355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Альберт Манфред » История Франции т.2 » Текст книги (страница 25)
История Франции т.2
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 05:57

Текст книги "История Франции т.2"


Автор книги: Альберт Манфред


Соавторы: Сергей Сказкин,С. Павлова,В. Загладин,В. Далин

Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 50 страниц)

Поражение мелкобуржуазной демократии

Решающее столкновение произошло через месяц после выборов. Поводом к нему послужила внешняя политика правительства, поддержанная монархическим большинством Законодательного собрания. Французские войска были посланы против Римской республики, чтобы восстановить папскую власть в Риме и утвердить в Италии господствующее влияние Франции.

Представители «Горы» резко протестовали против этой контрреволюционной интервенции, обвиняя президента и министров в том, что они открыто нарушили конституцию республики, запрещавшую применение французской армии против свободы и независимости других народов. 11 июня в Законодательном собрании с речью по этому вопросу выступил Ледрю-Роллен. Он внес от имени «Горы» обвинительный акт против президента и министров и потребовал предания их суду за нарушение конституции. От имени «Горы» Ледрю-Роллен клялся защищать конституцию даже силой оружия. Но когда собрание отвергло предложение «Горы», а рабочие делегаты стали настаивать на том, чтобы немедленно начать восстание, вожди мелкобуржуазной демократии отвергли такой план действий. Проявляя свойственную мелкой буржуазии нерешительность, колебания и боязнь революционных действий масс, «Гора» решила организовать перед Законодательным собранием безоружную демонстрацию протеста.

Демонстрация состоялась 13 июня 1849 г. В ней приняли участие несколько десятков тысяч человек. Безоружные демонстранты были разогнаны правительственными войсками. Большинство депутатов «Горы» разбежалось и попряталось. Оставшаяся кучка вожаков во главе с Ледрю-Ролленом сделала попытку организовать сопротивление действиям правительства и с запозданием призвала народ к оружию. Но и тогда вожди мелкобуржуазной демократии проявили бесконечные колебания, нерешительность, неспособность организовать революционную борьбу масс. В момент, когда на улицах Парижа начиналось строительство баррикад, руководители «Горы» прекратили борьбу, капитулировали и бежали за границу.

Выступление 13 июня вызвало отклики в провинции, в тех районах, где было сильно влияние «Горы». Но нигде, за исключением Лиона, дело не дошло до активных революционных действий, и власти без труда справились с волнениями. Только в Лионе, где в демократическом движении преобладали рабочие, 15 июня 1849 г. вспыхнуло массовое вооруженное восстание. Оно было жестоко подавлено силами правительственных войск.

Трусливое поведение мелкобуржуазных демократов во главе с Ледрю-Ролленом показало, что мелкая буржуазия уже утратила способность возглавлять революционное движение народа против сил контрреволюции. Этот урок поражения «Горы» полностью раскрыт в словах В. И. Ленина: «В 1789 году мелкие буржуа могли еще быть великими революционерами; в 1848 году они были смешны и жалки»[453]453
  В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 43, стр. 238.


[Закрыть]
.

Поражение мелкобуржуазной демократии было использовано реакцией для дальнейшей ликвидации завоеваний февральской революции. Один за другим были приняты Законодательным собранием законы, подавлявшие демократические права населения.

Президент республики получал право смещать мэров муниципалитетов, префекты получали право контроля за сельскими учителями, командующим военными округами предоставлялись широчайшие полномочия на местах в гражданских делах. Кульминационным пунктом реакционной политики «партии порядка» был принятый 31 мая 1850 г. новый избирательный закон, значительно ограничивший круг избирателей.

Принятие этого закона было ускорено дополнительными выборами в Законодательное собрание, состоявшимися 10 марта 1850 г.

Выборы отразили дальнейший рост недовольства трудящихся масс города и деревни. «Гора» завоевала на этих выборах 21 место из 30. Настоящую панику среди господствующих классов вызвал исход выборов в столице. На все три места от Парижа были избраны кандидаты демократическо-социалистического блока, причем наибольшее число голосов получил участник июньского восстания 1848 г. бланкист Дефлотт. Голосование в Париже показало, что мелкая буржуазия ходом событий начинает сплачиваться вокруг рабочего класса.

Закон 31 мая 1850 г. предоставлял избирательное право лишь тем лицам (мужчинам, достигшим 21 года), которые проживают в данной местности не менее трех лет и внесены в списки плательщиков личного налога. Эти ограничения лишили избирательного права около 3 млн. человек (29 % избирателей) – массу рабочего люда, вынужденного часто менять место жительства в поисках заработка.

Законодательное собрание одобрило новые репрессивные меры против демократического движения. В июле 1850 г. новый закон о печати повысил денежный залог для газет и ввел особый штемпельный сбор с газет и политических брошюр. Свобода собраний еще более ограничивалась. В ряде мест была распущена национальная гвардия. Приняла массовые размеры расправа с демократическими органами местного самоуправления – за время существования Законодательного собрания было распущено 126 муниципалитетов и смещено свыше 1000 мэров и их помощников. Принятый в марте 1850 г. «закон Фаллу» ставил под контроль духовенства все народное образование и учителей и обеспечивал щедрую помощь государства школам религиозных организаций.

В течение 1850–1851 гг. Франция была окончательно превращена «партией порядка» в полицейское государство, что делало еще более легким возврат от парламентарной буржуазной республики, оставившей неприкосновенной всю машину угнетения народа – армию, полицию, чиновничество, – к монархии. Уже в 1850 г. Тьер откровенно признавал, что республика во Франции представляет собой «полумонархический режим»[454]454
  Е. Ollivier. L’Empire liberale, t. II. Paris, 1897, p. 281.


[Закрыть]
.

Бонапартистский государственный переворот

Между соперничающими монархическими группировками теперь развернулась острая борьба. Легитимисты добивались восстановления монархии Бурбонов, выражавшей интересы крупного землевладения и высшего духовенства. Их кандидатом на трон был внук Карла X граф Шамбор. Крупные капиталисты и банкиры составляли ядро партии орлеанистов и добивались короны для графа Парижского, внука Луи-Филиппа. Обе монархические группировки видели главную помеху своим планам в честолюбивых замыслах президента и его сторонников – бонапартистов. В этой борьбе между различными монархическими группировками обстоятельства благоприятствовали Луи-Наполеону. В его руках была высшая власть, были огромные средства воздействия на население.

Уже в октябре 1849 г. Луи-Наполеон уволил в отставку министерство Одилона Барро и назначил министрами своих сторонников – генерала д’Опуля, банкира Фульда и др. В сентябре 1849 г. под видом филантропической организации было создано бонапартистское «Общество 10 декабря». Оно вербовало Луи-Наполеону сторонников среди отбросов всех классов, пуская в ход подкупы, посулы и подачки, устраивало в его честь демонстрации, расправлялось с его противниками. Луи-Наполеон старался подкупить солдат и офицеров, собирал вокруг себя авантюристов и карьеристов всех чинов и званий. Бонапартисты обещали крупной буржуазии и зажиточному крестьянству неограниченные возможности обогащения, если только упрочится власть Луи-Наполеона.

Развернувшаяся в 1850–1851 гг. борьба между «партией порядка» и президентом окончилась для легитимистов и орлеанистов полной неудачей. Вскоре бонапартисты забрали в свои руки командование войсками парижского гарнизона и столичную полицию. Законодательное собрание, ставшее ареной интриг борющихся монархических клик, теряло с каждым днем поддержку широких кругов буржуазии, тогда как влияние бонапартистов в этих кругах непрерывно усиливалось. Бонапартисты сперва сделали попытку добиться от Законодательного собрания пересмотра конституции и отмены тех ее статей, которые запрещали переизбирать одно и то же лицо президентом на второй срок. Бонапартисты рассчитывали таким способом продлить пребывание Луи-Наполеона у власти, а в дальнейшем восстановить империю. Но предложение о пересмотре конституции не прошло, – оно не собрало необходимых двух третей голосов. С этого момента бонапартисты стали спешно готовить государственный переворот. Подготовка его облегчалась тем, что и мелкобуржуазные демократы, и социалисты, и буржуазные республиканцы проповедовали массам пассивное ожидание предстоящих новых выборов парламента и президента, которые должны были состояться в мае 1852 г. и принести им, по их расчетам, полную победу над монархистами.

Предвкушая скорое возвращение к власти, демократы вели между собой жаркие дискуссии о государстве, о причинах поражения республики 1848 г. и средствах ее упрочения в дальнейшем.

Дебатировались проекты совершенствования парламентской представительной системы, которую горячо отстаивал Луи Блан, возможности дополнения ее «прямым народным законодательством», как предлагали Ледрю-Роллен и Ш. Делеклюз, анархический проект Прудона о «социальной ликвидации» государства и замене его «договорными отношениями» граждан и т. д. и т. п[455]455
  Об этих дискуссиях о государстве см.: H. Е. Застснкер. К. Маркс о революции 1848 г. во Франции. – «Вестник Московского ун-та», серия История, 1968, № 5.


[Закрыть]
.

Во всех этих дискуссиях находило искаженное отражение глубокое разочарование масс в буржуазной республике, тогда как сами эти проекты в сущности представляли умозрительные поиски средств ее укрепления. И в проектах и в дискуссиях о них игнорировались подсказывавшиеся опытом 1848–1851 гг. революционные приемы демократического действия трудящихся масс, пути борьбы пролетариата против буржуазного государства Второй республики во Франции. В этом непонимании классовой природы всех форм буржуазного государства крылся один из главных источников близорукого оптимизма мелкобуржуазных демократов и социалистов в отношении бонапартистской опасности.

Республиканцы и демократы не видели, что бонапартизм имеет реальные корни в социально-политической обстановке в стране, что он взрастает на почве глубокого кризиса буржуазной республики, растущей контрреволюционности буржуазии и зажиточного крестьянства. Заблуждением демократических лидеров были и их утешительные рассуждения о том, что у Луи-Наполеона, в отличие от его дяди, нет военной славы, нет престижа блистательных побед над феодальной Европой. «Империя – дело конченое, – писал в эмиграции Луи Блан. – Для этого нужна другая Европа и другой полубог, тогда как Луи-Наполеон – это великое имя без великого человека»[456]456
  «Le Nouveau Monde», journal historique et politique redirce par 13.VII 1849.


[Закрыть]
.

Между тем исторический опыт революции 1848 г. как раз свидетельствовал о том, что для успеха бонапартизма вовсе не обязателен «полубог»; реакционная военщина могла уготовить бонапартистскую империю и иным путем – своими «победами» на внутреннем фронте. Во всех важнейших политических кризисах 1848–1849 гг. – и в дни июньского восстания 1848 г., и в январе и июне 1849 г. – армия играла решающую роль в борьбе против демократических сил. Благодаря этому бонапартисты получили возможность опереться на худшие элементы войска, чтобы с их помощью удушить республику.

Вместе с ближайшими советниками Луи-Наполеона – его сводным братом Морни, видными бонапартистами Руэром и Персиньи – государственный переворот готовили адъютант президента капитан Флери, вербовавший ему карьеристов-офицеров; усмиритель лионского восстания 1849 г. генерал Маньян, назначенный командующим войсками столицы; бездарный «алжирский» генерал и беспринципнейший продажный кондотьер Сент-Арно, срочно назначенный командиром одной из дивизий столичного гарнизона; бывший префект департамента Алье Mona, уличенный в грубейших подлогах и грязных провокациях против республиканцев, что послужило ему лучшей рекомендацией в глазах Луи-Наполеона, искавшего готового на все карьериста для замещения важнейшего поста префекта парижской полиции. В октябре 1851 г. некоторые части столичного гарнизона были заменены частями из Алжира.

Излюбленным приемом бонапартистских заговорщиков была фабрикация «красного призрака» – полицейская стряпня различных демократических «заговоров» (вроде «юго-восточного заговора» осени 1850 г., дело о котором разбиралось в августе 1851 г. лионским военным трибуналом) и запугивание буржуазии и всех собственнических классов призраком грабежей и насилия, террора и анархии в случае победы демократов и социалистов на выборах 1852 г. Брошюра «Красный призрак 1852 г.», написанная продажным пером бонапартистского журналиста бывшего префекта Ромье, выдержала за короткий срок три издания. В этой книжонке расписывались ужасы ожидаемой якобы в 1852 г. «жакерии» и открыто пропагандировался цезаризм, военная диктатура. «Это общество прокуроров и лавочников находится в агонии, и оно сможет ожить лишь тогда, когда за его спасение возьмется солдат…» – восклицал Ромье в своей брошюре[457]457
  A. Rumieu. Le Spectre rouge de 1852. Troisieme edition. Paris, 1851, p. 83.


[Закрыть]
.

Семена бонапартистской пропаганды падали на вспаханную революцией 1848 г. весьма восприимчивую почву в среде крестьянства и буржуазии. Бонапартистская власть привлекала к себе не только жаждавшие твердого порядка и наживы предпринимательские слои французской деревни, буржуазно-крестьянскую верхушку и зажиточные элементы. В массе мелкого и парцеллярного крестьянства также продолжали жить упования на «крестьянского императора» Наполеона, который якобы спасет мелкого крестьянина и даст ему привилегированное положение. Эту наивную и навязчивую идею парцелльных крестьян питала и усиливала политика самой буржуазии. Ретроградная и грабительская политика буржуазной республики и правящей «партии порядка» в отношении крестьян бросала их в сети бонапартистской демагогии и «сама насильственно укрепляла приверженность класса крестьян к империи»[458]458
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 209.


[Закрыть]
.

Глубинные источники, питавшие бонапартистские настроения в деревне, хорошо раскрывал, например, поучительный ответ глухих сельских кантонов округа Пюи (департамент Верхней Луары) на правительственную анкету 1848 г. о состоянии промышленности и сельского хозяйства на местах. Комиссия, составившая летом 1849 г. гласный ответ кантонов этого округа на вопросы правительственной анкеты, горько жаловалась на «несправедливое забвение» всеми сменявшимися властями нужд деревни, на отсутствие всякой государственной помощи крестьянскому населению этих кантонов, «которое за 20 лет не выдвинуло из своей среды ни одного пэра, ни одного генерала, полковника, генерального прокурора, судебного советника или председателя, главу прокурорского надзора или какого-либо высшего служащего какой-либо администрации» [459]459
  «Enquete sur le travail agricole et industriel. Rapport fait au nom de la Commission d'enquete pour les deux cantons du Puy, arrondissement du Puy (Haute-Loire), suivi du resume d’une etude d’economie agricole par Charles Calemard-Lafayette». Puy, 1849, p. 26.


[Закрыть]
. Объясняя причины бедствий крестьян этого округа, комиссия указывала на крайнюю тяжесть и несправедливость налогов, на отсутствие у крестьян денежных средств и доступного кредита, на широчайшее распространение в связи с этим самого грабительского и изощренного ростовщичества («ростовщичество является самым ядовитым бичом для наших деревень»), на резкое падение сельскохозяйственных цен и крестьянских доходов, – «мы продаем сегодня съестные продукты за половину обычной цены, тогда как не собираем вдвое большего урожая»[460]460
  Ibid., p. 40.


[Закрыть]
.

В заключение в духе ходульного красноречия того времени составители ответа гневно вопрошали: «Что же все-таки сделано до сих пор в пользу труженика полей, который не делает революций, но платит за все их инсценировки; в пользу того, кто, воодушевляемый великими воспоминаниями и ради наследника знаменитого изгнанника, бескорыстно, взамен одного лишь обещания, бросает приветственный клич великому отечеству?! Одним словом, что от имени демократической республики делается для этой земледельческой демократии, истинной демократии и истинной аристократии Франции?»[461]461
  Ibid., p. 87.


[Закрыть]
Такие настроения деревни могли лишь усугубиться в 1850–1851 гг., когда Законодательное собрание еще более усилило налоговое обложение крестьянства, восстановив налоги на соль и на вино, и утопило в своих парламентских комиссиях все проекты создания во Франции общедоступной системы поземельного и ипотечного кредита.

Что касается настроений буржуазных дельцов, то их отчетливо выразил в 1851 г. «Генеральный совет земледелия, мануфактур и торговли», выступивший с заявлением о том, что «не хватает безопасности в настоящем и не хватает доверия к будущему». Умонастроения широких кругов буржуазии блестяще были охарактеризованы Марксом, показавшим, как во Франции, в обстановке имевших место в 1851 г. заминок в коммерции, вызвавших торговую панику, в обстановке борьбы между парламентом и президентом, распрей между легитимистами и орлеанистами, слухов о готовящемся государственном перевороте, застращиваний «красным призраком» 1852 г. и т. д. и т. д., – «буржуазия, задыхаясь среди этого неописуемого оглушительного хаоса… обезумев кричит своей парламентарной республике: „Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!“»

Титульный лист журнала, в котором впервые была опубликована работа К. Маркса «18 брюмера Луи Бонапартам.

Бонапарт понял этот крик»[462]462
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 196.


[Закрыть]
.

В ночь на 2 декабря 1851 г. Луи-Наполеон произвел государственный переворот, вероломно нарушив свою присягу на верность конституции республики. Отряды войск заняли все важнейшие пункты столицы и здание парламента. Законодательное собрание было объявлено распущенным. Вожаки орлеанистов и легитимистов и виднейшие республиканские деятели были арестованы, в их числе Тьер, Моле, Шангарнье, Кавеньяк и другие видные депутаты. В столице было введено осадное положение. В обращении к народу Луи-Наполеон оправдывал свои преступные действия лживым утверждением, будто он «защищает республику от заговорщиков». Эта наглая ложь сопровождалась демагогическим мероприятием, с помощью которого Луи-Наполеон рассчитывал ввести в заблуждение общественное мнение и затушевать контрреволюционный характер переворота: он объявил об отмене закона 31 мая 1850 г. и о восстановлении всеобщего избирательного права.

Крупная буржуазия, чиновничество, офицерство одобрили и поддержали бонапартистский переворот. Католическое духовенство призвало население встать на сторону президента. Легитимисты и орлеанисты ограничились формальными протестами против незаконных действий Луи-Наполеона. Лишь небольшая группа левых республиканцев и демократов, среди которых активную роль играл Виктор Гюго, попыталась организовать сопротивление перевороту и призвала народ к оружию. Около 1,5 тыс. защитников республики в течение двух дней, 3 и 4 декабря, вели на улицах Парижа вооруженную борьбу против 40 тыс. правительственных войск. Основное ядро борцов за республику составляли передовые рабочие и студенты. Масса же пролетариата осталась пассивной, так как рабочий класс был к этому времени обескровлен, разоружен и лишен всякого руководства. Кроме того, рабочие не питали никакого сочувствия к Законодательному собранию – легитимисты и орлеанисты были в глазах рабочих угнетателями народа ничуть не меньше, чем Луи-Наполеон и его клика.

Республиканское восстание в Париже было жестоко подавлено. Число жертв кровавой бойни 4 декабря так и не было установлено, бонапартистские власти сообщали о 215 убитых и 119 раненых, но английская «Таймс» утверждала, что число убитых достигало 2 тыс., и эту же цифру называл Пальмерстону английский посол в Париже.

Более решительное сопротивление бонапартистский переворот встретил в провинции. В 20 департаментах центральной и южной Франции, в районах с преобладанием мелких крестьян, вспыхнули восстания; участниками их были ремесленники и рабочие маленьких городков и местечек, демократическая интеллигенция, передовая часть крестьян. Эти республиканские восстания носили разрозненный характер и не имели ясной программы действий. Восставшие не выдвигали каких-либо требований и лозунгов, выходивших за рамки защиты республики; они ограничивались арестами отдельных реакционеров и разоружением полицейско-жандармских сил. Собственность буржуазии не затрагивалась, в редких случаях восставшие крестьяне сжигали архивы нотариусов, долговые расписки и требовали отмены налога на вино. Тем не менее бонапартистские власти и буржуазная печать поспешили объявить эти республиканские восстания давно предсказанной «жакерией» и наводнили Францию сообщениями о «зверствах» и «грабежах», которые якобы чинят «банды» повстанцев.

Этой грубой клеветой бонапартисты достигали двоякой цели. Перепуганные буржуа и зажиточные крестьяне теснее сплотились вокруг бонапартистских узурпаторов, провозгласив их «спасителями общества». Одновременно бонапартистские власти развязали себе руки для террористического похода против всех передовых элементов, против республиканцев и демократов.

Свыше 26 тыс. человек было арестовано, и во всех департаментах были созданы правительственные комиссии, отправлявшие республиканцев, демократов и социалистов на каторгу, в ссылку. По официальной статистике, репрессиям подверглось около 21 тыс. человек. Среди арестованных было 5423 земледельца, 1850 поденщиков и более 8500 ремесленников и рабочих, а также свыше 1100 учителей, врачей и адвокатов, 616 торговых служащих и около 2,5 тыс. мелких предпринимателей и собственников. Таким образом, и в провинции наиболее активное сопротивление бонапартистскому перевороту оказал рабочий и трудовой люд.

Декретом от 2 января 1852 г. 65 республиканских депутатов, в том числе эмигрировавшие из Франции Виктор Гюго, историк Кине, Шелынер, были объявлены изгнанными из отечества, а некоторые из них были сосланы в Алжир. Зато бонапартисты весьма реалистически расценили своих противников из числа заправил «партии порядка». Все они – Тьер, Моле, Кавеньяк и др. – вскоре были выпущены на свободу и составили бессильную «салонную оппозицию», либо присоединились в той или иной форме к бонапартистской диктатуре, принимая из ее рук новые сановные посты, как, например, председатель Законодательного собрания Дюпен, назначенный членом Верховного суда, или Монталамбер, ставший членом временной «консультативной комиссии», которая на бумаге заменила разогнанный парламент.

Развернув по всей стране бешеный террор против передовых элементов французского народа, бонапартисты, чтобы легализовать совершенную контрреволюцию, провели плебисцит (всенародное голосование) по вопросу о том, одобряет ли народ действия президента. Противники бонапартистов были лишены всякой возможности вести агитацию среди населения и разоблачать преступные действия Луи-Наполеона. Напротив, бонапартистская демагогическая пропаганда действовала вовсю, расточая посулы и обещания, в которые верило большинство крестьян. Плебисцит дал бонапартистам свыше 7 млн. голосов, одобривших действия президента (646 тыс. человек голосовало против).

Чувствуя за собой крепнущую поддержку большей части буржуазии и крестьянства, бонапартисты все настойчивее пускали в ход коррупцию и антипарламентскую демагогию, усиленно подчеркивали «надпартийный», «общенациональный» характер своей власти. Они ловко играли на громадной неприязни и ненависти народных масс к старым монархиям и широко использовали это оружие в сочетании с широковещательными посулами крестьянству, городской мелкой буржуазии и рабочим. Декретом от 22 января 1852 г. было конфисковано все имущество орлеанской династии, при этом было обещано, что 10 Млн. фр. из него будет употреблено на улучшение рабочих жилищ в крупных промышленных городах. Следующими декретами был учрежден банк «поземельного кредита», понижена учетная ставка Французского банка, ускорено новое крупное железнодорожное строительство.

Силу воздействия этой бонапартистской демагогии засвидетельствовали крайние метания Прудона, написавшего в первые месяцы 1852 г. книгу «Социальная революция, показанная государственным переворотом 2 декабря»[463]463
  Р. J. Proudhon. La revolution sociale demontree par le coup d'etat du 2 decembre. Paris, 1852.


[Закрыть]
, где доказывалось, что бонапартистский переворот отчетливо олицетворяет идею «революции» в действии и что Франция находится теперь в процессе осуществления «полного социализма». Книга Прудона, выпущенная в свет при прямом содействии Луи-Наполеона, вызвала возмущение всех демократов и социалистов. Такая книга и оценке К. Маркса была «прямой подлостью», имевшей целью представить бонапартистский переворот приемлемым для рабочего класса[464]464
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 30.


[Закрыть]
.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю