Текст книги "Время сейчас (СИ)"
Автор книги: Якинэко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
– Он не будет. Тсан, ты же не будешь?
– …не знаю.
– Я тебя прошу. Будь с нами. Со мной и Варкалисом. Останешься?
Тсан не смог ответить. Хотел бы отказаться, но не знал, какими словами.
Рука Айни тем временем медленно выписывала расходящиеся окружности. Когда пальцы легли на живот и остановились на нём, Тсан вздрогнул и непроизвольно напрягся. Он посмотрел Варкалису в глаза и встретил ответный взгляд, тёмный и нечитаемый. Он думал, что ему давали выбор, но выбора-то как раз и не было.
– Ты об этом говорил? – спросил Тсан. – Ты хочешь, чтобы я стал для Айни м-м-м…
«Отцом ребёнка» он договорить не успел. Ладонь Варкалиса схватила его за подбородок, разворачивая лицо. Доля секунды, – и Варкалис заткнул его губы своими.
Не так уж много поцелуев было в жизни Тсана, но таких насильных – никогда. Пальцы цепко сжали его щёки, губы плотно прижались к его собственным. Тсан одно биение сердца провёл, замерев в ступоре. А потом решился. Он шевельнул челюстью, раскрывая рот, раздвигая губы, поддаваясь. Концом языка толкнулся Варкалису в рот и тут же отступил. Чужой язык не заставил долго ждать, погрузился в его рот, жадно облизывая. Под закрытыми веками Тсана вспыхнули искры. Варкалис с причмокиванием всосал его верхнюю губу, тут же выпустил, втянул в себя нижнюю, потянул, прикусив кончиками зубов. Губы сделались горящие и мокрые – от воды или от слюны – Тсану сделалось внезапно всё равно. Он захотел снова ощутить его язык у себя. Вскинул руку и схватил Варкалиса за затылок, вплёл пальцы во влажные волосы. Чья-то рука погладила его под водой, безошибочно ухватив за член. Варкалис? Айни? Ладошка Айни продолжала лежать у Тсана на животе. Значит, бесцеремонным наглецом оказался Варкалис. Ах, так «ходили слухи»? Всего лишь слухи? Варкалис продолжал издеваться над его ртом, как будто вознамерился не дать ему вздохнуть, задушить, изнасиловать губами и языком. Тсан провёл рукой по его шее, по лопаткам, вжал пальцы в спину, заставляя придвинуться ближе к себе. Бедром он ощутил прикосновение чужого члена, твёрдого и горячего. Кажется, Варкалис вздрогнул. Выгнулся, когда Тсан переместил руку к нему на поясницу. Прижался и потёрся об него, когда рука прошлась между ягодиц, плотно прилегая к мокрой коже. Варкалис застонал ему в рот. Застонал. У Тсана внутри что-то свернулось тугим комком, когда он услышал обычно ленивый и высокомерный голос протяжным и напряжённым.
Внезапно застонал и Айни. Тсан повернул лицо в его сторону, тяжело вздыхая, и ощутил, как его снова обдаёт жаром. Айни сидел и смотрел на них с Варкалисом. Одна его рука исчезла под водой, прижатая к паху. Тсан обмер от суеверного ужаса – или, быть может, от силы увиденного экстатического откровения. Брови Айни были страдальчески заломлены, губа закушена, а волосы, словно ждали именно этого момента, рассыпались по плечам от того, что Айни вскинул голову вверх, сдерживая новый стон.
– Так не годится, – проговорил Варкалис, отстраняясь. – Прости, светоч мой, мы несколько увлеклись друг другом.
– Вы такие… Такие… – шептал Айни, зажмуривая глаза. Его рука, скрывшаяся под водой, то и дело шевелилась.
Варкалис встал перед ним на колени, просунул руки под мышки и легко приподнял. Айни охнул, а Тсан чуть не выругался, когда Варкалис уложил Айни прямо поверх него, на грудь. Макушка Айни почти упёрлась Тсану в подбородок.
– Тсан, я… – пробормотал Айни, пытаясь подняться и опираясь об него ладонями. Надавил на живот, вызвав непроизвольный вздох. – Ох, прости.
– Не простит, – ответил Варкалис, посматривая на Айни с тёплой насмешкой сверкающими глазами. – Верно, Тсан?
Вместо ответа Тсан наконец сделал то, чего ему так давно хотелось: положил руки на плоскую, мальчишескую грудь. Разве что соски у той были чуть более увеличены по сравнению с мужскими. А ареолы – бледные, по цвету почти не отличающиеся от остальной кожи. Тсан сжал на них пальцы, слегка прихватывая ареолы вместе с сосками, и ожидаемо услышал громкий стон Айни, почти что вскрик.
Айни лежал на нём, и вода больше ничего не скрывала. Тсан мог рассмотреть всё его тело, достаточно было опустить вниз глаза. Он не стал глазеть. Перед ним лишь мелькнули вскинувшиеся бёдра, красиво обрамлённые внизу потемневшими от влаги светло-серыми волосами. Чуждо выглядящий на человеческом теле бугорок плоти, из которого показалась небольшая бледно-розовая головка пениса, внезапно привлёк внимание Тсана, но голова Варкалиса тут же заслонила всё. Варкалис склонился над Айни – и, похоже, стал целовать его, ласкать губами и языком. Айни заметался, заговорил что-то, протестуя, но Тсан огладил его грудь, снова потёр пальцами заострившиеся вершинки сосков и почувствовал, как Айни сдался, обмяк, растёкся на нём, словно в кресле. Он тяжело и быстро дышал, то и дело постанывая. Иногда приподнимал бёдра, и тогда Тсан старался не думать о том, во что именно упирается его собственный член. Прижатый ягодицами Айни, он идеально уместился между слегка раздвинутых половинок, тяжесть тела и мягкость кожи сводили с ума. Вдруг Айни расставил ноги ещё шире, согнул их, опираясь пятками о колени Тсана. Вода плеснула меж их телами, Айни качнулся вверх и снова опустился на него. Тсан зажмурился, стойко пережидая собственную судорогу, спазм, потребность двинуть бёдрами вверх в надежде вернуть и продлить прикосновение мягких ягодиц, потереться о них, мокрых, скользких от воды. Голова Варкалиса ходила вверх-вниз над бёдрами Айни, руки – придерживали и направляли. Тсан заметил втянутые щёки и раскрытые губы прежде, чем Айни вновь толкнулся вверх. Обратно он опустился неловко, жёстко прижав член Тсана. Тсан невольно вздохнул и постарался сдержаться, не ёрзать, не двигаться, и даже отнял руку от груди Айни и повёл её вниз, стараясь придержать, успокоить. Он бы всё отдал, чтобы Айни сейчас лежал спокойно. Потому что каждое прикосновение приближало Тсана к страшной неизбежности. Он не хотел испытывать оргазм, не хотел, чтобы Айни был причастен к его плотскому удовольствию, не хотел принижать Айни до уровня удовлетворения собственных низменных потребностей. Он – обычный человек, а Айни – всё. Но Варкалис, как водится, нарушил все планы. Внезапно чужие пальцы пробрались под воду и плотно обжали его член. Тсан напрягся, не сдержал голоса, застонал сквозь зубы. Рука Варкалиса знающими движениями обхватила ствол его члена и прошла вверх, окружая головку, давая ей выскользнуть, задевая венчик, а потом снова погружая её в плотное пожатие. Тсан зажмурился, сжал пальцы на соске Айни, вскинулся, и Айни потянул его руку, свободно лежащую на животе, обратно вверх, к своей груди. Тсан, тяжело вздыхая, помассировал их раскрытыми ладонями, ощущая, как напряжённые соски щекочут его загрубевшую кожу, а потом вновь взялся за них пальцами. Айни застонал длинно и протяжно, выгнулся, продолжая упираться в его колени пятками. Вода вновь плеснула, волнующе оглаживая Тсана с боков и на животе. Рука Варкалиса сжала, стиснула его член плотнее, ритмичный плеск ворвался в уши завораживающе бесстыдно. Тсан задышал чаще, подходя к самому краю. Айни вскрикнул, выгибаясь дугой. Тсан обхватил его руками, не давая упасть, обнял, принимая обмякшее тело обратно вниз, к себе, в себя. Прижался подбородком к спутанным волосам, пряча собственный голос глухим горловым стоном. Варкалис рукой выцедил из него последние капли сопротивления, заставляя раскрыться, ставя точку в его окончательном падении, заставляя позорно и сладко кончить с Айни в объятиях. Замирая и затаив дыхание, пережидая собственные судороги удовольствия, такие сильные, такие неповторимые, Тсан знал, что никогда более не сможет найти что-то, что перекрыло бы эти переживания. Они оказались навсегда выжжены в нём, втравлены в него: ощутить оргазм с любимым человеком в объятиях, разве можно найти замену этому ощущению? Проклятый Варкалис нанёс ему поражающий удар. Удар смертельный, который неизбежно убьёт его в тот же миг, когда Айни от него откажется. Всё, за что боролся Тсан с самим собой, обратилось прахом ярко сгоревших напрасных усилий.
Он продолжал обнимать Айни, придерживая его на себе, когда Варкалис склонился над ними. Поцеловал Айни, пытаясь отодвинуться и лечь в воду рядом, задевая Тсана. Но Айни развернулся, потянул Варкалиса на себя, не позволяя далеко отодвинуться, вытянул руки. Тсан распахнул глаза вовремя, чтобы увидеть искажённое сильными физическими переживаниями лицо принца. Должно быть, рукам Айни достаточно было лишь коснуться его, даря очевидно долгожданное облегчение. Тсан заметил закушенные губы, покрасневшие щёки и лоб, услышал учащённое дыхание и захлебнувшийся вздох. И испытал странное удовлетворение. А потом на душе его стало и вовсе спокойнее, когда он подумал: они испытывают одинаковые чувства, и он, и Варкалис – они оба любят, и оба беззащитны перед своей любовью. Если слова Варкалиса о любви – правда. Если в своих чувствах Тсан твёрдо уверен, то Варкалис своим был явно удивлён. Нет, ошеломлён их появлением и боится их силы. Ощущая превосходство перед принцем, Тсан в спокойствии смежил веки, позволяя себе больше ни о чём не думать. Айни лежал на нём и почти ничего не весил, и Тсан был готов держать его в своих объятиях вечность. Когда же Айни решил, что хочет выйти из воды и отдохнуть на лежаке в мозаичной комнате, Тсан выпустил его из объятий с ужасной неохотой.
Выйдя из воды, Айни плотно завернулся в белое полотенце, лежавшее у края купальни, скрыл от взглядов его и Варкалиса своё необычное тело. Оно взволновало Тсана. Не женское, но и не совсем мужское, скрывающее тайну, безумно притягательное.
Тсан вышел из купальни последним, после Варкалиса. Он предоставлял супругу Айни, наследному принцу и первому лицу в королевстве, право быть первым во всём. Предоставлял им возможность быть наедине, оставаться вдвоём и вести разговоры не при нём. Сегодняшнее откровение Варкалиса во дворе Научной Академии не понравилось Тсану. Он надеялся, что принц ошибся. Нельзя рассуждать об образовании истинной пары лишь потому, что у Айни спина светится, даже он, дремучий неуч, это понимал. Но доказать Варкалису, что тот ошибается, Тсан, разумеется, не мог. Поэтому он просто старался оставаться на вторых ролях, никогда не вылезая вперёд. Айни благосклонно принимал своего супруга. Могло ли точно так же благосклонно принять Варкалиса и его тело?
Ответа не было.
– Ты был таким нежным…
Тсан чуть не споткнулся и тут же раздумал заходить, но было поздно, они оба его уже заметили, подняли головы.
– Мне кажется, тебя это расстраивает?
Сперва Тсан думал прилечь на подушки в самом дальнем углу, предоставляя возможность супругам побыть наедине. Но они говорили о таком интимном, а звуки в мозаичной комнате разносились так далеко. Делать вид, будто он не слышит их, было глупо. Поэтому Тсан поступил иначе. Айни с Варкалисом полулежали на широкой оттоманке, покрытой атласом и подушками. Тсан подошёл и опустился прямо на пол со стороны Айни, прислонился к ножке оттоманки спиной. Он не видел выражений их лиц, но они не прервали разговор, и, значит, он сделал всё правильно?
– Учитель говорил мне, что будет больно.
– Это тот шарлатан, который рассказывал об оральных ласках? Забудь всё, что он вообще рассказывал!
– Ну, так уж и всё. Кое в чём он оказался прав. Оральные ласки достаточно приятны!
И Айни рассмеялся, его голос разнёсся по комнате звонкой трелью певчей птицы. Тсан прикрыл глаза и запрокинул голову, укладывая затылок на атласную подушку. Чья-то рука осторожно погладила его волосы. Варкалис не мог этого не заметить, но не прогнал его, не сказал и слова против.
– Остальное приятно не менее. А осторожен я потому, что как раз не хочу торопиться и причинить боль.
– Но…
– Боль может ощущаться из-за разрыва плевы, но если распалить тело достаточно сильно, то болезненное ощущение будет незначительным. Мы с твоим учителем явно читали разные книги.
– Книги? Только ли по книгам можно было научиться такому, чем мы занимались сегодня?
Варкалис вздохнул.
– Помнишь, я говорил о слухах? Ведь действительно были не только слухи… Мне не довелось знать женщин. И никогда не хотелось их знать, честно говоря. Не тянуло.
– Ах, вот в чём дело, – ничуть не изменившимся голосом ответил Айни. Но потом осёкся. – Но моё тело… Из-за плевы… Оно не кажется тебе отталкивающим?
Судя по звукам, Варкалис сгрёб Айни в неуклюжие, но тесные объятия. Айни пискнул, и рука, перебирающая волосы Тсана, исчезла.
– Нет, вовсе нет. Оно меня завораживает.
Точно так же, как завораживает меня возможность принимать ласки другого мужчины, – подумал Тсан. Разумеется, его не спрашивали.
– А ты, Тсан?
– Да, Ваше Высочество? – откликнулся он, слегка удивлённый. Вопрос застал его врасплох.
– Ты когда-нибудь знал женщин?
– Дважды, – честно ответил он. Послышался смешок Варкалиса, но Тсан решил его проигнорировать. – Оба раза в канун праздников богини Эсты, когда жрицы выходят в город, принимают пожертвования и производят служения.
– О, я слышал об этом, – теперь в голосе Варкалиса звучал интерес. Чисто академический. – Тело женщины – это храм богини, и на время праздника жрица как бы перевоплощается в саму Эсту.
– Я достиг тех лет, когда уже считался взрослым, и в то время учился в гвардейской школе. Учителя посчитали возможным отпустить нас на этот праздник. Все пошли, и я – вместе с ними.
– Это было давно, – сказал Айни. – И что, с тех пор никогда…
– Никогда. Я не особенно впечатлился ни в первый, ни во второй раз, через год, – ответил Тсан, пожав плечами. Он мог бы сказать, что уже был влюблён в другую, они опасно близко подошли в разговоре к этой теме, но он не осмелился бы произнести такое вслух! Он замолчал. Потом добавил: – Думается мне, боли те женщины не испытывали. Так что, возможно, ваш учитель был слишком суров.
– Вот видишь, – проговорил Варкалис после недолгого молчания.
Айни не отвечал.
– Айни! Да что ты?!.. – внезапно воскликнул Варкалис, и оттоманка скрипнула. Тсан обернулся. Айни беззвучно плакал.
– Ваше Высочество, – Тсан тоже подорвался с пола, схватил Айни за руку, но тот вырвал её из его пальцев. Утёр глаза, но слёзы тут же набежали снова. Тогда Айни укрыл лицо в ладонях и робко пробормотал:
– Простите.
– В чём дело? Ты боишься, да? Дело в этом? – Варкалис стоял рядом с ним на коленях и выглядел не на шутку обескураженным. Он волновался вполне искренне.
Айни помотал головой. Потом пару раз вздохнул, явно стараясь привести себя в порядок, и наконец отнял руки от лица. Заплаканное, оно, казалось, потеряло свои обычные краски, но стало ещё более красивым, приобретя пунцовый оттенок.
– Думаю, это ревность, – произнёс Айни, прижав тыльную сторону ладони к уголку глаза. – И это глупо. Прости, Тсан. Я не должен был ревновать.
Тсан опешил. Варкалис хмыкнул. Слов он, обычно всегда имеющий, что сказать, сейчас не находил. Говорил Айни.
– Я честно тебя спросил, а ты честно поделился. На признание Варкалиса о мужчинах я так не отреагировал, но, узнав о твоих женщинах… Во мне тут же будто что-то сломалось. Как глупо! Ведь это было ещё до того, как нас с тобой познакомили.
– Верно, Ваше Высочество. И те женщины… Я совсем не помню их. И думать бы о них не стал, если бы вы не спросили. Это правда.
Айни помолчал, окончательно успокаиваясь. А потом вдруг глянул на Тсана с хитрым прищуром.
– Хочу, чтобы ты выполнил одну мою просьбу.
– Что угодно, приказывайте, – сейчас, послужив причиной слёз, он действительно согласился бы выполнить всё, что угодно.
– Наедине… Всегда зови меня по имени. Хорошо?
Тсан сглотнул, потому что горло у него внезапно сжалось. Повторялась та же сцена и та же просьба, что и несколько лет назад. Тсану казалось, что супружество навсегда разделило их, проведя непреодолимую границу, но выходит, он ошибался. Несмотря на союз с Варкалисом, Айни хотел, чтобы между ними всё было по-прежнему. Однако Тсан понимал, что по-прежнему уже не будет: не вернётся та чистая и робкая тайная влюблённость, которую нельзя выразить словом или делом, она умерла и переродилась. Теперь он сможет выразить перед Айни свои чувства физически – как только ему дадут знак, что ждут от него этого, он будет готов.
– Хорошо, Айни, – прошептал он, согласно кивнув. Он ощущал восторг настолько сильный, что не мог скрыть его.
– Интересно, а если теперь я расплачусь? – пробормотал Варкалис, рассматривая их и поджимая губы. – Такие хорошенькие вместе, что хочется просто оставить вас вдвоём и самоустраниться. Пойду, пожалуй, повешусь на ближайшей люстре, доставлю удовольствие всем, стоящим в очереди за короной.
Айни глянул на него испуганно. Он не знал, что ответить. Тсан – тоже. Варкалис выдержал тяжёлое молчание, и губы его кривились от сдерживаемых эмоций… И вдруг он рассмеялся! Захохотал так, что согнулся пополам.
– Да видели бы вы себя! Словно воры, которых застали врасплох! А твоё лицо… – он бесцеремонно ткнул в Тсана пальцем и заржал совсем уже неприлично, держась за живот. – Г-голубки, чёрт. Г-герои любовной драмы. При живом-то муже, а-ха-ха!
У Айни покраснели кончики ушей. Он прижал руки к груди и молчал, потупив глаза.
– Ох. Простите, – сказал Варкалис, отдышавшись. – Просто это было действительно так мило. И неожиданно.
Тсан решился:
– Варкалис…
– А тебе я разрешения называть меня по имени не давал, – перебил его принц, снова кривя губы. И хоть он забавлялся, теперь в его глазах сверкнули настоящие злые огоньки. Такой Варкалис мог припугнуть его пытками, темницей и плахой. Такой Варкалис был холоден и… одинок.
Тсан шагнул к нему и опустился на колени, отчётливо понимая, что, замотанный в белое полотенце, он выглядит по-шутовски. Но со своим видом он сейчас ничего не мог поделать. А со всем остальным – мог попытаться.
– Дозволь служить тебе, – начал он свою клятву, – верой и правдой, честью и жизнью своей, кровью и телом своим, первым вставая перед врагом и заслоняя от любой напасти, оберегать твой сон, здоровье и благочестие.
Выговорив эти короткие слова на одном дыхании, он замер, ожидая ответа. Ничем другим он никак не мог дать понять Варкалису, что не поставит свои интересы превыше его. Ничем другим не мог дать обещания, что не предаст его. А ведь он не хотел ни предавать, ни обманывать. Теперь он наконец знал, что человек перед ним хочет для Айни только добра, а большего ему и не было нужно.
– О, – удивлённо произнёс Варкалис, – вот оно как. Ну, надо же… Надо же… Хорошо, ладно. Служить дозволяю.
Тсан поднял голову и вовремя увидел на лице Варкалиса ошеломлённо приподнятые брови. Варкалис обернулся к Айни, но не нашёл понимания. Айни по-прежнему смотрел в пол, стиснув руки на груди.
– Ну что? Что не так? – спросил тогда Варкалис. – Я опять тебя напугал?
Айни кротко помотал головой.
– Тогда в чём дело? Расскажи, я мыслей читать не умею.
– Ты ведёшь себя так, будто одобряешь всё, – тихо прошелестел Айни. – Когда же что-то происходит помимо твоей воли, ты это критикуешь.
– Ну, такой вот я есть, – Варкалис развёл руками. Он обошёл Тсана и вышел на середину комнаты. Прошёлся туда-обратно, сделав несколько шагов. Развернулся.
– Не молчи. Говори со мной.
– Сейчас я чувствую себя виноватым, но не знаю, почему. И не понимаю, почему должен ощущать свою вину за то, что доселе одобрялось, – Айни гордо вскинул подбородок и взглянул Варкалису в глаза. Такой маленький и такой гордый. Тсан боялся шевельнуться, боялся лишний раз вздохнуть, переведя на себя чьё-либо внимание.
Варкалис хмуро посмотрел на яркого пятнистого мозаичного леопарда, потёр лицо.
– Верно. Наши отношения до сих пор зависели только от моего одобрения, а это неправильно. Не гармонично. Они не сложатся, если я буду принимать в штыки всё неожиданное. Однобокое развитие не будет способствовать… – он осёкся, посмотрел на Тсана, по-прежнему стоящего на полу на коленях, отчего-то потёр лицо снова. – Давайте делать по маленькому шагу за раз. Тсан, я принимаю твою клятву, теперь, пожалуйста, поднимись. Айни, кажется, моя вспышка тоже была продиктована страхом и завистью, я прошу меня простить. Я бы хотел, чтобы между нами всё шло так же, как и раньше. И даже более того. Тсан… Если ты ещё захочешь обратиться ко мне, то тоже называй меня по имени, хорошо? Мне бы этого хотелось. Пожалуйста.
– Хорошо, Варкалис. Спасибо. – Тсан встал и развернулся к нему, коротко поклонился, скорее даже просто обозначил поклон кивком. Потом развернулся к Айни и спросил: – Ты не голоден? Может, хочешь чаю?
– Да… Чай бы не помешал, – ответил Айни с признательностью. – Хочу уже одеться и выйти отсюда. Варкалис, пойдём?
– Да, конечно, – ответил Варкалис преувеличенно бодро. Он понял, что Айни простил его, даже если не услышал и слова в ответ на его извинения.
***
– Рассказывай.
Серый человечек стоял перед принцем, сидящим в кресле подле камина. Получив приказ, он коротко склонил голову и начал:
– Мне удалось вычислить, откуда у злоумышленников нашлись ежи. Кто-то выкрал их из королевской оружейной.
– Ну да, что может быть проще, – прокомментировал Варкалис. – Запустить лапу в собственную коллекцию оружия.
На недовольный звук его голоса Айни даже головы не поднял. Он сидел ближе к окну, забранному мелкоячеистой железной сеткой, и читал очередную книгу, лежащую у него на коленях. Тсан стоял между его креслом и окном и исподволь рассматривал слугу Варкалиса. Дав выговориться принцу, слуга продолжил:
– Доступ в оружейную имеют ваш отец, королева Лисс, её брат и вы сами, мой принц.
– Само собой, – едко произнёс Варкалис, – вот только мой отец больше года уже не открывает глаз, а мне нет смысла устраивать покушение на собственную жену!
– Как знать, как знать, мой принц, – произнёс слуга и усмехнулся. – Вдруг вы разочаровались в браке. Если же принять во внимание слухи…
– А ты не принимай, Шассер, – тоном доброго советчика сказал Варкалис. – Твоя работа заключается в поисках фактов, а не в ловле сплетен.
– Да, мой принц, – Шассер опять склонил голову и продолжил: – Кроме особ королевской крови, доступ к оружейной имеется у главной горничной. Раз в неделю она отправляет туда пару служанок для уборки. В какой момент исчез экспонат, никто из девиц сказать не смог.
Варкалис с досадой хлопнул ладонями по ручкам кресла, вырезанным в форме львиных когтистых лап.
– Чёрт побери! А я уж думал, что на сей раз мы её прищучим!
– Вы всё-таки подозреваете королеву? – спросил Шассер.
– А кого же ещё подозревать?! Ей наверняка бы хотелось, чтобы именно её отпрыск сел на трон, а для этого ей надо, чтобы я не женился. Именно из-за того, чтобы спасти мою шкуру, нам с тобой пришлось в своё время распускать слухи о моей склонности к мужеложству. И всё зря!
– Интересно, – прокомментировал Айни, разглядывая Варкалиса. Оказывается, слишком долго отгораживаться чтением он не сумел; ход расследования, порученного Шассеру, его тоже заинтересовал.
«Слухи или нет, но Варкалис явно не испытывал никакого стеснения во время близости с мужчиной, – напомнил себе Тсан. – И явно имел кое-какой опыт по этой части». Он с внезапно нахлынувшим жаром вспомнил, как мастерски делал Варкалис минет. По крайней мере, так оно выглядело со стороны. Вспомнил, что Варкалиса совершенно не дезориентировало наличие у Айни вполне развитых мужских органов размножения. Варкалис совершенно точно знал, как обращаться с… С этим. Нет, даже мысленно Тсан не мог продолжать размышлять об Айни в подобном ключе: думать о его органах и частях тела. Так что он заставил себя вернуться к наблюдению. Тем более что наблюдать было за чем. Шассер оказался очень интересным. Осторожным, пронырливым, дотошным, а ещё на редкость незаметным. Стоило Тсану отвернуться, как он почти тут же переставал ощущать присутствие слуги. Возможно, это даже были какие-то магические чары.
– Что же тебе интересно, свет очей моих? – спросил Варкалис, практически мгновенно теряя раздражительность и разворачиваясь к Айни. Ещё бы. Это были первые слова, которые Айни ему сказал, выйдя из купален. Извинения извинениями, но общение требовалось налаживать заново.
– Сколько в этих слухах истины, а сколько вымысла, – пожал плечиком Айни. Шассер, как заметил Тсан, наблюдал за ним с любопытством. Разглядывал, будто книгу, полную красочных иллюстраций. В какой-то момент Тсану захотелось прикрыть Айни собой, чтобы пытливый взгляд Шассера, этого невзрачного и пронырливого следователя, не шарил повсюду. Заметив его ревнивое недовольство, Шассер вздрогнул и отвёл взгляд.
– Ты уже самостоятельно можешь судить об этом, – ответил Варкалис, многозначительно улыбнувшись.
Айни вернул ему улыбку, не менее многозначительную, да ещё и пальцы к губам приложил в задумчивом жесте.
– Ты полагаешь? – протянул он. И преувеличенно аккуратно расправил оборки юбок, придавленные книгой. – Нет, не думаю.
Варкалис пронзил его острым взором, а Тсан, прекрасно знавший, в чём дело, поймал себя на том, что свободно дышать ему мешает комок, вставший в горле.
Шассер кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание принца.
– Касаемо зверей, прибитых к дверям спальни, – сказал следователь. – Прямо никто не говорит, но косвенные улики и отсутствие возможности подтвердить алиби указывает на конкретное лицо.
– Да? – спросил Варкалис лениво, почти умиротворённо.
– Личные служанки королевы, я полагаю. Так как они спят в покоях возле спальни королевы Лисс, то их алиби никто не может подтвердить.
– А как же дядюшка, которого с утра обнаружили в главном зале в блюде с недоеденным жарким?
– Он был мертвецки пьян, – уточнил Шассер. – Вряд ли человек, выпивший пять кувшинов вина, отправится ночью бродить по замку для того, чтобы составить зловещую композицию на дверях молодожёнов.
– Слуга дядюшки? – продолжал расспрашивать Варкалис.
– В ту ночь он получил выходной и провёл его в городе со своей женой, сестрой пекаря.
– Жаль… Ладно. А, кстати, где был ночью мой собственный камердинер? – спросил Варкалис, прищурив глаз, будто прицеливался.
– После полуночи, убедившись, что он вам не понадобится, он отправился в караульную и резался в карты со свояком до самой утренней смены караула.
Варкалис покивал с недовольной миной. Кажется, он очень неохотно расставался с идеей обвинить во всех бедах собственного камердинера.
– По поводу змеи не всё так просто, – продолжал Шассер. – Фрукты были закуплены ранним утром на рынке возле порта помощником нашего кухонного зеленщика. Сервировкой столика занималась личная служанка Её Высочества Айни в общей кухне.
– Та самая болтливая сплетница, которую назначили временно, «для статуса», – пояснил Тсан. Он её помнил.
– Да, та самая, – с каким-то непонятным удовлетворением кивнул Шассер, мельком поглядев на Тсана, а потом вновь развернулся к Варкалису. – Она – племянница няни вашего покойного брата, прибыла в замок в прошлом году. Тележка с едой была оставлена ею в передней комнате купален, и змею мог подложить в вазу с фруктами кто угодно. И точно так же кто угодно мог быть укушен. Это не обязательно могла быть Её Высочество.
– Да, оказывается, я спасла вас всех, – усмехнулся Айни. – Не ты ли говорил, что взрослый мужчина умирает от яда этой гадюки за минуту?
Рана от разреза на его руке затянулась чрезвычайно быстро. Сейчас, спустя всего лишь сутки, об укусе напоминал только небольшой розоватый рубец. «Потрясающая регенерация», – назвал это Варкалис и предложил оставить повязку, чтобы скрыть регенерацию от остальных людей. Он так и не понял, с чем скорость заживления была связана. Айни не мог сказать, как порезы и царапины заживали на нём раньше. Принцессе Срединного королевства ранее не доводилось раниться. Сейчас на руке Айни была повязка из бинта цвета слоновой кости, украшенная поверх ажурной митенкой, связанной из золотой проволоки и жемчужин.
– Это так, мой принц? – с тревогой спросил Шассер. – Так это был не безобидный уж?
– Что, теперь и тебя проняло? – с усмешкой проговорил Варкалис, наблюдая за волнением своего слуги. – Не хочешь остаться без службы?
Шассер сделался очень бледен.
– Не хочу терять вас, Ваше Высочество. Я служил ещё вашему деду и отцу, и я предан вашему роду… Хоть от моей службы и мало проку, сознаю… – он склонил голову.
– Полно тебе. Это не ты плохо служишь, это наши противники слишком хитры.
Айни перевернул страницу книги. Как заметил Тсан, за время разговора Айни сделал это впервые. Похоже, не слишком интересной была эта книга. Иллюстрация на развороте изображала какое-то странное животное с длинной шеей, покрытой чешуёй, и птичьими перьями на крыльях.
– На всё ваша воля, – Шассер склонил голову. – И последнее. Вам сообщат утром, но я услышал уже сейчас. В голубятню прилетели две птицы с сообщениями о посольстве из Срединного королевства. Судя по всему, оно доберётся до нас через пару-тройку дней.
– Отец волнуется, – проговорил Айни. – Или, скорее уж, его советники.
– Устроим им подобающий приём, – кивнул головой Варкалис.
– К сожалению, это всё на данный момент, – отрапортовал Шассер.
– Что насчёт чая, которым нас с таким постоянством пытаются напоить? – напомнил Тсан, мотнув головой в сторону сервировочного столика. Пресловутый чай им подали и теперь. Запах незнакомых трав почти терялся среди мяты, мелиссы и мёда, но тренированный нюх Тсана уловил его всё равно.
– Чай? – спросил Шассер.
– Странный травяной сбор. Впервые обнаружился в фужерах с разбавленным вином, поданным к брачному ложу. Именно в фужерах; остальное вино было в порядке, – успокоил он Варкалиса. – То вино я вылил.
– Позвольте-ка… – Шассер потянулся к чайнику и бесцеремонно налил себе заварки в чашку. Принюхался, подул на кипяток, пригубил. – Похоже, это та самая «двусильная травка», разговор о которой я слышал недавно. Служанки, ваше высочество. Решили по собственной инициативе…
– Что, опоить? – нахмурился Варкалис.
Шассер глотнул напиток ещё раз и мотнул головой.
– Яда нет, насколько могу судить. Они решили давать вам и вашей жене травы, укрепляющие мужскую и женскую силу и, с вашего позволения, да будет разрешено мне повторить, способствующие зачатию. Служанки очень переживали, что чай вам не по вкусу. Смотрите, как стараются, сегодня заварили даже с мятой и сдобрили акациевым мёдом.
– Мужскую силу? – засопел Варкалис, краснея лицом. – Я что, немощный старик?!
Айни фыркнул.
– Это всего лишь тонизирующее и укрепляющее средство, – проговорил Шассер. – В любом случае, я не обратил внимания, кто этот чай заваривал, так что не смогу тотчас же назвать имена…
– Дуры-кухарки! Всех разгоню!!
– Ваше Высочество, не гневайтесь, они хотели как лучше. Волновались, что у вас с вашей молодой женой не будет получаться…
