Текст книги "История Франции т.2"
Автор книги: Альберт Манфред
Соавторы: Сергей Сказкин,С. Павлова,В. Загладин,В. Далин
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 50 страниц)
Реакционные выходки ультрароялистского большинства палаты вызвали сильное беспокойство в стране, даже в некоторых кругах дворянства, опасавшихся, что притязания крайних монархистов могут дать толчок новой революции. Тревожились и европейские дипломаты [239]239
«Сборник русского императорского исторического общества», т. 112, стр. 510 (записка, приложенная к депеше министра иностранных дел графа К. В. Нессельроде русскому послу в Париже от 14 мая 1816 г.).
[Закрыть].
5 сентября 1816 г. «бесподобная палата» была распущена. Решение о ее роспуске было принято по настоянию министра полиции любимца короля графа Деказа, близко стоявшего к верхушке буржуазии. Новые выборы принесли победу роялистам-конституционалистам.
Народные волнения в 1816–1817 годах
Распря между лагерем клерикально-аристократической реакции и лагерем буржуазного либерализма составляла одну из сторон общественной жизни Франции в период Реставрации. Одновременно с этим развивалась борьба народных масс против экономического гнета и политического бесправия, встречавшая враждебное отношение как ультрароялистов, так и роялистов-конституционалистов. Всякое проявление антиправительственных настроений жестоко подавлялось властями. Так, по делу о тайном обществе «патриотов 1816 г.», ставивших своей целью свержение монархии Бурбонов, трое были казнены, а 17 других заключены в тюрьму[240]240
«Dictionnaire biographique (lu mouvement ouvrier francais», t. I. Paris, 1964, p. 350.
[Закрыть].
Сурово расправились власти с участниками гренобльского заговора, во главе которого стоял либеральный адвокат Жан Поль Дидье, один из организаторов Общества национальной независимости, созданного для борьбы За освобождение страны от гнета оккупантов. Общество имело тайные ячейки в различных частях страны. Оно опиралось на уволенных в отставку офицеров и солдат, на передовые слои крестьянства, некоторые группы буржуазии и интеллигенции. Дидье составил обращение к французскому народу, призывавшее к восстанию против правительства Бурбонов и разоблачавшее его зависимость от командования иностранных войск. «Лорд Веллингтон – вот, кто правит нами! – восклицал Дидье. – Тот, кто называет себя нашим королем, есть союзник англичан, а мы – их пленники»[241]241
F. Vermale. Un conspirateur stendhalien. Paul Didier (1758–1816). Paris, 1951, P 138.
[Закрыть].
В ночь на 5 мая 1816 г. три колонны повстанцев общей численностью в 1200–1500 человек двинулись на Гренобль, но были наголову разбиты правительственными войсками. 24 участника восстания были расстреляны по приговору военного суда. Дидье бежал в Пьемонт, но был задержан и выдан французским властям; суд приговорил его к смертной казни.
В октябре 1816 г. народные волнения охватили значительную часть страны. Толпы в несколько сот, а иногда и тысяч рабочих, ремесленников, батраков и беднейших крестьян, доведенные до отчаяния хозяйничанием оккупантов, вздорожанием хлеба, безработицей, врывались на рынки, принуждая торговцев продавать продукты по пониженным ценам, громили амбары помещиков и зажиточных фермеров. В Тулузе 9 ноября вспыхнуло народное восстание; оно было подавлено войсками лишь через пять дней. Вооруженные столкновения происходили и в других городах. Наибольший размах движение приняло весной 1817 г. «Это была настоящая Жакерия», – замечает один историк [242]242
R. Marjolin. Troubles provoquees en France par la disette de 1816–1817. – «Revue d'histoire moderne», novembre-decembre 1933. p. 437.
[Закрыть]. В департаменте Сены-и-Марны был раскрыт антиправительственный заговор. Заговорщики намеревались поднять жителей окрестных сел и городов и двинуться на Париж, чтобы установить цену на хлеб в 2 су и провозгласить право на труд и свободу. Лозунгом заговорщиков были слова: «Долой Бурбонов, роялистов и попов!» Правительство беспощадно расправилось с движением. Были произведены массовые аресты. Несколько человек было казнено [243]243
L. Cueneau. La disette de 1816–1817 dans une region productive de ble. La Brie. – «Revue d’histoire moderne», janvier 1929, p. 29, 37.
[Закрыть].
Заговоры карбонариев
После роспуска «бесподобной палаты» правительство Реставрации в течение трех с лишним лет придерживалось политики компромисса между интересами дворянства и крупной буржуазии. Проявлением этой политики был закон об избирательной системе, опубликованный 5 февраля 1817 г. Закон носил открыто антидемократический характер: он предоставлял право участия в выборах только лицам, достигшим 30-летнего возраста и платящим 300 фр. прямых налогов. Право быть избранным предоставлялось только лицам не моложе 40 лет, платящим налоги в размере 1000 фр. Несмотря на то, что количество избирателей по этому закону не превышало 80-100 тыс., а количество кандидатов в депутаты 16–18 тыс., представители старей аристократии утверждали, что он недостаточно ограждает интересы крупных землевладельцев.
Недовольство ультрароялистов вызвал и новый закон об устройстве армии, утвержденный 10 марта 1818 г. Представители дворянской знати возражали против предусмотренного законом порядка замещения командных постов по старшинству и требовали предоставления королю неограниченного права назначения на все офицерские должности. Депутаты либеральной оппозиции одобряли закон за то, что он положил конец периоду, когда военная служба составляла привилегию знати. Но они умалчивали о таких антидемократических пунктах закона, как предоставление богатым людям возможности откупаться от службы в армии и перекладывать ее бремя в основном на плечи трудящихся.
В сентябре 1818 г. прекратилась оккупация французской территории иностранными войсками. Ультрароялисты добивались продолжения оккупации, так как опасались, что с уходом оккупантов в стране поднимут голову либералы и демократы. Близкий к графу д’Артуа барон Витроль обратился к дворам европейских монархов с секретной нотой, в которой ходатайствовал об оставлении во Франции иностранных войск для защиты правительства Бурбонов[244]244
«Note secrete exposant les pretextes et le but de la derniere conspiration». Paris, 1818; J. Deschamps. Une affaire Chateaubriand en 1818. – «Revue d’histoire litteraire de la France», 1924, t XXXI, p. 404–418.
[Закрыть]. Этот изменнический шаг ультрароялистов не достиг цели.
В октябре 1818 г. политическая обстановка во Франции снова обострилась. Избрание в палату депутатов 23 либералов (среди них был генерал Лафайет) вызвало сильную тревогу при дворе. Ультрароялисты стали добиваться изменения избирательной системы. Глава кабинета Ришелье отказался от своего поста. Политический кризис разрешился 29 декабря 1818 г. образованием нсвого кабинета, во главе которого стал генерал Дессоль[245]245
P. Duvergier de Hauranne. Histoire du gouvernement parlementaire en France, t. 4. Paris, 1857, p. 507–554; A. de Lamartine. Histoire de la Restauration, t. VI. Paris, 1852, p. 163–192.
[Закрыть]. За исключением министра юстиции шевалье де Серра, все члены нового кабинета были выходцами из буржуазии. Новое министерство близко стояло к умеренному крылу либералов («доктринерам»). Никогда еще, ни до, ни после этого, правительство Бурбонов не сближалось в такой мере с буржуазными кругами, как в этот период. Были подготовлены законопроекты о местном самоуправлении, о преобразовании суда присяжных, о гарантиях свободы личности и т. д.
Все эти проекты были оставлены, и министерство круто повернуло вправо, как только выяснились новые успехи левого крыла либеральной партии («независимых») на выборах в палату депутатов в сентябре 1819 г. (оно провело 35 своих кандидатов). В составе правительства произошли новые изменения. 17 ноября место Дессоля занял Деказ, который стал искать сближения с правыми и в угоду им согласился на изменение избирательной системы с целью увеличения представительства крупных землевладельцев. Известия о революции, начавшейся в Испании, еще более усилили тревогу среди ультрароялистов.
14 февраля 1820 г. в палате депутатов должно было начаться обсуждение нового избирательного законопроекта. Но тут случилось событие, сразу изменившее политическую ситуацию во Франции: 13 февраля ремесленником Лувелем был убит племянник короля герцог Беррийский. Ультрароялисты поспешили использовать этот террористический акт, чтобы свалить Деказа и проложить себе путь к власти. Во главе кабинета снова был поставлен герцог Ришелье. Началась новая полоса крайней реакции, получившая название «третьей реставрации». 29 июня 1820 г. был принят новый избирательный закон («закон о двойном вотуме»), значительно расширивший представительство крупных землевладельцев в палате депутатов.
15 декабря 1821 г. министерство Ришелье было смещено и уступило место министерству графа Виллеля[246]246
R. de Cisternes. Richelieu. Paris, 1898.
[Закрыть]. Крупный помещик, бывший эмигрант Виллель был ставленником ультрароялистов. Придя к власти, он сместил многих чиновников, слывших либералами, закрыл некоторые факультеты Парижского университета, ввел ряд ограничений в законодательство о печати.
Ответом на усиление правительственной реакции явились революционные выступления, начало которым положили демонстрации и схватки с войсками в Париже в июне 1820 г. В августе в столице был раскрыт антиправительственный заговор, в котором участвовала группа прогрессивно настроенных офицеров. Революционные демонстрации и уличные столкновения под лозунгами «Да здравствует нация!», «Да здравствует республика!» происходили и в провинциальных городах[247]247
В. Бутенко. Из истории революционного днижеиня во Франции в эпоху Реставрации. Саратов, 1918, стр. 6–8.
[Закрыть].
С конца 1820 г. движение стало принимать более организованный характер. Возникают ячейки (венты) тайного революционного Общества карбонариев. Организация носила строго конспиративный характер: каждый карбонарий знал только девять прочих членов своей венты. Вступая в члены организации, он приносил клятву хранить все ее тайны, неустанно бороться против тирании, за свободу и независимость родины. Членами Верховной венты и Верховного исполнительного совета карбонариев являлись публицисты Базар и Бюшез, генерал Лафайет и ряд других видных деятелей левого крыла либеральной партии[248]248
A. Calmette. Les Carbonari en France soils la Restauration (1821–1830). – «La Revolution de 1848. Bulletin de la Societe d'histoire de la Revolution de 1848». Paris, 1913, mars-avril, t. X (N 53), p. 60–62.
[Закрыть]. К началу 1822 г. ячейки карбонариев были созданы в 35 департаментах. В 50 вентах Парижа насчитывалось от 3 до 4 тыс. членов.
Объединенные ненавистью к монархии Бурбонов, карбонарии расходились между собой по вопросу о том, чем заменить ее. Многие карбонарии – особенно офицеры и унтер-офицеры – были бонапартистами (их кандидатом был сын Наполеона герцог Рейхштадтский); другие члены организации (выходцы из буржуазных кругов) были орлеанистами (их кандидатом являлся герцог Луи-Филипп Орлеанский); среди карбонариев имелись и республиканцы (то были преимущественно студенты и торговые служащие). Для преодоления разногласий было созвано три конгресса (первые два в Бордо, а третий в Париже), но они не достигли цели.
В марте 1821 г. под впечатлением известия о революции в Пьемонте была предпринята попытка поднять революцию во Франции. 20 марта в Гренобле толпа народа с трехцветным знаменем совершила нападение на префектуру, но была рассеяна войсками. Неудачу потерпели и попытки поднять восстание в некоторых других городах.
Эти неудачи не обескуражили карбонариев, общая численность которых к концу 1821 г. достигла 50–60 тыс. Был разработан план общенационального восстания, которое должно было начаться 1 января 1822 г. в крепости Бельфор. Полиции удалось выследить заговорщиков и помешать выступлению. Раскрыты были и другие венты, в частности в крепости Ла-Рошель, где во главе заговорщиков стояло четыре сержанта 45-го полка – Бори, Губен, Помье и Рауль. Суд приговорил их к смертной казни. Они умерли как герои[249]249
J. Lucas-Dubreton. Les quatre sergents de la Rochelle. Paris, 1929. p. 18, 62, 101.
[Закрыть].
24 февраля 1822 г. в местечке Туар бывшему генералу Бертону, участнику сражения при Ватерлоо, удалось поднять восстание против Бурбонов и сформировать отряд из отставных военнослужащих, крестьян, ремесленников и рабочих. Призывая к свержению правительства Реставрации, Бертон заявлял, что стоит за отмену налогов на соль и вино, за обеспечение прав покупщиков национальных имущесгв. Отряд Бертона двинулся на Сомюр, но к вечеру того же дня, не получив поддержки от карбонариев этого города, был рассеян правительственными войсками. Бертон был схвачен и казнен[250]250
H. Pontois. La conspiration du general Berton. Etude politique et judiciaire sur la Restauration. Paris, 1877.
[Закрыть].
Узкозаговорщическая тактика, оторванность от широких масс населения, разногласия среди руководителей движения, нерешительность многих из них обрекли карбонариев на поражение.
Последняя попытка карбонариев поднять восстание против правительства Реставрации была связана с французской военной интервенцией против революционной Испании в 1823 г. Война эта, затеянная по решению Священного союза с целью восстановления феодально-абсолютистского режима в Испании, была крайне непопулярна во Франции. Прогрессивно настроенные люди повторяли стихи Беранже, разоблачавшего преступные цели этого похода и предсказывавшего, что следствием его будет закабаление как испанского, так и французского народа[251]251
П. Ж. Беранже. Полн. собр. песен, т. 1 (1810–1830). М., – Л., 1934, стр. 470–471.
[Закрыть]. Видный либеральный публицист Поль-Луи Курье в «Воззвании» к солдатам французской армии, сосредоточенной на пиренейской границе, разъяснял им, что их посылают в Испанию, чтобы восстановить там, а затем и во Франции феодально-абсолютистский режим, палки и черный хлеб для солдат[252]252
P. L. Courier. Oeuvres completes Paris, 1839, p. 110.
[Закрыть]. Кучка смелых людей – французских и итальянских эмигрантов во главе с полковником Фавье, членом одной из карбонарскнх вент, – сделала попытку помешать продвижению французских войск в глубь Испании и открыть им глаза на контрреволюционную сущность похода, но эта попытка потерпела неудачу.
Подавление революции в Испании явилось тяжелым ударом и для революционного движения во Франции. Новые выборы, происходившие в феврале 1824 г., принесли победу ультрароялистам. Две трети новой палаты депутатов составляли крупные помещики-дворяне. Либералы получили в ней только 19 мест (из 430). Одним из первых шагов этой реакционной палаты было принятие закона об увеличении срока ее полномочий до семи лет.
Экономическое развитие Франции в 1814–1830 годах
В период Реставрации Франция продолжала оставаться страной аграрной по преимуществу. Сельское хозяйство все еще занимало преобладающее место в ее экономике: в 1827 г. из 8,7 млрд, фр., составлявших общую сумму ее национального дохода, на долю сельского хозяйства приходилось 5 млрд. Городов с населением свыше 100 тыс. человек было всего три: Париж, Лион и Марсель. Большая часть жителей страны – 22 млн. из 31 млн. – была занята в земледелии. Количество рабочих и ремесленников исчислялось в 4 млн. 300 тыс. человек[253]253
S. Charlety. La Restauration. Paris, 1921, p. 314–315.
[Закрыть].
Распределение земельной собственности было весьма неравномерным. Из общей массы в 3 млн. 805 тыс. земельных собственников, насчитывавшихся во Франции в 1815 г.[254]254
L. de Lavergne. Economie rurale de la France depuis 1789. Paris, 1861, p. 49.
[Закрыть], 21 456 владели 42,3 % земли: эта горстка крупнейших землевладельцев составляла 0,6 % от общей численности земельных собственников. В то же время на долю 1,5 млн. собственников средних хозяйств (величиной от 3 до 12 га каждое), составлявших 37,9 % общего числа землевладельцев, приходилось только 19,5 % всех земель. Мелкие и мельчайшие собственники, общее число которых равнялось 1 952 701 (несколько больше половины всего числа земельных собственников), владели только 4,2 % земельного фонда страны, причем более половины хозяйств этой группы представляло собой крохотные участки, средний размер которых не превышал 0,5 га.
В условиях развивающегося капитализма значительная часть французского крестьянства уже через два-три десятилетия после революции превратилась в чисто номинальных собственников. Чтобы прокормиться на своем маленьком участке, они вынуждены были заниматься подсобным промышленным трудом. Их зависимость ог ростовщиков усиливалась с каждым годом. Многие крестьяне превращались в безземельных батраков, работавших на землях помещиков и сельских богатеев.
Политика правительства Реставрации имела своим результатом укрепление позиций крупных землевладельцев, наживавшихся на дороговизне хлеба на внутреннем рынке. Это было следствием высоких таможенных пошлин, установленных в 1819 г. для защиты интересов французских помещиков от конкуренции иностранного хлеба. Высокими таможенными пошлинами обложены были и привозной скот, и привозная шерсть: это делалось в интересах французских скотоводов.
В отличие от Англии, крупное землевладение обычно сочеталось во Франции с мелким землепользованием. Большинство крупных помещиков сдавало свои земли в аренду крестьянам на тяжелых условиях половничества. Большая часть крестьян и арендаторов не имела необходимых средств для повышения техники обработки земли. Это обстоятельство сильно замедляло прогресс в области сельского хозяйства.
Гораздо более заметным был прогресс в области промышленности и торговли. С 1815 по 1829 г. в различных отраслях промышленности было основано 98 акционерных обществ[255]255
S. Charlety. La Restauration, р. 303, 311.
[Закрыть]. В 1817 г. количество патентов, выдававшихся владельцам торговых и промышленных предприятий, составляло 847 000, а в 1830 г. – 1 163 000[256]256
H. Methivier Les debuts de l’epoque contemporaine. De 1789 а 1848. Paris, 1947, p. 413.
[Закрыть].
Об успехах текстильной индустрии, по-прежнему занимавшей первое место в обрабатывающей промышленности, свидетельствуют следующие данные. Потребление хлопка увеличилось за эти годы почти в три раза. В 1829 г. на французских предприятиях применялось 3600 тыс. механических веретен, производивших около 28 млн. кг пряжи. Общая стоимость производства прядильных фабрик достигала в это время 144 млн. фр. в год. «Рабочих, занятых в бумагопрядильном производстве, было 200 тыс. человек, ткачей – вдвое больше; в ткацком производстве (тогда еще преимущественно ручном) было занято 450 тыс. человек»[257]257
Ф. В. Потемкин. Промышленная революция во Франции, т. I. М., 1971, стр. 189..
[Закрыть]. Стоимость производства шелковых изделий возросла вдвое – с 40 млн. фр. (в 1815 г.) до 80 млн. фр. (в 1830 г.). В 1812 г. шерстяная промышленность потребляла 35 млн. кг шерсти, а в 1825 г. – 50 млн. кг[258]258
S. Charlety. La Restauration, p. 302.
[Закрыть].
Расширился и объем металлургического производства. В 1818 г. было выплавлено 114 тыс. т чугуна, а в 1828 г. -220 тыс., число доменных печей достигло в 1825 г. – 379. Производство железа возросло в полтора раза. Добыча каменного угля, составлявшая в 1814 г. 1 млн. т, поднялась в 1825 г. до 1,5 млн. т. В 1818 г. началась плавка железа и чугуна на каменном угле, а в 1825 г. уже почти треть всего произведенного железа была выплавлена таким способом. Технические нововведения в области железоделательной промышленности вызвали к жизни изготовление новых изделий (например, железных кроватей, металлической посуды). Произошло улучшение качества и удешевление иголок, ножей, пил, ключей, увеличилось производство кос.
Важные изобретения в химической промышленности привели к возникновению производства цемента, стеариновых свечей, светильного газа. Благодаря введению машин произошел переворот в типографском и издательском деле: в 1814 г. из французских типографий вышло 45 млн. оттисков, а в 1826 г. – 144 млн., не считая газет и журналов. Успехи шелкоткацкого производства были связаны с распространением механического «станка Жаккара»: в 1819 г. в Лионе насчитывалось 1200 жаккаровских станков, а в 1825 г. – 4202.
Однако большая часть механических станков, применявшихся тогда во французской промышленности, были гидравлическими. Паровых машин было еще мало; все же число их увеличилось – с 65 (в 1820 г.) до 620 (в 1830 г.). Появился ряд машиностроительных предприятий. Правда, многие из них принадлежали английским капиталистам, привозившим с собой иногда рабочих из Англии[259]259
A. L. Dunham. La Revolution incluslrielle en France (1815–1848). Paris, 1953, p. 218-219.
[Закрыть]. Некоторые французские машиностроители заимствовали из Англии чертежи машин и станков, вывозили оттуда и машины[260]260
Ibid, p. 221.
[Закрыть].
Процесс промышленного переворота, начавшийся во Франции в последние годы XVIII в., продвинулся вперед за время Реставрации, но развивался он еще довольно медленным темпом. Маркс подчеркивал, что дробление земельных участков, препятствуя быстрому росту населения, задерживав и развитие промышленности. Система парцеллирования приводила к этому результату также и прямым путем. «Она удерживала значительную часть населения прикрепленной к земле и занятой на ней». Более быстрому развитию капиталистического производства во Франции мешало и то обстоятельство, что там «сбережения и накопления» мелких собственников имелись «в относительно высокой степени»[261]261
К. Маркс. Неопубликованная рукопись к первому тому «Капитала». – «Архив Маркса и Энгельса», т. II (VII), 1933, стр. 249, 251.
[Закрыть]. Индустриальное развитие страны задерживалось также из-за нехватки угля и железа.
Мануфактурная организация производства, соединенная с работой на дому, в маленьких мастерских кустарного типа, все еще количественно преобладала тогда во Франции над централизованными мануфактурами и фабриками. В Лионе в 1831 г. 750 мануфактуристов давали работу 8 тыс. «хозяев мастерских», выполнявших заказы и обрабатывавших полученное сырье в мастерских с несколькими станками, на которых работало 30 тыс. «подмастерьев»[262]262
Ф. В. Потемкин. Лионские восстания 1831 и 1834 гг. М., 1937, стр. 66–67.
[Закрыть].
Так же обстояло дело в шерстяной промышленности Реймса и некоторых других городов. Зато в Руане и во всем департаменте Нижней Сены, а также в Верхнем Эльзасе введение механических станков привело к сосредоточению почти всего хлопчатобумажного производства в крупных фабричных предприятиях.
Районом крупного производства был и департамент Нор. В Париже, где преимущественное значение имело производство одежды, обуви, галантереи, парфюмерии, продуктов питания, предметов развлечения и роскоши, мелкое производство продолжало оставаться господствующим[263]263
Ch. Dupin. Forces productives et commerciales de la France. Paris, 1827.
[Закрыть].
Успехи промышленного развития Франции тормозила политика правительства, оказывавшего предпочтение аграриям во всех случаях, когда их интересы сталкивались с интересами промышленников. Уже 25 ноября 1814 г. был издан закон, разрешивший вывоз шерсти из Франции, что вызвало вздорожание шерсти на внутреннем рынке. Это было весьма выгодно крупным овцеводам, но крайне невыгодно фабрикантам сукон.
В том же году в угоду крупным металлургам были установлены высокие ввозные пошлины на иностранное железо; в 1822 г. они еще более повысились. Следствием этого стал рост цен на железо во Франции. В 1826 г. были вдвое увеличены пошлины на привозной чугун и привозную сталь. Высокие протекционистские тарифы вызывали ответные меры со стороны других государств, затруднявшие сбыт французских товаров за границей. Обороты внешней торговли Франции, оценивавшиеся в 1806 г. в 933 млн. фр., составляли в 1814 г. 585 млн. фр., в 1819 г. – 755 млн., в 1824 г. – 896 млн. фр. Только в 1829 г. они превысили высший уровень наполеоновского времени и достигли 1224 млн. фр.[264]264
E. Levasseur. Histoire du commerce de la Fiance, t. 11. Paris, 1912, p. 148, 152–153.
[Закрыть]
Большой ущерб причиняло французской экономике нежелание правительства Реставрации установить дипломатические отношения с республиками Латинской Америки, добившимися независимости в ходе освободительной борьбы против господства феодально-абсолютистской Испании. Отказываясь под влиянием реакционных побуждений признать эти государства, Франция упускала выгодные рынки сбыта, которыми завладевала Англия. Начатое в 1830 г. завоевание Алжира было единственным крупным приобретением Франции за период Реставрации. Выдвигавшиеся в 1829–1830 гг. планы перекройки политической карты Европы и отчасти внеевропейских территорий (при этом Франция должна была получить Бельгию, Люксембург, Ландау и часть голландских колоний) потерпели неудачу из-за противодействия со стороны Англии, России и Пруссии[265]265
A Pinguil. Le projet Polignac (1829) d’apres une recerte publication. – «Revue d'histoiie diplomatique», 1900, № 3, p. 407–408.
[Закрыть].
Английская конкуренция сильно затрудняла для французов торговлю со многими европейскими и внеевропейскими рынками. «Большая распространенность машин, большая дешевизна сырья, наличность стародавних налаженных сношений, огромный торговый флот – все это было у англичан, и всего этого не было у французов»[266]266
Е. В. Tap ie. Рабочий класс во Франиии в первые времена машинного производства (1815–1831). – Соч., т. VI. М… 1959, стр. 29.
[Закрыть].
Росту оборотов внутренней торговли препятствовало слабое развитие путей сообщения и медленность перевозки грузов. За все время Реставрации не было проложено ни одного километра новых дорог и были открыты только две железнодорожные ветки.
Развитие денежного капитала во Франции в эти годы шло вперед быстрее, чем развитие промышленного капитала. О росте операций Французского банка свидетельствует тот факт, что учет коммерческих векселей увеличился с 209 млн. фр. (в 1815 г.) до 617 млн. (в 1830 г.). За то же время денежная наличность банка возросла с 50 млн. фр. до 145 млн. Ценность находившихся в обращении билетов Французского банка увеличилась с 41 млн. фр. до 234 млн. Вдумчивый наблюдатель французской жизни Бальзак мастерски изобразил в своей новелле «Гобсек» могущество ростовщиков того времени. Заметно расширились биржевые операции: в 1814 г. на парижской бирже котировалось 4 вида ценных бумаг, в 1820 г. – 13, в 1825 г. – 32, в 1830 г. – 38.
Растущее обогащение имущих классов вело ко все большему обнищанию широких слоев населения. Современники оставили нам многочисленные показания, рисующие бедственное положение трудящихся масс в период Реставрации. «Те, кому знакома нищета, царящая в деревнях и городах, – писал в 1827 г. один либеральный публицист, – знают, что во Франции имеется 20 млн. людей, дурно питающихся и плохо одетых»[267]267
Bourguignon d'Heibiguy. Revue politique de la France en 1826… Paris, 1827, p. 173.
[Закрыть]. 20 млн. – это две трети населения Франции того времени.
В своем романе «Крестьяне» Бальзак с большой силой реализма изобразил в лице «дяди Фуршона» тип сельского бедняка того времени, оборванного и полуголодного. В том же романе выведены владелец поместья, генерал граф Монкорне, и сельский ростовщик Ригу. Высасывая все соки из закабаленной им бедноты, Ригу сгорает от зависти к Монкорне и мечтает завладеть его поместьем[268]268
О. Бальзак Собр. соч., т. 18. M., 1960.
[Закрыть].
Крупные землевладельцы стремились быть полными хозяевами в деревне, где находился их родовой замок. На этой почве возникали частые конфликты, в которых власти неизменно принимали сторону помещиков. Типична судьба петиции жителей коммуны Маньи-ле-Френель, поданной в палату депутатов и рассматривавшейся на ее заседании 11 февраля 1822 г. Крестьяне жаловались на произвол помещика де Сен-Леже. Этот бывший эмигрант подал в суд на крестьян, которые завладели во время революции землями, входившими в состав его поместья, но составлявшими некогда собственность коммуны. Выиграв дело в суде, Сен-Леже вступил во владение спорным участком. Крестьяне, пытавшиеся отстоять свои посевы, были арестованы. Петиция крестьян была отклонена[269]269
«Archives parlementaires», t. 34. р. 511.
[Закрыть].
28 августа 1829 г. суд г. Вузье разбирал тяжбу между графом де Руже и жителями коммуны Нуари. Спор возник из-за леса д’Омон, расположенного на территории коммуны и издавна составлявшего ее собственность. Граф и графиня де Руже, ссылаясь на «права» своих предков, на постановление, принятое в 1541 г. парижским парламентом, оспаривали право нуарских крестьян на пользование этим лесом. Суд принял сторону графа и его жены, объявил их собственниками леса и приговорил коммуну к уплате им штрафа в размере 25 тыс. фр.[270]270
«Gazette des tribunaux», 10 X 1829.
[Закрыть]
Подобные случаи были в то время далеко не единичными.
Тяжелым бременем ложились на крестьян косвенные налоги. Налог на вино, увеличившийся с· 40 млн. фр. в 1814 г. до 109 млн. в 1830 г., составлял к концу периода Реставрации около 1/9 общей суммы государственных налогов. Огромные суммы уплачивали виноделы и в виде так называемого октруа – пошлины, взимавшейся за ввоз вина на городские рынки. Такими пошлинами облагались и другие продукты сельского хозяйства.
Ликвидация феодальных порядков в конце XVIII в. привела к улучшению экономического положения крестьянства. Но развитие капиталистических отношений уже в начале XIX в. вызвало ухудшение условий жизни большей части сельского населения. Снова, как и до революции, на дорогах появились толпы нищих.
Забитые нуждой, отстраненные от избирательной урны, массы крестьянства не принимали участия в политической жизни. Правительство Реставрации с помощью католического духовенства намеренно держало их в темноте. Около половины сельских коммун не имело в то время начальной школы. Из каждой сотни призывников только 42 умели читать[271]271
Fr. Artz. France under the Bourbon Restoration. London, 1931, p. 13.
[Закрыть].
Положение рабочего класса, численность которого заметно выросла за время Реставрации (в одном только Париже к началу 1823 г. насчитывалось более 244 тыс. рабочих), было очень тяжелым и становилось просто невыносимым в годы депрессий и кризисов.
Продолжительность рабочего дня составляла в среднем 13–14 часов, а нередко достигала 15–16 часов. Промышленный переворот вел к резкому снижению заработков рабочих, занятых в мелких ремесленных мастерских. Заработок работницы составлял обычно только 50–60 % заработка рабочего; подростки и дети получали еще меньше. В период с 1790 по 1830 г. средняя номинальная заработная плата рабочих увеличилась на 37 %, а стоимость жизни – на 111 %.
«Жадность мануфактуристов безгранична, они жертвуют своими рабочими ради собственного обогащения, – читаем в одной петиции, поданной в сентябре 1826 г. министру духовных дел и народного образования. – Мало того, что они доводят их до рабства, заставляя трудиться в нездоровых мастерских, куда нет доступа свежего воздуха, летом с 5 часов утра до 8, а иногда и до 10 часов вечера, зимой с 6 часов утра до 9 часов вечера; этих несчастных людей принуждают работать и часть воскресного дня…
Нельзя представить себе более жестокого рабства. Никогда у них нет ни минуты для своих личных дел, они постоянно дышат отравленным воздухом, и солнце светит не для них. Дети, работающие в этих мастерских, становятся хилыми и больными, а взрослые, лишенные чистого воздуха, гибнут»[272]272
«Les patrons, les ouvriers et l’Etat. Le Regime de l’industrie en France de 1814 à 1830». Recueil de textes publies pour la Societe d’histoire moderne el contemporaine par Georges Bourgin et Hubert Bourgin, t. III. Paris, 1941, p. 175–177.
[Закрыть].
Современники оставили нам многочисленные описания ужасающей нищеты, царившей в рабочих кварталах промышленных городов. Префект департамента Нор вынужден был признать, что рабочие Лилля одеты в лохмотья, живут в погребах или на чердаках, в невероятной грязи, спят на досках или соломенных подстилках, питаются впроголодь, гибнут от лихорадки и тифа.
По подсчетам экономистов, за время с 1821 до 1831 г. потребление муки и хлеба в Париже, где рабочие составляли более трети населения, сократилось на 33 %, вина – на 25, мяса – на 24, сыра – на 40 %[273]273
C Ю. Кучинский. История условий труда во Франции с 1700 по 1948 г. М. 1950, стр. 83.
[Закрыть].
Такой ценой – ценой закабаления трудящихся масс и доведения их до полуголодного существования – покупались успехи капиталистического развития Франции в годы Реставрации. Полное политическое бесправие усугубляло угнетенное положение рабочего класса, лишенного избирательных прав, права стачек и союзов, поставленного под строгий надзор полиции.
Не видя еще истинных причин своего бедственного положения, рабочие нередко изливали свой гнев на машины, введение которых грозило сокращением заработной платы для одних, увольнением с производства и безработицей – для других. Заметным явлением сделались стачки. Они велись обычно против понижения заработной платы, против удлинения рабочего дня, против увольнений. Одной из самых крупных стачек этого периода была забастовка с целью повышения заработной платы, вспыхнувшая в 1825 г. на прядильной мануфактуре миллионера Аевассера в Гульме (близ Руана). Забастовка охватила соседние прядильни и приняла такой бурный характер, что в Гульм прибыл командующий войсками департамента в сопровождении батальона гвардии и местной жандармерии. Дело дошло до вооруженного столкновения. Суд вынес суровые приговоры стачечникам[274]274
Ibid., P. 45–48, 137–138, 160–171.
[Закрыть].
Упорную стачечную борьбу вели в течение ряда лет булочники Марселя, создавшие собственное товарищество, которое поддерживало связь с корпорациями булочников в других городах. Однако в некоторых корпорациях жива была цеховая вражда, выливавшаяся иной раз в уличные побоища между конкурирующими корпорациями.
«Народ более не революционен… Ему ничего не нужно, кроме хлеба и работы», – гласили, как правило, полицейские бюллетени. В действительности дело обстояло совсем не так. В своей борьбе за кусок хлеба, против голодных заработков, безработицы рабочие постоянно наталкивались на противодействие властей и уже в силу этого не могли стоять в стороне от политики. Даже тогда, когда непосредственной причиной недовольства трудящихся были чисто экономические факторы, оно проявлялось в действиях, враждебных не только предпринимателям, но и правительству. Так было, например, во время стачки в городе Тараре в ноябре 1828 г., вызванной увеличением продолжительности рабочего дня. Толпа рабочих кричала: «Долой фабрикантов!» И тут же добавляла: «Да здравствует республика! Да здравствует революция во Франции! Да здравствует свобода рабочих!»[275]275
«Gazette des Tribunaux», 20. XI 1828.
[Закрыть]
