Текст книги "Секреты (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Я не могу, никогда не смогу. И ты тоже не можешь. Как ты принадлежишь мне, так и Чикаго принадлежит мне. Я упорно трудился, чтобы попасть туда, где я есть, туда, где находится Спарроу – «Спарроу Энтерпрайзис», а также мир Спарроу, который не обсуждается. Это я. Я – это он. Я взял его у других, сделал своим и управлял им.

Он сжал мою руку.

– Единственное, чего не хватает моей империи, – это королевы, а ты была рождена для этой работы. Я не могу уйти от этого – мы не можем.

Моя голова качалась из стороны в сторону, его слова давили на меня.

Королева.

Невеста.

Его солнышко.

Я была готова посвятить себя только одному из этих титулов.

– Моя команда обнаружила, что эти покушения на твою жизнь имеют одну причину. До недавнего времени для многих в преступном мире ты была слухом, мифом, как призрак, который скрывается за пределами третьего измерения. Мой отец нашел тебя. Есть еще одна семья… Я не могу сказать слишком много. – Его руки разворошили волосы. – Я не могу объяснить все это за один день или, возможно, даже за всю жизнь, но со временем появились сообщения о наблюдениях. Как только я получил власть, мои люди позаботились о том, чтобы эти сообщения не имели под собой никаких оснований. Даже те, кто должен был знать, у кого есть сила сделать то, что было сделано… – вена на его лбу стала выпуклой. – …они держали тебя в своих руках, но не понимали, кто ты такая.

Я нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Патрик был там. Ты была в безопасности. – Прежде чем я успела подумать об этом, он продолжил: – Теперь все по-другому. По слухам, Арания МакКри вышла из тени легенды в реальность. Ты была обнаружена как Рене Марш, и из того, что я смог узнать, когда это больше не было безопасно, твоя жизнь изменилась. За исключением немногих избранных, знавших правду, ты была надежно защищена и спрятана, как Кеннеди Хокинс. Я беру на себя ответственность за то, чтобы вывести тебя в свет, но это все равно произошло бы. С тобой в Чикаго было слишком рискованно. Ты, солнышко, – это много вещей, и не последняя из них – моя очевидная слабость.

– Твоя?

Я вспомнил его историю.

– Эти люди…? – сказала я. – Те, что в кабинете твоего отца?

Стерлинг кивнул.

– Некоторые помнят, некоторые мертвы, а некоторые забыли. Некоторые не могли смириться с реальностью моего лидерства. Некоторые не дожили до того, чтобы подвергнуть его дальнейшим сомнениям. Другие, очень немногие, строили планы на случай непредвиденных обстоятельств, пытаясь покончить со мной, ища защиты у другой семьи. Реальность их жизни – то, что видит публика, – позволяла им жить. Это решение, о котором я сожалею.

– Зачем мне возвращаться в Чикаго, если там небезопасно?

Его взгляд был пронизывающим, когда его рука сжала мою.

– Потому что, как бы хреново это ни звучало, это единственный способ обезопасить тебя. Мы покажем тебя тем, кто думает, что они важны, тем, кто сделает все, чтобы добраться до меня. И мы сделаем так, чтобы они, блять, знали, что ты моя.

– Может, я смогу снова стать Кеннеди?

Разве я этого хотела? Хотела уехать от Стерлинга? Этот человек, которого я едва знала, отметил меня как свою больше, чем сексом. Присутствовала связь, которую я не была уверена, что хочу разорвать.

– Нет. – Он не стеснялся в выражениях. – Ты моя. Много лет назад я сделал это заявление, и теперь на улицах говорят, что оно сбылось. Дочь Дэниела МакКри не умерла. А с тобой они надеются раскрыть секреты, которые исчезли с твоей семьёй, когда твой отец решил обмануть не тех людей.

– Какие секреты? – Мои глаза широко раскрылись. – Его зовут Дэниел? – Я не могла поверить собственным губам. Я наконец-то произнесла имя своего родного отца. – Он все еще жив?

– Вот где истории должны быть неверными, где знания превзошли реальность. Иначе ты бы знала все секреты, верно?

Мои мысли путались.

– Думаю, в этом есть смысл. А что я должна знать?

Он медленно покачал головой.

– Я должен был догадаться, что ты этого не знаешь.

– Как же так, не спросив?

– Потому что твой отец был глубоко погружен в темный мир, который я теперь контролирую. Кроме того, он был уважаемым адвокатом. Сегодня таких, как он, называют акулами. Эти люди узнают секреты, которые никто не должен знать. Это их работа – устранять проблемы – любые проблемы. Если бы я сказал тебе, что он якобы знал, если бы ты узнала… – Он провел пальцем по моей щеке. – …я был бы в ответе за то, чтобы из твоих глаз ушел свет. Я и без этого натворил достаточно.

Глава 28

Арания

Независимо от того, какой трюк я пробовала – а я, по общему признанию, бесстыдно пробовала большинство из моего ограниченного арсенала – Стерлинг отказывался делиться большим количеством моего прошлого. Он обещал, что сделает это, но не раньше, чем я буду готова. На самом деле я знала о себе больше, чем день назад, гораздо больше, чем неделю назад. Он не ответил, жив ли мой биологический отец, и все же он говорил о нем в прошедшем времени. Хотя мне хотелось сорвать пластырь с моего прошлого, я должна была признать, что, возможно, Стерлинг был прав: слишком многое было ошеломляющим.

Не то чтобы Стерлинг Спарроу сам по себе не был ошеломляющим.

Я решила, что, если, как только мы приедем в Чикаго, человек, с которым я была в хижине, исчезнет, пока у нас есть такая возможность, я хочу получить от него как можно больше. Так что, хотя он больше не делился секретами моего прошлого, он делился секретами моего тела, которые даже я не знала.

Спальня, которую Рита выделила мне, больше не была нужна. Другая почти в два раза больше, с двумя стенами окон, включая балкон, который выходил на озеро Поля Баньяна, была местом, куда были перенесены мои вещи. У нас было две ночи и день, прежде чем нам суждено было вернуться в империю Стерлинга. Хотя не все время проводилось в постели, по общему признанию, большую часть суток мы из нее не вылезали.

Также была стена или две, диван, который, если я расположена правильно, поднимал мою задницу так же, как кровать в самолете, а еще был потрясающий гигантский душ.

Стерлинг был серьезен, когда сказал, что спит лишь изредка. Было много случаев, когда я просыпалась в пустой постели, только чтобы снова проснуться от его твердого, теплого тела, пробуждающего не только меня, но и мои желания. Внезапная связь в его кабинете сменилась часами невообразимых и порой приводящих в бешенство искусных прелюдий.

Он не лгал и не оправдывался. Когда он был далеко от меня, я знала, что он работал, делал то, что делал Стерлинг Спарроу. Временами у него звонил телефон, и по его бормотанию я понимала, что это вызов от Патрика или кого-то еще, кто работал на него. Мне было трудно поверить, что Стерлинг откликнулся на вызов. Скорее всего, как и в самолете, это был непрекращающийся поток метафорических огней, которые требовали его внимания.

Я надеялась, что это не было реальным пламенем.

Я ежедневно переписывалась с Винни и Луизой по аудио или СМС, но мои электронные письма оставались без внимания. Единственный неожиданный звонок я получила в субботу днем. Патрик принес мне телефон и показал, что меня кто-то ждет. Я не узнала номер. И все же я рассудила, что он не отдаст его мне, если это будет небезопасно.

– Алло? – неуверенно ответила я.

– Кто этот джентльмен с глубоким голосом?

Я вскочила с дивана, на котором сидела в заднем дворике.

– Джейн!

– Я хотела сообщить, что со мной все в порядке. Прости, я не присмотрела за твоей квартирой лучше.

Слезы защипали мне глаза.

– Вы в порядке. Это все, что имеет значение. Я боюсь спрашивать, но как насчет Полли и Фреда?

– О, боже мой! Была одна милая дама, которая навещала меня в больнице. Ее звали Шелли. Она сказала, что нашла их и будет заботиться о них, пока меня не выпишут.

В горле у меня образовался комок.

– Это великолепно.

– Чудо. Это все чудо.

– Где вы собираетесь жить? – спросила я.

– Ну, знаешь, ты советовала мне заглянуть в одну из этих общин?

– Да.

Я кивнула в ответ, несмотря на то что она меня не видела.

– Мне позвонили. Что-то с врачами. Они беспокоятся обо мне, живущей в одиночестве. Знаешь «Роззетти», то милое местечко за пределами Боулдера?

Она не дала мне ответить, но я знала. Я даже присматривалась к нему для нее, но цена была астрономической.

– У них есть программа, и потому мне больше негде остановиться, а у них есть открытая квартира… цена меньше, чем моя арендная плата, и она включает в себя питание и медицинское обслуживание на месте.

Мою грудь теснили эмоции, ведь я знала, что такой программы не существует. Во всяком случае, официально.

– Ну, дорогая, – продолжала она. – Это просто еще одно чудо. Всё могло бы стать трагедией, но это просто находка.

Слезы навернулись мне на глаза, сердце забилось чаще.

– Джейн, я так рада за вас.

– Что насчет тебя? Где ты будешь жить?

Я усмехнулась.

– Я почти уверена, что у того же, кто тебя разместил, есть планы на меня. Господь поистине вездесущ.

Так оно и было, но я была на сто процентов уверена, что небесное существо не несет ответственности за этот круг чудесных событий.

– Пожалуйста, позвоните мне и сообщите ваш новый адрес.

Как только я это сказала, то поняла, что, вероятно, смогу получить информацию от Патрика.

После того, как мы повесили трубку, я обнаружила, что Патрик ждет меня внутри. По крайней мере, у него хватило порядочности оставить меня в покое.

– Спасибо, – сказала я, протягивая ему телефон. – За все.

– Это просто телефон, мэм.

– Именно.

Я не могу описать, что произошло. Внутри меня словно ожил новый человек. Может, я не паук, а бабочка, вышедшая из кокона. Как может человек, проживший уже две разные жизни, получить третью?

Я не знала.

В воскресенье утром – в наш последний день – я проснулась под потоками солнечного света и мягким прохладным ветерком из открытых окон, когда сильная рука притянула мое обнаженное тело ближе к его теплу. Казалось невозможным, что я могла хотеть большего из того, что он давал, или что мое тело могло справиться с этим. Мне было восхитительно больно во всех правильных отношениях, и все же толчок его эрекции в мою поясницу был всем, что потребовалось, чтобы превратить мои соски в бриллианты и затопить лоно.

Стон сорвался с моих губ, когда его руки начали свое путешествие по моему тело. Груди отяжелели, он умело манипулировал затвердевшими сосками. Другой рукой он нашел доказательство моего возбуждения.

Когда я не была уверена, что смогу выдержать это дольше, большие руки обхватили меня за талию и подняли, пока я не оседлала его подтянутый торс. Мои пальцы скользнули по его твердой груди, прежде чем мои поцелуи последовали за ними. Я улыбнулась, глядя в его темные глаза.

– Как ты остаешься таким подтянутым, если не тренируешься?

– Кто сказал, что я не тренируюсь?

Его голос вибрировал во мне, начиная с самого сердца.

– Я. Я не видела, как ты тренируешься.

Прежде чем я поняла, что произошло, меня перевернули на спину, и мы поменялись местами. Комната наполнилась моим смехом, Стерлинг скользнул вниз по моему телу и мои ноги раскрылись для него. Я взвизгнула, когда его язык поддразнил меня.

Подняв голову, он посмотрел в мою сторону своим блестящим темным взглядом.

– Солнышко, если ты не считаешь то, что мы делали, тренировкой, то я делаю это неправильно.

Улыбка расплылась на моем лице.

– Я почти уверена, что ты делаешь все правильно. Я имею в виду тренировки, тяжести или бег. Я нашла тренировочный зал вчера, когда искала Яну.

Его улыбка испарилась, когда он поднялся выше по моему телу.

– Зачем ты искала Яну?

Я пожала плечами.

– Я ее не видела. Я имею в виду, что по большей части не видела никого, кроме тебя, Риты и Патрика. Есть еще одна леди, которая готовит, но она почти ничего не говорит, и я даже не знаю ее имени.

– Ты нашла Яну?

Он казался более озабоченным, чем я ожидала.

– Да.

– И?

– Стерлинг, что? Она считает тебя величайшим человеком со времен нарезанного хлеба.

– Хлеб – это не человек. Я не хочу, чтобы ты с кем-то разговаривала.

Я покачала головой.

– Ты ведешь себя глупо. Серьезно, она сделает для тебя все, что угодно. Нет причин для беспокойства.

Он приподнялся на локтях, его лицо было в нескольких дюймах от моего.

– Арания, ты не понимаешь.

Я пошевелила бедрами.

– Пока нет, но я была почти уверена, что скоро пойму.

Стерлинг зарычал, схватив меня за губы.

– Нет.

– Что?

Я вздрогнула, когда покрывавшие нас одеяла откинулись назад, и Стерлинг переместился с кровати на пол. Беззастенчиво обнаженный и похожий на греческого бога, высеченного из мрамора, он прошелся по комнате и вернулся обратно.

– Неужели ты не понимаешь, что никому нельзя доверять?

Я села у изголовья кровати и натянула простыню на грудь, немного шокированная и разочарованная таким поворотом событий.

– Нет, но я думаю, что ты мне все расскажешь.

– Блять…

Его рука прошла сквозь взлохмаченные волосы.

– …ты ведешь себя так, будто это игра. Сегодня всё становится реальным. Всё и было реально, но это вопрос жизни и смерти. – Он повернулся в мою сторону. – Я пытался сказать тебе, что мир, в котором ты привыкла жить, и та жизнь, которая у тебя была, исчезли. Я не могу заставить их вернуться. – Руки сжимались и разжимались в кулаки по бокам. – Черт, я не думал, что хотел бы… потерять тебя, как только у меня будешь ты, но сейчас…

Комок застрял у меня в горле, когда я посмотрела на одеяло, лежащее на мне. Сделав глубокий вдох, я перевела взгляд на него и сморгнула слезы, вызванные его признанием.

– Скажи мне, что ты имеешь в виду. Ты хочешь сказать, что теперь, когда я у тебя есть, ты хочешь вернуть меня?

Он повернулся в мою сторону.

– Ты что, издеваешься надо мной?

Я шлепнула по кровати рядом с собой.

– Это то, что ты только что сказал.

– Черт возьми, так оно и есть.

Его ответ прогремел по комнате и открытым окнам.

– Ответ на этот нелепый вопрос – нет. Я никогда не откажусь от тебя. Ты можешь на это рассчитывать. Арания, ты моя. Мне просто жаль, что я не могу дать тебе всё это. – Он обвел рукой комнату, окна и открытое голубое небо за ними. – Я буду стараться так часто, как только смогу, но даже здесь, везде, ты должна помнить, что есть только три человека, которым ты можешь доверить свою жизнь: я, Патрик и Рид.

– Я не знаю Рида.

– Как только мы доберемся до Чикаго, ты узнаешь. Никто другой не заслуживает стопроцентного доверия. Никто.

– Господи, Стерлинг. Если это из-за Яны, ты слишком остро реагируешь, она не представляет угрозы.

Присев на край кровати, он взял меня за руку.

– В этом-то и проблема. Мы не знаем.

– Тогда откуда ты знаешь про Патрика и этого парня Рида?

Его спина распрямилась.

– Мы вместе воевали.

– Метафорически? – спросила я, наклонив голову.

– Нет, солнышко. Два тура по пустыне и почти целая жизнь в чикагском невидимом мире. Я доверяю им свою жизнь, а потому и твою. Никто другой не проявлял такой преданности. Повторяю, никто. Точка.

– У меня есть работа и бизнес, который нужно вести, помнишь? – сказала я, скрестив руки на груди.

– Меня не задержат в башне твоего замка ради моей безопасности.

– Я помню. И мы работаем над этим, обеспечивая тебе офисные помещения, потому что ты, черт возьми, не будешь работать со своего склада или распределительного центра.

Я хотела возразить, сказав, что это не входит в бюджет «Полотно греха», но он даже не вздохнул.

– Патрик станет твоей новой тенью. И действуют те же правила. Говоришь на тему

«Полотно греха» сколько угодно, но ничего личного. Ничего. Не упоминай ни меня, ни нас.

– Стерлинг, ты ведешь себя…

Его палец опустился на мои губы.

– Продолжай спорить, и я найду для этих губок что-нибудь получше.

Под его прикосновением появилась улыбка. Когда он поднял палец, я сказала:

– О, мистер Спарроу, вам придется сделать что-то получше. Если вы думаете, что заставлять меня сосать вам член – это наказание… – Я уронила простыню. – …пожалуйста, наказывайте меня весь день.

Ладно, я еще не делала этого, но мне это показалось не таким уж плохим.

Строгое выражение лица, которое смотрело на меня секунду назад, исчезло, когда он отодвинулся от края кровати и перекатился, сдвинув простыню и подняв меня обратно на живот. Я действительно не была уверена, как он это сделал и что произошло. Может, это был какой-то маневр, которому он научился в армии, может, он действительно был быстрее скорости света – супергерой или, может быть, суперзлодей. Я не была уверена. Все, что я знала, было то, что по тому, как он смотрел на меня, я была уверена, что через несколько секунд я буду ездить на самом великолепном твердом члене, который я когда-либо знала.

Положив руки мне на бедра, он поднял меня над собой. Мои руки упали ему на плечи, когда он намеренно опустил меня ровно настолько, чтобы головка его члена несколько раз коснулась моего лона.

Борьба была тщетной. Наконец я хлопнула его по плечу.

– Прекрати.

– Прекрати?

Его брови изогнулись.

– Позволь мне…

Я поерзала.

– Скажи мне, что ты сделаешь, как я сказал.

– Ты придурок.

Он опустил меня достаточно, чтобы его член скользнул внутрь.

– О.

Облегчение от моей растущей беспричинной потребности было мгновенным, а затем так же быстро он снял меня с себя.

Когда я только сверкнула глазами, Стерлинг ухмыльнулся.

– Солнышко, я могу придумать любое наказание.

– Пошел ты нахер.

– Я думаю, это то, чего ты хочешь. Чего я хочу?

Я обезумела. Вот что он сделал со мной. Желание было почти болезненным, пока моя пустая сердцевина пульсировала, а его руки крепче сжимали мои бедра. Возможно, у меня на боках остались синяки от его ладоней, но в данный момент меня это не волновало.

– Ладно. Я сделаю, как ты говоришь.

Мои глаза закрылись, он опустил мое тело, полностью заполняя меня. Когда давление усилилось, и он снова начал поднимать меня, я открыла глаза и схватила его за плечи.

– Не делай этого.

Его губы дрогнули.

– Я хочу больше. Скажи мне, что ты будешь делать.

– Доверять только тебе, Патрику и еще одному парню, которого даже не знаю.

– И?

– И я не буду говорить о личном. И даже с другими людьми, которым я не могу доверять.

На долю секунды мне вспомнилась Луиза, но, честно говоря, член подо мной был моей главной заботой. Я бы поспорила на счет Луизы и Винни позже.

– Да.

Мое облегчение было немедленным, когда я скользнула вниз, его член полностью наполнил меня.

– Прокатись на мне.

Это был первый раз, когда я была сверху. Сила опьяняла, я меняла движения, вверх и вниз, назад и вперед. Мои длинные волосы упали ему на лицо. Ощущение было ошеломляющим, пока я двигалась быстрее, только чтобы замедлиться, когда стали видны сухожилия на его шее. Я старалась не торопиться, но давление стало слишком сильным, пальцы на ногах подогнулись. Дело было не только в том, что я была близка к очередному фантастическому оргазму. Кроме того, мои бедра были на грани судорог, крича от напряжения. Когда мы, наконец, кончили, я рухнула на его широкую грудь, мои мышцы были истощены.

Стерлинг перевернул меня на бок и поцеловал от лба до самых губ.

– Давай, скажи мне, что это была не тренировка.

Я хлопнула его по плечу.

– Тебе обязательно во всем быть правым?

– Если это означает, что ты оседлаешь мой член, я буду рад ошибиться. – Он поцеловал меня в нос. – Вот только я никогда не ошибаюсь. Помни об этом и помни, что ты обещала.

Устало кивнув, я задала вопрос, на который надеялась, что знаю ответ Стерлинга.

– Когда мы приедем в Чикаго, у меня будет своя комната?

Он откинулся назад и притянул меня.

– Этого не было в предыдущих обсуждениях условий. Нужно ли нам спорить?

Я покачала головой.

– Нет. Если я не могу доверять кому-то еще, я хотела бы быть с единственным человеком, которому я могу доверять, насколько это возможно.

– Мне нравится это слышать.

Прижимаюсь ближе к его теплой груди, и пусть мои глаза закрываются. Он был прав насчет одной вещи. Это была тренировка.

– Следующая остановка – Чикаго, – услышала я его голос, снова погружаясь в сон.

Глава 29

Арания

Я проснулась, когда нам принесли завтрак в комнату. Вместо Риты или женщины, чье имя я не знала, мой курьер был высоким, темноволосым, одетым в джинсы с низкой посадкой и без рубашки, что заставило меня забыть о том, что произошло перед моим утренним сном, и подумать, была ли еда необходимостью.

Когда он повернулся к кровати, на долю секунды выражение его лица мне не понравилось. Я не боялась его, но его присутствие означало, что он больше не был тем человеком, которого я узнала в этой горной хижине. И затем, так же быстро, как его взгляд встретился с моим, на его лице расплылась улыбка. Я не думала, что устану от его улыбки. Как и смягчение выражения лица, его улыбка была подарком, который я сомневалась, что любой, кто не входил в его короткий список доверенных лиц, был достаточно привилегирован, чтобы увидеть.

– Доброе утро, солнышко. У нас есть планы, и ты не можешь проспать весь день.

Взглянув на запястье, я поняла, что проспала почти до полудня.

Проводив его, я надеялась, что наши планы будут такими же, как и в последние сорок восемь часов, или, возможно, случится еще одна поездка на квадроцикле к озеру.

– Я же говорила тебе. Я сплю допоздна, только если мужчина не дает мне спать до утра. Или, по-видимому, будит меня неоднократно. Ты же знаешь, что до того, как встать, должно пройти восемь часов без перерыва.

– Я почти уверен, что это я не спал.

Он взял поднос со стола в другом конце комнаты, куда только что поставил его, и поднес ко мне. Маленькие складные ножки выпали из дна, показывая мне, что тот поместится у меня на коленях.

– И в этом причина моего столь необходимого сна.

Я пододвинула кровать и натянула простыню повыше.

– Чему я обязана честью, что ты доставляешь мне еду?

Блеск в его взгляде померк, когда он прищурился.

– Кому же еще я позволю войти сюда, когда ты лежишь голая и такая соблазнительная?

Моя улыбка стала ярче, тепло наполнило мои щеки.

– Я рада, что ты так думаешь. Думаю, что я, вероятно, растрепана. – Я подняла руку к волосам. – Я уверена, что мои волосы в беспорядке, и, вероятно, пахну сексом.

Его ноздри раздулись, он подошел ближе.

– Если бы это зависело от меня, ты бы всегда пользовалась этими духами. – Стерлинг поставил поднос мне на колени и поднял крышку. – Ты великолепна, и я не собираюсь тобой делиться.

Пир передо мной включал восхитительный омлет с овощами, пышные тосты на закваске и вазу с фруктами. Около того, что было накрыто крышкой, стоял стакан сока, большая кружка с кофе, маленький кувшинчик сливок и крошечная ваза с одним из фиолетовых цветов, которые я видела у входа в хижину.

– Ты еще и повар?

– Нет. Я могу делать только тосты, приготовление пищи никогда не было моей сильной стороной.

Я откусила кусочек тоста.

– Да, наверное, тебе и не нужно было, раз ты вырос таким.

Его улыбка исчезла.

– Я же сказал – верхушка айсберга. Наличие поваров, горничных и большого дома не гарантирует счастья.

– Стерлинг, прости.

– Большая часть моих кулинарных навыков пришла из армии, и я не буду кормить тебя дерьмом, которое мы ели… никогда.

Когда он расхаживал по комнате, мне казалось, что он дает мне возможность увидеть того человека, которым он был, и все же фрагменты были разрознены, мозаика вместо портрета. Кроме того, казалось, что, несмотря на то что Стерлинг знает обо мне почти все, я узнаю его секреты в свое время.

Нет, я узнаю оба наших секрета в свое время.

Поднеся теплую кружку к губам, я спросила:

– Какие у нас планы?

Он покачал головой.

– Пора возвращаться в Чикаго.

Аппетит исчез, желудок скрутило.

– Я надеялась, что это может подождать до вечера.

Стерлинг исчез в большом шкафу и вернулся оттуда с черным платьем, которое показалось мне знакомым, но я была уверена, что не видела его в шкафу.

– У нас помолвка, – сказал он.

По вешалке это было трудно определить, но материал напомнил мне прототип «Полотна греха», который я надевала во время своей последней поездки в Чикаго.

– Откуда оно взялось и что за помолвка?

– Там, откуда берутся платья, – сказал он уклончиво. – И помолвка считается официальной.

– Неужели я надену платье какой-то другой женщины на официальную помолвку?

– Конечно, нет.

– Мы находимся в небытие. Почему мы не можем добраться до твоего замка до того, как я оденусь?

Его рука прошла сквозь его волосы.

– Ты меня бесишь.

Мои глаза широко распахнулись.

– Я?

– Неужели ты не можешь просто сделать так, как я говорю, без десяти тысяч вопросов?

– Думаю, что ответ очевиден – нет.

Стерлинг сглотнул, его шея напряглась.

– Доставить платье было проще, чем сдавать его в химчистку.

Я хотела напомнить, чья вина в том, что красное платье нуждается в химчистке, но разговор не клеился, и тыкать медведя в бок было не очень хорошей идеей.

– Там есть обувь и драгоценности. Мой дом – наш дом, – поправился он, – Это не замок. Моя мать до сих пор живет там. Когда она закончит с ним, он может сгореть дотла, мне все равно. Мы живем в пентхаусе, пять полных этажей и лучшая охрана в мире.

– Зачем тебе пять этажей?

– Только два – это жилые помещения. Тебе не нужно будет входить на остальные три.

– Мне не нужно будет входить? Или мне не разрешат войти? Это что-то вроде того, чтобы не разговаривать с людьми?

– Просто съешь эту чертову еду и прими душ, – сказал он, шагнув к двери и взявшись за ручку.

– Стерлинг, не уходи.

Я была поймана в ловушку проклятым подносом, когда подняла тот с колен и откинула покрывало, задребезжав столовыми приборами. Прекрасно понимая, что теперь я совершенно без одежды, я решила сосредоточиться на будущем.

– Почему я не могу привыкнуть ко всему до помолвки? Я… – Я не была уверена, кто я такая.

Прежнее выражение вернулось, включая темный взгляд и сжатые челюсти.

– Ты хочешь или не хочешь завтра пойти на работу? Хочешь ли ты продолжить с «Полотном греха»?

Мои кулаки уперлись в бедра. Как только они соединились, я поняла, что была права. Мои бедра были в синяках. Не обращая внимания на боль, я ответила:

– Ты чертовски хорошо знаешь, чего я хочу. Это было частью моих требований.

Отпустив ручку, он повернулся ко мне.

– Мое требование в том, что ты делаешь, как я говорю. Ты никуда не поедешь в Чикаго, никогда, без Патрика или меня, и вообще никуда не поедешь, пока не будет сделано заявление, что ты там и ты моя.

Мой пульс участился.

– Так ты хочешь сказать, что, если я хочу пойти на работу или в гребаную пекарню, мы должны сделать это вечером?

– Я не вижу причин, чтобы ты ходила в булочную. Остальное – да.

Закрыв глаза, я покачала головой.

– Ты сошел с ума.

Я подошла к дивану, на котором лежало черное платье, и подняла его. Черт возьми.

– Ты не купил его в магазине. Они не продаются в магазинах. – Я провела рукой по шелковистой ткани. – Это… – Я снова повернулась к Стерлингу. – Я еще не видела его в натуральную величину. Как, черт возьми, ты его достал?

Он пожал плечами.

– Рид уже изучил вопрос об усилении твоей безопасности.

Я осторожно положила платье обратно на диван, развернулась и потянула к волосам.

– Ого! Я тебя не понимаю.

Он сделал два больших шага, пока не оказался прямо передо мной. Обхватив одной рукой мою талию, он притянул обнаженное тело вплотную к своему частично одетому.

– Понимаешь, Арания. Ты получаешь меня каждый чертов день до конца своей жизни. Привыкай к этому. Я велел принести тебе это платье из «Полотна греха» по двум причинам. Во-первых, чтобы показать тебе, что ваш дизайнерский центр нуждается в лучшей безопасности, и, во-вторых, потому что я знал, что в этом платье ты сразишь наповал всех, кто нас увидит. Каждый гребаный взгляд будет на тебе, и как бы ты ни была не уверенна во всем, что произошло на прошлой неделе, ты уверена, когда дело доходит до «Полотна греха». Я наблюдал за тобой. Я сидел в больших залах и слышал, как ты произносишь речь с большим чувством и верой в свой продукт, чем я слышал от таких людей, как Марк Цукерберг или Билл Гейтс. Ты можешь не знать, кому верить или все свои секреты, но есть одна вещь, в которую ты веришь. «Полотно греха».

Он был на моих презентациях? Когда? Где?

Я не успела спросить, как его глубокий голос продолжил.

– Я хочу, чтобы ты вошла в клуб сегодня вечером, как королева. – Он поднял мой подбородок достаточно высоко, чтобы вытянуть шею и позвоночник. – С высоко поднятой головой, царственно и благородно. – Его губы дрогнули, когда он сделал шаг назад и оглядел мое обнаженное тело. – Я всегда видел тебя такой. Как ты выглядишь сейчас. Ты королева, даже здесь…

Его рука скользнула по моему боку, от груди к бедру, прикосновение было слишком легким, чтобы ласкать, но слишком интимным, чтобы я не отреагировала.

Дрожь покрыла мою кожу мурашками.

– Именно такой все в этой комнате и увидят тебя, – сказал Стерлинг. – И когда увидят, то поймут, что, если они хоть пальцем тронут хоть один драгоценный волосок на твоей голове, я получу огромное удовольствие, наблюдая, как они умрут. Это мое слово. Слово человека – это либо его самый ценный инструмент, либо самое уважаемое оружие. Сегодня это будет оружие, которое я без колебаний использую. – Отпустив мой подбородок, он провел пальцем по моей щеке и покачал головой. – Это не займет много времени. Мое послание каждому мудаку в этой комнате будет коротким. – Его взгляд потемнел. – Это не значит, что оно будет милым. Неважно, оно будет звучать громко и ясно.

Отпустив руку, он с силой опустил ее на мою задницу, шлепок заставил меня подпрыгнуть, когда я снова потянулась к своей теперь уже обожженной коже.

– Ай.

Взгляд Стерлинга не смягчился.

– Заканчивай есть и собирайся. Мне нужно поработать внизу. Не выходи из этой комнаты. Я хочу, чтобы ты подумала о том, что я сказал о безопасности. Мы уезжаем в пять, и я хочу, чтобы ты оделась сногсшибательно. И если ты не будешь готова, наказание будет больше, чем один шлепок по заднице.

– Придурок.

Быстрее скорости света пальцы Стерлинга сжали мой подбородок. Я попыталась отступить, боль затопила мои рецепторы, и снова разум усомнился в безопасности. Я не могла отступить. Я не могла пошевелиться, когда его хватка усилилась. Я безрезультатно потянулась к его руке. К глазам подступила влага, а на языке появился привкус меди.

Его слова были медленными и взвешенными.

– Мне нравится твой огонь, но если ты когда-нибудь заговоришь со мной подобным образом в присутствии кого-нибудь – я имею в виду, кого угодно, – ты не сможешь ходить или сидеть неделю.

Он отпустил меня.

Пока я терла подбородок, слова не складывались. Ну, некоторые складывалось.

Придурок.

Тиран.

Ублюдок.

Нет, он исправил это.

Как на счёт сукин сын?

Прежде чем я успела произнести хоть слово, он повернулся и направился к двери. Громко открыв и закрыв ее, он оставил меня голой и одинокой посреди спальни.