Текст книги "Секреты (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
– Ваша помощница, Уинифред, прислала мне код.
Я вздохнула.
– Да? Я не могла до нее дозвониться.
Патрик пожал плечами, вставляя карточку. Едва мы переступили порог, как слабый писк сигнальной системы предупредил нас о ее присутствии. Еще через пятьдесят восемь секунд полиция будет извещена о взломе.
Я уже начала удивляться, как Винни удалось получить код, когда вдруг писк прекратился.
– Полагаю, код был верным? – сказала я.
– Да, мэм.
Вход и коридор были скудно освещены. Чем-то напоминало затененный туннель, когда мы возвращались назад по тем же ступеням, что и днем, и шли обратно к офисам. Желтый свет лился из – под закрытой двери кабинета Рикардо, того самого, в котором я была раньше.
– Рикардо здесь?
Вместо ответа Патрик протянул руку мимо меня, повернул ручку и толкнул дверь.
Сделав один шаг за дверной косяк, я замерла. Мы больше не были одни. Мои мысли метнулись к человеку за столом Рикардо.
– Что? Почему…
– Патрик, ты можешь идти.
Я не узнала низкий голос, командовавший моим водителем, и в темной комнате, освещенной только кругом настольной лампы, я не могла видеть всего человека за столом. Однако, когда мои колени едва не подогнулись, я все поняла.
Я знала, что это тот самый человек, который был на парковке раньше.
Мне не нужно было видеть его всего.
Этот человек наполнил кабинет всепоглощающей аурой. В круге света я увидела большие руки, сложенные под сильным подбородком, покрытым подстриженной темной бородой, и белую накрахмаленную рубашку, натянутую на широкую мускулистую грудь.
– И закрой дверь.
Его приказы не оставляли места для споров, но именно таков был мой план.
– Подожди, – сказала я, оборачиваясь, но Патрик уже отступал.
Человек, которого я считала своим защитником, не смотрел на меня, но кивнул человеку за столом. Он вовсе не был моим защитником. Он был предателем.
– Сэр, – сказал Патрик, исчезая в коридоре.
Когда дверь закрылась, мне удалось заставить ноги двигаться. Дюйм за дюймом я продвигалась вперед. По мере того, как я это делала, круг света рос, пока мое зрение не встретилось с темными глазами и гранитными чертами лица человека на парковке.
– Кто ты такой?
Мой голос дрогнул, угрожая выдать беспокойство. Я оглянулась на дверь, размышляя, смогу ли убежать, если Патрик остановит меня, если этот человек остановит меня.
– Даже не думай потянуться к ручке.
Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, я повернулась, выпрямив шею. Пряный запах его дорогого одеколона наполнил мои чувства, маленькие волоски на руках встали по стойке смирно, а кожа покрылась мурашками. Не обращая внимания на страх, который вызывало у меня пребывание наедине с этим человеком, я притворилась сильной.
– Скажи мне, какого черта ты делаешь в моем распределительном центре?
Мужчина встал и медленно отодвинулся от стола, маленький офисный стул откатился назад. Когда он поднялся, его тело прошло сквозь свет. Прежний пиджак исчез, и рукава его белой рубашки были закатаны почти до локтей, открывая подтянутые загорелые предплечья.
Подобно чудовищу из научно-фантастического фильма он был огромен, его присутствие росло, пока он не стал доминировать в комнате. Хотя большая часть его тела исчезла в темноте, я чувствовала себя карликом в его присутствии.
Его глубокий голос доносился из-за пределов света.
– Арания, ты даже не представляешь, как долго я ждал этого дня. Добро пожаловать домой.
Глава 5
Кеннеди
Арания.
Арания.
Его произношение отличалось от слова «паук», слог меньше – «а-ра-ния». Имя отразилось от стен маленького офиса, заглушая все, что он сказал. Или, возможно, это был поток моей крови, струящейся через уши.
В вихре эмоций мой разум наполнился мыслями – предостережение матери, имя Спарроу – но озвучить их было невозможно. В считанные секунды мой язык забыл свою роль. Вместо того чтобы говорить, бесполезная мышца приклеилась к небу, а слюна испарилась.
Больше не теряясь в темноте, этот человек – гора обошел вокруг стола, его движения были грациозными и хищными, пока он не остановился передо мной, своей добычей. Мужчина был почти на шесть дюймов выше меня даже, когда я на каблуках, его темный взгляд скользнул вниз, будто я была просто ребенком.
Прежде чем мои слова успели слететь с моих губ, его большая рука схватила меня за подбородок и потянула вверх. Комната больше не существовала. Все, что я могла видеть, – это его взгляд, устремленный на меня. С каждым наклоном вперед мой пульс учащался все больше и больше, пока мое дыхание не замедлилось, а колени не ослабли.
Я чуть не упала в обморок.
Нет.
Сделав шаг назад и в сторону, я обрела дар речи и потребовала:
– Скажи мне, кто ты.
От того, как скривились его губы, у меня по спине пробежал холодок. Если он и улыбался, то в его глазах это не отразилось. Он снова поднял руку, но на этот раз не для того, чтобы дотронуться до моего подбородка, а чтобы пропустить локон моих волос сквозь пальцы.
– Многообещающе, – сказал он.
Еще один шаг назад.
Мои попытки стать непреступной с треском проваливались. Еще один – два шага и я буду прижата спиной к стене. И хотя в этом человеке было что – то такое, что будоражило мои эмоции так, что я едва узнавала их, более умная часть меня знала, что мне нужно уйти.
– Перестань меня трогать.
Я говорила как ребенок, но мне было все равно.
– О, Арания, скоро ты будешь умолять меня об этом.
Я положила ладонь ему на грудь. Этот жест должен был остановить его продвижение вперед, но он сделал нечто большее. Под моим прикосновением, несмотря на его спокойное, расчетливое поведение, его сердце тоже бешено колотилось. Оставив руку прижатой к его твердой груди, я подняла свое лицо к его лицу.
– Скажи, кто ты такой.
– Я сделаю кое-что получше.
Моя рука сдалась.
– Что может быть лучше этого?
– Я скажу тебе кто ты такая.
Я медленно покачала головой, когда слезы защипали мне глаза, и эмоции, которые я сдерживала почти десять лет, угрожали вырваться наружу. Я судорожно сглотнула, потом еще раз. Я не знала ни этого человека, ни даже его имени. Он не заслужил моих слез. Он не дал мне никаких оснований верить ему.
Или дал?
Он знает мое настоящее имя.
– Хорошо. Сначала скажи мне, кто я, а потом – кто ты.
На этот раз, когда его полные губы изогнулись, темные глаза засияли, присоединяясь к его веселью.
– В свое время. Самое важное для тебя – это знать, что ты моя. Завтра ты вернешься в Боулдер и сделаешь необходимые приготовления, чтобы переехать в Чикаго навсегда. В конце концов, здесь твое место.
– Что? Нет.
Его палец погладил меня по щеке. Хотя я хотела напомнить ему, чтобы он не прикасался ко мне, и объяснить то, что он только что сказал, глубоко внутри меня я каким-то образом знала правду: то, что он говорил, было правильным.
Это не было правильно, как в случае правильного против неправильного, добра против зла.
Нет, человек передо мной не был ни правильным, ни хорошим.
Именно судорога в животе подсказала мне, что его слова были точны.
– Ты сошел с ума. Я не твоя. Я даже не знаю, кто ты такой.
Палец, который ласкал мою щеку, спустился ниже к шее и ключице, с каждым дюймом воспламеняя. Как спичечная головка, которую тащат по поверхности, его прикосновение вызвало химическую реакцию. Пламя вспыхнуло, когда жар заискрился внутри меня, крадя дыхание и скручивая внутренности.
Я снова отступила назад.
– Пожалуйста.
Его точеный подбородок дернулся.
– Тебе это нравится. Я знаю. Я вижу это по тому, как пульсирует вена сбоку на твоей шее и как твое дыхание становится все более поверхностным. – Его глаза скользнули вниз. – По тому, как затвердели твои соски. Ты хочешь, чтобы я прикасался не только к твоей сексуальной шее. – Свет от настольного светильника мерцал в его глазах. – И не волнуйся, Арания, я так и сделаю. В свое время.
Я оттолкнула его руку.
– Я тебя совсем не знаю. И я уж точно не знаю, кем ты себя возомнил, но ты ошибаешься. Завтра я уезжаю из Чикаго и больше не вернусь.
На этот раз он сделал шаг назад, взял со стола конверт и протянул его мне.
Плавным почерком на лицевой стороне было написано имя, которым он меня назвал, но это было еще не все. Там же была и фамилия: Арания МакКри.
Я не могла сдержать слез.
– Мне… мне никогда не говорили…
Я посмотрела ему в лицо. Если мои эмоции и действовали на него, то он этого не показывал.
– Откуда ты знаешь?
– Точно так же, как я знаю, что ты принадлежишь мне. Твой отец обещал моему отцу, когда мы оба были совсем маленькими, что ты будешь моей. Настал день чтить его слово.
Что? Брак по договоренности?
Это абсурд.
– Мой отец? Человек с фамилией МакКри? Я его совсем не знала. Я никогда его не знала. Сейчас не Средневековье, и даже если бы это было так, его слово ничего для меня не значит.
– Слово человека – это либо его самый ценный инструмент, либо самое уважаемое оружие. Нет ничего более обязывающего. Сегодня вечером я даю тебе свое слово. К этому времени на следующей неделе ты вернешься ко мне и будешь просить меня прикоснуться к тебе. – Он снова погладил меня по щеке. – И я не имею в виду твое лицо.
Я не хотела ему верить. Но он уже дал мне больше информации о моем прошлом, чем я когда – либо знала.
– Ты расскажешь мне еще что-нибудь о моей семье?
Черт!
Неужели это прозвучало так, будто я соглашаюсь? Мне было… любопытно.
– В свое время.
Я преувеличенно тяжело вздохнула.
– Забудь. Ты дал мне достаточно. Я могу поискать в интернете.
– Не можешь.
Я нахмурилась.
– Почему это?
– Это небезопасно.
– А когда я не вернусь?
– Вернешься.
Когда я не ответила, он продолжил:
– Потому что не делать этого тоже небезопасно.
– Ты угрожаешь мне?
– Открой конверт.
Когда я повертела толстую бумагу в руках, мне вспомнился конверт, лежавший в машине десять лет назад. Я провела пальцем под отгибом. На этот раз содержимое было более редким. Я отодвинула бумагу, чтобы обнаружить фотографию, настоящую, с глянцевой лицевой стороной.
У меня перехватило дыхание, когда я посмотрела на фотографию Луизы и Джейсона. Они ужинали в ресторане в Боулдере. Судя по ее животу, снимок был сделан совсем недавно.
– Никому об этом не рассказывай, – сказал он. – Только то, что ты переезжаешь в Чикаго.
– Она беременна, и ты ей угрожаешь? Ты чудовище.
– Делай, что тебе говорят, и она никогда не узнает, как и ее муж. Они останутся в блаженном неведении.
Я открыла конверт шире. Внутри больше ничего не было.
– Скажи мне, кто ты такой.
– В свое время.
– Перестань так говорить!
И снова его губы растянулись в улыбке.
– На данный момент все, о чем тебе нужно беспокоиться, – это организовать свой переезд. Не беспокойся о том, где будешь жить. Сегодня ты уезжаешь ночным рейсом. А потом, когда вернешься, Патрик встретит тебя в аэропорту. Билеты на самолет уже есть в твоем приложении. Как только вернешься в Чикаго, он доставит тебя ко мне. И поиск в Гугле или любом другом поисковике, который думаешь использовать, не делайте этого. Все твои устройства контролируются. Поверь мне, когда я говорю, это для твоего же блага.
В голове у меня все закружилось. Это было слишком много, слишком невероятно.
– Я тебя не знаю. А что касается моего собственного блага, то ты предлагаешь мне отказаться от своей мечты и переехать в Чикаго. Нет. Это нелепо. Что же касается веры, то я не верю ни единому твоему слову.
Может, это были три шага, а может, с учетом длины его ног – только два. Я не была уверена. Внезапно мои плечи ударились о стену. Его массивное тело прижалось ко мне, его руки схватили мои запястья и прижали к бокам. Грудь к груди, он обнимал меня, его сердцебиение и даже его слова вибрировали от него ко мне – по всей мне.
– Поверь мне, – сказал он еще более холодным тоном. – Ты меня еще не знаешь, так что оставим этот случай. В будущем помни, что никто не разговаривает со мной так, как ты сейчас. Никто. И никогда не… – С каждым его словом его бедра двигались ко мне, пока его растущая эрекция не уперлась мне в живот. – …делай предположения обо мне.
Страх был странным компаньоном. Всю свою жизнь я делала все возможное, чтобы сдержать его, избегать опасности и игнорировать силу, необузданный потенциал, который может быть намного больше, чем просто бедствие. По мере того, как эмоции текли по моему бурлящему кровотоку, избыток энергии наполнял меня энергией и придавал сил.
Гранитные черты лица этого человека из прошлого изменились. И это был не единственный намек на то, что я произвела впечатление на этого чудовищного, таинственного мужчину.
Я слегка шевельнула бедрами в его сторону.
Его темные глаза закрылись, а ноздри раздулись.
– Арания, ты даже не представляешь, что делаешь.
Я выпрямила шею, вздернула подбородок и уставилась в его темноту.
– Тогда скажи мне. Скажи мне, какое предположение я сделала.
Потому что большинство из них было не высказано: Ты тиран. Ты привык добиваться своего. Ты не скажешь того, что мне нужно знать. И по какой-то неведомой причине то, что ты против меня, было самым возбуждающим за все эти годы – забудь. Не все годы – всегда.
Я не произнесла ничего из этого вслух. Вместо этого я продолжала смотреть немигающим взглядом в его темные глаза и усилием воли заставила свои руки не сопротивляться его хватке.
– Твои соски под этим дорогим шелком тверды, как камень. – Он сделал глубокий вдох. – А ты такая мокрая, что у меня слюнки текут при мысли попробовать тебя на вкус, подразнить и заставить кричать так громко, чтобы Патрик услышал.
Сжав губы, я сдержала свой ответ, вместо этого сказав:
– Это не предположение.
Он ослабил хватку и отступил назад, его тон снова стал холодным и требовательным.
– Делай, что тебе говорят. Садись сегодня в самолет. Сделай то, что нужно сделать в Боулдере, и возвращайся в следующую среду вечером. Не говори никому ни обо мне, ни об этой договоренности, и твоя мечта останется нетронутой. Ты предположила, что у меня есть желание убрать «Полотно греха». Но ты ошибаешься. У меня нет ни малейшего желания отнимать его у тебя или разрушать. То есть до тех пор, пока ты подчиняешься моим указаниям. Проблемы, которые у тебя были здесь с товаром, больше не будут проблемой, пока ты будешь хорошо себя вести. Если в твоей хорошенькой головке есть хоть одна мысль о неповиновении, то гибель твоего делового партнера и бизнеса будет только началом наказания. – Он снова провел пальцем по моей щеке, теперь уже влажной от слез. – Впервые у тебя есть выбор в твоем будущем. Следующий шаг в настоящее время находится в твоих руках. Я верю, что ты сделаешь то, что будет лучше для всех.
С последним словом-предупреждением, повисшим в воздухе, он повернулся, открыл дверь и исчез в темном коридоре. Я стояла неподвижно, пока его шаги затихали вдали, теряясь в воспоминаниях о его присутствии – его запахе, его прикосновении и том, как его тело прижималось к моему.
Мои мысли закружились, и грудь наполнилась тяжестью возложенного на меня бремени.
Выбор?
Какой же выбор он фактически предоставил мне – я в обмен на мою лучшую подругу и нашу компанию?
Как же это на самом деле выбор?
Когда реальность поразила меня своим решением, ошеломленная и сбитая с толку, я бросилась к двери.
– Подожди! Стой. У меня есть еще вопросы. Мне нужно больше ответов. Будь ты проклят… – мой голос затих в тишине. – Я даже не знаю твоего имени…
Мои слова эхом разнеслись по пустому распределительному центру, и еще больше слез потекло по щекам. Я прислонилась спиной к стене, обхватив руками живот, пытаясь понять, что же только что произошло. Вдалеке с каждой секундой приближались новые шаги.
Меня охватила смесь паники и возбуждения. Инстинкт бежать, спасаться бегством тянул мои и без того натянутые нервы. Положив руку на дверь, я хотела было закрыть ее и запереть, чтобы он не вошел, но разум взял верх. Это был вовсе не мой таинственный незнакомец. Шаги принадлежали Патрику.
– Мэм, машина готова. Ваш самолет скоро улетает.
Глава 6
Кеннеди
С моих губ сорвался звук, чуть менее громкий, чем рычание, но, тем не менее, явный признак моего неудовольствия. Этот человек, которого наняли защищать меня, не сделал этого, он предал меня.
Патрик продолжал смотреть в мою сторону, и я отрицательно покачала головой.
– Нет, я не уверена, куда хочу пойти, но совершенно уверена, что не с тобой.
– Мэм, как я уже сказал, вы моя работа.
Мой кулак уперся в бедро.
– Кто поручил тебе эту работу? Не та компания, с которой связалась Винни.
– Вы правы; тем не менее, вы – моя работа.
Я снова глубоко вздохнула. Я могла бы вызвать Убер. Однако Патрик был здесь. Неужели я хочу, чтобы меня оставили одну в пустом помещении?
– Хорошо. Я – твоя работа. Несмотря ни на что, сначала мне нужно вернуться в свой гостиничный номер. А у меня завтра встреча. Ванесса ждет меня.
Патрик только кивнул, когда мы шли по темному коридору обратно в теплую летнюю ночь. Быстро запомнив код, Патрик запер здание.
Измученная слишком многими мыслями одновременно, я села на заднее сиденье и открыла приложение авиакомпании. Этот человек был прав. Не будучи уверенной в своем расписании, я не заказала билет на обратный рейс в Боулдер, но, как он и сказал, у меня был один рейс, вылетающий через час и пятнадцать минут. У меня также был обратный рейс на следующую среду, вылетающий из Боулдера в 6 вечера и доставляющий меня в Чикаго почти в то же время, что и сегодняшняя ситуация в распределительном центре.
Патрик молчал, пока машина двигалась по ночным улицам. У моих ног лежала дорожная сумка. Может, отлет был лучшим выходом. Возвращение – нет, но я разберусь с этим, как только благополучно выберусь из этого города. Я снова посмотрела на свою ручную кладь.
– Почему моя ручная кладь здесь? А где чемодан?
– В багажнике, мэм. Все упаковано.
Холодный озноб пробежал по коже, когда я открыла клатч и вытащила телефон, помаду, пудру… фотографии нет.
– Вот дерьмо! Нет! Патрик, мы должны вернуться.
– Боюсь, это невозможно. Вас выписались из номера, и, если мы вернемся, вы опоздаете на рейс.
– Там были драгоценности…
– Думаю, вы найдете все в ручной клади.
Поставив сумку на сиденье, я почувствовала новый приступ паники. Продолжающееся изменение эмоций создало вихрь, направленный на разрушение моей защиты. Если человек в распределительном центре был одним из тех людей, о которых предупреждала меня мать – и которых она боялась – и если Патрик нашел фотографию…
Мою кожу покалывало от холодного пота.
Мне даже думать об этом не хотелось.
Байрон и Джози обеспечили мне безопасность. Вернувшись в Чикаго и доставив фотографию, я, возможно, сделала единственное, что могло бы поставить под угрозу ее безопасность – если она все еще была жива десять лет спустя.
Мы проезжали под высокими уличными фонарями, поэтому свет в машине был переменчивым. Вся моя косметика была уложена в соответствующие сумки. Именно в тот момент, когда я копала, мои пальцы коснулись мягкого шелка ювелирного мешочка от «Полотно греха». У него было много карманов разного размера, и он был закрыт, надежно закреплен тонким шнурком.
Сглотнув, я задержала дыхание и раскрыла мешочек.
В кармане на молнии лежали серьги и ожерелье, которые я положила в сейф.
Я продолжала поиски.
Только в последнем кармане я нашла фотографию, опять помятую, но в целости и сохранности.
– О, Господи, спасибо.
– Мэм, все на месте?
– Как ты…? Комбинация цифр на сейфе?
Я уже начала складывать фотографию обратно, когда поняла, что она была не одна. Вытащив вторую фотографию, я увидела, что она такая же, как и та, что была в конверте – Джейсон и Луиза. Мой желудок скрутило, а в висках запульсировало.
Казалось, не замечая моего смятения, Патрик ответил на мой плохо сформулированный вопрос:
– Мне не сообщили подробностей. Помните, я был с вами. Вы – моя работа. Мне принесли ваши чемоданы.
Моя фотография была в безопасности, и на данный момент Луиза и Джейсон тоже. Тот факт, что обе фотографии были найдены в вещи из "Полотно греха", был частью предупреждения.
Я откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Разве я уже не была тем, кто проигрывал на каждом шагу в жизни?
Мои биологические родители… МакКри. Это было все, что я знала. Больше, чем я знала вчера, но все же ненамного.
Любящие люди, которые вырастили меня… Байрон и Джози Марш. Как она? Узнаю ли я когда-нибудь?
И теперь, чтобы спасти единственную семью, которую я знала в настоящее время, и спасти свою тяжелую работу и бизнес, я должна была потерять еще больше?
Это не выбор.
Мои глаза защипало, когда еще больше слез появилось на поверхности, стекая по щекам.
Я должна была бояться человека в распределительном центре. Здравый смысл подсказывал мне это. Но еще больше я боялась потерять Луизу и «Полотно греха».
Мужчина… заинтриговал меня.
Шмыгнув носом, я нашла салфетку и промокнула глаза. Со своего места я видела, что мы приближаемся.
– Патрик?
– Да? – ответил он, снова встретившись со мной взглядом в зеркале.
– Ты работаешь на него?
Он ничего не ответил, но все же кивнул.
– Не мог бы ты назвать мне его имя?
Голова его подвигалась из стороны в сторону.
Маленькие волоски на моих руках встали по стойке смирно.
– Он ведь нас слышит, правда?
– Мэм, ваш посадочный талон у вас на телефоне. Я очень рекомендую поторопиться. Вы же не хотите пропустить рейс.
Машина остановилась у терминала.
Выйдя из машины с сумочкой и ручной кладью и взявшись за ручку чемодана, я положила свободную руку на плечо Патрика и заговорила шепотом:
– Если бы ты был на моем месте, ты бы вернулся?
Впервые я обратила внимание на голубизну его глаз, он задумался над ответом.
– Решение должно быть за вами.
– Если бы ты был на моем месте… – повторила я, делая ударение на первом слове.
– В вашем положении, с тем, что вы знаете и понимаете, я признаю, что это было бы трудно. Если бы я был на вашем месте с моими знаниями и пониманием, я бы не уехал из Чикаго. Будьте осторожны, мисс Хокинс. Надеюсь увидеть вас на следующей неделе.
В самолете было уже далеко за полночь, и бокал столь необходимого мне вина стоял на подносе рядом, когда я наконец набралась смелости написать Луизе. Мы еще не взлетели, и это был мой последний шанс.
– Все твои устройства находятся под наблюдением.
Я стиснула зубы, когда его слова снова прозвучали в моей голове.
«ЛУ, Я УЖЕ ЕДУ ДОМОЙ. ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ. УЖИН БЫЛ НАСТОЯЩИМ ХИТОМ. Я УСТАЛА. НАВЕРНОЕ, ПРОСПЛЮ ВЕСЬ ДЕНЬ. УВИДИМСЯ В СУББОТУ».
Тут же зазвонил мой телефон.
– Мисс, вам нужно выключить его, – напомнила стюардесса.
– Да.
Быстренько я прочитала:
«ТЫ НЕ ПОЗВОНИЛА. Я УЖЕ СОБИРАЛАСЬ ПОСЛАТЬ ТУДА НАЦИОНАЛЬНУЮ ГВАРДИЮ. НЕ МОГУ ДОЖДАТЬСЯ, ЧТОБЫ ВСЁ УСЛЫШАТЬ. ТЫ НЕ ОСТАНЕШЬСЯ ПОГОВОРИТЬ С ВАНЕССОЙ? УВЕРЕНА, ЧТО ВСЕ В ПОРЯДКЕ? ЧТО ЖЕ ИЗМЕНИЛОСЬ? И МНЕ НУЖНЫ ТВОИ ФОТОГРАФИИ В ЭТОМ ПЛАТЬЕ. ЛУЧШЕ БЫ ОНИ У ТЕБЯ БЫЛИ».
– Мисс?
Не обращая внимания на стюардессу, я набила ответ:
«НЕ МОГУ ГОВОРИТЬ. САМОЛЕТ ВЗЛЕТАЕТ. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. СКАЖИ МАЛЕНЬКОМУ КЕННЕДИ, ПУСТЬ ДАСТ ТЕБЕ ПОСПАТЬ».
Я добавил эмоджи сердечками, прежде чем переключить телефон в режим полета и положить его в клатч. Я также переложила обе фотографии в сумочку, не желая, чтобы они оказались у меня над головой.
Я задумалась над вопросом Луизы: уверена ли я, что все в порядке и что изменилось?
Я была абсолютно уверена, что все идет не так, как надо. Как я скажу ей, что уезжаю?
Скажу?
Это было слишком.
Когда мы поднялись в воздух и свет погас, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. К счастью, места, которые были забронированы для меня, были в первом классе, и еще больше повезло, что рядом со мной никого не было. Держа сумочку на коленях, я сказала:
– Прости, мама. Мне следовало прислушаться. Скажи мне, что делать.
Глава 7
Кеннеди
Я резко проснулась и подпрыгнула на сиденье, когда самолет коснулся земли. Мне все это приснилось… а может, все это было на самом деле. Что бы это ни было, мое дыхание стало прерывистым, а руки вцепились в большие подлокотники кресла. Когда сознание просочилось прояснилось, мой кошмар был забыт, замененный ужасающей реальностью последних нескольких часов. Образы – настолько реальные, что я все еще чувствовала запах его одеколона и его теплое прикосновение к моей коже – сцены, произошедшей несколько часов назад в распределительном центре, удерживали меня безмолвной и скованной, пока самолет выруливал к выходу.
– Никому не говори об этом соглашении.
– Ты моя. Твой отец дал слово.
– Арания МакКри.
– Делай, что тебе говорят, и она никогда не узнает, как и ее муж. Они останутся в блаженном неведении.
Мой желудок скрутило, когда картина, созданная моими воспоминаниями, стала полной, включая глубокий тенор таинственного человека и неумолимые гранитные черты лица. В другом свете, в другом случае он мог бы быть красив своим крепким, высоким телосложением, мускулистыми руками и дьявольски поразительным лицом. Его точеный подбородок, высокие скулы и темные глаза привлекли мое внимание на парковке. И все же воспоминание о его взгляде наполнило меня не теплом, а страхом. Эти черты не были приветливыми; напротив, в моем сознании они принадлежали статуе, холодной как камень и такой же непреклонной, за исключением тех случаев, когда он прижимался ко мне.
Когда самолет подрулил ближе к выходу, воспоминания о нем, стене, напряженном взгляде и его теле, прижавшемся ко мне, вернулись с удвоенной силой. Глядя на свою предательскую грудь, я уже не в первый раз пожалела, что не надела лифчик под шелковое платье.
Выключив вентиляцию сверху, я скрестила руки на груди.
За маленьким окошком сиял огнями аэропорт. Мужчины и женщины сновали туда-сюда с оранжевыми жилетами и красными палочками, направляя самолеты, в то время как маленькие машины тащили тележки, заполненные или готовые быть заполненными багажом.
Была еще середина ночи, или, лучше сказать, раннее утро пятницы. Я не была уверена ни в чем, кроме того, что солнце все еще спит, и мне тоже этого хотелось.
Как я могу?
Была пятница, и через неделю я должна вернуться в Чикаго.
– Мисс Хокинс, с вами все в порядке? – спросила стюардесса со своего места у выхода.
Ее вопрос, в котором она назвала мое имя, поразил меня. И тут я вспомнила, что уже после посадки подтвердила ей свое имя.
– Да, я удивлена, что мы на месте. Наверное, именно так и происходит, когда спишь большую часть полета.
– Прошло всего два часа.
– Два? Я думала, что дорога до Боулдера займет больше времени.
Она покачала головой.
– Мне очень жаль. Разве вы не слышали объявления?
– Какое объявление?
– У одного из пассажиров… ситуация. Я действительно не могу больше ничего разглашать, но нам пришлось совершить вынужденную посадку в Уичито.
– Уичито? Канзас?
– Да, нам всем нужно будет высадиться. Служба поддержки клиентов работает над тем, чтобы помочь всем добраться до конечного пункта назначения.
– Нет, мне надо быть в Боулдере.
– Это не входило ни в один из наших планов, – сказала она.
– Я уверена, что они смогут вам помочь.
Я вздохнула, думая о том, что мне следует спать в чикагском отеле или даже все еще быть на пути в Боулдер. Чего мне не следовало делать, так это быть в Уичито, штат Канзас. За окном по ту сторону прохода двигалась гигантская змея, ее пасть была открыта, когда она приблизилась к двери самолета.
Я достала телефон из сумочки и выключила режим полета. В Боулдере было всего два часа ночи, а меня все еще не было там.
Одним из преимуществ полета первым классом было то, что он был одним из первых, кто вышел из самолета. Это было уже после того, как сотрудники авиакомпании помогли пассажиру разобраться с ситуацией. Я уже начала сомневаться в этом слове. Когда пожилого мужчину вывели из задней части самолета, все уставились на него. Он не выглядел больным или агрессивным.
Когда он вышел на дорожку, звякнул колокольчик, и, как дрессированные животные, которыми мы все были, кабина наполнилась щелканьем ремней безопасности, когда мы все встали, чтобы забрать свои вещи. Я повернулась к мужчине из ряда позади меня.
– Что с ним?
Он пожал плечами.
– Все, что я знаю, это то, что мне нужно быть в Денвере на собеседовании. Боулдер был самым близким, что я мог найти, и теперь ничего не получится.
Мне сразу же стало жаль молодого человека со светлыми волосами и хрупким, но крепким телосложением. Его рубашка была помята, как, я была уверена, и мое платье. Прототип «Полотно греха» не предназначался для путешествий. И снова у меня не было выбора.
– Идешь на вечеринку? – спросил он с усмешкой, оглядывая меня с головы до пят.
– Возвращаюсь с одной, скорее.
– Да, но здесь будет не так.
Он повернулся к поднимающейся толпе сонных путников позади нас.
– Возможно, ты прав.
Через несколько минут мы с моим новым другом стояли в очереди к отделу по работе с клиентами. Я заняла его место, пока он заказывал две чашки кофе. Шаг за шагом я приближалась к единственной дежурной за стойкой, которая, казалось, была не в восторге от своего нового назначения – помогать самолету, набитому недовольными пассажирами.
– Сливки, без сахара, – сказал он с улыбкой, протягивая мне бумажный стаканчик и становясь рядом.
– Спасибо.
Второй агент подошла к стойке и кивнула в мою сторону.
– Еще раз спасибо, – сказала я, подходя к стойке, чтобы объяснить свою дилемму.
Посмотрев на экран компьютера, агент сказал:
– Наш первый рейс в Боулдер в 6:45. Менее чем через четыре часа.
– Я возьму, – вызвалась я.
Она покачала головой.
– Я могу внести вас в резервный список, вы будете номером тридцать четыре. Кроме того, забронированы рейсы на 8:25 и 12:58. Конечно, я могу посадить вас на один из них в 5.30 вечера.
Я посмотрела на телефон.
– Вы не можете гарантировать мне полет более чем за четырнадцать часов? Как насчет Денвера?
Она покачала головой.
Я не могла не слышать, что у моего нового друга была такая же проблема.
Внезапно он повернулся в мою сторону.
– Ты тоже едешь в Денвер?
– В Валун, но это рядом.
– Единственный способ попасть на собеседование – это взять напрокат машину. Я мог бы отвезти тебя в Денвер, если ты сможешь проделать остаток пути.
Я посмотрела на дежурного.
– До пяти вечера у нас нет шансов улететь?
– До пяти тридцати. Посадка в шесть девятнадцать. – Она пожала плечами. – Шанс есть всегда. Все в этой очереди находятся в такой же ситуации. Пожалуйста, решите, что вы хотите сделать.
То, что я хотела сделать, и то, что я делала, были полярными концами спектра.
Мне хотелось проснуться в постели в моей квартире в Боулдере, и чтобы последние двадцать четыре часа были сном-кошмаром.
– Прошу прощения, – сказал мой новый друг. – Как невежливо с моей стороны просить вас разделить машину, не назвав своего имени.
И тут же мои мысли обратились к другому мужчине, властному мужчине, который сделал больше, чем просто предложил разделить машину без роскоши своего имени.
