Текст книги "Довакина нет, но вы держитесь (СИ)"

Автор книги: Zarylene

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 43 страниц)

Мною сразу была замечена изящная рыжая каджитка с чёрными полосками на лбу. Её богатые одежды лоснились шёлком и золотыми нитями. Изысканная отделка мехом и опалами придавала кошке почти королевский вид, а торчащие ушки с кисточками украшали две пары золотых колечек с бриллиантами. Торговку охранял высокий матёрый котяра с чёрной густой гривой, облачённый в стальные латы. На поясе охранника висел эльфийский длинный клинок.

Их оказалось всего четверо – две торговки и двое охранников. Не густо для таких опасных мест, но каджиты всегда славились своей осторожностью и удачей.

– Вам не нужна помощь? – сходу поинтересовалась я.

Торговка удивлённо взглянула на меня и, навострив уши, подошла ближе, принюхиваясь, отчего её длинные усы слегка подрагивали.

– Что у тебя за предложение? Акари готова выслушать, – приветливо промурлыкала она.

«Да вот тут у меня серебряная тарелка», – прокрутила у себя в голове то, что хотела сказать, и показалось, что звучит недостаточно убедительно.

– Моё имя Джулия Октавия, – протянув руку для рукопожатия, вызвала секундное замешательство у караванщицы и вынудила охранника косо на меня смотреть. – Я – целительница. Травы и зелья предлагать не стану, думаю, у вас их достаточно. Я хочу вас сопровождать.

– Сопровождать? – зрачки каджитки сузились.

– Да, вместе со жрецом. Нам нужно добраться до Данстара, и мы готовы бесплатно охранять вас в дороге. Можно стать полезными друг другу, не так ли?

Котяра презрительно фыркнул.

– Джулия, что происходит? – прошептал Эрандур мне на ухо, но я только махнула рукой. Торговые сделки моя специальность, а не жреца.

– Вы – наёмные целители? – поинтересовалась Акари.

То наёмная убийца, то целительница – ощутила себя специалисткой широкого профиля.

– Нам надо подумать, – отозвалась караванщица, не дожидаясь ответа. – Приходите завтра, когда мы разобьем лагерь. Тогда мы сможем поговорить в более спокойной обстановке.

***

– Товары! Инструмент! Оружие! Всё по хорошей цене! – утром следующего дня зазывала покупателей каджитка Акари, стоя около мехового шатра, перед которым на шкурах было разложено всё вышеперечисленное.

Несмотря на огромный ассортимент, толпы покупателей вокруг не наблюдалось. Я с интересом уставилась на разложенные серебряные украшения с камнями – кольца, ожерелья, серьги. Эрандур отошёл чуть поодаль к мечам, топорам и булавам, с нескрываемым восхищением любуясь на прекрасный эбонитовый клинок с вязью золотистых узоров, оплетающей изогнутую рукоять и лезвие.

– Попробуйте, удобно ли ляжет в руку, – посоветовал охранник каджит, заметив восторг жреца.

От меня тоже не скрылось, на что уйдет часть сокровищ припрятанных в Храме Призывателей Ночи, и я подошла ближе, бормоча под нос:

– Первые двести лет детства для данмера самые сложные…

Взгляд Эрандура стал пронзительным и чистым, он с азартом поднял клинок и вытянул руку, стараясь прочувствовать оружие, остроту его лезвия, баланс и возможное зачарование. Сделал широкий выпад, замах, взрезал со свистом холодный воздух и вдруг выронил меч.

– Проклятье! – тихо выругался он, и стало ясно, что данмер ещё не полностью оправился от действия яда. Слова утешения вряд ли могли помочь, как бы хуже не сделалось, учитывая гордый мужской нрав. Он и так знал, что нужно – благословение богини. А для этого придётся поспешить в Данстар и сделать всё возможное, чтобы каджиты согласились нас взять.

Страж каравана покачал головой, наблюдая за неудачной тренировкой. На самодовольной мохнатой морде читалось: и эти двое собираются нас охранять в дороге?

Не теряя времени, я направилась к Акари, выпалив:

– Надо поговорить!

Торговка кивнула охраннику, чтобы присмотрел за товарами, и мы с ней скрылись в меховом шатре. Каджитка опустила полог и зажгла светильник.

Внутри я заметила украшения, мешки и сундук, а расселись мы друг напротив друга на лежанках, укрытых волчьими и козьими шкурами и подстилками из сена.

– Карджо считает, что нам не нужна дополнительная охрана, – Акари порылась в одном из мешков и достала оттуда странную золотистую трубку. – А Зейнаби и Дро’мараш думают, что приятно путешествовать в хорошей компании.

С интересом наблюдая за действиями каджитки, засыпающей в трубку некий желтоватый порошок, я вдруг поняла, что передо мной творится нечто незаконное.

– Это что? Лунный сахар?! – опешила я.

– Это наше лакомство, – промурлыкала торговка. – В Виндхельме тоже кое-кто любит его. И не только…

– Ты про… скуму?

Каджитка кивнула и, запалив трубку, протянула мне, но я замотала головой и выставила руки вперед, мягко отодвигая «угощение».

Акари оскалилась в улыбке:

– Нам нравится пряная сладость. У Акари заказали немного скумы, но вчера вечером прибежал один данмер и заявил, что за заказчиком бдительно следят стражники. Это Ревин Садри, хозяин лавки в Сером квартале. Доставишь ему посылку, возьмём вас со жрецом сопровождать нас и через пару дней отправимся в Данстар.

Наркокурьером бывать ещё не приходилось, раньше я о таком и помыслить боялась, но не теперь. Что может быть хуже, когда самое плохое уже произошло?

– Я в деле. Но что если меня поймают?

– Сделай так, чтобы не поймали, – резко оборвала Акари.

Комментарий к Глава двадцать восьмая. Котики и наркотики

200 страниц однако… Середина первой части) надеюсь…

========== Глава двадцать девятая. Очень пыльная работёнка ==========

– Твой рюкзак наполовину полон! – заметил Эрандур, следуя за мной по мосту.

– А ты оптимист, – горько усмехнулась я.

– Расскажешь, что внутри?

– Контрабанда скумы, – честность в общении с другом далась непросто. Реакция данмера на такое признание могла быть неоднозначной.

– Скумы? – понизив голос, переспросил он.

«А ты чего ждал, Эрандур? Что за одну ворованную серебряную тарелку мы заработаем расположение каджитов, и нас возьмут в торговый караван?» – вместо того, чтобы высказать это, лишь утвердительно кивнула.

– Это неправильно, – сурово заявил жрец.

– Можешь сдать меня Братьям Бури. Это будет правильно? – язвительный тон скрыть не получилось.

Данмер мрачно посмотрел на ворота Виндхельма, к которым мы подходили всё ближе, и с неприязнью прищурился при виде дежурившей стражи.

– Чем я могу помочь тебе?

Остановившись посреди моста, я взволнованно уставилась на жреца. Его хмурое измождённое лицо застыло в ожидании ответа.

– Помочь? – тихо спросила, не веря в то, что услышала.

– Тебе приходится делать это из-за меня. Из-за того, что яд сделал меня слабым, но если я хоть чем-то могу помочь, то дай знать, – уверенно произнёс Эрандур.

– Мы просто должны унести товар в Серый квартал, – прошептала я, чувствуя невообразимое беспокойство. – Просто будь рядом. Жрецов ещё никто не заподозрил в распространении… всякого.

Когда в разум закрадывалась жуткая мысль о том, что меня могут схватить, найти товар и бросить в темницу, у меня начинали дрожать коленки. И мысль, что когда скажу жрецу, что теперь придётся делать, он непременно начнёт читать мне проповедь о том, насколько это плохо, противоречит пути Мары и нормам морали в целом. Но данмер вызвался помочь, переступая через свои убеждения, и для меня это стало очередным испытанием на прочность. Нет его вины в происходящем, а все беды, что выпали на нашу долю, это заслуга лишь моей слабости.

Я мысленно поклялась себе: «Больше ни единой секунды слабости! Бороться только до последнего. И лучше я погибну, чем когда-либо сдамся или начну умолять».

За городские ворота мы прошли без проблем. Серый квартал, как и прежде, был тих и мрачен под стать обитающим там эльфам. Стражников нигде не заметила, но непреодолимое чувство тревоги вынуждало спешить и постоянно оглядываться. Мы быстро добрались до лавки Садри, где моложавый данмер-торговец, облокотившись на прилавок, читал книгу, лениво перелистывая пальцем страницы.

– Добро пожаловать, – он без энтузиазма в голосе поприветствовал посетителей, медленно закрыл книгу и поднял голову.

– Добрый день, – я сняла с плеч рюкзак. – Акари передала вам всего наилучшего.

– Акари? Кто это? – торговец тонко улыбнулся, но не слишком радостно. Как и все дельцы, он предпочитал показывать себя бесстрастным во время совершения сделок, но я, как никто другой, могла вообразить его внутреннее ликование при заключении наиболее удачных договоров.

– Не понимаю, о чем вы, – добавил он, с подозрением рассматривая жреца.

– Она сказала, что вы хотели бы жить под лунами, – ключевую фразу караванщица мне сказала, чтобы устранить недопонимание между мной и Ревином.

– Отлично, – удовлетворённо кивнув, Садри достал из-под стойки четыре туго набитых кошеля. – Здесь половина. Акари знает, предоплату вчера уже принёс мой помощник.

Я выложила на прилавок увесистый мешок, в котором находились небольшие тёмные флаконы с наркотиком, упакованные поплотнее, чтобы не звякали при ходьбе. Когда обмен состоялся, Ревин спросил:

– Узнайте у Акари, можно ли где-нибудь раздобыть балморскую синь? Кое-кто готов неплохо заплатить…

Не имея ни малейшего понятия о том, что это за напиток, я коротко кивнула и направилась к выходу. Следующая встреча с Акари была назначена лишь за завтра, дабы не вызывать лишних вопросов у стражников, от которых определённо не скроется, что подозрительная парочка то и дело бегает к каджитскому каравану.

– Что ж, это оказалось не так сложно, – с облегчением выдохнула я, направляясь к портовым воротам.

– Просто повезло, – оптимизм Эрандура развеялся, жрец шёл рядом в глубокой задумчивости, изредка посматривая по сторонам. – Неизвестно, не обманут ли нас каджиты. Понятно, что сдавать нас страже, всё равно, что явка с повинной, но я бы действовал осмотрительнее.

– Как, например?

– Для начала попробуем завтра покинуть город не через ворота.

– Вплавь?! – вытаращилась я, воображая, как ныряю в реку.

– На лодке, – кисло отозвался жрец, заставив серьёзно задуматься о том, где угнать лодку. К счастью, у аргониан имелась своя. Не имея доступа на городской рынок, им порой приходилось торговать с фермерами и каджитами, добраться до которых возможно было только по реке, непригодной для плавания большую часть года.

На следующий день, мы причалили неподалеку от фермы Хлаалу. По крайней мере, Бегущая-по-Траве утверждала, что если плыть прямо на противоположный берег, то течение отнесёт чуть влево и окажешься как раз напротив той самой фермы.

Выбравшись на сушу, с трудом затащили лодку – мёрзлая сырая древесина, похоже, весила ничуть не меньше убитого белого медведя. Чуть не со слезами, я вспоминала мастера Толфдира и его телекинез. Как бы он сейчас пригодился! От Эрандура помощи было ничтожно мало – данмер выдохся быстрее, чем я. Хорошо, что в доках не придётся этим заниматься, там достаточно привязать лодку у пристани, прямо как коня у стойла, а после аргониане позаботятся о ней.

Акари торговала, сидя у шатра, а её суровый черногривый страж Карджо явно скучал, наблюдая за тем, как «бойко» идёт торговля. Большинство нордов и данмеров караванщиков избегали. Первые в Виндхельме просто ненавидели всех, а вторые опасались, что их могут арестовать за сделки с контрабандистами.

Когда мы появились, даже Карджо осклабился в широкой приветливой улыбке, обнажив острые клыки. Акари, получив свои яркие звонкие септимы, удовлетворённо заурчала. Мы с ней скрылись в шатре, где каджитка сразу принялась пересчитывать полученную сумму.

Я сидела напротив, скрестив ноги, и ждала результата. Когда торговка убедилась, что деньги переданы в полном объёме, она довольно зажмурилась, и её усы приподнялись.

– Хорошо, – произнесла она. – Сделка совершена, и Акари довольна. Завтра мы отправимся в Данстар.

– Спасибо! – не стала я скрывать свою радость.

– Не благодари простую Акари, благодари себя, Джулия, за бесстрашие и честность. Если бы Акари не досчиталась септима, Карджо убил бы тебя и твоего друга на месте, – улыбка-оскал не сходила с рыжей каджитской морды, а я, услышав её слова, судорожно сглотнула ком, встрявший в горле. – Здесь наша торговля закончена. Надеюсь, в Дунстаде нам также повезёт.

– Это форт банд… наёмников? – оторопев, сразу вспомнила, как меня там определили в потенциальные наложницы главаря.

– Там у нас обычно покупают новое снаряжение, оружие и различные вещи обихода. Хайфнир Кровавый Топор не большой любитель скумы, – тихонько шептала кошка. – Но таковые имеются среди его союзников. Он берёт немного, чтобы держать под контролем некоторых отщепенцев, в верности которых сомневается.

– Держит их на скумовом поводке? – зачем-то спросила я.

– Его люди, что псы, не особенно верят кошкам в последнее время. Среди его любовниц было две каджитки – М’наси и Бхусари. Первая ласковая и нежная, вторая – строптивая, как пахмар*. Она обокрала его казну и пару месяцев назад сбежала. Ей было в тягость прислуживать жестокому норду. Где она теперь, Акари может только гадать.

– Так она сбежала с вами? – эта история была мне знакома.

– Мы помогли ей, перекупив кое-что, но не более. Это не имеет значения. Товар мы передадим через М’наси, как и прежде.

– А нет ли другой дороги до Данстара? – обречённо выговорила я.

Акари нахмурилась, её веретенообразные зрачки превратились в чёрные полоски, хвост недовольно заметался из стороны в сторону. Пришлось скрепить соглашение, договорившись, что на рассвете мы вместе отправимся в путь, и покинуть шатер, резко отодвинув полог.

Настроение стало хуже некуда, перестало радовать даже то, что завтра удастся убраться подальше из ненавистного холодного Виндхельма. От Эрандура моё состояние, разумеется, не скрылось – я направилась к лодке, разве что не выпуская дым из ноздрей. Всё внутри клокотало то ли от злости на саму себя, то ли от страха перед грядущим, и никак не получалось успокоиться. Впереди ждёт бандитский форт, а у меня даже оружия нет. Или есть?

– Эрандур, – я с надеждой взглянула на жреца. – А ты сможешь научить меня контролировать пламя?

***

Последний вечер в аргонианском блоке провели за изучением основ Школы Разрушения. В теории это было вроде бы несложно. Надо-то всего лишь сосредоточиться, глубоко вдохнуть, подумать о языках пламени, взмахнуть рукой, призывая силы стихии, и яркая вспышка незамедлительно должна появиться на ладони, трепещущими тёплыми язычками облизывая кончики пальцев. Безошибочно проделывая эти движения и следуя указаниям, я могла только ощутить покалывающий жар, и успевала увидеть отсвет огня, который почти всегда мгновенно угасал. При попытке усилить магию обычно получался неконтролируемый поток пламени, сжигающий тумбочку в таверне или, если повезёт, робу какого-нибудь культиста. Удивительно, что недавно мне удалось разжечь костер.

– Ты просто боишься магии разрушения, что не удивительно, – умозаключил жрец, когда я, в очередной раз заметив огонь на ладони, побледнела как полотно и вытерла руку о рубаху. – Если ты предрасположена к целительству, то магия, способная убивать, противоречит твоим стремлениям.

– И что теперь делать? Если мы поедем в Дунстад, а я не смогу отбиться от… Тогда пиши пропало, он же меня… – я осеклась, боясь даже произносить это ужасное слово, чтобы данмер ничего не заподозрил.

– Просто перестань бояться и постарайся не спалить наше общежитие, – мрачно заметила аргонианка Шави, сидящая возле кровати и штопающая одежду сородичей костяной иглой. Короткие рожки на ее макушке украшали медные колечки на манер сережек.

– Я подготовил воду, если что, – добавил Хорошо-Знает-Болота, подмигнув жёлтым глазом. Бегущая недавно уехала в Рифтен, а я удивлялась, когда она успела раздобыть шкур для продажи. Может, перекупила у охотников?

Аргониане тихо радовались скорому отъезду чересчур задержавшихся гостей, но, несмотря на то, что мы клятвенно обещали заплатить им за гостеприимство, они не слишком надеялись на это. Даже уверения жреца Мары не помогали.

– Кисть расслабь, – посоветовал Эрандур, глядя, как в очередной раз проваливается попытка сотворения пламени. – Такое ощущение, что ты пытаешься кого-то схватить…

– За яйца, – тихонько вставила Шави, отложив шитьё.

Аргониане сипло засмеялись, я обиженно плюхнулась на спальник.

– Я не это имел в виду, – данмер попытался скрыть улыбку и присел рядом, мягко дотронувшись до моего запястья. – Огонь – вольная и опасная стихия, ты должна подчинять её не усилием, а желанием.

– Желанием? – расслабив руку, вопросительно посмотрела на жреца.

– Вся Школа Разрушения построена на контроле природных стихий и, как следствие, собственных эмоций. Ты творила Пламя раньше, когда была озлоблена или напугана, но эти эмоции, как и огонь, не поддавались контролю, поэтому магия ускользала, или, напротив, вырывалась на свободу с силой, с которой ты не могла совладать.

– Почему мне в Коллегии не прочитали такую лекцию?! – искренне возмутилась я.

– Чувства сдерживает разум и обращает в магию. Попробуй.

Повторив все действия в прежней последовательности, я ощутила разве что огонь внутренней злобы на себя – такая слабая, что даже не могу сотворить элементарное Пламя! Эрандур, не отпустивший моего запястья, наверняка, ощутил участившийся пульс.

«Нужно думать о пламени!» – приказала себе, открыла глаза и увидела на руке пляшущий огонёк, который не норовил погаснуть или соскочить.

Данмер отпустил мою руку и довольно кивнул, явно гордясь первым достижением ученицы.

– Направь его на очаг, а то гаснет, – предложил Хорошо-Знает-Болота. – А я на всякий случай наполню ведро…

Озорно пляшущий огонек маленькой победы на ладони, выплеснулся на тлеющие поленья, стоило мне направить силы вперёд. Ровный поток жара волной прокатился по венам, и я от восхищения взвизгнула:

– Сработало!

– Надо же, даже вода не пригодилась! – аргонианин поставил ведро на бочку. – Поздравляю!

Раздались редкие аплодисменты жителей блока, и я, подобно актрисе, с улыбкой откланялась.

«Ну, теперь держись, Хайфнир, задумаешь руки распускать – спалю!»

Думать о том, что стала мастером Школы Разрушения было приятно. Неприятно то, что я им не являлась.

***

Поздним вечером пятнадцатого числа месяца Заката Солнца разглядела на фоне багрового Массера, окружённого светом полярного сияния, высокие стены крепости Дунстад. Возвращение сюда нервировало и вынуждало вздрагивать от любого шороха или слишком резкого движения наёмников на стенах.

Постовые, заметив две приближающиеся повозки, приготовили луки к выстрелу.

– Кто такие? – грубоватый и слегка простуженный женский голос походил на отрывистый лай.

«И впрямь псы», – вспомнились мне слова Акари.

– Добрые друзья вашего господина, – миролюбиво ответила сидящая на козлах караванщица.

Охранники опустили луки и принялись отодвигать в сторону ограждение из кольев. Проезжая сквозь арочные врата, я скрыла лицо в тени капюшона.

– Вы не одни? – увидев с каджитами попутчиков, женщина посуровела. Не видя её лица в полумраке, удавалось различать только интонации голоса да очертания меховой брони и изогнутого имперского лука в руках. Не составило труда догадаться, откуда он взялся.

– Дороги не безопасны, вам ли не знать, – отозвалась Акари, встав на нашу защиту.

Охранница коротко усмехнулась:

– С каких пор караваны боятся дорог?

– С тех пор как война приманивает к ним падальщиков, – у каджитки были готовы ответы на любые вопросы, поэтому постовые отстали.

Караван расположился во дворе форта, лошадей отвели к крытой конюшне. Ночевать в шатре было уже не впервой – дорога заняла чуть больше времени, чем в прошлый раз, из-за укоротившихся дней. Поэтому сумерки прошлого вечера мы с караваном пережидали в лесу, слушая каджитские сказки у костра. Запомнилась история про кошку и богиню Мару, которая превратила животное в девушку, чтобы та могла любить человека. Всё закончилось тем, что инстинкты взяли верх над кошкой, и богиня вернула ей прежний облик. Даже жреца удалось озадачить этой историей, после чего он ушёл в глубокие философские думы и простоял на страже почти всю ночь.

Пара других каджитов – торговка Зейнаби и страж Дро’мараш принялись готовить место для костра и ставить шатры для ночлега, и я присоединилась к работе. Эрандур быстро подпалил хворост магией, и бандиты, до этого не обращающие на нас никакого внимания, заметно напряглись, косо поглядывая в сторону каравана.

Акари и Карджо удалились в «Неловкий саблезуб» заключать сделку, а я устроилась у костра, чтобы согреть окоченевшие руки. Каджитам удобнее – их покрывала шерсть, а у меня даже перчаток тёплых не было.

Когда караванщица вернулась с хлебом и мясом, то, передав пищу Зейнаби, поманила меня за собой в только что установленный шатёр, схватив с повозки небольшой холщовый мешок. Я обречённо последовала за ней, встретившись вдруг с обеспокоенным взглядом данмера. Кивнув ему, чтобы не волновался, хотя саму чуть ли не тошнило от ожидания, я скользнула за опущенный полог. И оказалась напротив Акари.

Она протянула мешок, не уточняя, что именно в нём находится, и раздала ценные указания:

– Матушка Нинья велела тебе прийти в башню, в покои Хайфнира, и передать ему товар лично в руки. Деньги уже получены.

– Почему это должна делать именно я? Что если Эрандур унесёт? Или передадим через кого-нибудь из подручных главаря? – это была последняя попытка избежать незавидной участи.

– Акари понимает, что тебе страшно. Хайфнир – опасный человек, он не доверяет никому, и велел, чтобы ему доставили посылку лично. Странно, но он настаивает, чтобы это была ты.

– Матушка Нинья… – я задумчиво повторила имя, произнесённое каджиткой. – Седая лохматая женщина в откровенном наряде? Не она ли подбирает ему любовниц?

Караванщица утвердительно кивнула, а её глаза сверкнули изумрудами.

– У нас с ней некоторого рода личные счёты, – не думала, что мне отзовется таким боком прошлый побег от главаря. – Ты же понимаешь, что эта… матушка заодно хочет подложить меня Хайфниру?

– Нинья его мать.

– Что?!

Думала, ноги не удержат, но отшатнулась и устояла, чувствуя, как сердце подпрыгнуло до горла. Получается, я Ваббаджеком мамашу главного бандита стукнула! Понятно, что теперь, в лучшем случае, выползу еле живая из его кровати. Когда только она успела меня разглядеть? Неужели так хорошо запомнила?

Потом дошло – она вовсе не меня запомнила, а посох. Артефакт Шеогората не самая обыкновенная вещь, с такими палками по Скайриму не шастает всякий встречный-поперечный! И теперь сила Безумного Лорда меня не спасёт.

– Акари, что делать? Он же убьёт меня! – пропищала я, в ужасе глядя на каджитку.

– Постарайся, чтобы этого не случилось. Будь хитрой и храброй!

Напутствие караванщицы помогло слабо, я убрала контрабанду в рюкзак, выбежала из шатра и замерла напротив жреца, греющегося у огня.

– Эрандур, – когда обратилась к нему с намерением чуть ли не огласить последнюю волю, данмер заинтересованно поднял голову. – Это было славное приключение. Когда прибудешь в Данстар, пошли Брелине весточку… – голос дрогнул. – Напиши, что я погибла героем при… сражении с армией великанов… или что-нибудь в таком роде.

– О чём это ты? – он встал и, обойдя костер, остановился рядом.

– Прощай! – выдохнула я, направляясь в сторону башни, но данмер последовал за мной.

– Глупость какая, – проворчал он. – Думаешь, я позволю тебе подвергнуться неоправданному риску?

Остановившись, я печально посмотрела на друга и ощутила, как подрагивает нижняя губа. Эрандур выглядел взволнованно и немного зловеще – тонкие брови опустились на глаза, а невероятно хмурое выражение лица придавало ему облик не доброго жреца, а коварного колдуна, задумавшего хитрое и очень жестокое убийство. Как жаль, что здесь он ничем не может помочь.

Слова показались вдруг пустыми и бессмысленными, и я продолжила путь, не слыша, как он бесшумно ступает по наледи, не отставая ни на шаг.

Охранник у дверей башни, детина в железной броне, вооружённый клинком, перегородил нам путь.

– Только девка, – коротко и ясно выдал он.

– Я иду с ней, – безапелляционно заявил данмер.

– Старик, уйди подобру-поздорову, если хочешь остаться в живых!

Охранник преградил жрецу путь мечом, пропустив меня вперёд. Эрандур, как благоразумный мер, провоцировать драку не стал. Сдавшись под натиском обстоятельств, произнёс мне вслед:

– Пусть Мара хранит тебя!

Внутри башни, в зале, где мерзко пахло нечистотами и тухлятиной, охранник принялся ощупывать меня на предмет оружия – не припрятала ли где кинжал или отравленную иглу? Открыв рюкзак, проверил его содержимое. Там лежал только мешок с товаром, и, убедившись в этом, мужик со шрамом, рассекающим губы, воняющий так, словно только что сам из нужника вылез, вернул мне скуму и кивком указал наверх, где на лестнице ожидала знакомая матушка. Платье её с прошлого раза сделалось откровеннее: на предыдущем наряде разреза от бедра я не заметила.

Рядом со старухой истуканом замер здоровенный лысый орк в орихалковой броне. Он без интереса поглядывал на меня и явно скучал. Думал, наверное, что придётся сопровождать кого-то особо опасного, а не щуплую девку с изуродованным шрамами лицом.

– Работаешь, милочка? – матушка Нинья приоткрыла рот в скользкой улыбке.

– Добрый вечер, – вспомнив родной язык и основы вежливости, заговорила я. – Мне нужно встретиться с Хайфниром.

Вышло не слишком уверенно, но голос не задрожал, я не разрыдалась и не упала в обморок. Чувствовала, что начинаю привыкать к преступной среде. Так и до убийства тётки из приюта в Рифтене недалеко…

– Встретишься, дорогуша, обязательно встретишься, – женщина поманила меня сухим пальцем, будто подзывала ребенка за орехами в меду.

Орк чинно развернулся и последовал наверх, лязгая мечом на поясе, а я, нервно осматривая окружение, пыталась отыскать окно, в которое можно было бы выпрыгнуть и сбежать. Только окна в башне были узкие, стрельчатые и являлись бойницами. Они годились для того, чтобы в случае нападения возле них расставить лучников или магов, которые поливали бы противника магией и стрелами. Но нисколько не подходили для того, чтобы через них пролезть. Ну точно не с моими формами!

Покои главного находились на самом верху, куда вела винтовая лестница, а сбежать сквозь несколько постов охраны не представлялось возможным. Орк и мамаша сопроводили меня до закрытых дверей спальни Хайфнира, откуда доносился удушливо-приторный запах лаванды, показавшийся вдруг тошнотворнее свежей фалмерской крови.

Меня буквально втолкнули внутрь, и, стащив с плеч рюкзак, я несмело шагнула навстречу облаку цветочного аромата, от которого голова начала кружиться.

Главарь бандитов сидел на двуспальной кровати, медленно избавляясь от частей красивого нордского доспеха.

– У меня тут посылка, – залепетала я, вытаскивая из рюкзака мешок с купленной партией.

– Положи вон там, – спокойно ответил Хайфнир, указав на комод.

Внимательнее разглядев норда-главаря, оценила разве что приятные черты лица. Слишком приятные для такого человека. Его можно было бы назвать красивым. Брови изогнутые, густые, глубоко посаженные глаза, прямой нос и волевой квадратный подбородок. Только внутри, скорее всего, урод. Решив, что у меня есть шанс сбежать, и, начав задыхаться от лавандовой сладости, которой в покоях оказалось немало, дёрнула на себя дверь, которая, вопреки приложенному усилию, не поддалась. Постучала на всякий случай – мол, всё, заберите меня отсюда, но снаружи раздался короткий язвительный смешок.

– Веди себя хорошо, уйдёшь живая, – холодно предостерёг Хайфнир, стащив через голову рубаху. На его волосатой груди я разглядела несколько полос шрамов, оставленных оружием.

Моё дыхание стало тяжёлым и прерывистым, грудь сжало, а перед глазами заплясали цветные круги – какой там призыв пламени, я не смогла вспомнить, как говорить! «Неужели это снова со мной случится?!» – теряя контроль, поняла, что сейчас лишусь и сознания. Разбойник подошёл ближе, протянул руку, намереваясь приблизить меня к себе. Головокружение внезапно усилилось, и изнутри от страха вырвалась далеко не магия…

Рухнув на четвереньки, я исторгла из себя всё, что было съедено за день прямо на ноги Хайфниру. Он наклонился, попытался схватить меня за волосы, но, заметив перемены, происходящие со мной, и не просто бледнеющее, а зеленеющее лицо и внезапно потускневший взгляд, отпрянул назад, наградив меня презрительным взглядом.

– Больная сука! – раздражённо выкрикнул он и в отчаянии пнул ногой по моему плечу.

Всё померкло и наполнилось алыми и синими всполохами. Голова загудела так, словно на неё надели пустой котёл, озлобленные голоса вперемешку с криками доносились с далёким эхом.

Свежий воздух я ощутила только, когда орк скинул меня с плеча на груду сена под навесом в конюшне и, прорычав что-то, удалился в сторону башни.

Фырканье лошадей звучало весьма дружелюбно – уж всяко приятнее бандитского гостеприимства. И кто бы мог подумать, что на меня так подействует запах лаванды? Помнится, раньше я любила эти цветы.

Кто-то подхватил меня на руки и понёс к каравану. С усилием приподняв голову, разлепила глаза и рассмотрела очертания жреца на фоне темной стены и чарующего сапфирового полярного сияния.

– Всё в норме, – бессильно выговорила я, откинувшись назад.

– Испытания, посланные нам Марой, тяжелы, но надо уметь со смирением принимать свою судьбу… – успокаивающе заговорил Эрандур.

– Намекаешь, что я толстая?

Жрец тактично промолчал, внёс меня в шатер и положил на спальник, призвав целительный свет.

– Они не ранили тебя? – пространно поинтересовался данмер.

Отрицательно качнув головой, почувствовала спокойствие впервые после того, как караван въехал за стены Дунстада. Как оказалось, слишком рано. Со двора донёсся хриплый голос орка:

– Где девка? – вопрошал он. – Главный велел принести обратно.

– В шатре, – недобро зашипела Акари в ответ. – Вы её не получите!

Эрандур метнулся к выходу и выглянул во двор, обеспокоенно спросив:

– В чём дело?

– Похоже, Хайфнир не закончил свои дела с Джулией, – каджитка вцепилась в полог когтями и, оскалив клыки, сверкнула глазами. – Орк ушёл, но надолго ли?

– Я не позволю им снова забрать её! – рявкнул жрец. – Это перешло все границы! Хватит и того, что вы используете Джулию в своей бесчестной игре, позволяя бандиту диктовать свои условия!

Акари зашипела то ли в страхе, то ли озлобленно. Карджо выхватил клинок и приставил к горлу Эрандура. Данмер даже не шелохнулся, холодно взглянув на лезвие, застывшее в опасной близости от горла.

Я вскочила со спальника, но в глазах снова потемнело, вынудив сесть перед входом, ухватившись за рукав жреческой рясы. Почувствовала, как Эрандур вздрогнул от неожиданности.

– Стоять! – приказала охраннику Акари. – Никто не прольёт кровь в моём караване! Ни мы, ни наши «добрые» хозяева!