Текст книги "Светлый мир (СИ)"

Автор книги: ЙаКотейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Глава 37

Как можно незаметно напасть в пустыне? Анвар думал, что это невозможно. Пока с улюлюканьем им на встречу не выехал десяток существ, закутанных в темные тряпки с головы до ног. Потрясая кривыми мечами, чем-то напоминающими и абордажную саблю и хопеш Несущего хаос разом, они взяли путников в кольцо и кружили не останавливаясь. За спиной их покачивались изогнутые полукругом торчащие из-под тряпок черные хвосты, украшенные куцыми кисточками.

Коба и Агот, едва поворачивая за ними головы, ругались сквозь зубы. Всадники недоуменно крутились в седлах, поглядывая на странные танцы. Немного их беспокоили несколько коротких кривых луков, нацеленных в их сторону, но не настолько, чтобы бежать по кругу следом.

– И долго они так кружить будут? – недовольно спросил Анвар, поворачиваясь к Кобе.

– Хотят я объяснить тэбе отдать дэнги и лошад, – мрачно буркнул здоровяк, медленно поднимая руку к защитному амулету – активировать.

Стоило путникам заговорить конные оживились, из непонятных звуков стали выбиваться более членораздельные слова, пусть и незнакомые.

– Оскарблят, – стиснув зубы, добавил Коба.

– Ашту, сделай же что-нибудь, – повернулся Анвар в другую сторону.

Ашту, вскинув голову и прищурив глаза, пристально следил за действиями конников. Расслышав обращенные к нему слова, он криво ухмыльнулся, осторожно двинул руками и в следующий миг сделал резкое движение правой вперед.

Один из вертевшихся молча завалился на круп лошади. Та испуганно дала задом и, словно заяц, прыгнула в бок. Остальные лошади захрапели, выбиваясь из ритма, заартачились останавливаясь и пытаясь встать на дыбы. Существа заругались судя по интонации, но с лошадьми сладили быстро. Вот только потеряли время, за которое, зло взревев, понеслись в атаку бывшие гладиаторы. Пара воинов спешились в то же мгновение, некоторые приняли бой верхом, половина постаралась разорвать дистанцию и воспользоваться луком. Вышло плохо, лишь звенели защитные купола.

Ашту видел, как одним ударом тяжелой булавы, той самой, выпрошенной на рынке у Анвара, Агот впечатала тело нападавшего в коня. А тот, от силы удара, зарылся в песок.

– Агот! – радостно заорала женщина, поднимая и напрягая руки, красуясь, и захохотала.

– Да понял я, – ворчливо произнес Ашту себе под нос, – кто же еще додумается плющить врага в лепешку.

Ашту видел, как мечется Анвар, в бесплотной попытке урвать себе хоть одного противника.

Тяжело вздохнув, Несущий хаос спешился и уселся прямо в песок, уложив голову на колено согнутой ноги. Напротив него, шагах в трех, открылись два глаза с узким вертикальным зрачком. Песчинки ссыпались с поднятых век. Тонкое, полупрозрачное третье веко несколько раз моргнуло, не позволяя осыпающимся повредить нежный орган, и глаза вновь закрылись, слившись с окружающим ландшафтом.

– Ты это видел? – уставший и злой от глупости происходящего Анвар бросил попытки тягаться с гладиаторами и решил пожаловаться Ашту. – Демоновы дикари! – Анвар зло воткнул ромфею в песок напротив Несущего хаос, робко попытавшегося остановить друга от такого действия. – Что? – недоуменно возмутился Анвар, глядя на скривившуюся физиономию друга. Как-то странно тот посматривал на его оружие.

– Ничего, – состроив бровки домиком, улыбнулся тот, глядя на насторожившегося Анвара честным взглядом ледяных глаз. – Что ты там говорил?

– Я говорю… демон, Ашту, ты издеваешься? Вставай, поехали догонять! – с этими словами Анвар вытянул из песка оружие, недоуменно уставившись на плоскую обвисшую тушку с длинным шипастым хвостом и тремя парами тонких лап. – Это что за дрянь?

– Извини, я не успел познакомиться, – печально вздохнул Ашту. Только подрагивающие уголки губ выдавали его настоящие эмоции.

– Демон, – вновь выругавшись, Анвар попытался стянуть умерщвленное животное с ромфеи, но бронированная тварь просто так не отпускала. Когда Анвар воткнул в нее меч, попал как раз между пластин, теперь же, когда тварь издохла, пластины сошлись и намертво запечатали клинок.

Пока пытались разделать тушку, подъехали гладиаторы. Коба, взглянув, чем заняты Всадники, скривился брезгливо, пояснив:

– Шугун, надо иты, набэгут плохо будэт. Оружиэ портат.

– Мы заметили, – под ругань Анвара весело оскалился Ашту. – Слышал, укротитель монстров, двигаем!

– Иди во тьму, Ашту! Что мне делать с этой тварью? – взбешенный Анвар потряс бронированной тушкой.

– Ехат, твар с собой брат. Жарко, солнцэ пластына раздвинэт, к вэчэру мэч достат!

– Чего? – брезгливо сморщился Анвар под довольный хохот Ашту. – А по-другому нельзя?

– Нэт, пока твар свэжи оружий нэ достат, – смущенно развел руками Коба.

Агот добавила что-то емкое и захохотала. Просить перевод Анвар не стал, боялся, что его самолюбие не выдержит такого знания.

Как Коба и обещал, ромфею удалось освободить лишь к вечеру. К этому времени Анвар был готов уничтожить все живое в пустыне, а начать планировал с троих ржущих идиотов, едущих рядом.

Похожая на все окружающие пески дорога делала резкий поворот, обтекая очередную дюну. Всадники даже не задумываясь направили лошадей туда же, удивленно обернувшись на придержавших своих животных гладиаторов.

– Что-то случилось? – несколько настороженно спросил Анвар, пока резко напрягшийся Ашту обводил взглядом пустыню.

– Нэт. Дорога уходыт к оазис, – Коба махнул рукой в ту сторону куда сворачивал путь. – Мы можэм иты коротко, – рука переместилась в другую сторону. Там тоже угадывалось нечто более утоптанное чем окружающие пески. – Две ноч без вода, пят дэнь мэньшэ иты. Мы вода запаслысь, можем ехат.

– Хм, – Всадники вместе, как по команде, повернулись сперва в одну сторону затем в другую, а после переглянулись, молча соглашаясь, что даже пару выигранных дней уже хорошо.

– Веди! – велел Анвар, разворачивая коня.

Новый путь ничем не отличался от старого. Возможно, только лошади замечали чуть более рыхлый песок редко посещаемой дороги.

Но к середине дня идущие первыми дикари неожиданно остановились, напряженно всматриваясь вперед. Там в дрожащем мареве разогретого воздуха, едва разбиваемого легким ветром, приятно веющим в лицо, виднелось что-то темное и крупное.

– Что это они? – привстал в стременах Ашту, разглядывая, что так заинтересовало дикарей. – Гляди-ка, там, похоже, обоз.

Остановившись рядом с так и не пошевелившимися гладиаторами, Всадники прищурились, всматриваясь в колышущуюся даль. Обоз стал кругом, прикрыв людей и животных от солнца и летящего песка, так что никаких признаков жизни заметно не было, что неудивительно в самый зной. Перед первой телегой, шагах в десяти был воткнут меч, с полоскавшейся на ветру грязно-серой тряпкой.

– Ну что, Несущий, не желаешь разжиться деньжатами и чем-нибудь еще интересным.

– Ашту, – простонал досадливо Анвар, прекрасно разобрав веселое издевательство, но промолчать не смог. – Ты же знаешь, что у нас делают с разбойниками?

– Саа, Всадник, – весело захохотал Ашту, – забыл? Мы не в империи, здесь хозяйничает солнце и падальщики. Вон, кстати, кружат, – указал он на паривших в вышине птиц, как-то излишне хищно кружащих над расположившимся внизу обозом и запнулся, отчего-то почувствовав себя неуютно.

– Угу, только Всадником я от этого быть не перестал, – продолжил препираться Анвар, хотя и сам насторожился, пусть и не понял от чего. – Нужно подъехать, проверить, – осторожно предложил он, понимая, что вокруг стало как-то напряженно тихо, и тронул коня.

Но Коба, резко выкинув вперед руку, схватил уздечку, останавливая.

– Нэт.

Анвар молча приподнял брови в просьбе продолжать.

– Видыш знак? – Коба указал рукой на призраком реющую ткань.

– Эм-м, ну? – до Анвара не доходила связь тряпки и возможности ехать.

– Сэрый гнил, – сглотнув буркнул мрачный Коба и, выпятив вперед нижнюю челюсть, процедил, – нужно отъехат и стат. Ждат будэм.

– Чего ждать?

Новость о близости такого опасного соседа как серая гниль насторожила обоих Всадников.

На полночи люди умирали: от холода, от хищных тварей, да и от болезней, но тоже по большей части связанных с холодом или ранами. Полдень же был жесток. Каждый выход из дома здесь был опасен для жизни. Ты мог не видеть врага, но смертельная болезнь уже бежала с твоей кровью по жилам, захватывая власть над телом. Ты мог, всего лишь, попить воды, но уже был обречен. Свыкнуться с этой мыслью темным не получалось. Оттого известие о том, что вот она смерть, в сотне шагов, оказало должное действие.

– Ждать болэзн. Вэтэр. Идет суда, мы ужэ пол дня едэм к вэтру, – сдавленно объяснил Коба, вызвав своими словами несколько емких эпитетов из уст Всадников. – Обоз съехат суда, чтобы на тракт не стоят. Мы, пропустит знак у распутыя?

– Не было там знака, – дернув щекой, отрезал Анвар.

– Простыт мэна, – повинился Коба, понимая, что завел путников в ловушку.

– Не глупи, – жестко отрезал Анвар, тихо добавив, – все согласились, что сократить хорошая идея. Кто же знал, что кому-то взбредет в голову убрать опасный знак.

– Так, чего замерли? – хлестнул косичками Ашту, зло и властно взглянув на гладиаторов. – Уходим!

Коба кивнул, слегка удивленный переменами в, до того веселом и мирном, человеке и дернул поводья, поворачивая лошадь левым боком к опасному ветру.

От обреченного обоза отъехали на час, пристроившись у основания высокой дюны, хоть немного прикрывающей от солнца. Быстро разбили лагерь, подсчитали запасы воды, отправили Кобу все же поставить знак у распутья и расселись в молчании, ожидая не пойми чего. Правда сидеть без дела всем быстро надоело и по пустыне разнесся равномерный звук: правила трех путников ритмично правили клинки.

Уже к вечеру стало понятно, что беда их стороной не обошла. Агот, прилегшая днем вздремнуть, проснулась с подозрительно блестевшими глазами. К наступлению темноты у женщины поднялся жар, а к утру она уже не смогла встать, погрузившись в тяжелое забытье.

В лагере царило мрачное настроение.

Коба, покусавший губы до крови, не отходил от своеобразной постели, где билась в бреду Агот.

Ашту сидел прямо в песке, бездумно глядя на переплетенные пальцы рук.

Опека гладиаторши сделала свое дело. Это был не женский интерес, к которому Ашту привык, а некий теплый, родной, который он успел позабыть за давностью лет. Эта ненавязчивая забота привязала и самого Ашту. Теперь Агот не казалась ему страшной или некрасивой. Наоборот, сейчас эта женщина выглядела для него чистой и привлекательной. И она умирала.

Анвар, словно призрак, ходил мимо застывших, тихих и безжизненных спутников. Чувство бессилия раздражало и угнетало.

К вечеру следующего дня стало худо. Открылся кашель, что означало одно – женщина обречена. Ее организм с болезнью не справится.

Утром третьего дня Анвара ждало очередное потрясение. Вставший позже обычного Ашту неприятно блестел глазами. Пораженный стон Анвара он встретил смущенной улыбкой и устало опустился на песок, благодарно принимая из рук Анвара бурдюк с водой.

– Я думал, Темный лишил нас такой слабости, – сквозь сжатые зубы протянул Анвар болезненно, имея в виду, что тело Всадников не подвержено заболеваниям.

– Возможно мое тело оказалось слишком слабым, – криво ухмыльнулся Ашту, кутаясь в тонкое шерстяное одеяло, служившее здесь и постелью, и одеждой, и укрытием от непогоды.

– Угу, – Анвар хотел бы напомнить Ашту о том, как это слабое тело ломает противников в несколько раз крупнее, но не стал. Его самого начало потряхивать от осознания, что он может лишиться единственного друга. Единственной поддержки в этом проклятом Тьмой песке.

К вечеру Ашту слег. Его тело трясло, а зубы отбивали дробь. Пить Несущий хаос не просил, пусть и хотелось неимоверно. Вода таяла, как снег по весне в солнечный день, и тратить ее на обреченного он считал неуместным.

С темнотой пришел и Смерть. Он забрал во тьму вековечную Агот.

Найти дерево для костра в этом проклятом месте было невозможно, оттого пришлось проводить обряд по диким обычаям прошлого: рыть яму и прятать тело там.

Несмотря на все уговоры Анвара, ради такого Ашту поднялся. Шатаясь, словно трава под ветром, добрел до закутанного в шерсть тела и замер с каменным лицом. Сохранять эту ледяную маску было трудно и ему и Анвару. Особенно когда взгляд падал на убитого горем дикаря: рыдающий, словно малец, великан, зрелище выбивающее землю из-под ног.

Утром Ашту глаз не открыл. Провалился в забытье. Коба печально глядел на Анвара воспаленными, блестящими глазами.

Несущий смерть чувствовал себя предателем среди этого разгула его сути. Смерть резвился рядом, а Анвар, Несущий его, вынужден был наблюдать как угасают его друзья и был не в силах остановить это все.

– Извини, – тихо произнес Анвар, понимая, что это может быть последний шанс сказать, что думает.

– За что? – удивился Коба и повыше натянул сползающее одеяло.

– За все это. Если бы не моя идиотская идея вы бы спокойно отработали нужные деньги и отправились бы домой. Вместе.

Коба грустно усмехнулся и спросил:

– Как думаэш, сколко гладыаторов ушлы домой?

– Сколько? – не желая гадать, переспросил Анвар.

– Ныодного, – печально хмыкнул великан. – Сурт всэгда ставыть послэдный бой. Побэдитэл получать свобода. Толко нэлза победыт всэх тэх, кого он ставит протыв. Звэри. Один, второй, трэтий, дэсят и двадцат если понадобится. Звэр дэшовий, зрэлыш прыбил. Никто не уходил, и я бы не ушол, – гладиатор говорил ровно и спокойно, видно давно смирился с таким положением дел.

– Урод, – потрясенно пробормотал Анвар, разглядывая печальную улыбку Кобы.

– Я же говорил, он мэна убит. Ты пришол он обещал мнэ послэдний бой, ты успэл.

– Я убью его, – зло пообещал Анвар. – Закончу с делами на полудне и убью.

Коба повернулся и пристально вгляделся Всаднику в лицо прищуренными глазами.

– Убэй, – наконец кивнул он. – Ты хороший воин, у тэба получица.

Анвар улыбнулся этой непосредственности.

– Скажи Анвар, гдэ такой воин как ты учит? – внезапно спросил Коба. До этого он старался не приставать к Всадникам с вопросами, держась отчужденно, словно тяготила его мысль о долге.

– В Темной империи, – усмехнулся Анвар и, взяв горсть песка, стал пересыпать ее из одной руки в другую, следя за песчинками.

– Темный! – непонятно чему обрадовался Коба. – Хороший воин, сылный и быстрый. Хорошо, что я с ным нэ билса, толко с тобой.

– С ним?

– Да, дэмон. Был гладыатор.

– Демон? – опешил Анвар и уточнил, – демон гладиатором был?

– Да.

– Откуда? Он еще там?

– С мора. Его продат, кто нэ говорыл, ругалса толко. Хорошо дралса. Убил лубимый гладыатор сынатар. Тот дал много дэнег и дэмон былся в послэдний битва. – Коба говорил с гордостью, будто лично участвовал в воспитании демона как воина и закончил печально, – Хороший воын, долго дэржалса и хышный рур побэдыл и болшой нак, дажэ мэлкий ваар много убыл. На саки проиграл, раныл его ваар, нэ успэл от жало уйты.

Кто такие нак, ваар и саки Анвар не знал и знать не хотел. Демонов он не любил, но такое поклялся наказать. Шанс должен быть у всех, у рогатых в том числе.

Назавтра Анвар остался один. Ашту бился в бреду, скребя скрюченными пальцами песок и постоянно сбивая с себя одеяло. Коба лежал молча, лишь дышал тяжело, со свистом. Свист этот приметой был плохой, после него должен был прийти кашель, убивающий надежду.

К полудню Анвару стало казаться, что он сидит здесь вечность. Солнце, жара, рябящее в глазах марево и бред бессознательных друзей сводили с ума. Оттого, когда на вершине соседней дюны показалась маленькая темная фигурка он даже не пошевелился, решив что разыгралось воображение. Успел еще напоить обоих больных и бездумно разобрать сумку. Вода подходила к концу, для лошадей уже не осталось. Нужно было что-то придумать и либо искать воду по пескам, что с учетом знаний Анвара скорее всего закончится плохо. Или идти в обоз, вот только там могли еще остаться люди и нервировать их своим здоровым видом не лучшая идея. Да и что, отбирать воду у выживших и убивать их в случае сопротивления?

– Ох, не зря меня ноги сюда тянули! – неожиданно раздался за спиной веселый старческий голос.

Дернувшись Анвар вскочил с песка, развернув разложенные на коленях вещи, и уставился на спешившуюся, ласково улыбающуюся старуху, словно на оживший сон. Да и разве может быть правдой одинокая кочевница в огненной пустыне Айваны. Без табора, без сопровождения, лишь с небольшой сумкой перекинутой через плечо.

– Береника? – резко севшим голосом зашептал Анвар, протянув к старушке дрожащие руки. – Уходи! Уходи сейчас же, – опомнившись отпрянул он.

– Да не дергайся ты, бестолочь, – отмахнулась Береника, спокойно подходя ближе.

– Да ты свихнулась, старая. Не видишь, больные. Серая гниль!

– Да уж не боле тебя! Не слепая чай, вижу, – язвительно ответила старуха, обходя застывшего в нерешительности Всадника и присаживаясь у лежанки Кобы. Поводила руками над едва заметно вздымающейся грудью великана и недовольно покачав головой перешла к Ашту. – О как! – округлив глаза, вглядывалась Береника в бледное лицо Несущего хаос. – А этот чего? – удивленно спросила она у Анвара, но ответа ждать не стала, вновь заводила руками над телом.

– Береника, тьма возьми, что ты здесь делаешь? – наконец отмер Анвар, делая шаг ближе к старухе. – Как ты здесь и… ты сможешь помочь?

Береника вновь хотела съязвить, но не смогла. Слишком много надежды было в этом вопросе и так жестоко над ней пошутить она не могла.

– Помогу, мальчик мой, помогу. Закипяти воды, будем доставать великана этого. – Кивнула Береника на Кобу.

– А Ашту? – удивленно вскинул голову Анвар, бросившийся выполнять просьбу старухи когда та еще до конца не прозвучала.

– А дружок твой сам во Тьму отправился, я его оттуда достать не смогу, – поджав губы, призналась Береника.

– Сам? Но зачем?

– Кто ж его знает, – задумчиво протянула старушка, изучая лицо Ашту пристальным взглядом. – На то он и Несущий хаос.

Уточнять, как Береника узнала его суть, Анвар не стал, сосредоточившись на задании.

Береника, ожидая воду, подошла к воткнутому в небольшой холмик мечу и, осторожно огладив его руками, шепнула:

– Извини. Хотела я поспешить, да задержали. Не успела.

Анвар, расслышав тихие слова, оглянулся, посмотрел долгим взглядом на замершую у могилы женщину.

«Спешила. Неужели и вправду сможет помочь.»

Глава 38

Ишкамо стоял опустив голову, ожидая приказа, а Свет сверлил взглядом зеленые стены дворца.

Планы рушились один за другим. Мальчишка – носитель Тьмы – ускользал. Посланные за ним отряды погибли, одни в схватке с его защитниками, другие изломанные силами, неподвластными Свету. Не справились ни светлые, ни темные.

Боги не принадлежали ни Свету и Тьме, ни Пустоте. Они порождения мира. Как и многие другие сущности, в том числе и Смерть, Страх, Боль и Хаос. Да, сильнейшие из них, младшие дети Вечности. Стоило создать первый мир, появились Порядок и Смерть, а с ними Время. С рождением второго мира появились Хаос и Расстояние. Когда пустота заселила жизнью мир, родились и Страх с Болью. Но только после того как Свет и Тьма наделили мир индивидуальностью, подарив свою искру, стала появляться вера, а вместе с ней и низшие сущности, они же боги. Чем сильнее была вера, тем мощнее получался бог и тем больше сейчас от него проблем. Но самое главное, ни один из них не подвластен ни Первозданным, ни Первородному.

Зло зашипев, Свет резко повернул голову к стоящему перед ним эльфу.

– Он двинулся, оставаться на заходнем берегу Вечи не станет, он обречен и Тьма это знает, – Свет, вроде как и обращался к эльфу, но отсутствующий вид показывал, что господин далеко от дворца с его залами. – Пойдете к нему на встречу, – резко сфокусировав взгляд на эльфе, велел он.

– Повелитель, – рискнул влезть в разговор застывший по правую руку от трона Неущий страх. Он хорошо помнил, чем закончились такие бега за Несущим смерть.

– Говори, – полюбовавшись напряженной фигурой темного, велел Свет.

– Тьма в ребенке и я уверен, прекрасно понимает всю опасность такого состояния. Могу предположить, что, зная ваше желание его достать, рисковать он не станет и попытается убраться с Этнаи. Так что, возможно, лучше ловить его в Коорхане? Других портов способных принять крупные корабли, на том побережье нет.

Свет прищурил глаза, задумавшись. Толк в словах Всадника был. Прятаться в лесах отец не станет, знает, чем грозит. Но и противостоять Свету он, как минимум пока, не способен, а значит будет избегать встречи. Тем более и беглецы из Светограда и остальных светлых городов, расположенных у эльфийского леса, кинулись как раз в ту сторону. Бежали и укрылись в Коорхане – Тьма об этом должен знать. Насколько Тьма сохранил свои способности в человеческом теле, Свет не знал, не довелось ему так прятаться. Но свои искры он должен ощущать даже будучи при смерти.

– Хорошо, – прошипел Свет, возвращая взгляд к эльфу и улыбнулся.

От такого проявления радости, эльф едва не попятился, опустив голову еще ниже.

– Возьмешь свой орн, подключишь темных, – взгляд уставился на Всадника, намекая, чтобы тот не думал задавать вопросов. Тот и не думал, кивнул согласно. – Еще соберешь в Светограде добровольцев и жрецов. Пойдешь очищать Коорхан от Тьмы, – на лице Света вновь появилась пугающая улыбка.

– Но Повелитель, – согнувшись уже в пояснице несколько испуганно произнес эльф.

– Да? – удивленно вздернул Свет брови.

– Коорхан город, как бы выразиться, свободный. Там много темных – теперь, когда мы выгнали их отсюда, еще больше. Там всегда весьма спокойно относились к темным и наверняка будут недовольны. Да и пираты, по договору они предоставляют помощь Коорхану в случае нападения. Конечно, мы идем освобождать город от Тьмы, но если местный градоправитель, или хуже того, бежавший Император, попросят о помощи…

– То что? – с холодной злостью, протянул Свет.

– Ничего, мой Повелитель, – сглотнув прошептал эльф, ощутив пробежавшую по жилам – пока тихую – боль.

– Именно, ничего, – довольно констатировал Свет. – Очистите город. Пираты? Посмеют влезть, уничтожите и их. – Свет побарабанил пальцами по подлокотникам. – Отобьете корабли и идете на полночь, к тому времени, думаю, мы станем у границ.

– Повелитель?! – вздрогнул Несущий страх.

– Вы начинаете меня злить, – со спокойной и даже доброжелательной улыбкой, сказал Свет.

– Прошу меня простить, – стискивая руки в кулаки, произнес Всадник, – но к тому времени, как они смогут дойти до наших берегов, станет лед. Светлые корабли, да и корабли пиратов не способны их пройти, а дороги они не знают. Спешу заверить, что из моих солдат ее тоже никто не знает. Обычно лоцманом на суда мы берем адругов и нерканов, а у меня их нет. Остальные же, не моряки.

– Адруги, – со злым довольством протянул Свет, – спасибо, что предупредил. Я дам вам адругов, но если они решат покинуть мир – не волнуйся, в этот год лед не станет. Благодаря моему отцу мир пошатнулся. Равновесие нарушено и это уже хорошо ощущается, – со смешком произнес Свет и, подтверждая свои слова, оттянул камзол, словно пропуская воздух под него. – Больше возражений нет? – полюбовавшись молчаливыми подданными, он констатировал, – нет, и это хорошо. Свободны.

Эльф и Всадник разом поклонились господину и, не позволяя противнику обогнать себя, пошли бок о бок.

***

Свят пытался отделаться от дополнительного сопровождения в виде разношёрстной троицы. Но темная закатила такой скандал, что проще было махнуть рукой и сбежать, чем донести свою мысль. Да еще и Сауле посмотрела так укоризненно, будто он их на голодную смерть обрекал. Так что, пришлось отправляться в путь почти отрядом.

В Гортье въехали к полудню. Всегда шумный, полный подозрительного люда город встретил путников тишиной и странным запустением. Даже вездесущие собаки старались не попадаться на глаза и съёжившимися тенями мелькали на краю зрения. Многочисленные мрачные личности провожали наездников тяжелыми подозрительными взглядами, а стоило обратить на них чуть больше внимания, чем мимолетный взгляд, старались скрыться, затерявшись среди груд мусора в темных улочках.

Чем дальше продвигались по тихому городу, тем чаще все поглядывали на хмурого Свята. Тот с напускным безразличием игнорировал разом всех, украдкой осматриваясь по сторонам. Гнолы откровенно щерились, из-подо лба оглядывая каждую кучу мусора. Только Кахир, сейчас нормальный, с любопытством вытягивал шею из цепких объятий Сауле.

Остановиться решили в памятном Сауле доме. Пусть с клопами, пусть с дрянной едой, но, по крайней мере, они там спокойно поспали и так же без проблем уехали.

Принять лошадей к ним никто не вышел, и Багрд первым нарушил молчание, буркнув едва различимо:

– Не нравится мне это все.

Свят глянул на него как на предателя, со всем возможным осуждением.

– Не поднимай страх раньше времени, – осадил он несдержанного демона, стрельнув глазами на женщин.

Но те, казалось, даже не заметили обмена любезностями, настороженно разглядывая пустой двор.

Хозяйка дома встретила гостей довольно странной, обреченной фразой:

– Бегут! – и облокотилась на стойку, приготовившись внимать заказам.

– Кто бежит? – на всякий случай решил уточнить Свят, опережая всех спутников и первым подступаясь к женщине.

– Да все бегут. Вот и вы тоже, – со вздохом пояснила она. – Только зря сюда поехали, надо было через пустые земли. Там и с рогатым пройти можно… было.

Все обернулись на Багрда. Демон смущенно потупился от такого внимания и даже шаркнул ногой, тут же себя одернув и вытянувшись словно в карауле.

– Почему зря? – нахмурившись уточнил Свят, возвращаясь взглядом к женщине.

– Так не пройдете вы дальше, – вздохнула она, огладив ладонью стойку, словно стирая с нее пыль. – Нет больше переправы.

– Как нет? – зашумели все разом, заставив Свята, обернуться и зло цыкнуть успокаивая.

– А так нет. Веча наша ошалела. То утром через нее и гуси пешком переходят, а к обеду вдруг несет бурые потоки, с деревами с корнем выдранными, а к вечеру и вовсе станет, болотом гнилым пованивая.

– Что за, – пробормотал Свят. – А как же вы на тот берег переходите?

– А никак. Те, кто успел перебраться, те и ушли, а мы сидим, ждем, что на нас следующим обвалится.

– Следующим? А перейти пока река мелкая, или…

Свят договорить не успел, женщина обреченно махнула рукой, пояснив свое пренебрежение:

– Поток не самое страшное, что река нам принесла. В ней завелось что-то. Лодки целиком на дно уволакивает. А людей так и вовсе прям с поверхности всасывает. Даже в мелкой воде оно умудрялось стянуть парочку, пока другие визжали да пищали.

– Демон, – зло выдохнул Свят.

– Что? – встрепенулся Багрд, очнувшись от задумчивости.

– Тьфу, нечисть, – выругался Свят на смех других, и велел, вернувшись к прерванному разговору: – Подай нам, хозяйка, еды на всех. А вы идите, садитесь, – кивнул он остальным, ловившим каждое его слово, но похоже, совсем не улавливающих сути.

Разношерстная толпа тут же пришла в движение, сдвинув пару столиков и усевшись, словно дети в ожидании завтрака.

Свят не сдержавшись выругался, именно детей его нынешнее войско и напоминало, несмышленых, голозадых еще.

Хозяйка работала в доме одна за всех. Так что ужина пришлось ждать долго.

Наконец на столе оказались все миски с похлебкой и большое блюдо с мясом. По крайней мере все надеялись, что это мясо, а не онучи из солдатских сапог, которое то напоминало и видом и запахом. Дождавшись когда хозяйка оставит их, Свят обвел своих спутников мрачным взглядом. Все притихли, резко разобрав, что шутки сейчас не уместны и, словно цыплята завороженные змем, застыли, следя за каждым движением мужчины.

– Значит так, – начал Свят и осекся, понимая, что под прицелом этих взглядов чувствует себя великим полководцем прошлого. – Да перестаньте вы так смотреть, – проворчал он недовольно, но стало только хуже. Глаза всех разом забегали по окружающим предметам, словно у обнюхавшихся дурной травой орков, и из полководца Свят тут же обернулся идиотом.

– Все, хватит, – стукнув по столешнице так, что подскочили миски, рявкнул Свят. Больше не обращая внимания на остальных он заговорил, глядя в одну точку посреди стола, – все слышали, что у нас впереди?

Все дружно кивнули.

– Есть что сказать?

Все так же дружно мотнули головой, вернув Святу последние ощущения.

– Тогда слушаем меня и потом в проблемах не виним, – тише добавил он, сам понимая, на что собирается их толкать. – Возвращаться некуда. Сами знаете, что на полуночи творится. Ко всему, эльфы еще эти. Так что пойдем через реку.

– Но как, мы ведь не знаем, что там. А вдруг там не одна тварь? – осторожно встрял Багрд.

– И не узнаем, – отрезал Свят. – Нет у нас другого варианта. Через дельту идти то же, что и здесь, ноо там река шире. У монстра будет вдоволь времени чтобы не только нас сожрать, но еще и выбрать кого на обед, а кого на ужин припасти.

***

Из всех предложенных способов единственным получившим одобрение, пусть и вынужденное, был Багрдов: «одолжить» у горожан бревна и наладить мостки по мелкой воде.

Оставив женщин в доме, Свят, Багрд и оба гнола ушли подготавливать необходимое. До самой ночи они таскали то, что могло пригодиться для стройки, нагло присвоив сваленные на пустыре, на краю города, бревна. Уставшие и грязные, они вернулись лишь когда Свят перестал различать, где вода, а где земля. Практически засыпая над мисками, съели предложенную на ужин жидкую похлебку, и наконец позволили себе долгожданный отдых. К счастью, поднимать их утром никто не стал – река взъярилась, взвихрилась водоворотами, чуть не забрав с собой все подготовленные бревна. Но обошлось, вода остановилась, не добравшись до припасов. Только к обеду ее уровень стал спадать. Водовороты сперва обернулись мелкими бурунами, несущими водную траву, а после сошли на нет.

В этот раз, к строительству присоединились и оставшиеся в Гортье мужчины, пожелавшие с чужаками уйти от обреченного города.

Пока взрослые грузились на лошадей, Кахир сидел на утоптанной земле двора, в тени от дома. Гнолы тоскливо проводили мельтешащих людей поворотами усатых морд, но бросить ребенка не думали. В горячке сборов даже Сауле забыла о существовании сына, пока тот не напомнил о себе, звонким детским голосом вскричав, указывая куда-то в пустоту двора:

– Мама, смотри, там Ашту!

– Что? – от такого заявления Сауле уронила удерживаемую в руках сумку на землю и села, не в силах удержаться на ногах.

Как бы хотелось ей не верить в то, что Кахир видит тьму. Как бы она не отговаривала себя от того, что сын меняется, но такое заявление проигнорировать было выше сил. Если Ашту оказался во тьме, то, что же с Анваром.? Ведь это значит, что они попали в передрягу. В смертельную передрягу.

– А папа? Как же Анвар? – прижав руки к груди, едва слышно зашептала Сауле, не замечая как ползут по щекам горячие слезы.