Текст книги "Жнец (ЛП)"

Автор книги: А. Заварелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 43
Ронан

Вся эта возня с федералами заняла гораздо больше времени, чем я надеялся. Они допросили меня, но учитывая обстоятельства у них не было достаточно оснований для моего ареста.

В синдикате есть адвокат, которого привлекают в подобных случаях. Он поддерживает собственные связи в судебной системе и часто пользуется ими в обмен на солидную премию от Найла. Но когда в дело вмешиваются федералы, это может быть сопряжено с осложнениями. Теперь они привыкли иметь дело с мафией. Они знают, как это работает. Свидетели исчезают, улики подделываются, все идет наперекосяк еще до того, как дело доходит до суда.

Вот почему зачастую они предпочитают, чтобы вы стучали на своих товарищей, прежде чем дело дойдет до суда. Но они не понимают обычаев синдиката. Они не понимают, что клятва на крови, которую мы даем, настоящая и на всю жизнь.

– Фитц, – приветствует меня Кроу, когда я вхожу в «Слэйнт» с адвокатом, идущим позади меня. Несколько других парней тоже здесь, готовятся обсудить будущее синдиката.

– Кроу, – киваю я в его сторону.

Он пожимает руку адвокату, и мы все спускаемся в подвал, где обычно встречаемся в таких случаях. К тому моменту, когда мы рассаживаемся, комната уже заполнена напитками. Кроу занимает свое место во главе стола, а я рядом с ним. Он складывает руки на деревянной поверхности стола и оглядывает комнату с серьезным выражением лица.

Само собой разумеется, что Найл много значит для него. Он Кроу как отец. Он был добр к нам обоим, и я не испытываю к нему ничего, кроме уважения.

– Я был у Найла, – говорит он. – Он очень болен и врачи говорят, что, скорее всего, восстановление будет длительным.

– Ну и что теперь? – интересуется Конор.

В комнате воцаряется тишина, а взгляд Кроу стекленеет, когда он смотрит на меня. Несколько раз я видел, как у парня в глазах мелькают такие эмоции, так что знаю, что ситуация серьезнее, чем он нам пытается показать.

– Найл был в здравом уме, – продолжает он. – И, хотя я настаивал, чтобы он подождал, пока поправится, чтобы принять какие-то важные решения, но он не согласился. Он хотел бы быть дома со своей семьей. Он готов отойти от дел.

И снова в комнате воцаряется тишина. Серьезность ситуации становится очевидной, когда парни тянутся за бокалами и произносят тихие тосты за Найла и его здоровье. Это означает, что теперь все изменится, и очень сильно. Кроу станет боссом синдиката Маккенны. И он выберет свою правую руку.

Я нисколько не удивляюсь, когда через мгновение его взгляд падает на меня.

– Фитц, – он прочищает горло. – Я уверен, что мне даже не нужно спрашивать тебя. Но это мой выбор, и если мне придется выбирать кого-то из парней, я знаю, кого хочу видеть рядом.

Я молчу, пытаясь понять, что это значит для меня. Он хочет, чтобы я взял на себя обязанности правой руки. Управлял «Слейнтом», а заодно руководил всеми парнями, которые проворачивают здесь свои делишки. Это ответственная роль, и я считаю ее таковой.

Я больше не могу думать только о себе. Саше это может не понравиться. Чем выше вы поднимаетесь по иерархической лестнице, тем более уязвимыми становитесь. Но это также означает, что у меня есть потенциал для куда более значимой роли.

Кроу считает, что нерешительность давит на меня тяжким грузом, и помогает мне, как обычно.

– Я знаю, что ты скоро станешь отцом, – говорит он. – Кстати, поздравляю, Фитци.… Я и не знал, что в тебе есть такая решимость, – некоторые парни смеются, но это уже не беспокоит меня так, как раньше. У меня есть Саша, так что они могут смеяться сколько угодно.

– Ты будешь руководить операциями здесь, в клубе, – говорит он. – Больше никакой беготни по улицам. Ты сказал, что хочешь больше ответственности, Фитц, и ты это получишь. Это означает меньше времени в подвале. Больше времени ты будешь проводить со своей семьей, и я уверен, что Саша будет счастлива.

Он откидывается на спинку стула и дает мне время подумать.

– Так каким будет твое решение? Я действительно не могу обойтись без тебя.

Кроу всегда был рядом со мной. Всегда учитывал мои интересы. Несмотря на то, что он сосредоточен на том, чтобы держать синдикат на плаву и работать, его парни никогда не сбрасываются со счетов. Я сказал ему, что хочу заняться другими делами. Взять на себя больше ответственности. И это моя возможность сделать это. Чтобы доказать Саше, что я могу быть тем мужчиной, который ей нужен. Мужчиной, который нужен нашему ребенку.

– Да, – киваю я ему в ответ.

На его лице появляется улыбка, и он хлопает меня по спине.

– Великолепно, – говорит он. – Это просто великолепно, Фитци. Тебя назначат официально сегодня же вечером.

– А как же Саша? – спрашиваю я.

Кроу делает знак Конору, и тот выскакивает за дверь, чтобы привести адвоката, который все еще остается ждать снаружи. Он подходит, садится за стол, и мы приступаем к делу.

– Саша, – Кроу смотрит на него вопросительно. – Что нам нужно сделать, чтобы она была в безопасности?

– На этом этапе, – говорит он. – Будет лучше, если она останется там, где сейчас находится. Как только все уладится, она сможет вернуться. И сейчас они не могут использовать ее против тебя, если не знают, где она.

Я киваю, потому что так и думал. Но его следующие слова застают меня врасплох.

– Я бы также посоветовал вам пожениться, и как можно скорее, – говорит он. – Так чтобы в будущих ситуациях, подобных этой, у вас была супружеская привилегия.

Кроу смотрит на меня и ухмыляется.

– Я же просил тебя сделать из нее честную женщину, Фитц.

Я пожимаю плечами, но на этот раз даже мне не удается скрыть улыбку. Все парни смотрят на меня, как на сумасшедшего. Сомневаюсь, что они когда-нибудь видели, как я улыбаюсь.

После того, как встреча заканчивается, они выходят из комнаты, а я остаюсь с Кроу наедине. Он, вероятно, подозревает, что я хочу поговорить с ним с глазу на глаз. Этоне совсем то, о чем он думает я хотел бы с ним поговорить.

Он наливает нам обоим еще по стакану, а затем обращает свое внимание на меня.

– Мне нужен ребенок, – говорю я ему.

Он долго молчит, опрокидывая стакан в руке, и залпом допивая его содержимое. —

– Не уверен, что правильно понял, – говорит он. – На самом деле, я уверен, что не понял.

– Для практики, – объясняю я.

Теперь он смотрит на меня так, словно я тоже сошел с ума.

– Только не говори, что сам умеешь с ними обращаться, – возражаю я. – Когда ты в последний раз был рядом с маленьким ребенком?

Он пожимает плечами: «Понятия не имею, Фитц».

– Вот именно, – киваю я. – Так найди нам ребенка.

ГЛАВА 44
Саша

Прошел месяц с тех пор, как я отсиживалась у Алексея. И я совсем не рада этому, но я знаю, что Ронан держит меня в безопасности, пока все не уляжется. Я не могла видеть его так часто, как хотелось бы, так как дом Алексея находится очень далеко от города, а Ронан теперь взял на себя обязанности Правой руки Кроу.

Он заверил меня, что сверхурочная работа не продлится вечно, это только на время смены власти. Он также заверил меня, что его новая должность имеет ряд преимуществ для нас двоих. И хотя поначалу я сомневалась, полагая, что он еще глубже укоренится в синдикате, теперь я склонна согласиться с его доводами.

Это небольшое изменение означает, что он не будет больше работать на улице, подвергая себя риску каждый день. Он будет вести дела в клубе и решать вопросы тех, кто работает под его началом. И он не будет проводить так много времени в подвале, что меня по-настоящему беспокоит.

Я знаю, кто такой Ронан, и не собираюсь просить его измениться. Я бы не хотела, чтобы он менялся. Но я хочу, чтобы он видел еще кое-что, кроме насилия. Кроме крови. Я хочу, чтобы он видел, каково это – иметь другую семью. Семью, помимо мафии.

Я уже вижу в нем разительные перемены. Его приоритеты изменились. И когда он появляется здесь посреди ночи, с усталым и осунувшимся лицом, он делает это для меня. Он может возвращаться домой. Но однажды он сказал мне сонным шепотом, что его дом здесь, со мной. Где бы я ни была, он будет там со мной.

Простота его заявления была настолько искренней, что он вряд ли понимал, как много эти слова могут значить для меня.

Когда я просыпаюсь сегодня утром и вижу, что он закинул на меня ногу, удерживая меня на месте, я улыбаюсь. Он никогда не спит долго, но уже одиннадцатый час, а он все еще не проснулся. Я перекатываюсь на него и касаюсь губами его горла.

Он стонет, а затем его сонные карие глаза распахиваются. Он все еще едва соображает, но уже целует меня в ответ, прижимаясь ко мне бедрами. Ронан всегда берет меня по утрам. И часто, когда возвращается домой по ночам, независимо от того, насколько он устал. Иногда мы даже находим друг друга посреди ночи, будучи еще в объятиях Морфея. Наши тела сближаются до того, как мы успеваем это осознать умом.

Но сегодня утром, когда он переворачивает меня и двигается внутри меня, в нем происходит еще одна перемена. Он больше не торопится и не выходит из-под контроля, он делает все медленно и нежно. Он смотри на меня мягким взглядом, полным обожания.

Когда меня неожиданно накрывает, он перестает двигаться. Его дыхание прерывается, бицепсы и мышцы на шее напряжены до предела. Он почему-то нервничает. Чего он уже давно не делал. Но есть еще одна вещь, которую я узнала о Ронане, это то, что обычно ему требуется некоторое время, чтобы осознать некоторые вещи, а затем он начинает понимать, и это словно озарение.

– Что такое? – протягиваю руку и касаюсь его лица. Он наклоняется ко мне и закрывает глаза.

– Саша… – его голос срывается.

А потом он снова трахает меня. На этот раз жестко и быстро. Он утыкается лицом мне в шею, и я обхватываю его затылок, прижимая его к себе. Я не знаю, что с ним происходит, но я точно знаю, что не следует давить на него. Он скажет мне, когда будет готов.

И, как оказалось, это происходит сразу после того, как у него наступает разрядка и он отпускает себя с долгим, болезненным стоном внутри меня. Я все еще наполнена им, целую его в шею, когда он выпаливает то, что у него на уме.

– Ты хочешь, чтобы я стал твоим мужем?

Мои руки перестают двигаться, дыхание прерывается, и я в шоке смотрю на него.

– Что ты… – хриплю я. – Ты просишь меня выйти за тебя замуж?

– Да, – осторожно отвечает он.

Он хмурит брови и не моргает. Вообще. Он так беспокоится, что я скажу «нет», что продолжает искать признаки отказа. Они ему не нужны, потому что я быстро и без колебаний избавляю его от страданий.

– Да, Ронан.

– Да? – спрашивает он. – Ты выйдешь за меня?

Я киваю. Но он все еще не выглядит убежденным, поэтому я целую его, чтобы скрепить нашу договоренность поцелуем. Он так увлекается, что, кажется, забывает о своем неверии, и о чем мы говорили ранее. И это все.

Он падает рядом со мной и притягивает меня к себе. Я утыкаюсь в него носом и вдыхаю его запах, мои глаза закрываются в безопасном убежище, которым он для меня является.

– Саша?

– Хм? – сонно бормочу я, прижимаясь к нему.

– Ты не представляешь, как мне посчастливилось повстречать тебя.

* * *

Когда я снова просыпаюсь, Ронана уже нет. Я подозреваю, что у него, вероятно, были дела в городе, так как обычно он уезжает по делам город. Но тут я слышу шум, доносящийся из коридора. Клянусь, я схожу с ума, потому что мне мерещится, что плачет ребенок.

Я иду по коридору, прислушиваясь к звукам тарабарщины, доносящимся из-за приоткрытой двери. И когда я открываю ее, я нахожу последнее, что я когда-либо думала, увижу в своей жизни.

Ронан и Лаклэн склонились над столом, уставившись на ребенка, лежащего на нем, словно пытаясь решить какую-то головоломку. Алексей наблюдает за происходящим со стороны, а Дейзи – снизу.

– Нет, смотри, как эти маленькие ремешочки надо застегнуть вот так, – говорит Ронан, указывая на подгузник на столе.

– Я так не думаю, Фитц, – возражает Кроу. – Они так не будут держаться.

– Может быть, проще закрепить их скотчем, – предлагает Алексей.

Я откашливаюсь, стоя у двери, и все трое смотрят на меня, как олени, оказавшиеся на дороге в свете фар. Щеки Ронана пылают, как и у Лаклэна. А я бы и за миллион лет не подумала, что он на такое способен. Я только что застала босса ирландской мафии и его правую руку краснеющими как вареные раки из-за ребенка.

– Эм, ребята,… – указываю на полуобнаженного маленького мальчика, лежащего в центре стола. – Возможно, вы захотите сделать с ним что-нибудь побыстрее.

Струя мочи взлетает в воздух и бьет Лаклэна по руке. Он смотрит на нее с недоумением, а потом они с Ронаном пытаются надеть подгузник.

– Дай мне клейкую ленту, – кричит Ронан Алексею, как будто у них ЧП.

– Вам нужна помощь? – спрашиваю я их.

– Нет, – в один голос говорят они. А потом Ронан добавляет: «Нам нужно разобраться с этим самим».

Я подавляю улыбку и тихо выхожу за дверь. Хотя мне бы очень хотелось остаться и посмотреть на этот спектакль, у меня такое чувство, что Ронан пытается отнестись к этому очень серьезно. Он нервничает из-за того, что станет отцом. И тот факт, что он практикуется с Лаклэном, в значительной степени свидетельствует об этом.

Три часа спустя я нахожу его без сознания в кресле внизу с Дейзи, свернувшейся калачиком в его объятиях. Ее голова склонилась набок, язык высунулся изо рта, и она храпит у него на груди. Я достаю из кармана телефон запечатлеваю этот момент, пока он не проснулся.

И пока я смотрю на экран с огромной глупой улыбкой на лице, я понимаю, что он будет хорошим отцом.

ГЛАВА 45
Саша

После того заточения, которое, казалось, продлится вечность, Ронан, наконец, дает отмашку, что мы можем вернуться домой. Я нервничаю по целой куче причин, и даже не могу понять, по поводу чего больше.

Мак все еще ничего не знает о Талии. И хотя я почти не видела ее во время моего пребывания у Алексея, я знаю, что она там. И я не хочу лгать Мак об этом. Лаклэн тоже пока не сказал ей, но в какой-то момент кому-то из нас придется это сделать.

Я довольно быстро узнаю, что у синдиката гораздо больше секретов, чем они хотели бы иметь. Некоторые из них работают в нашу пользу. Хотя, я бы никогда не пожелала зла Найлу, в некотором смысле я благодарна, что он отошел от дел. Потому что, останься он, это бы автоматически возлагало бремя наказания за предательство Ронана на Лаклэна. И можно с уверенностью сказать, что это в значительной степени было маленькой придворной интригой.

Но остался еще один маленький нерешенный вопрос, связанный с федералами. Хотя Ронан заверил меня, что все улажено, они все равно должны допросить меня о том, что произошло на той конспиративной квартире. Поэтому в тот день, когда мы возвращаемся в Бостон, я провожу большую часть дня с моим адвокатом, назначенным синдикатом.

Они не позволили Ронану прийти на допрос с моим участием, но все прошло не так уж плохо, как я думала. Адвокат взял на себя почти все ответы, как и обещал Ронан. А поскольку нет достаточных доказательств, чтобы обвинить Ронана или меня в чем-либо, мы официально свободны начать нашу совместную жизнь.

Мы решили устроить небольшую церемонию в «Слейнте», как это сделали Мак и Лаклэн. Странно, что место, которое я думала, что никогда больше не захочу увидеть, – это место, где я буду произносить свои свадебные клятвы. Но теперь, когда Ронан там главный, я не могла представить себе, что захочу быть где-то еще. Мы будем окружены нашими друзьями и семьей. Чем, в сущности, и является синдикат. Семьей.

Единственный человек, которого там не будет, – это Эмили. Когда я сказала ей, что выхожу замуж за Ронана, она почти ничего не сказала. Честно говоря, меня это вполне устраивает. Эм живет своей жизнью, а я – своей. Возможно, она не понимает моего выбора, но я смирилась с ним, и это все, что действительно имеет значение.

Ронан – это моя жизнь. Мое дыхание. Иногда он единственная причина моего существования. Я знаю, что это звучит безумно, но это то, что я чувствую. Мы были посланы на эту землю, чтобы найти друг друга. И когда он смотрит на меня своими темно-карими глазами, как сейчас, я знаю, что мы единственные в своем роде. Мы – рождение Сверхновой звезды. Наша с ним любовь столь редкая, столь несравненная, она сияет ярче, чем любая другая.

Он обхватывает меня рукой, словно защищая, и запихивает в машину, даже нагибается и пристегивает.

Я улыбаюсь ему, и когда он дотрагивается до меня, его пальцы касаются моей челюсти, и он целует меня. Я хватаю его за голову и целую в ответ, по-настоящему окунаясь в ощущения от поцелуя, прежде чем он отстраняется.

– Саша?

– Хм?

– Мы с тобой должны пойти посмотреть на этого ребенка, – говорит он.

– О, – смотрю на его часы и проверяю время. – Верно.

Ронан захлопывает дверцу и обходит машину, чтобы сесть за руль. Он испытал облегчение всего на две секунды после окончания допроса, а теперь снова нервничает. Но и я тоже. Сегодня у нас первое УЗИ.

У меня уже появился небольшой животик. Время ускользает от меня, а дел еще так много. Мне нужно собрать все для детской и начать читать. Мак звонила мне раз двадцать, потому что читала, что ее ноги станут огромными и никогда не вернутся в нормальное состояние. Потом она начала рассказывать мне о матке, растянувшейся до размеров арбуза. Тогда-то я и сказала ей, чтобы она перестала мне звонить.

Но сейчас я вся в панике и пытаюсь сохранять спокойствие ради Ронана. Я все думаю о том, что говорила Мак, и как она шутила, что после всего, через что нам придется пройти, скорее всего, нам нужно будет попросить место в труппе цирка уродов. Все, что я могу себе представить, это то, как я превращаюсь во что-то совершенно неузнаваемое. Я уже чувствую себя огромной и боюсь, что Ронан тоже так подумает.

Логически я понимаю, что волнуюсь по пустякам. Когда он видит меня голой, он весь сконцентрирован на мне. Даже больше, чем обычно. Он этого не говорит, но мне кажется, ему нравится, что я беременна его ребенком. Он всем рассказывает, когда мы встречаем знакомых. С таким же успехом он мог бы разгуливать с плакатом, провозглашающим, что я забеременела от него.

Он заезжает на стоянку перед кабинетом врача и глушит мотор. Но прежде чем он успевает выйти, я протягиваю руку и беру его за ладонь.

– Я нервничаю, – говорю я ему. – Я знаю, что ты тоже.

Моя рука дрожит, а голос хриплый, когда я говорю.

– Я старалась быть сильной, потому что знаю, что все это действительно пугает тебя. Но я тоже волнуюсь, Ронан.

Он хмурится, а затем отстраняется от меня, выходя из машины. Плотина чувств почти прорывается, когда я думаю, что он собирается напомнить мне, что нам стоит поторопиться, так как у нас назначено. Но вместо этого он подходит ко мне и буквально вытаскивает из машины.

Он обнимает меня и целует. Меня трясет от нервов, а он совершенно спокоен и невозмутим. Я этого не ожидала. С тех пор как мы узнали об этом, и, помня о его первой реакции, я думала, что мне придется вести себя легкомысленно всю беременность. Давать ему информацию по крупицам и никогда не рассказывать о своих страхах.

Но сейчас этот мужчина, обнимающий меня, совсем не тот, который бросил меня в тот день. Этот мужчина – мой защитник. Твердый, как скала, хладнокровный, а это именно то, что мне нужно в данный момент.

– Саша, – бормочет он между поцелуями. – Тебе не нужно обращаться со мной как с кисейной барышней. Это моя работа – заботиться о тебе и защищать тебя. Всегда. Если ты нервничаешь, я хочу, чтобы ты мне об этом сказала. Может, у меня и не найдется нужных слов, но я постараюсь тебя успокоить.

Я качаю головой, и несколько слезинок выкатывается из моих глаз.

– Я знаю, – говорю я ему. – Мне следовало просто сказать тебе. Я просто беспокоюсь, что могу напугать тебя, если скажу что-нибудь.

– Я уже перепугался, – признается он. – Но я никуда не собираюсь убегать. У меня и в мыслях такого не было. Единственное место, где я хочу быть, – это здесь, с тобой. И я не думаю, что у тебя есть причины для беспокойства.

– Но Мак сказала, что мы будем выглядеть как цирковые уроды, – всхлипываю я.

Ронан снова хмурится и качает головой:

– Это невозможно, Саша. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо имел счастье видеть. Это неизменно. Независимо от того, сколько еще детей я заставлю тебя выносить.

– Тогда я буду плохой матерью, – ною я.

– Саша, – в голосе Ронана прорываются металлические нотки. – Теперь ты тянешь время.

– Ну и что? – спорю я.

– Я не хочу заходить внутрь. Кажется, у меня сейчас случится сердечный приступ. Чувствую его приближение. Внутри все переворачивается.

Про это я не лгу. У меня и впрямь приступ панической атаки. Не знаю почему, но я чертовски нервничаю.

Ронан наклоняется и берет мое лицо в ладони.

– Делай то, что считаешь нужным, – говорит он. – Если хочешь, я помогу.

– Ты знаешь об этом? – моргаю, глядя на него, и хватаюсь за грудь.

– Да, – отвечает он. – Я знаю о тебе все, что только можно.

Я все еще сосредотачиваюсь на этой пикантной новости, когда он хватает меня за руку и приподнимает мой подбородок.

– Ну, помнишь, что нужно знать? Пять вещей, верно?

– Верно, – отвечаю я.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, запах Ронана немного успокаивает меня.

– Жареные кедровые орехи и солодовый виски, – шепчу я. – Это ты.

Еще один вдох. Я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом, мягким, твердым и уверенным одновременно.

– Горький шоколад.

Я делаю еще один вдох, и он снова целует меня. Когда он отстраняется, я все еще чувствую его вкус на своем языке.

– Мята.

– Осталось еще две, – подбадривает он.

Мое дыхание уже успокоилось, и я чувствую себя лучше, но мне нравится, что он делает это со мной. Поэтому я продолжаю. Мы окружены звуками шумного Бостона. Машины, люди и обычный городской шум. Но единственное, что резонирует, когда я прижимаюсь лицом к его груди, – это он.

– Сердцебиение.

Ронан берет наши соединенные руки и проводит ими по моему животу, и заканчивает за меня:

– Наш ребенок.