Текст книги "Моя вторая мама (Сериал). Книга 2"

Автор книги: Абель Крус

Соавторы: Эрик Вонн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

Глава 37

Сония не находила себе места. Горе переполняло ее, рвалось наружу отчаянным стоном. Чтобы заглушить эту невыносимую боль, ей было необходимо выговориться, излить кому-нибудь душу, и она поехала к Хуану Антонио в офис. Но тот и сам был издерган и измучен. Поэтому он не мог вызвать в себе сострадания к сестре.

– Я всегда говорил, что твоя связь с Рамоном кончится плохо. Ты сама во всем виновата. Почему ты меня сразу не послушала?

– Не ругай меня, – умоляюще сказала Сония. – Наш разрыв никак не связан с тем, что когда-то Рамон служил у меня.

– А с чем же еще? – усмехнулся Хуан Антонио.

Сония, не найдя сочувствия, разозлилась.

– Как бы там ни было, наши отношения с Рамоном были долговечнее, чем твои с Даниэлой, так что не тебе меня учить, – бросила она ему.

Хуан Антонио уныло посмотрел на нее.

– Ладно, давай не будем ругаться. Я совершил ошибку и расплачиваюсь за нее, как ты расплачиваешься за свою связь с Рамоном.

Сония тяжело вздохнула:

– Что со мной будет?

– Перестань себя жалеть, Сония! – бросил ей брат.

– Если я так тебя раздражаю, мне лучше уйти! – сердито воскликнула Сония и встала.

– Да не в этом дело, – махнул рукой Хуан Антонио. – Просто ты себя ведешь неправильно.

– Мне так тяжело, Хуан Антонио! Я пришла к тебе, чтобы ты поддержал меня, утешил… – и она заплакала.

– Ах, Сония, Сония! – вздохнул он. – Ну ладно, прости меня. – Он встал и поцеловал сестру в лоб. – Ты знаешь, что я ушел от Летисии? Я хочу вернуться к Даниэле.

Женщина не успела ответить, как вошел Мануэль.

– Простите, я не хотел вам мешать, – сказал он, увидев сестру друга. – Здравствуй, Сония. Я зайду попозже.

– Нет, нет, Мануэль, – возразила она. – Я уже ухожу. На днях я позвоню, Хуан Антонио.

Когда дверь за ней закрылась, Мануэль сказал:

– Я пришел, как и обещал.

Хуан Антонио крепко пожал его руку. Он был рад снова увидеть старого друга. Тот тоже был взволнован и не скрывал этого. После смерти жены он чувствовал себя дома, как в тюрьме. И приглашение Хуана Антонио было для него спасательным кругом. Впрочем, он и сам не знал, хочет ли спасения. Во всяком случае, слова приятеля о том, что надо начинать новую жизнь, показались ему кощунством по отношению к Ракель.

– Я не хочу новой жизни, – покачал он головой. – Надеюсь, что Господь скоро соединит нас с Ракель на небесах.

«Если в своих бедах мы с Сонией виноваты сами, то за что страдает Мануэль?», – подумал Хуан Антонио. Он рассказал другу о беде, постигшей сестру.

– Я думаю, даже хорошо, что с Рамоном у нее все кончено, – задумчиво произнес Мануэль. – Не стоит так переживать из-за нее.

Но Хуан Антонио смотрел на вещи не столь оптимистично.

– Она уже не так молода. Ей будет непросто найти себе кого-нибудь. Мне бы очень не хотелось, чтобы она, отчаявшись, взяла на содержание какого-нибудь молодого мерзавца. Только теперь уже на содержание в полном смысле этого слова. Я боюсь за нее. Она и так подвержена депрессиям, а теперь для этого есть все основания.

Чтобы немного развеяться, друзья поехали в ресторан. Но и сидя за столиком, они говорили о своих проблемах. Хуан Антонио был одержим желанием снова завоевать Даниэлу, любовь к которой вспыхнула в нем из-под пепла, оставшегося от страсти к Летисии. Но всегда серьезный Мануэль не представлял себе, что такое возможно. К тому же ему казалось немыслимым выступить посредником между Хуаном Антонио и Даниэлой, о чем просил его друг.

– Прости, но я предпочитаю не вмешиваться в ваши дела, – сказал он.

– Что тебе стоит с ней поговорить? Сделай это для меня, прошу.

– Я не найду аргументов в твою пользу. Мне не хочется выглядеть идиотом.

– Тебе и не надо меня защищать, я сам знаю, что оправдания мне нет, – мрачно сказал Хуан Антонио.

Мануэль пристально поглядел на него.

– Послушай меня. Есть вещи, которые необходимо делать самому. Кроме тебя, никто этого не сделает.

Ханс, не предупредив Джину, позвонил Даниэле на работу и договорился о встрече. Он приехал с грустными известиями.

– Я улетаю сегодня вечером и хотел бы попрощаться с вами. Я благодарен вам за все, что вы сделали для меня.

– Я ничего особенного не сделала, Ханс. И поверь, нам тебя будет не хватать.

Немец достал из кармана пиджака конверт.

– Передайте это, пожалуйста, Джине, когда я улечу. Я ведь должен хоть как-то попрощаться с ней.

– Да, да, конечно, я передам, – сказала Даниэла, и на глазах у нее выступили слезы. – Пиши мне иногда.

– Я постараюсь, – кивнул Ханс с печальной улыбкой. – У вас есть мой немецкий адрес и телефон. Если я буду нужен вам, звоните, не раздумывая.

Они помолчали.

– Кстати, я забыл сказать, что Хуан Антонио оставил Летисию. По-моему, он любит только вас и мечтает снова вернуть вашу любовь.

Они молча обнялись, и Ханс вышел. Даниэла вытерла слезы, вздохнула и вернулась к работе. Веселее ей не стало, но тепло симпатии и дружбы, шедшее от прежнего счастья, немного согрело ее.

Узнав об отъезде Ханса, Херардо поспешил сообщить эту новость Фелипе. Тот был ошеломлен, но виду не подал. Однако Херардо слишком хорошо знал своего друга.

– Думать тут нечего. Отправляйся к Джине.

– Так вот просто – взял и поехал! – усмехнулся Фелипе.

– Пойми же, Ханс уехал, оставив поле боя тебе. Разве не ясно, что это значит?

– Брось, – отмахнулся от этих слов Филипе. – С какой стати мне снова влезать в это? У меня все же есть гордость.

Но сам он не был уверен в том, что говорил. Сомнения и надежда боролись в его душе.

– Слушай… – сказал он, помолчав. – Ты правда думаешь, что у меня может что-то получиться?

Херардо засмеялся.

– Что ты хочешь? – с досадой спросил Фелипе.

– Если бы ты видел, какое смешное сейчас у тебя лицо!

– Мне не до смеха, – пробурчал Фелипе. Но Херардо продолжал смеяться.

– Какие же вы все-таки ненормальные с Джиной!

– Спасибо, – поклонился ему друг. – Давай не будем больше об этом.

Херардо снова стал серьезным:

– Ты должен сделать попытку. Во всяком случае, между вами больше не стоит третий.

– Ладно, подумаю, – нетерпеливо сказал Фелипе.

– А знаешь, у меня радость, – улыбнулся вдруг Херардо.

– Какая?

– Каролина опять ждет ребенка.

– От тебя?

– Не понял, – с каменным лицом произнес Херардо.

– Шучу, шучу, – поспешил сказать Фелипе. – Значит, четвертый ребенок у Каролины и второй у тебя. Долго же ты ждал, чтобы удвоить их!

– Стараюсь, как могу, – пожал плечами Херардо, и друзья хлопнули друг друга по плечу.

Эдуардо и Федерико сидели за столиком, когда неожиданно в столовой появилась Моника. Она сразу увидела друзей и направилась к ним. Эдуардо встал.

– Моника? – удивленно спросил он.

Девушка нервно посмотрела по сторонам и сказала:

– Можно поговорить с тобой… наедине?

– Конечно, – ответил Эдуардо, и они вышли в холл. Моника поведала ему о том, что случилось в последние дни и о своем решении навсегда порвать с Альберто.

– Я знаю, что уже поздно просить у тебя прощения, но все равно хочу сделать это, – сказала Моника и заплакала.

– Мы же тебе говорили, кто он такой.

– Я была дурой и не поверила вам. Но я дорого заплатила за это. Моя жизнь пропала, и, кроме того, я потеряла тех, кто действительно любил меня, Лало.

Эдуардо грустно глядел на нее.

– Попробуй поговорить с Даниэлой. Она наверняка простит тебя.

Моника покачала головой:

– Я незаслуженно оскорбила ее. У меня не хватает смелости подойти к ней.

– Что же ты собираешься делать? – спросил Эдуардо. Несмотря ни на что, он любил ее. Даже беременная, она казалась ему прекрасной. И в сердце его не было ни злости, ни ненависти.

– Мне пора, – сказала Моника. – Я и так отняла у тебя много времени.

– Нам надо встретиться и поговорить.

– Давай, – неуверенно ответила она.

– Где тебя найти?

– Это неважно. Мне надо знать одно… Ты меня простил?

Вместо ответа Эдуардо поцеловал ее.

– Спасибо, Лало. Я не заслужила этого, – сказала Моника и ушла.

Наши дела тянутся за нами, даже если мы хотим забыть о них. Порвать с Летисией было легко на словах, но последствия этой связи дали о себе знать очень скоро… Анхелика, мать девушки, явилась к Хуану Антонио поговорить о будущем. Тот холодно выслушал ее и сказал:

– Давайте поставим все точки над «и». Я не хочу, чтобы вы и ваш муж досаждали мне. Я буду помогать Летисии деньгами, но к вам это не имеет никакого отношения.

– Надеюсь, вы не оставите ее без поддержки после того, что сделали с ней. И уж на нас-то не надо сваливать вину, – сварливо сказала женщина.

Но Хуан Антонио не был настроен спорить с ней.

– Вам лучше уйти, – сказал он. – С тех пор как я увидел вас, мне стало ясно, почему Летисия так хотела уйти из дома!

– Это было из-за вашего влияния…

– Это было из-за того, что вы невыносимы, – прервал ее Хуан Антонио.

– Я не позволю оскорблять себя! – крикнула женщина.

– Зачем вы пришли? – спросил он, вставая. – Чего вы хотите?

– Заставить вас осознать свою ответственность за Летисию.

– Вас волнует, будет ли ваш муж давать мне деньги на ее содержание? Так имейте в виду – я на это не пойду. Разбирайтесь с ним сами и будьте счастливы. – Он направился к двери и, распахнув ее, произнес:

– Будьте любезны!

Анхелика вышла. Хуан Антонио в сердцах захлопнул дверь.

После встречи с Моникой Эдуардо ходил, как в воду опущенный. Федерико удивлялся:

– Почему ты грустишь? Ведь то, что сказала Моника, потрясающе!

Но Лало отгонял от себя надежду.

– Я боюсь ей верить, в любой момент Моника снова передумает и вернется к нему.

– Она убедилась, что он лжет, и вряд ли вернется к Альберто, – уговаривал его друг.

Эдуардо снова и снова вспоминал разговор с Моникой. Он чувствовал, что любит девушку еще более страстно, чем прежде. Ее вина словно подтверждала подлинность его чувств.

Нечто похожее происходило и с Фелипе, который внимательно прислушивался к увещеваниям Херардо, одновременно желая и боясь поверить ему.

– Ты невозможный человек, Фелипе, – говорил Херардо.

– Какой есть, – парировал Фелипе.

– Пойми же, Ханс уехал, потому что понял: Джина любит только тебя и хочет быть с тобой и с детьми.

– Она сумасшедшая. Сегодня у нее в голове одно, а завтра другое!

– Точно, она сумасшедшая, – соглашался Херардо и смеялся: – Именно поэтому вы созданы друг для друга.

Фелипе сердился, но в душе радовался его словам.

Между тем в голове Альберто созрел очередной зловещий план. Он поделился идеей с Иренэ, и та пришла в восторг. Несмотря на то, что прошло столько времени и благодаря наследству дона Леопольдо она избавилась от нужды, ненависть к Даниэле не ослабела. Иренэ пригласила в гости Росу. Альберто был там же. Услышав, что от нее хотят, Роса пришла в ужас. Если бы не заманчивая перспектива получить немалую сумму, она сразу бы ушла. Но из-за возможности разбогатеть Роса заколебалась.

– Это ужасно… – пробормотала она. – Скопировать эскизы Даниэлы, то есть, украсть ее модели…

– Вам хорошо заплатят, – спокойно сказал Альберто.

– Я столько лет работала у нее! Ведь это будет предательство! – говорила Роса.

Альберто вздохнул, допил свой бокал и, достав из кармана конверт, бросил его на стол.

– Это задаток.

Роса напряженно думала, как быть. На душе у нее было скверно. Она понимала, что, узнав обо всем, Даниэла вышвырнет ее на улицу. Но деньги, деньги… Иренэ и Альберто смотрели на нее с любопытством. Наконец женщина протянула руку и взяла конверт. Парочка заговорщиков облегченно вздохнула.

– Завтра я попробую снять копии, – сказала Роса, вставая.

– Когда она собирается устраивать презентацию? – деловито спросила Иренэ.

– Очень скоро, – со вздохом произнесла Роса. – Она договорилась с владельцам ткацкой фабрики. Он должен разработать ткани специально для ее коллекции. Кажется, через три месяца все будет готово.

– Надо спешить, – сделал вывод Альберто.

– Мне пора, – сказала Роса. – Я уже должна быть на работе.

– Теперь у тебя есть вторая работа, и платить мы будем втрое больше, чем Даниэла, – рассмеялась Иренэ.

Дора была в растерянности. Марсело позвонил и сказал, что хочет ее увидеть, Дора посоветовалась с Марией. Несчастная вдова, несмотря ни на что, не могла желать зла непутевому сыну. В сердце ее зародилась слабая надежда: а вдруг семейная жизнь поможет ему исправиться? Мария поговорила с Даниэлой – единственным человеком, которому она доверяла после смерти Игнасио, – и та поддержала ее. Поняв, что никто не осудит ее за встречу с Марсело, Дора назначила ему свидание.

– Я так рад, что мы снова увиделись! – сказал он.

– Что-то я не верю во внезапные перемены, – покачала головой Дора.

– Внезапные? Тебе кажется, что восемь лет – это пустяки?

– Восемь лет кошмара, – вздохнула Дора.

– Кошмар кончился, – сказал Марсело и попытался обнять ее. Она отстранилась.

– Нам пора прощаться, – сказала она, ощутив, как сильно бьется ее сердце. – Я не хочу, чтобы Начито нас увидел.

– Ничего, скоро мы будем втроем. Ведь это мой сын, – произнес Марсело. – Завтра увидимся?

– До завтра, – сказала Дора.

– До завтра, – кивнул Марсело.

Узнав, что Ханс улетел, не попрощавшись, Джина поспешила к Даниэле.Та дала ей письмо, оставленное немцем. Джина молча прочитала его и растроганно сказала:

– Бедный Ханс! Он такой добрый! Мне так жаль его, Даниэла. Как все ужасно!

– Он решил правильно, – задумчиво произнесла Даниэла. – Ты чувствовала себя обязанной ему и могла уехать в Германию, не любя его. Он это понял.

– Господи, – заплакала Джина. – Ну почему все так нескладно? Надеюсь, он найдет себе другую любовь. Он такой чудесный!

– Да, он заслужил счастье! – подтвердила Даниэла.

Подруги выпили по чашке кофе. Даниэла намекнула о своей новой коллекции и о договоре с владельцем ткацкой фабрики. Джина загорелась ее проектом.

– Ну что, со следующей недели начинаем работать? – спросила Даниэла.

Джина кивнула.

– Слушай, а как ты думаешь, не встретиться ли мне с Фелипе. Или лучше подождать, пока он сам позвонит?

Даниэла улыбнулась:

– Делай так, как подсказывает тебе сердце.

Раздумывать долго Джине не пришлось. Когда она сидела в гостиной дома Мендесов – Даниэла ушла к себе в комнату, – неожиданно появился Фелипе.

– Полагаю, ты ждала, что я буду искать тебя? – спросил он с порога.

– Я ничего не ждала, – сухо сказала она.

Начало не обещало ничего хорошего. Но все же Фелипе взял себя в руки.

– Я видел Ханса. Он сказал, что улетает и не будет больше стоять между нами.

– Он оставил мне письмо, – кивнула Джина. – Там написано то же самое.

– И что ты думаешь обо всем этом? – спросил он.

– Не знаю… – она встала и подошла к окну. – Вообще-то важно, что думаешь ты.

В это время к Даниэле пришел Алехандро. Он позвал ее в ресторан. Настроение у Даниэлы было не самое лучшее, но ей не хотелось обижать симпатичного мужчину. Флиртовать она не собиралась, но не видела ничего плохого в том, чтобы провести время в компании хорошего человека. Но тут случилось самое неожиданное – в дверях появился Хуан Антонио, у которого был свой ключ. Увидев незнакомца в комнате Даниэлы, он ощутил приступ дикой ревности.

– Кто это? – спросил он.

Даниэла молча направилась к выходу с Алехандро. Хуан Антонио схватил ее за руку.

– Хуан Антонио! – воскликнула она.

– Не делай этого! – крикнул он.

– Не смей меня трогать, – сказала Даниэла.

– Вы что, не слышали? – угрожающе произнес Алехандро.

– Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь, – проговорила Даниэла.

– Я твой муж!

– Бывший муж, – твердо сказала женщина и посмотрела на Алехандро: – Идем?

Он кивнул.

Тем временем в гостиной Джина и Фелипе опять сцепились друг с другом. Никто из них не хотел признавать своей вины.

– Я завтра же лечу в Германию, – сказала она.

– Посмотрим, как он тебя примет, – язвительно отозвался он.

– Уходи, я тебя ненавижу, – прошипела Джина.

– Ха, ты думаешь, меня это волнует? – бросил Фелипе.

Он резко повернулся и пошел к выходу. В дверях он столкнулся с Хуаном Антонио.

– Фелипе! Привет! Как дела! – спросил тот. Но адвокат молча вышел.

– Джина, в чем дело? – изумленно произнес Хуан Антонио. – Почему Фелипе даже не поздоровался?

– Я не собираюсь никому ничего объяснять, – зло сказала та.

Но Хуана Антонио заботило другое.

– Кто тот мужчина, с которым уехала Даниэла? – спросил он.

– Ее жених, – ответила Джина. – А по какому праву ты сюда явился? Завтра же я вызову слесаря и сменю замки.

Хуан Антонио вышел. Жизнь казалась ему невыносимой.

– Мне очень неудобно. Хуан Антонио не должен был так поступать, – сказала Даниэла, когда официант принял заказ и ушел.

– Он был вашим мужем, и его ревность понятна, – отозвался Алехандро.

– Ему придется обо мне забыть, я не желаю его больше знать, – твердо произнесла она.

Алехандро понимающе глядел на нее:

– Всегда так грустно, когда муж и жена разводятся.

– Я не могла не развестись, – объяснила женщина. – Вы ведь знаете. Я вам рассказывала. Вы почему-то сразу вызвали у меня доверие.

Официант принес пирожные.

– Вы до сих пор любите его? – спросил Алехандро. Даниэла вздрогнула.

– Не знаю… – медленно произнесла она.

– У вас такая тяжелая жизнь, Даниэла, – покачал головой Алехандро.

Даниэле было приятно сочувствие этого человека. В душе ее после разговора с Джиной и неожиданным столкновением с Хуаном Антонио творилось нечто невообразимое. А так хотелось спокойствия и уверенности! И ей вдруг показалось, что на Алехандро можно опереться.

– Да, – выдохнула она. – Люди, которых я любила и которым верила, от меня отвернулись.

– Если вы считали Монику своей дочерью, то, что она сделала, по-моему, ужасно.

– Я стараюсь не думать о ней. Знать, в какой она беде, и не иметь возможности ей помочь – это мучительно, – с болью в голосе произнесла Даниэла.

– Вы сделали все, что могли, – старался утешить ее Алехандро.

– Не знаю, все ли?

– Не грустите, Даниэла, – сказал Алехандро, наливая вино. – Знаете, мне кажется, нам можно перейти на «ты». Мы оба еще молоды, в самом расцвете сил.

– В расцвете сил? – переспросила она.

– В расцвете сил, – подтвердил он.

– Тогда за это и выпьем, – сказала Даниэла.

Они чокнулись.

Утром в офисе Даниэлы раздался звонок. Она сняла трубку и с удивлением узнала голос Хуана Антонио.

– По-моему, я ясно сказала, что не желаю видеть и слышать тебя, – сказала женщина.

– Ответь только, Джина сказала правду? Этот тип действительно твой жених?

– Я не обязана давать тебе объяснения, – сухо ответила Даниэла. – Моя жизнь тебя не касается.

Но Хуан Антонио был настойчив. Его голос звучал взволнованно.

– Даниэла, прости меня. Ты не представляешь, как нужна мне. Я мечтаю только об одном – вернуться к тебе.

Сердце Даниэлы забилось, но она не дала чувству одержать верх над собой:

– Это невозможно. У тебя новая семья, ты ждешь появления ребенка. Хотя меня все это не касается.

Хуан Антонио торопливо произнес:

– Я больше не живу с Летисией и никогда больше не встречусь с ней.

– Я знаю, Ханс сказал, – призналась Даниэла. – Но это ничего не меняет. Зло, которое ты мне причинил, никуда не денется. Я не смогу этого забыть, так что прощай и оставь меня в покое.

Женщина говорила это с горечью. Да, она любила его, но перенесенная боль была слишком сильной. Она не хотела верить Хуану Антонио. Даниэла не знала, правильно ли она поступила, но иначе сделать не могла.

Однако не прошло и часа, как Хуан Антонио появился в ее офисе.

– Даниэла, ты имеешь право так говорить, – сказал он. – Но, я думаю, лучше отбросить гордость и довериться своим чувствам.

– Я не собираюсь доверять никому и ничему. С меня хватит страданий, – решительно сказала Даниэла.

– Ты меня больше не любишь? – тихо спросил Хуан Антонио.

Они молча смотрели друг на друга. Наконец, Даниэла, вздохнув, произнесла:

– Уходи, не мучай меня.

Хуан Антонио взял ее руки в свои и умоляюще сказал:

– Даниэла, давай снова поженимся и уедем куда-нибудь подальше, где нам никто не будет мешать.

Она покачала головой:

– Пожалей меня. Мне слишком тяжело. Я хочу начать новую жизнь. Без тебя.

Хуан Антонио смотрел ей в глаза.

– Я не отступлю. Подумай о том, что я тебе сказал.

Он повернулся и вышел. Даниэла без сил опустилась в кресло.

В комнату вошла Джина. Она уже знала, что приходил Хуан Антонио.

– Может быть, тебе сжалиться над ним? – спросила она.

– Зачем ты сказала, что Алехандро – мой жених? – невпопад отозвалась Даниэла.

Джина улыбнулась:

– Чтобы посильнее разжечь его.

– Но ведь это неправда, – покачала головой Даниэла.

– Главное, что он ревнует, верно? – подмигнула Джина.

– Хорошо, что Алехандро тебя не слышал.

– Он был бы счастлив, – засмеялась Джина. – Вчера, когда он поцеловал тебя, у него даже глаза закатились от восторга. У меня глаз наметанный.

Даниэла улыбнулась, но тут же нахмурилась.

– Тоже мне, советчица, – сказала она. – С Фелипе-то опять поругалась?

– Ничего обидного я не говорила, – с невинным видом тветила та. – Я тихо ждала, что он признается мне в любви, и все.

– Почему же Фелипе наговорил тебе гадостей?

– Почему, почему? Потому что он псих!

– Ваша беда в том, что вы не хотите поверить друг другу.

– А как насчет вас с Хуаном Антонио? На твоем месте я не заботилась бы об этой Летисии. Пусть она катится ко всем чертям со своим ребенком. А ты живи с Хуаном Антонио.

– Он вернется к ней, я уверена. Ребенку нужны мать и отец. Он это знает…