Текст книги "Жнец (ЛП)"

Автор книги: А. Заварелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 46
Ронан

За всю свою жизнь я, кажется, был у врача всего один раз. Когда я был еще маленьким мальчиком, мать Кроу заставила меня сходить к врачу.

Мне не нравятся такие места. Они напоминают мне темницу в подвале в «Слейнте». Ту, где я разбираюсь с клиентами.

Эта мысль приходит ко мне только тогда, когда я замечаю стол, на который Сашу хотят положить. Я хватаю ее за руку, чтобы остановить, но потом вспоминаю, как она была не в духе на парковке. Ей не нужно, чтобы мои тревоги добавлялись к ее.

Когда она вопросительно смотрит на меня, я помогаю ей забраться на стол, хотя все внутри меня кричит, чтобы я этого не делал. Затем я встаю рядом с ней, так что, если лаборантка попытается что-нибудь выкинуть, ей придется иметь дело со мной.

Медсестра обсуждает с Сашей некоторые вопросы, ответы на которые я слушаю с предельным вниманием. Я чувствую, что должен знать все это. Или что, может быть, мне стоило расспросить ее обо всем самому. Я мысленно делаю себе заметку расспросить ее позже.

Они проверяют целую кучу вещей, о которых я никогда раньше не думал беспокоиться. Теперь я задаюсь вопросом, достаточно ли хорошо она питается. Или таскает ли она тяжести, когда меня нет рядом. Я знаю, что она принимает ванны. Она может поскользнуться, если меня не будет рядом. Или получит ожог в процессе готовки еды. Я как раз обдумываю вопрос с круглосуточной охраной, когда входит лаборантка.

Она велит Саше лечь на спину и намазывает живот какой-то липкой массой. Он уже округлился, и мне трудно отвести взгляд, когда я его вижу. Мне нравится осознавать, что внутри нее мой ребенок. Что я тот, кто сделал это. Не могу себе представить, чтобы это когда-нибудь понравилось кому-то еще.

Но я хочу посмотреть на создание, сотворенное мной и Сашей. Я нетерпеливо смотрю на экран, когда Саша берет меня за руку. В ее глазах снова паника, и я понятия не имею, как ее утешить. Но я стараюсь, как и обещал.

Я наклоняюсь и целую ее в щеку – ей, похоже это нравится. Теперь я часто так делаю. Лаборантка лишь улыбается на наши нежности, но мне все равно. Потому что Саша – моя. И я буду делать с ней все, что захочу.

Из динамиков доносится шум, и мы оба возвращаемся к экрану, когда датчи УЗИ-аппарата скользит по Сашиному животу.

Я вижу его. Я вижу своего ребенка. Это просто крошечное нечеткое пятно на экране, на которое указывает лаборантка. Но он есть. А еще есть сердцебиение. Сильное, как я и предполагал.

Лаборантка и Саша начинают говорить одновременно.

– Ш-ш-ш… – говорю я им.

Саша моргает и смеется.

– Ты только что шикнул на меня?

Я прочищаю горло, а мои щеки горят, когда я понимаю, что сделал.

– Я просто хотел еще немного послушать.

– Можете слушать сколько угодно, – говорит лаборантка.

Что я и делаю. Я слушаю и впитываю каждый звук в себя. Запоминаю каждую деталь на экране. Когда я, наконец, отвожу взгляд, Саша улыбается мне. Она больше не нервничает, и я рад.

– Хорошо, – говорю я лаборантке.

Она указывает на несколько вещей на фотографии и проверяет все. Она говорит, что пока не может сказать, мальчик это или девочка, но это не имеет значения. Саша вбила себе в голову, что не хочет этого знать, и я согласился, что это нормально.

Я все равно знаю, что будет мальчик. Иначе просто не может быть. Потому что я понятия не имею, что делать с девочкой.

Лаборантка заканчивает сеанс диагностики и выскальзывает из комнаты, давая Саше время прийти в себя. Но прежде чем она успевает это сделать, я наклоняюсь и целую ее. Она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Ничего не поделаешь, особенно здесь и сейчас.

Когда я отстраняюсь, она задыхается и волнуется. И мне это тоже нравится.

– Теперь мы можем отправиться домой? – спрашивает она. – И оставаться там… примерно неделю.

– Да, – отвечаю я. – Давай отвезем тебя домой.

ГЛАВА 47
Саша

Когда я сказала, что хочу, чтобы Ронан остался дома со мной, я действительно не думала, что он сможет так сделать. Но он здесь уже четыре дня и теперь официально сводит меня с ума.

Очевидно, он воспринял все, что было упомянуто на приеме у врача, как потенциально возможные красные карточки. Он следит за каждым моим движением. Помогает мне спуститься с лестницы. Не позволяет мне готовить. Не забывает напомнить Дейзи, что ей больше нельзя сидеть рядом с моим животом. Я подвела черту, когда он попытался установить предохранительные поручни по всей ванной, сославшись на потенциально существующий риск, что я подскользнусь там.

– Ронан.

– Да? – он отрывает взгляд от книги, его глаза изучают меня, как будто что-то может быть не так.

– Разве тебе не нужно возвращаться на работу?

Он моргает, глядя на меня. А потом хмурится: – Разве ты не хочешь, чтобы я был здесь с тобой?

– Конечно, хочу, – отвечаю я ему. – Но я также хочу, чтобы все было нормально. Я бы предпочла, чтобы ты разгребал дела в клубе сейчас, чтобы потом, когда ты мне действительно будешь нужен, ты был здесь, рядом со мной.

– Я все уладил, – говорит он. – Теперь я могу быть здесь.

– Ладно, но,… – вдыхаю я. – Тебе нужно немного умерить свой пыл, хорошо?

– Не понимаю, – отвечает он.

И я знаю, что на самом деле это не так.

– Я в порядке. С ребенком все в порядке. Я знаю, что у меня был небольшой приступ паники в кабинете врача. Но теперь я в порядке. Я не хочу, чтобы ты так беспокоился обо всем, хорошо? Я переживаю, когда ты так делаешь.

– Но я люблю тебя, – отвечает он.

И я улыбаюсь, потому что… ну, Ронан это Ронан.

Я переползаю через диван и сажусь к нему на колени, обнимаю его за шею и целую.

– Я тоже люблю тебя, Ронан, – шепчу я ему. – Тебе повезло, что ты очарователен. Потому что иногда ты сводишь меня с ума.

– Теперь ты понимаешь, что я чувствую, – говорит он, обхватив мою задницу руками. – Я все время беспокоюсь о тебе, Саша. Все время. Я не знаю, как это остановить.

– Это любовь, – отвечаю я. – Подожди, пока не познакомишься с нашим ребенком. Все станет только хуже.

Он целует меня глубоко и сильно и начинает ласкать мое тело под одеждой. А потом он несет меня по коридору в спальню, отбрасывая преграды из одежды на своем пути. Хотя мне потребовались месяцы, чтобы раздеть его в первый раз, теперь он не хочет ничего другого. Ему нравится ощущение соприкосновения кожи к коже. И мне тоже.

Он занимается со мной любовью. Он все еще делает это лихорадочно страстно, но вместе с тем так нежно. Даже по проишествии всего этого времени мне все равно кажется, что это у нас происходит как в первый раз. Он входит в меня и остается там, покрывая все мое лицо поцелуями.

– В это же время на следующей неделе, – говорит он. – Я наконец-то назову тебя своей женой.

* * *

В течение недели перед нашей свадьбой я трачу много времени, выбирая вещи для детской. Ронан сопровождает меня повсюду и никогда не жалуется. Он даже складывает все вместе.

Меня это не должно удивлять, но он очень ловок и в таких вещах. Он всегда перечитывает инструкции по три раза, прежде чем начать что-то делать, но как только он начинает что-то делать, все мгновенно встает на свои места.

Мне нравится наблюдать за тем, как он это делает. Такие простые вещи. Но это часть процесса построения совместной жизни. Кусочек за кусочком.

Когда я думаю о том, что выйду за него замуж через каких-то пять коротких дней, это до сих пор кажется мне сном. Наша жизнь далека от совершенства. Я выхожу замуж за мафиози. Этот мир может быть темным, хаотичным и полным неизвестности. Но единственное, что я знаю наверняка, это то, что с Ронаном на моей стороне мы сможем править этим миром вместе.

Я не хочу, чтобы наше прошлое диктовало нам будущее. Я хочу убрать плохое и заменить его хорошим. Вот почему, когда у меня появляется свободная минутка, я кое-что рисую для него. Жизнь Ронана была полна зла, мучений и боли. У него есть темная сторона, но в нем также много хорошего.

Я хочу напомнить ему об этом. Я хочу, чтобы он знал, что он не только тот парень, которого из него вылепили в детстве. Так что закономерно, что я кое-что для него нарисовала. Человека с ангельскими крыльями. Крылья, которые, я надеюсь, раскинутся по всей длине его спины и накроют его старые татуировки. Те правила, которые были высечены у него на теле, когда у него не было выбора.

Рисунок появился в моем сне, когда однажды ночью я лежала рядом с ним. И с тех пор я не могу перестать думать об этом. Но теперь, когда я закончила и готовлюсь показать его ему, меня немного подташнивает.

Не знаю, понравится ли ему этот рисунок. Я даже не знаю, согласится ли он сделать еще одну татуировку. И уж точно не хочу, чтобы он думал, будто я хочу его как-то изменить. Или что я не принимаю его таким, какой он есть. Это не тот случай вообще.

Все эти мысли проносятся в моей голове, когда он смотрит на меня со своего места на диване. Он читает, а я смотрю телевизор. Именно я настояла, чтобы мы его купили. Ронан не стал мне перечить. И все чаще и чаще я ловлю его на том, что он смотрит со мной настоящие криминальные сериалы. Мне кажется, они его завораживают.

Но сейчас он смотрит на меня. Как будто он знает, что что-то со мной происходит. Что странно, потому что раньше я думала, что он вообще не восприимчив к подобного рода вещам. Но на самом деле, Ронан более проницателен, чем кто-либо может себе представить. Он просто не трубит об этом на каждом углу.

– Все хорошо? – его взгляд скользит по моему животу. – Ты плохо себя чувствуешь?

– Я в порядке, – говорю я ему. – Просто нервничаю.

Он закрывает книгу, которую держит в руках, и внимательно смотрит на меня.

– Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше? – спрашивает он с такой искренностью в глазах, что я не могу не улыбнуться этому красивому мужчине. Моему будущему мужу. Краеугольному камню, моей жизни.

– Я люблю тебя, – выпаливаю я. – Ты ведь это знаешь, верно?

– Да, – отвечает он. – Знаю.

– И я не хочу, чтобы ты менялся. Когда-либо. Я имею в виду, если ты не захочешь. Я просто…

Не знаю, что еще сказать, и в груди снова нарастает паника. Ронан протягивает руку и притягивает меня ближе, взгляд его глаз встречается с моими.

– Ты можешь говорить мне все, что угодно, Саша, – говорит он. – Тебе не о чем беспокоиться.

– Я кое-что приготовила для тебя, – признаюсь я. – Но я не уверена, что тебе это понравится.

Его большой палец скользит по тыльной стороне моей ладони, и этот легкий жест как бы привязывает меня к нему и сдерживает панику.

– Покажи мне, – настаивает он.

Я встаю и иду к шкафу, вытаскивая папку с рисунком. Я прикусываю губу и протягиваю ее ему.

– Это всего лишь идея, – говорю я ему. – Ты не обязан этого делать. Но я подумала, что если ты захочешь скрыть свои татуировки…

Ронан открывает папку и смотрит на рисунок. Очень долго. В комнате становится слишком тихо. И я уверена, что ему не понравилась эта идея.

– Это было действительно глупо. – Я пытаюсь забрать папку, но он не отпускает ее, его глаза, как всегда, изучают каждую деталь.

– Мне нравится, – говорит он.

Вот и все. Просто и по существу. В этом весь Ронан. Но мне нужно больше.

– Правда? Неужели?

– Да, – хрипло отвечает он. – Ты нарисовала это для меня. Так что мне это нравится. Мне нравятся все твои рисунки. Но этот – только мой.

Румянец заливает мои щеки, и я сжимаю ладони. Иногда я забываю, что Ронан наблюдал за мной, когда я этого не знала. Что он, вероятно, видел много вещей, которые я обычно никому не показывала. Мои рисунки. Мой дневник. Мое нижнее белье.

– Я сделаю ее завтра же, – говорит он, прерывая поток моих мыслей.

– Завтра? – спрашиваю я. – Но тебе нужно будет записаться на прием. Найти подходящего мастера…

– У синдиката есть парень, который делает татушки, – говорит он. – Я попрошу его прийти завтра.

– О.

– Значит, решено. – Он берет меня за руку и сажает к себе на колени.

Он покрывает мое лицо поцелуями и утыкается носом в шею. Его слова тихие и мягкие, выдают такие редкие эмоции, когда он шепчет мне на ухо:

– Благодарю тебя, любовь моя.

ГЛАВА 48
Саша

– Я такая же огромная, как этот чертов дом, – хнычет Мак, глядя на себя в зеркало. – Ты уверена, что хочешь, чтобы я пошла туда с тобой? Никто не будет смотреть на тебя, когда я буду топать, идя рядом с тобой по проходу.

Я смеюсь над ней, и оказывается, что это именно то, что мне сейчас нужно. Я нервная развалина.

– Мак, ты прекрасно выглядишь, – уверяю я ее. – И у меня нет никого, кто мог бы пойти туда со мной. Ты мне действительно нужна.

– О, прекрасно, – дуется она. – Ты собираешься разыграть эту карту, да?

– Так и есть.

Она поворачивается ко мне и начинает возиться с моим платьем. Белое платье в пол, талия в стиле ампир с легкой золотой отделкой. Это не то, в чем я представляла себя выходящей замуж. Но когда я смотрела на платья, Ронан признался, что его любимый цвет на мне – белый.

Ему нравится думать обо мне как о чистой и доброй. Свете в его тьме. Я определенно не ангел, но ведь и он не дьявол, каким себя считает. Поэтому для него я надеваю белое.

Я не планировала ничего делать традиционным способом. В том смысле, что я же выхожу замуж в стрип-клубе. Которым управляет мафия. В этом нет почти ничего традиционного. Но оказалось, что Ронан очень старомоден в некоторых вещах.

Он хотел увидеть, как я иду к алтарю. Он хотел показать всему миру, что я принадлежу ему. Я не могла ему в этом отказать.

Поэтому, хотя я немного паникую при мысли о том, что все будут смотреть на меня, я знаю, что все это исчезнет, как только я увижу его. Стоящего там, в ожидании меня.

Раздаются звуки музыки, а я в панике стискиваю Мак руки.

– Все в порядке, Саш, – говорит она. – Просто дыши.

Что я и делаю. Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза.

– Там никого нет, кроме Ронана. Просто сосредоточься на нем.

– Хорошо. – Я киваю, и она выводит меня за дверь.

Я дрожу как осиновый лист, и мой желудок переворачивается, когда я вижу комнату, полную лиц. Они все уставились на меня.

Мак сжимает мою руку в своей и оказывает мне столь необходимую поддержку.

– Посмотри на Ронана, – шепчет она.

Что я и делаю. Я нахожу его взгляд там, в конце прохода. Мягкий сосредоточенный только на мне взгляд его карих глаз. Он тоже нервничает. Он сгорает от нетерпения. Это была его идея, но теперь ясно, что он просто хочет, чтобы я была рядом. Ему не нравится держать меня на расстоянии вытянутой руки, особенно в окружении такого количества людей. Это просто его способ защитить меня.

Я делаю еще несколько глубоких вдохов и делаю шаг. А потом еще один. И все это время мой взгляд прикован к Ронану. Он самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Сейчас, в своем костюме, он еще более прекрасен. Это тот же самый костюм, который он всегда носит. Но сегодня все по-другому. Сегодня он похож на моего мужа.

Мак передает меня Ронану в конце прохода, и он берет мои ладони в свои. Почти сразу же моя дрожь проходит, а все остальное меркнет. Теперь остались только мы и звук голоса Рори, которые ведет церемонию.

Я повторяю клятвы, которые были созданы для членов синдиката. Они далеки от стандартных. Все они о семье, чести и крови. Верности и защите друг друга любой ценой.

Они не могли бы быть более совершенными, даже если бы я написала их сама.

Я всегда буду защищать Ронана, так же, как я знаю, что он всегда будет защищать меня.

Когда Рори переходит к кровавому обряду, он сначала вручает мне церемониальный клинок. Ронан и я оба знали, что мы не сможем порезать друг друга, что было традицией, поэтому мы решили порезать самих себя. Единственным возможным вариантом было заставить Рори выполнить ритуал, однако у меня было чувство, что Ронан вполне может убить его, если он порежет меня.

Поэтому, пока Рори читает слова, которые связывают наши души навечно, я подношу клинок к своему пальцу, а после передаю клинок Ронану. Он делает то же самое, а затем наши руки связывают вместе куском ленты.

– Моя анам кара, – повторяем мы вместе.

Те же самые слова вырезаны на наших обручальных кольцах огамическим шрифтом. Слова, которые означают, что его душа соединена с моей.

Ритуал оказался сильнее, чем я ожидала. Чистая энергия пульсирует между нами, наши души и наша любовь связывают нас как одно целое. Когда мы обмениваемся кольцами, у меня на глаза выступают слезы. Я никогда не чувствовала себя более эмоциональной в своей жизни. Любовь, которую я испытываю к этому человеку, переполняет меня. Эта любовь отражается в глазах Ронана.

И, наконец, произносятся слова, которые скрепляют наши судьбы.

Моя жизнь, моя любовь, мое дыхание.

Пусть мы всегда будем вместе, в этой жизни и в следующей.

Рори протягивает нам чашу, из которой мы оба пьем, а затем произносит слова, которые подтверждают официально.

Теперь мы муж и жена.

Ронан целует меня на глазах у всех, и он не сдерживается. Когда он, наконец, отстраняется по настоянию Рори, я смеюсь и немного сбита с толку.

Мы оба идем к алтарю и совершаем последний и заключительный этап церемонии. Зажжение свечи.

А потом он быстро сгребает меня в охапку и несет в подсобку, что, как он настаивает, тоже входит в обычай. Я почти уверена, что он выдумал эту часть, но я соглашаюсь с этим, потому что… это ведь Ронан.

Мой Ронан навсегда.

ЭПИЛОГ
Саша

Я все еще наполовину сплю, когда скрип кресла-качалки в коридоре будит меня.

Я смотрю на часы и понимаю, что, должно быть, проспала ее крики. Я нисколько не удивлена, что Ронан их услышал.

Он как-то сказал мне, что боится, что не справится с ее криками. Он был прав. Потому что каждый раз, когда он слышит их, он первым оказывается рядом с ней. Она обвела его вокруг своего мизинца.

Я убираю волосы с лица и иду по коридору, заглядывая внутрь детской, находя Ронана в кресле-качалке. Сирша лежит у него на руках, мирно посасывая из бутылки.

Он выбрал имя. Он сделал это только для меня. Просто обожаю их. Я люблю все в моей малышке. И в моем муже. А видеть их двоих вместе прямо сейчас, даже в моем лишенном сна состоянии – от этого зрелища по-прежнему захватывает дух.

Он наклоняется и нежно целует ее в лоб, а затем его взгляд устремляется на меня через всю комнату. Даже после стольких лет, когда он так на меня смотрит, я чувствую себя как на американских горках. Весь мой мир не в порядке, и все же он никогда не был более совершенным. Сирша начинает волноваться, и он откладывает бутылочку в сторону и гладит ее по спине, успокаивая почти сразу.

Я не собираюсь лгать и говорить, что оказываю на нее такое же воздействие. Я – нет. А вот Ронан – да. Он – бальзам для наших душевных терзаний. Наше затишье в бурю. Всякий раз, когда она расстроена, все, что ему нужно сделать, это обнять ее, и она уже в полном порядке. Мне хорошо знакомо это чувство.

И Ронан, конечно, не возражает. Ему нравится, что он может ее успокоить. Отцовство очень сильно изменило его. Заставило его прочувствовать те эмоции, на которые он думал, что не способен. Он самый гордый отец из всех, кого мне посчастливилось знать. Тот факт, что он мой муж и отец моего ребенка, доказывает, что молния действительно может ударить в одно место дважды. Не знаю, как мне вообще так повезло.

Когда Сирша засыпает, он укладывает ее в кроватку и возвращается ко мне. Его рука скользит по моей щеке, сильная и теплая.

– Тебе надо поспать, – говорит он. – Я не хотел тебя будить.

– Ты и не разбудил, – говорю я ему.

Он целует меня и ведет обратно в нашу спальню. Мы оба устали. Но я никогда не была так счастлива, когда он ложится рядом со мной, а затем перекатывает меня под свое крепкое тело.

Он целует меня в шею и шарит под моей ночной рубашкой, пока я стягиваю с него трусы, высвобождая его естество. Мы с трудом держим наши глаза открытыми, но, кажется, не можем оторвать друг от друга руки. Это единственное, что не изменилось.

Он двигается внутри меня, а я цепляюсь за его спину, и он покрывает поцелуями каждую клеточку моего тела. Это ненадолго. Мы всегда торопимся. Но эти несколько кратких украденных мгновений, которые у нас есть на соитие, значат все для меня.

Когда мы оба кончаем, он остается внутри меня на некоторое время, пока его дыхание не успокаивается. Я глажу его по спине, и он почти засыпает, когда я шепчу ему на ухо:

– Мне нужно снова начать пить таблетки, – говорю я ему. – Пока я не закончила, как Мак.

У них уже скоро будет второй ребенок. Факт, который она никогда не позволит забыть Лаклэну.

– А что в этом плохого? – сонно бормочет Ронан. – У нас с тобой получился славный ребенок.

– Да, – соглашаюсь я. – Но я хочу насладиться этим еще какое-то время, до того, как появится второй.

Ронан падает на бок, и его пальцы гладят мое лицо.

– Ладно, любимая.

И это все. С Ронаном все всегда так просто. Он не спорит со мной, если речь не идет о моей безопасности.

Мы просто есть. Мы существуем в нашем собственном маленьком пузыре, вход в который разрешен разве что Лаклэну и Мак, с которыми мы частенько видимся.

Синдикат работает лучше, чем когда-либо. Ронан управляет клубом так же эффективно, как и всем остальным. А потом он возвращается домой ко мне. Всегда.

Какие бы страхи у меня ни были, какие бы заботы… их больше не существует. Не знаю, будет ли так всегда. Но что я точно знаю, так это то, что мы с Ронаном будем сражаться, чтобы защитить то, что у нас есть.

И да поможет Бог каждому, кто попытается это у нас отнять.

КОНЕЦ