Текст книги "Секреты (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Стерлинг посмотрел на испорченное кружево, все еще лежащее на полу.

– Похоже, моя коллекция растет.

– Да пошел ты. – Я выпрямилась. – Ты должен мне мои секреты. Ты должен рассказать мне правду о том, кто я и почему ты теперь часть моей перевернутой жизни. И сегодня ты дашь мне ответы.

Глава 24

Стерлинг

Улыбка, с которой я боролся, расцвела на лице, когда Арания повернулась ко мне своей царственной попкой, обтянутой джинсами, и, предъявив свои требования, ушла, хлопнув дверью.

Моя сирена, моя искусительница, мое солнышко – я не был уверен, кем она была, кроме моей. Я знал, что, когда у меня будет она, это будет лучше, чем любой другой секс в моей жизни, и я был прав. Чего я не ожидал, глядя ей вслед, так это своей неуверенности. Я не был на сто процентов уверен, я ли ее похитил, или она меня.

Подняв ее испорченные трусики с пола, я подошел к краю стола и вытер блестящую поверхность кружевом, стирая остатки нашей связи. С каждым ударом я слышал мелодию ее голоса, когда она делала свой выбор: трахни меня. Я увидел ее почти обнаженное тело, лежащее на спине, ее широко разведенные ноги, когда она открылась мне.

Я видел ее пухлые губы и мерцающие кофейного цвета глаза, когда сверлил ее взглядом. Боже мой, она была так уютна, что мои яйца напряглись, и я боялся, что взорвусь, как только ее тугие стеночки сомкнутся вокруг меня. А потом, после всего этого, после того как я позволил ей – заставил ее – кончить, у Арании хватило наглости расспрашивать меня о презервативе, предъявлять требования.

Мой член зашевелился при виде ее, стоящей в одном белом кружевном лифчике, с растрепанными шелковистыми волосами и светлой кожей, покрасневшей от моих объятий. Она приводила меня в бешенство так, как я никогда не знал, что могу.

Я не мог припомнить ни одной другой женщины, которая ушла бы от меня после секса, сказав мне привести себя в порядок. Таков был мой образ действий. Я выдвигал требования. Я отдавал приказы, и они выполнялись.

Арании нужны были ответы, и я дам их ей, только не все сразу. Она могла думать, что готова узнать все свои секреты, но это не так.

Я облажался, когда упомянул о крушении самолета. Вот что она сделала со мной. Так чертовски дерзко, повернувшись ко мне спиной и разговаривая по телефону без громкой связи, я был напряжен в гостиной, просто наблюдая за ней.

Со своего места я мог видеть только длинные волосы, лежащие на ее тонком чувственном плече. Пока она говорила, мои мысли были где-то далеко, с ней на коленях, мой член был погружен в ее горло, когда я сжал этот конский хвост. Вот почему я не удержался и запустил пальцы в ее шелковистые локоны, как только коснулся ее губ своими.

Черт, она была такой сладкой на вкус.

Я покачал головой. Арания не была такой уж милой. Да, ее губы, язык и сущность были такими, но сама женщина была гребаным адом. То, как она набросилась на меня, срывая с меня футболку, было совсем не похоже на то, что я ожидал. Ее огонь подталкивал меня так, как я не привык, и все, что он делал, это заставлял меня хотеть ее еще больше.

Я был откровенен с ней о своих желаниях. И я хотел бы заполучить ее всеми возможными способами. В этом она была уверена. После сегодняшнего утра я был более нетерпелив, чем когда-либо. Ее маленькое представление показало мне, что, несмотря на ее колебания, она хотела этого так же сильно, как и я. Огонь, когда мы соприкасались, был просто свечой по сравнению с ревущим адом, когда мы были соединены вместе.

Вместе мы могли уничтожить леса, окружающие эту хижину на многие мили вокруг.

Засунув ее трусики в карман джинсов, я потянулся за телефоном и быстро отправил сообщение Патрику. Я хотел получить дополнительную информацию о внезапной кончине пилота. Меня не волновало, что в кабинете пахло сексом или что бумаги, которые он разложил, теперь валялись на полу. Патрик разберется с этим позже, когда мы с Аранией отправимся на обещанную прогулку.

Я надеялся, что свежий чистый воздух и красота этого места немного облегчат душевную боль, которую причинят мои слова – ее секреты.

Стук в дверь отвлек мое внимание. Натянув футболку через голову, я заправил ее за пояс джинсов и ответил:

– Патрик, входи.

Глава 25

Арания

На этот раз, когда я пришла в кабинет Стерлинга, одетая в свежие джинсы, нижнее белье и футболку, под легкой курткой, я не колебалась. Я не стала стучать. Я не уверена, что это было то, что ожидал Стерлинг; однако, судя по взглядам, которые я получила от него и Патрика, входя и заявляя, что нам пора поговорить, также не было ожидаемо.

Так это или нет, но трюк удался. Через несколько минут мы вышли из хижины.

Свежий теплый ветерок развевал мои волосы, когда мы стояли на вершине холма и смотрели вниз на озеро. Была ли его хижина построена на холме или на небольшой горе? Я не была уверена. В любом случае, мы наслаждались захватывающим видом, прикрыв глаза солнцезащитными очками. Зеленые и синие цвета доминировали, дикая природа опоясывала всё вокруг.

– Мы могли бы пойти пешком, – сказал Стерлинг. – Но ты была права насчет подъема. Это занимает почти в три раза больше времени, чем спуск.

– Если только за нами не гонится медведица, – сказала я с усмешкой. – Я почти уверена, что смогу выйти нужную скорость. – Я повернулась к Стерлингу. – Я занималась бегом в старших классах… ну, тогда, в Чикаго, – глядя вдаль, я добавила: – Ты, вероятно, уже знал об этом.

Стерлинг потянулся к моему подбородку, возвращая меня к своему взгляду.

– Нет, спасибо, что поделилась.

– Я не была настолько хороша, но думаю, что медведь был бы подходящей мотивацией.

– У меня есть идея получше, – сказал Стерлинг, беря меня за руку и уводя от вершины холма обратно к хижине.

Я оглянулась через плечо.

– Я думала, мы едем на озеро. Мы движемся не в том направлении.

Глубокий смешок наполнил воздух.

– А я-то думал, что ты не очень проницательна. Мы идем к гаражам. Как ты управляешь квадроциклом?

– Вообще-то обалденно.

Стерлинг остановился и повернулся ко мне, разинув рот.

– Серьезно?

– Ух ты, две вещи обо мне, которых ты не знал. Да, черт возьми. Я люблю ездить с друзьями в горы и кататься. Особенно здорово, когда становишься выше деревьев. Никаких препятствий.

Он покачал головой.

– Я тебе верю. Да. Дело в том, что здесь очень много препятствий. Как насчет того, чтобы прокатиться вместе?

– Ладно.

Он повел меня по другой стороне хижины. Мощеная подъездная дорожка образовывала круг с тротуаром, который вел к входу, завершенному двумя огромными сверхвысокими дверями.

Гаражи представляли собой ряд хозяйственных построек, расположенных сбоку от подъездной дорожки и соединенных между собой гравийной служебной дорогой. Мы остановились перед одним зданием, когда Стерлинг ввел код в панель системы безопасности. Дверь гаража открылась в большое бетонное пространство, и присмотревшись к его содержимому, я втянула воздух. Здесь был ассортимент вездеходов, а также минибайков и других прогулочных транспортных средств. Когда мои глаза привыкли, я сосредоточилась на одной модели, серебристой с пневматической подвеской, амортизаторами, тяжелыми бамперами и 14-дюймовыми шинами.

– О, Боже! У тебя есть «Кан-Ам Аутлендер МАКС 1000 Лимитеж», – я практически визжала, торопясь к редкому квадроциклу.

Когда я подняла глаза, Стерлинг смотрел на меня так, словно у меня выросла еще одна голова.

– Что? Неужели ты мне не поверил?

Покачав головой, он отошел к шкафу в задней части гаража и вернулся с двумя шлемами.

– Вот, Эвелин Книвел, никаких трюков на сегодняшней поездке.

– Ты скучный.

Его улыбка искривилась, когда он провел пальцем по моей щеке.

– Мне кажется, хотя нет, я даже уверен, что ты не говорила этого час назад.

Нет, еще час назад я едва могла говорить. Пожав плечами, я промолчала. Я не собиралась доставлять ему такого удовольствия.

Когда я надела шлем, он щелкнул выключателем сбоку, который, как и в вертолете, дал нам звуковую связь.

Затянув мой ремешок под подбородком, он шагнул вперед и перекинул ногу через широкое сиденье модели, которую я только что оглядела, и, положив руки на руль, указал за спину.

– Прыгай, солнышко. Мы возьмем один.

Уперев кулаки в бока, я старалась не обращать внимания на то, как сексуально он выглядел, оседлав самую королевскую из машин, в темных очках, джинсах, ботинках и той же серой футболке, которую я сорвала с его загорелого торса недавно.

– Когда ты сказал «поедем вместе», я подумала, что ты имеешь в виду, что я буду за рулем.

Смех Стерлинга был самым искренним, который я слышала с тех пор, как встретила его, и он покачал головой.

– Не получится. Садись и держись крепче.

Сексуальное, быстрое движение ногами, запускающее то, что, как я знала, можно было сделать с помощью кнопки, и он завел двигатель.

После того, как рев мотора заполнил пространство, я забралась на заднее сиденье. Большая рука опустилась мне на колено, когда его хриплый тенор пробился сквозь шлем.

– Сожми ножки покрепче. Мне нравится, когда твои ноги обнимают меня.

Квадроцикл дернулся, когда Стерлинг нажал на газ, заставив меня закричать, я обхватила руками его торс.

– Ты сделал это нарочно.

Мое замечание было встречено еще одним смехом.

Наклонившись вперед, уткнувшись лицом в его спину и обхватив руками за талию, я закрыла глаза и вдохнула его мужской аромат: пряный одеколон, а также слабый аромат свежего воздуха и мускуса.

Сделав быстрый круг по участку высоко на холме, Стерлинг подъехал к передней части хижины. На крыльце перед гигантскими дверями ждала Рита с корзинкой в руке. Прежде чем я успела спросить, что это такое, Стерлинг поставил «Кан-Ам Аутлендер» на нейтралку, слез с сиденья и закрепил корзину позади меня.

– Спасибо, Рита, – услышала я сквозь шлем. Садясь обратно, он подмигнул мне. – Обед. Я знаю, что после утренних занятий мне не помешает немного подкрепиться.

– Придурок, – пробормотала я.

Квадроцикл снова дернулся, и я крепко вцепилась в Стерлинга.

У моего сиденья была спинка, и как только Стерлинг перестал взбрыкивать квадроциклом и вывел нас на частично заросшую тропинку между гигантскими хвойными деревьями, я смогла откинуться назад и наслаждаться поездкой. Путь к озеру был в основном тихим, за исключением рева и вибрации машины между нашими ногами. Иногда тропинка вела к открытым полям. Когда это случалось, он увеличивал скорость, так что ветер и солнце омывали наши лица. Время от времени Стерлинг замедлял скорость, указывая на различные виды птиц и других диких животных. Здесь водились олени, лоси и множество мелких млекопитающих – росомахи, пищухи, кролики и белки. К счастью, он ни разу не показал мне медведя.

Когда мы подошли ближе к берегу, поднялся ветерок, и запах свежей воды заглушил аромат сосен. Как только мы остановились, я подождала, пока Стерлинг вытащит одеяло из корзины и накроет мягкий участок высокой травы, создав более удобное место для сидения.

– Как долго ты собираешься заставлять меня ждать? – спросила я, когда он протянул мне бутылку воды.

– Арания, если бы я мог, мой ответ был бы – вечно.

– Почему?

– Потому что ты мне нравишься такой, какая ты есть сейчас. Я не хочу, чтобы это изменилось. Я думал, что знаю, но теперь, когда ты здесь… – Его большая рука накрыла мою, и связь вспыхнула, как и в первый раз. – Теперь, когда ты полностью моя, я не хочу все испортить.

Комок застрял у меня в горле, когда я всмотрелась в него по-настоящему.

– Стерлинг, что ты собираешься мне сказать?

– Я бы поспорил.

Я вскочила на ноги.

– О чем, черт возьми, ты бы поспорил? Моя жизнь покрыта завесой тайн, и у тебя есть возможность сорвать ее, пролить свет на то, чего я никогда не знала.

– А что, если это не свет? Люди полны решимости заставить тебя замолчать. Авиакатастрофа, о которой я тебе не рассказывал…

Я кивнула и снова села.

– Было еще несколько серьезных ранений. Несколько сломанных костей от приземления и эвакуации, но в целом, все могло быть гораздо хуже.

– Я слышала, кто-то сказал, что пилот погиб? Его сбили в тоннеле метро.

Я не хотела напоминать Стерлингу о том, что подслушивала, но с тех пор столько воды утекло.

– В день катастрофы его жена подала на развод. Она также получила крупные финансовые поступления на оффшорный счет. У нее есть небольшой бизнес, и, не вдаваясь в подробности, этот бизнес связан с подставной компанией. Чего я не могу понять, так это того, что ты не полетела тем рейсом, который мы заказали неделю назад.

– Нет, я полетела на твоём самолёте.

– Официально – нет. Официально ты все еще в Соединенных Штатах. Билет на этот рейс был куплен только в среду утром.

– Как ты можешь делать вид, что меня здесь не было? – Тошнота скрутила мой желудок, а беспокойство вернуло к жизни маленькие волоски. – Зачем ты это сделал? – Я отпрянула от человека, стоявшего передо мной. – Никто не знает, что я здесь. – Паника нарастала, мои пальцы взлетели к губам. – О Боже, это ты…? Неужели моя мама права?

Стерлинг взял меня за руку, останавливая отступление.

– Очень много вопросов.

– Стерлинг Спарроу, посмотри мне в глаза, мать твою.

Я сорвала солнечные очки, влага залила мои веки, и я ждала, что он сделает то же самое. Как только он это сделал, я продолжила:

– Я твоя мишень? Собираешься ли ты… вернусь ли я когда-нибудь домой?

Его темные глаза затрепетали, когда он сделал глубокий вдох, ноздри раздулись, а сухожилия на шее натянулись.

– Я нацелился на тебя? Уже долгое время. – Он потянулся к моему колену. – Не для того, чтобы убить тебя. Нет. А что касается второго вопроса, то я полагаю, что ответ зависит от твоего определения дома.

– Боулдер.

– Тогда, нет.

– Соединенные Штаты? – спросила я уже не таким спокойным голосом.

Он кивнул.

– Когда я впервые увидел тебя, мне было лет тринадцать. Ты сказала, что это хреново, что Рита назвала тебя МакКри. Представь себе, каково это быть вызванным в кабинет отца. Я не имею в виду тот, что в фирме, с гребаными окнами с видом на озеро Шор-драйв и озеро Мичиган. Я имею в виду тот, что был в нашем доме, где он встречался с настоящими людьми, благодаря которым имя Спарроу означало не только богатство, но и власть.

Глава 26

Стерлинг

19 лет назад…

– Иди сюда, парень. Можешь выбрать только одного.

В кабинете пахло дымом и безвкусным виски, как будто каждая старая книга на каждой королевской полке впитала эти запахи и поместила их на своих страницах. Окна были закрыты тяжелыми шторами, так как основной источник света шел от экрана компьютера отца. Он устроил представление в комнате, полной людей, которые работали в компании «Спарроу».

Мне не нравилось находиться рядом с отцом, не говоря уже о людях, которые на него работали. Было в них что-то такое, от чего у меня мурашки побежали по коже. То, как они смотрели на меня, я знал, что они не должны были этого делать. Эта мысль даже не приходила мне в голову. Моя мать тоже не любила, когда я был рядом с ними, но даже она не могла остановить прямой призыв от Аллистера Спарроу.

В тринадцать лет я начал развиваться, взрослеть. Мои плечи стали шире. Я был на шесть дюймов выше, чем в начале прошлого учебного года. Поднятие тяжестей в футболе помогало не только моей силе, но и мышцам. Я мог жать лежа в два раза больше, что было одним из немногих достижений, которые когда-либо хвалил мой отец.

Я был почти уверен, что скоро мне придется начать бриться, но мама только рассмеялась, когда я упомянул об этом. Мое лицо было не единственным местом, где росли волосы.

Ничто из этого не заставляло меня чувствовать себя взрослым в этом волчьем логове. Нет, я остро осознавал, что был щенком по сравнению с каждым из них, когда их глаза-бусинки смотрели на меня, и они забавлялись моим положением.

Мой мозг лихорадочно соображал, что это за вызов. Большой монитор на его столе загудел. Проглотив страх и не показав виду – потому что даже в тринадцать лет я знал, что животные, подобные тем, что были в его кабинете, могли чувствовать страх так же легко, как кровь, – я гордо обошел стол отца и посмотрел на экран компьютера. Моя спина, возможно, и была прямой, а выражение лица холодным, но с каждым шагом мой желудок переворачивался.

– Самое время, Аллистер, – сказал человек, которого я знал как Руди. – Малыш уже подрос. Пора притиснуть его член.

– Вопрос в том… чего он хочет? – спросил другой мужчина, комната взорвалась хохотом.

– Неважно, когда деньги не имеют значения.

– Эй, Аллистер, ты мог бы дать ему попробовать обоих.

Я потерял счет тому, кто говорил, пытаясь игнорировать комментарии, когда я сглотнул желчь и поймал пристальный взгляд моего отца, направленный на меня.

Его большая рука опустилась прямо на мое плечо.

– Наследник Спарроу, – сказал он присутствующим. – Он сделает мудрый выбор.

Затем отец передвинул компьютерную мышь в мою сторону, его кольцо с гербом отразило свет от маленькой настольной лампы, которая создавала круг света на его чернильном блокноте и лежащей там папке.

Хотя я никогда не делал ничего из того, о чем они говорили, я не был наивным. Я был достаточно умен, чтобы понять, что означают их ехидные комментарии и смех в прокуренной комнате. Я смотрел видео или больше на сайтах, которые мог найти. Я видел журналы отца моего друга. Я дрочил в душе.

Однажды я уже делал это в постели, но горничная сказала моей матери, и я твердо решил не повторять этот разговор.

Когда я щелкнул мышкой, заставка исчезла, и экран ожил.

На первой фотографии была обнаженная женщина. Это не редкость, как я вскоре узнал, они все были голые. Но это была женщина, вероятно, лет двадцати, намного старше меня, с огромной грудью, широко расставленными ногами и рукой, дразнящей голое место между ног. У дамы были длинные, кудрявые рыжие волосы, и она выглядела она так, словно ей было больно – позже я узнал, что это выражение удовольствия. Фотография была похожа на те, что были в журналах отца моего друга, но отличалась от них тем, что я смотрел ее в присутствии отца и его друзей.

Но это не значит, что она не привлекательна. Даже в тринадцать лет мой член двигался. Не думая, я наклонился, чтобы скрыть свою реакцию, но был встречен еще большим смехом.

– Парень, ты еще не готов к таким, как она, – рассмеялся отец. – Кроме того, она вся моя, и притом не подарок.

– Дважды не подарок, – вмешался кто-то.

Блеск в глазах отца сказал мне, что он не шутил. Эта женщина, которая не была моей матерью, принадлежала ему, и с этого момента это будет тайной, которую я должен буду хранить.

Желая, чтобы эта женщина исчезла с экрана, я щелкнул мышкой.

Следующая фотография не была эротичной. От этого у меня скрутило живот. На экране была изображена гораздо более молодая девушка. У нее было совсем другое выражение лица, чем у взрослой женщины. Эта девушка была голой, ее грудь едва выступала над ребрами, а киска была без волос. Я не заметил ничего из этого, кроме ужаса в ее глазах. Я быстро нажал кнопку. Я щелкал снова и снова, но все картинки были похожи. Молодые девушки, позирующие, чтобы быть привлекательными, возможно, даже соблазнительными. В некоторых их взглядах был страх, в других – ничего, как в черных глазах старых кукол, которых я видел в музее. Они были безжизненны, мертвы. Каждая фотография вызывала у меня все большее отвращение.

А потом молодые девушки исчезли. На следующем фото появился мальчик. Я повернулся к отцу.

– Только не говори мне, мальчик, что тебе нужен один из них.

– Я же говорил тебе, Аллистер, пусть попробует всех, – похвастался низкий голос. – Мой старик поступил так же. Заставил меня трахнуть обоих в одну и ту же ночь. Отличный урок…

Я попыталась заглушить голос, когда комната наполнилась смехом, а еда, которую я съел, застряла у меня в животе.

– Нет, сэр, – честно ответил я.

Мой ответ никак не повлиял на последовательность фотографий. Следующие десять или около того были с маленькими мальчиками. Судя по ребятам, которым я помогал тренироваться в футбольном лагере, этим мальчикам было семь или восемь лет. Они не отрастили там никаких волос, а у тех, кто заставлял себя улыбаться, были огромные передние зубы и маленькие сзади. Каждый из них был в той же позе, что и девушки, их интимные места были видны, а глаза одинаково полны ужаса или темны и мертвы.

Даже в тринадцать лет я знал, что мой ответ не может быть таким: «Нет, спасибо, я не хочу никого из них». Я не мог отказаться от подарка отца в присутствии этих людей и уйти без последствий.

В этой комнате, если я когда-нибудь буду частью, живой частью мира отца, а не испуганным ребенком на экране компьютера, я должен принять решение. И тут я заметил папку из плотной бумаги, лежащую на чернильном блокноте на столе. Оттуда торчал уголок глянцевой фотографии.

Затем я совершил немыслимо-невообразимое. Я дотронулся до чего-то на столе отца без его разрешения. Это действие раньше приводило к ударам по моей щеке или голове. Даже мою мать не пускали в его кабинет одну. Я не могу сказать, почему я это сделал, но сделал. Я протянул руку и распахнул папку.

На столе лежала глянцевая фотография. Это была девочка – молодая, лет десяти, наверное. Я не знал. У нее были русые светлые волосы и розовые щеки, и она была одета. Отсутствие наготы не было самым привлекающим внимание фактом. Даже в тринадцать лет для меня были важны ее глаза. Они были мягчайшего карего цвета, как будто сделаны из материала от замшевого пальто моей матери. Дело было не только в их цвете. Это было выражение лица: улыбка. Не было ни страха, ни ужаса, ни смерти, ни поражения. Девушка на фотографии улыбалась в камеру, как и положено девочке.

Я выпрямил шею и повернулся к отцу.

– Ее.

Веселый смех, раздавшийся ранее, сменился кашлем и прочищением горла, когда отец подался вперед.

– Она не была среди твоих вариантов.

– Подумай, Аллистер, – раздался голос из комнаты.

– Если слухи верны, она могла бы…

– Заткнись нахер, – заорал Аллистер, колотя кулаком по столу.

– Как, черт возьми, эти слухи могут быть правдой? Она еще ребенок.

– Куда же еще всё делось?

– Черт, это больше, чем пропавшие деньги. Некоторые считают, что у нее есть доказательства, подтверждающие заявления ее отца.

– Довольно! – взревел отец, заставив всех замолчать. – Он повернулся ко мне. – Тебе придется проявить себя, парень, прежде чем ты получишь такую, как она.

Я повернулся к комнате.

– Я проявлю.

– Если ты это сделаешь, то получишь ее. Ее отец мне должен.

– Черт, – сказал Руди,

– Он должен больше, чем ты.

– Я сам буду собирать деньги, – как ни в чем не бывало сказал папа.

– Я сделаю это. Она моя, – сказал я и повернулся к присутствующим.

С большей решимостью, чем у меня было, я смотрел в глаза каждому желтозубому ослу в комнате. А потом, кивнув отцу, я вышел.

Когда дверь за мной захлопнулась, я поспешил в ближайшую ванную и опорожнил свой желудок в несколько спазмов. Я выбрался из этой комнаты. Я не был уверен, как мне это удалось. Единственное, что я знал, так это то, что, не зная ее имени, я докажу свою ценность, потому что с этого дня она принадлежала мне.

Глава 27

Арания

Настоящее…

Я недоверчиво смотрела, как Стерлинг заканчивает свой рассказ. Это было даже близко не то, что я могла себе представить. Да и как я могла?

От каждого слова у меня сводило живот.

– Что насчет других детей?

Стерлинг сначала молчал, его темные глаза предупреждали меня, что есть некоторые секреты, которые лучше оставить похороненными. Вместо ответа он задал мне вопрос.

– О ком я тебе столько раз говорил, чтобы ты беспокоилась?

– О себе, – ответила я, натягивая рукава куртки, чтобы защититься от холода. – Это была я, не так ли? Моя фотография была на столе твоего отца?

Стерлинг кивнул и сделал большой глоток из бутылки с водой.

– Сначала я не знал твоего имени. Я ничего не знал ни о тебе, ни о том, о чем говорили эти придурки. Я просто знал, что эти люди могут заставить исчезнуть жизнь из твоих глаз. Я знал, что они обладают такой силой – я видел это. Я поклялся, что этого не случится.

Я встала и шагнула с одеяла, ботинки хрустели галькой под моими шагами. Остановившись на берегу, я смотрела на воду, как волна за волной набегали на смесь песка и гальки, чтобы снова исчезнуть в глубине озера.

Так и с секретами? Один будет открыт только для того, чтобы быть поглощенным чем-то большим.

Мой разум ничего не мог понять.

Стерлинг не прикасался ко мне, но я чувствовала его присутствие у себя за спиной. Я повернулась к нему лицом.

– Сколько тебе лет?

Он покачал головой.

– Из всех вопросов…

– Сколько тебе лет? – громче спросила я.

Его руки легли мне на плечи.

– Тридцать два, скоро будет тридцать три.

Мой разум рассеялся. Тридцать два минус тринадцать равнялось девятнадцати. Двадцать шесть минус девятнадцать.

– Семь, – сказала я.

– Сейчас я знаю это.

Реальность вызывала тошноту в моем пустом желудке.

– Ты не думаешь, что это полный пиздец? Это даже хуже, чем Рита, называющая меня по имени, которого я не знаю.

– Да, это полный пиздец, – сказал Стерлинг. – Я был полон решимости найти тебя. Есть еще кое-что, в чем я должен признаться.

– Что? – я перевела дух. – Я хочу это знать?

– Я провел много лет между одержимостью тобой и ненавистью к тебе.

– Ненавистью ко мне? Ты не знал меня. До сих пор не знаешь.

Полуулыбка появилась на его губах, когда он сжал мои плечи.

– Я знаю, что ты хреново бегала, но круто ездила на вездеходе.

– Я не хреново бегала, – возразила я, пожимая плечами. – Я была не очень хороша. Это не значит, что я была хреновой.

– Я знаю, что ты настоящая блондинка.

Хотя я и не хотела этого, кровь прилила к моим щекам.

– В самолете была бритва. Я подумала, что это может быть для… но я не могла.

– Хорошо. Не надо, – Стерлинг сделал шаг назад. – Думаешь, что та история, которую я тебе только что рассказал, была хреновой? – спросил он.

Мои глаза расширились.

– Да.

– Солнышко, если бы моя жизнь была айсбергом, я просто показал тебе самую верхушку. Со временем я понял, что на самом деле не ненавижу тебя. Были времена, когда я ненавидел то, что привлекло меня к тебе в первую очередь.

Я моргнула, вспоминая историю с моей фотографией.

– Мои глаза.

– Твою яркость. Как гребаное солнце. Вот почему я зову тебя Солнышком. Вот кем ты была до того, как узнала мое имя. На каждой фотографии, которую я получал, на каждом видео или репортаже ты сияла. Я не знаю точно, что забрало тебя из болот – я был в Мичиганском университете, когда это произошло – но даже это… ты не позволила этому сломить себя. Из колледжа тебя выкинуло на улицу. «Полотно греха» росло медленно, но ты не сдавалась.

Отпустив мои плечи, он обхватил ладонями мои щеки.

– Даже со мной ты не сдаешься. Ты не отступишь. Люди, знавшие меня большую часть своей жизни, не осмелились бы говорить со мной так, как ты. В тебе нет ни страха, ни долбаных кукольных глаз. – Его слова замедлились. – Может, я и не ненавидел тебя. Я завидовал тебе.

Я поднялась на цыпочки и мазнула поцелуем по его губам. Я не была уверена, что заставило меня сделать это, но как только я это сделала, не пожалела о своем импульсивном решении.

– Мне нужно больше, – сказала я.

– Сможешь справиться с большим?

– Ты сказал, что не знаешь, что забрало меня из болот. Значит ли это, что теперь знаешь?

Его челюсти сжались, адамово яблоко дернулось.

– Ладно, кто нацелился на меня и почему?

У меня в голове вертелся миллион других вопросов. Я давала голос только тем, которые имели приоритет.

Когда он не ответил, я взяла его за руку и повела обратно к одеялу. Открыв корзину, я обнаружила бутерброды и контейнер с фруктами, которые упаковала Рита. Протянув Стерлингу один из сэндвичей, я открыла контейнер с фруктами и поставила его между нами.

– Если ты рассчитываешь на старую поговорку, что путь к сердцу мужчины…, – он посмотрел на бутерброд, который разворачивал, – …и думаешь, что еда заставит меня рассказать тебе все быстрее, ты недооцениваешь меня.

Мои щеки вспыхнули, я улыбнулась.

– Если ты думаешь, что у меня нет других трюков в рукаве, то ты меня недооцениваешь.

Его темные глаза засияли, он откусил от бутерброда.

Пока я ела, думала о его рассказе, о темных, мертвых кукольных глазах. Глаза Стерлинга были самыми темно-карими, какие я когда-либо видела. Я не была уверена, что когда-нибудь захочу узнать то, что он видел в своей жизни. Однако описание их как мертвых или безжизненных не могло быть дальше от их реального описания. В каждой встрече его глаза были живыми и энергичными. Расчетливыми, рассматривающими и пылающими желанием. У этого человека не было причин завидовать моей яркости. Все в нем излучало динамическую энергию, силу, мощь и контроль. Воздух вокруг него шипел от силы его присутствия.

Когда мы закончили есть, я положила голову ему на колени и посмотрела вверх. Вид с этого ракурса был столь же красив, высеченная челюсть и обхват груди, когда он опирался на вытянутые назад руки.

Он медленно наклонился вперед, его пальцы коснулись моих волос и начали мягко крутить и гладить.

– Знаешь, когда я представлял твое лицо рядом с моим членом, ты располагалась немного иначе.

– Ты действительно неисправим.

– Я верю, что это значит ненасытен.

– Пожалуйста, расскажи мне больше. Насчет моих биологических родителей?

Его широкая грудь расширялась и сжималась, он взвешивал свои слова.

– Ты, наверное, догадалась, что Спарроу занимаются не только недвижимостью. Есть мир, который не упоминается в вежливой беседе. Он существует. Он мощный и опасный, но делает все возможное, чтобы оставаться вне видимости.

– Я не уверена, что хочу знать об этом больше.

– Я уверен, что не хочешь. И не захочешь.

Я потянулась к его руке, которая теперь лежала у меня на животе, и переплела пальцы.

– Продолжай.

– Что я могу сказать, так это то, что все это грязные дела. Мы едва ли единственная семья, вовлеченная в это, но я очень старался, чтобы Спарроу значили гораздо больше, чем когда был жив мой отец. Я не горжусь всем, что я делаю и сделал, но я могу оправдать это, когда ложусь спать ночью. Обычно.

Я вспомнила, как он говорил, что спит лишь иногда. Я не хотела знать о том, что не давало ему спать по ночам.

– Я привез тебя сюда, в хижину, потому что в Чикаго все будет по-другому.

– Как?

Он наклонил голову и поцеловал меня в лоб.

– Человека, с которым ты сейчас рядом, там не существует.

Я вспомнила боль в паху от того, как он взял меня днем, и улыбка тронула мои губы.

– Если ты плод моего воображения, то оно у меня огромное.

– Здесь безопасно. В Чикаго нет.

Я села.

– Тогда давай не будем возвращаться. Поедем со мной. Мы можем поехать в Боулдер.

Мой энтузиазм продолжать то, что было между нами, удивил даже меня.

Его улыбка была печальной, пока он качал головой.