Текст книги "Секреты (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Когда я начала отвечать, громкий повторяющийся стук в дверь спальни отвлек наше внимание.
– Я же сказал, чтобы нас не беспокоили, – крикнул Стерлинг.
– Сэр, если только не возникнет чрезвычайная ситуация.
Ответ привлек внимание нас обоих.
– Мистер Спарроу, – продолжал Патрик. – Вы не ответили на наши sms.
В его голосе было больше, чем намек на настойчивость.
– Возникла ситуация. Это требует вашего немедленного внимания.
Стерлинг потянулся к телефону. Как только экран ожил, выражение его лица изменилось. Из красивого мужчины, которого я видела, или даже самодовольного придурка, который продемонстрировал, как далеко он зайдет, чтобы доказать свою точку зрения, он превратился в кого-то другого. Человек, стоявший сейчас передо мной, был похож на гранитную статую человека на парковке, который в данный момент излучал силу и ярость.
– Стерлинг, что такое?
Он не ответил, сделав два шага к двери. Как раз перед тем, как открыть ее, он повернулся ко мне, его каменное выражение лица все еще было гранитным и неподвижным.
– Возьми одеяло и прикрой платье. Я попрошу Патрика принести тебе еще одежду.
Я на мгновение опустила глаза. Я сдвинула платье, чтобы прикрыть грудь. Единственная вещь, которая была неприемлема, это его действия. Черт бы его побрал. Я не собиралась притворяться, что мы здесь играем в покер.
Когда я не двинулась с места, он покачал головой и потянулся к дверной ручке.
Патрик широко раскрыл глаза, переводя взгляд со Стерлинга на меня. Не обращая внимания на десятитонного слона в комнате, он спросил:
– Сэр, вы видели сообщения?
– Мне нужно больше деталей.
Когда они уже собирались уходить, я крикнула:
– Патрик.
Повернувшись, он пристально посмотрел на меня, но не на платье.
– Мэм.
– Мне нужно, чтобы мои чемоданы были здесь как можно скорее.
Патрик перевел взгляд с меня на Стерлинга.
– Что бы она ни говорила, – сказал Стерлинг. – Слушай ее.
Мои руки уперлись в бедра.
– Тогда после того, как принесешь мои чемоданы, скажи Марианне, чтобы она развернула самолет. Я хочу домой, в Боулдер.
– Все, кроме этого, – ответил Стерлинг Патрику, прежде чем повернуться ко мне и добавить:
– Однажды ты научишься воздерживаться от необдуманных требований. Очевидно, сегодняшнего урока было недостаточно.
С этими словами он повернулся и широкими шагами исчез из виду.
Быстро кивнув, Патрик последовал на шаг позади своего босса.
Черт побери, их обоих!
Глава 18
Стерлинг
– Сэр, прошу прощения, что вы не узнали об этом раньше. Мы много раз пытались связаться с вами, – сказал Патрик.
– Я был… занят.
Было ли это приемлемым оправданием?
Нет.
Арания МакКри пробыла в моем присутствии всего несколько часов, а уже отвлекала мое внимание и морочила мне голову. Последние несколько часов промелькнули у меня перед глазами меньше чем за секунду. Все в ней воспламеняло мою душу, начиная от дурного предчувствия, когда она садилась в самолет, и, заканчивая вызовом, вспыхнувшим в ее глазах, когда она отказалась прикрыть платье.
Опасения безусловно были, но какая женщина откажется прикрыть запятнанное спермой платье?
Ответ воспламенил мою кожу и вернул к жизни мой полутвердый член.
Та из тех женщин, которые упрямы, откровенны и горды. Обалденная женщина, которая отказывалась быть кем-то меньшим, чем та, кем она была рождена, даже если она не знала, что это значит. Царственное отношение Арании излучалось вокруг нее, как будто она была воспитана, чтобы понять свое место в этом мире, которого она не понимала. Будь то работа над «Полотном греха», защита своих друзей или стояние в испачканном платье, она очаровывала и интриговала меня, как никакая другая женщина.
Я покачал головой, вспомнив, как она требовала… от меня.
Никто этого не делал. Никто не говорил мне, что делать. Мой отец пытался.
Мысль о нем заставила меня взглянуть на кольцо на правой руке, с фамильным гербом. Разница была в том, что с отцом я стремился обладать тем, что он выставлял напоказ. С Аранией, мое желание было для нее, чтобы поделиться им.
Тем не менее, мне нужно было сосредоточиться – и не на ней.
Моя цель – Арания – достигнута.
Она у меня. Пора подумать о делах. Я не получил бы своего статуса в этом мире, позволяя кому-то или чему-то отвлекать меня. Мне нужно выбросить ее из головы, хотя бы до тех пор, пока не разрешится нынешняя ситуация.
Одна только мысль о ней, склонившейся над кроватью… светло-русые подстриженные волосы у самого лона. Я был рад, что она не удалила там полностью волосы. Некоторым мужчинам это нравилось, но не мне. Это было бы все равно что трахать ребенка. Нет, Арания не была ребенком. Она была настоящей женщиной, умной, решительной и при этом красивой.
Мне потребовалась вся моя дисциплина, чтобы не взять ее, когда она была там, обнаженная передо мной. Я хотел ее больше, чем любую другую женщину – когда-либо. Ее киска была влажной, чертовски тугой и дрожащей. Она была на грани. Мы оба это знали. Арания была не единственной. Я тоже был, твердый как сталь и готовый взорваться.
Один щипок ее набухшего клитора, и она бы умоляла меня войти в нее.
Я бы скорее кончил в ее тугую киску, чем на ее сиськи и платье. Легкая улыбка тронула мои губы. Я пометил ее – сделал своей. Как животное. Но это не значит, что это неправда. Она могла пользоваться чем угодно: душем, лосьонами или духами. Ничто из этого не имело значения, потому что в тот момент, когда я осыпал ее своей спермой, я получил то, что было обещано мне почти два десятилетия назад. Я забрал то, что принадлежало мне.
Пока проигрывалось слайд-шоу воспоминаний, я знал, что она будет наказанием. Черт возьми, да. Каждая грудь идеально помещалась в моей руке. Ее задница была создана для того, чтобы обхватывать и держать. С каждым шагом становилось все яснее: я готов принять вызов.
Стиснув зубы, я ворвался в кабину самолета. Все, что происходило в этой спальне, было делом ее рук. Она хотела этого. Арания приняла решение не трахаться. Независимо от того, какое наказание это было для нас обоих, она получила то, что просила. В конце концов, она научится быть уверенной, прежде чем предъявлять требования – мне или кому-то еще.
Возвращение ее имени, а также то, что она станет моей женой, даст ей больше власти, чем она когда-либо мечтала иметь. Такая власть требовала дисциплины.
Хотя чрезвычайная ситуация была серьезной и требовала моего вмешательства, я был благодарен, что Патрик прервал нас. Как бы ни были точны мои мысли, когда я пытался преподать урок Арании, моя сдержанность, когда дело касалось ее, почти исчезла.
Ее запах задержался, я провел рукой по волосам, миллион вопросов приходили на ум. Мои ноги решительно продолжали идти, пока я не добрался до круглого стола возле кабины самолета. Я нажал кнопку на столе, передо мной вырос экран компьютера, и открылась небольшая панель с клавиатурой и мышью.
Мои пальцы начали печатать, а губы одновременно требовали ответов.
– Это был не тот рейс, который мы первоначально заказали?
– Нет, сэр. Это тот самый, на который сегодня вечером заменили мисс Хокинс.
– Скажи мне, что Рид там.
Рид все еще был в Чикаго, на одном этаже моей квартиры, которая была забронирована для отряда Спарроу. В его распоряжении были все ресурсы.
– Да, – сказал Патрик, садясь справа от меня и активируя свой компьютер.
– Как много людей на этом рейсе?
– Сто тридцать семь мест плюс экипаж. Путевой лист не был обнародован, чтобы узнать, был ли самолет полон.
Прежде чем я успел что-то сказать, Патрик продолжил:
– Рид занимается этим. Ты же знаешь, что он его получит.
Знал. Он был лучшим.
– Что случилось?
– Официальное заявление гласит, что авария все еще расследуется. Некоторые источники спекулируют птицами. Самолет летел ниже, чем обычно. Однако на этой стадии полета их высота должна была быть слишком высокой для встречи с птицами. Такое обычно происходят при взлете или посадке. Авиакомпания не желает заявлять о неисправности самолета или технической неисправности или даже ошибке пилота без тщательного расследования.
Мою грудь сжало при мысли о вынужденной посадке, которая поставила под угрозу более сотни жизней.
– Их спас пилот.
– Как чудо на Гудзоне. Он и второй пилот приземлились на кукурузном поле в Айове. К счастью, местность была безлюдной и открытой. В ближайшем городе по последней переписи населения проживает менее тысячи человек.
– Экипаж немедленно эвакуировал самолет. Через несколько мгновений после высадки капитана самолет взорвался. Обломки все еще горят и слишком горячи, чтобы подойти поближе. Национальному Совету по безопасности на транспорте (НСБТ) потребуется несколько лет, чтобы просеять обломки.
– Мне нужен полный список пассажиров, тех, кто был запланирован и опоздал на рейс, тех, кто был в самолете, и чей багаж был на борту. Я хочу знать, перевозил ли рейс что-нибудь еще – посылки, почту, коммерцию. Что-нибудь.
Одна мысль ударила меня в живот.
– Жертв нет?
– Еще нет. При посадке и эвакуации было несколько ранений. Их везут в больницу. До города Де-Мойн можно доехать за тридцать минут. Потребовалось некоторое время, чтобы доставить достаточное количество машин скорой помощи к месту крушения.
– Мне нужны имена всех пассажиров, получивших ранения, и их подробное описание. Что на счет… нашей приманки?
– Она в безопасности. Я получил зашифрованное сообщение, как только ее освободили. Она сделала заявление властям и отказалась от медицинской помощи. Я не стал утруждать себя тем, чтобы удостовериться в сходной группе крови, просто визуально она выглядела как мисс Хокинс.
– Сколько бы она ни получила, удвой это. Убедись, что она молчит.
– Она профессионал и хотела бы снова работать на вас. Она не скажет ни слова. Ее решение отказаться от лечения было лучшим вариантом и продемонстрировало ее способность мыслить самостоятельно. Их сходство поистине поразительно. Я считаю, что она может быть полезна в будущем.
Экран передо мной ожил репортажами с места событий из-за пределов Максвелла, штат Айова. Хаотичная сцена вспыхнула множеством огней от сирен полицейских и машин скорой помощи, в то время как на заднем плане продолжали гореть обломки «Боинга-737». Репортер говорил о рельефе местности. Несмотря на то, что этот район Айовы был известен своими открытыми полями, он также имел большую часть лесного массива.
В то время как большинство сообщений называли пилота героем, некоторые размышляли о человеческом факторе. Я откинулся на спинку большого кожаного сиденья и прислушался.
– Думаю, мы оба знаем, что пилот ни в чем не виноват. Мы должны подтвердить, кто это.
– Если только пилот не работает на МакФаддена или не связан с ним каким-то образом.
Мои внутренности скрутило от слов Патрика. Я был вне игры. Он прав. Было слишком рано делать какие-либо предположения.
– Узнай все, что сможешь, об этом человеке и втором пилоте. Я хочу знать о каждом вложении, о каждом центе, который у них есть, об их собственности, о долгах и долгах их гребаных детей. Я хочу знать, любят ли их супруги ходить по магазинам, играть с пони или ходить в казино. Я хочу знать, есть ли какая-то связь с чем-то преступным: даркнет, порносайты… что-нибудь. Я хочу знать, когда каждый из них в последний раз пил и когда в последний раз срал. Я хочу все.
Патрик ничего не ответил, но по тому, как его пальцы летали по клавиатуре, я понял, что мои приказы передаются через нашу защищенную сеть Риду и его команде. Скоро я получу ответы.
И у Патрика, и у меня на экране зазвенело объявление о входящем сообщении.
Мои глаза расширились от нового выпуска новостей, который прислал нам Рид. Это был контент в нижней части экрана: два подтвержденных трупа в четырехкомнатной квартире Блейз, Боулдер, штат Колорадо.
Стол заскрипел, когда мой кулак тяжело опустился на его поверхность.
– Это ее дом, где она жила до сегодняшнего дня. Это война. Полномасштабная война.
Выражение лица Патрика я видел и раньше, когда вокруг нас летали пули и взрывались самодельные взрывные устройства, когда мужчины и женщины, которых мы знали, были принесены в жертву ради дела, в которое нам говорили верить. Имя Спарроу не было причиной, по которой нам нужно было верить. Спарроу и все, что это значило, как то, что мы оказались здесь, летя на самолете, общаясь по сетям, которые превосходили технологии, используемые нашим собственным правительством.
Прошел слух, что МакКри нашли. Последствия этого были широко обсуждаемы, и казалось, что есть силы, готовые сделать все, чтобы остановить ее.
– Думаешь, что должен ей сказать? – спросил Патрик.
– Она еще не готова узнать все это.
Он покачал головой.
– О пожаре. Эти двое были ее соседями. Я узнаю их имена. Наши исследования показали, что она дружила с пожилой женщиной, которая жила этажом ниже.
Его пальцы продолжали печатать.
– Пауэлл… Джин Пауэлл.
– Она одна из пострадавших?
– Рид занимается этим вопросом. Информация не разглашается до тех пор, пока не будут уведомлены ближайшие родственники. Но это его не остановит. Он все равно узнает.
Я глубоко вздохнул.
– Она может так думать, но у Арании МакКри нет друзей. У Кеннеди Хокинс, может, но эта жизнь кончена. Она тоже не готова это знать.
– По одному делу за раз, – сказал Патрик. – Может, ты расскажешь ей о квартире?
Мне была ненавистна сама мысль о том, чтобы сказать Арании, что ее последнее постоянное место жительства исчезло. Я не хотел, чтобы она собирала вещи, которые у нее были. Я хотел, чтобы она полагалась только на меня. Черт, я могу купить ей все, что пожелает ее сердце.
Кольцо на моей руке потяжелело, когда я на мгновение уставился на него. Это было то же самое кольцо, которое ушибло мою щеку в детстве, то самое, которое блестело, когда мой отец проводил закулисные собрания и приказывал совершать невообразимые зверства. Это было то самое кольцо, которое было видно с трибуны, когда Аллистер Спарроу объявил о своей кандидатуре на пост мэра.
То самое, которое я надел, когда полиция сообщила, что мой отец мертв.
Я выпрямился.
Нет. Я был рад, что Арания не послушалась меня и упаковала все, что хоть что-то значило для нее. Памятные вещи дали нам корни. Ее сердце было разорвано острием большего количества тайн, чем она готова вынести. Она заслуживала того, чтобы сохранить все, что могла, в то время, когда ее жизнь казалась такой… обычной.
Потому что это время ушло навсегда.
– Выясни все, – сказал я. – Я подозреваю, что вскоре на ее телефон поступит сообщение от кого-то, кто расскажет ей о случившемся, но не о самолете – они ни за что не узнают, что это связано с ней. Когда это произойдет, я хочу иметь возможность заполнить пробелы.
Патрик встретился со мной взглядом.
– Ты все еще собираешься сделать ее достоянием общественности?
– Они должны знать, что она у меня и находится под защитой Спарроу.
– Это риск.
– Нет. Мои люди не подведут меня. Позвони своему информатору в Боулдер – женщине. Выясни, что произошло в квартире. Мы оба знаем, что огонь используется как прикрытие. Выясни, кто был в помещении до этого и как начался пожар. Я думаю, что кто-то искал ее или что-то еще.
Мне пришла в голову еще одна мысль.
– И удвоить охрану Джейсона, Луизы, Уинифред и Нельсонов.
– Даже той девушки в Бостоне, ее сестры?
– Всех до единого. Они не умрут на наших глазах, пока мы не узнаем, что им это нужно.
Глава 19
Арания
Вымывшись и приняв душ в третий раз за последние сутки, в рваных джинсах и легком свитере из моего чемодана, а также в удобных ботильонах, я была готова выйти из летающего особняка. Я не перекрасила волосы, но прежняя прическа исчезла, превратившись в низкую косу, а макияж был минимальным. Бриллианты и колье мистера Спарроу вернулись в шкатулку.
В дверь спальни постучали.
– Мисс Хокинс?
Открыв дверь, я увидела Яну. Мы почти приземлились, и мне нужно было сесть и пристегнуться ремнем безопасности. Когда я вошла в каюту, из-за круглого стола донеслись голоса, однако из-за закрытых перегородок смысл слов был неразличим. Хотя содержание было вне моей досягаемости, тон – нет. Что бы ни заставило Патрика прервать нас со Стерлингом ранее, это привело к жаркой дискуссии.
– Стер… Мистер Спарроу присоединится ко мне? – спросила я у Яны.
– Думаю, что он и Патрик завершат полет там, где они находятся. Они просили, чтобы их не беспокоили.
Я вспомнила, что Стерлинг уже обращался с той же просьбой.
Мысль о том, что я хочу, чтобы он был со мной, когда мы приземлимся, была абсурдной. После того, что случилось и что он сделал, мои мысли были в раздрае.
Я ненавидела его, но меня влекло к нему. Я ненавидела его высокомерное отношение и высокомерные заявления, но в то же время жаждала его сильных и властных манер. Мои чувства и опасения не ограничивались им; я также презирала себя. Я злилась за то, что позволила себе такую близость, но все же мое тело жаждало его прикосновений.
Я не знала его, и все же я позволила ему это, и более того, я хотела большего.
Образ того, как он ласкает себя, постоянно крутился у меня в голове. Он проигрывался у меня перед глазами, когда я одной рукой крепко держалась за стойку в душе, а другой пыталась довести до конца то, что он оставил незаконченным. Я была уверена, что это не так потрясающе, как мог бы сделать Стерлинг; тем не менее, к тому времени, когда я ступила под горячую воду и увидела, как он находит удовлетворение, у меня не было выбора.
С каждым повторением этой сцены становилось все труднее презирать человека или даже его действие. В конце концов, я провела черту на песке, объявив наказание вместо секса.
Справедливо ли сердиться, что он послушался?
Можно ли было затаить ярость, когда он был так чертовски красив, его лицо было полно эмоций, когда большая рука двигалась по натянутой коже, а его член блестел, вены оживали?
«Перестань, Кеннеди», – сказала я себе – скорее всего, неслышно. Я ни в чем не была уверена.
Этот человек был олицетворением опасности. Очевидно, его богатство и власть были не только недвижимостью. Что же он сказал? В интернете можно было найти только ту информацию, которую он хотел показать.
Его притязания на то, чтобы владеть мной, или обладать мной были смехотворны. Он угрожал всем и каждому, кого я любила. Не было ничего неприемлемого в том, чтобы считать его привлекательным. Тем не менее, найти его привлекательным и добровольно подчиниться ему – это две разные вещи. Прежде всего, я не могла подчиниться его возбуждающему контролю без доверия, и до сих пор он не давал мне никаких оснований полагать, что ему можно доверять.
Или давал?
Было ли то, что произошло в спальне, поводом доверять ему?
Он сделал так, как я требовала.
Вопросы, ответы и внутренний монолог не прекращались с тех пор, как я вошла в душ. Как бы ни были рассеяны мои чувства, все сводилось к одному: Спарроу – это имя, о котором предупреждала меня мама.
Самолет накренился и замер, создав неприятное ощущение замедления в воздухе. Независимо от того, летела ли я на этом сумасшедшем частном самолете или коммерческом, всегда казалось, что двигатели останавливаются при снижении. Вцепившись в подлокотники кресла, я надеялась, что это не так.
Как и до этого, самолет не упал. Он продолжал спуск.
За окнами голубые огни освещали необъятную черноту. Где бы мы ни приземлялись, это было далеко. Кроме огней взлетно-посадочной полосы, никакого другого светового загрязнения не существовало.
Как только мы оказались на земле, Яна снова присоединилась ко мне, уже без своей обычной улыбки.
– Вертолет готов принять вас, мистера Спарроу и Патрика. Китон, Марианна и я последуем за вами с багажом.
Я сглотнула, глядя на нее, ожидая, что она скажет, что это шутка, дурной сон, или, возможно, наполнит каюту смехом. Я хотела, чтобы она сказала, что ошиблась: я не собираюсь садиться в вертолет посреди непроглядной ночи. Когда она не ответила, это сделала я.
– Вертолет? Вы все тоже поедете в хижину?
– Да, мэм.
Многие вопросы приходили в голову, например, почему? Разве у вас нет жизни? Неужели один человек может изменить планы шестерых по своей прихоти?
Так же быстро на ум пришли ответы.
Тусклое выражение лица Яны означало, что у нее действительно есть жизнь и планы, как, возможно, и у других пассажиров этого рейса. Все это не имело значения. Самый важный ответ был на мой последний вопрос: да, один человек может изменить все, особенно если этим человеком будет Стерлинг Спарроу.
– Вы летите на вертолете? – спросила я.
– Нет, будет автомобиль. Ваша поездка будет быстрее. Поездка займет не меньше часа. Персонал хижины уведомлен о нашем прибытии и поспешил подготовиться, но мы должны принести еще некоторое припасы…
– Я могу поехать с вами, – сказала я взволнованно.
Она покачала головой.
– Нет, мэм, указания мистера Спарроу не подлежат обсуждению.
– Я никогда не летала на вертолете, – призналась я с явным беспокойством.
Ее обычная улыбка вернулась, когда она сочувственно наклонила голову.
– Мистер Спарроу никогда не стал бы рисковать своей или Патрика безопасностью. У меня есть все основания полагать, что это чувство распространяется и на вас. Уверяю вас, вертолет – самый быстрый и безопасный вид транспорта. Возможно, мы вернемся к самолету при дневном свете, и вы увидите прекрасную, но опасную местность. Дороги… интересные.
– Вы бы предпочли летать? – спросила я, чувствуя ее беспокойство.
– Мэм, это не мне решать.
– Может ли вертолет вместить еще одного пассажира?
– Это зависит от того, какой из них они послали.
Срань Господня, у него есть несколько вертолетов.
– Но, – продолжала она, – Я полагаю, что это возможно.
Слова Стерлинга вернулись ко мне, когда я попросила Патрика принести мои чемоданы. «Что бы она ни говорила, слушай ее». Я протянула руку и взяла Яну за руку.
– Я бы хотела, чтобы вы пошли со мной. Вы так мне помогали. Я думаю, что было бы неплохо иметь с собой еще одну женщину.
– Мэм, как я сказала…
– Кенни… Арания.
Поправила я, используя необычное имя.
– Пожалуйста, зовите меня Аранией.
Я произнесла это, как Стерлинг, много, много раз – А-рани-я.
– Я сообщу мистеру Спарроу.
– Я… я не хочу показаться непокорной…
Ее слова затихли.
– Напротив, вы будете мне помогать. Поскольку багаж прибудет в хижину позже, давайте бросим кое-что в мою ручную кладь на остаток ночи, а потом Китон разберется с остальным.
Я повернулась к Яне.
– У вас есть сумка?… личные вещи, чтобы остаться?
– Да, мэм…
Она улыбнулась.
– Я имею в виду Арания. Так принято. Мы никогда не были уверены в планах мистера Спарроу.
Я прищурилась.
– Зачем вы это делаете? Зачем с ним мириться?
Она не колебалась.
– Потому что я никогда не смогу отблагодарить его за то, что он сделал. День или два неожиданного путешествия – это небольшая цена.
Я хотела спросить, что он сделал, чем заслужил такую преданность, но время было очень важно. Дверь открывалась, и вскоре меня ждали в вертолете – гребанном вертолете.
– Вы уверены, что я поеду с вами? – спросила она.
Отстегнув ремень безопасности, я встала.
– Да.
Хорошо, мистер Стерлинг Спарроу, давай посмотрим, действительно ли ты имел в виду то, что сказал.
Когда мы с Яной спустились по лестнице на летное поле, или то, что должно было быть летным полем, Патрик уже ждал нас. За пределами нашего пузыря степень темноты менялась. В звездном небе я различила высокие деревья и возвышающиеся холмы – или это были горы?
Казалось очевидным, что Марианна была опытна в этом отдаленном месте. И все же напрашивался вопрос: где мы находимся, в Канаде?
– Мэм, – сказал Патрик, – Я возьму вашу сумку. Яна, спасибо. Увидимся с тобой и остальными членами экипажа позже в хижине.
– Она поедет с нами, – объявила я.
– Мистер Спарроу сказал…
Я положила руку ему на плечо и улыбнулась.
– Чтобы вы слушали меня. Я сказала, что она поедет с нами.
Очевидное опровержение было у него на устах, но вместо того, чтобы высказать его, он просто сказал:
– Да, мэм.
И повернулся к ней.
– Яна, ты будешь сидеть во втором ряду с мисс Хокинс. Я в третьем.
– Мистер Спарроу? – спросила я, повысив голос, когда мы подошли ближе к вертолету и рев вращающихся лопастей и хвоста стал громче.
– Он будет рядом с пилотом, – ответил Патрик громче прежнего.
Ну, конечно же.
Вероятно, именно там он находился в начале полета, будучи вторым пилотом самолета. Чего только не мог сделать мистер Стерлинг Спарроу!
Контролировать меня было ответом, который немедленно вызвал нервную улыбку.
Если я думала, что смогу поговорить со Стерлингом в любой момент этого перелета, то ошиблась. Хотя он бросил острый взгляд на Патрика по поводу Яны, больше не было произнесено ни слова, пока его гранитные черты лица оставались на месте, и мы поднялись на борт судна.
Единственное изменение в планах, которое случилось, было связано с нашим распределением мест. В соответствии с инструкциями Стерлинга Патрик занял место второго пилота, Яна села в третьем ряду, а Стерлинг, пристегнутый ремнями безопасности, – рядом со мной. До этого момента это было его единственным признанием моего присутствия.
В его защиту могу сказать, что я не могла задавать ему вопросы, а он – мне. Наши уши были закрыты большими наушниками, подключенными к микрофонам, которые передавали наш разговор всем в вертолете.
Перед взлетом между пилотом, Стерлингом и Патриком продолжалась дискуссия о долготе, широте и направлении ветра. Я не понимала, о чем они говорят, и по мере того, как разговор становился более конкретным, я была уверена, что не хочу этого. Я инстинктивно повернулась к Яне и снова спросила, уверена ли она, что здесь безопаснее, чем на дорогах.
Если она ответит «Да», я хочу знать, где мы, черт возьми, находимся.
Единственное освещение внутри вертолета исходило от панели управления, придавая всем зловещий зеленый оттенок. Когда пилот начал поднимать гигантскую машину с земли, мое кровообращение резко усилилось. Во второй раз за день мой желудок сжался, угрожая взбунтоваться. Я быстро закрыла глаза и, борясь с ремнем безопасности, опустила голову на колени, уверенная, что в этом вертолете нет роскошной ванной комнаты.
Один глубокий вдох. Один глубокий вдох.
Я сосредоточилась на том, чтобы повторить этот процесс, пока большая рука не приблизилась к моей ноге, ища руку, лежащую на коленях.
Найдя, Стерлинг нежно сжал мою ладонь.
– Мне и в голову не пришло спросить. – Его голос прозвучал в наушниках. – Ты раньше летала на вертолете?
Я повернулась к нему лицом. Даже в зеленом оттенке я видела, что выражение его лица было иным, чем когда он имел дело с другими. Было что-то похожее на беспокойство или, осмелюсь сказать, сострадание. Проглотив кислоту, пузырящуюся в желудке, я покачала головой.
– Вообще-то я предпочитаю его самолетам, – сказал он небрежным тоном, как будто мы не покидали Землю в консервной банке с пропеллерами. – Как только привыкнешь, турбулентности станет меньше. А при дневном свете вид просто несравнимый.
Я снова уставилась в пол, моя грудь все еще прижималась к бедрам, и я возобновила ритм дыхания.
Отпустив мою руку, он нежно погладил меня по волосам, а вертолет поднимался все выше и выше. С каждой минутой я успокаивалась. Он прав. Может, именно меньший размер создавал иллюзию парения или белый шум вращающихся лопастей. Я не была уверена, но, в конце концов, села.
Небо было усыпано звездами, такими же красивыми, как в горах Колорадо. Луна была едва заметной полоской света, ее почти полное отсутствие было одной из причин густой темноты.
– Ты чувствуешь себя лучше? – спросил он.
– Думаю, я справлюсь и не заболею.
Его глубокий смешок донесся через беспроводные наушники, когда он снова потянулся к моей руке.
На этот раз я потянулась в ответ, позволяя нашим пальцам переплестись. Связь была обнадеживающей, давая мне тепло во всем и успокаивая мой ранее быстрый пульс, пока мы плыли в ночном воздухе.
– Сколько еще? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Около двадцати минут, – ответил Стерлинг.
Я слышала голос пилота еще до того, как мы взлетели, и знала голос Патрика, но все это не имело значения. За то короткое время, что я его знала, я начала привыкать к глубокому тенору Стерлинга. Я узнала бы его где угодно.
– Как он может сказать, куда мы направляемся? – спросила я.
Стерлинг снова усмехнулся, когда Патрик повернулся ко мне и улыбнулся.
– Мэтт, – сказал Стерлинг, самонадеянно обращаясь к пилоту, – Почему бы тебе не отвлечь мою невесту подробностями ПВП (Правила Визуального Полета)? Я уверен, что она найдет это захватывающим.
Когда пилот начал говорить о визуальных правилах полета, условиях освещения и инфракрасных датчиках, все, что я услышала, это мой статус при Стерлинге.
Невеста.
Прежде чем я успела подчиниться непреодолимому порыву неуверенности и снова опустить голову, он сжал мою руку. Когда я посмотрела в его сторону, он слегка покачал головой.
Мои глаза расширились, ища понимания в этом безмолвном разговоре, который мы сейчас вели.
Его губы шевелились, но он ничего не говорил. В наушниках не было слышно ни звука, кроме голоса пилота. Что бы там ни говорил Стерлинг, это сообщение было только для меня.
– Следуй за мной.
Я произнесла эти слова одними губами, заменив «мной» на «тобой», и он кивнул. Дело было не только в кивке, но и в том, что даже в зеленом оттенке обычная темнота потускнела в его взгляде, когда его губы слегка приподнялись. Я начинала понимать, что такое изменение выражения лица было редкостью, взглядом человека, которого другие редко видели. Я не была уверена, почему он поделился этим со мной, но эта вера дала мне силы сделать то, о чем он просил… и следовать за ним.
– …. облака опаснее темноты. Полетов в плотных облаках следует избегать любой ценой. Тьма – это просто отсутствие…
Пилот продолжал говорить, завладевая всеобщим вниманием и сохраняя в тайне то, что происходило между мной и Стерлингом.
Я снова подняла глаза, когда Стерлинг снова сжал мою руку.
– Нам надо поговорить.
Мне не нужно было повторять то, что произнесли его губы. Он прав. Нам нужно поговорить – о многих вещах.
Я кивнула.
Глава 20
Арания
Я не знала, чего ожидать, и даже точно не знала, где мы находимся. С человеком, у которого есть летающий особняк и, очевидно, собственный парк вертолетов, чего можно ожидать, когда он сказал, что берет тебя в свою хижину?
При первом упоминании я мысленно увидела однокомнатный бревенчатый дом, похожий на дом Ма и Па из детских книжек о том, как они росли в прерии. Тем не менее, с доказательствами, которые я испытала до сих пор, я сомневалась, что это было настолько просто. Узнав, что не только Патрик, но и Яна, Марианна и Китон присоединятся к нам, а персонал был уведомлен, стало понятно, что хижина была больше, чем одной комнатой.
