Текст книги "Призрак (ЛП)"

Автор книги: А. Заварелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 20
Талия

Меня беспокоит долгое молчание Магды.

Она тщательно меня одела. В кричащее платье черного цвета с крошечными прозрачными полосками ткани, которые открывают участки моей бледной кожи. К платью идут черные туфли на каблуке и украшения. Мои волосы вымыты, завиты и ниспадают вуалью на плечи. Макияж нанесла с такой же тщательностью.

И все же я не смотрю на себя, когда она тянет меня к зеркалу. Я смотрю на нее в отражении.

– Я же говорила тебе, – говорю я ее отражению. – Я же говорила, что разочарую тебя.

Она встречается со мной взглядом в зеркале, и ее плечи опускаются.

– Вы меня не разочаровали, – заявляет она. – Вы всколыхнули в нем воспоминания.

О чем, она не говорит. Но теперь я знаю, что это правда. Я – соль в его ране. И мне следовало понять это раньше. Что Алексей такой же мазохист, как и я. Пытается утопить свои печали в коньяке, который пьет. Пытается отгородиться от мира и от того, с чем он не хочет сталкиваться.

Люди справляются по-разному.

И когда эти способы не являются тем, что общество считает благопристойным, тогда вы еще больше отодвигаетесь на обочину. Как Алексей. И как я.

Они все хотят, чтобы я испугалась. Была робкой и мягкотелой. Хныкала и плакала, когда мужчины прикасались ко мне.

Только я хочу, чтобы мужчины прикасались ко мне. Я хочу, чтобы они подпитывали мою ненависть к себе. И я использую их для этого. Алексея я тоже жажду использовать. Я хочу, чтобы он трахал меня, использовал и унижал, как мусор, которым я и являюсь. Как все твердили мне об этом в этом гребаном обществе отбросов. Это заставило бы меня чувствовать себя лучше. Я жажду этого подтверждения от него.

Но сейчас, когда я смотрю на Магду, я вижу в ее глазах совсем другое. Это не стыд, или разочарование, или неспособность понять. Это полная противоположность всем этим вещам. Это любовь и принятие.

Мои губы дрожат, и мне хочется оттолкнуть ее. Так, как я делаю это всегда. Потому что надежда – самая опасная вещь из всех.

– Иди ко мне, дитя.

Она притягивает меня к себе и обнимает. И я не знаю, что мне делать. Поэтому я просто позволяю ей. Слезы давят на мои глаза, но я не позволяю этому давлению прорваться наружу. Мое горло саднит от сдерживаемых в течение долгого времени слов и эмоций, которым я не давала выхода. Глубокой неуверенности, заложенной в моей ДНК.

– Он выбрал меня, потому что знал, что может ненавидеть только меня, – говорю я ей. – Потому что я напоминаю ему о том, о чем он не хочет вспоминать.

– Все не так просто, – говорит мне Магда. – Вы похожи больше, чем думаете.

Она берет меня за руку и выводит из комнаты. Вниз, в гостиную. Где Алексей сидит на диване спиной к нам. С бокалом коньяка в руке.

Магда неловко ерзает, как будто ее одолевают сомнения. А потом она поворачивается ко мне с суровым лицом.

– Я собираюсь рассказать вам кое-что об Алексее, – говорит она. – То, чего вы никогда не должны разглашать никому за пределами этого дома. Что-то, что требует абсолютного доверия и веры, мисс Талия. Потому что эта информация может навредить ему, если вы когда-нибудь ее раскроете. Понимаете?

– Тогда зачем вообще говорить мне об этом? – интересуюсь я.

– Потому что вам нужно знать. А он слишком стыдится, чтобы признаться вам в этом самому. Но, возможно, это заставит вас понять.

Я молчу и наблюдаю, как она делает жест рукой.

– Позовите его.

– Зачем?

Я перевожу взгляд на его фигуру на диване. Высокий и сильный, но отчаянно одинокий. Его поза – поза побежденного. Уставший. Он не более чем в трех метрах от нас, и он все еще не обернулся.

– Алешка, – зовет Магда.

Ничего. Ответа не последовало. Он оставался неподвижным. Как будто нас даже не было в комнате.

– Попробуйте вы, – говорит она мне.

– Алексей, – зову я.

Нет ответа. Поэтому я пробую еще раз, громче.

– Алексей!

Ничего.

Магда наклоняется и гладит меня по руке.

– Он не игнорирует вас, мисс Талия.

Ее слова оставляют основное недосказанным. А я в замешательстве смотрю ему в затылок. Как я могла этого не заметить?

– Он читает по губам?

– Он все читает по вашему лицу, – отвечает Магда. – Но если вы находитесь очень близко к нему и говорите ему в правое ухо, он может немного слышать.

Теперь все обретает смысл. Правда – так невероятно проста. Прямо передо мной все это время.

Алексей не слышит. Вот почему он затворник в своем собственном доме. Он не хочет, чтобы кто-нибудь узнал его секрет. Потому что в мафии, в его мире, этот секрет был бы слабостью.

И я вдруг ловлю себя на мысли, что он тоже считает себя слабым. Возможно, именно поэтому он выбрал меня. Потому что мы оба испорчены и разрушены.

– Это будет долгий вечер для тебя, – говорит мне Магда. – Тебе следует подняться наверх и отдохнуть, пока не начнется вечеринка.

Я бросаю на Алексея последний взгляд, прежде чем кивнуть и сделать, как она говорит.

– Хорошо.

Глава 21
Алексей

К пяти часам все гости уже в сборе.

Виктор и его приближенные Воры пришли сегодня к нам на ужин. В честь моей женитьбы. Также здесь Катя с Анатолием. Даже Николай и мой собственный отец, который послушно игнорирует меня, как всегда.

Я не чувствую, что все пройдет хорошо, и чем дольше я жду, когда Талия спустится, тем больше мои нервы на пределе. Я не знаю, в каком настроении она будет сегодня вечером. Если она сможет им доказать, то пускай игнорирует меня. С тем же бесстрастным выражением лица, к которому я теперь привык. Тем же самым желанием покончить с собой, а не выйти замуж за такого, как я.

Я должен был пойти к ней. Поговорить с ней после произошедшего. Но мой гнев слишком велик. Я не могу смотреть на нее, не выдавая своих чувств. Как будто она предала меня.

Виктор говорит со мной, когда его взгляд перемещается позади меня. И еще до того, как я смотрю в том направлении, я знаю, что она там. Я жду, гадая, какую версию получу сегодня вечером.

Она появляется рядом со мной, и когда я поворачиваюсь к ней, она тянется, чтобы поцеловать меня в щеку. Это действие удивляет меня, и это не остается незамеченным Виктором. Только через мгновение я понимаю, что она слишком маленькая, а я слишком высокий, поэтому я наклоняюсь, чтобы подстроиться под нее.

Ее губы мягкие и теплые на моей коже, и в ней нет ни гнева, ни уныния, которых я ожидал от нее. Когда она отстраняется, она берет меня под руку и кладет свои бледные пальцы на черный свитер. На руке у нее обручальное кольцо. Как и на моей.

Мои глаза скользят по ней, одетой во все черное. Это идеальное дополнение к ее призрачно-белой коже и бледным светлым волосам. Она похожа на падшего ангела, глаза подведены черным, а губы накрашены красной помадой. И прямо сейчас каждая пара глаз в комнате устремлена на нее.

– Добрый вечер, – говорит она Виктору.

Мысленно я понимаю, что мне нужно снова обратить на него внимание. Чтобы не выставлять себя дураком. Не хватает каких-либо намеков в разговоре. Но мне трудно оторвать взгляд от моей жены, которую… Кажется, я вообще не узнаю.

На ее лице появляется улыбка, когда Виктор берет ее свободную руку в свою и приветствует ее. Она прижимается ко мне так близко, как будто она мой партнер. Как будто мы оба против всех. Как если бы был только я.

У меня в голове так много вопросов, но у меня нет времени их обдумывать. Она похлопывает меня по руке и улыбается, и я понимаю, что она пытается привлечь мое внимание.

Я снова поворачиваюсь к Виктору, который с любопытством переводит взгляд с нее на меня.

– Ты очень хорошо устроился, Лешенька.

Не могу сказать, искренни его слова или нет. Когда только на прошлой неделе он назвал ее шлюхой, теперь он, кажется, не может отвести от нее глаз. Кивнув, я притягиваю ее ближе, обнимаю за талию, и он улыбается.

– Расскажи мне, – обращается Виктор к Талии, – как тебе семейная жизнь.

Когда она смотрит на меня, в ее глазах появляется неподдельная теплота. Я не знаю, откуда она взялась, но я ловлю себя на том, что жалею, что мы в комнате не одни. Вместо этого я удовлетворяюсь тем, что собственнически кладу руку ей на затылок. Поглаживая теплую кожу и наблюдая за тем, как она отвечает ему.

– Я бы сказала вам, что мой муж – настоящий джентльмен, – говорит она. – Но мы оба знаем, что это ложь.

Виктор смеется, и когда его взгляд останавливается на мне, в нем сверкает одобрение. Я притягиваю Талию еще ближе, касаясь губами ее щеки. Она не протестует. На самом деле, она наклоняется ко мне и тихо вздыхает в знак одобрения.

– Но ты счастлива, – замечает Виктор. – Ведь так?

Это не вопрос, хотя и сформулирован как вопрос. Это наблюдение. И сейчас она действительно кажется счастливой.

Талия смотрит на меня, ее глаза скользят по моему лицу, когда она отвечает.

– Естественно.

А затем Виктор поднимает свой бокал, произнося классический русский тост за наше здоровье и счастье.

На другом конце комнаты взгляд Кати встречается с моим. Боль и гнев наполняют ее глаза, когда она переводит их с меня на Талию. Я игнорирую ее и сосредотачиваю свое внимание на Магде, когда она входит в комнату.

– Ужин подан.

Мы все переходим в столовую, и Талия занимает свое место рядом со мной.

На протяжении всего ужина я вижу, как все мужчины пялятся на нее. В том числе Сергей и Николай. Когда его взгляд ловит мой через стол, он извиняется. И еще кое-что.

Я не позволяю ему представиться ей.

Ужин – дело долгое. С тостами и благословениями от всех знатных членов за столом. Когда приходит очередь Сергея, он издевается надо мной, просто говоря: «За мое здоровье».

Катя весь вечер не сводит глаз с Талии, и Талия тоже обратила на нее внимание. Под столом ее рука находит мою, и я переключаю свое внимание на нее.

Она улыбается мне, и это все еще обезоруживает меня.

У меня есть идея убрать острые столовые приборы из пределов ее досягаемости. Я убежден, что она каким-то образом обманывает меня.

Но она хорошо играет свою роль, никогда не сбивается с ритма, когда кто-то задает ей вопрос. Конечно, каждое ее слово – ложь относительно нашего брака. Но только она и я знаем это.

Когда тарелки убраны и мужчины начинают расходиться по гостиной, Анатолий останавливает меня. Он смотрит на Талию и улыбается, а затем просит меня по-русски получить необходимую ему информацию о местном политике.

– Я позабочусь о твоей жене, – говорит он мне. – Пока ты будешь занят.

Вместо этого я зову Магду и приказываю ей оставаться рядом с Талией.

– Я сейчас вернусь, – говорю я ей. И когда все взгляды в комнате устремлены на нас, я наклоняюсь и целую ее, как подобает мужу. Мягко, в щеку.

Она улыбается мне, и я поднимаюсь в свой кабинет.

Как я и подозревал, я нахожусь там не более двух минут, прежде чем появляется Катя.

– Лешка, – приветствует она меня.

Окидываю взглядом ее высокую фигуру, облаченную в голубое платье, которое она выбрала, чтобы подчеркнуть все ее достоинства, как она всегда делает. У нее тело модели, как, впрочем, и лицо. Драгоценный камень, которого жаждут многие воры, но не имеют достаточно весомого положения, чтобы заполучить ее.

По крайней мере, не навсегда. Хотя я никогда не узнаю, со сколькими она была, помимо меня и Николая. Я был одним из немногих, кто имел ранг, которого она жаждала в партнере. Только у меня не было того, в чем она нуждалась.

Я влюбился в нее. И она сделала из меня посмешище. И все же она здесь, умоляет меня вернуться.

– Когда ты собираешься закончить этот цирк? – спрашивает она, прислоняясь к моему столу и загоняя меня в ловушку.

– Нет никакого цирка, Катя. – Я извлекаю нужную мне информацию из файла, хотя мне ясно, что у Анатолия было только одно намерение, когда он послал меня сюда.

– Эта девушка недостаточно хороша для тебя, – говорит она мне. – Она не член семьи. Не воспитана для того, чтобы быть женой Вора.

– Ее не для этого воспитывали, – отвечаю я. – Вот почему я женился на ней.

Оскорбление не остается незамеченным. Катя вздрагивает, но быстро приходит в себя.

– Еще не поздно, – говорит она мне. – Ты можешь отослать ее и выбрать меня. Скажи мне, что я должна сделать, Алексей. Чтобы заслужить твое прощение. Все, что угодно, и я это сделаю.

– Мне от тебя ничего не нужно.

Ее глаза скользят по мне, когда она приближается ко мне. Так близко, что ее нога касается моей, когда она наклоняется ко мне, ее духи пропитывают воздух вокруг нас. Выверенные движения, чтобы привлечь мое внимание. Катя – эксперт по манипуляциям.

Мной манипулировали ее красота и ее слова. Но теперь я ничего не чувствую, когда смотрю на нее.

– Тебя будоражит только бег охоты, – говорю я ей. – Тебе нужно сейчас же отказаться от своих фантазий и принять реальность. Займись Николаем. Вам будет вместе очень хорошо.

Она усмехается мне в лицо, как будто я обжег ее.

– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. Он всего лишь солдат. Я воспитана, чтобы быть женой высокопоставленного вора.

Я отметаю ее вспышку гнева, пожимая плечами.

– Он был достаточно хорош, чтобы ты трахалась с ним. Так в чем разница?

– Это была ошибка, – произносит она. – Пожалуйста…

Отчаяние в ее голосе раздражает меня. Я просто хочу, чтобы она ушла.

Тень падает в просвете дверного проема, и когда я поднимаю глаза, я вижу, что Талия смотрит на меня. Она переводит взгляд с Кати на меня, задаваясь вопросом о том, как близко мы стоим рядом друг с другом.

Я протягиваю руку, жестом приглашая ее подойти ко мне, умоляя глазами, чтобы она не истолковала увиденное превратно.

Она делает это без колебаний. И как только она оказывается достаточно близко, я притягиваю ее прямо к себе на колени, яростно и собственнически целуя ее перед Катей.

Когда я отрываюсь от ее губ, чтобы глотнуть воздуха, Талия изучает меня, и Катя едва может скрыть свое презрение.

– Ты уже знакома с моей женой? – спрашиваю я ее.

– Нет. – Губы Кати изгибаются в фальшивой улыбке, отточенной за годы тренировок. – По-моему, нет.

Мои руки скользят по телу Талии, притягивая ее ближе ко мне. Это не рассчитанный шаг с моей стороны, а инстинктивный. Прямо сейчас она податлива. Делает то, что я прошу, и играет роль моей жены, как будто она была рождена для этого.

Мне она нравится такой.

Я хочу впитывать каждую секунду этого мгновения, пока оно длится. Прежде чем я неизбежно все испорчу.

Талия протягивает руку и касается моего лица, нежно целуя меня, прежде чем отстраниться.

– Прости, – шепчет она Кате. – Мы не можем держать руки при себе, когда рядом друг с другом. Этап медового месяца.

– Наслаждайся, пока он длится, – отвечает Катя.

– Как раз это я и намерена сделать, – улыбается ей Талия. – И на этой ноте, не будешь ли ты так любезна?..

Катя остается на месте, ее челюсть напряжена, а взгляд горит, когда она смотрит на меня. Желает, чтобы я опровергнул слова своей жены.

– Закрой дверь, когда будешь уходить, – добавляю я.

Она ругает меня по-русски, а потом делает, как я прошу.

Глава 22
Талия

Я не двигаюсь с колен Алексея, когда Катя уходит. Вместо этого я непристойно задираю платье на бедрах и прислоняюсь спиной к его столу, позволяя его глазам обшаривать меня.

Он внимательно наблюдает за мной, ожидая моего следующего шага. Он не понимает моих мотивов. Да и я не хочу их понимать. Но понимая, как сильно эта женщина хотела его, во мне просыпается собственнический инстинкт. Это заставляет меня нуждаться в нем так, как я не должна этого признавать.

Моя рука тянется, чтобы провести по его челюсти. Крепкой и свежевыбритой. Гладкой. Он прекрасен.

Я понимаю, почему она так сильно его хочет.

Но на самом деле меня беспокоит не это.

– Ты хотел заставить ее ревновать, – говорю я.

– Да.

– Потому что ты любил ее, – добавляю я.

– Нет, – отвечает он.

– Врунишка.

Мои губы прижимаются к его губам, и я крепко целую его. Руки Алексея блуждают по моим бедрам до самой задницы. Его горячая ладонь скользит в заднюю часть моих трусиков, чтобы обхватить мою ягодицу, а затем он притягивает меня к своей выпуклости на штанах.

– Ты хочешь трахать меня и при этом думать о ней? – интересуюсь я у него.

– Тебе бы это понравилось, – отвечает он. – А ты бы пошла на это?

– Что это значит?

– Ты воспользуешься любым предлогом, чтобы не чувствовать себя так, как сейчас.

Он прав. Он настолько прав, что это пугает меня. Я чувствую что-то с ним. Что-то большее, чем безрассудное поведение и ненависть к себе.

С ним я чувствую себя… в безопасности. Его дом – мое святилище. Его тело – моя крепость. Он высокий, сильный и опасный. И, как сказала Магда, я верю, что он защитит меня.

Это самое опасное убеждение, которое я когда-либо могла иметь с мужчиной.

Мне нужно перетянуть мяч на свое игровое поле. Мне нужно, чтобы он знал, что я тоже знаю его секреты.

– Именно так сказал бы лицемер. – Я наклоняюсь ближе и шепчу ему в правое ухо. – Лешка.

Он замирает, его руки все еще на моей заднице, его голова откидывается назад, чтобы он мог осмотреть меня. Чтобы расспрашивать меня своими бледно-голубыми глазами.

– Я знаю, – говорю я ему.

– И что ты можешь сказать по этому поводу? – спрашивает он.

Его челюсть напряжена, взгляд жесткий и оценивающий. Я инстинктивно знаю, что этот человек может распознать ложь, если я когда-нибудь осмелюсь ее произнести. Но у меня всегда есть только моя честность, которую я могу ему предложить.

– Мне нравится, – признаюсь я. – Потому что, возможно, это делает нас равными. Может быть, это означает, что мы с тобой против всего мира.

Он слегка расслабляется, и его брови сходятся на переносице. Я удивила его своим ответом. Он ожидал чего-то другого.

Ненависти? Отвращения?

Я не могу этого понять. Но слова Магды звучат в моей голове, громко и ясно.

Вы похожи больше, чем думаете.

– Как тебе удается так хорошо это скрывать? – интересуюсь я. – Как ты читаешь по губам, оставаясь незамеченным?

– Как и любой навык, ты оттачиваешь это по мере его освоения. Через практику.

Я киваю, а он продолжает наблюдать за мной. И объясняет дальше.

– Я не улавливаю всего, что говорят. Я улавливаю кусочки и складываю их в голове. Как мозайку. Все люди разные. Некоторые говорят слишком быстро, некоторые бормочут. Некоторые прикрывают рот или отводят взгляд. Некоторых из них читать очень просто. А некоторых – трудно. Дело не только в чтении по губам. Твое лицо выражает тысячу вещей, которые никогда не произнесут твои губы.

– Что ты имеешь в виду?

Они приподнимает ладонь, чтобы коснуться пальцами моего подбородка. А потом моих бровей. Они скользят по моему лицу, изучая меня так, как он не делал раньше.

– Это тысяча эмоций. То, как твои глаза сужаются и расширяются. Трепет ресниц. Непроизвольное подергивание плечом или тик, о котором ты даже не подозревала. Есть так много эмоций, которые остаются незамеченными, потому что большинство из них привыкли только слушать слова. Но я научился наблюдать. И теперь я вижу все.

В этом есть смысл. То, почему он так наблюдателен. Как он, кажется, предугадывает мои движения еще до того, как я сама их идентифицирую.

– И что ты видишь на моем лице? – с любопытством спрашиваю я.

– Боль, которую ты, будучи слишком гордой, стараешься не показывать.

– Как и сожаление, исходящее от тебя.

– Считаешь? – спрашивает он.

– Ты так много пьешь, потому что жалеешь себя? Или это из-за Кати?

Он не отвечает. Его хватка на мне крепка и неумолима. Я продолжаю давить на него.

– Так вот почему мы женаты только номинально? Чтобы ты мог трахать меня и думать о ней?

Он снова целует меня. На этот раз жестко. Все это время его пальцы расстегивают молнию на моем платье сзади. Освободив материал достаточно, чтобы он мог спихнуть его вниз и прижать мои руки по бокам, позволяя прохладному воздуху коснуться моей груди.

Он отстраняется и целует меня в шею, используя свою руку, чтобы прижать мои бедра к его восставшему достоинству.

– Я женился на тебе, чтобы трахать тебя, – отвечает он. – И думать о тебе в тот момент, когда я это делаю

Его губы скользят по моей груди, его пальцы скользят в мои трусики, а затем внутрь меня. Он трахает меня своей рукой, пока я сижу у него на коленях. Я закрываю глаза и пытаюсь оцепенеть, как обычно. Чтобы избавиться от чувств, которые он во мне вызывает.

Вожделения. Желания. Похоти.

И что хуже всего… надежды.

Он крепко сжимает мою челюсть в своей руке и делает паузу, его голос напряжен, когда он говорит.

– Смотри на меня, – приказывает он. – Думай обо мне. Когда твой муж трахает тебя.

Я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Темный взгляд, полный желания, что я чувствую, как он прожигает мою кожу насквозь.

– Ты будешь думать только обо мне, – снова приказывает он, на этот раз более жестко. – Я хочу проникнуть в каждую твою мысль.

Я не знаю, приказ это или мольба. Так что я предельно честна.

– Ты уже там.

Я дергаюсь в его руках, и его пальцы снова двигаются внутри меня. Вечеринка все еще продолжается внизу, но Алексею все равно. Он не торопится. Он не позволяет моим гребаным потребностям мешать нашему прогрессу, и он дает мне именно то, что нужно. Он питает мою потребность в боли, дергая меня за волосы и проводя зубами по моему горлу, прежде чем вонзить их мне в плечо. И когда я расслабляюсь в его объятиях, он поднимает меня и сажает на стол, срывая с меня трусики и раздвигая мои ноги. Он держит мои бедра под своими ладонями, подталкивая меня к краю стола, так что моя задница свисает.

Я выставлена для него напоказ. Так непристойно и грязно. Мое платье обтягивает талию, грудь на всеобщем обозрении, а ноги широко раздвинуты. Интересно, нравлюсь ли я ему такой? Грязной и неправильной.

У меня не хватает времени удивиться. Он тянется к коньяку на своем столе и открывает его, выливая его на переднюю часть моего тела и смачивая мою кожу и мое платье. Моя спина выгибается, а жидкость согревает мою кожу, когда она скользит вниз меж моих раздвинутых ног.

Алексей перекатывает жидкость языком, слизывая ее с моей плоти. И все же я пьянею от такого сочетания. Но есть еще та часть меня, которая чувствует глубокий стыд. Он знает это, но не позволяет мне поддаться.

Его глаза встречаются с моими, прежде чем он наклоняется вперед и зарывается лицом в открытую часть меня. Он пирует мной на своем столе. Поверх его бумаг и пока его гости внизу. Он трахает меня своим языком и одобрительно хрюкает, пожирая меня.

И нет другого места, где я хотела бы быть прямо сейчас, даже если бы попыталась. Он – единственное место, где я хочу быть. В этот момент. Наблюдать, как он губит меня. Ощущая жесткость его хватки на моей заднице, оставляющей синяки на моей плоти и оставляющей свой след на самом глубоком уровне моей психики. Место, где сталкиваются все мои страхи и потребности.

Я тяжело кончаю для него. И все же он не останавливается. Пока я не прошу его быть внутри меня.

А потом он снова тянет меня к себе на колени. Расстегивает молнию брюк пальцами и дергает мою руку в своей, чтобы я коснулась его. Он хочет, чтобы я нуждалась в этом. Нуждалась в нем. Должно быть, это его собственный страх ослепляет его от того, что он видит, что его контроль надо мной абсолютен. И что мне это действительно нужно от него.

Я не оставляю в его голове никаких вопросов. Я обхватываю разгоряченную плоть под его трусами и провожу пальцами по его члену. Его глаза не отрываются от моих. Только когда я полностью освобождаю его член и двигаю бедрами, чтобы одним толчком протолкнуть его внутрь себя, его глаза ненадолго закрываются.

Как только он оказывается во мне на всю длину, он хватает мое лицо и заставляет меня снова посмотреть на него.

– Моя.

А потом он трахает меня. Используя меня. И полностью наслаждался этим. Его руки направляют мои бедра, а губы обжигают мою кожу. Везде. Он покрывает всю мою кожу поцелуями. Сосет меня. Пробует меня на вкус. Вдыхает в меня свой огонь.

Его манера трахаться куда более интенсивная, чем любая другая, которую я когда-либо испытывала. Он смотрит мне в лицо, не отрывая взгляда. Отмечая каждое легкое подрагивание. Это интимно и грубо… быть лицом к лицу вот так. Кожа к коже. Каждый раз, когда он приближается, он останавливается или вообще замирает, чтобы поцеловать меня. Прикосается ко мне. Чтобы растянуть удовольствие от самого акта соития. Это пугает меня и вызывает во мне трепет.

И я чувствую, что в этот самый момент мне нужно все испортить.

– Тебе нравится трахать свою грязную жену-шлюху? – интересуюсь я у него.

Он улыбается мне, и его член набухает внутри меня.

– Я люблю трахать свою жену, – отвечает он.

Он толкается во мне все сильнее и сильнее.

– А теперь твоя очередь признаваться, насколько стильно тебе нравится трахаться со мной.

– Мне нравится, – признаюсь я.

– Тебе нравится называть себя шлюхой? – спрашивает он. – Тебе нравится, когда тебя унижают, мое маленькое Солнышко?

– Да, – честно отвечаю я.

От него. Я хочу именно этого. Мне это нужно. Чтобы позволить себе получать от этого наслаждение. Чтобы мой разум был свободен.

– Тогда скажи мне, что ты моя шлюха, – требует он. – И единственное, на что ты годишься, – это угождать мне.

– Я твоя шлюха. – Я прислоняюсь к столу так, чтобы мое тело было выставлено напоказ. – И единственное, на что я гожусь, – это угождать тебе.

Его губы находят мое ухо, и звуки его неровного одобрения вибрируют на моей коже.

– А теперь скажи мне «спасибо», – требует он. – За то, что я собираюсь тебе подарить.

– Что? – спрашиваю я.

Он толкается так глубоко, как только способен, и кончает с мучительным стоном, изливаясь в меня. Только когда он изливается в меня полностью, а я повисаю на нем, его губы находят мое ухо, и он отвечает.

– Ребенка.