Текст книги "Довакина нет, но вы держитесь (СИ)"

Автор книги: Zarylene

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 43 страниц)

– Подожди меня в зале, – буркнул Ворстаг и передал мне свой вещевой мешок.

Я, давя в себе очередной приступ негодования, вернулась к камину, который уже растапливал сын управителей трактира. Фрабби и Клепп, как мне вчера рассказал Ворстаг, не были владельцами «Серебряной крови», их назначили на работу сюда могущественные люди из одноименного нордского клана по сути управлявшего Маркартом.

Когда наёмник появился в зале, он с невозмутимым видом заказал у Фрабби отбивную с картошкой, напрочь игнорируя назревающую у меня истерику.

– Голодный мужик – злой мужик! – с философствующим видом изрёк Ворстаг. – А голодный наёмник – это мёртвый наниматель.

– Мне кажется, или ты мне угрожаешь? – напряглась я.

– Джулия Октавия, будь чуть проще. Не собираюсь я тебя убивать! Тем более, если ты оплатишь мой завтрак!

Стиснув зубы и удерживая себя от ругательств, я потянулась к кошельку, который становился всё тоньше.

Выбрались за ворота Маркарта мы как раз к обеду. Мне было ясно, как этот солнечный осенний день, что поездка в Фолкрит сегодня отменяется и придётся ещё целый день торчать в Пределе, опасаясь за свою жизнь.

За конюшнями Маркарта лежали фермерские угодья и мельницы, но урожай здесь, в горах, выглядел более скудным, нежели на просторах владения Вайтран. Крестьяне неустанно окучивали хлипкие картофельные кустики, торчащие на грядках ровными рядами. Под ногами деловито паслись куры, выискивая что-нибудь съедобное в траве, растущей вдоль дороги. Одну пеструшку я едва не пнула ногой, птица оскорблёно раскудахталась, а мне вслед раздался недовольный, если не сказать озлобленный, крик фермера:

– Смотри куда прёшь, дура!

Ворстаг впервые встал на мою защиту, коротко отправив мужика по всем известному маршруту. Я уважительно кивнула наёмнику, а тот подмигнул в ответ.

Мы направились к каменному мосту над широкой горной рекой со стремительным течением. Острые камни разрезали поток на множество мелких ручейков, которые вскоре вновь сливались воедино. Дорогу впереди обступали крутые склоны, на которых росли целые можжевеловые леса. Я принялась набирать ягоды прямо в рюкзак, а Ворстаг присел на пень, достал из своего мешка небольшой точильный камень и принялся чиркать им по стальному лезвию боевого топора.

– Ворстаг, а ты сможешь найти и убить краба? – я задала вопрос, волнующий меня вот уже второй день подряд.

– Грязевого? – он перестал точить топор и с любопытством на меня взглянул. – Ты для этого меня наняла?

Я кивнула.

– Мне нужны их клешни, а я…

– Погоди-ка! – наёмник прыснул со смеху. – Не ты ли вчера вечером рассказывала, что ты маг и можешь людей превращать в кур?!

– У меня, как бы это сказать… Фобия. Если ты знаешь такое слово, конечно, – признаваться в собственных слабостях всегда неприятно, особенно, когда напротив сидит мужик с топором и хохочет так громко, что может накликать ещё большие беды.

– Знаю, – поутих Ворстаг, отмахнувшись. – Сейчас будут тебе крабы!

Он встал и направился к берегу реки. Я проводила наёмника взглядом и вернулась к можжевеловым ягодам, попутно обдирая и растущий под ногами горноцвет. Может быть, когда-нибудь и сама буду варить зелья из его цветов.

– Эй, Джулия! – громкий призывный крик Ворстага выдернул из мечтаний о собственной алхимической лаборатории. – Такой краб?

Он тащил в руках это. Серое, похожее на овальный мокрый камень, чудище о восьми растопыренных ногах и острых клешнях. Глаза и мандибулы угрожающе шевелились, тянулись ко мне. Я не выдержала накатившего на меня ужаса и заорала в голос:

– Убей! Немедленно убей эту тварь!

Я спаслась от этой мерзопакостной нечисти в кроне одного из можжевельников, запрыгнув на тонкую ветку, и до крови ободрала руки. Деревце опасно накренилось вбок под моим весом.

– Гляди, какой милый! – сюсюкался с грязевым крабом Ворстаг, вертя его в руках.

– Он не милый! – кричала я с ветки. – Это опасная, жуткая тварь!

– Не думаю… Ай! Сука! – наёмник получил по заслугам, а я доказательство своей незыблемой правоты.

Оглашая всю округу громким матом, Ворстаг скакал по дороге и размахивал крабом, клешнёй зацепившимся за ладонь. Затем он выудил свободной рукой свой топор и несколько раз приложил тому по панцирю обухом. Краб отвалился, но клешня осталась висеть на руке наёмника, застыв в мёртвой хватке.

– Говорила же… Настоящие монстры! – сказала я, осторожно спускаясь с можжевельника.

У Ворстага слёзы на глазах выступили – клешня вцепилась в руку между большим и указательным пальцами.

Я аккуратно освободила его ладонь от клешни, и, сделав глубокий вдох, призвала исцеляющий свет на кровоточащую ранку.

– Это что? Целительные чары? – удивился Ворстаг. – Значит, ты не врала, что маг?

Оставив это замечание без ответа, напутственно выдала:

– Больше не играй с грязекрабами. Они коварные, хитрые твари.

***

Ранним утром четвёртого числа месяца Огня Очага мы с Ворстагом покинули Маркарт.

Я с явным неудовольствием взобралась на повозку. Напротив нас разместилась троица беженцев – двое мужчин и одна молодая женщина в драных обносках. Не знаю, кто источал более «приятный» запах – похмельный в очередной раз Ворстаг или немытые нищие, которые, судя по всему, ночевали в конюшне. И где они только денег на повозку взяли? Лично я разорилась на целую сотню, чтобы оплатить места для себя и Ворстага, в очередной раз отметив, что мои финансы стремительно утекали из карманов. Вся надежда была на Фолкрит и крабов.

По тракту Маркарт – Фолкрит, пролегающему через Картвастен и Рорикстед, Ворстаг начал было возмущаться, что через «Старый Хролдан» быстрее, на что кучер грубо ответил ему, что если тот хочет сразиться с драконом, племенами изгоев или толкать застрявшую в очередной яме повозку, то он согласится поехать тем маршрутом.

После остановки в Рорикстеде, где наши запасы еды из «Серебряной крови» подошли к концу, мы проели в местной таверне ещё десятку; кучер сменил лошадь, и дорога повела нас вправо от вайтранского тракта. Уже к вечеру пятого числа месяца Огня Очага мы достигли густых хвойных лесов, являющихся главным богатством владения Фолкрит.

Беженцы по дороге нехотя рассказали, что внезапно прилетевший с горы на востоке дракон сжёг ферму, доставшуюся им по наследству от родителей, и теперь они вынуждены ехать к далёкой родне в надежде на пристанище. Я тогда подумала, что моя жизнь не так уж и плоха. После нападения дракона на Хелген отделалась только синяками, ссадинами и лёгким испугом, обратившимся в изнуряющие ночные кошмары. И теперь чувство спокойствия исчезало вместе с дневным светом.

Темнота сгущалась над еловым лесом, сквозь который мы ехали. Во мраке среди толстых чёрных стволов с протяжным воем рыскали стаи голодных волков. Метались по траве встревоженные кролики; предупреждая об опасности, шелестели змеи.

Отмеченный смертельным покоем, Фолкрит лежал в лесах, спрятавшись от людских глаз. Деревянные стены защищали его от нападений, и гнетущая мёртвая тишина царила над огромным кладбищем, прилегающим к городу.

Стражники на аванпостах выглядели как недвижимые тени. Пара ярких жаровен освещала деревянные ворота, а вой ветра, тревожащий кроны огромных деревьев, нагонял чувство грусти.

– Здесь на протяжении веков шли кровавые битвы, – изрёк извозчик. – Фолкрит стоит на костях.

Я поёжилась. Становилось всё холоднее, скайримская осень дышала в затылок.

Повозка остановилась у ворот, Ворстаг всмотрелся в сумерки с подозрением, спустился вниз и галантно подал мне руку. Довольно отметив про себя, что у наёмника появились манеры, протянула ему ладонь изящным движением, но он почти рывком стащил меня вниз без ожидаемых нежностей, забрал оба рюкзака и стремительно направился к воротам, напоследок пожав руку кучеру.

Открываясь, ворота прерывисто заскрипели, а стражники не горели желанием допрашивать приезжих.

– Смотри без глупостей, имперка! – высказал один из них, заметив, как я озираюсь по сторонам, разглядывая деревянные дома, и вставший над ними дремучий лес, тянущийся к облакам, заволакивающим небо.

– Нам сюда! – бросил Ворстаг, вышагивая вперёд по дороге, вдоль которой я углядела заросли цветущего чертополоха.

А вот покачивающуюся на цепях вывеску таверны над крыльцом одного из домов я заметила не сразу. Название на ней гласило «Мертвецкий мёд» – похоже всё в Фолкрите было так или иначе связано со смертью.

Внутри, вопреки неприветливому названию, было тепло, уютно и живенько. Ярко горел нордский очаг в центре зала, справа в тёмном углу стоял алхимический стол, за которым работал старый седовласый альтмер в жреческой коричневой рясе. Расовую принадлежность я определила по высокому росту и торчащим острым ушам.

Нас встретила официантка – миловидная стройная девушка, несущая в руках металлический поднос с парой кружек выпивки и тарелок с варёными овощами и жареным мясом. Однако Ворстаг, судя по его вмиг ошалевшему от счастья виду, заметил вовсе не содержимое тарелок, а весьма откровенный вырез её платья, почти обнажающий упругую грудь. Глаза наёмника вспыхнули хищным блеском, и он двинулся вперёд, нагло положив руку на плечо девушки.

– Скажите, пожалуйста, прекрасное создание, что у вас сегодня подают на ужин?

Официантка искоса посмотрела на Ворстага, их взгляды пересеклись, и даже я со стороны ощутила возникшее в воздухе напряжение.

– Шоровы кости! – воскликнула она, точно приветствуя старого знакомого. – Симпатичный мужчина в Фолкрите!

Я осторожно толкнула наёмника в плечо. Он, опомнившись, всучил мне оба рюкзака и отдал распоряжение:

– Иди, сними какую-нибудь комнату.

Онемев от такой наглости, я медленно двинулась через весь зал к стойке трактирщика, плохо понимая, что именно произошло.

На меня никто никогда так не смотрел, как Ворстаг на официантку. В его взгляде скользило не только желание, но ещё и твёрдое намерение свои желания немедленно воплотить в жизнь. Сомневаюсь, что мне понравилось бы такое отношение, поэтому гордость внутри меня перемежалась с горькой завистью. Девушка была чрезвычайно красива: выразительные зелёные глаза, сияющие как закатное солнце рыжие волосы, тонкие черты лица, грация лесной лани – разумеется, она без труда привлекала внимание мужчин вроде Ворстага.

Я-то самая простая имперка среднего роста, ничего из ряда вон – угольные волосы до плеч, серые глаза, прямой тонкий нос, полные губы, овальное лицо. Типичная коловианская внешность. Никогда не замечала в себе ни красоты, ни уродства, да и перед зеркалом крутиться образ жизни не позволял. Наверное, из-за этого с мужиками и не складывалось. Может оно и к лучшему.

Внезапно всплыли в памяти отрывочные мимолётные образы. Эстор…

Решив, что будет лучше оставить наёмника обхаживать девушку, я отправилась к хозяйке трактира, снять комнату и узнать, есть ли в Фолкрите алхимическая лавка.

В снятой комнате было две кровати, но вечером Ворстаг не торопился приходить сюда. Из-за неплотно закрытой двери время от времени доносился его громкий лающий хохот и пьяные речи. Тоскливо взглянув на дверь, ведущую в зал, я дернулась сначала, чтобы отправиться туда и присоединиться к немногочисленной веселящейся публике, но остановилась и засела за изучение заклинания.

«Ты не влюбилась, Джулия Октавия!» – твёрдо повторила себе. – «Он просто необходим для дела, вот и всё».

В порыве смешанных чувств я взмахнула левой рукой – лазурная светящаяся пыль вздрогнула на ладони, образовав додекаэдр с неровными гранями, точь-в-точь, как было описано в книге заклинаний.

– Магия! – с восторгом выдохнула я, чувствуя прилив духовных сил.

Рука взметнулась вверх, додекаэдр, рассыпавшись, стал тонкой оболочкой вокруг тела. Чувство, что на меня накинули лёгкое покрывало, окружило меня непередаваемым счастьем, опьянило, заставило вскочить и немедленно повторить то, что сделала, но после второй попытки голова начала кружиться. Я прямо в одежде рухнула на кровать, прижала к груди книгу и некоторое время созерцала плывущие над головой потолочные балки.

«Когда-нибудь я превращу его в курицу!» – мечтательно подумала я, засыпая.

***

На рассвете проснулась и поняла, что на сей раз увиденный сон совершенно растворился в памяти, и я не могу восстановить ни единой его детали. Может быть, мне приснился дракон? Озадаченная и обрадованная фактом, что моё сознание, наконец, справилось с пережитым ужасом, я взглянула на пустую вторую кровать в комнате. Ворстага не было. Около тумбочки лежал его заплечный мешок, туго завязанный верёвкой.

Я вышла в зал. Очаг погас, и по таверне расползался неприятный холод. За стойкой хлопотала незнакомая девушка, явно не хозяйка «Мертвецкого мёда» и не избранница наёмника.

– Извините, – робко спросила я. – А где тут можно помыться?

– Вот, – девушка отошла к бочкам, подала мне бадью, стоявшую на одной из них. – Только потом верните. Река за лесопилкой.

Мысли в голове стали звучать крайне нецензурно. Найти бы ещё эту лесопилку.

Я вышла из таверны с бадьёй подмышкой, вздрогнула от утреннего холода. Крепкий пожилой мужчина справа от крыльца рубил дрова. Топор его громко ударялся о поленья, раскалывая их надвое, а потом ещё надвое.

– Доброе утро! А где находится лесопилка?

Он поднял на меня вопросительный взгляд, с интересом оглядел с ног до головы и добродушно улыбнулся.

– Прямо по улице, – указал он колуном, и я, благодарно кивнув, побрела по мощеной дороге.

При свете дня Фолкрит своими домами с соломенными крышами напомнил мне сильно разросшийся Ривервуд. Следуя к лесопилке, так увлеклась сбором чертополоха, что случайно свернула на кладбище.

Увидев сложенные из гладких камней погребальные холмики, заполняющие редкий подлесок насколько хватало глаз, я сорвала растущий у забора цветок паслёна с пятью сиреневыми лепестками и повернула обратно. Не нужно забывать о том, что является моей истинной целью.

Рекой то, что я нашла, назвать было сложно. Сказала бы, что это был широкий ручей – воды в некоторых местах разве что до колена. Лесопилка находилась совсем рядом, там крепкие мужики распиливали толстые брёвна и громко хохотали. Кто-то из них заметил меня и игриво засвистел. Набрав полную бадью воды, я поспешила назад, расплескав половину по дороге.

Моё утро прошло в мелких делах, а утро Ворстага в пьяном беспробудном сне.

В итоге после завтрака я отправилась на его поиски. Вряд ли он стал бы ночевать где-то кроме таверны. По указанию поварихи, решила постучать в одну из запертых комнат, которую, как оказалось, вчера наёмник снял. Вместе с официанткой.

Я, наученная жизнью, кулаком долбила в деревянную дверь, пытаясь разбудить пьяницу, кричала, чтобы он немедленно просыпался, но это не сработало. Отбив кулак, я плюнула на дверь, вооружилась кинжалом и с рюкзаком за плечами отправилась бродить вокруг фолкритских стен. Авось в лесах грязевых крабов нет.

Стараясь не думать о стаях голодных волков, я шла, насупившись, хмурая как грозовая туча, и ругала наёмника теми словами, которые подслушала у орчанки в Маркарте.

«Чтоб его ледяной тролль отодрал!» – крутилось в голове, но не успела я выйти за ворота, как услышала знакомый голос за спиной.

– Джулия Октавия! – вопил наёмник, бегущий по дороге от таверны. – Остановись! Ты что, обиделась?

Я остановилась, одарила его тяжёлым взглядом как провинившегося ребёнка и ничего не ответила. Обидеться могла бы его девушка, но не наниматель!

– Мы здесь надолго? – взволнованно вопрошал Ворстаг.

– А что? – резко бросила я. – Жениться собрался?

– Нет, всё наоборот, – наёмник утратил способность внятно говорить и забубнил себе под нос едва различимо. – Уехать бы побыстрее…

– Что, не понравилось? – у меня от радости так глаза вспыхнули, как у него вчера при виде красотки.

– Не совсем… – он резко обернулся через плечо и подтолкнул меня к воротам. – Она, как оказалось, замужем, а муж её просто на охоту ушёл.

Я не сдержала нервного смеха. Вот он какой – вкус победы!

– Ну и что? – хрюкнув от восторга, выдала я. – Он же вас не видел!

– Нас вчера вся таверна видела! Он же меня теперь убьёт! – наёмник шёл рядом и всё время опасливо оглядывался на город позади.

– Советую на будущее думать головой. Пока твои половые трудности мешают моему делу, а значит и твоим доходам.

– Ревнуешь? – самодовольно ухмыльнулся Ворстаг.

«А ты как считаешь?!» – подумалось мне. – «Я ему доверилась, а он за первой же юбкой убежал!»

– Я – человек дела, – меня переполняло чувство собственного достоинства. – Мы не раз говорили о том, в чём будет состоять твоя работа, а пока я не вижу, чтобы ты её хорошо выполнял! Стало быть, сегодня не проси у меня септимы!

– Я понял. Ты – зануда, Джулия Октавия! Вон смотри, грибы растут! Единственное, чем можно тебя увлечь!

– Где грибы?! – позабыв обо всем на свете, я бросилась в кусты слева и у основания ствола гигантской ели отыскала два крупных мухомора. Отличные грибы для ядовитых зелий! Я точно знала, что их можно сочетать с найденным у кладбища паслёном. Хотя Ворстаг был прав – людьми меня увлечь было сложно.

Мы сошли с тропы, углубились в чащу.

Вокруг деревьев таяли белые ленты тумана, солнце начало пригревать. Отличная осенняя погода установилась. Дни ещё тёплые, но ночи становятся всё холоднее. Я с содроганием воображала себе грядущую скайримскую зиму – если не удастся вернуться в Бруму, также не отличавшуюся тёплым климатом, то здесь определенно замёрзну насмерть.

Фолкритский лес – мечта алхимика! Я надёргала целый рюкзак горноцвета и грибов, которые мне ещё предстояло определить. Наёмник плелся сзади, насвистывал себе под нос, и изредка расспрашивал о моих находках.

В лесу пахло свежестью. Вокруг кипела жизнь: раздавалось неумолкающее пение сосновых дроздов в кронах, утробное кваканье пузатых жаб в болотцах, напуганный нашим приближением олень грациозно перемахнул через поваленное дерево. Умиротворенность природы настолько усыпила мою бдительность, что когда перед лицом внезапно возник необъятный медвежий зад, я не сразу поняла, во что именно мы вляпались.

Зверь неторопливо повернулся. Чёрный круглый нос медведя шумно втянул воздух. Зверь фыркнул, чуя незнакомцев на своей территории, из его пасти вырвался грозный рёв. Он встал на задние лапы, тряхнул головой, и я утонула в нависшей надо мной тени.

– Проклятье! – крикнул Ворстаг, обнажив топор, и бросился вперёд, чтобы прикрыть меня.

Я вскинула левую руку, светящийся многогранник обратился в магический невесомый покров, но ноги будто вросли в мох – меня ужас парализовал.

Наёмник плечом оттолкнул меня в сторону, зарычал, точно сам стал диким зверем, а медведь махнул лапой, вновь опускаясь на четвереньки. Ворстагу пришлось отпрыгнуть и откатиться в сторону, чтобы не попасть под удар.

Я пыталась отползти назад, но упёрлась спиной в шершавый ствол дерева. Медведь раскрыл пасть прямо перед моим лицом, и меня обдало его тяжёлым дыханием. Я знала, что убегать бесполезно. Эстор учил, что в подобной безвыходной ситуации лучше всего прикинуться мёртвой. Это бы сейчас не вышло – меня трясло так, что даже медведь не поверит в мою внезапную смерть.

Хищник махнул лапой, и глухой удар по голове погрузил меня в непроглядный мрак.

========== Глава восьмая. В Морфале своя атмосфера ==========

Мерный цокот копыт по мощёной дороге, тонкий скрип оси, тихое фырканье лошади, стягивающая затылок головная боль. Тошнота медленно подкралась прямо к горлу.

Я приоткрыла глаза. Передо мной в повозке кто-то сидел, картинка расплывалась, всё было как в тумане.

«Это уже было», – почему-то подумала я. – «Снова в Хелген, что ли?»

– Джулия! – этот взволнованный голос я узнала не сразу. Взор прояснился.

Хмурый Ворстаг осторожно дотронулся до моего плеча. Символ на его щеке был неровно обведён засохшей бурой кровью.

Я лежала в повозке, заботливо укутанная в медвежью шкуру, источавшую неприятный запах прелого старого меха.

– Где мы? – прохрипела, приподнявшись на локте. Мир закружился перед глазами, и я слегла обратно.

– Ну… Мы… – замялся Ворстаг. – Едем в Морфал.

– Куда?

– Это такой город, – пояснил наёмник.

Я почувствовала, как от медленной качки начало сильнее мутить. Что-то изнутри помчалось прямо к горлу.

– Остановите повозку! – я резко села, небо завертелось. Облака перед глазами разбегались в разные стороны.

– Тпру! – кучер натянул вожжи, повозка встала, нас неслабо тряхнуло, кобыла протяжно заржала.

Я соскочила вниз, пошатываясь, отбежала к обочине. Травы и камни под ногами превратились в пёстрые разноцветные пятна.

Когда, наконец, освободила свой желудок от желчи и остатков завтрака, всё вновь стало чётким и ясным. У меня появилось много вопросов, которые захотелось немедленно задать Ворстагу.

Во-первых, я обнаружила себя сидящей в траве где-то на склоне, спускающемся вниз к бескрайним золотым вайтранским равнинам. Во-вторых, было неясно, как я здесь оказалась. А в-третьих, что стало с медведем?

Ворстаг угадал мои вопросы ещё до того, как я их озвучила.

– Залезай обратно, я сейчас всё объясню.

В повозке, к моему огромному изумлению, были только я и мой спутник. Странно, что кучер согласился нас везти.

Я неуверенно взобралась наверх. Наёмник подал руку, но я оттолкнула его ладонь; голова слегка кружилась, однако мне было по силам самой справиться с таким простым делом.

Извозчик подхлестнул лошадь, и она вновь потащила нас по дороге.

– И что же произошло? – требовательно спросила я у спутника.

– Медведь оглушил тебя лапой, но, кажется, твоё заклинание сработало, – принялся рассказывать Ворстаг, приглушив голос. – Я смог убить медведя, и решил отнести тебя в город, найти целителя, но только оказался у ворот, один из стражников сказал, что меня какой-то норд ищет. Я так понял, что это тот самый муж Нарри. Короче, я запрыгнул в повозку к Кибеллу и попросил везти нас в Морфал.

Я взглянула на лысого извозчика сидящего к нам спиной.

– А шкура? – указала на своё утеплённое сидение.

– Купил по пути у охотника. Пришлось немного пошарить в твоём кошельке, – нехотя признался наёмник.

– Что?! – вспылила я. – Как ты посмел совершить такое?!

– Виноват, каюсь, был неправ, – отрывисто выпалил Ворстаг с чувством. В его голосе послышался сарказм.

– Но подумай сама, если бы мы не сбежали, он бы меня убил! – продолжал наёмник.

Я устало прикрыла глаза, в голове крутилось всякое, одно хуже другого. С одной стороны, можно было его понять – сама совсем недавно также удирала из Вайтрана, а с другой стороны, в комнате таверны осталась моя книга заклинаний. Остальное я, к счастью, прихватила с собой.

– А почему Морфал? – обречённо спросила я.

– У меня там родня живет, – ответил вместо наёмника Кибелл. – Давно хотел проведать.

– Это тихое местечко чуть севернее Вайтрана, – принялся успокаивать меня Ворстаг. – Там много болот, а стало быть, и разной полезной травы.

Это действительно сработало, я чуть поутихла, тем более что мой рюкзак был полон грибов и цветов, которые можно там продать. Да и ягоды можжевельника, как оказалось при повторном пересчёте ингредиентов, не помялись и не испортились. Пока я раскладывала травы и выбрасывала за борт повозки испорченный горноцвет, Ворстаг и Кибелл травили байки об охоте, и каждый пытался приукрасить размер убитого им медведя. По крайней мере, нашего раздуло почти до размеров мамонта.

– Вот такая жопа! – расставив руки в стороны, поведал Ворстаг. Кибелл криво усмехнулся. Я, оценив продемонстрированные наёмником габариты медвежьего зада, поймала недоверчивый взгляд извозчика.

– Так оно и было! – подтвердила я, истово кивая. – Ничуть не меньше! Может даже больше! Чуть не убил меня, косолапый гад!

Потом я с неудовольствием посмотрела на хитро улыбающегося Ворстага.

– А я ему – раз топором по голове! – продолжал бахвалиться норд.

Смеркалось. Кибелл остановил повозку у ручья, и лошадь нервно затопталась на месте. Бедняжке сильно хотелось пить после такого тяжелого дня.

– Готовьтесь к ночёвке, – велел кучер. – По темноте не поеду, хоть убивайте, да и лошадь устала.

Не успели толком распрячь лошадь, как измученное животное жадно припало к ручью. Ворстаг принялся за обустройство места для ночлега, мне в обязанности достались костёр и хворост. Пока искала сухие ветки, нарвала много лаванды и пушицы, что заставило позабыть даже об оставленной в таверне книге.

Когда лагерь, наконец, был готов, а костёр задорно трещал, привлекая ярким светом мотыльков, на небо уже высыпали звезды и устремили на нас свои любопытные взоры.

– Сторожить по очереди будем, – распоряжался Кибелл.

– Не, я справлюсь! – отмахнулся наёмник.

Про септимы он больше не заикался, видимо, осознавал свою вину в произошедшем.

Впрочем, ночью меня и кучера разбудил не только холод, а ещё и пронзительный раскатистый храп. До этого мне снился медведь, летящий верхом на драконе.

Костёр, за которым также должен был следить Ворстаг, почти потух, мы с Кибеллом недовольно переглянулись и решили, что сторожить буду я. Кучеру нужно было отдохнуть перед долгой дорогой, а мне можно и после выспаться в повозке. Я стукнула Ворстага кулаком в плечо, чтобы заткнулся, и это сработало. Он хрюкнул, что-то невнятно пробормотал и на некоторое время храпеть перестал. Я начала понимать, где именно просчиталась. Попался мне не серьёзный деловой парень, а беспечный шалопай. Права была Фрабби насчёт него.

***

К рассвету меня тоже сморило. Кибелл растолкал сначала меня, а после наёмника, который продолжал безмятежно посапывать, вопреки своим обещаниям всю ночь сторожить. Кучер впряг лошадь в повозку, и мы продолжили путь, перекусив на ходу яблоками.

Ворстаг разлёгся на сидении, подложив руки под голову, а я завернулась в шкуру. Поднялся сильный ветер, с высокой горной гряды по правую сторону от дороги слетали снежные вихри, растворяясь в стылом осеннем воздухе. С северо-запада на Вайтран двигался строй свинцово-серых туч. Я залюбовалась небом, сулящим непогоду, рваными границами облаков, освещенных блеклыми лучами солнца, но, опустив взгляд и узрев лаванду, растущую вдоль дороги, попросила совершить внеплановую остановку.

– Что? – спросил кучер, оборачиваясь. – Припёрло?

– Не, – ответил за меня Ворстаг, приоткрыв один глаз. – Она опять увидала какой-то цветок. Теперь мы её весь день будем по этому полю ловить…

– Я быстро! – уверила спутников и справилась со сбором цветов и ловлей бабочек ещё до полудня.

Лошадь уже начала подъедать придорожную траву, а Ворстаг и Кибелл тренировались в шуточном сражении на палках, когда я, наконец, набила и свой рюкзак, и карманы, и даже рюкзак наёмника нужными цветами и крыльями бабочек-монархов. Крылья нужно было особенно беречь – чешуйки с них осыпались быстро, а именно они и составляли наибольшую ценность.

В Бруме бабочек не водилось – слишком холодно для них, только летом мы с дедом ходили ловить их в предгорья, в берёзовую рощу.

– Двадцать септимов за задержку! – пробурчал извозчик. – А то к ночи не успеем…

– Как приедем, заплачу, – пообещала я и принялась перебирать добытые сокровища.

Мои глаза алчно горели от предвкушения, когда воображала, сколько смогу выручить за это. Ворстаг тоже заметил мою радость и самодовольно залыбился как каджит на солнышке.

Дорога поднялась в горы, и стало гораздо холоднее. Укутавшись в медвежью шкуру, я разложила все ингредиенты по рюкзакам и подышала на замерзающие руки, попытавшись сохранить тепло.

Норды даже не почувствовали разницы температур, пока я тряслась как осиновый лист на ветру. Ворстаг сидел, развалившись напротив меня и закинув ногу на ногу.

Болота, окружающие неприметный городок Морфал, делали воздух вокруг него ещё холоднее. Туман сгущался по мере приближения к топям, стелился над стоячей водой; неприятная влага пробивалась даже сквозь толстую шкуру. Когда мы добрались до места, было совсем темно. О продаже ингредиентов в столь поздний час не могло быть и речи. Я заволновалась – не пропали бы мои сокровища! Да и денег после нашего марш-броска осталось всего ничего. Оказалось, что Ворстаг основательно порылся в моем кошельке, а поездка в Морфал обошлась нам почти в две сотни. Треть денег, скопленных мною в Вайтране, исчезла, точно её и не было.

– Ну, удачи вам, ребята, – махнул напоследок Кибелл, а мы направились на поиски трактира по прочному деревянному настилу над водой. Весь город и все здания ютились на подобных мостках, а по улицам растекался тягучий гнилостный запах болотной трясины.

Под пение лягушек и звон спрятавшегося под елью корня Нирна, мы застыли на крыльце таверны с лаконичным названием «Верески». Наше внимание перетянул на себя сгоревший дом в конце улицы. От развалин ещё тянулся запах гари, дополняющий гнетущую болотную атмосферу горьковатыми нотками.

– И как в таких захолустьях вообще люди живут?! – удивилась я.

– Живут там, где могут, – посерьезнев, ответил Ворстаг. – Это пойма реки Хьял, она соединяется с рекой Карт и впадает в Море Призраков. Когда-то в этом городе было довольно многолюдно, но теперь здесь царит запустение.

Я с грустью посмотрела на наёмника, уставшего, заросшего рыжей щетиной, и сурового, как и положено быть норду.

– Пошли, съедим чего-нибудь пожирнее яблок, – предложила я.

Мы переступили порог таверны, где нас не встретил ни аппетитный запах еды, ни гомон разгулявшихся выпивох. Внутри было влажно и душно, и царила почти гробовая тишина. Мне тогда подумалось, что для этого места было бы более подходящим название «Мертвецкий мёд».

– Добро пожаловать в «Верески»! – прокричала нам из-за стойки хозяйка-редгардка. – Проходите, согрейтесь у очага! У нас полно свободных комнат!

Зал на удивление был пуст. Кроме орка с лютней, стоявшего возле тусклого очага, не было ни одной живой души. Орк выглядел необычно – с короткими косичками на голове, худощавый, одетый как крестьянин в холщовую рубаху с жилетом да простые кожаные штаны. Все орки, виденные мною ранее, были рослыми, выше нордов, широкоплечими воителями, носившими тяжёлые молоты или секиры размером с меня. Этот на воителя не тянул совсем – из оружия при нём была только лютня, а вместо боевого клича он хрипло завывал уже известную мне песню:

– За юность мы пьём, прошлым дням наш почёт! – голос орка не то, что был неприятный, просто хотелось выйти из таверны и подождать на улице, пока он допоёт.

Ворстаг с жалостью посмотрел на него и покачал головой.

– Что не так с этим орком? – кивнув в сторону певца, спросила я у хозяйки.

– Это Лурбук. Он думает, что он бард, – огорчённо шепнула редгардка. – Он платит, и я не могу его выгнать, но… Он мне всех клиентов распугал! Как только вечером выходит и начинает петь – все пьяницы трезвеют и разбегаются по домам! Можете вообразить?!

– Да, я весьма хорошо их понимаю, – покосившись на орка, вздохнула я.