Текст книги "Светлый мир (СИ)"

Автор книги: ЙаКотейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Глава 6

– Хватит! Я не собираюсь больше терпеть твою глупость, – отец орал на спокойного, грозно нахмурившегося деда.

Лицо Тиври покраснело, высокая крепкая фигура сгорбилась, будто вздорный сын собрался вцепиться в безэмоционального отца.

Скагар прижался к ноге матери, сквозь рассыпавшуюся челку наблюдая за ссорой взрослых с затаенной надеждой. Пускай отец уйдет, пускай дед выгонит его!

– Я достроил дом. Так что мы уходим! Селья, Скагар за мной!

– Селья и не думай, – наконец повысил голос дед, останавливая дернувшуюся невестку, не позволяя ей сделать непоправимое.

Скагар смотрел на мать со страхом. Почему она дернулась, зачем собралась идти за отцом.

– Селья! – взревел Тиври, сжимая кулаки.

– Он мой муж, таки, – тихо обронила мама и, осторожно оторвав ладошку Скагара от юбки, сжала ее в своей руке.

– Себя не жалко, так хоть о сыне подумай, – пытался достучаться до невестки дед, старательно не глядя на сына.

– Он мой муж, таки, – тихо повторила мать и, опустив взгляд, пошла к застывшему отцу.

– Не лезь не в свое дело, старик! – радостно осклабился Тиври и вышел вон, не глядя идет ли за ним жена и сын.

Но те брели, мать так и не подняла взгляда, а Скагар с тоской оборачивался на оставшийся позади большой семейный дом.

Новый домик был маленький. Меньше чем комната для младших оставшаяся в прошлом.

– Не смей рыдать! – взревел отец, в очередной раз опуская длинную тонкую палку на руки Скагара, пытавшегося прикрыться, скрестив их над головой.

Мать, вскрикнув еще раз, попыталась остановить разбушевавшегося отца, повисла на его руке.

– Не смей! – еще пуще взревел Тиври, легко отшвырнув маленькую женщину. Следующий удар уже достался ей. – Не смей делать из него бабского последыша! Он мой сын и должен быть сильным, должен с достоинством принимать наказание.

Успокоившись, Тиври сел у стола, перебирая наконечники для стрел. Мать, не смея пошевелиться, застыла у стены. Каштановые волосы растрепались, залепив красивое, но осунувшееся лицо, ее карие глаза смотрели в одну точку, распластанную на полу и так же не смевшую подать звука.

– Вставай! – разобрав наконечники на две кучки, велел отец.

Скагар попытался, но боль сковала тело, не позволяя пошевелиться. Изо рта вырвался тихий стон, но даже желай мальчик заплакать, не смог бы.

– Вставай!

Скагар дернулся, попытался опереться на руку, но та не слушалась, превратившись в единый ком боли. Сознание, и до того периодически меркнувшее, покинуло маленькое тело.

Очнулся Скагар в домике знахарки. Айша смотрела на него ласковыми глазами цвета летнего неба и протягивала в плошке жуткое, вонючее зелье. Отхлебнув предложенное, мальчишка задергался на лавке, отворачиваясь и отбиваясь.

– Ну-ка прекрати! – грозно сдвинув брови, велела Айша. – Пей.

И Скагар выпил и даже удержал рванувший обратно напиток в себе. Отдышался, прислушиваясь и спросил робко:

– А где мама?

– Она только что ушла. Просидела всю ночь у твоей постели. Теперь же ей самой отдохнуть нужно.

Айша была магом, довольно сильным, и уже на следующий день Скагара она выпустила, попросив напоследок:

– Только на Большие камни больше не лазь, договорились.

Скагар удивленно поднял брови. Он прекрасно знал, что на Большие камни ходить нельзя, но кивнул согласно и уверенно.

На следующий раз Айша уже встретила его и мать хмурым взглядом.

– Папа, не надо!

Скагар не кричал, просил осторожно, боясь сделать хуже.

– Не смей жалеть ее. И запомни, – медленно, между ударами наставлял Тиври, – бей! Баб бей всегда. Только тогда они будут с тобой добрыми и ласковыми. Только рядом с сильным мужчиной будут эти твари людьми. Бей и никогда не жалей.

Мать молчала, она, как и Скагар привыкла, знала нельзя кричать, нельзя плакать.

– Хватит! – Скагар не выдержал. Стоило Селье после очередного удара опуститься на пол, и он сорвался с места, повис на уже занесенной палке. И переключил безумца на себя.

Вести его к Айше отец запретил. Два дня Скагар недвижно лежал на лавке. Два дня не смыкая глаз просидела над ним мать. Наконец, на третий, в дом без стука ворвалась Айша. Откинула силой взревевшего, бросившегося к ней Тиври и приказала зашедшим следом деду и братьям отца нести мальчишку к ней в хатку. Тиври орал, порывался схватить свою палку, но Айша лишь взглянула ему в глаза и промолвила жестко:

– Твой сын при смерти. Будешь мешать лишишься наследника.

И Тиври отступил, позволил вынести ребенка на улицу.

Именно в тот раз в Скагаре поселился кто-то другой. Пока маленькое тело лежало, бесчувственно глядя в беленый потолок, этот кто-то осматривался вокруг. Думал и делал выводы.

Прошло три года. Скагар вырос, вытянувшись вверх, но постоянные травмы иссушили его тело, сделав похожим на мумию пролежавшую десятки лет во льдах. Волосы его из каштановых кудрей обратились седыми лохмами.

Взрослые обитатели деревни старательно игнорировали его. Мальчишки лезли драться, правда, с каждым годом все реже. Что-что, а стоять за себя Скагар научился: и кулаками махал лучше всех в селе, и язык имел острый.

Сегодня не повезло. Кроан, сын Драза, обиженный на едкую фразу Скагара бросился на него с кулаками. Скагар отбился, но в нос получил. Теперь он сидел над мелким ручьем, текущим сразу за деревней и остервенело тер лицо ледяной водой. Руки отмерзли напрочь, обратившись красными колодками, но Скагар давно научился не обращать внимания на боль. Что его беспокоило, так это не желавший возвращаться в норму, красный и опухший нос. Идти домой в таком виде было нельзя. Было страшно. Отец не послушает, что Скагар победил, Тиври заметит лишь то, что сын пропустил удар, и накажет.

– Ну давай же, давай, – отчаянно повторял мальчик, негнущимися пальцами пытаясь вмять припухлость обратно, сравнять ее, скрыть. Отражение глумливо мерцало, показывая красную луковицу цнаки вместо носа на белом до синевы лице. – Тьма, – зло простонал Скагар и ударил кулаком по несговорчивой воде.

Тут же что-то изменилось. Наконец в бегущем зеркале отразилось знакомое бледное лицо без изъянов. Удивленно моргнув, Скагар наклонился ниже, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. Но отражение не врало, в мальчишке, на восьмом году жизни проснулся дар. Светлый дар адругов, позволявший скрывать явное.

Радостно смеясь, мальчишка вскочил на ноги и бегом кинулся домой, пока не стало слишком поздно и не влетело уже за опоздание.

Забыл Скагар лишь об одном – его дар только проснулся и был слишком слаб. Любой мог увидеть, что он скрывает, если бы захотел, а отец захотел.

– Ты слабак! – орал Тиври, вновь и вновь опуская палку на вздрагивающего сына.

Сегодня отец останавливаться не собирался.

Бледная, исхудавшая за эти три года Селья вздрагивала вместе с сыном, на каждом глухом ударе, сопровождавшемся тихим хеканьем и едва различимым болезненным выдохом.

Взмокший Тиври злился. Он хотел, чтобы сын попросил прощения, но тот за последние годы привык молчать, не желая доводить и без того безумного отца.

Скагар с ужасом ощущал, как вновь дробятся под ударами кости, как затягивает сознание великая тьма. Боль захватила, погасила разум и Скагар сделал ошибку. Когда очередной удар опустился на голову, выбивая болезненный стон, тихо позвал:

– Мама.

– Что? – удары резко оборвались. Тиври настолько опешил, что застыл, выпучив глаза и забыв опустить палку.

– Хватит, Тиври, прошу, – рухнула на колени Селья не сдержавшись. Разрыдавшись.

Это стало второй ошибкой. Взревев, Тиври кинулся уже к ней, охаживая и завывая не хуже бар-бара.

– Это ты, мерзкая тварь. Ты сделала из него неженку и слабака. Твое влияние. Прицепила моего сына к юбке.

– Не надо, хватит, – Скагар нашел в себе силы подняться. Смог броситься на отца и, схватив палку, зло, словно морка, тянуть ее на себя, завывая сквозь зубы.

Но что может мальчишка против взрослого, сильного мужчины. Отлетев к стене, Скагар сполз на пол уже без чувств.

Сколько прошло времени он не знал. Очнулся все у той же стены. Спину неприятно холодило что-то мокрое и липкое. Отец сидел за столом и чинил свою охотничью сумку. Перед ним, на столешнице, лежала она, палка для наказания. На белесой древесине неприятным, неаккуратным пятном застыло бурое пятно.

Скагар вновь обратился тем, спокойным и холодным. Ни одной эмоции, ум холоден и ясен. Мысли летели быстро и четко, анализируя то, что видели глаза.

На затылке у него кровь, но отец не бил туда. Это он о стену ударился. Значит, кровь мамы – она лежит на полу. Не шевелится, а значит…

Осторожно поднявшись, мальчик сделал несколько неуверенных шагов, застыв над распростертым телом матери. Потускневшие карие глаза безжизненно глядели в потолок, а осунувшееся лицо так и застыло с маской ужаса. Будто мало ей было страха при жизни.

– Сдохла, тварь, – даже не посмотрев на сына раздраженно бросил Тиври. – С ножом на меня кинулась! – зло прошипел он, поглядев на руку, замотанную тряпицей пропитавшейся кровью. – Проблем добавила. На костер дров нет, так что сейчас свезем за околицу. К утру кроки сожрут. Переоденься пока.

Скагар перевел взгляд с лица матери на все еще лежавший рядом с ней нож, большой, для разделки мяса, с крепкой роговой рукоятью; наклонился, едва не потеряв равновесие; поднял нож двумя пальцами, лезвием вниз.

– Положи на ящик, потом помоешь, – глянув, что поднял сын, бросил Тиври.

Скагар медленно обхватил рукоять ладонью. Повернулся, делая первый неуверенный шаг, и будто что-то переключилось в нем, дальше действовал быстро и четко, старательно игнорируя потребности тела и его же возмущение.

Подскочил к столу и, на мгновение взглянув в ледяные изумленные глаза отца, вонзил нож ему в шею, тут же выдернув обратно. Постоял, холодно наблюдая: как скребет Тиври рукой по шее, как валится на пол, как заливает все вокруг его проклятая кровь. Удостоверился, что мужчина сделал последний вдох и больше не двигается. Положил аккуратно нож на стол, рядом с окровавленной палкой. Развернулся, словно неживой, опустился на колени у головы матери и разрыдался.

Это были первые за три года, и последние на следующие двадцать лет слезы.

Утром в дверь постучали. Не дождавшись же ответа внутрь вошли охотники. Отец должен был сегодня отправиться с ними на промысел. Не дождались и пришли проверить.

Выдохнули в унисон и исчезли.

Дед пришел скоро. Велел вывести мальчишку и расспросил, удивляясь жуткому, холодному голосу внука и той ненависти, что плескалась в его глазах.

– Ты убил своего отца! – стараясь выглядеть величественно произнес дед.

– Это из-за тебя.

– Ты признаешь вину?

– Он убил мать. Ты мог остановить его! Ты старейшина! Тебе достаточно было приказать!

– Селья выбрала свой путь! Ты признаешь вину?

– Это ты убил их, – голос мальчика тихий и спокойный напугал старика.

– Я лишаю тебя рода! – отшатнувшись зло процедил дед. – Я лишаю тебя имени. Мой внук Скагар умер, ты Ашту – убийца его! Я изгоняю тебя.

Сверкнув глазами на деда, на окружавших его мужчин, Ашту зло ухмыльнулся, выплюнув:

– С удовольствием!

Больше не тратя время на разговоры, мальчик побрел прочь из деревни, но у края ее был перехвачен Айшей. Попытался обойти ее, но женщина сдаваться не собиралась.

Она вылечила его и только после этого позволила уйти.

Она единственная, на кого Ашту не держал зла.

Глава 7

Ашту помотал головой. Налетевшие, словно снежный вихрь, воспоминания подействовали так же – выморозили все внутри. Сделав глубокий вдох через нос, он медленно выдохнул расслабляясь, разжимая зубы и стискиваемые в кулаки руки.

Зря он пришел.

Попятившись Ашту развернулся и еще быстрее чем шел сюда, полетел назад к центру, стремясь оказаться как можно дальше от этого проклятого места.

Быстро ступив на лавку одной ногой, затем второй на пошатнувшийся забор, Ашту закинул себя на крышу длинного, достаточно богатого дома. Прошелся от одного его края до другого, осматривая окрестности, вглядываясь в обывателей, даже не подозревавших, что за ними кто-то наблюдает, и сел на тот край, что был обращен к главной улице, свесив ноги вниз.

Ашту вздохнул, прикрыл глаза и задумался.

Слова старика не давали покоя. Он выгнал пятерых, но сам признался, что молодых и глупых, а значит? Значит есть шанс, что в деревне остались не молодые и совсем неглупые последователи Света, затаившиеся и готовые в любой момент помочь остроухим. Нужно было остаться и понаблюдать пару ночей. Люди жили по своим часам, предпочитая не подстраиваться под монстров и отдыхать тогда, когда привыкли: ночью. Значит есть шанс, что предатели в эту пору оживятся. Если… если они с Анваром не распугали всех. Нужно идти и предупредить Анвара, а то ведь припрется когда срок выйдет.

Ашту поднялся, еще раз взглянул на веселящуюся ребятню, и, ловко спустившись вниз, побрел туда, где ждал его Несущий смерть.

– Явился? – не открывая глаз, поинтересовался у пространства Анвар.

Воины недоуменно переглянулись, подпрыгнув на месте, когда из-за ближайшего валуна раздался ехидный голос:

– Когда-нибудь я застану тебя врасплох!

Анвар усмехнулся, наконец переключая внимание на вышедшего к ним Несущего хаос.

– Что узнал?

– Все как я и говорил, – поморщился Ашту, усаживаясь напротив. – Старик выкинул из селения пятерых молокососов возомнивших себя служителями Света и ушастых.

– Просто взял и выгнал, не сообщив? – удивленно округлил глаза Анвар. Это можно было расценить как предательство.

Ашту досадливо скривился, махнув рукой, и пояснил:

– Ничего не поменялось, ему легче делать вид, что ничего не происходит. Изгнал неугодных и можно всем говорить что с проблемой покончено. Старик боится сделать ошибку, а в таком случае, по его мнению, лучше ничего не делать.

– Проклятье, нужно разобраться с вашим племенем, это никуда не годится, – буркнул Анвар себе под нос под ехидное хмыканье друга. – И где их теперь искать?

– В деревне, – пожал плечом Ашту, а заметив как смотрит на него Анвар, требуя пояснений, ответил развернуто, – думаю мальчишки просто оказались слишком несдержанными, за что и поплатились.

– Предлагаешь пожить у адругов?

– Нет.

– Мм?

– Хочу понаблюдать со стороны.

Ашту уставился немигающим взглядом куда-то не то вдаль, не то внутрь себя. Анвар не мешал, молча размышляя над его словами.

– Все, хватит прохлаждаться, – неожиданно заявил Ашту, выныривая из оцепенения.

Воины в унисон кивнули, невольно сглотнув. Деятельный Несущий хаос мало отличался от злого, те же лед в глазах и страшная кривая ухмылка. Поднявшись, он крутанулся на одной ноге и ткнул пальцем в сторону одного из своих воинов, высокого худого человека из племени отан.

– Так, ты, найди точку с которой вам будет лучше всего видно деревню. Ты, – палец переместился на Багура, – будешь их прикрывать. Ваше дело наблюдать и утром рассказать мне, кто приходил в деревню, кто уходил, а кто отирался рядом. В бой не вступать, но проследить за удаляющимися. Все понятно? Да, и лошадей заберите!

– Да, ашт, – браво гаркнули воины разом и поспешили выполнить приказ.

Ашту проводил их прищуренными глазами.

– А мне, ашт, какой приказ? – тихо посмеиваясь, решился отвлечь его Анвар.

– Ты фляжечку опустошил? – обернулся через плечо Несущий хаос, довольно скалясь.

– Не-ет, – протянул Анвар гадая, когда этот скрыг успел ее заметить.

– Вот и отлично, – Ашту призывно кивнул, приглашая Анвара следовать за собой. – Сегодня она нам пригодится. В это время года здесь по ночам еще довольно холодно.

Анвар застонал, представив чудо ночевку и надеясь, что друг позволит хоть небольшой костерок развести. Правда надежда была слабой.

– Какой-то ты недовольный, – подозрительно прищурившись на Несущего смерть, констатировал Ашту.

Отвечать ему Анвар не хотел. Его мечты о небольшом костерке провалились с треском. Несущий хаос, вместо укромного и тихого места поодаль от деревни, наблюдательным пунктом избрал крышу одного из длинных домов адругов. Можно было бы, конечно, и пренебречь некоторыми правилами безопасности и все же развести огонь. Но тогда их засада очень быстро провалится. Если вид пламени Ашту сможет скрыть, как и звук потрескивающего топлива, то едкий, специфический запах походных брикетов уловит даже безносый.

– Я довольный! – перебрав в уме все эпитеты способные описать его претензии, выбрал Анвар наименее затратный. Холод уже начал пробираться под куртку, и шевелиться, даже разговаривать, не хотелось.

– У милашки своей научился? – захохотал Ашту, разобрав обиду в голосе Несущего смерть.

– Ашту, иди во тьму, – устало и недовольно буркнул Анвар. – Холодно.

– Так доставай.

Анвар зло зыркнул на веселящегося друга и полез за пазуху, но стоило отвинтить крышку и протянуть флягу Ашту тот потерял к ней всякий интерес, сузившимися глазами пытаясь пробить стену небольшого дома стоящего у самого края деревни.

Как объяснил Ашту, там жил знахарь, причем местный, из адругов.

– Что? – Анвар подобрался, завинтил крышку и приблизился к Ашту, уставившись на тот же дом.

– Не уверен, – медленно и сосредоточенно прошептал Ашту, бегая взглядом по двери дома знахаря. Прошло по ощущениям около пяти минут прежде чем он хмыкнул, расплывшись в хищной улыбке. – Пришли, – и сорвался с места, легко спрыгнув с крыши вниз.

Анвар с сомнением посмотрел на не такую уж и далекую, но все же неприятно неблизкую землю, на широко шагающего к противоположному краю улицы Ашту и со вздохом полным вселенской тоски спрыгнул следом.

Ашту остановился шагах в пяти от двери. Его глаза бегали, следя за чем-то недоступным Анвару.

***

Несущий хаос жестом остановил Анвара и следил как трое молодых парней в кожаных малицах, постоянно бросая по сторонам взгляды, заносят в дом свежую тушу горной козы. Последний подозрительно огляделся, высунувшись в проеме и вновь исчез, плотно прикрыв дверь.

– Ну что, Несущий, готов? – со смешком обернулся Ашту к Анвару, но заметив на его лице хмурую усмешку отчего-то пошел на попятный, – хотя нет, подожди-ка ты меня снаружи.

– Ашту?

– Я их живыми хочу увидеть!

– Тьма, Ашту, да не трону я их, – выругался Анвар, но добавил более задумчиво, – по крайней мере, всех.

– Ладно, хаас с тобой. Внутри три адруга, помимо знахаря и два ушастых – это те, кого я смог рассмотреть. Эльфы совсем плохи, их не трогай. Адругов… ими займусь я.

– Угу, действительно, можно и здесь постоять, – ядовито хмыкнул Анвар на все эти размышления. – Может наших позовем, а то ведь потом и отвлечься нельзя будет?

– Так подай им сигнал, они должны это место видеть. Если не напортачили.

Анвар хмыкнул недоверчиво и отошел на несколько шагов лишь удостоверившись, что Ашту расслабился и никуда без него не полезет. Вознес руки небу и обратился к проклятью. Огонь уже привычно обнял руки блеклым трепещущим маревом. Несколько раз взмахнув руками, перекрещивая и разводя их вновь, Анвар успокоил пламя и вернулся к Ашту.

– Надеюсь поймут.

Криво ухмыльнувшись, Ашту кивнул и подступился к двери. Осторожно дернул ее, убеждаясь, что внутри не совсем глупцы и запереться не забыли.

– М?

– Тьма, не хочется заявлять о себе так, – задумчиво пробурчал Несущий хаос.

– Подожди Багура, навряд ли светлые уйдут до его прихода.

Ашту задумчиво посмотрел Анвару в лицо, и по его взгляду тот прекрасно разобрал – ждать Несущий хаос так же не желает.

– Ты ведь уже все решил! – обреченно проворчал Анвар.

Ашту осклабился словно сам Смерть и, развернувшись, резким ударом ноги открыл себе проход.

Дверь, пускай и была из толстых, хорошо подогнанных досок, обитых шкурами козлов, от пинка улетела, словно семена барашника от порыва ветра. Глухо скрипнула и застыла, пропуская внутрь помещения довольного Несущего хаос и хмурого Несущего смерть.

Дернувшиеся в попытке выхватить оружие молодые адруги, полными ужаса глазами следили за появлением Всадников, а главное на хопеш и ромфею, уже готовые к бою. Сидящие у печи эльфы подняться не смогли, лишь зашарили по поясу в поисках клинков. Над одним из них, стонавшим на лавке, в полусогнутом состоянии с плошкой в руке замер знахарь.

Рассмотреть Несущий хаос не смог лежащего эльфа и прикрытого дверью мальчишку адруга. В хатке находились восемь существ.

– Темная ночь, светленькие, – по радостному голосу Ашту казалось, что он встретил давно не виденных родственников, по холодным глазам – что смертельных врагов.

– Не стоит, – покачал головой Анвар когда один из адругов, все же нащупав клинок, попытался незаметно вытащить его из-за пояса.

Не внял. Кинулся вперед, стараясь прикрыть зашевелившихся товарищей и свалился на пол с иглой в глазнице.

– Вам же сказали – не стоит! – грустно попенял Ашту, повертев перед глазами вторую блестящую в неровном свете иглу.

Смелых больше не нашлось. Мальчишки были слишком вымотаны, эльфы к тому же еще и ранены. В таком состоянии на победу нечего было и рассчитывать, а вот разозлить Всадников легко.

Крепко связав светлых, Ашту замер, задумчиво уставившись в крохотное окно. Рассмотреть что-либо через мутную, искажавшую все слюду было довольно сложно, так что Анвар был почти уверен что Несущий хаос вновь погрузился в одному ему известные мысли.

Мешать ему не хотелось, и Анвар, впитывая приятное тепло очага, наблюдал за знахарем, которому позволили продолжать дело по исцелению ушастых. Все же, будет лучше, если они доживут до Несущего боль.

– А-а, демон, – резко отмирая, выругался Ашту, – лучше все же говорить с мальчишками в замке.

– А ты что же, хотел сыграть роль Кагара? – удивленно спросил Анвар.

– Не хочется оставлять возможных пособников Света так глубоко в тылу, – задумчиво протянул Ашту, усаживаясь рядом с ним и сверля взглядом обреченно поникших адругов.

– Успокойся, я по возвращению заставлю Даргоса вплотную заняться племенем и послать сюда пару отрядов, с более-менее умными отрядными, – на миг задумавшись, Анвар предложил, – правда, с мальчишками можно все равно осторожно побеседовать, кто-нибудь постарше их будет более полезен.

Ашту, сузив глаза, изучил каждого из сидящих напротив мальчишек и, хищно улыбнувшись, встал.

– Пожалуй, ты прав.

Через час, когда вернулись остатки их отряда, Всадники погрузили на лошадей троих эльфов и четверых адругов. Правда, одного из них пришлось оставить за околицей – допроса он не выдержал. Зато позволил взять с собой соплеменника постарше.

С извлечением его из дома не возникло проблем. Ашту, дождавшись пока Багур откроет ему дверь, спокойно вошел внутрь и вывел сонного мужчину наружу. Одеть его, правда, пришлось в одежду знахаря, вытянутого за околицу раньше мальчишки адруга.

Никто в деревне даже не узнал, что произошло ночью у них под боком. Немного взволновала их лишь пропажа знахаря да среднего сына Донгина. Еще долго адруги дежурили по ночам, пытаясь найти монстра не побоявшегося зайти в село и утянуть сразу двоих.