вытер вспотевшие ладони о брюки, переминаясь с ноги на ногу.

– Привет. А я ждал тебя, – взволнованно проговорил он.

– Для чего? – невозмутимо отозвалась я, вслушиваясь в стрекот сверчка, спрятавшегося среди цветов в клумбе.

– Ну, видишь ли… – протянул он, закидывая руку вверх и смущенно почесывая затылок. – Я все вспоминал наш разговор.

– Какой?

– Тот, что перед отлетом на побережье, – промямлил Патрик и, хватая ртом воздух, будто никак не мог надышаться, продолжил: – О том, что ты не желаешь участвовать в отборе.

Я не могла больше злиться. По крайней мере, не так, как раньше. То, как парень смущался, неловко переминался с ноги на ногу и смотрел по-собачьи преданным взглядом, показывало, насколько для него важно происходящее, насколько для него важна я.

Может, я что-то неправильно поняла, когда подслушала тот разговор в гостиной?

– Эльза… – позвал Патрик. Набравшись смелости, он наконец выпалил, схватив меня за руку: – Станешь ли ты моей женой? Если мы сходим в храм, тебя больше не смогут принудить. Ты не подумай, что я не обдумал все. Ты мне давно нравишься, я просто боялся потерять нашу дружбу. А теперь, когда все так завертелось, я не хочу тебя потерять. У моей семьи есть небольшое поместье на юге, сразу после окончания академии мы сможем уехать туда. Они будут только рады! Наши дети…

Стоп!

Я попятилась, слова парня превратились в монотонный гул, который прервал громкий заливистый хохот.

Патрик пугливо заозирался.

– Самое жалкое предложение девушке, что я видел. – В нескольких метрах от нас, прислонившись к ограде общежития, стоял Рик. – Ты хотя бы понимаешь, что у тебя нет ни шанса?

Рик неспешно направился к нам. Я словно одеревенела, ощущая правоту его слов.

– Ты кто такой? – Испуг Патрика сменился настороженностью и тихим гневом.

– Я ее друг.

Ложь.

– У нее нет таких друзей, как ты, – уверенно заявил парень, храбрясь. – И я бы попросил уйти и не мешать нам.

Тяжело дыша, я пыталась осознать происходящее и понять свои чувства.

Рик усмехнулся. Темные одежды придавали ему грозности.

– Мешать? Здесь нечему мешать, итог очевиден. Впрочем… – Рик сделал внушительную паузу и, сев на лавочку и вновь посмотрев на парня, повелительно добавил: – Я готов помолчать, продолжай.

Заказчик неотрывно смотрел на меня. Патрик повернулся, вновь набирая в грудь воздуха.

– Хватит, – покачала я головой. – Он прав, я откажу. И ради нашей многолетней дружбы сделаю это прямо сейчас.

«…И промолчу, не сказав всех нелестных слов в твой адрес, так желающих прорваться наружу», – мысленно продолжила я.

Этот разговор казался глупым и смешным. Парень все решил за меня, успел обсудить это с другом и продумать дальнейшую жизнь. Но суть в том, что он делал это ради себя, малодушно воспользовавшись ситуацией, в которой я оказалась!

Патрик уставился на меня взглядом побитой собаки.

– Но почему? – жалобно спросил он.

– Я же говорил, – перебил его Рик, поднимаясь.

– Знаешь что, он хотя бы имеет честь признаться мне, а не прятаться за иллюзией! – вспылила я – комментарии мужчины меня достали. – Легко оставаться таким наглым, пряча истинное лицо?!

Заказчика помрачнел, веселье исчезло. Я вновь посмотрела на Патрика.

– Ты меня не привлекаешь, Патрик. Я не вижу в тебе ничего большего, чем просто друга, – жестко ответила я.

Хотя теперь и другом ты мне не будешь.

Не имело смысла сглаживать острые углы, необходимо сказать твердо и прямо, чтобы не оставить недопонимания и надежд.

Взгляд парня потух, плечи ссутулились.

Рик подобрался ближе, и я понимала, что, как закончу разговаривать с сокурсником, мне предстоит еще одна напряженная беседа.

– Тебе нравится ректор? – не зная куда деть руки, то складывая их на груди, то опуская и заводя за спину, спросил Патрик.

– Я-я-я… – не сразу нашлась что ответить. – Я пока не знаю. Все зависит от него самого.

Я оставалась честной до самого конца. Врать не любила, особенно друзьям, пусть и бывшим. Если последние поступки Бенедикта искренны, а не случайная аномалия, приключившаяся с мужчиной, то да – он мне нравится и даже больше. Если же нет, то я вырву эти чувства с корнем и избавлюсь от них. Пусть будет тяжело, но в губительных отношениях я не нуждалась.

– Интересный ответ, – прокомментировал заказчик, явно показывая, что он им не доволен.

Рик склонил голову, губы его изогнулись в кривой усмешке. Патрик же все так же смотрел на меня. Эти двое словно душили меня, и я оттянула ворот блузки, пытаясь облегчить дыхание, но ничего не вышло.

– Извини, Патрик, но не мог бы ты нас оставить? – обратилась я к бывшему другу.

Спустя минуту мы остались с заказчиком наедине.

– Судя по твоему взгляду, меня не ожидает ничего хорошего. Верно, принцесса? – осведомился Рик. Откуда-то в его руках оказалась фляжка, и он приложился губами к ее горлышку.

Молча наблюдая за его манипуляции, я не могла сопоставить в голове две личности – заказчика и Рандела. На первый взгляд они казались полными противоположностями.

– Что, по-твоему, я могу сказать? – поинтересовалась я.

– Мы играем в угадайку?

– Нет, просто хочу лучше понять твои мысли. – Покосившись на окна общежития, я подошла к лавочке и села.

Рик остался на ногах.

– Принцесса, ты продолжаешь меня удивлять. – Он покачал головой и сделал новый глоток.

– Тебя удивляют совершенно обычные вещи. – Я развела руками, понимая, что с заказчиком следует говорить иначе, чем с Патриком. – Можно мне узнать, откуда ты родом? Кто твои родители? Сколько тебе лет?

Рик сощурился, неопределенно смотря на меня с ироничной усмешкой на губах.

– Север Корфордской империи. Деревня Шад. Родители обычные крестьяне. Выращивали ездовых Оленей. Пятьдесят три года, – все же ответил он.

– Ты не похож на сына крестьян, – заметила я, пристально разглядывая мужчину, – гордая осанка, незаурядная внешность в обоих обличиях и впечатляющие магические познания.

– А ты на сироту, – парировал он, придвигаясь ближе. – Слишком горда и принципиальна. Даже аристократки имеют куда меньше достоинства, чем ты.

– Наверное, родители гордятся тобой? – предположила я, не обращая внимания на его замечания.

– Гордятся? Не думаю. – Рик покачал головой. – Наверное, они уже умерли. Понимаешь, деревня, из которой я родом, слишком далека от крупных городов. Ее окружают леса и вечные снега. Магия для них подобна греху, они искренне считают, что люди не должны владеть этой силой, а если владеют, то они прокляты. Меня выгнали подростком. Благо это случилось в неделю торговли, и я смог добраться до ближайшего крупного города вместе с челноком, помогая ему в пути. Несколько месяцев мы ездили по деревням и торговали, прежде чем он отправился домой, в город Шарджен на юге.

– Мне жаль.

– Не стоит, – небрежно отозвался заказчик. – Зачем ты спрашивала? Разве об этом ты хотела поговорить?

– Не совсем, – уклончиво протянула я и внезапно добавила: – Тебе когда-нибудь признавались в любви?

Рик рассмеялся.

– Неужели?.. – начал он.

– Нет, – решительно перебила я. – Просто ответь.

Стальная фляжка в руках мужчины блестела, отражая серебристый свет луны. Но облака линией выплывала из-за горизонта, грозя поглотить все небо и этот свет.

– Признавались, – с улыбкой отозвался Рик. – Одни – лгали ради денег, другие – искренне любили.

– Но ты до сих пор один, – подытожила я.

Мужчина внимательно посмотрел на меня. Улыбка исчезла.

– Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, принцесса. – Рик громко выдохнул, сунул фляжку во внутренний карман пиджака, сплетя пальцы в замок, всем телом развернулся ко мне и прошептал: – Не надо. Дай мне время и подумай. Ему ведь ты даешь шанс.

– Это неправильно, я так не умею, – отодвинулась я. – Выбирать – это не по мне. Симпатия либо есть, либо ее нет. И если она сразу к двоим, то это просто временное увлечение. Мы знакомы достаточно долго, чтобы я была уверена в своих чувствах, Рандел.

Брови заказчика взметнулись вверх.

– Даже так? – протянул он.

– Я сама узнала. В последнее время мне везет оказываться в нужном месте в нужное время. – И, посмотрев на него прямо, призналась: – Поначалу я ужасно на тебя злилась. Особенно в ситуации с Патриком.

– Ну а что? Я же говорил правду, – сказал он.

– В этом весь ты – иногда понимающий, а иногда невыносимый. Кто ты такой, чтобы насмехаться над чужими чувствами?! – вспылила я, поднимаясь. – Ты ведь и со мной поступал так же… Ладно, я пойду.