Автор книги: Yukimi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)
Тайлер не сопротивлялся, приоткрывая губы и пропуская язык Йена в свой рот. Не то чтобы не хотел сопротивляться, но не было сил. Ему же нужны хоть какие-то отговорки.
Парень отстранился через несколько минут, напоследок проводя горячим языком по припухшим губам Сказочника, слизывая выступившие капли крови, и чуть склонил голову, глядя на него.
Эван зажмурился, явно не желая глядеть сейчас парню в глаза, но все же прошептал:
- Не помогло. Они все равно чешутся. Дай покурить.
- Нельзя, - спокойно покачал головой парень, проводя кончиками пальцев по его заострившимся скулам, словно вновь исследуя лицо, как слепой.
- Почему? Ну, почему нельзя? Ты наркоман, а я… сигаретный маньяк. Ты же понимаешь меня, - выдохнул Сказочник, не открывая глаз и чувствуя легкие прикосновения пальцев Йена к своему лицу.
- Док запретила, - пожал плечами Йен, скользнув пальцами на его губы, затем по крылу носа, осторожно проводя по подрагивающим ресницам. - Умрешь. Не будешь курить. Неделя - минимум, - тихо произнес он.
- Ну, умру, и что? Мне же легче. Вам легче. Больше не будет глупого новичка, что лезет… не в свои дела. Который… жить тебе мешает, - шептал Эван, которому в этот момент отчаянно хотелось курить. Сигареты хоть успокаивали, отвлекали от боли, - дай сигарету… одну.
- Не надейся меня разжалобить, - жестко сказал парень, резко убирая пальцы и поджимая губы. - Мне плевать. Я сказал, что не дам.
- Я не пытаюсь... тебя разж... жалобить. Я только хочу курить. Ну, или пить хотя бы... - Эван отвернулся, потому что понял, что что-то просить бесполезно. Это тюрьма, а Йен ее ребенок.
Пустой поднялся, спокойно взял со стола пыльный стакан, спертый из столовой запасливым Профом, быстро сполоснул его и набрал воды из-под крана.
- Пить - без проблем, - негромко сообщил он, протягивая стакан Сказочнику.
- А курить? - безнадежно протянул брюнет, ощущая неприятное жжение на губах, так что хотелось их расчесать до крови, хотя они и так были все разбиты и потрескались.
- Могу снова поцеловать, - равнодушно отозвался Йен, вновь усаживаясь в ноги парню. - Но не дам курить.
- Нельзя целовать людей, когда… тебе этого… хочется, - делая жадные глотки воды и быстро выпивая весь стакан, сказал Сказочник, - или чтобы… заткнуть их. Это неправильно.
- Это нормально, - он припомнил, что уже говорил что-то такое, и чуть сгорбился, подпирая голову руками и зарываясь пальцами в грязно-русые волосы.
- Нет. Целовать надо обычно либо… м-м… тех, кого любишь, либо тех, кого хочешь. Во втором случае… не так часто. Так что прекрати, - отозвался брюнет, закрывая глаза и снова расслабляясь на кровати. Губы все равно чесались, но, по крайней мере, жуткая жажда чуть поутихла.
- Я не люблю тебя. И не хочу. Сейчас, во всяком случае, - легко парировал Пустой, который действительно был уверен, что ничего к Сказочнику не чувствует, кроме легкого интереса. Он вновь осторожно улегся на ноги парню, упираясь щекой ему в колено.
- Вот потому я и прошу… прекратить, - прошептал Тайлер, все же, в опровержение своим словам, протягивая руку и зарываясь ей в волосы Йену, словно этого ему не хватало две недели.
- Ты делаешь так. По волосам гладишь. Зачем? - внезапно поинтересовался парень, не шевелясь, однако. Он явно против не был.
- Нравится, - пустым голосом без эмоций отозвался Сказочник, перебирая пряди волос.
- Вот и мне нравится, - не менее безэмоциональным голосом отбил Йен, перехватывая его руку и сдвигая ее чуть ближе ко лбу.
- Ну, так наслаждайся… пока я добрый, - усмехнулся Эван, решив спать. Двери давно заперли, ведь время ужина уже прошло, и наступил отбой. Парень расслабился, гладя Пустого по волосам и засыпая.
Парень согласно поерзал, слегка придвигаясь, чтобы лежать было не так неудобно, и тоже закрыл глаза, утыкаясь Сказочнику носом в ногу и чувствуя, что таким темпом привяжется к нему, как был привязан к своим друзьям.
И это было... весьма плохо.
========== Глава седьмая. ==========
Следующие несколько дней прошли уныло и однообразно. Эван все так же не вставал с постели, но стал меньше кашлять кровью и задыхаться – таблетки, которые ему буквально впихивала Док или, когда ее не было, Пустой, все же действовали.
Она же разобралась с надзирателями, которые порывались выгнать Тайлера на работы из камеры, но вот Пустому все же приходилось на них ходить.
Он довольно специфично заботился о своем Сказочнике – вливал в него воду литрами, таскал на прогулки, где сидел с отрешенным лицом и покачивался, в то время как Эван горящими глазами наблюдал за курящими, ведь сигареты ему так и не дали – ни Йен, которого просить в принципе было бесполезно, ни Док, которая показывала фак и отворачивалась, зато исправно отдавала ему шоколадный долг. Проф и Мелкий были вообще как глухие, притворяясь, что не слышат, когда Эван просил закурить.
Зато синяки на теле брюнета стали постепенно желтеть и сходить, оставался только огромный синяк на животе и груди, расплывшийся в огромное сине-лилово-желтое пятно.
Через четыре дня Эван уже мог спокойно сидеть на кровати, еле-еле ходить, периодически кашляя, и даже сам выползал на завтраки-обеды-ужины, предпочитая не напрягать Пустого, который по приказу Дока еду носить-то носил, но с таким лицом…
Словом, парень потихоньку поправлялся, уже больше не заставляя Дока нервничать и кричать, только когда он порывался делать что-то выходившее из его режима – побегать там, пойти на работы.
Йен в эти дни больше валялся на верхней полке и пребывал в своей привычной бесконечной полудреме, возвращаясь к тому, что было обычно - человеку без всяких чувств и желаний. Правда, об этом приходилось быстренько забывать, когда Эван внизу вновь заходился кашлем - Док буквально вбила Йену в голову то, что о больном парне надо заботиться.
Делать этого Пустому, если честно, не хотелось. Привязываться ни к кому не хотелось, но это как-то очень незаметно получалось само собой, пока парень вырывал буквально изо рта Эвана сигареты или впихивал таблетки.
Больше действительно не целовал, даже не пытался, но и Эвану прикасаться к нему больше не давал - просто уходил или забирался на свою кровать, отворачиваясь к стене.
Не сказать, что от этого сам Эван страдал… Нет, ему не хватало чего-то, что он не мог понять, но в эту неделю его больше заботило его здоровье, потому что под таким натиском невольно захочешь уже поскорее вылечиться и снова курить, развлекаться и тому подобное.
- Блять, - ругнулся на пятый день брюнет, со вздохом сползая с кровати и подходя к раковине. Он, кажется, уже тонну воды выпил, так ему казалось, потому что дикая жажда не отпускала.
Парень провел рукой по губам, вытирая капли, тряхнул отросшими волосами и уселся на стул. Посмотрел на верхнюю койку, где лежал, не двигаясь, русый, и отвернулся к столу. Заметил кусочек рисунка, вылезающий из пачки исписанной бумаги. Ему всегда хотелось посмотреть на рисунки Йена, а тут как раз такая возможность, потому он, оглянувшись, потянул за уголок листа, вытягивая бумагу.
Парень увидел на рисунке то, что от Пустого вполне и следовало ожидать - на листе бумаги черной ручкой, оставившей длинные непрерывающиеся линии, был нарисован тощий, очень высокий человек. Даже не высокий - длинный какой-то, страшный. С заломанными руками и полубезумными, очень четко прорисованными наполовину закатившимися глазами, полуоткрытым ртом, с которого тянулась нитка крови.
Эван смотрел на рисунок довольно долго, потом встряхнул головой, откладывая его и решаясь посмотреть другие. Там были тоже люди, точнее Док, Проф, Мелкий, в сотнях разных поз и разными выражениями лиц, словно Пустой компенсировал свое безразличное выражение лица рисунками. На парочке последних был даже Эван. Даже не на парочке – на всех последних рисунках в основном фигурировал Сказочник. «Его так задело мое замечание, что я не похож?» - подумал Эван, перебирая листы бумаги.
Пустой, заслышав шелест листов, приподнялся на руках и повернул голову - вообще, парень спал до этого момента, поэтому сейчас выглядел сонным, помятым и недовольным.
Завидел Эвана, сидящего за столом, и чуть нахмурился, пока что ничего не говоря.
А брюнет тем временем смотрел на свое лицо на рисунках. Значит, таким его видит Йен? Стало чуть больше похоже на него настоящего, но почему именно он не выходит у Пустого? Так, например, Док была нарисована просто идеально, с такой же ухмылкой и блеском в глазах, Проф тоже прорисован до мелочей, слишком похожий на настоящего, Мелкий тоже. Только вот Эван был чуть не таким. «Почему?» - спросил себя парень, откладывая рисунки и откидываясь на спинку стула. Это точно было странно.
- Положи, - внезапно тихо сказал парень, дергая головой и откидывая со лба волосы. - Не трожь.
Это было странновато - в прошлый раз Йен не был против.
- Я уже не трогаю, - ответил, не оборачиваясь, Эван, даже не вздрогнув.
- Не трогай мои вещи, - он тихо спрыгнул с кровати на пол, чуть покачнувшись.
- Уже не трогаю, - повторил брюнет, разворачивая на стуле к Йену.
- Никогда, - повторил Пустой, делая пару шагов к парню, но остановившись, так до него и не дойдя.
- Больше не буду, если это тебя утешит. Ты стал лучше рисовать… - произнес парень, кладя руки на спинку стула и голову на них. Он не стал добавлять «меня», хотя это было очевидно.
- Не думаю. Ты странный, - спокойно произнес парень, подходя к Эвану почти что вплотную и все так же отстраненно глядя на него.
- Не страннее тебя, - ухмыльнулся тот ему в ответ. - Я считаю, что лучше. Ты же не можешь отвергать мое мнение.
- Чем не страннее? - поинтересовался Пустой склонив голову.
- Ты себя в зеркало давно видел? – хохотнул Сказочник. – Если видел, должен был понять, что ты… немно-ого отличаешься от, хотя бы, своих друзей. Ты очень странный, честно. Если уж я кажусь тебе странным… кстати, почему? Я считаю себя совершенно обычным и заурядным, может, забавным, но точно не странным.
- Говоришь, что ненавидишь своего отца, а зовешь его в бреду, - словно вспомнив что-то, сказал Йен. Его глаза скользнули по лицу парня. Про себя он разумно не упомянул.
- Когда? – глаза Эвана тускло блеснули, тут же погаснув, а парень опустил голову.
- Когда тебя выпустили из карцера,- негромко произнес Пустой, и потом еще тише добавил: - Меня тоже. Звал.
Он коснулся подбородка парня, вынуждая его поднять голову и посмотреть ему в глаза.
- Тебя звал? – несколько озадаченно шепотом спросил Эван. – Тебя? Чего еще я не помню? – горько усмехнувшись, добавил он. – И из-за этого я странный?
- Ты обнимал меня. Звал еще кого-то. Говорил про свое ТО, - протянул он, большим пальцем обводя контур губ Эвана. Очень мягко. Странно.
- Звал? Кого?.. Может, Еву? – неожиданно взгляд брюнета стал каким-то другим – мягче и теплее что ли.
- Еву? - голос парня стал тише и глуше, словно больней. Пальцы сжались сильнее, делая Эвану немного больно. - Кто это?
- Зачем тебе это знать? – чуть хрипло спросил Тайлер.
- Ответь.
Пустые глаза лихорадочно блеснули, губы чуть поджались.
- Да нет тут никакой тайны… Ева это… имя моей матери, все, что я о ней знаю. Его мне сказал отец, чтобы я не забыл. Никогда не забыл. Я не знаю, где она, как выглядит, но отец говорил, что я похож на нее. Считай это моей причудой, - Эван дернул головой, вырывая подбородок и явно не желая продолжать разговор.
Пустой молча вновь перехватил его подбородок и, опустившись на колени, прикоснулся к его губам, совсем слабо, по-детски, словно желая, чтобы он продолжил поцелуй сам. Эван раскрыл губы, кусая Йена и проталкивая язык ему в рот, полностью беря инициативу в свои руки, и зарываясь пальцами в волосы русого.
- М? - Пустой склонил голову, словно не ожидав этого, но покорно отвечал на поцелуй, пока что позволяя парню его целовать.
Брюнет как-то неожиданно понял, что ему не хватало вот таких вот поцелуев и мягких волос Йена. Было ли это просто неудовлетворение или что-то иное, но пока Тайлер ставил на первое.
Йен хрипло выдохнул, привставая, но не отрываясь от горячих губ. Развернул парня к себе, обвивая его за шею и прижимаясь к нему грудью. Ему уже стало жарко, дыхание начало сбиваться. Все же, Сказочник был прав - Йен хотел его, действительно хотел.
Эван обнял обеими руками Пустого, прижимаясь к нему и продолжая поцелуй, углубляя его насколько возможно. Ему тоже становилось жарко – и от тела Йена, и от собственного жара.
- Пассив или актив? Ты, - глухо выдохнул Йен, отстраняясь на секунду и блеклыми глазами перехватывая его взгляд.
- Если что – у меня задница все еще болит, - шутливо ответил Сказочник, глядя в светло-синие глаза. Нет, все же трахаться с мужиками – это одно, а подставлять свою задницу – это другое. И плевать сейчас на тот момент, что он реально хочет Йена, как бы абсурдно это не звучало. Это все от недостатка секса, как говорил он себе. Это же тюрьма. А это Йен, к которому он и правда привязался за это время. Только русый этого не узнает.
Пустой равнодушно кивнул, усаживаясь на колени Эвану и соскальзывая с его губ ниже, целуя подбородок, скулы, щеки, глаза, ресницы, изучая его лицо.
- М-м-м, - протянул брюнет, закидывая голову назад и открывая шею, но продолжая обнимать парня, чтобы тот не упал с него. Изредка он слегка царапал спину русого, жмурясь от приятных ощущений.
Пустой легко прихватил губами подбородок парня, скользнул по открытой шее, проходясь горячим языком по коже, мягко прикусывая, касаясь кадыка, легонько проводя носом.
Руки забрались под майку, проходясь по коже ладонями и тихо выдыхая парню в шею.
Сказочник с шумом выдохнул, прогибаясь под поцелуи и тоже забираясь прохладными, уже почти зажившими пальцами под майку Йена, царапая горячую кожу.
Майка с брюнета быстро была стянута и брошена на пол, Йен чуть прогнулся, потираясь о стояк парня, закусил губу и тихо выдохнул, приближаясь к лицу Эвана, не целуя сам, только слегка прихватывая его губы.
Тот спустился руками ниже, забираясь пальцами под резинку штанов, а затем трусов Йена и сжимая его ягодицы.
- Приподнимись, - прохрипел он, настойчиво дергая за штаны вниз, потому что больше не мог терпеть.
Пустой покорно приподнялся, прогибаясь и утыкаясь носом в короткие волосы парня, хрипло и тяжело дыша и кусая губы, позволяя ему действовать самому.
Эван стащил с парня одежду, не до конца, но чтобы было удобно. Одной рукой приспустил свои штаны, выдыхая от облегчения. Он уже был напряжен до предела.
- Р-растяжка, - сипло выговорил брюнет, беспокоясь о Пустом, хотя он бы давно вставил и так, но если в прошлый раз парень хромал, то что будет, если вообще без подготовки? Здравый смысл у Тайлера все же был в любой ситуации.
Зубы Пустого впились в шею Эвана, но все же отстранился, прошелся языком по пальцам, облизывая обожженную кожу, и завел руку за спину, медленно проникая в себя двумя пальцами и едва сдерживая громкий протяжный стон.
- Почему ты не стонешь… в голос? Мне нравится, - хриплым от возбуждения голосом спросил Эван, впиваясь взглядом в каждую черточку раскрасневшегося лица с лихорадочно блестящими глазами и закушенной губой.
- А ты? - прошептал Йен, вытаскивая пальцы и кончиком языка проходясь по губам Сказочника. Замер на секунду, зажмурился и резко насадился на парня.
- Ахгх!.. – парень вздрогнул, ощущая себя в Йене, запрокинув голову и глухо застонав. – Я… я… - он не был в силах продолжить, чувствуя, как Пустой двигается, а сам припадая к его шее, жадно целуя и рвано дыша, изредка тихо вскрикивая. Он обхватил парня снова обеими руками и царапал ему спину, сжимая как можно сильнее.
Йен захрипел и, впиваясь пальцами в плечи парня, стал двигаться быстрее, задыхаясь и кусая губы.
Стоны выходили тихими и рваными, слегка сдавленными, глаза - крепко зажмурены, а волосы - растрепаны.
Эван после очередного глубокого толчка передернулся, содрогнулся и кончил, носом утыкаясь парню в шею и пытаясь отдышаться. От горячего тела и дыхания парня у Йена по всему телу пробежались мурашки, и он тоже выгнулся, кончая и все же не сдерживая слабого искреннего стона.
- Охуеть, - прокомментировал, опаляя шею парня горячим дыханием, Сказочник.
Пустой тихо качнул головой, проводя носом по волосам Эвана, зарылся в них.
- Да... - выдохнул он, облизывая губы.
Сказочнику вот сейчас совершенно не хотелось вставать и идти в кровать, и вообще отстраняться от горячего Пустого, потому он просто замер, хрипло дыша тому в шею и ни о чем не думая. Но потом неожиданно спросил:
- Ну и кто из нас страннее? – с чуть заметной усмешкой в голосе.
- Ты. Точно. Переспал со мной. Просто так, - прошептал парень на ухо Эвану, тоже не желая отстраняться и просто водя ладонью по его спине.
- Ага, второй раз. Наверное, не просто так, все же, - пробормотал вслух свои мысли парень.
Пустой отстранился, тусклыми глазами заглядывая в глаза Сказочника. Облизал губы и внезапно коснулся обожженными кончиками пальцев его губ.
- Что?
- Я обдумываю это, - ответил Эван, - согласен, ты прав – я странный, - глядя в светло-синие глаза, прошептал он.
