Текст книги "Наследие белого дракона (СИ)"

Автор книги: Ада Лисовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 35. Мама всегда права

− Тебе нравится дворец? – спросила мама, взяв Мору за руку и ведя по длинным коридорам следом за нэррами и нэс, с которыми она была в комнате. Кто-то часто бывал у них в гостях, кого-то Мора знала с рассказов мамы о Совете.

− Да.

− Я словно чувствую присутствие Праотца, − поделилась мама шепотом, с благоговением смотря вперед. – В стенах этого дома живет частица его души, Мора. В стенах, в воздухе, в огне, пылающем в каминах и факелах. А в особенности в наследниках пламени Драххара – в императорской семье.

Мора вспомнила, как чувствовала себя рядом с принцем, и мысленно кивнула. Она понимала мать.

− А еще частица его памяти и разума живет в свитках, переходящих от отца к сыну, от императора к императору с зари времен, искорка. В них кровь Праотца, божественная кровь, ты знала об этом?

Мора покачала головой, вопросительно посмотрев на мать.

− Два свитка, хранящие воспоминания о создании этого мира и Сферы, прямо здесь. Наследие Драххара доступно лишь драконам, несущим в себе его кровь. Кровь к крови, и тогда воспоминания Праотца обретут новый дом в разуме каждого из наследников. Глаза его станут их глазами. Оттого так волнительно находиться здесь, под этими сводами, где каждый день проходят они.

Девочка пожала плечами, но мысли унеслись её далеко за пределы этого дворца и наследия Праотца.

− Мама, Арам здесь?

Женщина нахмурилась, словно не была готова к этому вопросу. Или не хотела прерывать свои думы о божестве ради бездарного ребенка.

− Да, искорка. Я не хотела, чтобы ты снова как-то повлияла на его самочувствие, поэтому его привела няня.

Мора виновато опустила глаза. Из-за неё Арам сегодня лишен возможности быть с мамой? А будь он рядом, они бы вместе познакомились с принцем.

− Мама, я…

− Тсс, − женщина приложила указательный палец с красным перстнем к губам и кивнула вперед. Мора затихла и заметила, что их небольшая группа растеклась по красиво украшенному балкону. На каменных перилах благоухали пышные цветы, ноги утопали в ворсистом ковре цвета крови. Когда девочка подошла к перилам и взглянула вниз, рот её приоткрылся в удивлении – зал был битком набит людьми. Простолюдинами, которых она видела сначала с мамой, а после с молодым принцем. Бездарные.

Галдящие и шумящие на улице, теперь они не издавали ни звука. Когда Мора присмотрелась, жар обдал её лицо и живот – лица людей были похожи на лики её кукол. Безжизненные и пустые глаза смотрели прямо перед собой, рот был закрыт, а на лицах застыло полубезумное−полублаженное выражение.

− Видишь это, искорка? Узри же силу наследников крови Драххара, − прошептала мать с благоговением и прикрыла глаза. Губы её растянула улыбка.

Девочка повернулась к матери, когда тишину в зале разрезал дикий и оглушительный девичий крик. Полный горя и безысходности он пронесся над головами безмолвного народа и закружился под сводами замка, заставив высокородных нэрров и нэс на балконе недовольно выглянуть на его источник.

Балкон с драконами оплетался вокруг зала, и на противоположной его части девушка смотрела вниз и опиралась руками на перила, едва не свешиваясь с них верхней частью туловища. Красные волосы её опадали вниз, но ни это, ни крик её не заставили людей в зале обратить хоть какое-то внимание на нее.

− Остановите это! – закричала девушка, и Мора разглядела слёзы на её красивом бледном лице. – Остановите! Я не знала, не знала!

Стража в красных доспехах подошла к девушке со спины, и Мора ужаснулась. Она была такой маленькой и такой храброй, а мужчины сзади нее возвышались над ней на две головы.

Девушка зарычала и принялась извиваться, когда руки стражников схватили её и принялись оттаскивать от перил.

− Не трогайте! Не трогайте меня! Мама, отец! Прошу, я не вру! – стражник справа от девушки скривил лицо, а в следующее мгновение глаза его закатились. Мужчина упал, и девушка сжала зубы, как от резкой боли.

− Мам, − Мора принялась дергать мать за рукав, и женщина отмахнулась.

− Не слушай её, искорка. Эта взбалмошная принцесса совсем не умеет себя вести. Такая великая сила и подобное поведение, − поцокала языком женщина, а потом запоздало оглянулась по сторонам, проверяя, не услышал ли кто её слов.

− Но почему? – Мора закусила губу и с жалостью посмотрела, как третий стражник скручивает вопящую девушку. – Она плачет, мама.

− Её возлюбленный оказался бездарным, − объяснила мать, чуть подумав. – Она лишь пытается сорвать божественную волю ради своей прихоти. Её отец прекрасно об этом знает. Ох, проделать такой путь и вдруг сделать шаг назад, − мама оглядела зал с людьми и покачала головой. – Бедные император с императрицей, как мать я им сочувствую.

Мора перевела взгляд на принцессу Драмию и поникла. Та царапалась и кусалась, пытаясь вырваться из сильных рук стражников. Лицо её было перекошено горем, а в глазах застыло безумие. Девочка даже отсюда чувствовала её силу, но она была словно приглушена. Будто принцесса истратила слишком много и теперь черпала резервы откуда-то изнутри, но этого все равно было недостаточно, чтобы справиться с несколькими мужчинами.

– Я хочу всё исправить! Мои глаза видели! – прорыдала девушка напоследок, а потом исчезла вместе со стражей к радости побеспокоенных нэрров и нэс.

– Смотри, начинается, – прошептала мама, и Мора только сейчас заметила голубоватое свечение посреди залы. Рядом с ним стояли император с императрицей и смущенный принц. Он всё ещё смотрел в ту сторону, куда увели его сестру, и выглядел расстроенным.

– Мама, это…

– Да, – ответила мать, улыбнувшись. – Император и принц, моя искорка. Наследники Праотца, члены сильнейшей семьи в Сфере.

Мама говорила с такой страстью, что невольно Мора почувствовала благоговение.

– Принц… – прошептала она, пытаясь разглядеть получше.

Так тепло рядом с ним было, потому что в его жилах течёт кровь Первого Дракона? Море на секунду подумалось, что будь он рядом, она смогла бы избавиться от своего проклятия. Его горячая кровь исцелила бы ее от холода. Грейся она в тёплой силе принца, она бы и сама обрела силу. Он бы смог вытащить ее из ужаса, что длился с момента пробуждения её мерзкого дара… Прекрасный лучезарный принц с доброй улыбкой и лисьими глазами. Потомок божества.

– Что такое? – мама рядом хитро посмотрела на Мору и улыбнулась. – Тебе ещё рано влюбляться, искорка.

– Я…Я не…

– В невесты наследникам должны доставаться лишь сильнейшие драконицы, моя дорогая. Никакой любви и истинности в вопросах продолжения рода Праотца быть не должно.

Мора посмотрела на императора. А потом опустила глаза и увидела, что рука его сжимала ладонь императрицы. Внезапно разговоры на балконе стихли, а голубое свечение резко разрослось в ширину и длину. Цвет его приобрёл синий оттенок, а внутри закружилась темная воронка. Кто-то наверху ахнул, а Мора отошла от перил на один шаг.

Люди внизу не издали ни звука и продолжали стоять на своих местах.

– Мама, почему они молчат? Что происходит?

– Это дар принцессы, искорка. Принцесса великодушна – у несчастных бездарных не останется ни единого воспоминания о жизни до переселения. Очищение пройдёт для них безболезненно.

– Но зачем?

– Они начнут новую жизнь. Не будет грусти о прежней, не будет тоски и желания вернуться, не будет… войн и бегства в Сферу. Они придут в Нижний мир, как в родной дом, и забудут путь назад. Отныне так и будет.

– Зачем… – Мора во все глаза смотрела, как люди моргали без единой эмоции на лице. Кто-то шагнул в пропасть, что открыл император, и провалился в пустоту. – Зачем это всё, мама? Принцесса сказала, что…

– Замолчи, – отмахнулась мать. – Я говорила тебе о грехе. За грехи нужно платить.

Мора прижала руку к груди и судорожно бегала взглядом по бездарным, силясь найти хоть что-то в их лицах. Боль, отчаяние, просьбы о помощи, желание вернуться к семье?

Куклы. Пустые глаза и полное безразличие на лицах.

А в следующее мгновение пол покачнулся под ногами Моры. Чёрный капюшон слетел с головы мальчика в толпе, и Мора вскрикнула, не в силах поверить в увиденное.

– Арам!

В седых волосах брата почти не осталось чёрных прядей, но Мора точно узнала его лицо. Осунувшееся и безразличное к происходящему. Девочка ещё ни разу не видела его таким. Он не посмотрел вверх и лишь шагал вперёд по направлению к воронке.

Лицо брата легко было спутать с маской. Глаза смотрели вперед, на воронку императора, но были лишены каких-либо эмоций. Вот он, принц, совсем рядом. Ты же так хотел увидеть его! Вот мать, предавшая тебя и наблюдающая со стороны со странным спокойствием. А рядом Мора. Девочке хотелось кричать и кричать, чтобы разбудить брата. Она была уверена, где-то внутри он всё понимал, всё видел.

− Мама! − яростно закричала она, обернувшись к женщине. – Арам! Он там, среди этих чужих людей, мама! Совсем один, без нас…

Драконы рядом начали поворачиваться на детский крик, отвлекаясь от красочного представления, и Агнесс просто закрыла рот дочери ладонью.

− Тшш, − прошипела она, подтянув ее к себе и прижав к себе так, что Мора едва ли не утонула в юбках её пышного платья. – Тебе показалось, дитя.

Девочка замычала в руку матери, а потом с мольбой вернула взгляд на брата. Очнись же! Не ходи туда, не ходи!

Воронка выглядела устрашающей и опасной, однако люди внизу один за другим просто ступали в нее и исчезали в её пустой черноте.

Мора с ужасом услышала шепот матери. Она молилась! Смотрела на сына и молилась, прикрыв глаза. Металлический привкус крови коснулся языка, когда девочка укусила руку матери и вырвалась из её объятий.

− Арам! – закричала она, принявшись расталкивать локтями высокородных драконов на балконе в попытках добраться до лестницы. Она заберет его оттуда, силой выведет из замка!

− Нет, стой! – мама кинулась за ней и схватила за рукав платья, с треском подтащив к себе. – Не ходи! Всё решено!

− Пусти меня! – девочка дернулась, а в следующую секунду что-то загрохотало снаружи и вход в замок охватило черное пламя. Просочилось сквозь дверь, заструилось по стенам и объяло перила внизу, потрескивая и забираясь всё выше. Черное, с золотистыми вкраплениями. Так быстро, что мама замерла на месте и едва не отпустила Мору, предоставив ей попытку сбежать вниз. На балконе началась неразбериха, кто-то закричал, стражники заполнили залу, окружая императора и его семью.

− Драхх! – ругнулась мать сквозь зубы и перехватила дочь поперек талии, чтобы тут же кинуться к проходу. Туда, где не было огня и грохота.

− Мама, Арам! – прорыдала девочка, безвольно болтаясь в руках у матери. Платок едва не спал с её головы, но Агнесс обмотала его сильнее, закрывая лицо дочери. Теперь Мора была лишена даже зрения. Опорой для нее служил удаляющийся крик стражи и лязг оружия.

А потом всё затихло. Мама что-то прокричала слуге и запихнула сопротивляющуюся Мору в повозку, зло ругаясь себе под нос.

− Вези нас, драххов глупец!

– Ма… – Мора сдернула платок с лица, и мать тут же зашипела на неё, прижав к себе и снова закрыв её рот ладонью.

− Тшш, моя милая девочка, моя искорка. Мама не даст им тебя обидеть.

Она шептала успокаивающие слова, шептала молитвы и обращалась к Праотцу, пока Мора отчаянно хваталась взглядом за уходящую дорогу и желала вернуться. Вспоминая отрешенные лица людей, чудовищную воронку в никуда и оставленного брата. Почему она его бросила? Почему? Мама всегда права, но сейчас Мора ощутила, что сердце её сжимается, горечь подступает к горлу, а руки и тело охватывает дрожь. Она не должна перечить. Мама знает, как лучше. Но разве будет лучше Араму?

Мора не заметила, как в спешке они доехали до родового замка. Теперь холодные стены его не казались девочке безопасным прибежищем. Дрожащая рука мамы в её ладони не казалась надежной. Её глаза, что видят огонь, не казались родными. Мама любила Праотца, а что на счет её собственных детей? Они все, все без исключения в Парящей Сфере, были детьми Праотца, так гласили оставленные им магические свитки, о которых говорила и мама, тогда почему она так поступала?

Мама схватила Мору под локоть и быстро пошла к главным воротам, минуя пожелтевший сад, цветочную арку и поляну, что раньше служила детям площадкой для игр.

– Госпожа, – растерянно пролепетал слуга, когда мама навалилась плечом на дверь и едва ли не ввалилась внутрь, волоча за собой дочь.

– Ты! – рявкнула она, облизнув губы и пытаясь отдышаться. – Закрыть ворота. Пусть все соберутся внутри замка, живо! Никого не выпускать.

Мужчина кивнул и спешно удалился, пока Агнесс устало массировала переносицу пальцами.

– Мама…

– Не сейчас, искорка.

– Госпожа… – в этот раз в залу на крики прибежала бледная Беттина и прижала руки к груди. – Милостивая Праматерь, что с вами приключилось?!

– Хорошо, что я не взяла тебя с собой, – покачала головой мать. – Блэдрейны. Даже в мыслях не было, что эти драхховы псы взаправду осмелятся пойти против своего императора.

Служанка ахнула, тут же опустившись на рядом стоящий стул.

– Что же теперь…

– Мы должны написать Совету, – перебила её мать. – Сейчас же, Бетт. Сообщи о попытке переворота. Началась жестокая бойня, когда я успела увезти из этого ада Мору. Но Арам… – она замолкла на долю секунды, а потом резко подняла глаза вверх. – Блэдрейны убили моего сына.

Мора не слышала, как служанка ахнула в тысячный раз. Не смотрела, как унеслась она прочь, чтобы как можно скорее отправить письмо. Громкий хлопок двери привёл девочку в чувства, и она подняла взгляд на мать.

– Ты соврала.

Мама всегда права?

– Моего сына убили при попытке переворота, – сказала мать твердо, встречая взгляд Моры. Брови её приподнялись, словно она сомневалась, правда ли дочь решилась сказать то, что сказала.

Убили.

Слово отозвалось резкой болью в закованном льдом сердце Моры. Так старательно, день за днём, боль за болью, она покрывала его невесомой корочкой, чтобы сейчас где-то там, внутри её грудной клетки, что-то затрещало и пошло трещинами.

Сердце жгло огнём. Вот она, истинная, ничем не скованная боль.

– Его не убили, – девочка принялась качать головой из стороны в сторону, не обращая внимания на режущую боль в висках. – А если и убили, то виновата ты! Это ты его убила! Почему, мама… Ты…

Агнесс оказалась рядом быстро, и её пощечина заставила Мору пошатнуться. Звук от удара эхом пронёсся под сводами замка и рассеялся.

– Почему? – прошипела мать, возвышаясь над дочерью. – Потому что мой сын не бездарный. У меня нет сына.

– Чтобы, – голос Моры надломился, и она умоляющие посмотрела на неё, – не клеймить род позором? Но ты же не бросила в ту яму меня, мама! Ты дала мне шанс!

– И ожидаю благодарности. Пока ты только разочаровываешь меня.

– Мама, пусть Арам и бездарный, но…

– Мой сын не бездарный! – рявкнула женщина, искривив губы. – Не бездарный. У меня нет сына. Его убили, убили… Это они, это… Убили моего мальчика на наших глазах…

Она повторяла это снова и снова, словно старалась убедить не Мору, а саму себя. Огонь в её глазах давно выцвел, но только сейчас девочка поняла, как мама изменилась с тех пор, как её проклятый дар дал о себе знать. Она больше не была той мамой, которую она знала.

− Мамочка, − прошептала Мора, качая головой. – Я больше не могу. Верни Арама, мама… Или отпусти меня к нему! В ту страшную дыру, я хочу уйти, мама! Куда угодно, от себя, от тебя, от этого проклятия, − она сжала зубы, резко сдернув платок с головы и кинув его на пол. Агнесс выставила вперед руку и сделала шаг к дочери, но та помотала головой, отступая. – Я такая. И я не исцелюсь, мама. Мой дар таков и он не изменится, как бы ты ни старалась! Как не изменится и это, − она подняла руку к лицу и сдула с ладони несколько белых холодных пылинок, выпуская ледяной пар изо рта, − А Арам стал другим из-за меня, он ни в чем не виноват. Он не проклят, просто бездарен, но это никогда не сделает его плохим. Возможно, там, куда ты его отправила, нам вдвоем будет лучше! Лучше, чем здесь с тобой.

Дверь с грохотом распахнулась, и внутрь замка ввалился слуга, едва успев выкинуть вперед руку, чтобы смягчить падение. А сзади него ахнули две полненькие служанки, прижав ладошки ко рту. Смотрели они на Мору, на её волосы, на её белые ладони и ледяную крошку пыли, слетающую с её пальцев. Они стояли так близко к двери, что сомнений не оставалось: все трое подслушивали.

Глаза мамы округлились. А в следующее мгновение Мора вскрикнула от неожиданности: бабочки разлетелись от мамы с такой скоростью, с какой обычные насекомые никогда не смогли бы. Собрались огненно-красным вихрем и настигли слугу и двух служанок, подхватывая их и отрывая от земли, чтобы в следующий миг не оставить от них и пепла. Последнее, что Мора успела разглядеть – это удивление на бледных лицах, а после – пустота. Лишь рой огненных насекомых стал больше, а живущих под сводами замка меньше.

Мама покачала головой и укоризненно посмотрела на Мору, отряхивая своё платье от искр пламени:

− Видишь, что ты наделала? Иди ко мне и больше не смей думать о глупостях.

− Мама, они…

− Праотец добр ко всем своим детям, искорка.

Мора сглотнула и опустила глаза. Когда-то она сказала то же про Люси.

Мама начала говорить еще что-то, как вдруг её внимание привлек шум у распахнутой двери. Бабочки еще не успели возвратиться к своей создательнице и кружили над местом сожжения.

Медленно, слишком медленно из-за угла начали выходить ещё слуги, перешептываясь и во все глаза смотря на три чёрных следа на полу замка. А потом на бабочек и Мору. Агнесс замерла на месте и в панике посмотрела сначала на дочь, а потом на слуг. Сомнение в долю секунды сменилось в её взгляде на решительность.

Кого-то из этих слуг Мора знала с пеленок. Кто-то пришел в их родовой замок, когда она начинала говорить свои первые слова и озвучивала всё, что видит вокруг, ошибаясь или, наоборот, одерживая свои маленькие победы под всеобщие похвалу или смех. Задавала тысячи вопросов, став чуть старше и исследуя дом с его обитателями и мир вокруг. Кого-то не любила и избегала, для кого-то устраивала с братом детские шалости, прячась и наблюдая издалека. А кто-то стал ей родным, как Люси. Все они были живыми и все они сейчас были здесь, смотрели на маму и на неё, Мору.

− Мама, − девочка подняла руку и умоляюще посмотрела на мать, когда пожар разгорелся в её взгляде, одним этим приговаривая всех присутствующих. – Мама!

Глава 36. Рассвет

Первой вспыхнула полная служанка, что стояла ближе всего. Мужчина позади неё был следующим. Следом молоденькая девушка, которую Мора еще не видела. Огня и бабочек не хватало на всех, поэтому они разлетелись, трепеща своими маленькими крылышками, разгоняя пламя, и слуги сгорали не так быстро, как первые трое. Они кричали, пытались бежать. Их мольбы о помощи и вопли разносились по всему замку, заставляя Мору рыдать в голос. Все они слились в один, протяжный и оглушительный.

Три черных пятнышка на полу, не успевшие ничего понять за секунды, и разрывающие сердце крики слуг с агонией на лицах – Мора поняла, что смерти эти не сравнятся ни для неё, ни для суда Праотца, ни для мамы. В этих смертях не было милосердия, лишь боль и мука.

Они знали, что сейчас умрут. Они пытались потушить себя и тех, кто рядом.

Многие служили её матери семьями. Кто-то родился в этих стенах, как и Мора. Но всех их связывало одно – они не могли противостоять огню Агнесс, огню Высшего Рода.

− Мама! – отчаянно закричала Мора, не в силах смотреть на них. – Мама, умоляю, прекрати! Мамочка! Мама!

Агнесс дёрнула головой лишь тогда, когда двери замка с грохотом закрылись, а потом распахнулись вновь.

− Стойте! – закричала она, испуганно смотря на дверь. Где-то за ней скрылись другие слуги. – Вернитесь!

− Мама, остановись, − закричала Мора, пытаясь потушить служанку, что вопила от боли рядом. Она должна была спасти хотя бы её!

− Все узнают, − вдруг ахнула мама, оглядываясь вокруг − кто-то сгорел заживо, кто-то всё еще кричал, хватаясь за жизнь и катаясь по полу. Одна женщина не обращала внимания на пламя, охватившее её, и хлестала тряпицей свою дочь, пытаясь сбить огонь с неё. – Все узнают, − повторила мать безжизненным голосом, смотря куда-то в сторону окна. Кожа её посерела на фоне отблесков пламени, а глубокие тени залегли под глазами еще сильнее.

Агнесс одарила дочь безумным взглядом. Она смотрела сквозь неё и что-то шептала одними губами, пока вокруг неё разворачивался ад, что создала она сама.

− Ма…

− Все узнают, − повторила мама чуть громче, а потом лицо её изменилось. Обреченность и смирение отразились на нем. – Огонь – это свобода и искупление, искорка.

В следующее мгновение бабочки, терзающие слуг, вдруг обратились к своей хозяйке. Мора смотрела точно ей в глаза, не моргая и не отворачиваясь, когда мама закрутила вокруг себя пламенный вихрь и обратилась в пепел. Огонь в её глазах стал огнем вокруг неё. Стал слезами Моры.

Крики и суета вокруг внезапно стали тишиной. Больше не было стонов о помощи и запаха горелой плоти. Мора видела, как медленно колыхаются языки пламени там, где стояла её мать. Там, откуда она убивала всех этих людей.

Сердце опять сковал холод. Ледяной коркой пополз по нему, просочился внутрь, заставляя биться в болезненной агонии. Растекся по венам, пуская дрожь по всему телу. И когда Мора вытолкнула его, отчаянно закричав и запрокинув голову, глотая горькие слезы, тоже ставшие ледяными, он начал расползаться от её сердца, потек по крови и нашел выход наружу. Весь холод, что когда-то вбирало её несчастное сердце.

Мора кричала и кричала, обращаясь болью, что сжирала её изнутри, обращаясь отчаянием, поглотившим её душу, цепляясь за слова матери, за её последний образ и извращённую, больную любовь к детям и своему Роду, к Праотцу и Сфере, цепляясь за смех брата и тепло Люси. Пока не сорвала горло и не начала задыхаться, чувствуя, как слёзы разъедают глаза и обжигающим льдом касаются щёк.

Все те, кого она когда-то любила, теперь остались лишь в её воспоминаниях.

По всему замку расползся лёд, погребая под собой кричащих от ужаса слуг. А следом Мора услышала звук бьющегося стекла. Ледяные фигуры лопались и рассыпались на месте, оставляя после себя холодную крошку. Оставшиеся огненные бабочки мамы обратились в синий и замерли в воздухе, падая с высоты и разбиваясь о пол.

Мора покачнулась на ногах и открыла глаза. Набрала полную грудь ледяного воздуха, прежде чем переступить через тлеющий островок огня, вокруг которого искрилась ледяная крошка, и направиться к выходу из замка. Под ногами что-то громко хрустело, а впереди дребезжал рассвет.

Розовый свет стелился по дорожке, ведущей от родового замка, вокруг застыла звенящая тишина, а где-то вдали пели птицы.

– Любовь отдавай, и бери, и дари, озаряя улыбками свет. – тихо пропела девочка, рисуя в воображении лицо Люси и её веснушки. И сжала и разжала кулак, словно няня сейчас могла взять её за руку, вложить ослабевшие пальцы в свою тёплую ладонь и увести отсюда. – После сумрака ночи с тобою мы встретим рассвет.

Мора направилась к своему рассвету, оставляя позади долгую и тёмную ночь. На губах её расцвела блаженная улыбка.