Текст книги "Английский детектив. Лучшее"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Артур Конан Дойл,Гилберт Кийт Честертон,Энн Перри,Джон Диксон Карр,Найо Марш,Фредерик Форсайт,Ян Флеминг,Саймон Брэтт,Роберт Барнард
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц)

Помимо англо-американцев, существует неопределенность и с детективными писателями из Австралии и Новой Зеландии. Новозеландка Найо Марш писала почти исключительно о Великобритании, и британцы признают ее своей, в то время как Артур Уильям Апфилд, чьи книги об инспекторе полиции Наполеоне Бонапарте считаются, пожалуй, самой известной серией детективных романов в австралийской литературе, был англичанином.

Расширение границ детектива

Ранние исследования истории детектива – такие, как «Мастера загадки» (1931) Дугласа Томсона и «Убийство ради удовольствия» (1941) Говарда Хейкрафта – уделяли внимание в первую очередь классическому детективу, в котором главным элементом является поиск преступника, и для многих читателей это и по сей день остается основным направлением жанра. Однако в широком детективном море существует множество других течений, и британские писатели занимают лидирующие позиции почти в каждом из них.

Криминальный роман.Как уже было сказано, Энтони Беркли, писавший также под псевдонимом Фрэнсис Айлз, был первым, кто перешел от детектива к криминальному роману, на что указал Джулиан Симонс в своей критической работе «Кровавое убийство» (1972; третье исправленное издание вышло в 1992). Вот какие отличия криминального романа от классического детектива обозначил в своей книге Симонс: «Криминальный роман основывается на психологии персонажей… Необходимо наличие невыносимой ситуации, которая должна заканчиваться насилием. Недопустимо присутствие „закрытых комнат“ и загадочных ядов… В криминальном романе часто отсутствует детектив… Довольно часто нет улик в привычном для детектива понимании… Показывается жизнь персонажей после совершения преступления… Часто ставятся под сомнение общепринятые взгляды на определенные аспекты законности, правосудия и общественного устройства». Современный криминальный роман зародился в тридцатые годы и развивался параллельно с детективом. Среди первых последователей Айлза были сатирик Колвин Эдвард Вальями (также известный как Энтони Роллз) и Ф. Теннисон Джесси. Позже к этому стилю обратятся американка Хайсмит, сам Симонс и такие современные писатели, как Минетт Уолтерс и Франсис Файфилд.

Триллер.Хотя в Британии этот термин используют для обозначения всего детективного жанра, правильнее будет применять его к такому роду произведений, где во главу угла поставлено не расследование преступления, а действие, приключение и интрига. Триллером в его примитивной форме (в данном случае это не уничижительная оценка) занимались, к примеру, такие писатели, как Уильям Ле Кью (специалист по шпионским романам, дебютировавший в 1890-х); Эдвард Филипс Оппенгейм, автор классического романа «Великое воплощение» (1920); чрезвычайно плодовитый Эдгар Уоллес; «Сэппер» (псевдоним Германа Сирила Макнейла), создавший знаменитого Бульдога Драммонда; Сакс Ромер, чей зловещий доктор Фу Манчу, возможно, дал повод Ноксу оговорить запрет на появление китайцев в детективе; и, разумеется, Ян Флеминг, творец суперагента Джеймса Бонда, который породил, пожалуй, не меньше подражаний, чем Шерлок Холмс. К триллеру более интеллектуального уровня можно отнести работы таких писателей, как Уильям Сомерсет Моэм (сборник «Эшенден, или Британский агент»), Грэм Грин, Эрик Амблер, Джон Ле Карре, Лен Дейтон и Фредерик Форсайт.

Полицейский детектив.Это возникшее сравнительно недавно направление характеризуется тем, что в нем главное внимание уделяется повседневной работе правоохранительных органов. Несмотря на то что во многих детективных историях участвуют представители полиции, их, как правило, нельзя отнести к полицейскому детективу. Джон Кризи, который по количеству написанных романов значительно превзошел и Фергуса Хьюма, и Эдгара Уоллеса, обогатил детективный жанр целой серией полицейских романов, которые он писал под псевдонимом Дж. Дж. Меррик. Первый из них вышел в 1955 году и назывался «День Гидеона». Среди заслуживающих внимания британских писателей были двое, которые привнесли в свои сочинения собственный опыт работы в полиции, – это Морис Проктер и Джон Уайнрайт. Многие из известных современных британских сыщиков служат в полиции, среди них Адам Дэлглиш Пи Ди Джеймс, инспектор Вексфорд Рут Барбары Ренделл, инспектор Готе Генри Реймонда Китинга, Питер Даймонд Питера Ловси, а также Дэлзиел и Паско Реджинальда Хилла. Некоторые их коллеги отличаются музыкальными пристрастиями: Чарли Резник Джона Харви любит джаз, инспектор Морс Колина Декстера – поклонник хоровой музыки и классики, Алан Бэнкс Питера Робинсона предпочитает оперу, а Джон Ребус Иэна Рэнкина – рок.

Романтический детектив.Поскольку истоки романтического детектива (или, как его еще называют, современной готики) можно найти еще у Шарлотты Бронте в романе «Джен Эйр» (1847), а также в классических готических романах таких писателей, как Энн Рэдклиф и Мэтью Грегори Льюис, неудивительно, что британское влияние здесь до сих пор ощутимо. Роман Дафны Дю Морье «Ребекка» (1938) считается классическим произведением этого жанра. Среди успешных более поздних продолжателей традиций романтического детектива можно выделить Викторию Холт, Мэри Стюарт и менее известную, но не менее талантливую Анну Гилберт.

Исторический детектив.Несмотря на долгую историю жанра, эта его разновидность стала особенно популярна не так давно. И снова пионером оказалась Агата Кристи с детективом из жизни древнего Египта «Смерть приходит в конце» (1944). Джон Диксон Карр после неудачного начала в 1934 году, когда он под псевдонимом Роджер Фейрберн выпустил роман «Дьявол Кинсмир», в пятидесятые вновь обратился к истории и создал целую серию романов, среди которых «Ньюгейтская невеста» (1950) и фантазия с перемещением во времени «Пылай, огонь!» (1957). Однако исторический детектив вошел в моду лишь в семидесятые, когда британские писатели в поисках материала стали ворошить прошлое. В первую очередь стоит упомянуть Питера Ловси с его серией романов о сержанте Криббе и констебле Теккерее, полицейских сыщиках викторианской эпохи, которые впервые появились в 1970 году в романе «Укачать до смерти», и Фрэнсиса Селвина (это псевдоним Дональда Томаса): его сержант Верити, живший тоже в викторианскую эпоху, но несколько раньше, впервые появился в романе «Преуспевающий взломщик» (1974). Придуманный Эллис Питерс монах брат Кадфаэль, первый роман о котором назывался «Страсти по мощам» (1977), породил среди ее собратьев по перу моду на средневековье. Энн Перри достигла большого успеха в изображении викторианской Англии в своих романах о Шарлотте и Томасе Питте (первая книга из этой серии, «Палач с Кейтер-стрит», вышла в 1979 году), а также о страдающем провалами в памяти частном сыщике Томасе Монке и участвовавшей в Крымской войне медсестре Хэстер Лэттерли (эта пара впервые была представлена читателям в 1990 году в романе «Лицо незнакомца»). Также следует упомянуть Джиллиан Линскотт, которая романом о приключениях суфражистки Нелл Брэй «Сестра под покрывалом» (1991) начала серию о движении феминисток первых десятилетий XX века, а также Пола Догерти, необычайно плодовитого (хоть и не такого плодовитого, как Джон Кризи) писателя, который под разными именами выпускает романы о различных исторических периодах.

Начиная с 70-х годов XX века не прекращается поток разного рода пародий на Шерлока Холмса и продолжений его приключений. Хотя большая их часть, как ни странно, вышла из-под пера американцев, лучшие из них были написаны британскими писателями, такими как Майкл Хардвик («Пленник дьявола» [1980] и «Месть собаки» [1987]), Джун Томпсон (несколько сборников рассказов, первый из которых назывался «Секретные материалы Шерлока Холмса» [1990]) и Дональд Томас («Тайные расследования Шерлока Холмса» [1997]).

Судебный детектив.Если юридических триллеров в духе Джона Гришэма в британской литературе не так уж много, то судебными детективами она, напротив, очень богата. Среди них такие ставшие уже классическими произведения, как роман Эдгара Ластгартена «Подлежит ответу» (1947; в Америке издавался под названием «Еще один несчастный»), «Трагедия закона» (1942) Сирила Хейра, «Присяжные» (1935) Джеральда Буллетта, «Вердикт двенадцати» (1940) Реймонда Постгейта и «Суд и ошибка» (1937) Энтони Беркли. Адвокат Энтони Мэйтленд из длинной серии романов Сары Вуд (первая книга вышла в 1962 году и называлась «Кровавые указания») удостоился прозвища «британский Перри Мейсон». [3]3
  Адвокат Перри Мейсон – главный герой многочисленных романов американского писателя Э. С. Гарднера.


[Закрыть]Генри Сесил привнес в длинную серию своих романов (первый – «Линия Пейневика» [1951]) юмор в духе Вудхауза. Многие из романов солиситора Майкла Гилберта, в частности «У смерти глубокие корни» (1951) и «Кровь и суд» (1959), содержат замечательные описания судебных процессов, в которых чувствуется богатый опыт автора. (Надо заметить, что Гилберт не обошел вниманием, пожалуй, ни один детективный жанр, поэтому было довольно трудно решить, где стоит упомянуть его имя в этом обзоре.) Пожалуй, самый известный британский адвокат (порой берущий на себя обязанности детектива) – это Хорэс Рампол из Олд-Бейли. [4]4
  Традиционное название Центрального уголовного суда в Лондоне.


[Закрыть]Изначально этот персонаж был придуман Джоном Мортимером для телесериала, но с 1978 года сценарии каждого сезона выходили в книжной форме.

Крутой детектив.Это единственная область, в которой британцы традиционно уступают пальму первенства американским писателям. Но это не значит, что «крутой детектив», популяризированный такими американскими авторами, как Дешилл Хэммет, Раймонд Чандлер и Джеймс Кейн, чужд британскому духу. Англичане, работавшие в этом жанре, обычно писали об Америке и американцах. Американские частные сыщики из произведений Хартли Ховарда и Бэзила Коппера британскому читателю кажутся вполне убедительными. Джеймс Хедли Чейз, который бывал в Америке всего два раза, добился первого большого успеха гангстерским романом «Нет орхидей для мисс Блэндиш» (1939) и впоследствии написал еще целый ряд триллеров на американском материале. Питер Чейни также иногда использовал американские декорации и американских персонажей, его агент ФБР Лемми Кошен впервые появился в романе «Этот человек опасен» (1936). Кроме того, он создал британский эквивалент американского частного детектива в лице Слима Каллагана, который впервые появился в романе «Нетерпеливый палач» (1938). Недавняя волна популярности школы «черного» британского детектива (так называемый «брит нуар») доказывает, что англичане не собираются сдавать позиции в этом жанре. На сильное влияние американской школы указывает творчество таких писателей, как Джон Харви, который, вдохновившись книгами Элмора Леонарда, Росса Томаса и телесериалом «Блюз Хилл-стрит», в 1989 году выпустил первый роман («Одинокие сердца») из серии о полицейском Чарли Резнике, и Лиза Коуди, написавшая несколько романов о женщине – частном сыщике Анне Ли (первый из них, «Простофиля», вышел в 1980 году). Целое новое поколение британских писателей, работающих в стиле «жесткого» детектива, было представлено в серии сборников «Свежая кровь» под редакцией Максима Якубовски и Майка Рипли. Здесь среди известных имен, кроме самих упомянутых выше редакторов, можно назвать Дерека Реймонда, Марка Тимлина, Дениз Дэнкс, Рассела Джеймса, Кена Бруэна и Фила Ловси.

Почему британцы?

Как случилось, что именно британцы оставили такой заметный след в истории детектива? О том, насколько высок британский стандарт качества в этой области, можно судить по тому, как много писателей, обращавшихся к этому жанру, проявили себя в других направлениях литературы. Первыми были романисты викторианской эпохи Чарльз Диккенс и Уилки Коллинз. Конан Дойл написал множество исторических романов и других произведений, не имеющих отношения к детективу. Честертон, как известно, был выдающимся эссеистом, журналистом и критиком. Отец Рональд Нокс является автором большого количества теологических работ. Джордж Дуглас Говард Коул, написавший в соавторстве со своей женой Маргарет Коул несколько десятков произведений, ставших классикой Золотого века детектива, был видным экономистом. Иден Филлпоттс, уважаемый «серьезный» писатель, обратился к детективу в 1921 году, написав роман «Комната с привидениями». Алан Александр Милн, чей единственный детективный роман «Тайна Красного дома» (1922) был сразу же признан классикой, известен всему миру как автор «Винни-Пуха» и других детских книг. Детские книги Питера Дикинсона, едва ли не лучшего из современных авторов детективов, также пользуются популярностью, Сэйерс, отойдя от детектива, переводила Данте и писала религиозные пьесы, а Николас Блейк (его настоящее имя Сесил Дэй-Льюис) с 1968 года до своей смерти в 1972 году был поэтом-лауреатом – так в Англии называют придворного, поэта. И Джон Харви, и Питер Робинсон опубликовали несколько поэтических сборников. Чарльз Перси Сноу, который начал и завершил карьеру романиста детективами, своей серией романов «Чужаки и братья» проложил себе дорогу в «большую» литературу. Антония Фрейзер была известным историком и писала биографии британских монархов, прежде чем занялась описанием приключений Джемаймы Шор. Джулиан Симонс тоже был видным критиком, поэтом и историком, что отнюдь не мешало ему выпускать детективы в стиле криминального романа. Детективную литературу принято относить к развлекательной сфере, но серьезные писатели относятся к ее созданию серьезно.

Еще одна причина того, что британцы занимают передовые позиции в этой области, может заключаться в особенностях национального характера. Детектив с самого начала был очень нравоучительным жанром (или, по крайней мере, стремился к этому), в основе которого лежит стремление к порядку и стабильности. Если преступление нарушает устоявшийся порядок, тот должен быть восстановлен, но не силой принуждения, а умом и здравым смыслом. Какая другая нация более исторически стабильна, традиционна и спокойна, чем британцы? Какая другая нация, имея такой низкий уровень убийств, может «похвастать» такой долгой историей ярких и необычных преступлений? Какая другая страна так же бережно хранит свои традиции, здания, достопримечательности?

Что дальше?

Год 2000-й. Кто-то считает его первым годом XXI века и третьего тысячелетия, кто-то – последним годом XX века и второго тысячелетия. Стремительно развивающиеся технологии вторгаются в нашу жизнь такими темпами, каковых люди, жившие сто лет назад, и представить не могли. Поиск хороших детективов уже не составляет труда, каждый легко найдет что-нибудь по душе и в любом количестве. Любой из современных авторов может завтра перестать писать, но вы не почувствуете нехватки качественной литературы, даже если овладеете навыками скоростного чтения и медицинская наука найдет способ продлить вашу жизнь на сто лет. Нечего и пытаться прочитать все хотя бы только хорошие из уже написанныхдетективов. Если вы возьметесь за более скромную задачу – прочитывать все выходящие из печати новыехорошие детективы (даже если сузить задачу еще больше и посвятить себя только британскому детективу), вряд ли у вас останется время для занятий чем-то другим.

Детективный роман не теряет позиций ни в англоязычных странах, ни в остальном мире. Возможно, изменились механизмы связи между писателем и читателем (какую последнюю электронную книгу вы загружали?), но по-прежнему можно смело утверждать, что в обозримом будущем история этого жанра во всем его разнообразии будет продолжаться. И поскольку ни одна страна и даже ни один язык не может притязать на полное господство в этой области, утверждать, что Британия сохранит лидирующие позиции, по меньшей мере недальновидно.

Джон Л. Брин

СЭР АРТУР КОНАН ДОЙЛ
Медные буки

Шерлок Холмс – вне всякого сомнения, величайший литературный персонаж всех времен. Холмс олицетворял человека науки, порождение промышленной революции, именно он стал первым использовать научный метод в расследовании преступлений. Доктор Ватсон, Мориарти и дом № 221-Б на Бейкер-стрит известны почти так же, как сам великий сыщик, и знакомы уже пяти поколениям читателей. Холмс появлялся в фильмах, телесериалах и радиопостановках, он – один из очень немногих литературных персонажей, которые интересны всем средствам массовой информации, он и по сей день продолжает восхищать читателей самых разных стран и культур.

Сэр Артур Конан Дойл (1859–1930), английский врач, романист и автор детективов, наделил Холмса чертами реально существовавшего человека, своего знакомого доктора. Можно ли представить большую дань уважения?

~ ~ ~

– Человек, который любит искусство бескорыстно и от всей души, – заметил однажды Шерлок Холмс, отбрасывая в сторону страницу с объявлениями из «Дейли телеграф», – часто находит истинное наслаждение в его самых незначительных и скромных проявлениях. Мне доставляет удовольствие видеть, что вы, Ватсон, постигли сию истину и в своих небольших рассказах о наших делах – где, должен сказать, порой несколько приукрашиваете действительность, – отдаете предпочтение не тем многочисленным громким и нашумевшим судебным процессам, к которым я имел непосредственное отношение, а тем случаям, которые на первый взгляд кажутся банальными и неинтересными, но дают обширное поле для применения тех дедуктивных методов мышления и навыков логического синтеза, какие я с удовольствием использую.

– И все же, – улыбнулся я, – мне то и дело приходится слышать в свой адрес обвинения в стремлении к сенсационности.

– Возможно, ваша ошибка в том… – заметил он, вытаскивая щипцами из камина тлеющую головешку и раскуривая от нее длинную вишневую трубку, которой имел обыкновение заменять старую глиняную, когда сосредоточенное настроение сменялось у него желанием поспорить. – Возможно, ваша ошибка в том, что вы стараетесь вдохнуть жизнь и цвет в свои рассказы вместо того, чтобы сосредоточиться на подробном описании мыслительного процесса, от предпосылок до выводов. Ведь это единственное, что может представлять интерес.

– А мне казалось, что я отдаю вам должное, – сказал я несколько более прохладно, поскольку мне всегда претило самомнение, которое я так часто замечал в характере моего друга.

– Нет, это не самомнение или тщеславие, – по своему обыкновению, он отвечал скорее на мои мысли, чем на слова. – Я ведь прошу воздать должное своему искусству, а не мне лично. Это вне меня. Преступников много. Людей, умеющих мыслить логически, мало. Следовательно, внимание нужно уделять логике, а не преступлениям. То, что должно быть представлено в виде курса лекций, вы низвели до уровня сборника рассказов.

Было обычное для ранней весны холодное утро. Позавтракав, мы уселись перед весело полыхающим огнем в нашей старой квартире на Бейкер-стрит. На улице между рядами серых домов сгущался туман, и окна на другой стороне казались размытыми темными пятнами, едва различимыми в темно-желтой мгле. У нас горела газовая лампа, ее отсветы падали на белую скатерть и поблескивали на фарфоре и металле столовых приборов – со стола еще не было убрано. Шерлок Холмс все утро отмалчивался, изучая колонки объявлений в газетах, пока, отказавшись от поисков, не взялся обсуждать мои литературные занятия.

– И в то же время, – заметил он после того, как несколько минут молча глядел на огонь, попыхивая длинной трубкой, – вряд ли вас можно обвинить в стремлении к сенсационности. Ведь добрая часть тех дел, на которые вы обратили свое внимание, вообще не связана с преступлениями как таковыми. Моя помощь королю Богемии, необычное дело мисс Мэри Сазерленд, загадка человека со шрамом и случай со знатным холостяком все это не выходит за рамки закона. Хотя боюсь, что, стремясь избежать сенсационности, вы слишком близко подошли к тривиальности.

– Результат, может быть, и оказался, как вы говорите, тривиальным, – сказал я, – но методы, о которых пишу я, оригинальны и интересны.

Холмс презрительно фыркнул.

– Да какое дело публике, великой невнимательной публике, которая не может определить ткача по его зубам или композитора по большому пальцу левой руки, до тонкостей анализа или премудростей дедукции! Впрочем, судить вас за тривиальность я не имею права – дни великих преступлений в прошлом. Человек или, по крайней мере, преступник утратил находчивость, самобытность. Моя небольшая практика уже превратилась в агентство по розыску пропавших карандашей и наставлению юных леди из пансионов благородных девиц. Мне кажется, что опускаться ниже просто некуда. Думаю, вот это письмо, полученное сегодня утром, ставит жирную точку. Почитайте!

Он бросил мне скомканный листок.

Письмо было отправлено из Монтегю-плейс вчера вечером. Вот что в нем говорилось:

Дорогой мистер Холмс!

Я бы очень хотела посоветоваться с Вами о том, стоит ли мне соглашаться на место гувернантки или лучше отклонить это предложение. Завтра, если для Вас это будет удобно, я зайду к Вам в половине одиннадцатого.

Искренне Ваша,

Вайолет Хантер

– Вы знакомы с этой девушкой? – спросил я.

– Нет.

– Сейчас как раз половина одиннадцатого.

– Да, и я не сомневаюсь, что это она звонит.

– Все может оказаться интереснее, чем вы думаете. Вспомните случай с голубым карбункулом, который начался с ерунды, а закончился серьезным расследованием. Может быть, и сейчас произойдет нечто подобное.

– Что ж, будем надеяться. И сейчас наши сомнения будут развеяны, поскольку, если я не ошибаюсь, вот и сама юная леди.

Как только он произнес эти слова, дверь нашей гостиной распахнулась и в комнату вошла девушка. Одета она была скромно, но со вкусом! Открытое и энергичное, всё в веснушках, лицо и порывистые движения указывали на то, что она относится к той категории женщин, которые сами всего добиваются в жизни.

– Простите, что побеспокоила вас, – сказала она, когда мой друг поднялся с кресла, чтобы приветствовать ее, – но со мной произошла странная история, а у меня нет ни родителей, ни родственников, с которыми можно было бы посоветоваться. Вот я и подумала, что, может быть, вы скажете, как мне поступить.

– Прошу, садитесь, мисс Хантер. Я буду чрезвычайно рад помочь вам.

Я заметил, что Холмс был приятно удивлен манерами и речью новой клиентки. Он окинул ее пытливым взглядом, после чего замер в кресле, полузакрыв глаза и соединив перед собой кончики пальцев, – приготовился выслушать ее рассказ.

– Я пять лет проработала гувернанткой в семье полковника Спенса Манроу, – начала она. – Но два месяца назад полковник получил новое назначение, его перевели в Галифакс в Новой Шотландии. [5]5
  Галифакс – портовый город в Канаде, столица провинции Новая Шотландия.


[Закрыть]Детей своих он увез в Америку, поэтому я осталась без места. Я обращалась по объявлениям, сама давала объявления, но все безуспешно. Потом мои последние сбережения стали подходить к концу, и я уже была на грани отчаяния.

В Вест-Энде есть знаменитое агентство по найму гувернанток, оно называется «Вестэуэй». Я ходила туда каждую неделю справляться, не появилось ли подходящего для меня места. Вестэуэй это фамилия основателя агентства, но сейчас им управляет мисс Стопер. Она сидит в своем небольшом кабинете, а женщины, которые ищут работу, ждут в приемной, потом заходят к ней по одной. Там она смотрит свои записи и сообщает, есть ли для них что-нибудь.

И вот, когда я пришла туда на прошлой неделе и, как обычно, зашла к ней в кабинет, я увидела, что мисс Стопер не одна. Рядом с ней сидел неимоверно толстый мужчина с добродушным лицом и огромными складками жира под подбородком, которые прямо слоями ниспадали на грудь. Мужчина этот был в очках, он, улыбаясь, рассматривал входящих женщин. Когда в кабинет вошла я, он радостно подскочил на стуле и быстро повернулся к мисс Стопер.

– На этом можно остановиться, – сказал он. – Лучшего мне и не надо. Чудесно! Чудесно!

Выглядел он очень довольным, энергично потирал руки и весело смотрел на меня. Он казался таким добродушным, что на него было приятно смотреть.

– Вы ищете место, мисс? – спросил он.

– Да, сэр.

– Место гувернантки?

– Да, сэр.

– И сколько вы хотите получать?

– На своем предыдущем месте у полковника Спенса Манроу я получала четыре фунта в месяц.

– Ай-я-яй! – воскликнул он и негодующе всплеснул полными руками. – Как же можно было платить такую мизерную сумму такой прелестной и достойнейшей девушке!

– Сэр, мои достоинства могут быть и не такими уж выдающимися, как вам кажется, – сказала я. – Немного французского, немного немецкого, музыка и рисование…

– Что вы, что вы! – прервал он меня. – Не это главное. Вопрос в том, обладаете ли вы манерами и внешностью настоящей леди. Вкратце дело вот в чем. Если вы ими не обладаете, вам нельзя даже приближаться к ребенку, который однажды может сыграть огромную роль в истории страны. Ну а если обладаете, разве может джентльмен предложить вам что-либо меньше трехзначной суммы? У меня, мадам, вы для начала будете получать сто фунтов в год.

Можете себе представить, мистер Холмс, что мне в моем нынешнем положении это предложение показалось просто сказочной удачей. Тот джентльмен, должно быть, увидев сомнение на моем лице, раскрыл свою записную книжку и достал из нее банкноту.

– К тому же, – сказал он, улыбаясь так радостно, что глаза его превратились в две маленькие блестящие щелочки между белыми складками кожи на лице, – я имею привычку выплачивать своим леди половину жалованья авансом. Чтобы покрыть мелкие расходы на поездку и обновление гардероба.

Мне тогда показалось, что я еще никогда не встречала такого милого и заботливого человека. Знаете, у меня уже появились долги, поэтому получить аванс было бы очень кстати, но все же что-то в этой сделке меня насторожило. Мне захотелось побольше узнать о предстоящей работе, прежде чем окончательно согласиться.

– Сэр, а могу я узнать, где вы живете? – спросила я.

– В Хемпшире. В чудесном загородном районе. Поместье называется «Медные буки», это в пяти милях к югу от Винчестера. Природа там очаровательная, моя юная леди, а сама старая усадьба – просто прелесть.

– А мои обязанности, сэр? Мне бы хотелось знать, чем мне предстоит заниматься.

– Один ребенок! Один милый сорванец всего шести лет от роду. О, если бы вы видели, как он убивает тараканов туфлей! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Глазом моргнуть не успеешь, а от трех тараканов только мокрое место осталось. – Он запрокинул голову и рассмеялся, от этого его глаза снова превратились в щелки.

Меня, признаться, несколько удивили подобные забавы ребенка, хотя смех родителя мог означать, что это была шутка.

– Значит, в мои обязанности будет входить присмотр за одним ребенком?

– Нет, нет, нет! Не только, моя дорогая юная леди! – воскликнул он. – Конечно, вам придется выполнять поручения моей жены. Обычные мелкие поручения, несложные для любой женщины. Как видите, не слишком много, правда?

– Я с радостью сделаю все необходимое.

– Чудесно! Например, что касается одежды. Мы – люди чудаковатые… Чудаковатые, но добрые. Если мы попросим вас надеть какое-то определенное платье, вы ведь не откажете нам в этой маленькой прихоти?

– Нет, – сказала я, хотя очень удивилась.

– Либо, если мы попросим вас сесть там-то или там-то, это не покажется вам обидным?

– Да нет.

– Или обрезать волосы, прежде чем ехать к нам?

Я не поверила своим ушам. Мистер Холмс, вы же видите, волосы у меня довольно красивые и к тому же необычного каштанового оттенка. Я всегда считала их своим главным украшением, поэтому не могла просто так с легкостью пожертвовать ими.

– Боюсь, это невозможно, – сказала я. Он внимательно смотрел на меня своими маленькими глазками, и я заметила, что по его лицу пробежала тень.

– Но это необходимо, – сказал он. – Это прихоть моей жены, а женские прихоти, вы же знаете, сударыня, женские прихоти нужно исполнять. Значит, вы отказываетесь обрезать волосы?

– Сэр, я действительно не могу на это пойти, – ответила я.

– Что ж, хорошо. Очень жаль, потому что в остальном вы нам полностью подходите. Мисс Стопер, я в таком случае, пожалуй, взгляну еще на нескольких ваших девушек.

Заведующая во время нашего разговора была занята какими-то своими бумагами и не произнесла ни слова, но теперь так взглянула на меня, что я подумала: своим отказом я лишила ее приличного вознаграждения.

– Вы хотите остаться в списках? – спросила она меня.

– Да, пожалуйста, мисс Стопер.

– По-моему, в этом нет смысла, раз вы отказываетесь от самого лучшего предложения, – холодно произнесла она. – Я не думаю, что нам когда-либо удастся подыскать вам место с лучшими условиями. До свидания, мисс Хантер.

Она ударила в маленький гонг на столе, и меня проводили из кабинета.

Вернувшись домой, я открыла буфет, увидела, что там почти пусто, да еще обнаружила на столе несколько новых счетов и задала себе вопрос: а не поступила ли я опрометчиво? Ведь, в конце концов, мистер Холмс, если у этих людей есть свои странности, они, по крайней мере, готовы хорошо платить за то, чтобы я мирилась с их эксцентричностью. Очень немногие гувернантки в Англии зарабатывают сто фунтов в год. И кроме того, какой мне прок с этих волос? Многим девушкам даже идут короткие стрижки. Может быть, и мне пойдет? На следующий день я уже начала думать, что совершила ошибку, а еще через день была в этом совершенно уверена. Я уже почти переборола свою гордость и решила снова пойти в агентство, чтобы узнать, свободно ли еще это место, когда получила письмо оттого самого господина. Я взяла письмо с собой и сейчас прочту его.

«Медные буки», близ Винчестера

Дорогая мисс Хантер!

Мисс Стопер любезно сообщила мне Ваш адрес, и я пишу, чтобы узнать, не изменили ли Вы своего решения. Моей жене очень хочется видеть в своем доме именно Вас, поскольку мой рассказ о встрече с Вами произвел на нее большое впечатление. Мы согласны платить тридцать фунтов в квартал, то есть сто двадцать фунтов в год, в качестве компенсации за те неудобства, которые могут доставить Вам наши маленькие причуды. В конце концов, они ведь не так уж обременительны. Моей супруге просто очень нравится определенный оттенок серо-голубого цвета, и ей бы хотелось, чтобы Вы по утрам надевали именно такое платье. Однако Вам не придется тратиться на покупку, поскольку такое платье у нас уже есть, оно принадлежало моей дорогой дочери Элис (сейчас она живет в Филадельфии), и, мне кажется, оно отлично подойдет и Вам. Просьба сесть в определенном месте или заняться каким-то определенным делом вообще не может вызвать каких бы то ни было неудобств. Что же касается волос, то, к большому сожалению (тем более что я во время нашего недолгого разговора не мог не заметить их изумительную красоту), я все же вынужден настаивать на соблюдении нашего условия. Мне остается только надеяться, что увеличение оклада поможет Вам смириться с утратой. Ваши обязанности в отношении ребенка весьма несложны. Постарайтесь все же приехать, я Вас встречу в Винчестере на двуколке. Сообщите, каким поездом приезжаете.

Искренне Ваш,

Джефро Рукасл

Вот такое письмо я только что получила, мистер Холмс. Я намерена принять предложение, но, прежде чем сделать последний шаг, мне все же хочется услышать ваше мнение.