Текст книги "Наследие белого дракона (СИ)"
Автор книги: Ада Лисовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Глава 26. Девушка с драхховыми созданиями
– Так и не будешь разговаривать со мной? – спросил Кайонел, выбивая ногой какую-то засохшую корягу, вставшую на нашем пути. Полагаю, мы могли спокойно обойти её, и так дракон лишь вымещал злость на ни в чем не повинной деревяшке, устав от моего молчания. Или показывал своё недовольство. Ну и наглость! Я поморщилась, когда щепки полетели в стороны.
Этот лес отличался. И от Молочного, заслоняющего плотной стеной одну сторону владений Кайонела, и от любого другого, что я могла видеть в Низшем мире. Здесь не шумели птицы, не шуршали листья деревьев, не был слышен разговор животных. Так тихо, что пробирала дрожь. Под мертвыми иссохшими деревьями расползалась зловонная гниль. Болотного цвета, с пузырящейся поверхностью. Казалось, в этом лесу господствовала и жила лишь она. Размножалась и тянулась во все стороны, окружая нас и будто беря в ловушку. Кайонел предупредил не наступать в нее и тем более не касаться голой кожей. Что тогда будет – он решил мне не говорить. А я решила не расспрашивать. Во-первых, не очень хотелось знать неприятные подробности, а во-вторых, я была всё еще слишком зла, чтобы поддерживать разговор с этим обманщиком.
Казалось, вернув свой настоящий облик, Кайонел вернул и былые заносчивость и высокомерие. Или в образе добродушного Бэлморта я предпочитала просто не замечать его эти черты. Ведь они совершенно не вязались с кучерявой головой пшеничного цвета и веснушчатым простоватым лицом, поцелованным самим солнцем. Простецкая рубаха и рабочие мозоли от топора тоже не вязались с истинной личностью дракона.
Сейчас же весь облик Кайонела внушал трепет и страх на подсознательном уровне. Цепкий прищур холодных темных глаз прощупывал всю округу, прежде чем дракон решал двигаться вглубь леса дальше, ведя меня за собой. В глубине их временами появлялись огненные зловещие всполохи. Челка цвета воронова крыла иногда падала ему на глаза, когда Кайонел подавал мне руку. Теперь приходилось задирать голову выше, чтобы посмотреть ему в лицо. Желваки ходили по его широким скулам, стоило мне вновь задрать нос, отказываясь от помощи.
− Я не смогу тебя вылечить, если поранишься еще раз, − процедил дракон сквозь зубы, вновь подавая мне руку в черной перчатке.
− А и не надо! – я демонстративно убрала руки за спину, с удовлетворением наблюдая за ходящими туда-сюда желваками. – Мне поможет мой друг, которого ты чуть не угробил.
− О, еще и это, − Кайонел закатил глаза, когда я любовно погладила кулон с красным камнем, излечивший мои руки. – До моей смерти будешь припоминать?
− Да. И твою ложь. Обманщик, − Кайонел прищурился, а я аккуратно прошла по тропинке между иссохшими кустами, собрав юбки платья. И тут же дракон громко цокнул, когда ветка полетела точь к моим голым ногам, угрожая расцарапать кожу. И осыпалась пеплом еще до того, как я успела отскочить назад и налететь спиной на твердую грудь мужчины. – С-спасибо не скажу, − нахохлилась я, пытаясь скрыть дрожь, когда Кайонел положил ладони на мои плечи – морозное покалывание пронеслось по позвоночнику, как десятки и сотни раз до этого рядом с ним и лже-Бэлмортом. – Ты сам затащил меня в это до жути опасное место.
− В самом спокойном месте, в центре цветущих садов и мирно порхающих бабочек, но без меня рядом, тебе будет опаснее, − тихо, но твердо проговорил мужчина.
− И опять это только из-за тебя, − упрямо ответила я.
− Да, прости, что заметил тебя на той поляне! – огрызнулся дракон, и я сглотнула, почувствовав холод в том месте, где еще недавно он касался меня своими руками. И поборола желание тут же растереть плечи, вновь согревая их.
Из головы до сих пор не шёл вопрос Кайонела.
− И в какого же Бэлморта влюбилась ты, Мирра?
− Тебя это не касается, − ответила я тогда. И затаила дыханием перед следующим вопросом. – Тогда напоследок… Чтобы точно убедиться, − я прочистила горло, поднеся кулак ко рту. – Что ты думаешь о пышнотелых рыжеволосых женщинах с полным котелком еды?
− Что? – дракон нахмурил темные брови, не сумев скрыть недоумения. – Что за бред? Ты еще не пришла в себя? Голова болит?
− Нет, ничего, − сказала я, быстро отворачиваясь, чтобы мужчина не заметил улыбку, растянувшую мои губы до самых ушей. Слава предкам! Я выдохнула, отпуская злобу, долгое время тревожащую моё сердце. Ох, милостивая Праматерь! Та женщина даже не существовала, а я ненавидела её каждой клеточкой своего тела!
Теперь я не чувствовала ревности. Что ж, ты прощена. Надеюсь, настоящий Бэлморт найдет тебя внизу, и вы обретете своё счастье. И много-много детишек, как он того и хотел.
Я прикусила изнутри щеку, пытаясь перестать улыбаться, и развернулась к недоумевающему Кайонелу с прежним недовольством на лице.
− Так и что, долго еще идти? – спросила я, когда перед нами выросло огромное темно-зеленое озеро. Его окружала та же гниль, что тянулась от деревьев, а в середине блестела почти прозрачная гладь воды. В ней же отражались высокие толстые деревья, тянущие ветви вверх, туда, где предполагаемо должно было быть солнце. Только вот лучи его не доходили до этого места. Не питали почву и растительность, оставив их на произвол судьбы − томиться в тени и сырости. Оставленное теплом и светом солнца место… Кажется, точно так же говорила Графия про Низший мир.
− Решила заговорить со мной? – довольно протянул Кайонел, оказываясь точно за моей спиной. Вначале я почувствовала привычное покалывание где-то между лопаток, и лишь потом услышала бархатный голос. Захотелось тут же почесать спину чем-то острым. Вот так и бросайся спасать лживых мужчин и рыть землю – останешься и без самоуважения, и без ногтей.
− Только от безысходности. Любой заговорит, когда его тащат не пойми куда. Или завоет!
− Тогда нас ждут долгие часы разговоров под солнцем и луной, маленькая нэсса. О чем еще можно мечтать?
− О постели, например, − буркнула я зло, оборачиваясь.
− Совру, если скажу, что не мечтаю о том же самом, − тихо протянул дракон.
Я сглотнула и отвернулась, а через секунду уже оказалась в лапах мужчины.
− Что ты…
− Не хочу, чтобы ты промочила ноги, − ответил он и… Ох, мамочки, расправил за спиной черные крылья! Кайонел поудобнее перехватил меня на руках, воспользовавшись тем, что я глазела за его спину. Милостивая Праматерь, они были прекрасны… Черные чешуйки переливались по всей длине крыльев, а внизу оканчивались подобием когтей хищной птицы. Черные шипы опасно блестели, привлекая внимание к своей остроте. Я тут же приняла решение не шевелиться больше необходимого и перестала ерзать. Кайонел усмехнулся, прочитав всё по моему лицу, и взмыл в воздух.
Вот так просто оторвался от земли, чтобы перенести нас над озером. Я задержала дыхание, прислушиваясь к размеренному биению его сердца. И во все глаза смотрела вниз, на наше с ним отражение в зеркальной глади воды. Остатки моего голубого полупрозрачного подола развевались в воздухе, окружая темный силуэт мужчины. Красиво…
Обиды обидами, но я не могла похоронить все волнующие меня вопросы внутри.
− Ты жалеешь о чем-нибудь? – спросила я устало, прислоняясь к груди мужчины. – Тебя разыскивает вся Сфера, твой дом захвачен, императрица ненавидит, а мы бродим в лесу, где кроме нас, кажется, нет ничего живого, скрываясь от всех на свете. Стоило ли это того?
− Мы не скрываемся и не убегаем, − напряженно ответил Кайонел, мягко приземляясь на другой стороне озера. – Я ищу ответы.
− Сначала дай мне те, что уже у тебя есть! – прошипела я, спускаясь на землю. – Хватит таскать меня за собой, как куклу. Зачем ты убил императора?
Я нахмурилась, складывая на груди руки, и смотря на Кайонела из-под бровей.
− Лучше бы ты молчала, как раньше, − прорычал мужчина, и я чуть не отступила под его взглядом.
− Я говорю то, что слышала. Почему тогда тебя преследуют?!
− Я совершил измену, грех, − наконец сдался дракон, а я вся обратилась в слух, ловя момент. – Усомнился в праве императора, вот что я сделал.
Он отвечал односложно, отводя взгляд, и я подошла ближе.
− Так это ты… его…
− Нет! – рявкнул Кайонел, и я сглотнула, когда под ногами его появилась фиолетовая дымка. Дракон глубоко вздохнул, прикрывая глаза, и туман отступил. – Я уважал почившего императора, служил ему верой и правдой, в этом нет моей вины. Не было дракона более преданного короне, Мирра. И я не стыжусь этого. Но я никогда не приму Лавиума и его идеалы, я пошел против нового императора, и цена этому − моя жизнь. Но сначала я сделаю то, что должен.
− И что же это? – с сомнением протянула я, переваривая услышанное.
Кайонел молчал, похрустывая суставами пальцев в абсолютной тишине, лишь под звуки нашего с ним дыхания. И смотрел в сторону озера, явно прикидывая, стоит ли мне рассказывать.
− Ты можешь называть меня узурпатором, − наконец раздался его тихий, но уверенный голос. – Предателем. Но если поступить правильно равно стать им, то я готов заплатить эту цену. Точно так же, как и отдать свою жизнь. Отступлю – погибнет много невинных душ. Убегу – погибнет и твой мир.
− Что ты…
− Ты спрашивала, почему я сразу не признался в том, что я это я? Почему так долго притворялся Бэлмортом? – перебил он, глухо зарычав. – Так вот тебе ответ: я готов к смерти в любую минуту, в любой миг. Потерю обычного человека, пусть даже самого близкого, перенести намного легче, чем смерть истинной пары. У меня был живой пример перед глазами много лет, и даже наблюдать это было мучительно. Сблизься я с тобой, укрепи нашу связь – и это разбило бы тебе сердце, сломало твою жизнь.
− А на смерть любимого мне, значит, должно бы наплевать? – я сложила на груди руки и прищурилась.
− О моей казни оповестили бы всю Сферу, такой праздник не прошел бы мимо тебя, а наша связь, укрепи я её, уничтожила бы тебя изнутри. А Бэлморт для всех просто-напросто бы исчез, глупая. Был мужик – и нет мужика: сбежал, загулял, влюбился в другую, ушел в Низший мир, запил, мало ли! Пережила бы. Так что хватит смотреть на меня, как на эгоистичный кусок дерьма, нэсса, мне это не нравится.
Я потупилась, размышляя над его словами. Ох, Великие Предки, ну и морока! А Кайонел тем временем добавил, немного подумав:
– Я жалею, что не смог сдержаться в той темнице. Вот о чём я жалею. Жалею о том, что упустил мальчишку-сироту в той суматохе, и теперь даже не знаю, жив ли он. Лишь об этом, о своём пути я жалеть не в праве.
− Значит, − я глубоко вздохнула, подбирая слова, – ты намерен помешать новому императору Лавиуму править Сферой.
− Я намерен убить его.
− Убить? – мой крик разнесся на всю округу, отдаваясь эхом где-то в глубине темного леса. – Что же такого сделал новый император, чтобы заслужить смерть?! Он ведь сын человека, которого ты почитал! Разве он одобрил бы подобное? А императрица Ламора?! Бедная женщина и так вне себя от горя, еще и думает, что это ты убийца её мужа, а теперь и это…
− А с ней у меня личные счеты, − зло процедил мужчина, вынуждая меня остудить пыл. – Что ты вообще знаешь!
− Я… − я облизнула губы, пряча глаза от пылающего яростью взгляда Кайонела. И правда, что я знала? Об императорской семье, о Кайонеле? Даже об этом мире. Но слова дракона отдались болью и неприятием где-то внутри, в самом сердце. Всё, что я знала о Ламоре – было из книг нэс Грувии. Все эти записи о ней – ложь? Недосягаемая прекрасная императрица, совершившая столько добрых дел для своих подданых. Открывшая сотни учебных заведений, приюты, обеспечившая достойной жизнью бедняков и одиноких стариков. Любимая и неприкосновенная, скрытая от взглядов всех, кроме императора, боготворившего свою красивую жену. Её любила и Лора. Чем она могла обидеть Кайонела? Я задала свой вопрос ему.
− Она отравила ядом своей семьи чистый разум наследника. Я не могу это так оставить.
− Каким еще ядом?
− Именно род Рейис подтолкнул императора Драххтариуса к разделению миров на Низший и Парящую Сферу много сотен лет назад, род императрицы. И сейчас с руки императора готовится второй этап, ты уже слышала о нём от Графии в моем замке. Причин я не знаю.
Я молча слушала, опустив глаза. Если это так…
Я думала, что не прощу Кайонела за то, что он подверг нас всех опасности и настроил против себя императорскую семью. Но теперь я знала, что не простила бы его, поступи он иначе.
Моя бабушка всегда говорила: «Если делается что-то нехорошее, дитя, мало просто смотреть и переживать несправедливость внутри. Мало порицать и отворачиваться, надеясь на кого-то другого, закрывать глаза. Нужно бороться. И тогда в другой раз кто-то другой поборется за тебя.»
Она говорила это, когда мальчишки обижали слабых детей возле нашего двора. Теперь я выросла, и проблемы стали посерьёзнее, но даже сейчас слышу в голове её голос.
– Графия говорила, что скоро «подобных мне» не станет…
– Покуда был жив император, он каждый раз пресекал подобные идеи. Теперь же его нет.
– Ты, – я сглотнула, облизнув пересохшие губы, – остаёшься верен ему даже сейчас.
– Это не вопрос верности, Мирра, – ответил дракон. – Просто это правильно.
– Почему другие не пытаются остановить это?
– Это воля Лавиума. Его слово – закон. Грувии дорого стоило пойти против императорского Рода, в прошлом их семьи были крепко связаны. Есть ещё драконы. Но их ничтожно мало. Поэтому мы здесь.
– Мы ищем какую-то драконицу, да? – вспомнила я несвязные объяснения Кайонела перед этим лесом. – Кто она такая?
– Она, – Кайонел неуклюже почесал затылок, возводя взгляд к небу. – Она другая. Из того, что я слышал – она жила ещё во времена Драххтариуса. И тогда же украла свящённую реликвию его семьи, заставив всех думать о своей смерти. Я выбил эту информацию из одного заключённого в прошлом году. Бедолага наткнулся на неё случайно. И так же случайно остался жив.
– Притворилась мёртвой? – я приподняла брови, не понимая, как можно скрываться так долго от драконов. Даже другому дракону.
– Не совсем, видишь ли, – Кайонел почесал подбородок. – Я не уверен, но, кажется, она похожа на Графию.
– Ох, – я скривилась, вспоминая светящиеся фиолетовые глаза, полные безумия и власти. – Тогда я ещё больше не понимаю, зачем мы к ней идём.
– Мне нужна та реликвия. И информация.
– Ну конечно, – мученически выдохнула я, нечаянно вступая во что-то вязкое. И тут же зацепилась платьем за колючие ветки куста, сдерживая ещё один вздох разочарования. – А если вообще тот преступник ошибся? И мы проделали такой путь! И всё ради какой-то несуществующей безумной старухи с украденной реликвией!
– Безумная старуха? – женский голос пришёлся из кустов слева, и я замерла, пытаясь найти его обладателя. Сердце забилось от страха как бешеное, когда я увидела, что Кайонела рядом больше не было. – Или воровка. Не знаю, что меня оскорбляет больше.
Шорох стал громче, и я задергала юбки платья, пытаясь высвободиться.
– Кайонел… – дёрнув последний раз драххово платье, я кинулась назад, но там не было и следа дракона. Темно и пусто. – Кайонел!
– Не кричи, – прямо передо мной, вверх тормашками оказалось лицо молодой девушки. Она зацепилась ногами за толстую ветку дерева и свисала вниз головой, с усмешкой смотря на мои попытки убежать от неё. – Распугаешь моих малышек. Тогда я сожру тебя.
Я начала пятиться назад, ощупывая взглядом всё вокруг в попытках найти дракона. Вот же! Белые, как снег, волосы девушки упали ей на лицо, когда она принялась раскачиваться на ветке, что-то напевая себе под нос. А потом на землю, смешиваясь с зелёной гнилью, тянущейся от деревьев. И тогда же…
Что-то маленькое, похожее на худых человечков с конечностями в виде веток деревьев, начало расползаться из-под её волос, надвигаясь в мою сторону. Они клацали своими маленькими челюстями, повторяя «мама, мама, мама, мама», и подходя ближе.
Вот тогда я закричала, что есть мочи, одновременно кидаясь прочь от девушки с драхховыми созданиями.
Глава 27. Волосы её – в сумерках серебро
Я не помнила, как очутилась в густой чаще леса. Казалось, мы были с Кайонелом несколько часов назад в похожем месте, но от страха ноги донесли меня сюда за считанные минуты.
– К-Кайонел! Кай! Ка-а-а-ай! – я металась из стороны в сторону, не забывая оглядываться назад. Но ни девушки с белыми волосами, ни страшных человекоподобных монстров не было видно. Они исчезли. Как исчез и Кайонел.
Испарились в темноте леса, оставив меня один на один с его страшной пустой тишиной.
– Не смей бросать меня ещё раз! – закричала я опять, вспоминая своё отчаяние в момент, когда думала, будто Бэлморт мёртв. – В этот раз я не поверю!
Страх обхватил мои внутренности скользкими щупальцами, сжимал их в своих объятиях. Я так устала бояться. С самого моего появления в этой Сфере, всё, что я делала – это боялась. За себя, за окружающих, от неопределенности… Драхх, как же надоело!
– КАЙОНЕЛ, МАТЬ ТВОЮ! ТВОЯ БЕЗУМНАЯ ДРАКОНИЦА САМА МЕНЯ НАШЛА! ПРИДИ И ЗАБЕРИ ЕЁ, МЫ ТУТ ВООБЩЕ – ТО ЕЁ ИСКАЛИ ПО ТВОЕЙ МИЛОСТИ!
Тёплая ладонь заткнула мой рот, заглушая последний вопль, и я забарахталась в объятиях дракона, прижимаясь спиной к его телу. Как я узнала, что это он?
Покалывание, очевидно.
– Тшш, не ори! – шикнул он мне прямо в ухо, заставляя вздрогнуть. – Она как-то разделила нас… С тобой всё в порядке?
– Нет! – я зашипела змеей и ткнула его в бок, оборачиваясь. – Она висела на ветке как драххова летучая мышь! Уцепилась коленями и раскачивалась вниз головой, Кайонел! Ещё какие-то странные создания и… Боги, да она сказала, что сожрет меня! Это ненормально и мы должны уйти. Сейчас же!
Дракон виновато поджал губы, выглядя сбитым с толку.
– Ты уверена, что видела именно это? Когда мы разделились – она предстала передо мной тоже, а потом я услышал твой крик и…
– Ты, – вновь зашипела я, тыкая в него пальцем, – не веришь мне?! Думаешь, я соврала… – я зло прищурилась, делая шаги к дракону и, как ни странно, мужчина, который мог бы убить меня щелчком пальцев и возвышающийся надо мной на полторы головы, отступил назад, – да как ты смеешь! Думаешь, я чокнулась?!
– Мирра, кхм, постой, – Кайонел оттянул ворот своей рубашки, будто она сдавливала его горло. – Не злись…
– Я не злюсь! – завизжала я, тыкая в него указательным пальцем. – Я в бешенстве! У неё целые полчища чудовищ под волосами! Кстати, её волосы, – я сглотнула, только сейчас понимая, что она, должно быть, была таким же изгоем тут, как и я.
– Понравились? – прозвучал знакомый голос за спиной, и я тут же схватила Кайонела за руку, прежде чем обернуться. Больше я на это не клюну.
Девушка теперь стояла на земле и слегка улыбалась. Никаких человечков. Её волосы спадали до самой земли и стелились по ней снежной тропой. Возможно, они были даже более белые, чем мои собственные. Точно изгой. Ещё и сумасшедшая. Опасная смесь. Теперь мне не казалось странным, что она пряталась в этом лесу так долго.
– Кайонел, это…
– Да. Драмия.
Драконица приподняла белые брови, услышав имя, будто удивилась. Или давно не слышала его из чужих уст.
– Да… Моё имя, – сказала она заторможенно, поднимая глаза к небу, словно пыталась вспомнить. – Скажи-ка его ещё раз, мой мальчик.
– Вы же Драмия?
– Когда-то я была ею, – спокойно ответила девушка. А во мне поднялась волна раздражения – она вела себя почти нормально! Кайонел теперь наверняка мне не поверит… – Да, точно, они называли меня так. Дали мне имя. Кров. Историю. Сильную кровь. Дар, унёсший мой разум. Он затерялся где-то там, на границе веков… А потом отняли всё! – она ощетинилась, и дракон резко задвинул меня за спину. – Но я тоже забрала кое-что… Кое-что никогда не достанется им.
– Кому? Вы говорите о реликвии? – дракон напрягся, услышав её последние слова.
– М? – девушка мотнула головой, заставляя волосы упасть на её красивое лицо. А потом заправила одну прядь за ухо, открывая алый глаз, обрамлённый чёрными густыми ресницами. И так резко перевела его на меня, что я отшатнулась. – Твои волосы, – сказала она, становясь более заинтересованной в происходящем и подходя ближе.
Протянула руку и коснулась моей головы, заворожённо рассматривая пряди. Безумие покинуло ее на эти мгновения.
– Как… Как у вас, – сглотнула я.
– У меня? – нахмурилась девушка, а потом скривила розовые губы. Через пару секунд они превратились в иссохшие и блеклые. Морщины медленно испещрили её лицо, кожа посерела и погрубела, и через несколько мгновений перед нами с Кайонелом стояла старуха. – Столько лет прошло, а я до сих пор балуюсь, – скрипуче захихикала бабушка, становясь ниже на голову. – Это то, что связывает меня с семьей. Это да воспоминания, – тут она прищурилась и перевела потускневшие глаза на Кайонела. – Ах да, ещё кое-что. Ты ведь за этим здесь, мальчик?
Прежде, чем Кайонел ответил, она подхватила прядь моих волос и притянула к лицу.
– Я уже видела… Видела своими глазами давно, ещё до разделения миров. Знамение погибели. Много душ отправится к Праотцу, проклятое дитя, – она бормотала, крутя в пальцах волоски и хмуря брови. – Так родился вестник смерти.
Я замерла, боясь даже дышать.
– Я проклята? – пискнула еле слышно, но старуха затряслась в кашле. – Но вы…
– Старые люди седые, потому что в них гаснет огонь, – жестко сказала она, поднимая блеклые глаза на мое лицо. – Волосы становятся цвета пепла, что погребает под собой былую яркость. Наше солнце садится. Но ты уже родилась такой, принесла закат и провела его в наш мир из чрева матери вместе с собой. И я видела. Видела как он гибнет.
– Я не понимаю, при чем тут я, – нахмурилась я, невольно замечая, как заострилось лицо Кайонела. Он серьезно смотрел на нас сверху вниз, и о чем-то усиленно думал. Уж не поверил ли он ей?! Ну какой я вестник смерти, милостивая Праматерь!
– Волосы её – в сумерках серебро, – прошептала старуха, приоткрывая сухие губы. – Водным потоком спадали до самых ниц. После неё – лишь пепел да выжженное нутро, – голос её становился тише, а глаза всё больше и безумнее. Теперь совсем тусклые. – Кровью окрасила стылую землю, слезами из древних, забытых в веках темниц.
– Что вы хотите этим сказать? – перебил Кайонел, когда старуха принялась самозабвенно раскачиваться, обнимая себя тонкими руками.
– Вестник должен умереть.
– Кто должен умереть? – подозрительно спросила я, когда старуха затряслась на месте, будто покачиваясь на ветру.
Драконица перевела на меня тусклые глаза и тихо засмеялась, а потом сделала шаг вперёд, но Кайонел перегородил ей дорогу.
– Вы не та, за кого себя выдаёте. Девушка не имеет отношения к этим бредням.
– Я? – на миг её взгляд стал рассеянным. – Возможно. Я не та. И ты не тот, кем притворялся с рождения, мой мальчик. И она не та. Все мы в нашем мире скрываем свою истинную сущность, и все делаем это по-разному. Но я ждала тебя веками, мой дорогой. Дай посмотреть…
Морщинистая рука Драмии потянулась к щеке Кайонела, и он позволил ей это. Она не та? Он не тот? Да они оба не в себе!
– Так кто же вы? – осмелилась спросить я, когда губы старухи коснулась мимолетная улыбка, и она убрала ладонь от лица дракона.
– В годы, когда мои волосы и глаза были полны пламени, – ответила она, трогая седую прядь морщинистой рукой. – А кожа упруга, как твоя, дитя, я была принцессой в императорском дворе, дочерью Драххтариуса. Имя моё было – Драмия. Дар мой был – зрение. Глаза, что могут читать души и проникать в них, видеть то, что будет и писать в них то, что должно. То, что грядёт. Видеть конец. И возрождение. Бесконечный цикл жизни и её безвременный крах.
Мурашки поползли по моей спине. Если она была так стара…
– Я видела тебя, – сказала она, обращаясь к Кайонелу. – Видела, но другим.
Не о Бэлморте ли она говорила? Я давно уже не понимала ее, поэтому просто стояла и слушала. Главное, чтобы не кинулась убивать «вестника».
– Каким же?
Старуха поджала сухие губы и покачала головой.
– Твоё рождение должно было быть иным. Оно запятнано. Грязью и кровью многих драконов. Отца твоего и матери твоей. Глупца, обручившего сердце своё с лгуньей, и красной девы.
– Кайонел, она пугает меня, – прошептала я, ткнув удивленного мужчину в бок. – Давай просто уйдём, видно же, что она не в себе!
– Я не уйду отсюда без реликвии моего императора, – отмахнулся Кайонел, прищурившись. – Не за этим я проделал такой путь.
– Он мёртв, хватит, – я ещё раз ткнула мужчину в бок, но получила такой предупреждающий взгляд, что тут же виновато опустила глаза и отошла на шажок назад. Но не слишком, боясь оказаться рядом с безумной старухой. Кайонел преуменьшал, когда сравнивал её с Графией. Но, быть может, в старости сестра Грувии тоже станет такой?
– Уже мёртв? – оживилась старуха, притянув руку ко рту и принявшись отгрызать ноготь на указательном пальце. – Поделом, я видела и это. И никто мне не верил. Всем им поделом. Драххова семейка, пусть все сдохнут. Одно огорчает, скоро сама помру и увижу этого слюнтяя.
– Не смейте так говорить о нем, – прорычал Кайонел, и старуха зашлась в таком смехе, что я подскочила на месте. Листва зашуршала где-то вверху и принялась осыпаться на наши головы, пока Драмия повизгивала, утирая слезы руками.
– Я такая негостеприимная, – хихикнула она, вмиг меняя выражение лица, и мечтательно посмотрела вдаль, раскачиваясь на пятках и сцепив руки за спиной. – Прошу в мою обитель, детки.
Детки. В моей голове тут же вспыхнул образ монстров, расползающихся из-под её седых волос в разные стороны. Детки! Так она называла их, а сейчас…
– Не сожру, – старуха появилась слева от меня и шепнула это на ухо самым доброжелательным тоном. – Мои детки спасали меня от одиночества, а сейчас в них нужды нет, не так ли? Развлеките старушку, а я послушаю о цели вашего визита.
– Мне нужна реликвия, – вновь повторил Кайонел, сжимая свои пальцы на моем предплечье, словно боясь, что я снова исчезну, и Драмия нас разделит. – Отдайте мне её, и я больше никогда не потревожу вас. Никто из императорской семьи не узнает о вашем существовании. Клянусь Праотцом.
– Какая глупость – врать тысячелетней старухе, – хихикнула Драмия, щёлкая тонкими пальцами, на которых к этому моменту почти не осталось ногтей – она отгрызла их едва ли не под корень.
В глубине её тусклых, затянутых пеплом глаз загорелась последняя искорка, и они приобрели оранжевый оттенок. Огонёк за мутным стеклом.
