Текст книги "Чёрное серебро (СИ)"

Автор книги: Златовласка с косичками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Нет, я не голоден.

Богдан внимательно посмотрел на брата.

– Костя, что бы ты себе не придумал, я не собираюсь держать тебя под замком. Если я и ляпнул что-то подобное, то только в порыве злости и страха. Я волнуюсь за тебя, не отрицаю, но, согласись, для этого у меня есть все основания. Ты был далеко не в лучшей физической форме в последнее время.

– Мы уже говорили на эту тему, – покачал головой Костя. – И ты зря волнуешься. Я крепче, чем ты думаешь. К тому же я ведь…

Он осёкся, а Богдан с готовностью продолжил повисшую в воздухе фразу.

– Именно потому, что ты особенный. Знаешь, это не всегда так уж полезно для здоровья. Ты потратил слишком много сил и нервов именно тогда, когда узнал всю правду о себе. Было бы совсем не лишним, если бы ты немного подлечился …

Он сделал многозначительную паузу, почти не оставляя брату вариантов для ответной реакции.

– В смысле подлечился? – предсказуемо удивился Костя. – Ты сейчас о чём?

– О том, что кое-какие витамины не помешают, – быстро и уверенно сказал Богдан.

– Что ещё за витамины?

В голосе Кости послышалась неуверенность.

– Помнится, я даже в детстве не глотал по утрам таблетки и рыбий жир.

– Речь идёт не о таблетках. Лучше всего будет пройти курс уколов для укрепления иммунитета и улучшения общего самочувствия в целом.

– Ещё и уколы? А тебе не кажется, что это уже чересчур? – Костя улыбнулся, но его улыбка моментально исчезла, стоило ему посмотреть на брата. – Стой, ты что, серьёзно?

– Конечно, – сухо кивнул Богдан. – Не вижу причин шутить по этому поводу. А что тебя так удивляет? Моя тревога о твоём здоровье? Витамины тебе не повредят. Зато мне будет спокойнее.

– Так, понятно.

Костя тяжело вздохнул.

– Ты уже давно всё решил. И даже не собирался меня спрашивать.

– А что я сейчас, по-твоему, делаю? Не будь таким упрямым придурком. Я же согласен, – на этом слове Богдан поморщился, – идти на определённые уступки.

– Где ты видишь эти уступки?

Прикрыв на секунду глаза, Костя не удержался и сердито толкнул его пяткой в бок.

– Всё-таки ты окончательно распрощался с крышей, Богдан. И даже то, что всё это из-за меня, тебя не оправдывает.

– Говори, что хочешь, Белоснежка. Я всё равно не отстану.

Богдан схватил брата за лодыжки, уложил его ноги себе на колени и начал гладить узкие голые ступни.

– Отстань, блин! Щекотно!

Костя вырвался, сел на диване и уставился на него с возмущением.

– Давай уже, рассказывай. Какую гадость ты собираешься мне навязать?

– Я же сказал, это самые обычные витамины. Что-то вроде сборной солянки из наиболее полезных и необходимых для организма веществ.

– И кто смешал для меня этот чудо-коктейль? – с внезапным подозрением спросил Костя. – Сомневаюсь, что ты бы додумался купить свои обычные витамины в первой попавшейся аптеке.

– Это сделал Глухов, – секунду помедлив, признался Богдан.

– Я так и знал.

Костя резко покачал головой, бросив на брата укоризненный взгляд.

– Ну ты даёшь! Нашёл с кем связаться. Где гарантия, что этот гад не вколет мне какую-нибудь дрянь?

– Стопроцентная, поверь мне, – криво усмехнулся Богдан. – Если он только попробует сделать что-нибудь не так, я его живьём в шахте замурую.

В его голосе было что-то такое, отчего Костя поёжился.

– Ладно, я подумаю, – хмуро бросил он. – Сколько у меня времени? Ты ведь наверняка уже договорился с этим фанатиком на ближайшие дни.

– Самые ближайшие, – невозмутимо кивнул Богдан. – Я договорился на сегодня. Глухов приедет через час.

– Что?

Костя моментально вскочил с дивана, возмущённо сжимая кулаки.

– У тебя совесть есть? Ты бы мне ещё завтра сказал!

Богдан встал и пошёл следом. Поймав брата у стены, он отрезал ему путь к отступлению своим телом. Костя попытался оттолкнуть, но Богдан не сдвинулся ни на миллиметр. Прижавшись вплотную, он просунул ладонь в тёмные волосы брата, удерживая его за затылок, и заговорил, стараясь быть как можно убедительнее:

– Перестань. Чего ты злишься? Да, я должен был сказать тебе раньше, но сам подумал о такой возможности только сегодня утром. Мне пришло в голову, что тебе не помешало бы немного накопить сил, если уж ты постоянно готов рисковать своей шеей направо и налево. Разве это плохо?

– Это не плохо, но это ужасно бесит, а ещё это полностью в твоём стиле…

Костя дёрнулся, но Богдан только усилил свою хватку, положив свободную ладонь ему на щеку и начав поглаживать гладкую кожу.

– Успокойся, я никому не позволю сделать тебе что-то плохое. Тем более Глухову.

– Ты же не отцепишься?

Костя вздохнул и позволил себе расслабиться в руках Богдана. На секунду он отвернулся, очевидно решая что-то для себя, а потом взглянул брату в глаза.

– Я по-прежнему считаю, что ты параноик, но если это поможет тебе хоть немного успокоиться – я согласен. Не думаю, что твоя витаминная солянка мне повредит.

– Вот и отлично.

Богдан вдохнул с облегчением. Несмотря на абсолютную уверенность в своей правоте, он не ожидал, что уговоры пройдут с такой сравнительной лёгкостью.

Им не пришлось долго ждать. Глухов приехал через четверть часа. У него в руках был небольшой чемодан с медицинскими принадлежностями.

– Добрый вечер, Богдан, Константин. Я привёз всё, что нужно. Мы можем начать прямо сейчас.

– Жду не дождусь. Вы сделаете укол прямо здесь или нам придётся подниматься наверх?

Костя старался говорить вежливо, и никто, кроме Богдана, не смог бы уловить в его голосе нотки неприязни.

– Полагаю, нам лучше перебраться в спальню, – спокойно ответил Глухов. – Дело в том, что препарат вызывает некоторую сонливость и вы можете заснуть сразу же после укола.

– Прекрасно, я и так только и делаю, что сплю, – пробормотал Костя с раздражением, которое всё-таки прорвалось в его голосе. – Скоро совсем впаду в спячку.

– Не бубни.

Богдан подтолкнул его к лестнице, следуя по пятам, словно опасаясь, что брат вдруг передумает и пустится в бега. Лишь доставив его в спальню и закрыв за собой и Глуховым дверь, он позволил себе немного расслабиться и отступить на шаг в сторону.

– Разве укол обязательно делать именно вам?

Костя покосился на Глухова, который поставил свой чемодан на столе и открыл его, подготавливая всё необходимое.

– По-моему, в вашей клинике должна быть по меньшей мере дюжина медсестёр, обученных делать такие мелочи.

– Предпочитаю по возможности делать большинство работы самостоятельно, – невозмутимо ответил Глухов. – К тому же вы всё ещё мой пациент, за которого я несу определённую ответственность после вашей неудачной прогулки в горах.

– Да когда это было, – Костя поморщился. Усевшись на кровать, он молча смотрел, как Глухов набирает прозрачную жидкость в шприц. Этот обычный процесс вдруг показался ему пугающим и даже зловещим. Не понимая, что за глупости лезут ему в голову, он повернулся и посмотрел на Богдана, который стоял совсем рядом и выглядел немного странно. На его лице застыла ничего не выражающая улыбка, подозрительно напоминающая маску. Косте вдруг пришло в голову, что стоит ему отказаться или попытаться выйти из комнаты и брат тут же скрутит его на месте и будет держать, пока Глухов не вколет свою витаминную гадость. Он даже поёжился, чувствуя, как внезапная и ничем не обоснованная тревога начинает подниматься изнутри, посылая холодные импульсы по всему телу.

– А куда укол будете делать? – ляпнул он первое, что пришло в голову, чтобы хоть немного прогнать это странное гнетущее чувство.

– В руку.

Глухов успокаивающе улыбнулся, покосившись на футболку Кости с коротким рукавом, и подошёл ближе, держа в руке шприц и ватный тампон, пропитанный медицинским спиртом.

– Не беспокойтесь, возможно, будет немного неприятно, но только вначале.

– Переживу.

Костя отмахнулся, не понимая, к чему такие церемонии. Он не собирался жаловаться или хныкать как ребёнок, но, увидев, что Богдан переместился к краю кровати, опять ощутил приступ раздражения. Брат начинал действовать на нервы. Сначала он сам всё затеял, а теперь ещё и ходит вокруг него кругами, очевидно прикидывая, как получше скрутить в бублик при необходимости.

– Богдан, не мельтеши, – не выдержав, сказал Костя. – Я никуда не сбегу.

– Конечно, нет.

В голосе брата послышались непонятные нотки. Его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым, но Костя почувствовал, как его тревога вдруг возросла в несколько раз. Ему действительно захотелось выскочить из дома и бежать отсюда со всех ног. Это было так глупо и нелепо, что он даже растерялся, безуспешно пытаясь побыстрее прогнать дурацкие мысли и успокоиться. Обычный укол превращался в целое событие, и этот цирк был полностью заслугой Богдана. Желая побыстрее покончить со всем, Костя протянул руку Глухову.

– Я готов. Давайте.

Глухов кивнул. Богдан придвинулся ещё ближе. Влажный тампон мазнул гладкую кожу предплечья, и Костя непроизвольно отвернулся, не желая смотреть, как игла погружается в его тело. Он почти ничего не почувствовал, ощутив лишь лёгкую мимолётную боль, и повернулся, когда его руки опять коснулась мокрая вата.

– Что, уже всё?

– Да. Как вы себя чувствуете?

Глухов почему-то уставился на него с ожиданием, почти дотянув до уровня странного поведения Богдана. Он словно чего-то ждал, не спеша убирать своё медицинское имущество.

– Нормально.

Костя пожал плечами.

– А как должен? Это же просто витамины…

Он не договорил. Всё началось слишком быстро. В месте укола вдруг запылал пожар, который мгновенно распространился по всему телу. Горячая лава разлилась по его крови, сковывая движения и заглушая звуки, и Костя замер, не успевая реагировать на свои ощущения и даже не слыша взволнованные вопросы Богдана. Он попытался сказать что-нибудь сам, но не успел. Сильная боль сжала его тело в кулак, выкрутила каждую мышцу и пронзила все нервные окончания. Костя застонал, потом закричал и упал на кровать, тут же очутившись в объятиях брата. Богдан опустил его на подушку, придерживая за плечи, и начал торопливо и беспорядочно гладить по голове. Он что-то рявкнул Глухову, но тот ещё секундой раньше оказался рядом с новым шприцом.

Второго укола Костя даже не ощутил, были только его последствия. Боль постепенно отступила, оставив после себя сильную слабость, смешанную с ознобом и тошнотой. Костя стиснул зубы, чтобы его не вывернуло прямо тут. Что-то прохладное легло ему на лбу. Это была рука брата. Она была ледяной и тоже дрожала.

– …был уверен, что обезболивающее окажется не лишним, – как сквозь туман, донёсся до него голос Глухова. – Не беспокойтесь, сейчас ему станет легче. И он скоро уснёт. Поразительно. Его глаза так быстро меняют цвет…

– …опять зелёные, – с глухим отчаянием процедил откуда-то издалека Богдан. – Ему совсем плохо. Как долго это будет продолжаться?

– Недолго. Так и должно быть. Вы же понимаете, что…

Последние слова Костя расслышал совсем смутно, окончательно проваливаясь в спасительный туман, в котором не было тошноты и боли.

Убедившись, что пациент уснул, Глухов не стал задерживаться. Собрав свой чемодан, он заверил Богдана, что всё идёт как надо. Препарат начал борьбу с «вирусом» особенных в крови Кости, и это объясняло причину боли, которая должна была значительно снизиться уже во время следующего сеанса. Договорившись встретиться завтра в это же время, Глухов откланялся.

Проводив Михаила, Богдан вернулся к Косте и, присев на кровать, поправил брату сбившееся одеяло. Он был полностью уверен, что тот крепко спит, и вздрогнул от неожиданности, когда Костя вдруг поднял голову, повернулся и посмотрел прямо на него тёмными зелёными глазами.

– Что мне вкололи? – негромко, но совершенно отчётливо спросил он. – Что это было, Богдан?

========== Глава 18 ==========

Костя понимал, что видит сон. Ему опять снилась река, залитая солнечным светом. Он стоял над ней, на краю какого-то обрыва, и знал, что может спрыгнуть вниз и, расправив руки как крылья, полететь над искрящейся водной гладью. Сейчас ему хотелось этого больше всего на свете. Он сделал шаг вперёд, готовясь сорваться с обрыва, чтобы понестись навстречу своей мечте, и не успел.

Что-то схватило его и потащило назад. Между ним и рекой появился плотный заслон из серого тумана, благодаря чему река и солнце потеряли свои яркие краски и превратились в тусклое марево. Костя чувствовал, как его тянет назад, вглубь подземной пещеры, где притаилась холодная тьма. Она с нетерпением ждала, чтобы схватить его своими жадными чёрными щупальцами и упрятать в самый дальний и тёмный угол, навсегда лишив возможности радоваться солнечному свету и теплу. Не оставляя ни единого шанса на спасение, у него отнимали свободу и радость. Костя забился в объятиях серого тумана, чувствуя, как всполошено колотится перепуганное сердце, рванулся из последних сил… и проснулся.

Он открыл глаза, чувствуя странную пустоту и изматывающую болезненную горечь в груди. Рядом, как всегда, маячил Богдан. Его лицо казалось взволнованным и почти виноватым.

– Что мне вкололи? Что это было, Богдан?

Костя сам не понял, почему это спросил. Ему показалось, что брат вздрогнул. В серых глазах промелькнул страх, но тут же исчез без следа, сменившись успокаивающей улыбкой.

– О чём ты, Белоснежка? Тебе расписать на бумаге названия всех витаминов?

– Обойдусь.

Костя поморщился, понимая, что ведёт себя глупо. Ему было слишком плохо, чтобы успокоиться и начать вести себя как положено взрослому человеку. Прямо сейчас хотелось жаловаться и обвинять всех вокруг.

– Что это за витамины такие, если мне настолько хреново?

– Всё ещё больно?

Богдан придвинулся ближе и зачем-то положил руку ему на лоб. Костя едва подавил желание вывернуться и отползти к стене. Брат раздражал. Всё вокруг раздражало. Боль давно ушла, но в груди поселилась глухая ноющая тоска, подкреплённая отвратительным ощущением того, что у него забирают что-то ценное, вытягивают по капле, всё сильнее и сильнее разбавляя яркие краски кляксами серого тумана.

– Нет, не больно, но…

– Ну вот и отлично, – не дослушав до конца, перебил его Богдан. – Значит, всё хорошо. Первая реакция всегда самая болезненная. Завтра будет легче.

– Завтра?

Костя выпрямился и уставился на брата. Он благополучно забыл, что впереди его поджидают ещё несколько сеансов проклятого витаминного иглоукалывания.

– Слушай, я не уверен, что это хорошая идея. Давай сделаем перерыв. Я не хочу продолжать. Мне не…

– Стоп.

В голосе Богдана появились стальные нотки. Он придвинулся ближе, почти нависая над братом.

– Мы, кажется, это уже обсуждали. И даже приняли решение. Откуда опять капризы?

– Это не капризы. Мне было слишком больно. Если бы тебя так скрутило….

Это уже совсем смахивало на детские жалобы, и Костя скривился, чувствуя раздражение из-за собственной слабости. Было похоже, что он напрашивается на то, чтобы его пожалели. Богдан не стал ждать. Не слушая возражений, он обхватил его руками и осторожно затащил к себе на колени.

– Больше не будет больно, – изменившимся голосом пообещал он. – Может, только чуть-чуть. А потом всё изменится.

– Что изменится?

Костя нахмурился, не вполне понимая. Сидеть вот так, упираясь затылком в плечо брата, было не слишком удобно, но отодвигаться не хотелось. Близость Богдана успокаивала и дарила тепло.

– Ничего. Просто всё станет хорошо. Совсем скоро вернутся родители. Уже через пару дней. Я тебе ещё не говорил?

– Нет, – удивился Костя. Подобная новость оказалась для него неожиданностью. – Они же планировали задержаться ещё на пару недель, разве нет?

– Передумали.

Богдан обрадовался, что смог отвлечь брата от ненужных мыслей.

– Они соскучились. А ещё узнали, что ты заболел, и решили поскорее вернуться.

– Я не заболел, – недовольно запротестовал Костя. – Я в полном порядке.

Ему и самому хотелось в это верить. Сейчас в объятиях брата всё было хорошо. Можно было просто закрыть глаза и ни о чём не думать.

Богдан почти не соврал. На следующее утро после второго укола боли почти не было. Но и лучше тоже не стало. Почти сразу же накатила слабость и странное состояние равнодушной тоскливой апатии. Костю опять охватило ощущение того, что прямо сейчас он утрачивает что-то важное, прощаясь со всеми яркими и радостными впечатлениями. Он почти не мог сопротивляться, когда его тело обмякло и налилось тяжестью, а сознание стало медленно погружаться в тёмный омут сна.

– Как я и говорил. Пожалуй, теперь можно вполне обойтись без успокоительного. Обезболивающее тоже будет лишним.

Приглушённый голос Глухова донёсся словно с другого конца дома. Богдан тоже что-то сказал, а потом они оба вышли из комнаты. Костя пытался бороться со сном. Стоило ему закрыть глаза, и он опять попадал во власть серого тумана, который на этот раз стал ещё сильнее и не оставлял ни единого просвета, поглощая свет и тепло. Это было страшно и хуже любой боли. Лучше бы его тело ломали мучительные судороги.

У него получилось. Костя приподнялся, открыл глаза и обхватил голову руками, не позволяя себе опять опуститься на подушку. Подумав, что уже не в силах больше оставаться в этой комнате, он скатился с кровати и медленно направился к выходу. Его тело дрожало от слабости. Он вышел в коридор, даже не задумывался над тем, куда идёт, предпочитая бесцельно бродить по дому, чем опять сдаться изматывающим снам и очутиться в лапах мерзкого серого тумана.

Спустившись вниз, Костя услышал знакомые голоса, доносившиеся из кабинета. Очевидно, Глухов ещё не уехал. Представив, как этот фанатик обсуждает с Богданом особенности его «лечения», Костя вдруг почувствовал решительность зайти и сказать этим двоим, что с него хватит. Больше никаких уколов и витаминов.

Дверь в кабинет была приоткрыта. Костя протянул руку, чтобы толкнуть её и войти в комнату, но не успел. Его остановил голос брата. Точнее, окончание произнесённой им фразы. Он что-то спрашивал у Глухова.

– …уверены полностью?

– Да, как я уже говорил ранее, препарат действует. Сегодня вечером я возьму кровь вашего брата на анализ и очень скоро предоставлю вам точные данные. Но, поверьте, это лишнее. Препарат работает, в этом не может быть никаких сомнений.

В словах Глухова прозвучала торжествующая уверенность, в интонациях Богдана – удовлетворение.

– Значит, процесс пошёл, – уточнил он. – И Костя уже меняется?

– Разумеется. Его кровь постепенно очищается от сверхъестественной заразы. Пока что процесс обратим, но это ненадолго. Совсем скоро он перестанет быть особенным. Ещё немного – и с этим будет покончено навсегда.

– Отлично, – с нескрываемым облегчением выдохнул Богдан. Глухов издал негромкий смешок.

– Примите мои поздравления. Ваш брат станет обычным человеком. Вы так этого хотели.

– Ещё бы, – голос Богдана стал немного хриплым от охватившего его волнения. – Я бы ничего не пожалел ради этого.

На какой-то короткий промежуток времени Костя полностью утратил связь с окружающей реальностью. Он перестал слышать. Брат и Глухов продолжали что-то говорить – до него не долетало ни звука. Зрение тоже изменило, и вместо чёткой картинки знакомого коридора перед его глазами предстало сплошное расплывчатое пятно. Можно было подумать, что он опять попал в свой непрекращающийся сон, угодив в лапы серого тумана, но Костя знал, что не спит. К сожалению, это был не сон.

С разрывающей голову болью в висках застучала кровь. Ничего не видя и не слыша, Костя понял, что сейчас упадёт, с грохотом растянется на полу, и торопливо опёрся холодеющими ладонями о стену. Это не сон? Тогда что?

Секунды растянулись до бесконечности. Время словно изменило своим законам. Костю привёл в чувство голос Богдана. Он раздался совсем близко, словно брат уже вышел из-за стола и направлялся к выходу из кабинета. Кажется, он задал Глухову какой-то вопрос. Что-то насчёт того, сколько ещё осталось сеансов уколов.

– Возможно, четыре, может быть три.

Вместе с ответом послышался звук отодвигаемого кресла. Похоже, Глухов тоже встал.

– Точно можно будет сказать после результатов анализа крови Константина, который я сделаю сегодня вечером.

– Тогда подождём до вечера.

Голоса сменились звуком шагов. Костя представил, как брат и Глухов подходят к двери, открывают её, чтобы выйти из кабинета, и с трудом заставил себя сделать шаг в сторону лестницы. Ощущения вернулись, но не до конца. В голове шумело, перед глазами по-прежнему расплывались цветные пятна. Ему было нелегко собраться с силами, нелегко заставить одеревеневшее тело двигаться, но одна-единственная мысль подталкивала и гнала вперёд не хуже толпы подземных чудовищ из детских кошмаров. Нельзя, чтобы Богдан и Глухов застали его сейчас здесь.

Путь по лестнице занял всего пару минут, показавшихся ему вечностью. Подстёгиваемый ужасом, что его вот-вот настигнет громкий оклик брата, Костя умудрился добраться до своей комнаты и остановился уже у окна, понимая, что успел, и цепляясь вспотевшими пальцами в гладкий пластик подоконника. Ему было холодно. Тело не трясло, а ледяные мурашки не коснулись кожи, но холод всё равно был тут как тут. Он поднимался откуда-то изнутри, вымораживая тёплые живые ткани и превращая испуганное, ноющее от боли сердце в комок льда.

И вновь с неторопливой издёвкой потекли короткие минуты. Скрип открывающейся двери оказался вполне ожидаемым. Костины плечи свело судорогой, но он не обернулся, продолжая невидяще вглядываться в серую дымку утреннего дождя за окном. Ему не надо было оглядываться, чтобы удостовериться в том, кто мог зайти в его комнату. Присутствие брата он мог угадать с закрытыми глазами.

– Эй, я думал, ты спишь, – негромко сказал Богдан.

Невозможно было не реагировать на знакомый голос. Замороженное сердце с грохотом стукнуло в груди. Костя подумал, что этот звук могут услышать даже охранники во дворе, не то что стоящий почти вплотную брат, но не мог решиться и повернуть голову, чтобы проверить свою догадку. Он боялся, что стоит Богдану посмотреть ему в лицо и тот всё поймёт.

– Костя?

Богдан подошёл ближе, развернул его за плечи и тут же нахмурился, заглянув в потемневшие глаза.

– И снова зелёный цвет, – пробормотал он. – Что, тебе опять больно?

Костя не ответил. Лицо Богдана оказалось совсем близко, его голос перекрыл все звуки вокруг, и в эту секунду окончательное понимание происходящего накрыло его безжалостной волной. Тёмный холод щедро плеснул изнутри, обжигая всё тело и принося с собой боль, гнев и вязкую горечь. Этого было слишком много. Перед ним стоял самый родной, самый любимый и самый важный человек на свете. Он выглядел так же, как всегда, и казался прежним, обычным Богданом – не в меру заботливым и не в меру самоуверенным старшим братом. Человеком, способным на многое ради достижения своей цели. Но только не на то, чтобы подписать ему приговор собственными руками.

– Костя?

В голосе Богдана послышалась тревога.

– Ты чего молчишь? Так плохо?

Тёплая рука легла Косте на лоб, вторая скользнула на спину, бережно поддерживая, и обе показались ему неподъёмным грузом. Хотелось отшатнуться и отскочить в сторону – Костя устоял. И заставил себя ответить. Охрипшим от горькой боли, но почти нормальным, спокойным голосом.

– Всё в порядке, Богдан. Просто ощущаю слабость. Наверное, из-за укола.

– Скорее всего.

Богдан вздохнул с облегчением и тут же начал гладить его по спине и плечам, пытаясь расслабить напряжённые мышцы.

– Точно ничего не болит? А то я могу позвонить Глухову и уточнить, какое обезболивающее тебе можно дать.

Не дожидаясь ответа, он полез в карман за телефоном.

– Перестань. Говорю же, всё прошло.

Не желая даже издалека слышать голос Глухова, Костя инстинктивно протянул руку, но не смог заставить себя коснуться брата и просто отступил в сторону.

– Ну ладно. Хорошо, если так.

Богдан медленно убрал телефон в карман и уставился на него тяжёлым взглядом.

– Что с тобой? Мне не нравится, как ты выглядишь. Думаю, тебе лучше прилечь.

– Как скажешь.

Костя медленно шагнул к кровати. Он согласился бы лечь даже на пол – только чтобы брат поскорее убрался и оставил его одного.

Разумеется, желание не сбылось. Богдан двинулся следом, догнал его за секунду и резко притянул к себе, уткнувшись лицом в тёмные волосы брата.

– Не хочу, чтобы тебе было плохо, – пробормотал он. – Я люблю тебя, ты же знаешь, как я тебя люблю. Больше всего на свете.

Костя на секунду зажмурился, пытаясь справиться с ледяной дрожью, которая сотрясала тело. Внезапная боль вдруг уколола глаза, заставив его заморгать.

– Я знаю, – выдавил он.

Сил сдерживаться уже не было. Он надеялся, что Богдан отпустит его, но брат всё не уходил. Вместо того чтобы убраться, он гладил его по спине, волосам и что-то успокаивающе бормотал.

– Ты ещё слишком слабый. Может, тебе лучше побольше полежать, а не бегать по дому? Хочешь чего-нибудь? Например, яблочного пирога? Давай я принесу.

В тихом голосе прозвучала искренняя забота. Костя едва не засмеялся, но вовремя остановился, представив себе, каким будет этот смех.

– Ничего не надо, Богдан. Всё нормально. Лучше не бывает.

Судя по всему, брат поверил. Он оставался ещё несколько минут, а потом ушёл, с сожалением заявив, что ему пора на работу. Как раз, кстати. Костя продержался не более минуты после того, как за Богданом закрылась дверь. Его тело скрутила сильнейшая судорога, колени подкосились, и он неловко сполз на пол.

Это было похоже на недавние приступы кашля, но сейчас горло не перехватывала колющая боль, а из груди не рвались мучительные хрипы. Замёрзшее сердце прекратило трещать и медленно колоться на ледяные осколки. Оно просто перестало биться. Всего на долю секунды. На несколько коротких микромгновений он не мог дышать, не мог двигаться и говорить.

Это было страшно. Ему не хотелось умирать. Сейчас, когда всё было настолько плохо, страх смерти стал особенно пугающим. Костя дёрнулся, ударился плечом о стену и неожиданно понял, что жадно втягивает в себя желанный воздух.

Приступ закончился так же быстро, как и начался. Несколько минут он не пытался встать, ожидая продолжения, а потом заставил себя подняться на ноги. Холодные пальцы коснулись щёк и ощутили влагу. Костя не чувствовал, как плачет. Внутри было слишком холодно и пусто. Отыскав взглядом мобильный телефон, он взял его и быстро нашёл знакомый номер.

– Серый, – дождавшись ответа друга, он тут же прервал его радостное приветствие на полуслове. – Мне нужна твоя помощь.

========== Глава 19 ==========

Богдан провёл тревожный день. Сосредоточиться на работе не получалось, и все его мысли постоянно возвращались к брату. Костя был каким-то странным сегодня утром, и дело тут было не в уколах Глухова. Он выглядел так, словно его резали живьём, а он изо всех сил пытался скрыть это от посторонних глаз. На короткую секунду Богдану пришла в голову ужасная мысль. Что, если брат узнал правду? Об этом не хотелось даже думать, и Богдан заставил себя отмахнуться и забыть. Абсолютно невозможно. Костя просто не смог бы притворяться, узнав такое.

И всё же ему было неспокойно. Богдан ни за что не остался бы просиживать штаны в офисе, если бы не заранее запланированные переговоры по скайпу с одним из зарубежных партнёров по поводу поставок серебра. Как назло, заокеанских коллег пришлось ждать около часа, переговоры затянулись, и он с трудом сдерживал своё раздражение, старательно изображая вежливую улыбку и про себя подсчитывая каждую лишнюю секунду.

Наконец всё закончилось. С чувством выполненного долга и никак не уменьшавшейся тревогой Богдан поспешил домой. Сегодня ему мешала даже погода. День выдался хмурый, холодный дождь срывался снова и снова, а усиливающийся ветер бросался в окна машины с предостерегающим рёвом. Приходилось ехать осторожно и не превышать скорость. По радио объявили штормовое предупреждение, что было и так совершенно очевидно.

Подъехав к дому, Богдан увидел застывших на пороге охранников и сразу же понял, что нехорошее предчувствие мучило его не зря. Охранники выглядели странно. Они неуверенно мялись, переступая с ноги на ногу, и смотрели на него с виноватыми лицами.

– Богдан Вадимович, всё в порядке, – правильно оценив зверское лицо хозяина, сразу же выступил с объяснениями один из «тюремщиков» брата. – Произошло кое-что не совсем обычное, но мы сразу же…

– Где Костя?

Богдан рванул к двери. Второй охранник оказался у него на пути, торопливо махнув рукой.

– Он сейчас в доме. Мы всё проверили. Просто дело в том…

– Что?

Богдан подавил желание двинуть обоим, но всё же приостановился, прожигая «тюремщиков» взглядом. Таким откровенным, что первый из охранников сглотнул и быстро продолжил свои объяснения:

– К вашему брату приходил посетитель. Это был парень с косичками. Он появился почти незаметно, умудрился проскользнуть в дом, и мы не успели ему помешать.

Богдану не надо было гадать, о ком идёт речь. Он почувствовал, как в нём просыпается гнев. Конечно, это был придурок Серый. Надоедливый неч, который постоянно крутился возле Кости и которого следовало вышвырнуть из города ещё в их первую встречу.

– Какого вы позволили ему пробраться в дом?

Охранники виновато заморгали. Они казались растерянными, что было совершенно нехарактерно для таких крепких и обычно уверенных в себе мужиков.

– Да хрен его знает, как это получилось! – не сдержался один. – Этот гадёныш внезапно появился у ворот, потом пропал, а когда мы кинулись к воротам, был уже у двери. Проскользнул в дом как мышь, словно глаза всем отвёл.

– Вполне возможно, что отвёл, – процедил Богдан. Он допускал, что у чёртового пацана могут быть какие-то сверхъестественные способности, обычные для представителей их проклятой «особенной» бражки. – И что потом? Костя его видел? Сколько прошло времени, прежде чем вы вышвырнули мальчишку из дома?

– Минут десять, не больше. Мы проводили его до машины, которая оказалась недалеко от ворот. Ваш брат наблюдал с порога, но выйти не пытался. И даже не возражал.

– Не возражал?

Богдана неприятно кольнули последние слова. Костя бы точно возражал. Такое поведение было на него не похоже, а значит, что-то было не так. Оттолкнув плечом охранника, он зашёл в дом и торопливо пересёк холл. От дурного предчувствия, возросшего в тысячу раз, холодели пальцы.

В гостиной кто-то был. Богдан перешагнул порог комнаты, отмечая застывшим взглядом худощавую фигуру, темноволосую голову и одежду брата. Всё было знакомо. У окна стоял человек, который до мельчайших деталей был похож на Костю, похож… но и только.

С каждым шагом Богдан всё больше и больше убеждался, что видит не брата. Родное знакомое лицо словно искажала тонкая пелена. Это был морок, используемый для того, чтобы запутать, обмануть охранников и кого угодно, но только не его. Потому что он не мог ошибиться, если дело касалось Кости.

Когда он почти добрался до самозванца, зачарованная пелена истаяла окончательно. У окна в Костиной одежде стоял Серый.