Текст книги "Чёрное серебро (СИ)"

Автор книги: Златовласка с косичками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

У Богдана потемнело в глазах. Он сделал последний шаг, поймав себя на короткой мысли, что хочет убить и медлит только потому, что должен узнать необходимую информацию.

Парень увидел что-то в глазах Богдана и непроизвольно попятился. Заставляя себя стоять на месте, он нервно сцепил руки в кулаки и только судорожно охнул, когда крепкая рука ухватила его за шею и безжалостно сдавила.

– Где он?! – срываясь на крик, воскликнул Богдан.

– Далеко отсюда, – прохрипел Серый. Его лицо быстро теряло живые краски. Он с трудом говорил и дышал, но не делал попыток вырваться.

– Где?

Богдан перестал сдерживаться. На короткую минуту он отпустил себя и нанёс удар, от которого Серый согнулся. Резкий толчок в живот отбросил его к стене. Парень сполз на пол, а потом неуклюже перекатился на бок, пытаясь встать. Ему не позволили. Богдан схватил его за плечи, рывком поставил на ноги и прижал к стене.

– Значит, умеешь отводить людям глаза? – процедил он, понижая голос до обманчиво тихого ледяного шёпота и пытаясь хоть немного усмирить бурлящую в венах ярость. – Мне плевать, что ещё ты можешь, и плевать, какого ты вида, тварь. Я тоже кое-что могу. Например, сделать так, что тебя больше никто никогда не увидел в этом городе. Вообще нигде не увидел. Для того чтобы справиться с тобой, мне не помешают даже твои жалкие способности.

– Моих жалких способностей хватило, чтобы вытащить Костю из этого дерьма.

Серый по-прежнему говорил с трудом, прижимая руку к животу. По всей видимости, он испытывал сильную боль, но, несмотря на это, не отводил взгляда и с вызовом и отчётливой неприязнью смотрел в лицо Богдану.

– Я знаю, что ты можешь превратить меня в лепёшку, ну и пох, ясно? Я должен был помочь Косте! Слава Богу, что ему удалось удрать до того, как ты выкачал из него всю жизнь! Какой же ты брат после этого?

Обвинения этого жалкого неча значили для Богдана не больше чем пустой звук, но его оглушило и полоснуло по сердцу окончательное осознание правды. Костя знает.

– Это ты помог ему узнать? – подавившись на слове, спросил он. – Своей колдовской дребеденью?

– Да он и так всё знал! Он сам мне сказал по телефону!

Богдан вздрогнул. Значит, Костя сам всё понял. Возможно, он подслушал их разговор с Глуховым сегодня утром. Вот почему брат выглядел так странно и смотрел на него с таким выражением, словно видел перед собой кого-то чужого. Он держался изо всех сил, но сейчас Богдан понимал, что мелкому было невыносимо больно.

Чувство вины ударило в голову и почти сразу же сменилось приступом дикой паники. Костю нужно найти и вернуть. Пусть даже силой.

Не став больше тратить времени на слова, Богдан отшвырнул Серого в сторону. Его взгляд остановился на телефоне, лежавшем на широком подоконнике. Это был старый потёртый смартфон, однозначно не Костин. Богдан протянул руку, но прежде чем успел провести пальцем по экрану, телефон зазвонил. Короткая надпись высветила имя звонившего. «Костян».

Серый зашевелился на полу, однако Богдан на него даже не глянул. Он взял телефон и коснулся экрана дрогнувшей рукой, принимая входящий вызов.

– Серый, всё, можешь уходить, – не став ждать, пока отзовётся приятель, торопливо проговорил в трубку Костя. – Я уже добрался до Полночной гряды. Спущусь и выеду на центральное шоссе. Спасибо за машину и за помощь. Я позвоню, как только…

– Костя.

Богдан позвал и тут же замолчал, не зная, что сказать. Голос брата заставил его на секунду прикрыть глаза от острого укола тревоги и страха близкой потери.

– Послушай, Костя, я…

В трубке послышались гудки. Костя отключил телефон. Богдан стиснул зубы. Он начал копаться в телефонной книге, собираясь перезвонить, но через пару секунд телефон опять запиликал, высветив знакомое имя. Брат перезвонил сам.

Богдан поднёс телефон к уху. Он молча ждал, получив сначала несколько секунд тяжёлого молчания, а потом два коротких отрывистых слова, несущих в себе отголосок отчаяния и боли:

– Прощай, Богдан.

После этого в трубке опять послышались гудки. На этот раз, по-видимому, окончательные. Богдан не стал больше ждать. Выскочив из дома, он быстро отдал распоряжения охранникам отправиться в город, чтобы, подключив ещё несколько людей, присоединиться к поискам, а сам рванул к своей машине. Он знал, куда ехать, и понимал, почему Костя выбрал горную дорогу. Это был наиболее короткий путь. Если брат умудрится проехать Полночную гряду и спуститься с гор, то он сразу окажется на центральном шоссе и сможет легко затеряться среди нескольких посёлков и небольших городов. Чтобы отыскать его там, потребуется время. Это был неплохой вариант, если бы не одно «но». Ехать по горной дороге решались немногие, поскольку там были слишком крутые повороты, чересчур узкая трасса и вдобавок куча предательских выбоин в асфальте. Миновать Полночную гряду было трудно даже в спокойную погоду, а сейчас, когда хлестал дождь и бушевал ветер, подобная перспектива казалась и вовсе невыполнимой.

Богдан быстро достиг гор. Он летел, не задумываясь о скорости, хорошо понимая, что теперь, когда Костя узнал, что его побег раскрыли, он сделает всё возможное, чтобы оторваться. Лишь добравшись до первых поворотов горного серпантина, он заставил себя быть немного осторожнее. Погода стала ещё ужаснее. Дождь превратился в настоящий ливень, а ветер усиливался с каждой минутой. Приходилось постоянно сбавлять скорость, и это доводило Богдана до бешенства. Ему оставалось только надеяться, что Костя тоже не успел далеко уехать.

На дороге была плохая видимость. Серая пелена дождя скрывала даже то, что было на расстоянии двух метров. Сцепив зубы, Богдан упорно ехал вперёд. Он знал, что не остановится. Если Костя успел спуститься, то он последует за ним и догонит на центральном шоссе. Так будет даже лучше, потому что его машина наверняка обгонит любую колымагу, которую мог подсунуть брату ублюдок-неч.

Однако ему не пришлось спускаться на шоссе. Миновав очередной склон и очутившись на более широком участке дороги, Богдан увидел машину. Это был старенький, потрёпанный жизнью «фольксваген». «Ничего удивительного», – промелькнула в голове у Богдана презрительная мысль. Откуда, спрашивается, у придурка Серого, хозяина полуразвалившейся халупы и старых обносков, деньги на новый автомобиль? Впрочем, все мысли о Сером сразу же вылетели у него из головы, стоило ему подъехать ближе. Машина стояла на дороге. Почему Костя её бросил?

Резко притормозив, Богдан выскочил и побежал осматривать кабину. Он понимал, что брата, скорее всего, там нет, но не исключал возможности, что Косте могло стать плохо и он потерял сознание. Машина была пуста, на полу валялся телефон брата, а сиденье всё ещё сохраняло тепло человеческого тела. Напрашивался единственный вывод, что чёртова колымага Серого просто заглохла на полпути и Костя решил пойти пешком, несмотря на дождь и упрямо надеясь ускользнуть от преследования.

Богдан вернулся за руль быстрее, чем выскочил из машины. Костя не мог уйти слишком далеко. Он был где-то рядом, на крутых и скользких от дождя горных склонах. Один под дождём и пронизывающим ветром, отчаявшийся и болезненно слабый после инъекций глуховского препарата, которые должны были спасти его, а на деле только подтолкнули к пропасти.

Богдана начало трясти от накатившего адреналина. Он редко испытывал страх и ещё реже впадал в настоящую панику, но сейчас до безумия боялся потерять самое дорогое в своей жизни. Заставляя себя не спешить, он поехал медленнее и напряжённо вглядывался в дорогу, пронзая горящим взглядом плотное дождевое марево. Минуты тянулись бесконечно долго. Дорога оставалась пустой. С отчаянием грохнув кулаком по рулю, Богдан вдруг увидел фигурку в знакомой куртке на обочине трассы. Костя! Он был на расстоянии десятка метров и торопливо шагал вперёд, спотыкаясь через шаг под ударами дождя и ветра.

Богдан рванул вперёд, судорожно сжимая руль и планируя за считанные секунды догнать брата. Костя обернулся на шум мотора, застыл на мгновенье, а потом побежал, подчиняясь скорее инстинкту, чем разуму. Он не мог просто остановиться и признать, что проиграл.

Богдан обогнал его, выбрал пятачок дороги пошире и развернулся, перерезая брату дорогу. Торопливо выскочив из машины, он громко позвал:

– Костя!

Даже сквозь пелену дождя было видно, как дёрнулся брат. Он не оглянулся и не побежал вперёд, понимая, что это бесполезно, а вместо этого принял другое решение и сделал то, от чего у Богдана зашевелились волосы на голове. Свернув к краю дороги, Костя начал спускаться по горному склону.

– Костя, не надо!

Богдан, не раздумывая, кинулся следом. Мгновенно преодолев несколько метров, он тоже оказался на краю дороги и заглянул вниз с колотящимся сердцем. Костя не успел уйти слишком далеко. Спуск был слишком трудным. Мокрая от дождя земля чередовалась с кусками скал и островками скользкой травы.

– Подожди, Костя!

Не переставая просить, Богдан тоже начал спускаться. Даже ему приходилось нелегко, а что же тогда говорить про мелкого, которого почти доконали уколы и изматывающая боль? Костя мог сорваться, полететь вниз в любое мгновение, и одна только мысль об этом наполняла сердце Богдана ужасом.

– Остановись – и мы поговорим! Клянусь, что не причиню тебе вреда!

Кричать было трудно. Ветер хлестал по лицу и глушил слова, однако Богдан продолжал звать брата.

– Костя, я знаю, что виноват! Можешь ненавидеть меня, но, пожалуйста, остановись! Я поклянусь, чем хочешь, что ничего тебе не сделаю! Я больше не буду тебя преследовать!

Он заставил себя остановиться и сжал руки в кулаки, раздирая пальцами ладони.

– Посмотри, я стою на месте!

Костина спина напряглась. Он замедлил шаг, но не остановился. Их разделяло несколько десятков метров. Сейчас Костя находился на небольшом участке скалы, сразу за которой начинался слишком крутой спуск. Преодолеть его будет практически невозможно. Богдан это видел и понимал, что не должен допустить подобного развития событий.

– Я отпущу тебя, только не лезь на эти камни! – завопил он. – Отпущу, клянусь! Я сделаю всё, что ты захочешь!

Костя остановился, оглянулся и впервые ответил брату.

– Я не хочу меняться! – срывая голос, заорал он. Капли дождя на его лице были слишком похожи на слёзы, а в зелёных глазах, сменяя друг друга, плескались отчаяние, обида и боль. – Не хочу терять себя и становиться никем! Как ты мог, Богдан? Как мог такое сотворить со мной! Зачем?! Я же всегда…

Он хотел добавить что-то ещё, но порыв ветра толкнул его в сторону. Ноги Кости заскользили на мокром камне. Он беспомощно взмахнул руками, попытался за что-то ухватиться и открыл рот, чтобы закричать.

Богдан наблюдал за происходящим как в замедленной съёмке. Искажённое лицо брата и понимание того, что он не успеет. Зазвучавшие в голове слова Глухова о крылатых оборотнях, которые не в состоянии жить, если кто-то ограничивает их свободу, и готовых заплатить за возможность совершить свой, пусть даже последний полёт собственной жизнью.

Костя всё-таки закричал, но его собственный крик оказался намного громче. Это был вой обезумевшего зверя. С беспомощностью, раздирающей сердце, Богдан увидел, как тонкая фигурка падает в пустоту. Кинувшись следом, он каким-то чудом умудрился спрыгнуть вниз, едва не покатившись по склону горы. Несколько коротких минут показались ему целой вечностью, а потом он увидел Костю.

Брат лежал на земле, неуклюже раскинув руки и ноги. Его глаза были закрыты, голова, угодившая на плоский каменный выступ, запрокинута назад. Из большой тёмной раны на виске, смешиваясь с каплями дождя, текла кровь.

========== Глава 20 ==========

Богдан смотрел на стену неподвижным взглядом. На зелёной краске проступило несколько мелких извилистых трещин. Их было трудно заметить на первый взгляд, но за последние два дня он успел изучить и противоположную стену, и все окружающие предметы мебели в длинном узком коридоре отделения реанимации городской больницы.

Костя находился здесь с того самого момента, как он притащил его на руках, готовый разнести всё до последнего кирпичика, если брату не окажут необходимую помощь. Богдан плохо помнил, как смог вытащить его с горного склона и как нёсся обратно в город, преодолевая разыгравшуюся непогоду. Костя был жив, но еле дышал и не приходил в себя. В больнице положение не изменилось. Травма головы оказалась слишком серьёзной, и врачи делали всё, что могли. Поначалу Богдану казалось, что их стараний недостаточно. Он требовал, ругался и угрожал, а потом позвонил Глухову и приказал ему связаться с лучшими нейрохирургами из столичных клиник. Всё было сделано, однако положительных результатов так и не достигли. Прошлой ночью состояние Кости ухудшилось, и он впал в кому.

Минуты текли, превращаясь в часы. Богдан никуда не уходил. Ему казалось, что стоит ему выйти из здания хотя бы на минуту – и случится непоправимое. Когда его пустили к Косте, он просидел рядом с ним остаток ночи, вглядываясь в застывшее бледное лицо и не замечая больше ничего вокруг. Время от времени он касался ладони брата и осторожно поглаживал его неподвижные пальцы, больше для того чтобы самому удостовериться в том, что тот находится рядом, а не медленно тает, превращаясь в серую дымку, как проклятый туман за окном.

Несколько минут назад консилиум врачей попросил его покинуть палату, чтобы в очередной раз осмотреть пациента, и Богдан не сразу понял, что от него хотят. Светлана, которая тоже проводила в больнице большую часть времени, с трудом уговорила его выйти в коридор.

– Богдан, всё будет хорошо. Ты только держись.

Девушка выглядела плохо. У неё было бледное застывшее лицо и глубокие тёмные круги под глазами. Она всё время старалась быть рядом и говорила что-то успокаивающее, но все её слова уже давно стояли у Богдана поперёк горла. Он, не задумываясь, выставил бы её из больницы, если бы обращал внимания больше, чем на надоедливую мошку. Где-то неподалёку маячил Артём, который выглядел таким же расстроенным, как и сестра.

Очутившись в коридоре, Богдан сел на диванчик у стены, уделив близнецам короткий отсутствующий взгляд. Он надеялся, что они уйдут до того, как он сорвётся на крик, приказав им убираться отсюда к чёртовой матери.

– Ты уже звонил родителям?

С каждым словом Светлана всё больше и больше действовала ему на нервы, однако каким-то чудом он всё ещё держался.

– Да, – соврал Богдан.

– Хорошо. Может, пойдёшь домой и немного поспишь, а я пока тут посижу?

– Исключено. Лучше иди ты, Света. Я в порядке.

Он еле сдерживался, стараясь говорить вежливо. Все мешали. Богдан окончательно перестал обращать внимание на близнецов, и наконец Светлана ушла, чтобы принести ему ненужной еды и осточертевшего кофе, прихватив с собой Артёма.

Богдан продолжал ждать. Не столько итогов врачебного консилиума, сколько разрешения опять вернуться в палату и очутиться рядом с Костей. Однако остаться в одиночестве ему опять не позволили. На этот раз пожаловали Михаил Глухов с Дианой. Они уже приходили раньше. Глухов помогал связаться с нейрохирургами, а Диана пыталась выражать своё сочувствие Богдану, который нуждался в её словах ничуть не больше, чем в утешениях Светланы.

– Богдан Вадимович.

Глухов остановился рядом с Богданом. Он казался расстроенным.

– Я вчера направил снимки Константина в одну из клиник Бостона, самую лучшую в области нейрохирургии. Хотел узнать, есть ли смысл транспортировать его в штаты для проведения операции. Созвонился со всеми, кого знал, и сегодня получил результат.

– Какой?

Богдан медленно поднялся. Ему не понравился тон Глухова. К ноткам сочувствия в голосе Михаила добавился вполне заметный оттенок раздражения, характерный для того, чьи грандиозные и почти исполнившиеся планы вдруг пошли коту под хвост.

– К сожалению, ничего утешительного. С такой травмой, как у вашего брата…

Глухов не успел договорить. Из палаты Кости вышла вереница врачей. Один из них подошёл к Богдану. У него было усталое лицо и потухшие глаза человека, вынужденного сообщать другим плохие новости, но так и не свыкшегося до конца с этой печальной обязанностью.

– Мне очень жаль, Богдан Вадимович, – с искренним сочувствием сказал он. – Мы сделали всё возможное. Нет никакого смысла подвергать вашего брата операции, которая не даст никаких результатов. К сожалению, травма запустила необратимый процесс. Не считаю, что должен вам врать. Скорее всего, ваш брат не переживёт эту ночь.

– Всё возможное?

Богдан уловил всего несколько слов, упрямо отвергая остальные. Его руки сжались. Он шагнул к доктору, не вполне осознавая, что собирается делать дальше.

– Вы считаете, больше ничего нельзя сделать?

– Да.

Врач даже не дрогнул. Он остался на месте, отвечая и на вопрос, и на отдающий безумием взгляд Богдана.

– Я понимаю ваши чувства, и мне действительно жаль. Мы ничем не в силах помочь. Спасти вашего брата может только чудо.

Он говорил что-то ещё, в основном слова сочувствия, но Богдан уже не слушал.

– Так что там с Бостоном? – развернувшись к Глухову, хрипло выдавил он, стараясь не смотреть в сторону Дианы, чтобы не видеть тонких дорожек слёз на её щеках.

– Простите.

Едва ли не впервые за всё время их знакомства голос Михаила Глухова предательски дрогнул. Он беспомощно развёл руки в стороны и тут же сцепил их на груди.

– Это бесполезно, Богдан. Я бы не стал врать, поверьте. И сделал бы всё возможное для Константина, даже с применением своих, специфических методов… если бы таковые были. Мне жаль.

В его голосе тоже послышалось сочувствие – и на сей раз вполне искреннее.

– Богдан, я…

Диана шагнула к нему, протягивая руки. Она явно собиралась обнять его. Богдан отступил в сторону.

– Уходите, – негромким, но напряжённым голосом потребовал он. – Уходите все.

Они оставались рядом ещё какое-то время. Богдан больше не слышал никаких слов. Он не заметил, как Михаил увёл Диану, и не видел, куда подевались врачи. Когда ему разрешили вернуться к Косте, он зашёл в палату и остановился возле постели брата. В приглушённом сиянии светильника лицо брата казалось ещё более бледным, чем час назад. С забинтованной головой и тонкими трубочками, тянущимися из носа и рта, он казался особенно уязвимым и слабым. Это был его Костя и в то же время совсем другой человек. Богдан смотрел на него, и слова доктора опять звучали у него в голове. То, что он отвергал и упрямо гнал прочь, никуда не делось. «Скорее всего, ваш брат не переживёт эту ночь».

Несколько долгих минут он вглядывался в неподвижное лицо брата. Сейчас Костя полностью оправдывал своё детское прозвище. Белоснежка заснула своим зачарованным сном, пробудить от которого не в состоянии даже поцелуй сказочного принца. Всё было напрасно. Всё… кроме, возможно, одного. В его голове промелькнула ещё одна фраза, услышанная тоже совсем недавно. «Спасти вашего брата может только чудо».

Богдан не позволил себе раздумывать или колебаться. Коснувшись на секунду безвольной руки брата, он быстро вышел из палаты и, покинув больницу, отправился на поиски того, о ком ещё пару дней назад предпочитал даже не вспоминать.

Феликс Стафф обнаружился в небольшой гостинице практически в центре города. Отыскать его Богдану не составило особого труда. Остановившись у двери номера, он громко постучал, тут же повторил и, когда дверь открылась, отодвинул удивлённо вскинувшегося Феликса в сторону и переступил порог. Светловолосый придурок быстро справился с первоначальным изумлением.

– О, добро пожаловать, мой дорогой друг, – натянув на лицо свою обычную кривую ухмылку, воскликнул он. – Поздновато для визита, но я всегда рад тебя видеть. Что-то случилось? Зачем тебе понадобился старина Феликс?

У Богдана не было ни времени, ни желания ходить вокруг да около.

– Я хочу знать, была ли хоть крупица правды в твоих россказнях о той таинственной силе, что якобы спит в наших горах? – холодно спросил он. – Только предупреждаю сразу, не пытайся меня одурачить. Всего одна дурацкая уловка – и я сверну тебе шею.

– О, не сомневаюсь.

В глазах Феликса промелькнуло любопытство. Он явно размышлял, что привело к нему Богдана, однако интересоваться не стал. Отступив к стене, он махнул рукой, одновременно приглашая гостя зайти и показывая на стол в центре комнаты, где лежали какие-то бумаги и несколько старых книг.

– Я не врал тебе, когда говорил о силе чёрного серебра или спящего зла, как называют это явление ваши местные нечи. Никто до конца не знает, чем оно является и откуда взялось, однако все сходятся в том, что его возможности безграничны. Понимаю, что ты не настроен принимать меня всерьёз, но хотя бы посмотри сам. На столе ты найдёшь такие источники информации о магии и сверхъестественном, не поверить которым просто невозможно.

Богдан сделал шаг вперёд и без особого интереса глянул на лежавшие на столе книги. Было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это редкие старые издания, вполне возможно даже раритетные сборники древних трактатов о природе магии и мира особенных. Несколько раз он видел такие в библиотеке Ирэны. Некоторые книги принадлежали лично ей, остальные она приносила из своего института и одинаково тряслась над всеми, повторяя, что аналогов этим бесценным сокровищам нет во всём мире.

Пару секунд он рассматривал книги, пока Феликс, подобравшийся почти вплотную, не продолжил вещать свою историю о чёрном серебре:

– Я уже говорил тебе, что, заполучив такую силу, можно достичь очень многого. Вырвавшись на свободу, волшебная сила подарит своему хозяину возможность обладать властью над другими людьми. С её помощью можно будет воплотить все свои желания в реальность и практически творить чудеса. Ни один особенный, даже демон, никогда не будет силён так, как обладатель магии чёрного серебра! Да, мой друг, это магия, магия зла, в которую не верят глупцы и трусы, потому что боятся такого могущества. Правда, завладеть чёрным серебром может не каждый.

Феликс сделал театральную паузу. Богдан обернулся. В его глазах всё ярче разгорались огоньки безумия, характерные для человека, который вот-вот сорвётся.

– Меня не интересуют твои байки в деталях. Скажи лишь одно: эта чудо-сила может спасти умирающего?

Феликс посмотрел на него долгим и неожиданно серьёзным взглядом. Очевидно, он пытался что-то понять, но потом просто кивнул и негромко произнёс:

– Я уверен, что да.

– Хорошо. Тогда я помогу тебе. Сделаю всё, что надо. А ты спасёшь моего брата.

Богдан, не раздумывая, повернул к выходу. Феликс… остался на месте. Он не спросил, что случилось с Костей, а лишь отрицательно покачал головой.

– Ты не понял, – всё с той же нехарактерной для него серьёзностью сказал он. – Это буду не я, а ты. Я имел в виду не себя, друг мой.

Богдан даже не удивился. Он ничему не удивлялся в последние несколько часов. И почти ни на что не реагировал.

– Почему? – криво усмехнулся он. – С какой радости такая честь? Я думал, ты не упустишь возможности самому заполучить свою драгоценную силу зла.

– О, я бы не упустил, – не стал увиливать Феликс. Поморщившись, он развёл руками. – Но я трезво оцениваю вещи. Приходится признавать очевидное. У меня слишком мало шансов присвоить силу чёрного серебра, тогда как у тебя они есть все.

– Неужели? Может, объяснишь, чем я заслужил такое высокое доверие?

Богдан не обольщался на свой счёт. То, что предлагал Феликс, наверняка было слишком опасно, поэтому придурок и решил выдвинуть его на первый план, подставив по полной программе. Это было очевидно, но сейчас ему было всё равно. Если есть хоть малейший шанс спасти Костю, он им воспользуется.

– Чтобы освободить силу, нужен тот, кто обладает огромной внутренней волей и неудержимым характером. Тот, кто пойдёт на всё ради достижения своей цели.

Феликс шагнул к столу и начал там что-то искать, копаясь в грудах книг.

– Я уже давно изучаю историю чёрного серебра. Сначала я думал, что всё это обычные выдумки, но со временем убедился в обратном. В одной из твоих шахт спрятано величайшее сокровище, которое ждёт уже много сотен лет. Ждёт того, кто окажется достоин завладеть им.

Он обернулся, держа в руках небольшой металлический контейнер.

– Здесь глина одного из пяти Исчезающих подземных озёр, расположенных на севере Индии. Это самый сильный артефакт-проводник, который только есть в мире. Он тебе скоро понадобится.

Глаза придурка засветились нездоровым блеском. Сжимая в руках контейнер, он направился к Богдану.

– Именно ты станешь тем, кто освободит силу чёрного серебра, друг мой. Насколько я понимаю, мы спешим? Пойдём.

– Уже идём.

Богдан сделал шаг, но не к выходу, а навстречу Феликсу, одним движением притянул его к себе за плечо и, толкнув к стене, схватил рукой за горло.

– Но сначала скажи, зачем тебе всё это? Ты же не похож на ценителя магической дребедени. Я прекрасно знаю, что ты ненавидишь нечей всей душой.

– Не доверяешь мне? О, это вполне разумно.

Богдан не ослаблял хватку, и Феликс почти хрипел, но тем не менее продолжал говорить:

– Ненавидеть нечей и ценить преимущества огромной магической силы – совсем разные вещи. Если бы ты знал, как часто я представлял в мечтах, что можно сотворить со всем этим грязным сверхъестественным отребьем с помощью настоящей силы!

Придурок растянул губы в жутком подобии радостной улыбки.

– Я понимаю, что не смогу сам завладеть могуществом чёрного серебра. Но даже находиться рядом с источником такой силы будет совсем неплохо. Ты поможешь мне, а я всегда буду у тебя под рукой. Я тебе ещё понадоблюсь, не сомневаюсь в этом.

– Если что-то пойдёт не так или если это ловушка… Ты же в курсе, что я тебя убью? – совершенно спокойно произнёс Богдан, убирая руку. Феликс встряхнулся, как дикий пёс. Он внимал каждому слову с жадным восторгом свихнувшегося фанатика.

– Я знаю, – продолжая широко ухмыляться, сказал он. – Я же говорил. Ты не остановишься ни перед чем.

Дорога до шахты заняла меньше времени, чем думал Богдан. Отмахнувшись от охранников, порядком удивлённых появлением хозяина в такое позднее время, он сразу же направился ко входу в шахту. У него и в мыслях не было сообщать кому-то о своём приезде или брать сопровождающих. Сейчас были не те обстоятельства. Феликс следовал за ним по пятам. По-видимому, он твёрдо решил контролировать весь процесс от начала и до конца.

У площадки подземного лифта было тихо. Вокруг не было ни рабочих, ни шахтёров, однако, когда они подошли к кабине лифта, из самого тёмного угла площадки выступила сгорбленная сухощавая фигура, не узнать которую было невозможно. Это был дед Николаша собственной персоной.

– Приветствую хозяина, – не изменяя своей обычной манеры здороваться, проскрипел дед. Казалось, он ничуть не смущён внезапным появлением Богдана и Феликса у входа в шахту под покровом ночи. – А я вот давно тебя тут поджидаю.

– Зря. У меня нет на тебя времени.

Богдан был совершенно не расположен общаться. Сейчас он тратил драгоценные минуты только на то, что было необходимо. Разводить беседы с полоумным стариком-нечем никак не входило в его планы.

– Плохо, что нет. Нам обязательно надо поговорить. Я хочу тебя предостеречь.

Дед преграждал им дорогу к лифту. Свет фонаря над платформой входа освещал его непривычно суровое лицо, отражаясь в глазах, полных тревоги.

– Я чувствую, что ты затеял плохое дело.

– А у вас удивительный городок, мой друг, – мерзко захихикал Феликс за спиной Богдана. – Одни нечи кругом.

Дед Николаша даже не глянул в его сторону, не сводя глаз с Богдана.

– Не делай того, что собрался. Пожалеешь и очень сильно.

– Пожалею, если не сделаю.

Богдан пошёл вперёд и, потеснив деда плечом, начал нажимать кнопки на панели лифта. У него мелькнула мысль, что старик вполне может позвать кого-нибудь из рабочих или шахтёров ночной смены, но тут же пропала, не вызвав ощутимой тревоги. Пусть приходят и попробуют его остановить.

Однако дед никуда не побежал. Он просто стоял, слушая шум подъёмника, и с застывшим лицом смотрел на открывшуюся дверь кабины, куда без колебаний шагнул Феликс. И лишь когда Богдан направился следом, негромко сказал:

– А ведь в тот раз, когда я говорил об опасности, нависшей над твоим братом, я тебя имел в виду.

Богдан вздрогнул и обернулся, выхватывая взглядом бледное лицо старика. Да, слова попали в цель. Но остановить не смогли. Шагнув в кабину лифта, он нажал на кнопку, закрывая за собой дверь.

Спуск под землю занял несколько долгих минут. Выходя в длинный подземный коридор, Богдан вдруг вспомнил, как в детстве Косте часто снились кошмары про шахту. Мелкий всерьёз верил, что под землёй живут страшные сказочные чудовища. Что ж, возможно, он не так уж сильно и ошибался.

Все основные туннели первого уровня шахты были освещены электричеством, однако Феликс прихватил с собой фонарь, который обнаружил в лифте. Он шёл рядом с Богданом, и с его лица не сходила полубезумная довольная ухмылка.

Длинные тёмные коридоры тянулись вглубь гор. Здесь всё было мрачным и однообразным. В чёрных стенах, укреплённых металлическими балками, виднелись провалы туннелей, уводившие в рабочие отсеки, в которых добывали серебро.

Богдан не представлял, сколько надо идти. Он почти сразу же потерял счёт времени. У него перед глазами стояли не тёмные стены, а бледное лицо Кости. Острое чувство вины внезапно накрыло его с такой силой, что хотелось выть. Это он был виноват в том, что случилось с братом. Из-за его проклятого эгоизма Костя оказался на грани между жизнью и смертью. Костя, который был для него всем и которого он пытался защитить даже против его воли, но сделал при этом только хуже. Ради того, чтобы брат проснулся и выздоровел, Богдан был готов спуститься в самое сердце гор и сделать всё, что понадобится. Он старался не думать о том, что будет, если россказни Феликса окажутся пустой болтовнёй и у Кости не останется ни единого шанса. В таком случае ему лучше вообще не возвращаться на поверхность.

Прошло около получаса, прежде чем Богдан стал различать какие-то странные шелестящие звуки. Они напоминали негромкий шёпот десятков голосов, доносящихся откуда-то издалека и словно приглушённых кусками горной породы. Остановившись у очередного тёмного туннеля, он повернулся к Феликсу.

– Ты что-то слышишь?

Придурок тоже прислушивался. Его ухмылка давно пропала, зато в глазах разгорались нетерпение и сумасшедший восторг. Невольно поёжившись, он протянул Богдану фонарь и контейнер, который нёс всё это время.

– Да. Думаю, мы нашли то, что искали. Отсюда тебе лучше пойти одному. То, что находится там… оно будет радо только одному из нас. Не забудь про глину, которую нужно будет надо нанести на стены. Никаких специальных ритуалов, проводник сам справится со своей работой, и к тому же я уверен, что тебе не придётся долго ждать. Удачи, мой друг.